Текст книги "Джентльмены предпочитают суккубов (ЛП)"
Автор книги: Джилл Майлз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
В дверь нерешительно постучали.
– Хм, мисс? Мне нужно снять мерки. – За дверью послышался шепот, продавщица в нерешительности умолкла, а затем добавила: – Ваша подруга говорит, что либо это сделаю я, либо она позовет Ноа.
Я тут же представила картину разнузданного секса в примерочной. В ужасе от этих мыслей, я приоткрыла дверь и свирепо глянула Реми.
– Так не честно.
– Знаю, – ухмыльнулась она.
Я сняла толстовку и позволила девушке измерить меня; сама я закрыла глаза, чтобы не видеть выражение отвращения на ее лице, когда она увидит мои неприглядные жировые залежи, выставленные на обозрение.
– 34 DD, – объявила продавщица и вышла из примерочной.
– Что?!
Реми фыркнула и захлопнула дверь, оставив меня наедине с зеркалом.
– Я дам тебе минуту на одевание.
Я стояла как громом пораженная, пока неожиданно мне на лоб не свалился лифчик. А потом еще один пролетел над дверью, и еще один, и еще – настоящая феерия бюстгальтеров и все размером 34 DD.
Я взяла один и уставилась на него в шоке:
– Это ошибка, Реми. У меня чашка В. Еще со времен подросткового возраста.
– Больше нет, – крикнула она весело. – Суки имеют несколько привилегий, одной из которых является олицетворение всех фантазий каждого мужчины. Ну и каждая такая фантазия включает в себя большие сиськи.
Да, с этим не поспоришь. Я уставилась в зеркало в шоке от своей обнаженной груди. К слову о привилегиях. Это было круто, я согласна. Будто побывала в операционной пластического хирурга, только без имплантатов и силикона. Ни растяжек, ни малейшего изъяна, ни даже намека на отвисание.
Моя талия была удивительна, с таким изгибом, который я даже не могла себе представить. Я была потрясена – у меня была настоящая талия. Я зажмурилась и снова открыла глаза, гадая, не была ли это игра света. Я несколько раз провела рукой перед зеркалом, – отражение не изменилось, – и тогда я с восхищением принялась себя рассматривать.
Лицо первым подверглось дотошному осмотру. Оно не изменилось, разве что стало более чувственным. У меня были безупречные брови, пухлые и розовые губы, а глаза имели поразительный оттенок серебра. Волосы выглядели как в рекламном ролике “Пантин” – блестящим, огненно-рыжим шелковым водопадом струились по плечам. Я крутилась перед зеркалом, не обращая внимания, что треники свалились до самых лодыжек.
“Святое дерьмо, да у меня появилась… задница!”
Не сказать, что ее не было прежде, но она была плоская и широкая, с целлюлитными ямочками. “Новая” попа в отражение зеркала была безупречной, округлой и ни намека на апельсиновую корку.
Реми постучала в дверь:
– Эй, ты что затихла? Ты в порядке?
– Я больше не похожа на себя, – выдавила я, рассматривая себя со всех сторон.
– Ха, да знаю я. Как я тебе уже говорила, в нашей работенке есть некоторые привилегии. До того как я изменилась, я была жирной как рождественская индейка. – В ее голосе слышался смех. – Ты привыкнешь к новому телу, а затем начнешь наслаждаться. Поверь мне.
Я провела руками по своему новоиспеченному восхитительному телу. Я уже почти смирилась жить с вынужденным “секс каждую неделю”, в обмен на это великолепие.
Ну, почти… смирилась.
ГЛАВА 8
Тринадцать магазинов, десять часов и несколько тысяч долларов спустя, я, пошатываясь, ковыляла из “Виктория Сикрет” на высоченных “шпильках”.
– Я едва могу идти на таких каблуках. С чего это ты решила, что одеть меня подобным образом будет хорошей идеей?
В музее меня на смех поднимут, если я заявлюсь в туфлях, состоящих из нескольких мудреных розовых ремешков, скрепленных блестящей бабочкой.
– С чего? Да с того! Если ты завтра собираешься со мной работать, ты должна выглядеть более стильно.
