Текст книги "Алмаз Темной Крепости (ЛП)"

Автор книги: Джин Дюпро

 
Йорик комментировал каждую найденную вещь.
 

– Хороший нож, я возьму его, – он убрал его в свою сумку. – А эти чашки – бесполезны, у нас уже есть точно такие же, – Йорик выбросил их одну за другой.

 
Несколько чашек откатилось в угол, несколько – разбилось о пол.
 

– Взгляните на эту уродливую рубаху – кто мог носить такую? – Йорик скомкал ее и отбросил от себя через всю комнату.

На кухне Трогг хватал все, что выглядело съедобным, и запихивал в свою сумку, сметая остальное с полок. Пустые коробки, банки, бутылки падали вниз, отскакивая от пола и разбиваясь.

Дун отметил, что у хозяев дома к моменту оставления Эмбера имелся еще изрядный запас пищи – достаточный для содержания какого-нибудь семейства в Искре, по крайней мере, в течение нескольких дней. Он запомнил этот факт: могло быть еще много домов, не разграбленных Троггами.

– Отлично! – воскликнул наконец Трогг. – Здесь мы закончили. Грузите все в фургон, и идем дальше.

И так продолжалось весь день. Дун следовал за Троггами, которые грабили дома и лавки его бывших друзей и соседей. Когда мародеры покидали очередной дом, оставляя после себя беспорядок и разбросанные и сломанные вещи, Дун молча, про себя, извинялся перед людьми, которые жили здесь. Вряд ли они могли представить, что их дома будут ограблены и разрушены, и уж точно они никогда не узнают, что Дун присутствовал при этом. Но все-таки парень чувствовал вину, досаду и злость, будучи к этому причастен.

В конце дня Трогги собрались вокруг костра на Харкен-Сквер. Все они выглядели взволнованно. Дун видел, что в этот раз костер сделан выше, чем обычно, а рядом с ним устроено нечто, напоминающее стойку: две груды камней, и между ними протянут металлический прут – то ли карниз, то ли труба.

 
Йорик приблизился к отцу:
 

– Мы можем взять фургон, пап? – спросил он.

– Конечно, – ответил Трогг. – И ты, Канза, иди помоги ему. А я останусь здесь.

Йорик и Канза отправились к фургону с дневной добычей и выгрузили все на землю, а затем пошли вниз по Джилли-Стрит, потащив фургон за собой.

Дун заметил Минни, стоящую неподалеку и что-то бормотавшую себе под нос. Трогг тоже увидел ее.

– Что, Минни? – спросил он. – Говори!

Она шагнула вперед, проговорив что-то еще, и протянула Троггу сверток из черной ткани.

 
–О, лайткап! – воскликнул Трогг. – Замечательно!
Он подошел, забрал у Минни сверток и передал его Дуну.
 

– Это для тебя. Возьмешь одну из вон тех свечей и закрепишь здесь, – объяснил он, указывая на трубку спереди лайткапа.

Дун достал свечу из коробки, стоявшей за креслом. Он поднес ее к огню, чтобы зажечь, а затем поместил ее в насадку лайткапа, который затем надел на голову. Устройство было вполне удобно и давало достаточное количество света. Удивительно, подумал Дун, как никто в Искре не догадался сделать так же.

– Канзы и Йорика не будет некоторое время, – продолжил Трогг. – Так что пока ты можешь помочь нам собраться.

 
Он взял ведро и вручил его парню.
 

– Нам нужно еще воды. Видишь коричневую дверь вон там, на углу? – он указал на дом по Джилли-Стрит. – Эта квартира принадлежит нам. Ступай наверх и наполни ведро.

– Наверх? Но… – озадаченно протянул Дун.

– А-а, – усмехнулся Трогг, – я знаю, о чем ты думаешь. Когда я впервые попал в это место, я тоже не мог понять, откуда поступает вода. Я знал, что она должна была быть здесь. У местных имелись раковины, ванны. Но каким образом в них появлялась вода?

 
Из реки, подумал Дун.
 
 
–Хорошо еще, что мы привезли несколько бутылок воды с собой, – говорил Трогг, – потому что потребовалось несколько дней исследований, чтобы обнаружить ее. Но мы смогли. Не поверишь, что мы нашли!
 
 
Дун ждал.
 

– Подземную реку! – воскликнул Трогг. – На самом деле! Мы спустились вниз примерно на сотню шагов, пока не дошли до нее. Правда, пришлось расчищать себе дорогу, что было весьма неприятно.

– Расчищать? – переспросил Дун.

– Тела, – пояснил Трогг. – Должно быть, там случилась давка, вероятно, тогда, когда люди покидали город. Там много трупов вокруг. Мы стаскивали их вниз и бросали в реку, а она уносила тела, – Трогг покачал головой и поморщился от отвращения.

