Текст книги "Наперекор судьбе"

Автор книги: Джин Маклеод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Кроме того, что мне не удалось купить «Гер», моя сделка вполне меня устраивает, – ответил он. – Но сейчас не время обсуждать это с тобой. – Его голос стал мягче. – Иди лучше спать, но запомни, я не потерплю, чтобы молодой Камерон приходил к нам в дом, как равный тебе или Алану!

Глава 7

К концу следующей недели Финлей Давиот начал приготовления к празднованию новоселья в «Триморе». Он призвал Генри Уэйра из «Ардталлона» помочь ему со снабжением и связался с двумя дорожными знакомыми, проводившими отпуск на севере Шотландии в Инвернессе, так что набралось с полдюжины охотников, включая и Элизу.

Элиза охотно помогала ему советами и, возможно, попыталась бы вмешаться еще больше, если бы Элисон Маккензи вежливо, но твердо не дала ей понять, что ее место в «Ардталлоне», а не на кухне в «Триморе».

В эти дни Фиона много общалась с Элисон, и между ними завязалась тесная дружба, несмотря на большую разницу в возрасте. Это были отношения дочки и матери, и Фиона теперь получала то, чего многие годы была лишена, а что касается Элисон, то для нее это было исполнение давней мечты. Люди часто удивлялись, почему это Элисон Маккензи так и не вышла замуж, но это был ее секрет.

Если новая экономка и вызывала вопросы у Финлея Давиота, то он был слишком занят все эти дни, чтобы задумываться над ними. Кроме того, он вскоре выразил желание, чтобы его сын повел себя как молодой помещик.

– Тебе придется сопровождать наших гостей, Алан, – обратился он к нему за завтраком в пятницу. – Так что оставь на время свою лодку и научись обращаться с ружьем. Я найду кого-нибудь, кто поучил бы тебя стрелять, чтобы ты смог занять нужное место в обществе, поскольку в один прекрасный день и дом и земля станут твоими.

Однако интересы Алана были настолько связаны с лодкой, что Фиона даже посочувствовала ему, однако решила, что, возможно, когда брат повзрослеет и станет лучше во многом разбираться, он с большей охотой согласится на роль помещика.

Она не видела Айэна Камерона с того самого вечера, когда он проводил ее домой, и вовсе не ожидала встретить его, когда отправилась собирать ветки памелы и остролиста для украшения зала.

Он стоял на опушке леса, разделяющего территории Тримора и Гера, с ружьем под мышкой. Обе колли сидели у его ног. Камерон учтиво поздоровался с ней.

– Вы похожи на колдунью, – улыбнулся он. – Для чего вам нужны эти ветки?

– Мы украшаем зал и главную лестницу… – Она опустила свою ношу на вереск.

– Это будет красиво, – задумчиво согласился он. – Мы всегда украшали зал на Рождество и Пасху, и еще на Хеллоуин…

– Я знаю! Фонари из тыквы и выуживание яблок ртом из ведра с водой! Мы в Америке тоже так веселимся!

Они вместе засмеялись, и звук их смеха поднялся вверх в лучах утреннего солнца, сливаясь с пением жаворонка и криком чаек, и мужчина, что шел через подлесок в их сторону, крепко сжал палку и шагнул к невысокой каменной ограде, разделявшей их.

Фиона увидела отца прежде, чем его заметил Камерон, и ее сердце замерло, когда их глаза встретились. В них не было ни гнева, ни осуждения, а лишь уже знакомая ей непреклонность.

– Здравствуйте, Камерон! – приветствовал он молодого человека, скользнув взглядом по его ружью. – У вас сегодня выходной?

– Не совсем. – Голос Камерона прозвучал спокойно. – Я решил позаботится о завтрашнем обеде.

– А вам не приходило в голову, что, возможно, вы браконьерствуете? – жестко спросил Финлей.

– Вы ошибаетесь, – возразил Айэн. – Я на своей стороне ограды.

– Ладно, допустим, что так. – Финлей Давиот даже не счел нужным извиниться. – Я слышал, будто вы можете организовать охоту в этих местах? Майор Уэйр из «Ардталлона» рекомендовал мне вас. Я хорошо заплачу, Камерон, – добавил он, – если ваша гордость позволит, разумеется.

