Текст книги "Полночный блюз"

Автор книги: Джилл Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

Спустя две недели, после гастролей в трех штатах, Дэвид стоял за кулисами сцены, утирая пот с лица. В ушах все еще звенело от криков публики. Он оглядел усталые лица друзей. Все вымотались настолько, что не способны были говорить – только петь.

Лоуэлл взволнованно произнес:

– Дэвид, что делать? Слышишь, как кричат? Похоже, висконсинцы не удовлетворятся обычным набором на бис. Вот это да! Что же делать? А у нас больше ни одной песни в запасе.

Дэвид, понимая опасения Лоуэлла, кивнул и сказал:

– Да, верно. Это проблема.

Ему требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осмыслить происходящее. Никогда еще за время своей блистательной карьеры Дэвиду не удавалось завести публику так, как сегодня вечером. Он бросил взгляд на Эдди. Было очевидно, что именно она явилась источником его неожиданного вдохновения. Он мог бы играть всю ночь, когда Эдди была рядом. Его муза сидела расслабленно в кресле, закрыв уши руками, чтобы не слышать оглушающего рева зрителей. В отличие от остальных членов группы Эдди не выглядела озабоченной, наоборот, она улыбалась.

Неожиданно Дэвида озарило. Достав из шкафчика с инструментами акустическую гитару, он приблизился к Эдди и взял ее за руку.

– Джентльмены! – воскликнул он. – Мы же совсем забыли о леди!

Выражение облегчения появилось на четырех лицах. Все члены группы радостно закивали. Дэвид повел Эдди на сцену.

– Дэвид! – протестовала Эдди. – Что тебе взбрело в голову? Что ты собираешься делать?

Дэвид сказал ей что-то в ответ, но она не расслышала. При их появлении радостные крики зрителей превысили допустимые децибелы. Дэвид вывел Эдди на авансцену к центральному микрофону, поднял руку и шум стих. Наклонившись к микрофону, он сказал:

– Даже и не припомню, когда меня так замечательно встречали. – Бархатистый голос Дэвида мягко прокатился над примолкшим залом. – Чтобы выразить нашу благодарность, мисс Коуди и я исполним для вас еще одну песню.

Когда он сыграл вступительные аккорды «Долгой ночи», публика вновь разразилась одобрительными выкриками и аплодисментами. Дэвид наклонился к Эдди и тихо прошептал:

– Ты ведь знаешь эту песню?

Она заметила блестящие в его глазах озорные смешинки и в тон ему ответила:

– Будто сама сочинила!

Дэвид начал исполнять первый куплет, повествующий о чувстве одиночества, о том, как трудно бывает найти любовь. Его сердце сжалось, когда Эдди присоединилась к нему в припеве:

 
Помоги мне вновь найти свой путь,
Выведи меня из тьмы.
Научи меня вновь любить
Этой долгой ночью.
 

Дэвид кивнул ей, чтобы Эдди начинала петь следующий куплет. Она на мгновение растерялась, но сразу же вспомнила слова. От звука ее голоса, одиноко парящего над застывшим зрительным залом, у Дэвида внезапно защемило в груди. Ему вдруг показалось, что все вокруг исчезло, на всем свете остались только он и она. Дэвид не решался взглянуть на Эдди, боясь, что еще немного, и он может забыть обо всем, даже о своем выступлении. Закрыв глаза, он склонился к микрофону, чтобы присоединиться к ней в последнем припеве.

Когда песня закончилась, Дэвид открыл глаза, едва замечая бурные аплодисменты зала. Он обернулся к Эдди, думая, что она раскланивается с публикой, но обнаружил, что она смотрит на него со слезами на глазах. Затем Эдди поклонилась, улыбнулась залу и быстро скрылась за кулисами. Дэвид в приветственном жесте поднял над головой гитару, отдавая зрителям салют, и также поспешил удалиться со сцены. Найдя Эдди, он дружески похлопал ее по плечу.

– Эдди, с тобой все в порядке?