Тела, подумал Дун. Казалось, Трогг думал о них как о мусоре. Но эти люди, которых охватила паника в последние минуты перед выходом из города, были гражданами Эмбера, которых Дун, по всей вероятности, даже знал. Он вздрагивал от внутренней боли, думая об этом, а Трогг продолжал:

– Итак, река, – сказал он. – Когда город нормально  функционировал , воду накачивали в трубы, по которым она поступала в дома. Сейчас, конечно, насос на работает. Нет э-лек-тричества, – он проговорил последнее слово по слогам, будто бы Дуну было сложно понять его. – Ты слыхал об э-лек-тричестве? Это такой вид волшебства. Очень продвинутый! Это то, что заставляет звезды сиять!

– Я знаю про электричество, – ответил Дун, и тут же прикусил язык, чтобы не сказать больше.

– Итак, – продолжил Трогг. – Мы не могли спускаться туда каждый день и поднимать ведра с водой. Я даже подумывал бросить эту затею.

Тогда я вспомнил о дыхании… – Он самодовольно поднял глаза на один из фонарей, словно это по его милости они изредка светились. – Ведь когда есть электричество , насос также включается, верно? Иногда раз на несколько секунд, а порой – на одно мгновение или минуты . Поэтому в нашей квартире и в некоторых других на нашей улице мы открыли краны и поставили заглушки в раковины и ванны, и всякий раз, когда город "дышит", вода поступает. Не фонтаном бьет, конечно, но все же довольно неплохой струей. За несколько дней у нас набирается столько воды, что можно черпать ее тогда, когда нам необходимо. Что ты об этом думаешь, а?

– Любопытно, – ответил Дун. Это было действительно неглупое рассуждение. Дуну пришлось признать, что Трогг умел видеть причину и способ решения проблемы. Но все же парень не считал своего похитителя умным. Трогг думал, что он все знает, размышлял Дун, но это и заставляло воспринимать его глупым. Человек, который считает, что он все знает, не осознает, что он не знает гораздо большего.

Дун взял ведро и поплелся к квартире, на которую указал Трогг, когда услышал шум за своей спиной.

Парень оглянулся. Худой мальчишка из семейства Трогга, взяв ведро, покачиваясь, отправился за Дуном. Парень дождался, пока тот догонит его, и пошел следом за мальчиком через дверь наверх по лестнице в квартиру, которая превратилась в жилище Троггов.

Дун хорошо знал это место – это был дом одного из его одноклассников, Орли Гордона, и Дуну доводилось бывать здесь раньше в прежние времена. Тогда в комнатах было чисто и аккуратно, хотя дом и был ветхим, как все в Эмбере. Теперь же жилище изменилось до неузнаваемости.

При тускло-оранжевом искусственном освещении Дун увидел главную комнату, переполненную мебелью. В помещении находилось пять кроватей, шесть кресел, рыжая кушетка с горой подушек и одеял на ней и три стола, заваленных тарелками. Трогги, должно быть, разграбили десятки квартир, забирая все, что им было по нраву. Пальто, свитеры, шарфы и прочая одежда были развешены по крючкам, прибитым к мебели. Всюду шатающимися башнями стояли бесчисленные коробки с консервами.

Мальчик-проводник пробирался через лабиринт вещей к ванной. Дун проследовал за ним и увидел, что темная вода заполнила примерно половину ванны с закрытым сливом. Мальчик наклонился и зачерпнул воду ведром, Дун тоже наполнил свое, и тут он решил рискнуть.

Дун знал, что юный проводник при случае мог бы рассказать о разговоре Троггу, но старался об этом не думать.

– Они держат тебя здесь силой? – спросил Дун у своего спутника.

 
Тот покачал головой.
 

– Но ты же не по своей воле здесь, верно?

– Да, – ответил мальчик, с трудом вытаскивая полное ведро из воды; его ладони дрожали.

 
Дун протянул руку, чтобы помочь ему.
 

– Но Трогги считают тебя рабом! – проговорил парень. – Разве ты не сбежал бы, если б мог?

 
Мальчик снова покачал головой.
 
 
. – А если я выясню, как отсюда убежать, пойдешь со мной? – закинул удочку Дун.
 

– Я не смогу… – грустно ответил мальчик, указывая на искривленную ногу. – Я плохо хожу.

– Как же ты сюда добрался? – поинтересовался Дун.

– Он перенес меня на спине.

– Он – Трогг? Он что, и вправду заботится о тебе?

– Да, немного, – ответил мальчик. – Он пытается сделать меня сильнее…

 
. – Но есть и еще причина, по которой он для тебя что-то значит, так?
 
