Текст книги "Долго и счастливо"
Автор книги: Джилл Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
Глава 27
Замок был сырой, тускло освещенный и полный сквозняков. В его бесконечных каменных коридорах эхом отдавались шум моря, резкие крики диких птиц на утесах и тщетный ропот давно умерших предков Кирби.
Камилла лежала в темноте на узкой кровати, в комнате, расположенной в башне. Руки и ноги ее были привязаны веревками к кровати, но если бы она даже была свободна, то все равно не смогла бы убежать. Под воздействием снотворного сознание в ней едва брезжило.
Ночью Кирби время от времени приходил и смотрел на нее. Он был возбужден, как ребенок перед днем рождения. Он нашел дневник Маргариты в кармане накидки Камиллы и несколько часов читал его, испытывая восторг пирата, откопавшего ценный клад. Мысли и чувства Маргариты были записаны в дневнике, и он мог изучить их и понять. Ее глупое увлечение Максвеллом, ее абсурдный страх перед ним самим. Все это служило для Алистера подтверждением того, как необходимо было убить ее, убить их обоих.
Он был благодарен Камилле за этот неожиданный подарок. Больше чем когда-либо он был полон решимости убить ее как можно безболезненнее. Безусловно, он обязан сделать это для нее.
Когда звезды стали исчезать с неба, он осторожно приподнял голову Камиллы и влил ей в рот еще немного вина со снотворным. Потом опустил обратно на шерстяное одеяло и прикоснулся к нежной, как лепесток розы, бледной щеке.
Дрожь волнения охватила его. Такая красивая. Ее так любит Филип. Он был в восторге.
Он никак не мог решить, каким способом ее убить. И в какой именно момент. Но в самом предвкушении заключалось особое удовольствие.
Когда прохладный сиреневый рассвет стал просачиваться в узкое окно башни, Кирби на цыпочках вышел из комнаты Камиллы. Он лег спать в детской, в которой спал вместе с братом, когда они были еще маленькими. Ветер свистел в щели высоких окон. Поскрипывал узорчатый паркет. Ему снились прекрасные сны.
Сегодня будет совершенно особенный день – день убийства.
Он просто сгорал от нетерпения.
Камилла проснулась от грохота волн, разбивающихся о серые скалистые утесы Корнуолла. Тело ее онемело от холода. Во рту было такое ощущение, словно его набили опилками. В висках пульсировала боль. Она попыталась понять, что с ней. Обнаружив, что она связана, Камилла разом все вспомнила, и к ней вернулся ужас.
Оглядевшись, Камилла увидела, что находится в узкой комнате башни с единственным зарешеченным окном и массивной дверью. За этим высоким окном белел квадрат тусклого серого неба, и она поняла, что уже наступил день.
Итак, заброшенный замок на высоких утесах Корнуолла и безумец, намеревающийся ее убить.
Камилла старалась выбраться из пут. Ее запястья и щиколотки распухли и начали кровоточить, но узлы держались крепко. Она лежала на кровати без сил, ее била дрожь, несмотря на все усилия сдержать ее. Ветер, врывающийся в открытое окно, дул прямо с моря. Он был холодным и влажным, с резким привкусом соли. Комната в башне, казалось, гудела при каждом ударе ревущих волн.
Проходили часы. Камилла думала о Филипе, о семье Одли, собравшейся в Уэсткотт-Парке. Вернулся ли Филип? И как он отнесся к ее неожиданному отъезду? Испытывая бессильное отчаяние и растущий страх, она вдруг подумала: действительно ли он подарил Бриттани кольцо? Все то, что лорд Кирби рассказал ей в Пиратской бухте, имело целью выманить ее из Уэсткотт-Парка и увезти с собой. Из груди Камиллы вырвалось сдавленное рыдание. Как она не догадалась об этом раньше! Ведь в глубине души она была уверена, что Уэсткотт не мог передумать.
Впрочем, какая ей теперь от этого польза! Даже если Филип захочет поехать за ней следом и попытается сделать это, он отправится в Портсмут, а оттуда в Париж. К тому времени будет уже слишком поздно.
Она знала, что Кирби собирается очень скоро ее убить. Камилла почувствовала это еще в «Хвосте дракона», эту жажду крови, стремление убивать. Он не сможет удерживаться долго.