Ошеломленная неприязнью, прозвучавшей в его словах, Фиона замерла в ожидании ответа Камерона. В этот момент она ненавидела отца, который намеренно решил унизить человека, не сделавшего ему ничего плохого. Но когда Камерон наконец ответил, она убедилась, что мрачное достоинство позволило ему быть выше мелочности ситуации.

– Майор Уэйр, несомненно, сообщил вам мои условия, – ровным тоном произнес он. – Гинея в день и все необходимое. Я не приму больше, мистер Давиот. В противном случае я не смогу считать сделку честной.

– Если вы рассматриваете это как сделку, – спокойно проговорил Финлей, – то мне не важно, сколько я вам плачу. Если вам нужна работа, жду вас в понедельник в «Лодже» до девяти утра.

Фиону охватил стыд за отца, унизившего человека, который не видел ничего предосудительного в том, чтобы честно зарабатывать свой кусок хлеба. Когда Камерон ушел, она спросила:

– Он нам действительно необходим? Неужели нужно было дать ему почувствовать себя слугой?

– Я плачу за услуги проводника – а ему, видать по всему, крайне нужна работа.

– Ты поступаешь так, потому что тебе доставляет удовольствие иметь в услужении Камерона! – Фиона покраснела, разрываемая гневом и отчаянным чувством разочарования в отце. – Зачем тебе нужно унижать и без того страдающего человека, ведь ты всегда был таким добрым?

– Ты об этом ничего не знаешь, – жестко отозвался он. – Так что довольствуйся своим положением хозяйки «Тримор-Лодж», а все остальное предоставь мне. Я пережил такое, чего не дай тебе бог пережить никогда!

Алан вышел им навстречу, когда они обогнули угол дома, и Фиона увидела две машины на широкой гравиевой площадке у парадного входа. Одна из них была ей знакома – длинная, поблескивающая желтыми боками машина, на которой, как она догадалась, приехали Элиза Форбес и ее брат. Вторая – большой американский автомобиль, как и их собственный, – неожиданно показалась ей обыкновенной дешевкой рядом со спокойным величием дома и окружающих его деревьев. Она принадлежала Гомеру Крошу и его жене – общительной американской паре, с которой она познакомилась еще на борту корабля. Кроши только что приехали и были еще в холле, когда Финлей и Фиона вошли в дом. Миссис Крош, невысокая, пухлая женщина, осматривалась вокруг с нескрываемым восхищением, а ее муж, схватив хозяина за руку, возбужденно воскликнул:

– Я вам искренне завидую, мистер Давиот! Вы приобрели просто потрясающий дом! Здесь все так и дышит стариной! Он выглядит так, словно стоит здесь со времен Всемирного потопа! Этель, как ты относишься к тому, чтобы поселиться в таком чудесном месте, вместо того чтобы возвращаться в Штаты? – шутливо спросил он жену.

Миссис Крош, стараясь быть вежливой, ответила, что все это очень мило, но она будет скучать по аптеке на углу, куда можно заскочить за любой мелочью, по воскресным походам в кино и по общению с Эдди Хамерстейн, живущей по соседству.

– Уверен, что Фиона не станет сожалеть о таких вещах! – сказал Финлей, когда они направились к лестнице. – Я обещал ей несколько вечеринок, чтобы она могла познакомиться с молодыми людьми. К тому же мы всегда можем прокатиться до Инвернесса или Эдинбурга.

– Может, вам стоило купить дом поближе к Инвернессу? – спросил мистер Крош.

– Но я хотел купить именно этот дом, – возразил Финлей, – и вполне им доволен.

Он просто светился благожелательностью, и Фионе было трудно поверить, что это тот самый человек, который всего полчаса назад торговался с Айэном Камероном, нанимая его на работу в «Тримор».

Вскоре Финлей оставил Крошей, чтобы распространить свое гостеприимство и на Элизу Форбес с братом, которых проводили в отведенные для них комнаты, хотя их ожидали не раньше завтрашнего дня.

– Извините, что мы буквально вломились к вам, – жеманно улыбаясь, обратилась к нему Элиза. – Но майору срочно понадобилась моя комната, хотя Питер забронировал свою до конца следующей недели, но я не хотела уезжать одна. Нам пришлось бы искать комнату в Инвернессе на одну ночь, вот я и подумала, что ваша доброта позволит приютить нас на ночь раньше!