 
Мальчик кивнул:
 

– Он забрал мои сокровища.

-Сокровища?

– Да, некоторые вещи, которые я люблю… Я собираю их.

. Глаза и голос мальчишки были настолько печальны, что Дун отвел взгляд, поднимая из ванны тяжелое, полное воды ведро.

– Почему же он забрал их?

– Я не слушался…

Дуну было сложно представить этого робкого маленького человека непослушным.

– Ты имеешь в виду, что спорил с ним?

– Нет, нет… просто я недостаточно быстро вскочил, когда он приказал мне.

– Как тебя зовут? – спросил Дун.

 
Мальчик грустно смотрел на темную воду.
 

– Он дал мне новое имя, – наконец ответил он и, с усилием подняв полное ведро, двинулся к двери

 
Дун, дребезжа ведром, отправился следом.
 

– Слушай, помоги мне найти ключ… Если бы у меня получилось снять эту цепь, я мог бы пойти и привести помощь

Мальчик не ответил. Он подошел к лестнице; вода в его ведре тихо плескалась. Когда он стоял уже на верхней ступеньке, то вполоборота повернулся к Дуну.

– Он убрал мои сокровища на верхнюю полку… – сказал мальчик. – Я не могу достать их.

– Какую верхнюю полку? Где?

– На кухне…

Мальчик поставил свое ведро, сделал первый шаг по ступенькам с больной ноги, потом, прихрамывая, переступил другой ногой на следующую ступеньку, взял ведро, переставил его ниже по лестнице, и так и повторял эти неуклюжие движения всю дорогу вниз.

 
Дун следовал за ним.
Они тащили воду в полной тишине. Подойдя к костру, мальчики, следуя указаниям Трогга, вылили воду в большой котел, который их поработитель повесил над огнем.
 
 
Потом наступило время ожидания. Хромой мальчик уселся на землю, прислонившись к куче мешков и прижав к подбородку колени, и, не мигая, смотрел на огонь. Минни суетилась с приготовлением обеда, а Трогг развалился в кресле и пил воду, черпая ее из ведра. Дуна он усадил рядом с собой – на землю.
 

– Наступит день, – начал разглагольствования Трогг, – когда ты поймешь, что тебе весьма повезло попасть сюда к нам, в Черную крепость. И когда это произойдет, мы сможем избавиться вот от этого… – он, наклонившись, побренчал цепью, связывающей ноги Дуна. Минни, проходящая мимо с кулем картофеля, аж подскочила от этого звука.

– Но, конечно, я должен быть абсолютно в тебе уверен, прежде чем это произойдет… – закончил Трогг.

Да, это был выход – притвориться, что он счастлив здесь и не собирается убегать, думал Дун. Но потребовалось бы очень много времени, чтобы доказать это Троггу.

Дун задумался о Лине, скитающейся в одиночестве сейчас, и о своем отце, раненом инвалиде. Он думал о людях Искры, у которых было так мало возможностей пережить зиму. Он думал о древней книге, которая наверняка много значила для жителей Эмбера,как что-то важное, и которую он так жаждал найти. Но больше всего Дун думал о большом, освещенном солнцем мире и был абсолютно уверен, что лучше он будет голодным там, чем сытым здесь.

Не было времени притворяться, что он счастлив жить вместе с Троггами. Дун должен был уйти прямо сейчас.

 
Глава 11
 
 
Пастух
 
 
Лина махнула Дуну на прощание, и когда лампы снова погасли, начала свой обратный путь. Для начала нужно было найти дорогу, которая вела через Неведомые Области к выходу наверх. Достав свою третью спичку, она зажгла свечу и двинулась назад по Эмберу, повторяя про себя теперь уже в обратном порядке названия улиц, по которым шла. И через несколько минут она снова очутилась на углу, где стояло белое кресло-качалка. Это кресло неспроста здесь оставили, подумала Лина. Должно быть, оно указывает на выход из города.
 
 
Собравшись с духом, она ступила с ровной мостовой на голую, бугристую землю. Лина шла медленно, не сводя глаз со светящегося круга от свечи под ногами. Нельзя было определить, вышла ли она к пути наверх; ей просто приходилось надеяться, что если она пойдет в направлении от города, то непременно выйдет на нужную тропинку. Лина медленно переставляла ноги, чувствуя стену тьмы, сквозь которую ей нужно пробиваться с каждым шагом.
 
 
Пустой бак возник прямо под ногой – она узнала об этом, лишь когда задела его. Лина вздрогнула и остановилась. Переместив свечу правее, она увидела еще один бак, лежавший на боку. Лина вспомнила, что на пути в город они видели баки и разбитые банки. Тогда она подумала, что это просто мусор. А что, если это указатели? Если люди, захватившие город, разбросали их, чтобы найти потом путь наверх?
 