Я не знаю, каким образом мини-юбка из змеиной кожи и высокие кожаные сапоги до середины бедра сгодятся для работы, но это было куплено на ее деньги. Впрочем, как и шелковый топ насыщенного голубого цвета “электрик”, едва прикрывающий мои большие, заметно колыхающиеся груди.
Но все же мне пришлось признать, что выглядела я в высшей степени горячей штучкой. Без тени недовольства, Реми отсчитывала сотню за сотней долларов за одежду, которую мы сейчас несли. И хотя подобные шмотки я бы не купила и через миллион лет, но смотрелась они на мне “новой” чертовски здорово.
Я остановилась, поймав свое отражение в стеклянной витрине, и еще разок встряхнула огненно-рыжими волосами, все еще не веря, что эта роскошная женщина, отображающаяся с витрины, была мною.
Реми откашлялась и повернулась, свирепо глядя на меня:
– Ты можешь прекратить останавливаться возле каждой витрины, мимо которых мы проходим? Это уже начинает надоедать.
Уязвленная, я резко обернулась, и чуть не налетела на высокого брюнета, одетого в длинный плащ свободного покроя.
– Простите, – проговорила я и поспешила к Реми.
Кивнув головой, незнакомец сверкнул белоснежной улыбкой, а чернильная прядь волос упала на его лоб.
– Все в порядке.
Я оглянулась ему в след, провожая взглядом удаляющуюся фигуру.
– Итак, – начала я, меняя тему, – почему я завтра должна идти с тобой на работу?
Мы проходили мимо ряда закусочных с фаст-фудом, и здесь пахло как на Небесах. Вряд ли я когда-нибудь окажусь в Раю, учитывая мое нынешнее положение, но в моем воображении там пахнет горячими булочками с корицей из “Синнабон” и мексиканской кухней “Тако Белл”.
К моему огромному облегчению, Реми прямиком направилась к закусочным, ее длинные черные волосы колыхались в такт шагам.
– Потому что я не могу оставить тебя одну. Кто знает, какие неприятности ты найдешь на свою голову. – Когда она взглянула на меня, я заметила, что ее глаза приобрели потрясающий синий оттенок. Они стали гораздо ярче за последние несколько часов, и это означает, что у нее начинается период “Сук-Эструс”.– Первые несколько дней очень важны.
Раз я ничего не знала о суккубах, то вынуждена была принять ее слова на веру.
Мы бросили пакеты с покупками на стол, и я почти побежала к “Тако Белл”. Когда я вернулась, то увидела, что Реми заказала не один, не два, а целых три чизбургера и самый огромный молочный коктейль, который я когда-либо видела. Я попыталась не выказать никаких эмоций, дожидаясь своего тако-салата, но при виде ее заказа, меня обуяла дикая ревность.
– Как ты можешь столько есть и оставаться такой тощей?
Она недоуменно на меня посмотрела:
– Ты можешь есть все, что душе угодно – твоя внешность останется такой же, как сейчас. Это тоже одна из привилегий.
Вот уж поистине Рай на земле! Я уже начала думать, что не все так плохо, как казалось.
– Тогда я сейчас вернусь, – бросила я, не скрывая ликования в голосе, и направилась к стойке за несколькими буррито.
К моему удивлению, тот горячий парень в плаще тоже стоял в очереди и улыбнулся, когда я шагнула к окну заказа. Когда я закончила перечислять свой заказ, парень уже ушел; я схватила поднос, заполненный едой, и нахмурилась. Он что, меня преследует?
Я поспешила обратно к нашему столику, где Реми приканчивала первый чизбургер.
– Я уже второй раз встретила того парня в черном плаще, – сообщила я ей и откусила здоровенный кусок от первого буррито. Это было самой вкусной едой из всего, чем я питалась последние несколько недель, и я аж зажмурилась от блаженства. Жизнь после смерти, наполненная углеводами – не так уж и плохо.
Когда я открыла глаза, Реми уже соскочила из-за стола, торопливо собирая все наши сумки, недоеденный чизбургер она держала в зубах. Я запихала в рот буррито, насколько смогла, наплевав на то, как смехотворно выгляжу.
– Хм, мы уходим? – Несколько бобов вывалились из моего рта, когда я заговорила. – Мы не можем сначала поесть?