Да и Филип никогда не приедет сюда, в замок Кирби, искать ее. За все эти годы он ни разу не заподозрил Алистера Кирби в том, что он виновен в смерти Маргариты. Он не заподозрил в нем и убийцу из гостиницы «Белый конь». Он продолжал подозревать Марчфилда. А Кирби, когда ее не станет, будет его утешать, будет стоять рядом с ним и смотреть, как он женится на Бриттани. И… строить ужасные планы в отношении Доринды, которую считает юной копией его возлюбленной Маргариты.
Раздался скрип ключа в замке. Взгляд Камиллы метнулся к двери навстречу входившему в комнату лорду Кирби. Он был одет в элегантный сюртук из темно-синего шелка, вышитый жилет и панталоны в желтую полоску и выглядел бы в глазах всего света как красивый молодой лорд, собравшийся на променад в парк, если бы не демоническая, усыпанная бриллиантовыми блестками черная маска, скрывающая его лицо.
– Час настал, милая Камилла. Пора. Не бойтесь.
Она долгие часы собиралась с духом, готовясь к этому моменту, и все же, услышав эти слова, почувствовала ледяную струйку ужаса, пробежавшую по спине. Камилла посмотрела на Кирби нарочито спокойным взглядом, молясь в душе, чтобы он не смог заметить ее ужаса, превращающего кровь в лед, ужаса, от которого ее сердце забилось так стремительно, что она едва могла дышать. Ей удалось произнести с правдоподобной резкостью:
– Лорд Кирби, я надеялась, что вы придете. Я хочу поговорить с вами.
– Неужели, мисс Смит? – Эти несколько слов были полны насмешки. Как и его блестящие голубые глаза. Она не обратила на это внимания.
– Да. У меня в голове полно вопросов, вопросов, на которые можете ответить только вы. Вы обещали мне все объяснить, помните?
– Это правда.
Он приблизился к кровати легкой, танцующей походкой и посмотрел на нее, словно она была экзотическим цветком, лепестки которого он сорвет один за другим.
– Я так и не смог ничего объяснить ни Маргарите, ни Максу. Это очень мучило меня все эти годы. Андерс и Сайлас – всего лишь грязные ничтожества, они не заслужили никаких объяснений, но Маргарите и Максу я очень хотел рассказать, почему их постигла такая судьба. Вы верите в судьбу, мисс Смит?
– Действительно, верю. Лорд Кирби, разве моя судьба в том, чтобы умереть, испытывая огромные неудобства? – Она изобразила на лице улыбку, как она надеялась, милую и умоляющую. – Вы затянули эти веревки так туго, что они остановили мое кровообращение. Не могли бы вы ослабить их немного? Или совсем снять на время? Вы ведь не боитесь, что я окажусь сильнее вас?
Насмешливый демон улыбнулся ей из-под черной маски.
– Вы пытаетесь меня обмануть, мисс Смит?
Камилла посмотрела на него прямым и честным взглядом, который был ей так свойствен.
– Конечно, нет. Я пытаюсь устроиться удобнее, чтобы лучше сосредоточиться на том, что вы мне будете объяснять.
Он мгновение поколебался, вглядываясь в ее лицо в поисках признаков неискренности, затем пожал плечами и подошел к ней так стремительно, что она испугалась. Откуда ни возьмись в его руке появился нож.
– Позвольте мне помочь вам, мэм.
Как чудесно снова оказаться свободной! Камилла сейчас же начала растирать распухшие запястья и щиколотки, стараясь не смотреть в сторону открытой двери.
– Спасибо. Не найдется ли в замке немного… еды? Я… я могла бы приготовить нам завтрак, и мы бы поболтали на кухне, если пожелаете.
Кирби рассмеялся веселым, безумным смехом, который разнесся эхом по комнате, отражаясь от стен башни.
– Не испытывайте свою удачу, мисс Смит. Вам недолго осталось ощущать голод. Ваш последний час ближе, чем вы думаете.
– Но вы же не заставите меня встретить его на пустой желудок?
Однако ее попытки быть легкомысленной начинали вызывать у него раздражение. Он быстро ткнул в ее сторону ножом.
– Вы действительно хотите понять причины неизбежности вашей смерти или просто хотите выиграть время, пока… что? Пока Филип не приедет вас спасти, как сэр Ланселот к своей Джиневре?
– Мы оба знаем, что этого не произойдет, – тихо ответила Камилла, прикусив губу.
– Да, потому что я снова его перехитрил. Подумать только, я перехитрил великого и блестящего графа Уэсткотта! – Он расхохотался от восторга. Подскочил к трехногому табурету у окна и присел на него, его движения были мальчишескими и казались нормальными по сравнению к наводящей ужас демонической маской. – Филип всегда был во всем самым лучшим, знаете ли. Ему все давалось легко. Джеймс невероятно им восхищался, и Макс тоже. Но я знал и обратную сторону медали.
– Обратную сторону медали?
Съежившись на кровати, Камилла старалась прикинуть число шагов до двери. Кирби, сидящий у окна, теперь находился на противоположном конце комнаты. Ему придется обежать вокруг кровати, чтобы перехватить ее. «Еще не время, – предостерегала она себя, каждая струнка ее тела была напряжена. – Подожди подходящего момента, чтобы застать его врасплох. Это может дать тебе драгоценное преимущество в несколько секунд».
– О да, в самом деле, – продолжал Кирби, наблюдая за выражением ее лица. Он все еще держал в руке нож, небрежно, вяло, словно забыл о его существовании. – Филип умел быть очень властным, еще ребенком. Он всегда сам планировал приключения, выбирал игры. Он был прирожденным лидером. И это заставило его думать, будто он имеет власть над нами, остальными, что он может определять нашу судьбу.
– Я… боюсь, я не понимаю.
– И я не понимал до того дня, когда Маргарите исполнилось тринадцать лет и я обнаружил, что она расцвела и превратилась в самую очаровательную юную женщину. В тот день я в нее влюбился, или это произошло в тот день, когда я ее впервые встретил, я так и не знаю точно, когда именно, но к ее тринадцатому дню рождения я уже, без сомнения, любил ее, и Макс тоже. Мы оба были твердо намерены на ней жениться.
– Вы к нему ревновали?
– К Максу? Не смешите меня. Маргарита предпочитала меня, всегда предпочитала меня. Но Филип однажды увидел, как я разговаривал с Маргаритой, глядя в ее глаза, – у нее были самые прекрасные глаза. И он сказал ей, что я для нее слишком стар и она должна держаться от меня подальше. А позже он пришел ко мне и избил меня за то, что я посмел взглянуть на его сестру. Мы ведь считались друзьями, Камилла, а разве друзья не должны друг другу доверять? Но он не доверил мне Маргариту. Он считал, что я для нее недостаточно хорош. Он всегда больше любил Макса.
Плечи его сгорбились, напряглись под темно-синим сюртуком. На лице застыло хмурое выражение. Однако он взял себя в руки и, справившись с нарастающим гневом, продолжил:
– Но Маргарита любила меня, – настойчиво повторил он. – Она хотела выйти за меня замуж, когда подрастет, но знала, что Филип никогда этого не одобрит, потому что считает ее достаточно красивой, чтобы подцепить себе герцога или графа. А я всего лишь младший сын виконта. Макс родился на две минуты раньше меня, вы это знали, Камилла? Он унаследовал титул и поместья из-за этих двух минут. Поэтому меня не считали подходящей партией для леди Маргариты, хотя я и был другом Филипа.
Ярость и горечь, прорвавшиеся в его голосе, испугали Камиллу. Теперь с его лица исчезло выражение спокойствия и насмешки. На табурете сидел демон, трясущийся от гнева, рот под безобразной маской кривился от ярости.
– Тогда я поклялся, что Филип мне заплатит. И вы, мисс Смит, будете орудием моей мести.
– Я? – прошептала Камилла онемевшими губами.
Он кивнул, и внезапно его пальцы стиснули рукоятку кинжала, так что костяшки побелели.
– Если я недостаточно хорош для Маргариты, то вы тем более недостаточно хороши для Филипа. – Он вдруг рассмеялся. – Вы думали, что я хочу убить вас только потому, что вы были свидетельницей убийства Андерса, да? С этого все началось, но теперь у меня есть более веская причина. Филип вас любит. Я могу судить об этом по тому, как он все время говорил о вас в клубе в тот вечер, накануне бала у Астерли. На вашем месте могла оказаться Бриттани – я действительно думал, что так и будет. Вместо нее он выбрал вас. Мне жаль в некотором смысле. Это было бы нелегким делом – убить знаменитую леди Бриттани и не попасться, а разделаться с вами будет значительно проще. У вас нет друзей, нет семьи, никто не станет настойчиво вас разыскивать. Только Одли знают ваше настоящее имя, но они думают, будто вы уехали в Париж. Это слишком легко. – Внезапно его голос стал почти жалобным. – Мне бы так хотелось дать ему понять, что вы мертвы, и посмотреть, какое у него будет при этом лицо. Но риск слишком велик. Одли наверняка уже знают, что вы уехали вместе со мной. И должны думать, что вы исчезли во Франции.
– Но если Филип действительно меня любит, он не сдастся, – с отчаянием возразила Камилла. – Мы собирались пожениться. Он пошлет на поиски всех сыщиков Лондона и сам будет наводить справки. Вы же знаете, как решительно он может действовать.
– Это ему не поможет. У него не будет никаких доказательств моего участия в этом деле. Я стану умолять его простить меня за то, что помог вам уехать из Уэсткотт-Парка, объясню ему, что вы просили меня увезти вас. Какая благородная жертва с вашей стороны! Вы, простая служанка, не захотели покрыть позором его имя, вы совершенно уверены в том, что этот брак был бы ужасной ошибкой с его стороны, мезальянсом, о котором он когда-нибудь пожалеет. А вы, в действительности, не согласились бы ни на что другое, кроме женитьбы, не так ли? Филип поймет, поверьте мне, и полюбит вас еще сильнее за ваше самопожертвование. Его горе будет глубоким и острым.
– Он обрушит свою ярость на вас.
– Он меня простит, когда я расскажу, как вы были растеряны, как умоляли меня о помощи, как хотели найти самый лучший выход для вас обоих.
Кирби начал расхаживать по комнате, не переставая говорить. В какой-то момент он подошел к окну и на мгновение остановился, повернувшись к ней спиной. Что-то привлекло его внимание. Неожиданно он ахнул, подался вперед и прижался лицом к решетке.
Камилла не стала выяснять, что его так удивило. В ту секунду, когда он повернулся к ней спиной, она одним прыжком соскочила с кровати и бросилась к открытой двери, зажав в руке край юбки. Пробегая под аркой, она услышала за спиной его резкий крик. Он ринулся через комнату вслед за ней.
Перед ней тянулся длинный, тускло освещенный коридор. Камилла помчалась по нему, скользя на влажных плитах пола. Внезапно неизвестно откуда перед ней возникла изогнутая, уходящая вниз лестница, освещенная рядом факелов. Она с отчаянной быстротой начала спускаться по ступенькам. В спешке Камилла поскользнулась и, пролетев десять ступенек вниз головой, упала на грубо обтесанный камень лестничной площадки.
Мгновение Камилла лежала неподвижно. Голова ее кружилась, она не могла вдохнуть воздух. У нее болело разбитое колено, а локоть был ссажен в кровь. Но времени заниматься ранами не было: она слышала быстрые шаги, приближающиеся сверху, и ужас заставил ее вскочить на ноги. Камилла попала в еще один сырой коридор, тускло освещенный единственным факелом. Кирби знает этот замок, а она нет. Удастся ли ей спастись? И все же свойственное человеку стремление выжить заставило ее бежать, путаясь в лабиринте проходов, бросаясь из стороны в сторону, напрягая зрение почти в полной темноте; из горла ее вырывалось мучительное, хриплое дыхание.
Наконец она свернула направо, под низкую арку, и увидела дверь в конце тоннеля.
– Стоп! – раздался голос Кирби за ее спиной. – Вам не убежать – вы в ловушке. Если вы сейчас остановитесь, я все же убью вас нежно. Если нет…
Камилла не дослушала. Она рванулась к видневшейся впереди двери, моля Бога, чтобы она оказалась не заперта. Толкнув раз, другой, девушка широко распахнула дверь и увидела похожий на пещеру холл – главный зал замка, как она поняла, – а прямо впереди маячили огромные двустворчатые двери, ведущие наружу, к скалам и морю.
Камилла почувствовала, как что-то со свистом рассекло воздух возле самого ее уха и сильная рука вцепилась в нее. Камилла рванулась вперед. Послышался звук рвущейся ткани. Кирби злобно выругался, не удержав девушку.
Камилла с бешеной решимостью устремилась к двери мимо древних доспехов, охраняющих торжественные порталы парадного зала, мимо громадной арки, ведущей в темные помещения в глубине средневекового замка. Она добежала до входной двери, дернула за массивные бронзовые ручки и увидела пожелтевшую траву и поднимающиеся уступами утесы.
Но не успела она выбежать из замка, как рука Кирби грубо схватила ее за волосы и с силой дернула назад. Камилла закричала. В следующий момент его рука обхватила шею девушки, и он крепко прижал ее к себе. Камилла ощутила леденящее лезвия ножа у своей щеки.
– Я хотел позволить тебе умереть тихо, но теперь я разрежу тебя на ленточки, – прошипел он.
Из темноты раздался негромкий голос:
– Отпусти ее, Алистер. Она здесь ни при чем. Это наше с тобой дело.
Из тени соседнего проема выступил Филип. Он выглядел измученным, лицо осунулось и посерело, но в глазах горела железная решимость. Он стоял, выпрямившись во весь рост, его взгляд был прикован к ножу, который замер возле нежной щеки Камиллы.
– Я не понимаю! – Голос Кирби стал высоким от изумления. Камилла чувствовала на своей шее его быстрое обжигающее дыхание. – Как ты здесь оказался?! Ты должен был поехать в Портсмут.
– Я чуть было не поехал туда. Ты почти меня перехитрил. Ты очень умен, Алистер. Поздравляю тебя. – Произнося эти слова, Филип прикидывал расстояние между ними. По крайней мере двадцать шагов отделяло его от Камиллы и Кирби. Если он попытается броситься к ним, у Кирби будет достаточно времени, чтобы убить ее. На лбу Филипа выступили капли пота. Нет, лучше убедить его отпустить ее или бросить нож. Нужно говорить ровным, спокойным голосом, не позволять чувствам отражаться на лице, несмотря на страх за Камиллу, терзающий его. Если Кирби причинит ей вред…
– Назад! Не двигайся! – взвизгнул Кирби, заметив, что Филип слегка приблизился к нему. В панике он провел языком по пересохшим губам. – Откуда ты узнал? – спросил он почти капризным тоном. – Отвечай!
На лице Филипа не дрогнул ни единый мускул.
– Полегче, друг мой. Это заслуга Боу-стрит. Они прислали ко мне сыщика.
– Сыщика? – удивленно переспросил Кирби.
– Я рассказал полиции о том, что видела Камилла в ночь убийства в гостинице «Белый конь», и пересказал им содержание той записки, которую ты выкрал из ее комнаты. Сыщик появился у моего порога как раз в тот момент, когда я собирался ехать в Портсмут. Он принес известие, что Сайлас Трегарон оставил подробное письмо, спрятанное в его квартире, в котором рассказал обо всем, что ты сделал с Максом… и с Маргаритой.
Филип на мгновение замолчал, а затем, сделав над собой усилие, продолжил уже спокойным голосом:
– В этом письме говорилось, что в ту ночь Сайлас и Генри Андерс находились неподалеку от домика смотрителя, когда к нему подъехали Макс и Маргарита. Они подкрались к окну и стали наблюдать. И видели, как целовались Макс и Маргарита, Алистер.
– Маргарита не хотела целоваться с Максом – ведь она любила меня! Но она считала, что ты не одобряешь меня…
– Они видели, как ты ворвался в дом и зарезал Маргариту и Макса, а потом поджег дом.
– Ты лжешь! – Пальцы Кирби впились в тело Камиллы с такой силой, что она вскрикнула. Он не обратил на нее внимания, дикий взгляд из-под маски был упорно прикован к Филипу, неподвижно стоящему в сумраке зала. – Я обыскал комнату Сайласа – там ничего не было, я бы нашел…
– Следователи были более внимательны, они нашли письмо, засунутое в пустую флягу в буфете. Ты, наверное, чертовски торопился и проглядел его.
– Я заглянул в буфет, я помню, – пробормотал Кирби, почти что про себя. – Но я пропустил его… чертов буфет был набит бутылками, битыми тарелками и чашками. И кишел тараканами. Никогда бы не подумал…
Внезапно он расхохотался, и от этого смеха по спине Камиллы пробежала дрожь. Кирби сумасшедший. Он убьет их обоих. Теперь это вопрос нескольких секунд…
– Так даже лучше, – злорадно воскликнул Кирби. – О да, теперь я это понял. Гораздо лучше. Я все время хотел, чтобы ты узнал, Филип. Я убил Маргариту. И Макса. Потому что они меня предали. Но на самом деле Маргарита не виновата, – быстро и истерично поправился он. – Это твоя вина, Филип. Она отвернулась от меня из-за тебя.
– Правильно, Алистер. И ты меня за это ненавидишь, – быстро согласился Филип, понимая, что Кирби вот-вот потеряет контроль за своими действиями. – Но Камилла не имеет к этому отношения, ты же знаешь. Мой конюх Джером видел, что твоя карета двинулась не на юг, в сторону Портсмута, а на запад. Я понял, что ты направляешься в замок Кирби, и поспешил за тобой. Отпусти Камиллу, Алистер, она здесь лишняя. Все, что произошло, касается только нас двоих.
Кирби продолжал, словно не слыша слов Филипа.
– Мне пришлось убить Андерса и Сайласа, потому что они были свидетелями всего случившегося и шантажировали меня. После того как я заплатил им в первый раз, они оставили меня в покое. Я думал, что все кончено. Но год спустя они вернулись и потребовали еще. Мне понадобилось некоторое время, чтобы узнать, кто они такие, но к тому времени они уже уехали из страны. До этого Андерс работал у Марчфилда, как я узнал, но исчез бесследно, прежде чем я смог до него добраться. И Трегарон тоже. И когда я решил, что избавился от них навсегда, они снова появились и потребовали пять тысяч фунтов. Только на этот раз я нашел этих жадных ублюдков и убил их.
Он вдруг рассмеялся, и Камилла вновь почувствовала щекочущее прикосновение к щеке его ножа.
– Но тебе на них наплевать, правда, Филип? Тебе небезразлична только Маргарита! Ну, это правда, я ее убил. Только потому, что ты твердо решил не пускать ее ко мне.
– Маргарита была еще слишком юной, Алистер. Слишком юной и для тебя, и для Макса…
– Наверху лежит ее дневник. Я прочел его весь. Маргарита написала, что любит Макса, но она вовсе так не думала. Моя дорогая девочка так не думала. Она хотела только меня, но боялась, что ты найдешь дневник и разоблачишь нас, поэтому она написала все это, чтобы замаскировать правду. Правда была в том, что мы любили друг друга, а ты нас разлучил. Ты меня избил, чтобы нас разлучить.
– Я никогда не бил тебя, Алистер. – По лбу Филипа катился пот. Нож был у самой шеи Камиллы. Филип ощущал ее ужас и снова попытался пробиться сквозь броню сумасшествия Кирби, найти в нем хоть каплю здравого смысла.
– Я всего лишь предупредил тебя, что Маргарита слишком молода, чтобы с ней флиртовать, – мягко сказал он, – и попросил оставить ее в покое, пока она не повзрослеет, но я ни разу не ударил тебя, даже не повысил голоса.
– Ты меня избил! – закричал Кирби. – Ты хотел, чтобы она досталась Максу.
– Отпусти Камиллу и давай выйдем наружу и обсудим это, – в отчаянии повторил Филип.
– Я должен был тебя наказать. И Макса. Другого выхода не было. Но я потерял Маргариту… только теперь Доринда становится ее точной копией. Я уже вижу это… мне лишь надо подождать, и у меня будет еще один шанс на счастье… – Тут он вдруг вспомнил о Камилле, которую все еще держал мертвой хваткой. – И еще для меня будет счастьем убить твою драгоценную мисс Смит. Ты ее любишь, Филип, не так ли?
– Мисс Смит тут ни при чем. Это дело касается только нас.
– Она красивая, правда? И так полна жизни. Я убью ее и заставлю тебя смотреть, Филип.
– Если ты прольешь хоть одну каплю ее крови, я разорву тебя на куски, – предостерег его Филип с каменным спокойствием.
Воцарилось молчание, которое нарушал лишь рев морских волн под стенами замка. Кирби потащил Камиллу через входную дверь во двор замка. Она попыталась сопротивляться, но он безжалостно сжал рукой ее горло, перекрыв доступ воздуха, а потом вдруг взмахнул ножом и полоснул ее по руке.
– Остановись! – крикнул Филип и бросился вперед, но Кирби тут же опять поднес нож к ее шее, проколов острием нежную кожу ниже уха.
– Еще один твой шаг, и она умрет, – оскалился он, и Филип замер на месте, на его лице отражались ярость, отчаяние и боль.
– Держи себя в руках, Кирби! – крикнул Филип, сжимая руки в кулаки. – Причиняя боль Камилле, ты ничего не добьешься. Это мне ты хочешь сделать больно. Отпусти ее и давай встретимся лицом к лицу, как мужчина с мужчиной. Ты же никогда не был трусом.
– Заткнись! – взвизгнул Кирби; он почти бежал, волоча Камиллу по мертвой жухлой траве сквозь туман, поднимающийся к скалам. – Перестань сопротивляться, Камилла, или я разрежу тебя, как фаршированную куропатку, – заорал он на нее.
Камилла чувствовала, как его пожирает безумная жажда убийства. Теперь он не остановится ни перед чем, с леденящей ясностью поняла она.
Они достигли выступающей гряды скал над самой пропастью. Далеко внизу блестели серо-зеленые, в шапках пены морские волны.
Все ее чувства, казалось, внезапно проснулись и приобрели необычайную остроту. Над головой кружилась чайка, потом нырнула за рыбой, издав пронзительный вопль. Воздух с резким привкусом соли наполнил ноздри Камиллы, заставив во всей полноте почувствовать прелесть жизни, которая вот-вот оборвется.
– Ни шагу ближе! – проревел Кирби Филипу, который следовал за ними, повторяя каждый шаг их мучительного продвижения.
Высокая фигура Филипа напряженно застыла. В глазах горела яростная решимость. Камилла боялась, что его попытка спасти ее – а он попытается ее спасти, она это знала, – только приведет к его гибели.
«Я люблю тебя!» – хотелось ей крикнуть, но рука Кирби, обвившая ее шею, как удавка, медленно выдавливала из ее тела воздух и силы.
Вдруг смертельная хватка ослабла. Камилла обмякла, почти лишившись сознания, на руках у Кирби.
– Пора, Филип, – произнес Алистер Кирби ровным, почти мечтательным тоном. – Пора посмотреть, как твоя драгоценная Камилла умрет, Филип, а потом я убью тебя. Меня ничто не может остановить, ты же видишь. Ни один человек. Я слишком умный, слишком сильный. Ты всегда считал себя непобедимым, но теперь ты видишь, что это не так.
Внезапно в воздухе мелькнули сцепившиеся тела, раздались резкие крики и стоны, глухие звуки ударов. Камиллу толкнули по направлению к замку, и она упала на колени в траву. Мимо нее пронесся Филип, прямо к Кирби. Она подняла глаза и увидела Джеймса и Джереда, сцепившихся в яростной схватке с Кирби и пытающихся отнять у него нож.
Кирби дрался так, словно в него вселилась демоническая сила. Он ударил Джереда ножом в грудь, и юноша упал на землю, истекая кровью. Кирби сделал стремительный бросок в сторону Джеймса, ринувшегося к раненому брату, и занес было нож.
– Нет! – закричала Камилла. – Джеймс, берегись!
На мгновение клинок Кирби замер в воздухе, но этого оказалось достаточно для Джеймса. Его рука молниеносно взметнулась вверх и схватила Кирби за запястье. С яростной силой он вырвал у него нож.
В ту же секунду Филип налетел на Кирби. Оба они рухнули на землю и сцепились в смертельной схватке. Камилла с трудом поднялась на ноги, держась руками за горло. Она подбежала к Джереду и оттащила его подальше от места схватки, а затем, испытывая головокружение и тошноту, опустилась рядом с ним и прижала к себе его голову.
Глаза Джереда были широко раскрыты от боли и шока, он дышал часто и неглубоко, истекая кровью. Камилла знала, что ей надо остановить кровотечение, или он наверняка умрет. Дрожащими пальцами она развязала узел его шейного платка, сложила его и попыталась перевязать им рану. Потом вспомнила о салфетке из Уэсткотт-Парка, все еще лежавшей в кармане ее платья, поспешно вытащила ее и использовала для того, чтобы перекрыть поток крови. И все время шептала:
– Все в порядке, Джеред, не шевелись. Все в порядке.
Но это было далеко не так. Безумный Кирби оказывал яростное сопротивление Филипу и Джеймсу. Вдруг прозвучал выстрел, и Камилла в ужасе увидела, как Джеймс валится на бок. Медленно, затуманенным взором, он посмотрел на след от пули на своем предплечье, затем застонал и попытался подняться на колени. Кирби стрелял из пистолета, спрятанного в кармане. Он несколько мгновений восторженно улыбался, а потом с новым приливом сил вырвался из рук Филипа и, вскочив на ноги, с быстротой молнии вытащил из ножен шпагу и стал размахивать ею перед собой, удерживая Филипа на расстоянии.
– Я мог бы тебя тоже застрелить, Филип, но я хочу убить тебя своим клинком. Тогда я отниму жизни у всех членов семьи Одли. Кроме Доринды, конечно. Я ни за что на свете не причиню зла Доринде… Когда-нибудь я женюсь на ней…
– Не слушай его, Филип! – крикнула Камилла, перекрывая шум моря. – Джеред жив. Я пытаюсь остановить кровотечение. И у Джеймса пустяковая рана.
– Со мной все будет в порядке, – задыхаясь, произнес Джеймс и попытался подняться.
Но Филип заговорил, не отрывая взгляда от лица противника. Под черной, усыпанной бриллиантами маской глаза Кирби сверкали, словно две молнии.
– Теперь мы остались вдвоем, Кирби. Ты и я. Ведь ты этого все время хотел, не так ли?
Кирби конвульсивно кивнул, и его рот скривился в улыбке.
– Я хочу пронзить тебя моей шпагой, Филип. Ты помнишь, как мы устраивали шутливые дуэли, когда были маленькими? А уроки фехтования, когда стали молодыми людьми? Я всегда побеждал. Это был единственный вид спорта, в котором я мог тебя победить. И все еще могу, ты знаешь. Я в лучшей форме, чем когда-либо.
– Опусти клинок, Кирби, – сказал Филип. – Хватит кровопролития. Ты болен. Я не хочу причинять тебе вреда. Я хочу только помочь тебе. Мы должны позаботиться о Джереде и Джеймсе…
– Очень хорошо, тогда… я убью мисс Смит – это заставит тебя драться со мной! – процедил Кирби, во что бы то ни стало желая добиться своего, и бросился к Камилле, потрясая шпагой. Она ничего не успела предпринять, только беспомощно смотрела на него, все еще прижимая к себе голову Джереда.
Но в ту же секунду между ней и Кирби вырос Филип и, выхватив собственную шпагу, направил ее острие на Кирби.
– Я пытался тебя предостеречь, – хрипло произнес он. – Отступись, Алистер. Не причиняй больше никому вреда, и я привезу тебя в Лондон живым.
– Я должен тебя убить, всех вас убить – это ваша судьба! – взвизгнул Кирби. – Я не хотел убивать Маргариту и Макса – но ты меня заставил, Филип. Ты встал между нами. Это ты во всем виноват! – Он молниеносным движением бросился в атаку, его клинок рассекал воздух ловко и быстро.
Филип мрачно подумал, что теперь у него нет выбора. Ему придется убить Кирби, чтобы остановить его. Самая изнурительная, отчаянная схватка за жизнь началась.
Оба они дрались с яростной сосредоточенностью, дыхание тяжело вырывалось из груди, крупные капли пота блестели на лицах.
Джеймс поднял нож Кирби здоровой рукой и попытался напасть на Кирби, но Филип остановил брата.
– Я сам с этим закончу, – бросил он ему. – Займись Камиллой и Джередом.