 
В догадке был смысл. Лина начала искать эти указатели. И вскоре она заметила, что каждый обломок или банка лежат аккурат через несколько шагов от другого. Миновав один указатель, через 4-5 метров она видела следующий. И вскоре она подошла к месту, которое ее так страшило. Это был дощатый мост через канаву.
 
 
Лина на мгновение остановилась, чтобы поглядеть на него: две неширокие доски, терявшиеся во тьме и жуткий провал внизу. Я не смогу, подумала она. Мне нужно вернуться назад и найти другой способ помочь Дуну.
 
 
Но другого способа не было, и Лина об этом знала. Ей нужно было собрать все свои силы и мужество – и перейти мост. Здесь и сейчас.
 
 
Она закрыла глаза, чувствуя, что, не смотря на сильное сердцебиение, ее ноги уверенно и твердо стоят на каменистой земле. Лина попыталась найти в себе качества, которые могли бы сейчас пригодиться, и на ум ей пришли скорость и чувство равновесия. Эти узкие доски не представляли бы для нее серьезного испытания, если бы были переброшены через реку или с крыши одного здания на крышу другого. Но ее пугал не мост, а то, что находилось ниже…
Усилием воли она отодвинула образ ямы с костями от своего сознания и представила, что она по-прежнему Вестник, который не остановится ни перед чем, чтобы срочно доставить сообщение. Девочка глубоко вздохнула, взяла свечу, зафиксировала взгляд на досках и осторожно ступила на одну из них. Не медля ни секунды, она пересекла канаву быстрым, уверенным шагом.
Когда Лина достигла другого берега, то пробежала еще несколько метров, прежде чем остановилась, переводя дыхание. Она подождала, пока ее сердце не перестало колотиться в груди, как сумасшедшее, а тело не прекратило мелко дрожать.
 
 
Тогда Лина продолжила путь, и через некоторое время дорога начала уходить вверх вдоль стены пещеры.
 
 
Ей было страшно идти туда в одиночку, но по сравнению с пересечением канавы это было даже легко. Пройдя полпути, она забралась настолько высоко, что могла еще раз бросить взгляд на пятно огня, пылающего в центре Эмбера, когда почувствовала, что ее свеча почти догорела и обжигает руки. Лина укрепила оплавленный остаток свечи в трещине в каменистой стене рядом с собой, потом дрожащими руками вытащила новую свечу из сумки и поднесла фитиль к пламени. Стоя на неровном выступе скалы, в нескольких дюймах от обрыва, девочка совсем не желала остаться в полной темноте даже на мгновение.
 
 
Подъем казался бесконечным. Ее ноги начали болеть, а звук собственного тяжелого дыхания звучал в ушах. Образ Дуна, захваченного и связанного, не покидал ее, ужасная картина была будто бы выжжена в ее мозгу. Она должна была обратить внимание на плохие предчувствия перед приходом сюда. Это была ошибка, ужасная ошибка.
 
 
Но сейчас было не время об этом думать. Лина, наконец, нашла путь наверх – она уже могла определить, как далеко отсюда желанный выход. Еще несколько шагов, и Лина оказалась на каменном выступе; с правой стороны от нее в стене зиял проём. Она осторожно протиснулась в него и вышла наружу, вдыхая чистый, прохладный воздух Верхнего мира.
 
 
Заходящее багровое солнце на мгновение озарило ее. Лина подумала, что уже далеко за полдень – часа 4 или даже позже. Времени оставалось мало. Сможет ли она вернуться в Искру, если совсем стемнеет? Мысль о том, что из-за нее Дун останется в неволе, была невыносимой. Лина представила то отчаяние, которое, наверняка, владело им. Ведь Дун не знает, смогла ли она хотя бы перейти через мост! А что если она упала в ту канаву или соскользнула с выступа, поднимаясь наверх? Нет, надо спешить!..
 
 
Лина собрала свернутые одеяла и другие пожитки, оставленные перед входом, и засунула их в мешок. Потом двинулась вниз, высматривая ту тропинку, по которой они с Дуном поднимались сюда.
 
 
Лина прошла не более двадцати шагов, когда изнеможение накатило на нее, подобно волне. Колени задрожали, а голова стала тяжелой-тяжелой. Ей не спуститься в таком состоянии; нужно отдохнуть и лишь потом идти дальше. Пошатываясь, Лина вернулась к пещере и вошла внутрь. Там она разостлала на земле одеяло, и рухнув на него, тут же провалилась в сон.
 