Она отрицательно покачала головой и направилась к выходу.
– Уходим. Сейчас.
Ее слова глухо доносились, из-за того, что она держала в зубах чизбургер, но я сгребла свои пакеты с одеждой и буррито, и рысью припустила за ней, насколько это было возможно на четырехдюймовых “шпильках”.
Пока мы неслись по пустой крытой парковке к ее БМВ, я чувствовала, как у меня покалывает затылок. Мы оказались в салоне и заблокировали двери за долю секунды. Я даже не успела накинуть ремень безопасности, как Реми уже рванула с парковки, словно к нам приближался апокалипсис.
Мой буррито впечатался в пассажирское окно, брызгая во все стороны бобами и острым соусом. Я прижалась к двери, стараясь удержаться на своем сидение, но все было напрасно.
– Какого черта с тобой происходит? – заорала я, сердито смотря на нее со своего места. – Ты же угробишь нас!
Полностью меня проигнорировав, она выплюнула чизбургер на приборную панель и схватила руль обоими руками, чтобы совершить самый страшный разворот в моей жизни. Я снова шибанулась о дверь и застонала.
– Остановись же!
– Хватит вести себя как ребенок и пристегнись. Мы должны убраться отсюда как можно скорее, если ты, конечно, не хочешь остаться и узнать, кем является твой преследователь – вампом или дилером. Что один, что другой – предвестник неприятностей.
Я возилась с ремнем безопасности.
– Ты думаешь, кто-то следит за мной?
Черт, я даже не знаю, кто такой “дилер” и от кого я вообще сматываюсь?
Реми пронеслась на красный свет и свернула в переулок. Я закрыла глаза, потому что больше не могла видеть ее вождения.
– Если вампы подозревают, что ты превратилась в суккуба, а я могу поспорить – для них это уже не секрет – они будут тебя искать.
Автомобиль вновь резко свернул направо; длинные волосы Реми хлестанули меня по лицу, когда мы завернули за угол.
– Суккуб – идеальный инструмент для вампира, так как мы можем ходить в любые места, в отличие от них. Трахнувшись со своим вампом-создателем, ты лишаешься такой роскоши, как сказать ему “нет”. – Она замолчала и тишину заполнили визг шин и громкие сигналы других машин. – И, раз уж речь зашла об этом, если твой создатель вампир – беспринципный тип, – а они практически все такие – могу с уверенностью сказать, что он попытается использовать тебя для собственной выгоды. Я договорилась со своим создателем – и ты тоже можешь попробовать – но они, как правило, не идут на соглашения на невыгодных для них условиях. Мне пришлось двести лет быть в полном его подчинении, ради того, чтобы на следующие двести лет, он отцепился от меня. И когда этот срок закончится, я снова должна буду прийти к нему.
Я размышляла о мусорном контейнере и словах бездомного старика: Брюнет. Несомненно высокий. Он поцеловал тебя в щеку и свалил тебя в контейнер.
– Думаю, они в курсе, что я все еще жива, – согласилась я.
– Кажется, в этом есть смысл, – подтвердила Реми. – Похоже, что у них глаза и уши повсюду и они попытаются добраться до тебя вперед дилеров.
– Что за дилеры?
– Большинство из них – ангелы, но не такие, как Ноа. Они из тех, кто имеет доступ к Небесам. Большинство Сук, с которыми я знакома, называют их “дилерами”, потому что именно этим они и занимаются – предлагают сделку, которая скорее походит на дозу специального наркотика для таких немертвых как мы, и, в конечном счете, ты становишься полностью зависимой от этих сделок. Ты должна избегать дилеров, и главная причина в том, что они, как правило, предлагают именно то, от чего ты не сможешь отказаться. Лучше всего с ними никогда не связываться.
В салоне повисла тишина.
– О чем ты думаешь? – голос Реми прервал затянувшееся молчание.
– Думаю, что шмотки, новое тело и еда в неограниченном количестве не могут скрыть того факта, что эта сделка – сплошное дерьмо, – сказала я, не в силах скрыть страх и гнев в моем голосе. Я вцепилась в наддверную ручку и крепко зажмурила глаза. – Если я застряла между ангелами и вампирами, которые хотят, чтобы я сделала их грязную работу, и я должна заниматься сексом каждые семь дней…
– Два, – поправила Реми.