Финлей, который не счел поступок Элизы предосудительным, взял ее под тонкую руку и повел через холл туда, где Элисон ставила поднос на край длинного банкетного стола, который, видимо, редко использовался в последние годы.

Чудесный аромат кофе коснулся их ноздрей, и Питер Форбес воскликнул:

– Надеюсь, это настоящий американский, мисс Давиот! Боюсь, что нам здесь трудно с вами соперничать! – Избавившись от неловкости из-за своего преждевременного приезда, он теперь снова обрел былую уверенность, если не развязность. – Что вы собираетесь делать со всеми этими ветками? – спросил он, напоминая Фионе о ее встрече с Камероном. – Если вы хотите украсить ими зал, то я готов начать помогать вам прямо сейчас!

Чувствуя себя совершенно неопытной и неумелой хозяйкой, Фиона повернулась к столу, чтобы налить кофе гостям, и встретила сочувственный взгляд чудесных глаз Элисон Маккензи.

– Хотите, я передам чашки? – предложила она, но Питер Форбес уже оказался у локтя Фионы и поспешил предложить ей свою помощь.

– Позвольте мне помочь вам, – взмолился он, как если бы своей помощью мог сгладить в памяти неловкость последних минут.

Его улыбка была такой обескураживающей, что Фиона не удержалась и улыбнулась в ответ:

– Вы готовы и украшать зал, и подавать чай…

Он рассмеялся:

– Подождите, когда вы увидите меня в горах! Я научился обращаться с ружьем у Лорна Камерона.

– Брата Айэна Камерона? – спросила Фиона, слегка покраснев. – Тот, которого убили?

Питер кивнул.

– Оба брата Камерон были искусными охотниками, хотя Айэну далеко до старшего из них.

Их маленькая компания со стороны выглядела веселой группой людей, вполне довольной обстановкой и приемом хозяев, и только Фионе как будто чего-то не хватало. Она все время думала о Камеронах, особенно о Айэне Камероне, живущем в «Гере» в обществе лишь одних собак.

Даже направляясь следующим утром в церковь, Фиона пыталась увидеть его среди прихожан, которые поднимались в гору, но потом догадалась, что если он и решил пойти в церковь, то двинул напрямик через вересковую пустошь.

Когда они подошли к церкви и опустили свои подношения на тарелку, старик в выцветшем одеянии показал им их места. Питер Форбес и Фиона шли за Элизой и мистером Крошем, которые следовали по проходу за Финлеем Давиотом и Этель Крош к богато украшенной скамье с балдахином, расположенной возле каменной кафедры. Они заняли скамью, принадлежавшую хозяевам «Лоджа», скамью семьи Камерон на протяжении многих поколений.

Дрожащими пальцами Фиона принялась листать молитвенник, и тут, раскрыв и закрыв его, увидела вошедшего Айэна Камерона, который, не раздумывая, направился по проходу и сел на пустую скамью в задней части церкви.

Во время службы, хотя Фиона и пыталась сосредоточиться на проповеди, она все время чувствовала его присутствие, видела его гордый профиль и несколько раз заметила, что Элиза тоже смотрит в его сторону.

Когда они снова вышли на солнечный свет, Фиона увидела Камерона у ворот с небольшой группой местных жителей, к которой тут же присоединилась Элиза. Они сердечно пожали друг другу руки, и Фиона заметила, как осветилось улыбкой лицо Айэна от каких-то слов Элизы. Один раз он глянул в их сторону и даже кивнул, как раз в тот момент, когда Питер взял Фиону под руку, и она покраснела оттого, что Камерон это видел.

– Кажется, у нашего друга, горного фермера, полно свободного времени, – заметил ее отец. – Мне нужно перекинуться с ним парой слов насчет завтра.

Их беседа была короткой, а когда Финлей отошел от них, Элиза коснулась руки Камерона, как если бы хотела выразить ему сочувствие.

– Ну вот, сынок, – с довольной улыбкой обратился отец к Алану. – Я договорился о нескольких уроках стрельбы для тебя. На той неделе Камерон поводит тебя по горам, покажет тебе все ходы и выходы.

