355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джим Батчер » Доказательства вины » Текст книги (страница 6)
Доказательства вины
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 23:16

Текст книги "Доказательства вины"


Автор книги: Джим Батчер


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Я поморщился.

– А-а… кажется, я начинаю понимать, почему все обернулось подобным образом.

Майкл кивнул, сел в кабину и выглянул в открытое окно.

– Да. Они обе горды и упрямы. Напряженность нарастала и весной взорвалась. Молли ушла из дома и из школы. Это было… сложно.

– Ясно, – вздохнул я. – Но, может, вам стоило поддержать Черити? Не слезать с Молли, пока она не перебесится?

Майкл невесело улыбнулся.

– Она же плоть от плоти Черити. Держи ее хоть сто родителей, это не заставит ее покориться. – Он покачал головой. – Родительская власть так далеко не простирается. Молли должна решать за себя сама. В такой ситуации выкручивать ей руку, пока она не взмолится о пощаде, не приведет ни к чему хорошему.

– Не похоже, чтобы Черити с вами соглашалась, – заметил я.

Майкл кивнул.

– Она очень любит Молли. Ее приводит в ужас мысль о том, что может случиться с ее маленькой девочкой. – Он покосился на дом. – Из чего следует вопрос к вам.

– Ну?

– Скажите, налицо какая-то опасная ситуация?

Я задумчиво пожевал губу и кивнул.

– Вполне возможно… впрочем, я еще не знаю ничего определенного.

– Моя дочь в это вовлечена?

– Насколько мне известно, нет, – заверил я. – Ее бойфренда арестовали сегодня вечером. Она уговорила меня внести за него залог.

Майкл чуть сощурился, но совладал с собой, и сердитое выражение исчезло с его лица, не успев толком появиться, хотя далось это ему явно нелегко.

– Ясно. Как вам удалось уговорить ее приехать сюда?

– Это плата, которую я запросил за помощь, – ответил я. – Она пыталась увильнуть, но я ее убедил.

– Вы ей угрожали? – насупился Майкл.

– В рамках приличий, – сказал я. – Не применяя насилия.

– В этом я не сомневался, – заметно мягче произнес Майкл.

За моей спиной хлопнула дверь. Молли остановилась на крыльце, зябко охватив плечи руками. С полминуты она постояла так, не обращая на нас внимания. Потом зажегся свет в окне второго этажа – должно быть, Черити поднялась наверх.

Майкл посмотрел на Молли, и в глазах его застыла боль. Он набрал в грудь воздуха и повернулся ко мне.

– Могу я попросить вас об одолжении?

– Угу.

– Поговорите с ней, – сказал Майкл. – Она хорошо к вам относится. Уважает вас. Несколько ваших слов могут сделать больше, чем все, что я в состоянии сказать ей сейчас.

– Ох, – сказал я. – Не знаю даже.

– Вам не нужно ничего у нее выторговывать, – улыбнулся Майкл. – Только попросите ее говорить иногда с матерью. Пойти на хоть небольшую уступку.

– Для компромисса требуется согласие обеих сторон, – заметил я. – А как Черити?

– Она с собой справится.

– Может, только мне кажется, что из всех возможных чувств Черити меньше всего испытывает ко мне доверие? И симпатию? Боюсь, я самая неудачная кандидатура для того, чтобы подвигнуть ее на переговоры.

Майкл снова улыбнулся.

– Вам нужно больше верить в себя.

– Ой, да ладно, – вздохнул я без особого энтузиазма.

– Так вы хоть попытаетесь помочь? – настаивал Майкл.

Я насупился и посмотрел на него.

– Да.

Он улыбнулся одними глазами.

– Спасибо. Извините, что попали под перекрестный огонь.

– Молли говорила, что в доме неприятности. Поэтому мне показалось правильным привезти ее сюда.

– Я вам очень благодарен за это. – Майкл нахмурился, словно вспомнил что-то, потом вздохнул. – Мне надо ехать.

– Конечно, – кивнул я.

Он поднял взгляд на меня.

– Если случится какая-нибудь заваруха, присмотрите за ними, ладно? Мне будет куда спокойнее знать, что они не одни, пока меня нет.

Я оглянулся на дом.

– А что случилось с верой?

Он улыбнулся.

– Только самый отъявленный лентяй ожидает от Господа, чтобы тот сделал за него все, разве не так? – Лицо его снова посерьезнело. – И потом, Гарри, я верю. В Него – и в вас.