Она медленно повернулась к нему, утирая глаза, и пробормотала:

– Я, наверное, по-дурацки выглядела, когда расплакалась. Господи, мне всю жизнь придется посвятить исправлению своих глупых ошибок. – Она улыбнулась Дэвиду сквозь слезы. – Понимаешь, я совершенно не ожидала, что это будет так. И вообще не важно, кто сочинил эту песню. Когда я смотрела на тебя и слушала, как ты поешь, я вдруг поняла, что все правильно, так и надо.

Дэвид с чувством сжал ее руку и воскликнул:

– То же самое чувствовал и я! Но ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Клянусь! Но сейчас, если позволишь, я пойду и всласть поплачу в укромном уголке, где меня никто не увидит.

В полночь в номере отеля Эдди мерила комнату шагами, все еще не в силах успокоиться. Сейчас, когда ничто больше не стояло между ней и Дэвидом и было преодолено последнее препятствие, разделявшее их прежде, она сердилась на себя за то, что трусливо сбежала от него после концерта. Повела себя как глупая девчонка! Сколько же времени она потеряла даром, отворачиваясь от любви, ожидающей ее совсем рядом.

Эдди зашла проведать Рори, спавшую в соседней комнате. Однако даже безмятежная сонная улыбка дочки не могла избавить Эдди от беспокойства. Прикрыв дверь в комнату Рори, Эдди решила снова отправиться в душ. Она уже принимала душ вечером, но вместо того, чтобы успокоить нервы, как обычно, душ произвел обратный эффект – разбудил чувственные желания. Эдди по очереди перепробовала все успокаивающие средства: попыталась смотреть телевизор, читать книжку и глубоко дышать, стоя перед раскрытым окном. Ничего не помогало.

Она подошла к телефону и, положив руку на трубку, на мгновение застыла в нерешительности. Потом набрала номер комнаты, где остановилась Марта.

– Извини, сейчас, конечно, поздно, но ты не могла бы посидеть с Рори? – Эдди с трудом удавалось сдерживать охватившее ее возбуждение. – Я решила последовать разумному совету моей младшей сестренки и пуститься во все тяжкие.

Через пятнадцать минут Эдди в открытом белом платье стояла в нерешительности у дверей номера Дэвида. Она никак не могла набраться смелости постучать. А вдруг он спит? Или он не один? Сердце тревожно сжалось. Решительно отметая последние сомнения, Эдди тихо постучала в дверь и прислушалась.

Ничего. Ни звука, никаких шагов внутри. За дверью царила тишина. Эдди постучала вторично – на сей раз посильнее. Никакого ответа. Прислонившись лбом к двери, Эдди разрыдалась от переполнявших ее чувств.

Медленно бредя по коридору, она прошла мимо своей двери, пытаясь на ходу сообразить, где в это время можно найти Дэвида. Внизу, в баре отеля, ее взгляд выхватил группу знакомых лиц, но нужного среди них не было. Бармен вежливо сообщил, что бар уже закрывается. Эдди уверила его, что ей ничего не надо. Стоя у стойки, она взволнованно размышляла, куда мог подеваться Дэвид.

На автоматическом проигрывателе сменилась пластинка, зазвучала музыка кантри. Взгляд Эдди привлек другой автомат в углу бара – с сигаретами! Нет, нельзя. Однако пальцы уже шарили в кошельке в поисках мелочи. Эдди с наслаждением предвкушала первую затяжку.

Бросив монетку в щель, Эдди дернула рычаг, взяла выпавшую пачку и, захватив коробок спичек, покинула бар.

Стояла тихая теплая ночь. Полутемная дорожка, по которой побрела Эдди, вывела ее к бассейну. Как хорошо! Пустынно. Лишь одинокий ночной пловец ритмично взмахивал руками над поверхностью воды. Вокруг ни души, и Эдди может спокойно предаться давно забытому удовольствию. Открыв пачку и вытащив сигарету, Эдди присела за стол с пляжным зонтиком рядом с бассейном.

Щелкнув спичкой, она уже прикурила сигарету и тут до нее донесся знакомый голос:

– Чем ты здесь занимаешься?

Быстро погасив спичку, Эдди обернулась, не зная, радоваться ей или огорчаться. Она улыбнулась, разглядев силуэт Дэвида в углу бассейна.

– А я тебя не узнала. Думала…

– И как давно ты тайком куришь? – с упреком спросил он. – Ведь это вредно для голоса, не говоря уже обо всем остальном.

– Первый раз за этот год. Только не думай, что я этим горжусь. – С сожалением отбросив сигарету, Эдди направилась к Дэвиду. Скинув сандалии и подтянув юбку, она уселась на краю бассейна, опустив ноги в воду.

– Разве ты никогда не возвращался к старым привычкам, когда тебе бывало плохо? – мягко спросила она.

– Если бы я так делал, то меня уже давно бы не было на свете. Я предпочитаю нырнуть в ближайший бассейн. – Лунный свет играл бликами на влажных волосах и бороде Дэвида, искрился в его смеющихся глазах. Подсветка бассейна позволяла разглядеть сильное мускулистое тело в узких голубых плавках. – Вода помогает мне успокоиться, снимает напряжение, в том числе сексуальное. Правда, сегодня я, наверное, раз пятьдесят проплыл от стенки до стенки и никакого эффекта.

– Никак не отойдешь от сегодняшнего выступления? Ты действительно играл великолепно. Готовишься встретиться с кем-нибудь на перекрестке? Как в той истории?

Он рассмеялся:

– О да! С Робертом Джонсоном.

– Насколько я помню, в истории повествуется, что он пришел на перекресток заключить сделку с дьяволом и стать лучшим гитаристом на свете. Правда, ему никогда не приходилось иметь дело с «Цитадель рекордз».

– Эдди, оставь! Я уже говорил тебе, что не должен был…

– Думаю, Дэвид, моя мама полностью согласилась бы с тобой. Я сейчас лежала, не могла заснуть и пыталась представить, что бы она сказала, увидев меня с этими крашеными волосами, с этой идиотской прической! Не говоря уже о дурацком имени. Она бы сказала: «Дочка, о чем ты думаешь? Ты не сможешь быть по-настоящему счастливой, если будешь продолжать играть в эти глупые игры. Найди какое-нибудь тихое спокойное место, где ты сможешь опять стать сама собой».

– Твоя мама, наверное, была мудрой женщиной.

– О да! – согласилась Эдди, энергично кивнув. – Мне бы так хотелось, чтобы она оказалась сейчас здесь. Я смогла бы ее успокоить. Я рассказала бы ей, что нашла тебя.

Дэвид приблизился к Эдди и начал мягко массировать ее ступни, погруженные в воду.

– Думаешь, от этого она стала бы меньше за тебя беспокоиться?

Эдди помедлила с ответом, убаюканная приятными ощущениями.

– Уверена. Особенно, когда я объяснила бы ей, что ты обладаешь всеми достоинствами, которые она желала бы видеть в моем будущем муже, – добротой, силой и благородством. И я бы рассказала ей, что ты достаточно умен, чтобы втолковать мне: не важно, какая меня ждет сценическая судьба и что говорят другие, а важно, чтобы был рядом человек, о ком мне нужно заботиться.

– Ты права, Эдди, но вряд ли стоит благодарить меня за то, чему ты сама научилась, – заметил Дэвид, не прерывая массажа. – Я вовсе не гожусь на роль учителя. Но что-то внутри меня требует, чтобы я заботился о тебе, защищал тебя, хочешь ты того или нет.

Эдди прикрыла глаза, отдаваясь приятным горячим прикосновениям его рук. Открыв глаза, она внезапно обнаружила, что Дэвид стоит прямо перед ней, и положила руку ему на плечо.

– Ладно, большой папочка, – ласково прошептала она. – Заботься обо мне сколько хочешь.

Неожиданно Дэвид поцеловал ее. Эдди отдалась страстному поцелую, тая от жарких прикосновений его губ и языка. Спустя несколько волшебных минут он ослабил свой напор, поцелуй стал мягким и ласковым. Руками он нежно поглаживал ее по щекам.

Эдди судорожно перевела дыхание и пробормотала:

– Я ужасно скучаю без тебя. Ты не представляешь, как мне одиноко, как пусто…

– Я прекрасно представляю! Особенно по ночам. Я представляю, что лишь короткое расстояние отделяет меня от тебя, а я должен лежать и страстно желать тебя в одиночестве.

– Сегодня, если захочешь, все будет по-другому, – прошептала Эдди.

В глазах Дэвида зажегся живой огонек понимания. Молча он обнял Эдди, вода стекала с его тела и капала на ее платье. Он снова поцеловал Эдди, на этот раз медленно и не спеша. Ощутив жар его пылающих губ, она почувствовала, как ее охватывает желание. Она крепко обняла его, испытывая удовольствие от каждого прикосновения к разгоряченному мужскому телу.

Руки Дэвида скользнули вниз, он крепче прижал Эдди к своему телу, давая ей почувствовать, как сильно его желание. Сквозь тонкие нейлоновые плавки она могла ощущать его возбуждение, в то время как он продолжал свой нескончаемо долгий поцелуй. Дэвид и Эдди застонали, испытывая одинаковую страстную жажду. Эдди почувствовала, как напряглись ее соски. Дэвид тем временем продолжал ласкать ее бедра так нежно и соблазнительно, что она просто таяла в его руках.

Когда Дэвид с неохотой перевел дух, Эдди уткнулась подбородком в его плечи, продолжая поглаживать его по широкой спине.

– Какой ты красивый, – выдохнула она. – Дэвид, мне хочется…

Эдди подняла голову и попыталась найти другие слова.

– Почему ты не выйдешь из бассейна и не займешься тем, чего мне хотелось бы? – прошептала она.

– Об этом тебе не придется просить меня дважды! – воскликнул Дэвид.

Упругим движением он выскочил из воды и подал ей руку, помогая встать на ноги.

– Здесь где-то лежало полотенце.

Эдди последовала за Дэвидом и нашла полотенце на соседнем столике. Дэвид хотел взять его, но она его остановила.

– Нет, – с лукавой улыбкой потребовала Эдди. – Позволь мне.

Когда она разворачивала мягкое махровое полотенце, еле заметная дрожь пробежала по ее рукам. Эдди заранее предвкушала удовольствие от того, что собиралась сделать.

Очень медленно она начала водить полотенцем по телу Дэвида, сопровождая движения нежными поцелуями. Чтобы получше разглядеть его, она отступила на шаг назад.

– Ты совершенно неотразим!

Ее глаза блестели от восхищения.

Дэвид промолчал, однако довольная улыбка появилась на его губах.

Эдди подошла к нему вплотную, аккуратно водя полотенцем по его груди. С удовлетворением она услышала, как участилось дыхание Дэвида. Затем ее рука опустилась ниже, мягко оглаживая живот, и остановилась у края плавок.

– Думаю, – пробормотала она, – что есть места, которые требуют особого внимания.

Пальцами она нежно разгладила волосы у него на груди, нащупав сосок. Приникнув к нему губами, она почувствовала, как он напрягся. Подняв голову, Эдди встретила полный жадного желания взгляд Дэвида. Она начала играть языком, дразня и облизывая кончик.

– Это пытка, Индиана. Не останавливайся, – пробормотал Дэвид.

– Ты имеешь в виду не останавливаться, делая вот это?

Она нежно куснула его сосок.

– Эдди, милая, у тебя очень сладкие губы, – хрипло выдохнул Дэвид. – Ты заставляешь меня желать, чтобы я почувствовал их везде.

Она переключилась на другой сосок.

– Да, мы дойдем и до этого, милый, немножко терпения.

– Тебе легко говорить!