По дороге обратно в «Тримор» к ним присоединилась Элиза.

– Мне так жаль Айэна, – вздохнула она. – Он бьется изо всех сил и не желает принимать ничьей помощи! – И она взяла под руку Финлея Давиота таким интимным жестом, который доставил ему явное удовольствие.

Фиона, Питер и мистер Крош следовали за ними. Гомер Крош постоянно сравнивал все с Америкой. Он объявил, что Тримор напоминает ему Адирондак, хотя признал, что никогда в жизни не видел ничего похожего на «Тримор-Лодж».

– Просто позор, что старинные дома теряют своих настоящих хозяев, – обронил он. – Хотя вашему отцу повезло с вашим домом, мисс Давиот.

– Когда-то Давиоты жили в этих краях, – заметил Питер Форбес. – Интересно, вы им не родственники? Было бы любопытно выяснить!

– Вы интересуетесь такими вещами? – удивилась Фиона. – Старыми обычаями и поиском фамильного дерева?

– Этим занимается моя фирма, – пояснил Питер, – но довольно часто я делаю это сам. Фирма не возражает. Когда-нибудь, – продолжил он, увлекаясь, – я надеюсь на партнерство, хотя на это требуются деньги, которых у меня сейчас нет.

Ему удалось спрятать вспыхнувшее в глазах страстное желание, переведя взгляд на широкую спину Финлея Давиота, но Гомер Крош успел уловить в них выражение, которое ему не понравилось, и он посмотрел на Фиону. Интересно, увлечена ли девушка этим парнем, подумал он.

Несмотря на отсутствие поощрения с ее стороны, Фиона обнаружила, что Питер Форбес все чаще и чаще оказывается рядом с ней, поощряемый как своей сестрой, так и ее отцом, который на следующее утро организовал для них первую охоту.

Фиона хотела остаться дома и помочь Элисон, но отец настоял, чтобы она пошла со всеми, особенно учитывая присутствие в их компании Элизы. Его восхищение этой девушкой с каждым часом становилось все сильнее и сильнее, а она, призывно улыбаясь, обращалась к нему по имени.

Они отправились на охоту ранним утром, в теплых твидовых костюмах. Впереди шла мисс Крош, держа ружье на манер знамени. Эта чудная маленькая женщина, выросшая на Среднем Западе, умела стрелять едва ли не с детства. И Айэн Камерон произвел на нее большое впечатление, во всяком случае, когда он появился у ворот, она восторженно прошептала Фионе:

– Этот мужчина прямо создан для вас! Он так красив! Будь я лет на десять моложе, схватилась бы за ружье и пошла с ним, даже если бы я вовсе не умела стрелять.

Фиона улыбнулась, ее сердце учащенно забилось, когда расстояние между нею и Камероном сократилось и он обернулся, чтобы заговорить с ее отцом.

Они решили двинуть через вересковую пустошь в «Ардталлон», и он, после короткого приветствия, повел их в этом направлении. Фиона шла в конце маленькой процессии, без ружья, наслаждаясь ласкавшим щеки ветерком и любуясь узкой долиной вдали и сверкающим на солнце озером перед ней. Она чувствовала себя самой счастливой на свете, такой счастливой, какой никогда не бывала прежде. Только звуки выстрелов, следовавших за взлетом куропаток, тревожили ее, и она закрывала глаза всякий раз, когда падала птица и собака бросалась доставить добычу охотнику.

Камерон незаметно делал свое дело, но, когда среди дня они остановились на привал, чтобы перекусить, он отошел в сторону.

Финлей Давиот устроил своих гостей под укрытием больших скал, смотрящих на долину, и, похоже, совершенно забыл о Камероне или же намеренно его игнорировал. Фиона, увидав, что Камерон принялся разворачивать припасенные им сандвичи, едва не сгорела от стыда за отца.

– Вы не присоединитесь к нам? – пригласила она его. – Мисс Маккензи положила столько всего, что хватит на всех.

– Я взял свой ленч с собой, – вежливо отказался Камерон.

– Но это же смешно! – воскликнула она. – Даже если вы предпочитаете есть свою еду, вы должны выпить чего-нибудь горячего. Пожалуйста, идите к нам.