 
Когда Лина проснулась, дневной свет почти угас. Вдруг она услышала чей-то крик. Лина вскочила на ноги, подхватив одеяло, и бросилась наружу. В закатном полумраке она увидела крытый фургон, запряженный одной лошадью. Рядом с ним брели овцы и шла женщина– пастух. Лина сразу узнала ее: она уже приходила в Искру.
 
 
–Эге-гей! – крикнул пастух, расталкивая посохом овец и направляясь к Лине. Стадо взбудораженно блеяло и расступалось.
 
 
Лина побежала к ней. «Пожалуйста, помогите мне!– закричала она. –Я должна попасть домой! Я должна торопиться!» Внезапно она осознала весь ужас ситуации: Дун – пленник, солнце садится, а впереди долгая дорога. Ее сердце быстро застучало.
 
 
Женщина подошла ближе. Голубизна ее глаз, напоминавшая цветом морскую волну, контрастировала с обветренным лицом и носом, изрезанным сеточкой красных линий.
 

– Ты потерялась, детка? Или убежала?

 
Она погладила Лину по голове и крепко обняла.
 

– Кажется, где-то мы уже виделись?

«Да,– сказала Лина. –Я видела тебя в Искре,там где  живу. Именно туда я и направляюсь. Мне нужно добраться туда сегодня».

Женщина ткнула палкой овцу, которая отделилась от стада. «Иди обратно, мешок шерсти!» – прикрикнула она. Затем обернулась и указала посохом на Лину.

– Ты – глупышка, – сказала она. – Ночью ты просто не сможешь туда вернуться. Но что же ты делаешь здесь, так далеко от дома?

 
Эти слова вернули Лину к реальности.
 

– Мы пришли в наш старый город, чтобы кое-что найти, но там оказались люди, и они схватили Дуна! Я должна спасти его!

 
«Ваш старый город?» –сказала пастушка.
 
 
«Да, под землей!– голос Лины дрожал. –Город захватили ужасные люди».
 
 
«Захватили твоего друга, говоришь?»
 
 
«Да, связали его!»
 
 
Губы женщины чуть скривились, и она покачала головой.
 

– Что ж, это на него похоже, – пробурчала она

И прежде, чем Лина спросила, что значат эти слова, она резко повернулась и пошла назад. Одна из овец снова отбилась от стада. Женщина перегородила ей дорогу ее, и ударом палки погнала обратно. «Куда ты прешься, тупица?» – прикрикнула она вслед. Овца, повесив голову, уныло побрела назад и присоединилась к своим собратьям.

Лина была на грани отчаяния. Как убедить эту женщину помочь? Она заметила фонари – они висели спереди и сзади фургона, а еще один покачивался рядом с лошадью. Значит, женщина может путешествовать и ночью? Более того, она уже бывала в Искре и знает, как туда добраться.

– Можно мне с тобой? – спросила Лина, догоняя женщину (та еще разбиралась с непокорной овцой). – Ты поможешь мне вернуться в Искру?

 
«Я не путешествую ночью.»
 
 
«Но ведь вы можете,– сказала Лина. –У вас есть фонари. И вы знаете дорогу».
 

– Могу, – кивнула женщина. – Но  не собираюсь. Это слишком трудно и опасно. Кругом бродят волки, я недавно слышала их вой. И дождь скоро начнется.

 
Она повернула голову к тучам, застилавшим горизонт.
 

– И к тому же, я не собираюсь ехать в ту сторону. Со вчерашнего дня я держу путь на юг. Решила сделать последний рейс.

 
Она с силой вонзила свой посох в землю.
 

– Потом я рассчитаюсь с ним, и конец – добавила она, – И Меггс будет свободна!

– Свободна? От чего? – Лина предположила, что Меггс – имя женщины.

– Свободна от обязанности искать еду. Я уже сыта по горло этой работенкой. Вечно скитайся, на холоде, а в городах ни у кого ничем не разживешься… С меня хватит!

– Искать еду? – удивилась Лина. – Но… для кого?

 
Пастушка вскинула вверх руки; ее рваные рукава развивались по ветру.
 

– Для моего брата! Короля Подземелий! – воскликнула она. – Это он так называет себя. И я должна выждать несколько месяцев, а потом пойти и присоединиться к ним. Но я решила: я не хочу этого. Особенно, если он причастен к похищениям людей..

 
Она вдруг закричала на свое стадо, которое опять разбрелось:
 

– Гадкие животные! Несчастное безмозглое мясо! Вернитесь сейчас же!

Она замахала своей палкой на них. Лошадь опустила голову, набивая полный рот травы.

"Ты имеешь в виду,– сказала Лина, наконец понимая.– что это твой брат там внизу. Этот ужасный человек?"

– Не то, чтобы он был ужасен… – ответила Меггс. – Проблема в том, что он вырос высоким и сильным. Очень подходящие качества для постройки своего собственного идеального маленького мира.