Мои глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как она с визгом пронеслась мимо знака “СТОП”, посигналив и подрезав какой-то Бьюик.
– Что ты сказала?
– Я соврала тебе. На самом деле заниматься сексом нужно каждые два дня. Я просто не хотела, чтобы ты встревожилась.
Встревожилась?
Встревожилась?!
Я не встревожилась – я разъярилась.
– Ты шутишь, да?
Она отрицательно покачала головой, включила поворотник, и во весь опор помчалась по длинной дороге.
– Нет. Интервал в два дня.
– До встречи с Ноа у меня не было секса года полтора. Да у меня даже не было ни одного свидания за эти полтора года.
Реми по-девчачьи хихикнула:
– Правда? Как смешно.
– А вот мне не смешно, – огрызнулась я. – И я не прыгаю в койку с каждым парнем, который назначил мне свидание. Секс без постоянных отношений – это не по мне.
Она подмигнула мне и потянулась за чизбургером на приборной панели.
– О, звуки, раздававшиеся из исповедальни, говорят сами за себя.
Я открыла рот от изумления:
– Мне кажется, я тебя ненавижу.
Реми рассмеялась над моим негодованием:
– Не думаю. Постарайся думать обо мне как о своей новой лучшей подруге. Поверь мне, когда я говорю, что тебе лучше оставаться со мной следующие несколько недель. Так будет намного безопаснее.
Наша пугающая гонка в стиле “американских горок” закончилась у большого особняка, которому следовало бы находиться в Беверли Хиллз, а не на окраине Нью-Сити. Аккуратная живая изгородь украшала идеально-подстриженный газон; подъездной путь оказался длиннее, чем улица, на которой я выросла, включенные фонари освещали путь до самых парадных дверей. Двери будто сделали по эскизам собора Нотр-Дам – очень большие, сделанные из витражного стекла, а над ними прекрасное круглое окно с каменным переплетом в виде радиальных лучей исходящих из центра.
– Э-э, это твой дом? – спросила я, когда Реми заглушила двигатель.
Она кивнула, собирая пакеты с заднего сидения.
– Абсолютная защита от всех ангелов, вампиров и демонов. Магическая охрана, не позволяющая им ступить сюда. Ты можешь пожить со мной, пока специальная бригада не установит твою собственную защиту. Пойдем, я покажу твою комнату.
Я поковыляла за ней по вымощенной камнями дорожке.
– Я не ослышалась, ты только что сказала – демоны?
ГЛАВА 9
Комната, которую любезно мне выделила Реми, была больше, чем моя квартирка в другом конце города. Сердитая часть меня, не очень-то радовалась всему происходящему, но другая часть – маленькая девочка в моей душе – хотела порезвиться в огромном стенном шкафу, на кровати с балдахином и во встроенной гидромассажной ванне. И я позволила этой девочке одержать победу.
После того как я развесила новую одежду в шкафу, проверила все дорогие шампуни и лосьоны на туалетном столике и поблаженствовала часок в пенистой ароматной ванне, я решила изучить свой новый гардероб. У меня потекли слюнки, когда мои ноздри защекотал едва уловимый аромат завтрака, и я решила последовать вниз на запах бекона. Одетая в шелковую пижаму – самую приличную вещь из всего моего гардероба на данный момент – и с мобильником в руке я обошла весь особняк, пока не обнаружила Реми.
Моя новая соседка была на кухне, расположившись за кухонной стойкой с мраморной столешницей, с чашкой кофе в руках. В своем симпатичном небесно-голубом домашнем костюмчике, состоящем из майки и капри, и с элегантным, гладким “конским хвостом”, в который были собраны ее черные шелковистые волосы, Реми будто сошла со страниц журнала “Элегантная жизнь”.
– Так скоро вернулась?
Я толкнула к ней свой мобильник.
– Первым делом надо решить главнейший вопрос. Если я позвоню на работу и снова скажусь больной, меня точно уволят.
Она окинула меня любопытным взглядом:
– Ну и что? Тебе не нужна эта работа. Теперь ты со мной, а что не смогу предоставить я – предоставит Ноа.