Зараженная демоном часть меня неуютно поежилась.

– Конечно, пригляжу.

– Спасибо, – сказал Майкл и завел мотор. – Когда вернусь, нам нужно будет переговорить с вами о делах, если у вас найдется время.

Я кивнул.

– Конечно. Удачной охоты.

– Бог в помощь, – отозвался он, кивнув, и тронул пикап с места.

Вот уж воистину меч как повод путешествовать. Впрочем, он уехал – одной заботой меньше.

Уговорить Молли и Черити поговорить по-человечески. Ну да. Шансов провернуть это у меня имелось не больше, чем, скажем, загнать моего Жучка задним ходом на вершину горы. В своих мрачных размышлениях я не сомневался, что, даже если мне удастся свести их вместе, все пойдет наперекосяк еще более впечатляющим образом, чем было до сих пор. Встреча матери и ее антипода-дочери – сочетание взрывоопасное, такое весь дом разнести может.

В общем, я не ожидал от этой встречи ничего хорошего. Кой черт я согласился на просьбу Майкла?

Потому что Майкл мой друг и потому еще, что я слишком глуп, чтобы отказывать в помощи тем, кто в ней нуждается. А может, и еще почему-то. В доме у Майкла всегда слишком много говорили о религии, но еще больше там было разговоров, тепла, смеха, вкусной еды. Злобная грызня Молли и Черити пачкала это место. Неправильно это здесь.

Когда я рос, у меня не было такого дома. Да и сейчас, когда мы с Томасом нашли друг друга, думая о семье, я всегда представляю себе дом Карпентеров. Подобной духовной близости у меня не было никогда. Те, кто рос в таких семьях, даже не догадываются, насколько они редки и ценны. Ради сохранения такого стоит и постараться. Поэтому я и согласился помочь.

И потом, Майкл говорил дело.

У меня имелся небольшой шанс достучаться до Молли. Конечно, достучаться – еще полдела, так сказать, но и это больше того, чего мог бы достичь Майкл в сложившейся ситуации.

И все равно, какая бы высшая сила ни подстраивала все эти события, чувства меры у нее нет вообще – если вспомнить, сколько всего свалилось на меня разом. Блин-тарарам.

Молли дождалась, пока пикап Майкла скроется за поворотом, и только тогда подошла ко мне и остановилась, не произнося ни слова.

– Я так понимаю, тебя нужно подбросить, – сказал я.

– У меня денег нет, – негромко отозвалась она.

– О'кей, – кивнул я. – Куда тебе?

– На фестиваль, – ответила она. – У меня там друзья. И есть, где остаться на выходные. – Она оглянулась через плечо на дом.

– Твои крысята, похоже, тебе обрадовались, – заметил я.

Она чуть улыбнулась, и голос ее потеплел.

– Я и сама не знала, как по ним соскучилась, по глупышам маленьким.

Я подумал, не толкнуть ли ее обратно к матери, но решил не спешить. Может, останься у нее свобода выбора, она и пошла бы на это, но под давлением точно упрется рогом.

– Славная ребятня, – только и сказал я вслух.

– Да, – устало кивнула она.

– Я все равно собирался к вам на конвент, – заявил я. – Садись в такси.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответил я.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

При слове «конвент» на ум обычно приходит людное собрание профессионалов или сотрудников какой-либо компании, проводимое, как правило, в большом отеле, где все делают вид, будто учатся и повышают квалификацию, а на самом деле просто пользуются возможностью погулять на халяву, пофлиртовать, попьянствовать и вообще оторваться по полной.

Тут же обнаружилось первое серьезное отличие конвента фанатов от делового: никто и не пробовал притворяться. Все просто оттягивались. Вторым отличием стал дресс-код: костюмы на этом конвенте отличались значительно меньшей консервативностью.

«Сплеттеркон!!!» (судя по всему, участники конвента боялись, что их с кем-то спутают, иначе зачем три восклицательных знака?) оказался на поверку обилием костюмированных персонажей… а может, это сейчас мода такая, не знаю. Гостиница встречала входящего просторным атриумом, из которого два длинных широких коридора вели в ресторан и многоцелевые залы из тех, что можно делить раздвижными перегородками на кучу небольших помещений. В атриуме собралось человек двести народа, и всё новые участники конвента выходили из залов и зальчиков.

– Я-то думал, народу здесь побольше, – заметил я Молли; по дороге мы успели заглянуть ко мне домой, где я оставил Мыша, забрав свой посох.