– А как вы доставляете ему еду? – вдруг заинтересовалась Лина.

– Просто сбрасываю вниз, – отвечала Меггс, махнув рукой в сторону расщелины.

– Может, ты и не знаешь, – добавила она, – но я довольно добрая и думаю о других. Если бы я могла, то обязательно сказала бы брату, что эта провизия – последняя, и дальше ему придется самому о себе заботиться. Но если ты думаешь, что ради этого я пойду сквозь темную пещеру – ну уж нет!

 
«Почему ты не напишешь ему,– спросила Лина. –и не передашь с посылкой?»
 
 
«Написать?– сказала Меггс. –Я не пишу».
 
 
«Ты хочешь сказать, что не умеешь?»
 
 
Пастух пожала плечами и нахмурилась. «Никогда не было желания,» сказала она.
 
 
В голове у Лины мелькнула идея.
 

– Я могу тебе помочь, – воскликнула она. – Если бы ты сейчас проводила меня до Искры…, ну, хоть немножко – я бы сама написала письмо твоему брату.

 
«В этом нет смысла,– сказала Меггс. –Он не умеет читать».
 
 
Порывы ветра, гулявшие в кронах деревьев, становились всё холоднее. Красная полоса неба на западе тускнела, становясь темно-оранжевой. Её бороздили темно-фиолетовые облака.
Мысль Лины работала быстро.
 

– Я могла бы нарисовать это послание, – предложила она.

 
«Я говорила тебе,– сказала Меггс.–Я не путешествую ночью».
 
 
«Но ведь еще не ночь,– сказала Лина. –Мы можем пройти еще немного..»
 
 
«Не очень далеко».– сказала пастух.
 
 
«Пожалуйста,– сказала Лина. –Я нарисую хорошее сообщение для твоего брата. Смотри. Я сделаю это».
 
 
Лина достала из сумки карандаш и листок бумаги.
 

– Мне нужно что-нибудь жесткое, на чём можно рисовать, – сказала она.

Меггс сняла с крюка ведро, висевшее на фургоне, и поставила его вверх дном. Лина принялась за работу.

«Ты написала что-то на нем,– сказала Меггс. –Я говорила, что он не умеет читать».

"О!– сказала Лина. –Я забыла. Но это не имеет значения. Рисунок и так понятен".

 
«Что там написано?»– спросила пастух.
 
 
Здесь написано: «Брат, я ухожу. Вот твои продукты. М.»
 
 
Меггс ткнула пальцем в последнюю букву. «Это не М,– сказал она.–Я знаю, как она выглядит».
 

– Ой, извини, – спохватилась Лина. – Я неправильно ее написала.

Она поставила большую букву "М" рядом с "Л" – благо, ее фамилия была Мэйфлит.

– Вот так, – сказала она. – Теперь тебе остается взять мешок, положить туда камень и письмо, и бросить всё это в том месте, где ты сбрасываешь еду.

 
Меггс потянулась за письмом, но Лина прижала послание к себе.
 

– Ты ведь обещала помочь мне вернуться домой…

"Извини,– сказала Меггс. –Но я отвечаю, нет. В любом случае, я иду не этом направлении. Я иду на юг. А тебе нужно на юго-запад".

 
«О, пожалуйста,– попросила Лина. –Это важно!»
 
 
«Не могу,– сказала Меггс. –Но знаешь, что я тебе скажу».
 
 
«Что?»
 

– Ты можешь идти со мной, пока не стемнеет, а потом заночуем. Во всяком случае, спать будешь в фургоне, а не под дождем.

– Но тогда получится, что я пойду не туда, сверну со своего пути…

– Не так уж и свернешь, – успокоила ее Меггс. – До заката осталось всего полчаса, и тогда мы остановимся на ночлег.

Лина чувствовала себя обманутой – ей хотелось идти, действовать прямо сейчас! Но отправляться в путь одной было просто невозможно – иначе она рисковала вообще никогда не вернуться. По-видимому, единственным выходом было принять предложение Меггс, даже если из-за этого придется немного свернуть и пройти утром несколько лишних миль.

– Ну, хорошо, – вздохнула Лина.

Она протянула Меггс послание, но как только рука женщины коснулась бумаги, Лина молниеносно прижала письмо к себе. Внезапная мысль осенила ей. Как она раньше не вспомнила? Видимо, от переживаний из-за Дуна…

– Та книга!… – воскликнула Лина. – Помнишь книгу, которую купил у тебя мой друг, Дун? Я отдам тебе письмо, если скажешь, где ты нашла эту книгу.

 
Меггс пожала плечами.
 

– Без проблем, – сказала она. – Не вижу причин, мешающих этому. Ты уже и так знаешь о подземном городе. Давай сообщение, и я покажу тебе то место.