– Как бы здорово это не звучало, я не хочу быть конкубиной, или суккубиной, или кем там я тогда буду. И вообще, я люблю свою работу.
Я не сильно кривила душой, говоря это – большую часть времени мне действительно нравилась моя работа. Правда, в ней существовали стороны, которые я ненавидела – мой босс.
– Только потому, что я теперь не совсем живая, не означает, что я должна полностью изменить свою жизнь.
По крайне мере, я надеялась, что это само собой подразумевается.
Реми усмехнулась и поставила кофейную чашку на стол.
– Мы не “не совсем живые”. Мы “вечно живые”, то есть бессмертные.
– Подожди… Я бессмертная?
– Практически. Для нас существует лишь два способа умереть.
– И какие?
– Как правило, если оба твои создатели умирают, ты тоже следуешь за ними.
Вот это хреново.
– А что дальше?
Она изящно пожала плечами и отвела глаза:
– Ты прекратишь существовать в этом измерении.
Ну и ну.
– А я все еще существую в другом измерении?
Еще одно неопределенное пожатие плеч.
– Наверно. Это не та тема, на которую нашему виду нравится говорить.
Я постаралась не обращать внимания на то, как засосало у меня под ложечкой от страха. Я не буду думать об этом сейчас, я подумаю об этом позже.
Я снова сунула мобильник ей под нос.
– Несмотря на все это, мне нужно, чтобы ты позвонила мне на работу. – По данному вопросу я не отступлю. – Ты хоть представляешь, как сложно получить хорошую работу в музее в этом городе? Мой босс чует ложь за милю, так что ты представься моим доктором или кем-нибудь в этом роде. Скажи, что у меня что-нибудь не опасное, ладно?
Я взяла телефон у нее из рук и набрала номер, прежде чем она смогла бы возразить. Реми ухмыльнулась и поднесла мобильник к уху, ожидая ответа. Видимо кто-то взял трубку на другом конце, так как Реми откашлялась и заговорила деловым тоном:
– Да, я бы хотела поговорить с… – она сделала паузу и взглянула на меня.
– Миссис Кливер, директор музея.
– …с миссис Кливер, будьте так любезны. Она является руководителем мисс Джеклайн Брайтон.
Игривые, дразнящие нотки в голосе Реми куда-то пропали. На их место пришел фальшивый британский акцент. Она подмигнула мне, пока мы ждали.
– Да, миссис Кливер? Это доктор Саммор. Я лечащий врач Джеклайн Брайтон, и она хотела, чтобы вы знали, что у нее началась аллергическая реакция на введенную ей анестезию. Боюсь, она не сможет покинуть клинику в течение нескольких дней. До тех пор она будет находиться под моим наблюдением.
Возникла пауза, Реми кивала и издавала “угу” и “хм”, соглашаясь с собеседником.
– Это было хирургическое вмешательство личного характера.
Еще одна пауза.
– Увеличение груди.
Я ахнула и попыталась вырвать у нее телефон. Реми легко вывернулась и продолжила говорить в трубку:
– Я понимаю, миссис Кливер, – ответила она, глядя мне прямо в глаза, с трудом сдерживая смех. – Да, я передам ей, когда она придет в сознание. Да, да, конечно. И вам всего хорошего.
Она с самодовольной улыбкой нажала “отбой” и протянула мне мобильник.
– Все в порядке.
– О чем ты думаешь?! – взорвалась я. – Мое начальство не должно думать, что я пропускаю работу из-за пластики груди!
– Если тебе от этого станет лучше, то она сказала, что ничуть не удивлена. К тому же, как еще ты собираешься объяснить все новоявленные изменения со своим телом?
Пока она говорила, невысокая пожилая женщина в зелено-голубом платье и в переднике вошла на кухню. Увидев, что она несет тарелку с беконом, яйцами и сосисками для Реми, мои возражения так и остались не высказанными.
Мой желудок сразу же напомнил о себе урчанием.
Реми подцепила кусочек бекона и откусила.
– Ты голодна?
– Мы же не так давно поели. – Но я была голодна.