– Так ведь вечер четверга, – отозвалась она так, словно это мне что-то говорило. – И время позднее. У нас уже зарегистрировались больше трех тысяч человек.

– А это разве много?

– Для первого в году конвента? Да это просто монгольская орда какая-то. – В голосе ее звучала неподдельная гордость. – И народ в оргкомитете в основном молодой… впрочем, держится это все равно на бывалых. – Некоторое время Молли сыпала именами и заслугами, словно я явился сюда в качестве инспектора проверять законность мероприятия.

Мимо нас прошмыгнули две девицы среднего школьного возраста в ало-черных одеяниях, открывавших взгляду изрядную часть тела, с лицами, густо намазанными белым, и потеками крови из уголков рта. Скользнув по мне взглядом, одна из них улыбнулась, и во рту у нее обнаружились клыки.

В ноздри ударил запах древесного дыма, и я очнулся в последний момент, едва не испепелив на месте пробегавшего в каких-то пяти шагах от меня вампира. Приглядевшись внимательнее, я увидел на клыках неровности и отпечатки пальцев: судя по всему, девчонка сделала их сама из дешевого пластика. Я перевел дух и заставил себя расслабиться, убрав из посоха накачанную в него энергию.

Спокойно, Гарри.Блин-тарарам, вот вышла бы история для газет! Чародей-Профессионал Сжигает Вампира-Любителя. Сенсация дня.

Девицы убежали, ничего не заметив; впрочем, даже Молли нахмурилась, посмотрев на них, а потом на меня. Бровь ее вопросительно выгнулась.

Я тряхнул головой.

– Прошу прощения. День у меня тоже не самый простой выдался. Слушай, мне надо глянуть на ваш сортир – ну, где напали на того хозяина кинотеатра.

– Идет, – кивнула Молли. – Только сначала стоит получить на регистрации беджик.

– Беджик? – удивился я. – Зачем?

– Затем, что незарегистрированным вход запрещен, – отрезала она. – Не будем смущать секьюрити – и гостиничных, и наших. Вам это будет мешать.

– Верно, – вздохнул я. – Правильно мыслишь. Опять-таки я мог бы отреагировать неправильно.

Следом за ней я подошел к ряду столов, над которыми висели бумажные таблички «А-Д», «Е-К» и так далее по алфавиту. За первым столом сидела и возилась с бумагами усталого вида шатенка среднего возраста.

– Молли, – произнесла она, и лицо ее осветилось усталой улыбкой. – Кто это с тобой?

– Гарри Дрезден, – ответила Молли. – Гарри, это Сандра Марлинг. Секретарь оргкомитета.

– Вы тоже увлекаетесь ужастиками? – спросила Сандра Марлинг.

– Последнее время моя жизнь – сплошной ужастик.

– Ну, тогда вы найдете здесь, чем развлечься, – заверила она меня. – Мы крутим фильмы в нескольких залах одновременно и еще в кинотеатре, у нас работают буфеты, завтра обещаны автографы. Ну и конечно, сегодня тоже у нас несколько мероприятий… на конкурс костюмов всегда стоит посмотреть.

– Звучит обещающе, – заметил я, стараясь изобразить максимум энтузиазма.

– Сэнди, – вмешалась Молли. – Мне хотелось бы дать Гарри служебный пропуск как у меня, быстрее.

Сандра кивнула.

– Да, Розана искала тебя пару минут назад. Ты с ней еще не говорила?

– С середины дня – ни разу, – спохватилась Молли. – Ты не напомнила ей, чтобы она витамины приняла?

– Не дергайся, детка. Напомнила, напомнила.

Молли облегченно перевела дух.

– Спасибо.

Тем временем Сандра дала мне заполнить анкету, с которой я справился довольно быстро. В конце концов она протянула мне пластиковый чехольчик с прищепкой-клипсой, в который вставлялась бумажная карточка с надписью: «СПЛЕТТЕРКОН!!! Привет, я…», и черный маркер.

– Вы уж извините, принтер с утра испортился. Вы просто впишите свое имя, ладно?

Я аккуратным почерком вписал на место пробела «Невинный Свидетель» и нацепил карточку себе на куртку.

– Надеюсь, вам у нас понравится, Гарри, – сказала Сандра.

Я взял со стола расписание и вчитался. За «Как сделать клыки» в 10:00 следовал пункт «Как визжать лучше профессионала».