 
Лина отдала ей послание.
 
 
Женщина отошла к задней части фургона и стала копаться внутри. Лина слышала, как она что-то бормочет себе под нос, и это бормотание иногда переходит в песню, состоящую из нескольких слов. Мелодия была той же, которую Лина слышала от Меггс в день, когда женщина впервые появилась в Искре. Девочка была уверена в этом. Но что это за песня?
 
 
Когда Меггс вернулась, волоча засаленный мешок, Лина задала ей это вопрос.
 

– А, это старая песня. Ее все бродяги знают, – ответила Меггс. – Раньше она звучала как загадка, но теперь это не так. По крайней мере, для меня.

 
«Ты споешь ее мне?» –спросила Лина.
 
 
Меггс запела хриплым голосом:
 
 
"Ждет сокровище в городе древнем,
Сокрытое с давних веков.
Но однажды он вновь выйдет к свету –
Алмаз, который дороже всего".
 
 
Меггс ухмыльнулась.
 

– Это уже не загадка, потому что наша семья нашла и город, и этот алмаз – тоже. Вот тебе и ответ!

 
Она завернула послание Лины в тряпку, вложив туда для тяжести камень.
 

– Пойду, брошу его вниз, – сказала Меггс и вручила Лине свой посох. – А ты присмотри за овцами, чтоб не разбежались.

Лина смотрела, как женщина не спеша поднималась по склону к расщелине, и размышляла над словами песни. Она уже слышала её раньше от сталкера. Это было прошлым летом, когда Лина возвращалась из своего путешествия к разрушенному городу. Песня была той самой – и всё же, что-то особенной было в том, как Меггс напевала ее. Может, не совпадали некоторые слова? Лина не могла точно сказать.

Но она слишком продрогла и устала, чтобы размышлять об этом. Девочка обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то защититься от ветра, дувшего с нарастающей силой.

"Если все пойдет хорошо," – подумала она. – "Дун увидит мое письмо и поймет, что ему придут на помощь. А еще я смогу узнать, где же Меггс нашла эту книгу, из-за которой всё началось…"

 
Глава 12
 
 
Праздник Ночи
 
 
Дун хмуро сидел на старом кресле, от которого пахло пеплом и наблюдал , как Минни работала над котлом. Она скоблила его граблями, которые наверно были в одной из теплиц;подвинув угли в сторону стержня, она сделала две кучи камней. Каждый раз, когда она подходила к Дуну или  проходила мимо, глядя на него, как будто боялась, что споткнётся об его ноги и  упадет. Она махала руками, гладила себя по груди и чесала затылок.Минни была самой нервной. Дун никогда не видел порхающего человека. Трогг направлял ее, размахивая руками и крича: "Тут больше топлива. Тут склад! Быстрее, Минни! Хватит порхать! "
 
 
Рядом с Минни  хромой мальчик двигался тихо вокруг, выполняя то,что она говорила ему.
 

– Как его зовут? – спросил Дун у Трогга, указывая на мальчика.

"Скавго.– сказал Трогг. –У него было другое имя, но я изменил его, чтобы подходило к именам моих детей". Он отвернулся от огня и уселся перед Дуном. "Знаешь, в свое время я нахватался знаний про древний мир. Если хочешь что-то узнать – спроси у меня. Я назвал своих детей именами древних городов. Был Новый Йорик, был Канза-Сити и был Скавго. Конечно, были и другие. Но мне нравится, как звучат эти. Своей жене я тоже дал новое имя. Раньше её звали Кора, а теперь она Минни, в честь города, который назывался Минни-Эппл. В тех древних городах, Друд , –говорил он– была мощь, сила. Я уважаю силу. Я стремлюсь к ней, потому что я всегда был сильным ". Он поднялся во весь рост и выпятил грудь.

– Я выбрал свое имя по названию самого могущественного города – Ваштон.

Дун вспомнил, когда он смотрел на карту в книге Эдварда Покета . Он был уверен, что Трогг не знал точно названия городов . «В книге я прочел-»,– сказал он, но Трогг перебил его.

 
«О, книги,– сказал Трогг. –Да, они очень полезны».
 
 
«Да, –сказал Дун. –Так что если вы смотрели в эту книгу, вы могли видеть, что названия этих городов были на самом деле други-».
 
 
"Я хочу сказать ,полезно для топлива.–перебил Трогг . –Их практически уже нет, но все же. Мы сожгли их давным-давно там, откуда я родом ".
 
 
«Сожгли их?– Дун был в ужасе. –Почему?»
 
 
"Потому что какой в этом смысл ? Они полны каракулей. У людей есть много более важных вещей, вместо того, чтобы выяснять что это за каракули. Вопросы выживания, Дун ".
 