Он немного помедлил, потом, подобрав свой кожаный мешок, последовал за ней в укрытие.

Финлей, наблюдая, как они приближались, нахмурился, но Фиона села рядом с Камероном и даже стала есть с ним с одной тарелки, когда Алан начал раздавать сандвичи.

Алан весь день не отставал от Камерона, задавая ему бесчисленные вопросы и сгорая от нетерпения взять в руки ружье, однако он объяснил ему, что организованная охота не место для обучения стрельбе.

– Ваш отец просил меня научить Алана стрелять, – сказал он Фионе. – Из него выйдет первоклассный стрелок, когда он избавится от лишней нервозности при виде взлетающих птиц.

– Это он от возбуждения. Вы правы. Однако я не думаю, что даже ружье способно вытеснить его первую любовь, – улыбнулась она.

– Лодку? Согласен, это интереснее, – лаконично отозвался Камерон.

– Да. И мне не нравится наблюдать, как умирают птицы.

– Я догадался об этом, когда увидел, как вы всякий раз отворачивали лицо. Очень немногие женщины способны выносить вид смерти, хотя некоторые притворяются, будто им все нипочем.

Фиона быстро взглянула на Элизу, которая оживленно беседовала с Крошем, хотя и не сводила глаз с Камерона, и подумала, относились ли эти слова к ней.

– Я предпочитаю женщин, которые сопровождают охотников без ружья в руках, – задумчиво улыбнулся он. – Моя мать привозила нам еду, но мы никогда не посмели бы поднять ружье, пока не скрывалась из виду, возвращаясь обратно в «Лодж», – пока она не удалялась на расстояние, с которого не было слышно выстрелов. Мой брат стоял на выступе и смотрел, как машина спускалась с горы, после чего давал нам сигнал.

Тут к ним подошел Алан, с восторгом смотревший на загорелое лицо Камерона.

– Можно я приду к вам завтра на ферму, мистер Камерон? – спросил он. – Я встану рано, как вы скажете, и даже могу вам помочь, чтобы у вас было время поучить меня стрелять.

– Твой отец оплачивает уроки, – спокойно заметил Камерон без обиды, – так что ты можешь приходить, когда тебе вздумается. На ферме всегда найдется работа. У тебя есть ружье или мне взять для тебя мое старое?

– В оружейной комнате есть одно, совсем новое! – радостно сообщил Алан. – Па сказал, что я могу стрелять из него, если вы будете рядом со мной. Черт, я не дождусь завтрашнего утра! Думаю, я в два счета научусь стрелять не хуже старины Кроша! Если бы дробь не разлеталась в разные стороны, он ни за что не подстрелил бы ни одной куропатки!

Фиона громко рассмеялась.

Окрик отца, громкий и властный, прервал ее смех, а Камерон, слегка покраснев, быстро встал и принялся собирать свой мешок, пока Фиона помогала убирать остатки еды в корзинки.

Элиза подошла к Камерону и, когда Финлей Давиот отошел на расстояние, когда не мог ее услышать, сочувственно спросила:

– Зачем ты согласился быть у него на посылках, Айэн? Что заставило тебя работать на того фанатичного садиста?

– Негоже слуге обсуждать своего хозяина, Элиза, – ответил Камерон.

– Какой он к черту тебе хозяин! – возмутилась она. – Давиот не имеет права так обращаться с тобой! Он просто старый сноб, свихнувшийся на чем-то, чему я не могу подыскать названия.

– Но, как мне кажется, ты с успехом пользуешься его гостеприимством, – спокойно заметил он.

– А что мне еще остается делать – если я хочу быть здесь! – воскликнула она, глядя на него горящим взглядом, который красноречиво говорил о причине ее желания остаться в Триморе. – Ты же знаешь, как мне дороги эти места.

– Когда-то у тебя была возможность остаться здесь, – напомнил ей Айэн, – но ты ею не воспользовалась.

– Я никогда не любила Лорна по-настоящему, – быстро сказала она. – И ты это знал!

– Не думаю, что я мог бы сказать это наверняка. Как, впрочем, и Лорн.

– Иногда ты бываешь очень жесток, Айэн. – Она бросила на него пылкий взгляд. – Временами мне кажется, что ты даже не пытаешься меня понять.