– Решительно не вижу, как мне может здесь не понравиться.

Мы отошли от стола, и Молли неодобрительно на меня покосилась.

– Не обязательно потешаться над этим.

– Вообще-то, – возразил я, – я потешаюсь почти над всем.

– Но это некрасиво, – возмутилась она. – Сандра всю жизнь вкладывает в этот конвент, и мне не хотелось бы, чтобы вы уязвляли ее чувства.

– Где ты с ней познакомилась? – поинтересовался я. – Уж наверное, не в церкви.

Молли посмотрела на меня еще менее одобрительно.

– Она работает добровольцем в одном из приютов, где я отрабатывала приговор. Она помогла выкарабкаться Нельсону несколько лет назад. И Рози, и ее бойфренду.

Я поднял руки, сдаваясь.

– Ладно, ладно. Обещаю вести себя хорошо.

– Спасибо, – кивнула она без тени улыбки. – Очень мило с вашей стороны.

Я готов был уже разозлиться, но тут меня посетила неприятная мысль о том, что в таком случае я окажусь на той же стороне, что и Черити, а тогда и до Апокалипсиса рукой подать.

Молли провела меня по коридору мимо залов к двери туалета. Дверь перекрещивали аж три полицейские ленты, и рядом с ней сидел на стуле полицейский в форме – крупный чернокожий мужчина с седеющими висками. Стул покачивался на задних ножках, полицейский опирался затылком о стену. На форменной куртке красовался беджик «СПЛЕТТЕРКОН!!!». Имя он тоже написал маркером: на месте пробела я прочитал «Представитель Власти». На кармане куртки красовалась фамилия «РОУЛИНЗ».

– Ага, – поднял он на меня взгляд, когда я подошел поближе, и немного кривовато улыбнулся. Потом прочитал мой беджик и фыркнул. – Парень-консультант. Считающий себя чародеем.

– Роулинз, – улыбнулся я в ответ и протянул ему руку. Он пожал ее своей лапищей.

– Значит, вы у нас тоже любитель ужастиков, а? – хмыкнул он.

– Э… да, – ответил я.

Он снова фыркнул.

– Я типа надеялся зайти в это заведение.

Роулинз криво ухмыльнулся.

– На этаже их еще два. Одно рядом со стойкой администратора, и еще одно в дальнем конце вон того коридора.

– Мне нравится это.

Роулинз хмуро посмотрел на меня.

– Может, вы в грамоте не сильны. Видите ленту? Она означает место преступления и все такое.

– Вот эту, яркую? Желтую с черным?

– Именно ее.

– Ух ты!

– Если вы не знаете, это такая штука, которой мы, полицейские, отмечаем место преступления, чтобы туда не совали свой длинный нос разные там частные сыщики, которых хлебом не корми – дай потоптаться своими башмачищами по оставшимся уликам, – буркнул он.

– А если я пообещаю ходить на цыпочках?

– Тогда я пообещаю прекратить размазывать вас по стене, как только мне перестанет мниться, будто вы оказываете сопротивление при аресте, – заверил он. Потом лицо его посерьезнело, и взгляд сделался твердым как кремень. – Это место преступления. Нельзя.

– Молли, – сказал я вполголоса. – Ты не будешь возражать, если мы с полицейским побеседуем с глазу на глаз?

– Конечно, – согласилась она. – У меня все равно дел полно. Вы меня простите? – Она повернулась и, не оглядываясь, поспешила по коридору.

– Хоть поговорить со мной об этом вы можете? – спросил я Роулинза.

– Ну… – вздохнул он. – Слушайте, Дрезден, я ничего против вас не имею. Поговорить поговорим. Но внутрь я вас не пущу.

– Почему? – не сдавался я.

– Потому что это может обернуться против парня, которого мы забрали.

Я нахмурился и склонил голову набок.

– Да?

Роулинз кивнул.

– Мальчишка этого не делал, – сказал он. – Но камеры видеонаблюдения зафиксировали, как туда заходил он, потом пострадавший, и больше никого. И я все это время сидел здесь, не отходя. Я точно знаю, что никто другой не входил и не выходил.

– Откуда тогда вы знаете, что на старика напал не мальчишка?

Роулинз пожал плечами:

– Никаких других улик. Он не задыхался, а ведь так отколошматить человека – дело непростое. И руки у него совершенно целые – не разбитые, и крови на них не было.

– Тогда что же вы его арестовали? – спросил я.