 
«Но в книгах вы можете узнать, что люди обнаружили. Вы можете узнать, как все это работает, и-»..
 
 
Трогг указал пальцем на Дуна. "Ты слушаешь меня,– сказал он. –Мы знаем, как работают вещи. Мы не нуждаемся в каких-либо каракулях ".
 
 
«Но даже если вы просто прочтете названия городов..»– начал Дун.
 
 
"Мы не читаем, –сказал Трогг .– Брось тявкать об этом. Мы не одобряем чтения, мы перестали делать это давным-давно. Это бесполезное дело. Все, что мы должны знать, досталось нам от наших отцов , наших дедов и прадедов .
 
 
Дун понял: там, откуда пришел Трогг, люди не сохранили способности к чтению. Мальчик удивленно моргнул, но больше на эту тему говорить не стал.
 
 
Минни наклонилась над котлом, тыча длинной вилкой в варившийся картофель. Казалось, она боится Дуна. Когда он зазвенел цепью, желая посмотреть, что она готовит, та отошла подальше от него , приложила дрожащую руку к горлу и отвернулась. Дун вернулся к вонючему креслу и уселся в ожидании.
 
 
Трогг наклонился над коробкой неподалеку от огня и стал рыться в ней, выбрасывая вещи направо и налево и злобно бормоча. «Этого здесь нет. – наконец сказал он, крутанувшись на пятках.– Минни! Где та маленькая бутылка с солью?»
 
 
Минни со Скавго сидели друг напротив друга и на маленьком столе рубили сырой с виду лук. Она подняла на Трогга глаза, из которых капали слезы, и сказала: «Она наверху, муж. На кухне».
 
 
«Она нужна мне». – сказал Трогг, пронзая взглядом ее и Скавго.
 
 
«Конечно, – сказала Минни. –Мы только положим это – не позволяй, чтобы лук укатился, Скавго. Держи доску ровно – упс, нож скользит…»
 
 
«Ладно! – взревел Трогг. – Я пошлю новенького». Он повернулся и уставился на Дуна. «Иди наверх, – сказал он. –Возьми маленькую зеленую бутылку со стола на кухне. Не вздумай дотронуться до чего-то еще. Тебя придется обыскать, когда вернешься».
 
 
Итак, Дун заковылял домой, поднялся по лестнице, гремя цепями. Увидев банку с солью, положил ее в карман. Теперь он один. Никто за ним не наблюдает. Должен быть способ, как этим воспользоваться. Можно ли выбраться через окно? Но с цепями на ногах он не сможет правильно приземлиться. Полет со второго этажа, вероятно, закончится переломом лодыжки или запястья. Может ему удастся украсть что-нибудь полезное, например, оружие, нож, молоток? Но Трогг его обыщет и, конечно, найдет. Что еще? Что? Дун осмотрелся – главная комната с кроватями, диванами и креслами, расставленными нелепо по углам, кухня с грязными кружками на столе, испачканными ложками и шкафами, забитыми бутылками и консервными банками…
 
 
Ему пришла мысль. Кухня была тем местом, где Трогг припрятал сокровища Скавго. Где-то наверху. Если Дун не мог помочь себе, возможно, он мог помочь мальчику. Он быстро открыл верхние шкафчики, чтобы увидеть, что в них на верхних полках. Ничего в первом шкафчике, ничего в втором, но в третьем он увидел тряпичный мешок на верхней полке под потолком. Он догадался, что там то и лежит маленькая коллекция Скавго.
 
 
Дун подтащил к шкафчикам стул. Если бы его ноги не были скованы, он легко бы забрался на него, а потом достал до нужной полки. Но цепь не позволяла оторвать ногу от пола настолько, чтобы ступить на стул. Поэтому Дун ухватился за край шкафчика, потом подтянулся и поджал колени так, чтобы ноги оказались на стуле. Но когда он выпрямился и поднял руку, то обнаружил, что верхняя полка еще недосягаема. Дун повернулся, медленно переступая и звякая цепью, потом уселся на край шкафчика, забросил на него ноги и снова встал в полный рост. На этот раз, протянув руку вверх, он сумел двумя пальцами схватить мешок. Дун рванулся и поймал его прежде, чем он упал вниз.
 
 
Спустившись вниз, он решил заглянуть в мешок – чтобы убедиться, что нашел именно то, что нужно. Внутри Дун увидел что-то блестящее и какие-то бумаги. Затем он пересек комнату и спрятал мешок под ободранной кушеткой.
 
 
Теперь вниз по лестнице – быстрее всего соскользнуть по перилам – и наружу, к костру. Там Дун вручил Троггу соль.
 

– Ты не торопился, – заметил Трогг.