– Теперь, когда ты стала бессмертной, у тебя другой обмен веществ. – Она склонилась ко мне и прошептала: – Кроме того, когда прислуга накрывает для меня стол трижды в день, они считают меня нормальной.
– У тебя есть прислуга?
Она приподняла бровь.
– Ну да. Ты же не думаешь, что я буду заниматься домашним хозяйством, не так ли?
Ладно, не думаю. Я наклонилась к ней, стараясь говорить тихим голосом:
– А что относительно других восставших из мертвых? Вампиров, например?
Реми закатила глаза и откусила еще кусок бекона. Я боролась с желанием стянуть кусочек с ее тарелки; пахло божественно, а я умирала от голода.
– Во-первых – перестань повторять, что мы “восставшие из мертвых”. Мне сразу на ум приходит зомби. Во-вторых – ни вампиры, ни другой любой странный тип не может ступить сюда. Я защищена, помнишь? Лучшие ведьмы в городе вдоль и поперек излазили это место со своими инструментами. Священники тоже, так что перестань забивать себе голову всякой ерундой. В-третьих – я веду вполне обычную жизнь, если не считать нескольких гостей мужского пола время от времени. – Она еще раз пожала плечами. – Этель просто думает, что я легкомысленная женщина с высоким сексуальным аппетитом. – Реми еще раз укусила бекон и лучезарно мне улыбнулась: – Так ты хочешь позавтракать?
Конечно, я хотела. Я повернулась к Этель:
– Я буду то же, что и она, будьте так добры.
Реми усмехнулась:
– Ну, ну, мы оказывается благовоспитанные и вежливые? Бьюсь об заклад, ты всегда вовремя делала домашнюю работу и получала одни “пятерки” в школе?
Я не обратила внимания на ее “шпильку” и налила себе чашку кофе.
Реми понесло:
– Как насчет бойфрендов? Или свидания не вписываются в твой график и мешают работе? А сексуальные партнеры? Дай угадаю – их не больше троих.
Она слишком много угадала, и да, их было всего два – если не считать Ноа, – но я не буду ничего ей отвечать. Я неопределенно пожала плечами, как обычно делала Реми, и взялась за завтрак, поставленный передо мной Этель.
– Ой, ладно. Ты все еще сердишься по поводу работы? – Реми недоверчиво уставилась на меня.
– Немного раздосадована, – нашла я в себе силы ответить. – Ты знаешь, как трудно найти приличную должность чичероне в этом городе?
– Приличное что?
– Гид. Экскурсовод. Провожу экскурсии по музею. Это – хорошая работа.
Сияющие синие глаза Реми выглядели сверх-яркими на ее оливковом личике.
– Звучит ужасно. Не волнуйся, думаю, что через несколько дней у тебя все еще будет работа – за это время ты как раз осмыслишь свое новое положение.
Я размешала четыре кубика сахара и немного сливок в кофе и отхлебнула. Восхитительно.
– Мм, новое положение? Что ты имеешь в виду, кроме всех этих суккубских штучек?
Реми расправилась со своим завтраком за несколько укусов.
– Ну, прямо сейчас у тебя и так набралось забот выше головы – прежде всего, тот факт, что кто-то осушил тебя почти до последней капли крови, а затем оставил на пути Ноа. Конечно, это может быть простым совпадением, но я не слишком верю в подобные случайности. Похоже, у вампиров есть какой-то замысел, и мы должны подождать, когда они сделают первый шаг, чтобы выяснить их намерения. К тому же, я по-прежнему ожидаю появления других. Как правило, они не заставляют себя ждать.
Я откусила кусочек самого восхитительного бекона с хрустящей корочкой в моей жизни и замычала от наслаждения. Когда я проглотила еще несколько кусочков, Реми все еще не сводила с меня пристального взгляда.
– О, – проговорила я, понимая, что она ждет ответ. Мне пришлось пошевелить мозгами, чтобы вспомнить, о чем она говорила. – О каких “других” ты говорила?
– Ангелы и тому подобное. Если не повезет – то демоны, может даже парочка.
Я подавилась беконом.
– И мы можем их встретить?
– Надеюсь, что нет. Но ты никогда не знаешь этого точно, особенно с новым суккубом. Ты для них как неиссякаемый рождественский подарочек со сладостями, поэтому они так неравнодушны к нашему виду.