– Потому что никто другой этого сделать тоже не мог, – ответил Роулинз. – И еще потому, что старик был в отключке и не мог ничего рассказать, чтобы снять с парня обвинения. Мальчишка не бил его, но это не значит, что он не замешан. Я так подумал, может, он знает, как нападавший сумел проникнуть внутрь незамеченным, потому забрал его и допросил. Решил, что, если у него имелся сообщник, он скорее расколется, чем будет брать все на себя. – Роулинз поморщился. – Только он не раскололся. Он вообще ни черта не знал.

– Зачем же его увезли?

– Я не знал, что он проходил уже по одному делу, пока не разобрался с бумагами. Повторное обвинение автоматически переводит его в категорию подозреваемых. Очень некстати всплыло то дело. Он может погореть, даже если не виноват.

Я покачал головой.

– Вы уверены, что больше никто не входил и не выходил?

– Я же прямо вот здесь и сидел, – обиделся Роулинз. – Любой, кто прошмыгнет мимо меня незамеченным, должен быть рыцарем-джедаем или чем-то в этом роде.

– Или чем-то, – повторил я вполголоса, глядя себе под ноги.

– Подружка, – буркнул Роулинз, мотнув головой вслед Молли. – Это она вас втравила?

– Дочь приятеля, – кивнул я. – Я внес за парнишку залог.

Роулинз хмыкнул.

– Жаль мальчишку. Я сделал все по инструкции, но… – Он покачал головой. – Порой одних инструкций мало.

– Девица считает, что он не виноват, – сказал я.

– Девицы, Дрезден, всегда считают их белыми и пушистыми, – устало возразил Роулинз. – Проблема в том, что улики свидетельствуют против него. Более чем достаточно для суда, если только эксперты не найдут чего-нибудь здесь или на старикане, чтобы снять с него обвинение. А это возвращает нас к тому, с чего мы начали, – потому я вас и не пущу.

Я кивнул.

– А если я скажу вам, что это не простое дело?

Он пожал плечами.

– Думаете, нечисть какая-нибудь?

– Я пообещал девчонке, что проверю.

Роулинз нахмурился еще сильнее, но мотнул головой.

– Не могу пустить.

– Но хоть посмотреть можно? – попросил я. – Дверь только приоткрыть, чтобы я даже не заходил, одним глазом глянул. От этого ведь никому вреда не будет, правда? И потом, туда уже заходили – и вы, и ребята из «скорой», и детектив, возможно, тоже. Разве не так? И как я тогда могу затоптать улики, если всего лишь в дверь загляну?

Роулинз пристально посмотрел на меня и вздохнул. Потом еще раз хмыкнул, и передние ножки его стула со стуком опустились на пол.

– Ладно, – сказал он, вставая. – Только внутрь ни шагу.

– Вы настоящий джентльмен, Роулинз, – заверил я его и локтем приоткрыл дверь. Она издала пронзительный скрип. Не заходя за ленту, я просунул голову в щель и огляделся по сторонам.

Все стандартное. Туалет. Белый кафель. Кабинки, писсуары, раковины, длинное зеркало.

Ну конечно, кровь вряд ли можно было назвать стандартной.

На полу темнела большая лужа, и брызги разлетелись по сторонам так, что кто-то несколько раз поскальзывался на кафеле. На плитке четко читались отпечатки четырех разных ног; кроме того, кровь виднелась на раковине: судя по всему, пострадавший пытался, подтянувшись за нее, подняться на ноги. Довольно зловещее зрелище; впрочем, я мог этого ожидать. При убийстве, скажем, крови еще больше, но и так ее более чем хватало. Кто-то вложил в процесс избиения Кларка Пелла всю свою душу… если она у него имелась, конечно. От моего взгляда не укрылись кровавые брызги в верхнем углу зеркал и даже на потолке.

– Господи! – выдохнул я. – И это нападение без применения оружия? Никаких ножей или чего такого?

– У старика переломаны ребра, – отозвался Роулинз, – куча ушибов и ссадин: его крепко прикладывали об стены и пол. Но никаких порезов или проникающих ранений.

– Не детская работа, – заметил я.

– Но и не профессиональная. В людном-то месте. При свидетеле – если считать мальчишку на унитазе. В Чикаго такое обычно с рук не сходит.

– Кто-то сильный, – пробормотал я. – И злобный как черт знает что. Должно быть, он продолжал колошматить старика даже после того, как тот упал.