– Когда-то мне казалось, что я тебя понимал, Элиза, – ответил он ровным, лишенным эмоций голосом, – но ты уехала в Эдинбург, и до нас дошли слухи, что ты там очень счастлива, и тогда я решил, что, должно быть, я ошибся и что тебя удовлетворяет жизнь вдали от Тримора.

Она раздраженно отвернулась.

– Что ты вообще знал обо мне! – негромко воскликнула она. – А сейчас ты просто слеп!

Камерон ничего не ответил, и тут к ним подошла Этель Крош. До конца дня Элиза больше не стреляла. По всему было видно, что она утратила весь интерес к охоте и, когда около четырех дня упали первые капли дождя, безапелляционно заявила, что на сегодня с нее довольно.

Они повернули обратно к Тримору. Дождь становился все сильнее, превращаясь в ливень, и Финлей задержался на горном выступе, обдумывая ситуацию. Они находились на вересковой пустоши – теперь уже на земле Гера – и каменистая тропинка, по которой они шли, была с обеих сторон ограждена аккуратной каменной кладкой – результат многолетнего труда умелых рук. Она тянулась через весь Гер и дальше, до самой горной дороги.

В каменной кладке не было ни единой прорехи, через которую можно было бы попасть на поля Гера, а оттуда напрямик в сады, окружающие «Лодж», но Финлей не терял надежды и упрямо двигался вперед. Наконец он остановился у широкой ямы под стеной, где оказалось вынуто несколько камней.

– Если мы пролезем через дыру, это позволит нам срезать больше мили! – объявил он. – Мы сможем пойти напрямую, вместо того чтобы обходить по дороге.

– По ту сторону крутой обрыв, – пояснил Камерон, – в этом месте не следует спускаться. Дамам не преодолеть там подъем.

Финлей возмущенно посмотрел на него.

– Я не собираюсь заставлять дам спускаться… или карабкаться вверх, – резко заявил он, ударив в стену прикладом ружья. – Эти камни легко выбить. Эй, Форбес! – позвал он Питера, смущенно стоявшего поодаль. – Дайте мне руку. Это не займет и минуты!

На это действительно ушла лишь пара минут. Фиона вся напряглась, слушая, как в жуткой тишине камни с грохотом попадали в ров.

Девушка не смела поднять глаз на Камерона, всем своим существом ощущая бушующий в нем праведный гнев, который проник и в ее сердце. Она стояла рядом с ним, пока остальные пролезали через отверстие в стене. И молчание Камерона подействовало на нее сильнее, чем любые его слова.

– Можете включить в счет нанесенный вам урон, – бросил через плечо Финлей Камерону. – Полагаю, вам незачем идти с нами дальше. Отсюда мы и сами найдем дорогу.

Фиона была не в состоянии глянуть на человека, который стоял, плотно сжав губы, в ожидании, пока и она переберется вслед за остальными.

– Мисс Давиот, – обратился он к ней, – может, вам помочь?

Сгорая от стыда и унижения, она повернулась к нему и прошептала:

– Простите моего отца за этот бездумный поступок. Он, наверное, не понимает…

– К сожалению, овцы часто отбиваются от стада и теряются в болотах вокруг этой пустоши, – холодно перебил ее Камерон, – а чтобы очистить ров, потребуется время.

И ее отец предложил ему деньги, как единственный способ восстановления справедливости! Фиона посмотрела вдаль, закусив губу.

– Боже, что вы должны думать о нас! – воскликнула она.

– Надеюсь, – тихо отозвался он, – вы приятно провели день.

Ей не оставалось ничего другого, как последовать за остальными.

– Мистер Камерон, вы не забудете насчет завтра? – крикнул Алан, который с нетерпением поджидал ее с другой стороны стены.

– Нет! – откликнулся Камерон после короткой паузы. – Я не забуду.

Он-то, конечно, сдержит свое обещание, подумала Фиона.

Глава 8

Когда на следующее утро она спустилась вниз, Алан уже заканчивал завтракать, с восторгом расписывая Элисон, как он будет учиться стрелять. Увидев Фиону, экономка ей улыбнулась.

– Никому сегодня не спится, – сообщила она. – Мисс Форбес ушла еще до восьми, а ее брат почти сразу же за ней.

– Они позавтракали? – забеспокоилась Фиона. – Вы, должно быть, трудитесь все утро?

– Их покормила Катрина, – сухо ответила Элисон. – Они ведь знают друг друга очень давно.

– Ну да, ведь мисс Форбес когда-то жила здесь, – отозвалась Фиона.

– Ее родители были хорошими, честными людьми, – поведала Элисон. – Отец мисс Форбес долгие годы работал здесь директором школы, а после его смерти они все переехали в Эдинбург. Ее мать умерла год назад. Говорят, тосковала по долине, но мисс Форбес предпочитает Эдинбург с его, так сказать, преимуществами.

Фиона глянула на часы:

– Уже больше девяти! Я что-то заспалась. Может, мне пойти поискать Элизу?

– Я скажу ей, что ты уже встала, если встречу ее по дороге в «Гер», – предложил Алан. – Я тоже опаздываю, – сокрушенно добавил он и быстро ушел.

– Вряд ли Алан встретит Элизу по дороге в «Гер», – рассмеялась Фиона, глядя через стол на Элисон.

Но она ошиблась, поскольку Элиза уже добралась до «Гера» и перебралась через пролом в стене на тропинку, ведущую к ферме.

Собаки приветствовали ее громким лаем, но она успела достичь двери, когда удивленный Камерон вышел на порог.

– А я думал, что это юный Давиот, – сказал он. – Ничего не случилось, Элиза?

– Все зависит от того, что ты понимаешь под словом «случилось», – ответила Элиза, проходя в большую кухню с низким потолком, где на чисто выскобленном столе лежали остатки скудного завтрака. – Все это неправильно. Ты не должен так жить, Айэн, – зарабатывать кусок хлеба в поте лица, пытаясь возродить «Гер» и зная, что это никогда не окупится. Почему ты не хочешь принять помощь от близких друзей?

Камерон подошел к столу и улыбнулся.

– Только вчера, если не ошибаюсь, ты утверждала, что не можешь жить без этих мест. Говорила, что возвращаешься сюда, потому что не можешь противиться зову долины, а теперь спрашиваешь, почему я не хочу уезжать в Эдинбург!

– Не только долина тянет меня сюда, Айэн. – Элиза подошла к нему ближе, в то время как он был занят чисткой ружья. – Есть кое-что еще, что привязывает нас, – воспоминания о детстве, о людях, которых мы знали и любили… старая любовь, Айэн.

– Прости, Элиза, – произнес он. – Я, кажется, зол на весь мир, и не только потому, что беспокоюсь за «Гер». У меня такое чувство, будто вся моя жизнь идет не так, как мне хотелось бы.

– Ты не должен жить в таких условиях! – Она снова окинула взглядом аскетичную комнату. – Ты рожден не для этого.

– А для чего?

– Ну хотя бы для «Тримора».

Его глаза сверкнули.

– Я не имею в виду, что ты должен вернуть его, – пояснила она, подходя к нему еще ближе. – Но ты мог бы занять место управляющего в каком-нибудь поместье. Ты знаешь все, что нужно знать для ведения хозяйства. Ты с этим родился. – Элиза видела, как плотно сжались его губы, глаза стали отчужденными, но продолжила: – Должность управляющего ценится высоко и очень хорошо оплачивается. Тебе не нужно было бы беспокоиться о куске хлеба.

Она замолчала, неожиданно уловив в его глазах презрение, и отвернулась, не выдержав его пристального взгляда.

– Все, что я умею, это работать на земле, – проговорил наконец Камерон. – Но только я хочу работать на своей земле, Элиза! Вероятно, тебе трудно понять, что чувствует такой человек, как я, – понять то, что связывает меня с каждым акром земли, на которой трудились поколения моих предков, а эти связи намного сильнее, чем желание преуспеть или жить в комфорте.

– Но ты не должен жить один, – продолжала спорить Элиза. – Когда человек полностью отдается работе, он должен иметь возможность расслабиться, чтобы вернуть себе силы и равновесие. Можно быть одиноким даже в Триморе.

– У меня нет времени чувствовать себя одиноким, – невозмутимо возразил он.

– Это неправда! – Она подошла к нему вплотную. – Тогда в отеле тебе очень хотелось танцевать, – опасно сверкнув глазами, напомнила Элиза. – Держать кого-нибудь в объятиях…

– Элиза! Ради бога, прекрати эти глупости. – Камерон сердито повернулся к ней. – Я не знаю, чего ты добиваешься, но если пытаешься убедить меня в том, что я должен оставить «Гер», то понапрасну теряешь время. Если нет, то тогда ты просто флиртуешь со мной, чем я несказанно удивлен…

Она густо покраснела.

– Для этого мне не обязательно было приезжать в Тримор, я могла бы заниматься этим и в Эдинбурге, – ледяным тоном отозвалась Элиза. Ее гордость была уязвлена, и она почти обрадовалась, когда услышала звонкий голос Алана Давиота, открывшего дверь.

– Можно мне войти, мистер Камерон? Простите, я опоздал, но подъем в гору занял больше времени, чем я рассчитывал… – Увидев Элизу, он замолчал и покраснел, смутившись сам не зная почему.

– Здравствуй, Алан, – приветствовала она его. – Видишь, я тебя опередила. Всем сегодня нужно в «Гер». – Она улыбнулась, направилась к двери как ни в чем не бывало. – Полагаю, мы с тобой еще увидимся, Айэн. В четверг мистер Давиот организовывает очередную охоту.

Фиона была в саду, когда Элиза добралась до «Лоджа», и ей пришлось принудить себя прогуляться с ней и полюбоваться розами, которые все еще продолжали цвести в этом укромном месте, хотя листья с берез и лесного ореха уже опали, а землю покрывал толстый ковер сосновых иголок. Сорвав несколько цветков, Фиона несла их Элисон для гостиной, когда столкнулась в дверях с Питером Форбесом.

– Вы не прогуляетесь со мной до деревни? – спросил он, не имея другой причины, кроме желания побыть с нею вдвоем. – Мне нужно купить несколько марок.

– Подождите меня, я скоро вернусь, – пообещала Фиона, решившая, что будет невежливо отказать ему.

Элисон задержала ее дольше, чем она думала, и она вернулась к Питеру со списком покупок.

– «Тримор» заставляет вспоминать о прошлом, – заметил он, когда они зашагали по подъездной дорожке. – Он стоит здесь так давно, что кажется одного возраста с горами и озером.

Она живо обернулась к нему.

– Я не знала, что «Тримор» вызывает у вас такие же чувства! – воскликнула Фиона. – Я почувствовала это сразу же, как только мы приехали сюда, и еще что на самом деле мы не вправе владеть этим местом.

– Глупости! – возразил Питер. – Большие дома переходят от одной семьи к другой, и связи с новой семьей становятся частью их истории.

– Я думала, вы меня понимаете, – разочарованно протянула она. – Ведь вы знали Камеронов в былые времена.

– Я также надеюсь, что буду знать и Давиотов, – спокойно заметил он. – Время проходит, эпохи меняются. Это кто-то сказал или это мое собственное изречение? – И он рассмеялся. – Эй! А вон и ваш брат! Боже мой, с ним что-то случилось…

Со склона вниз к ним спешил Алан, его лицо было белым, в глазах застыла тревога. На его замшевой курточке и руках была кровь.

– Алан! – закричала Фиона, холодея от ужаса. – Алан…

– Мистер Камерон! – задыхаясь, выкрикнул он. – Я его подстрелил! Когда стая куропаток взлетела, я нажал на курок слишком быстро… А он стоял там… на пути. Я не знал, что попал в него, пока он не упал…

Мальчик в отчаянии зарыдал, но Фиона уже бросилась бежать вверх по склону к «Геру» с такой быстротой, как если бы от этого зависела ее жизнь.

Фиона не думала, что будет делать, когда доберется туда, не беспокоилась, что не умеет оказывать первую помощь, поскольку ей никогда не приходилось иметь дело с несчастным случаем, она знала лишь одно, что Камерон ранен и, возможно, умирает и ей надо быть рядом с ним, даже если для этого придется ползти к «Геру».

От вида кровавого следа, тянувшегося от ограды до двери, ее сердце оборвалось, в голове помутилось, ноги сделались ватными.