Я сморщила нос и подвела итог.
– Другими словами, я теперь как наркотик для всей мрази этого мира?
– Отродья Сатаны больше подходит.
Реми вскочила и схватила мою тарелку, пока я намазывала масло на печенье.
– Поторапливайся, мы должны скоро выезжать, если не хотим опоздать.
Я засунула печенье в рот, тоскливым взглядом провожая свою тарелку.
– А почему, – пробурчала я с полным ртом, – мы не можем опоздать на твою работу? Мой босс вообще думает, что я отсутствую из-за пластики груди.
Реми подмигнула.
– Положись на меня, ладно?
Я надула губы.
– Ненавижу, когда ты так говоришь.
– Поэтому я это и говорю. А теперь иди и одевайся, как хороший маленький суккуб.
Я встала со стула.
– Хорошо. Только по дороге нам нужно подзаправиться пончиками, а то кое-кто будет слишком раздраженным.
Реми рассмеялась, я же понеслась наверх. Так как я не знала, кем работает Реми, я понятия не имела, что же мне надеть. Раз я шла туда против своей воли, я сделала выбор в пользу повседневного варианта и натянула ярко-розовый спортивный костюм от “Джуси”, который мы купили накануне. Он был удобным и облегал мое “новое” тело как вторая кожа, а смелая надпись на всю задницу сообщала, что моя попа действительно была “сочной”. Со своей новой внешностью и новой подругой, я словно стала актрисой, играющая роль “Новая Джекки”, и я решила соответствовать ей до конца. Я засунула ноги в подходящие кроссовки и схватила сумочку.
Реми встретила меня внизу возле лестницы. Я облегченно вздохнула, увидев, что она одета в нечто похожее на мой выбор – на ней был темно-синий спортивный комбинезон и под ним майка с розовой звездой на груди.
– Ну что, идем?
Естественно, Реми снова села за руль. Я не была владельцем автомобиля, а Реми не походила на девушку, ездящую в общественном транспорте. Мне пришлось признаться, что я вовсе не против прокатиться на шикарном маленьком БМВ.
Поездка через деловой район города не заняла много времени. Возможно, это потому что стояло раннее утро, и поэтому движение было такое свободное. Реми выглядела такой же бодрой, как и я, а так как никто из нас не спал несколько дней, я предположила, что про “суки-не-спят” она мне не лгала.
Мы остановились у непримечательного вида здания на углу Шестой и Майн-стрит, в деловом районе. Окна были чистыми, с небольшой тонировкой, и мне было превосходно видно передвигающихся с места на место людей; со стороны казалось, что это оживленный офис. Я удивленно подняла брови и повернулась к Реми:
– Ты работаешь в корпоративном офисе?
– Не совсем.
Она подмигнула мне и выскользнула из машины. Как ни странно, но ни одна голова не повернулась в сторону двух красавиц, направляющихся в офисное здание. И меня это задело; я знала, что выгляжу чертовски здорово. Но “белые воротнички” сидели за столами, отвечали на телефонные звонки и совершенно нас игнорировали. Чертовски странно.
Реми махнула рукой секретарю на ресепшн, когда мы направлялись к одному из служебных помещений.
– Мы идем в студию.
Я топала следом, сгорая от любопытства.
– Не поэтому ли твое лицо показалось мне знакомым? Ты актриса?
– Ага, что-то в этом роде.
Она взглянула на меня ярко-синими глазами, и я поняла, что Реми нужно утихомирить “Зуд”, и как можно быстрее, а то возникнут проблемы. Она толкнула передо мной двойные двери, и к нам немедленно подскочил мужчина с наушником в одном ухе.
– Реми, детка, как ты?
– Доброе утро, Джеймс. У меня все отлично. Как ты поживаешь? – Она поцеловала его в щеку, и пожала протянутую руку. – К съемкам все готово?
– Готово в лучшем виде.
Он махнул рукой перед нами на сцену, похожую на спальню на заключительном подготовительном этапе. Рабочие-постановщики стремительно носились по “комнате”, взбивая подушки, поправляя одеяло, и устанавливая микрофоны в скрытых от глаз местах. Я с интересом наблюдала за процессом, задаваясь вопросом – что они снимали? Какую-то “мыльную оперу”, что ли?