– Не иначе, похоже на кого-то из ваших знакомых, – хмыкнул Роулинз.

Я покачал головой, еще раз окинул помещение взглядом и прикусил губу, пытаясь сосредоточиться.

– Ну, хватит, – заявил Роулинз. – Закрывайте дверь, пока зевак не набежало.

– Еще секундочку, – пробормотал я и усилием воли, направив заряд энергии себе в лоб, отворил свое чародейское зрение.

Всякий, обладающий хоть малой толикой магических способностей, умеет видеть.Это можно отнести к экстрасенсорике, хотя на деле ничего особенно сложного в этом нет. Чародейский взглядпоказывает вам истинную суть вещей. Еще он показывает присутствие магических энергий, которых вокруг нас почти всегда в достатке. Особенно полезен он бывает, когда тебе нужно обнаружить активные магические построения – то бишь заклятия, если кто не знает – или прорваться сквозь завесы и прочие колдовские штучки, предназначенные для сокрытия истинного положения дел.

Я отворил зрение,и оно показало мне то, чего не увидел в помещении мой физический взгляд. Такое, от чего даже мне – сколько бы я ни насмотрелся за свою жизнь всяких страстей – пришлось стиснуть кулаки и сделать над собой усилие, чтобы меня не стошнило.

Место нападения, кровь, жестокость и боль, причиненная жертве, отнюдь не являлись неудачным стечением обстоятельств в неудачном месте.

Скорее все это смахивало на изящное, хоть и извращенное произведение искусства.

Я увиделв потеках крови, в разлетевшихся брызгах зловещие изображения: перепуганное лицо старика, превращенное ударами чудовищных кулачищ в бесформенное кровавое месиво, – столько лиц, сколько ударов. При взгляде на измазанную кровью раковину я услышалнеразборчивые, полные боли звуки – все, что он смог издать, чтобы позвать на помощь. А потом старика снова швырнули на пол, чтобы продолжить избиение.

И на короткую долю секунды я увиделна стене тень… точнее, силуэт твари, жадно поглощавшей энергию стариковской боли.

Усилием воли я закрыл зрениеи пошатнулся. Наше зрениедается нам недаром. Оно может показывать чертову уйму вещей, но все, что мы увидели с его помощью, остается с нами на всю жизнь. Оно записывает это нам в память несмываемыми чернилами, и картины не бледнеют со временем, как бы нам ни хотелось их стереть. Маленькая дьявольская диорама, написанная алым по белоснежному кафелю, обещала являться в страшных снах до конца моих дней.

Что ж, зато, похоже, я нашел-таки ту черную магию, о которой предупреждал меня Привратник. Мог и не возиться с опасным заклинанием и Маленьким Чикаго.

Я отступил на пару шагов, пытаясь выбросить из головы жуткую красно-белую палитру. В глазах плавали круги – так бывает всегда после того, как я пользуюсь зрением.Роулинз придерживал меня за локоть.

– С вами все в порядке, дружище? – совсем тихо спросил он.

– Угу, – пробормотал я. – Да, спасибо.

Он перевел взгляд на закрытую дверь и обратно.

– Что вы там такого увидели?

– Не знаю точно, – ответил я. Голос мой слегка дрожал. – Что-то поганое.

– Это ведь не просто хулиган, нет? – произнес он чуть слышно.

Желудок снова болезненно сжался. Перед глазами у меня все еще стояла злобная ухмылка, отраженная в широко раскрытых глазах старика.

– Возможно, нет, – пробормотал я. – Хотя это, пожалуй, мог быть и человек. Только совсем сбрендивший. Или… возможно, и нет. Не знаю пока. – Слова так и рвались у меня с языка, и я решительно захлопнул рот, пока не соберусь с мыслями.

Я огляделся по сторонам и только теперь понял, что бегавшие по моей спине мурашки реагируют вовсе не на воспоминание о темной энергии, к которой я прикоснулся за дверью.

Что-то сгущалось в воздухе, и совсем близко.

– Роулинз, – спросил я, – сколько здесь еще полицейских?

– Кроме меня, сейчас никого, – тихо отозвался он. Он вгляделся в мое лицо и тут же завертел головой, озираясь, а рука его дернулась вниз, к кобуре. – А что, неприятности?

– Неприятности, – кивнул я, перекладывая посох в правую руку.

Разом погас свет, и гостиница погрузилась в кромешную тьму.

И тут послышался визг.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю