Текст книги "Союз одиноких сердец"

Автор книги: Джилл Гарриетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

8

Натали прочитала последнее письмо и прижала руки к запылавшим щекам. Фактически все было уже сказано. Но то, что так легко писать на бумаге, будет очень трудно произнести вслух. Он не сказал «я люблю»… Да и не мог сказать. Он еще только готов ее полюбить. А потом стоять у алтаря и ждать, когда Натали в божественном белом наряде пойдет к нему, опираясь на руку отца. И будут сидеть ее подружки в хорошеньких шляпках и перешептываться о том, как ей повезло. И Дик будет смотреть на отца своими блестящими синими глазами, торжественный и строгий в темном костюме с полосатым галстуком. И священник произнесет извечное «…И в болезни и в здравии, и в горе и в радости…». И будет красивый букет, который поймает Рене, самая ловкая и самая любимая… И будет ночь, самая длинная… И будут они жить-поживать…

Натали задохнулась от собственных видений и потерла виски. Все это только игра воображения. Всего этого может и не произойти. Подумаешь, всего один поцелуй!

Но Натали знала, что боится своего счастья, и поэтому нарочно гонит от себя ту правду, которую знают они оба. Вэл тоже так все и представляет…

Вэл извелся от нетерпения. Теперь, когда его замена – молодой, но опытный хирург – прибыла на работу, его желание уехать стало непереносимым. Он так ясно представлял себе их встречу, что сердился от того, что это только воображение. Скорее бы это случилось! Натали не откажет ему. Он встретит их на пороге своего дома, их дома, улыбнется, распахнет дверь и впустит туда новую жизнь. Дик будет рад. Хорошо, что они с Натали подружились. Собственно, это Дик их свел, а не судьба.

Вэлу надо было оформить документы, собрать вещи и устроить прощальную вечеринку. Но это было уже как бы в прошлой жизни. Он понимал, что, прощаясь даже с верной сестрой Керри, не будет чувствовать утрату. Она в последнее время все время поглядывала на него и тихонько улыбалась, как будто знала, что происходит в его сердце.

Эстер еще месяц назад уехала. Никто толком не знал, почему она бросила бригаду, в которую так рвалась. Только Вэл прекрасно понимал, что его сообщение о том, что он скоро уезжает, сделало для нее работу здесь бессмысленной. Бедная женщина! – подумал он без сожаления. Он ничего не мог поделать с тем, что эта изумительная красавица не вызывала в нем никаких чувств, кроме стыда и легкой жалости.

Он попросил Натали приехать с Диком на пару дней позже, чтобы убрать все вещи, которые принадлежали Лейле. Часть он собирался отдать ее родителям, часть раздать нуждающимся. Он мало представлял, кому теперь будут нужны ее вещи, которые провисели в шкафах десять лет, но просить заняться этим кого-то другого не счел возможным. Он отдаст все в Армию спасения, пусть сами разбираются. Ему не хотелось думать, что что-то, что хранило ее запах и тепло кожи, может запросто оказаться в контейнере с мусором. Родителям он отдаст ее украшения, книги и разные мелочи, которые она принесла с собой, когда они стали жить вместе. Они, конечно, поймут, что в его жизни появилась другая, но его это не волновало.

В память о ней и об их любви у него остается самый верный залог – их сын. А Натали не должна чувствовать, что она заняла чужое место.

Целый день он разбирал вещи, складывал коробки и прощался с прошлым. Каждая вещь была напоминанием о том счастливом невозвратном времени. Вэл не позволял себе тосковать, разглядывая то изящное колечко с ее именем, написанным арабской вязью, то старинные серебряные серьги, которые прислали через год после свадьбы ее арабские родственники, то ее любимый яркий шарф, подчеркивающий ее особую красоту… Он просто не мог себе позволить чувствовать, потому что должен был похоронить себя прошлого, а это было непросто.

Когда он приехал к родителям Лейлы и протянул Жаклин коробку, сказав, что это должно храниться у них, теща только поджала губы. Его вполне устроило отсутствие сцен и выяснений, кто она. Айман пожал ему руку и попросил, чтобы они с Диком обязательно почаще заходили…

Назавтра он должен был оформить все документы в клинике университета. Профессор ждал его к десяти.

В девять раздался звонок в дверь. Вэл уже был почти готов к выходу, он допивал кофе и только досадливо поморщился, подумав, что это пришла соседка. Больше было некому. Наверное, она еще вчера увидела свет в окнах и решила поздороваться с ним.

Он распахнул дверь, нацепив на лицо вежливую улыбку. Но, когда он увидел, кто стоит за дверью, улыбка медленно сползла с его лица, а челюсти свело как от лимона.

– Здравствуй, Вэл, – приветливо улыбнулась Эстер, делая вид, что она не заметила метаморфозы на его физиономии. – Как я рада, что успела застать тебя дома!

– Здравствуй, Эстер, – пробормотал он, с трудом обретя дар речи. – Вот уж кого не ждал.

– Очень вежливое приветствие, – заметила гостья.

Ему ничего не оставалось, как пропустить ее в дом. Эстер спокойно и деловито осмотрела гостиную и уселась на диван.

– Ты пьешь кофе? Может быть, и меня угостишь? – сказала она, с интересом наблюдая, как Вэл пытается осознать ситуацию.

– Вообще-то я уже собирался уходить, – ответил он, почесывая затылок. – У меня назначена встреча на десять. Мне не хочется опаздывать.

– Тогда скажи, могу ли я сама приготовить себе кофе, – сказала Эстер, и он понял, что она не собирается никуда уходить.

– Что ты тут делаешь? – не выдержал Вэл.

– Я? – переспросила Эстер, как будто в доме был еще кто-то.

– Ты.

– Я приехала сюда работать. Несколько месяцев назад я послала запрос на вакантное место. Потом прошла курс переподготовки. Потом приехала, чтобы начать работать. – Она говорила об этом так, будто в ее появлении здесь не было ничего необычного. – Кстати, насколько я понимаю, мы опять будем работать вместе. Разве ты не рад?

– Непостижимо! – Вэл даже на ногах не устоял от такой новости. – Как тебе это удалось?

– Ты же сам говорил, что у меня быстрые и умелые руки, – засмеялась Эстер. – А потом, когда женщина любит, она очень многого может добиться. У меня здесь оказались родственники, достаточно влиятельные и близкие, чтобы все юридические вопросы были решены. Ты хочешь знать подробности?

– Нет, – замотал головой Вэл. – Просто никак не могу поверить в реальность твоего присутствия.

– И тем не менее это я. Живая и настоящая.

– Прости, Эстер… – Вэл понял, что у него есть только единственная возможность поставить все на свои места, а именно сказать все и сейчас, – я виноват перед тобой. Мне следовало объясниться тогда же. Я не смогу тебя никогда полюбить. К тому же я уже сделал предложение другой женщине. Они приезжают вместе с моим сыном завтра.

– Вэл, – вдруг засмеялась Эстер. Потом она встала, подошла к нему и посмотрела ему прямо в глаза. – Посмотри на меня. Разве похожа я на глупую женщину? Ты был моей мечтой. И всегда будешь. Но я не собираюсь преследовать тебя. Я очень рада, что моя любовь к тебе сделала невозможное возможным. Я теперь другой человек. И я тебе очень благодарна за это. Но не бойся меня – мы будем друзьями.

Вэл перевел дыхание, которое у него, пока Эстер произносила речь, парализовало.

– Где ты остановилась? – спросил он, считая тему исчерпанной.

– Пока нигде, – пожала плечами Эстер. – Мне хотелось увидеть тебя и рассказать новости. Но у тебя мало времени… А я совсем не знаю города. Я надеялась, что ты поможешь мне на первых порах…

Отказать в такой естественной просьбе, к тому же женщине, с которой обошелся когда-то не очень красиво, он не смог…

– Ладно, – решил Вэл. – Поскольку ты мой боевой товарищ, оставайся здесь. Отдыхай. Кофе и еду найдешь сама, мне некогда. А через несколько часов я приеду, тогда спокойно поговорим и ты мне все расскажешь. Тебя устраивает такой вариант?

– Вполне, если он устраивает тебя, – улыбнулась Эстер. – Буду тебя ждать. А ты беги. Можно я приму душ с дороги?

– Конечно, делай что хочешь, – махнул рукой Вэл. – А мне действительно уже пора.

Подхлестываемая своими мечтами и нетерпением, а также молчаливым и очень выразительным желанием Дика, Натали решила, что можно приехать и пораньше. Если, как писал Вэл, он собирается навести порядок в доме, то они могут очень пригодиться… Он должен быть рад сюрпризу!

Они с Диком купили ему в подарок красивый кожаный альбом для фотографий. И ужасно радовались своей идее, представляя, как этот альбом постепенно заполняется фотографиями их новой жизни. О том, что Вэл практически сделал ей предложение, Натали пока не стала рассказывать Дику: Вэл должен поговорить с сыном сам. Она ужасно переживала, но надеялась, что все будет чудесно, как во сне.

Дик побежал вперед и нажал кнопку звонка. Натали замешкалась, пытаясь поудобнее взять сумки, а когда подняла глаза, то не поверила им…

Дверь им открыл не Вэл, а какая-то женщина. Наверное, он нанял кого-то, чтобы помочь с уборкой, объяснила себе странное явление она и двинулась вперед.

– Здравствуй, – сказала между тем женщина, протягивая руку. – Ты – Дик.

– Здравствуйте, – вежливо ответил Дик и оглянулся на Натали.

– А вы, наверное, из школы? – продолжала женщина, улыбаясь и показывая все тридцать два жемчужных зуба.

– Н-да, – смутилась Натали, которая не ожидала, что Вэл назовет посторонней женщине имя своего сына.

И только через минуту она поняла, что та как-то странно одета. На ней не было привычного форменного платья, а изумительную, точеную фигуру облегал шелковый длинный халат разнообразных оттенков.

Тут что-то не так, замотала головой Натали, пытаясь найти и этому объяснение.

– Проходите, – любезно пригласила женщина. – Меня зовут Эстер. Мы с Вэлом много лет работаем вместе. И я очень рада наконец познакомиться с его сыном.

Дик недоуменно поворачивал голову то к Эстер, то к Натали и тоже ничего не понимал.

– Вэл так много рассказывал о тебе, – продолжала Эстер, даже не делая попытки помочь Натали втащить сумки. – Он поехал в клинику, скоро вернется. Я могу пока накормить тебя обедом. Ты хочешь есть?

Вот в чем дело, поняла Натали. Эстер ведет себя здесь как хозяйка! И в халате она потому, что только что принимала душ. Надо отдать должное Вэлу, у него прекрасный вкус, подумала Натали, разглядывая неизвестно откуда взявшуюся в ее жизни соперницу.

– Спасибо, что вы привезли его – Эстер царственным кивком как бы отпускала Натали.

Хорошо, что еще чаевые не предложила…

– Да пожалуйста, – пожала плечами Натали, из-под ног которой стремительно уплывала земля.

Вот тебе и романтическая встреча с сюрпризом! Какой же надо быть непроходимой дурой, чтобы так попасться! Она уже придумала имена их внукам, а он приехал из далекого далека со своей любовницей. А кто же иначе эта ослепительная красотка, которая расхаживает здесь в пестром халате? Вот почему он просил ее приехать позже! – пронзило мозг озарение.

Вон! Бегом! На край света! Добежать до ближайшего озера и утопиться!

– Ну я пойду, – сказала Натали, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не завыть прямо на глазах у женщины, которая украла ее счастье.

– Натали, – Дик потянул ее за рукав, – а ты разве не дождешься папу?

– Нет, Дик. Я бы осталась, если бы ты был один. Но о тебе есть кому позаботиться…

– Конечно, – быстренько подхватила Эстер, – я все сделаю. Пойдем, ты покажешь мне свою комнату…

Комнату, которую они уже решили как переделать, уныло подумала Натали и закрыла за собой дверь. Жизнь кончилась.

Через пару минут она уже сидела в такси и так молила Бога о том, чтобы он избавил ее от этой адской муки, что через полчаса ее стенаний машина на хорошей скорости врезалась в дерево с той стороны, где корчилась от горя Натали… Она даже не успела понять, что произошло.

Вэл с недоумением смотрел на сына, который стоял перед ним, сжав плечи и спрятав глаза.

– Дик, – Вэл старался говорить как можно спокойнее, потому что ему было жалко смотреть на это потерянное лицо, – объясни мне, пожалуйста, что произошло.

– Папа, мы решили сделать тебе сюрприз. – Дик повторял это уже в третий раз, а отец как будто не слышал его. – Натали сказала, что ты уже дома. Документы мне оформили еще три дня назад. Мы решили, что ты будешь рад, если мы приедем пораньше и поможем тебе привести в порядок дом…

– Я рад, очень рад, что ты здесь… – Вэл тоже говорил это в третий раз. – Я спрашиваю о другом. Я не понимаю, почему ты здесь, а Натали нет.

– Натали уехала, – только и мог сказать Дик, который тоже не понимал, что произошло. – Она проводила меня до дому, принесла сумки… А потом попрощалась и уехала.

– Куда?

– Я не знаю. – Дик поднял на отца умоляющие глаза. – Она ничего не сказала.

– Почему?

– Папа! Я сам растерялся. Она просто сказала «до свидания» и ушла.

– Так она сказала «до свидания»?

– Да. По-моему, сказала…

– По-твоему или сказала? – Вэл не мог сдержать обиды и сорвался на сына.

– Какая разница?! – не выдержал Дик. – Я не знаю! Позвони ей домой.

– Я уже звонил, – устало вздохнул Вэл. – Там никто не берет трубку. Профессор в клинике, а Натали поехала куда-то в другое место. Поэтому я и спрашиваю.

– Спроси свою знакомую, – предложил Дик, исподлобья глядя на отца, – они разговаривали…

– Да что ее спрашивать? – махнул рукой Вэл. – Она только пожимает плечами.

– Мне кажется, что Натали как-то странно уехала, – неуверенно сказал Дик.

– Мне тоже так кажется, – буркнул Вэл. – Ладно, подождем до вечера. Она же не вернется на работу, пока не повидается с отцом. Так или иначе, но вечером мы все узнаем.

Что он хотел узнать, Вэл не смог бы сформулировать. Он был не просто расстроен, его душили одновременно отчаяние и злость. Как она могла уехать, не поговорив с ним? Даже если все слова в письмах были только его иллюзией, она могла бы объяснить это ему и у них был бы шанс расстаться по-дружески. Она молода, у нее за эти дни могли возникнуть свои проблемы. А может, она встретила мужчину, о котором мечтала? Но она не могла так поступить с ним!

Он кругами ходил по дому, уговаривая себя, что нужно просто набраться терпения. Пока ничего не произошло. Натали могла поехать по своим делам, чтобы появиться чуть позже…

Вэл наткнулся взглядом на Эстер, которая сидела в его кресле и листала какой-то журнал. С этим тоже надо было что-то делать. Она ждет, когда он обратит на нее внимание. Не может же он выставить ее за дверь только потому, что некая девушка, о которой он мечтал по ночам вот уже два месяца, изводясь от желания и надежд, не соблаговолила сказать, когда она появится…

Эстер оторвалась от чтения, ласково улыбнулась и помахала ему рукой. Он дернул рукой в ответ и пошел дальше. В итоге попыток найти подходящее место для своего страдания он оказался в маленькой кладовой, где хранились инструменты и инвентарь для сада. Вэл сел на маленькую скамеечку и сжал руками лицо. Если бы он мог позволить себе расслабиться, он с удовольствием бы поплакал, как это бывало в далеком детстве, когда собственное бессилие доводило до края. Но он не мог: он был взрослым человеком, который должен не рыдать, а действовать.

Вэл раскачивался из стороны в сторону и думал. Может быть, он что-то сделал не так? Он стал вспоминать свои письма и никак не мог ответить себе на вопрос, написал ли он определенно Натали, что собирается жениться на ней. Ну дал хотя бы понять это? И он никак не мог вспомнить. И ему стало казаться, что он вообще об этом не сказал, а только подумал. И тогда понятно, почему она не встретилась с ним. Или он пытается найти какое-то оправдание?

Он напряжения заломило в висках, он вскочил и опять пошел к телефону. Ответом ему были длинные гудки: мистер Бриджес и его дочь отсутствовали…

Профессор Бриджес и не мог ответить на призыв Вэла. Вот уже полчаса он сидел в холле больницы и ждал результатов операции Натали. Его нашли в клинике и сказали, что дочь попала в серьезную аварию и что прогнозы самые неутешительные…

Обладая всеми возможными наградами в области медицины, он не мог помочь сейчас единственному родному человеку. Операция продолжалась уже два часа – за жизнь Натали боролась целая бригада врачей. Он не позволил себе вмешаться, понимая, что они делают все возможное. Оставалось только уповать на выносливость молодого организма да на Бога, который не должен лишить его последней радости. Почти двадцать лет Натали была ему единственной опорой в жизни, единственным смыслом и единственной любовью. Про свое дело он не думал: это была совсем другая жизнь. С того момента, как в такой же нелепой аварии погибла мать Натали и он навсегда простился с мыслью о личном счастье, только дочь согревала его сердце, только рядом с ней он чувствовал себя полноценным и любимым…

За что его так наказывает судьба?! Много лет он латал чужие сердца, возвращал домой отцов, сыновей, любимых, давал надежду… Он был неукротим в своем желании победить черную костлявую старуху-смерть… И как будто в отместку она отбирает у него самое дорогое. Профессор застонал и откинулся на спинку кресла. В тот же момент к нему подошла сестра и протянула склянку с лекарством. Он покорно выпил, кивнул и закрыл глаза. Он ничего не может сделать, только ждать…

Вэл решил, что ему еще раз следует расспросить Эстер. Она женщина и могла заметить какие-то нюансы, на которые не обратил внимания сын.

– Эстер, прости мою настойчивость, но я должен задать тебе еще несколько вопросов, – сказал он, забирая у нее из рук журнал.

– Сколько угодно, – с готовностью ответила она и лучезарно улыбнулась.

– Натали… Она была чем-то встревожена?

– Нет. Она очень милая девушка, – сказала Эстер. – Мне она понравилась.

– Ты это уже говорила.

– Так что тебя волнует? Почему ты так печешься о ней?

– Расскажи подробнее, не пропуская ничего. – Вэл не собирался объяснять, почему он о ком-то печется.

– Пожалуйста, – чуть-чуть обиделась Эстер. – Я открыла им дверь. Поздоровалась с Диком. Сказала, что ты поехал по делам и будешь позже. Потом мы поговорили с твоей Натали. Потом она попрощалась и уехала. Все.

– О чем поговорили?

– Ну, несколько общих фраз… «как доехали»… ну и все такое…

– Эстер, я очень прошу тебя вспомнить подробно. – Вэл хотел знать все слова, которые произнесла Натали. – Она что-то говорила обо мне?

– Нет… По-моему, нет.

– А ты? Ты говорила что-нибудь обо мне? – Вэл уловил, что Эстер говорит не все.

– Я? Говорила, – невозмутимо ответила Эстер. – Говорила, что мы с тобой работали вместе, что будем дальше работать вместе, что у тебя чудесный сын. Дик действительно чудесный мальчик. Он был очень мил со мной.

– То есть ты не сказала ничего такого, из чего она могла бы сделать вывод о том, что мы… близки?

– Боже, Вэл! Неужели нашлась наконец женщина, по поводу которой ты можешь так переживать? – Эстер засмеялась.

А Вэл разозлился и до боли сжал челюсти, чтобы не схватить ее и не тряхнуть хорошенько.

– Я приняла ее за обычную учительницу и не выбирала слов, – спокойно объяснила Эстер, которая на самом деле сделала все, чтобы эта барышня поскорее убралась из дома Вэла. – Уж не знаю, как она отнеслась к моим словам. Не буду же я садовнику объяснять, в каких мы отношениях.

– Она не садовник! – взвился Вэл. – Она любит моего сына и занимается им.

– Да, большое достоинство… – начала было Эстер и споткнулась. По лицу Вэла она поняла, что нужно поскорее уходить отсюда, иначе все ее планы сейчас же разлетятся в пух и прах. – Знаешь, Вэл, мне очень жаль, что она не дождалась тебя. Если бы ты предупредил, я бы обязательно остановила ее.

Если бы я знал, что она приедет сегодня!.. – чуть не закричал Вэл, но только тяжело вздохнул и отвернулся. Он понял, что Эстер каким-то образом сделала так, что Натали исчезла. Но выяснять, что именно она сказала, он больше не будет. Главное, найти Натали и поговорить с ней. Он так долго и мучительно ждал ее, что этот разговор – сущая ерунда.

– Пожалуй, я пойду, – услышал он голос Эстер. – У тебя своих дел полно. Не буду тебе мешать.

Вэл не стал ее задерживать и произносить фальшивые слова о том, что он должен ей помочь и так далее… Больше всего он хотел, чтобы ему сейчас никто не мешал ждать Натали. Он помог Эстер сесть в такси, назвал приличный и недорогой отель, где она могла остановиться на первое время, и вернулся к телефону, чтобы продолжать звонить.

Разбитый и измученный до последней степени профессор вернулся домой около полуночи. Операция длилась восемь часов, и все это время он судорожно ждал, что ему скажут. Когда хирург появился рядом с его креслом и сказал, что он может подняться и посмотреть на дочь, он не поверил своему счастью. Натали лежала на кровати маленькая и совсем бескровная. Казалось, ей сейчас не больше четырнадцати лет. Вокруг работали приборы, из ее худенького тела торчали трубки. Профессор, который миллион раз видел это и знал, что без приспособлений нельзя бороться за жизнь, испытал желание унести ее отсюда подальше, вырвать из лап отвратительной старухи своей любовью и мольбой Богу.

Он опустился на колени рядом с кроватью, чтобы не потревожить ее, и долго вглядывался в ее лицо, опытным глазом проверяя слова врача о том, что операция прошла успешно. Натали находилась еще под действием наркоза. Пройдет еще много времени, прежде чем она откроет глаза и сможет говорить, но он видел, что жизнь в ней бьется. Очень слабенько, но бьется…

Врач дотронулся до его плеча и глазами показал на дверь. Профессор покорно поднялся и пошел за ним. Они обещали звонить каждый час и докладывать о ее состоянии… Ему оставалось только ждать.

В доме разрывался телефон. Профессор побежал к нему, думая, что звонят из больницы. Он чуть не упал, споткнувшись о край ковра, и судорожно схватил трубку.

– Да, слушаю вас, говорите!

– Простите, профессор, – услышал он спокойный и отчетливо знакомый голос, но никак не мог вспомнить, кто это. – Доброй ночи. Это Вэл Слейтер.

– Вэл… – Профессор глубоко вздохнул и попытался остановить бешеный бег сердца. – Что случилось?

– Простите еще раз за столь поздний звонок, – неуверенно говорил Вэл, и профессор начал раздражаться, что он медлит, потому что каждую минуту могли позвонить по поводу Натали. – Я звоню целый день…

– Говорите же, мне нельзя занимать линию, – не выдержал Бриджес.

– Дело в том, что я ищу Натали… Она привезла сегодня Дика, но не дождалась меня. Мне необходимо с ней поговорить. Вы не могли бы пригласить ее к телефону? – Вэл прижимал трубку к уху с такой силой, что ему было больно, но не слышал ничего. Профессор молчал. – Профессор… – позвал он и услышал всхлип. – Что с Натали? – Он вдруг понял, почему молчит профессор. Он не может это произнести. – Где она? – закричал Вэл, которому было все равно, что про него подумают.

– В клинике… – сумел выговорить профессор.

– В какой? Что с ней?

– Автомобильная авария… Записывай адрес. – Профессор продиктовал адрес и повесил трубку.

Вэл осторожно нажал на рычаг и застонал. Только не это… Он не сможет во второй раз!

Все было как в кино, когда прокручивается один и тот же момент несколько раз. Ночь, дежурная сестра с дежурной приветливой улыбкой, тишина и ожидание. Он уже знал, что Натали получила тяжелейшие увечья, что ей сделали операцию и что теперь все зависит только от ее сил и от судьбы. Он ждал врача, который должен был поговорить с ним подробнее.

Когда врач показался в конце коридора, Вэл понял, что судьба его решена. Доктор шел с опущенной головой и старался не смотреть на ожидавшего его Вэла.

Натали больше нет, подумал Вэл и закрыл лицо руками…

Какой же белый потолок! Белый-белый… Ни одной краски… Как хочется ярких красок. Тишина… Тишина как в могиле. Почему нет ни одного звука? Так хочется музыки. Тихой нежной музыки. И больно… Ужасно больно… Болит все тело. Хочется, чтобы не болело.

Натали пыталась повернуть голову, чтобы посмотреть в сторону, но мышцы ей не подчинялись. Она была обречена на этот белый мир, тишину и неподвижность.

И тогда она заплакала. Она боялась плакать громко и всхлипывать, потому что знала, что будет еще больнее, но ей так невыносимы были одиночество и пустота. И так было жалко себя. Она вспомнила, что просила, чтобы не было боли. Но сейчас вместе с тупой болью в душе была отчетливая боль в теле. Зачем она выжила?

И тут прямо перед ее глазами появилось размытое яркое пятно. Она поморгала, и пятно превратилось в лицо, такое родное, такое желанное, но такое невозможное…

Натали заплакала еще сильнее. Это не могло быть правдой. Это какая-то галлюцинация…

– Милая моя, – услышала она хриплый голос Вэла. – Родная моя… Ты проснулась… Ты со мной…

Она хотела сказать, что всегда была с ним, а он… Но не успела.

– Я люблю тебя, родная моя. Я думал, что если ты не очнешься, то лягу здесь и умру. Спасибо, ты в очередной раз спасла меня.

– Вэл, – прошептала она, – я здесь долго?

– Все хорошо, – ответил он. – Уже все хорошо. Я позову врача, а ты, пожалуйста, не закрывай глаза.

– Папа?

– Он знает, что я здесь, – ответил Вэл, поняв, о чем она говорит. – Придет врач, я отойду, чтобы позвонить ему. Он приедет…

– Вэл, подожди. Ты правда меня любишь?

– Глупый маленький мышонок, – засмеялся Вэл от счастья. – Если ты спрашиваешь об этом, то действительно все хорошо.

– Ты не ответил…

– Люблю. Жить без тебя не могу. Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, так и не вспомнив, предлагал ли он это или нет.

– Прямо здесь?

– Где захочешь, только скажи «да».

– А как же Эстер?

– При чем тут Эстер?

– Она сказала…

– А ты была рада убежать от меня?

– Я чуть с ума не сошла, когда поняла, что вы…

– Все глупости. Нет ничего, кроме тебя и Дика.

– И тебя… – сказала Натали, улыбнулась и провалилась в сон, который был не страшным блужданием по черному лабиринту, а возвращением…