– Твой сегодняшний партнер в своей гримерной. Я его позову, если хочешь, и мы можем начать в любое время. – Он повернулся ко мне и тихо присвистнул в восхищении. – Кто твоя подруга? Рыжие сейчас на самом пике моды.
Польщенная, я слегка улыбнулась ему и посмотрела на Реми. Она засияла и взяла его под руку, улыбаясь до ушей.
– Это моя подруга Джекки. Она кто-то там в музее.
– Экскурсовод, – поправила я ее, протягивая Джеймсу руку и дружелюбно улыбаясь. – По крайне мере, была им, если меня еще не уволили.
– Они будут полными идиотами, если уволят вас, – прошептал он, склонившись к моей руке, чтобы ее поцеловать. – Сообщите мне, если вы захотите работать в производственной отрасли.
– Производственная отрасль?
Реми покачала головой, глядя на меня.
– Поверь мне, когда я говорю, что считаю это плохой идей для тебя.
Вначале я ощетинилась, но внимание Джеймса было определенно приковано к моей самой выдающейся части тела. Я вытащила свою руку из его ладоней.
– Я подумаю об этом, – соврала я.
Реми усмехнулась, ее глаза стали еще ярче, и нетерпеливо заявила:
– Мне надо переодеться. Посиди пока здесь; надеюсь, это не займет слишком много времени.
Я села на раскладное парусиновое кресло на краю сцены, на которое Реми мне указала.
– Сколько времени это займет?
– Час или два. Нам нужно только переснять эту сцену.
Парень-ассистент подошел ко мне и протянул поднос с закусками и разнообразными бутылочками с водой, которые существенно улучшили мое настроение.
– Ладно, – сказала я, протягивая руку к маленьким бутербродам. – Обещаю хорошо себя вести в твое отсутствие.
Она помчалась в дальний конец оживленной студии и скрылась в комнате со звездой на двери, которая, по-видимому, и была ее гримерной. Круто! Собственная гримерка. Может мне стоит рассмотреть предложение ее босса о работе, когда меня уволят из музея. Стать популярной было бы здорово!
– Так Реми большая звезда, да? – Я взглянула на ассистента, по-прежнему держащего поднос передо мной, и взяла бутерброд.
– Мисс Саммор пользуется огромной популярностью, – засиял парень, улыбаясь мне.
Вернее, улыбаясь моим сиськам. Я с трудом удержалась, чтобы не застегнуть замок еще выше.
– Круто, – сказала я, обращая внимание на сцену. – И что же будут здесь снимать? Рекламный ролик? “Мыльную оперу”? Было бы здорово, если бы Реми была звездой телесериала.
На его лице появилось ошарашенное выражение:
– Сериала?..
От ответа на мой вопрос его спасла Реми, которая вышла на небольшую, залитую светом, сцену. Она села на край кровати в тонкой как паутинка ночной рубашке – часть костюма, как я предположила – ее синие глаза сияли как маяки.
– Брэддок за дверью? – пророкотал режиссер в рупор, в то время как я следила за камерами, которые наводили фокус на миловидное личико Реми.
Кто-то жестом показал, что все в порядке, и режиссер кивнул.
– Начали – мотор!
Я наклонилась вперед, жуя свой бутерброд.
– Разве это не потрясающе – наблюдать, как снимают кино, сидя в первом ряду?
Я взглянула на ассистента, глаза которого были приклеены к происходящему на сцене, и тоже решила последовать его примеру.
И чуть не подавилась бутербродом.
Брэддок вошел в комнату, совершенно голый. Реми тоже скинула одежду, оставив на себе лишь черный пояс с подвязками, чулки и туфли на платформе с шипами на высоченных каблучищах.
Я даже не успела выплюнуть салат-латук, застрявший в моем горле, как парочка накинулась друг на друга, словно бешеные кролики в брачный период. А затем я уже не могла отвести взгляд. Реми облизала языком все его лицо, толкнула парня на кровать и без всяких нежностей насадила себя на самый огромный член, который я когда-либо видела.