Эдди хихикнула и начала вытирать ему спину.

– Ты не замерз? Я могу побыстрее.

– Хорошая работа ценится не за быстроту, а за качество. Я понимаю, что это требует времени.

– Прекрасный ответ!

Спина Дэвида была почти сухая, но Эдди с удовольствием мягко поглаживала полотенцем выступавшие мускулы, одновременно целуя каждую клеточку кожи. Желая доставить Дэвиду удовольствие, Эдди прижалась грудью к нему сзади.

Закончив вытирать спину, Эдди обошла Дэвида и повернулась к нему лицом.

– Спокойно, нам еще нужно вытереть ноги, – произнесла она тоном искусительницы и медленно опустилась перед Дэвидом на колени.

Стараясь не смотреть на соблазнительную выпуклость его плавок, Эдди напомнила себе, что всему свое время. Тщательно вытирая его ноги от щиколоток до коленей, она добралась и до бедер. Непроизвольная дрожь пробежала у него по телу. Эдди выронила полотенце и начала осыпать его тело поцелуями.

В ответ Дэвид застонал, схватил ее за плечи. Хриплым голосом, в котором сквозило желание, он произнес:

– Если ты не хочешь, чтобы я взял тебя здесь, прямо у бассейна, лучше остановись.

Эдди дрожала от желания, но внутренний голос подсказывал, что следует остановиться. Она позволила Дэвиду взять себя на руки. Короткое расстояние от бассейна до номера отеля Дэвид преодолел с такой скоростью, что, будь он на соревнованиях, несомненно, получил бы первый приз.

Глава 8

– Мне кажется, ты выбрала это платье, чтобы соблазнить одного знакомого мужчину, – с улыбкой заметил Дэвид.

Эдди не собиралась возражать ему. В объятиях любимого она была готова согласиться со всем на свете, ей нравился даже слабый запах хлорированной воды из бассейна, поскольку он исходил от его тела.

Дэвид осыпал поцелуями ее щеки.

– Как приятно, что у тебя во всех нужных местах есть за что ухватиться, – пошутил он.

– Мне кажется, ты выбрал не самый лучший момент, чтобы напомнить мне о моей полноте, – с легким упреком ответила она.

– Никаких возражений! – Дэвид приподнялся на цыпочки и сверху заглянул ей за спину. – Просто ты создана для домашнего уюта, а не для дел и суеты.

Эдди довольно засмеялась:

– О, сэр! Мы любим уют и удовольствия…

Она хотела ему намекнуть, что постарается доставить ему максимум удовольствия, но Дэвид начал горячо целовать ее, и говорить стало невозможно.

Пальцы Дэвида теребили отворот ее платья.

– Оно ведь так просто не снимется? Нет? – нетерпеливо спросил он.

– Там пуговицы… – с трудом выдохнула Эдди.

Она закрыла глаза, отдаваясь приятным ощущениям.

Дэвид глубоко вздохнул и присел на корточки, чтобы разобраться со сводящими с ума маленькими перламутровыми пуговичками, которые приходилось аккуратно расстегивать одну за другой. Когда он добрался до двадцатой по счету, то от нетерпения готов был их отодрать. Эдди улыбнулась ему успокаивающе.

Они посмотрели друг на друга. В глазах обоих читалось радостное ожидание и предвкушение. Тут Дэвид обратил свой взор на кружевное белье Эдди.

– Похоже, это те самые штучки, которые мне однажды пришлось развешивать на бельевой веревке! О Боже, я сойду с ума от счастья!

Горячая волна желания прокатилась по телу Эдди. Дэвид наклонился и, подхватив ее за талию, осторожно перенес на подушки и медленно снял с нее платье.

Нащупав край лифчика, он склонился к ее груди и поочередно нежно поцеловал выступающие округлости.

– Это раз! – сказал он, целуя ее с одной стороны. – А вот два!

Волнующие поцелуи отозвались в Эдди нарастающим желанием. Она непроизвольно пошевелила бедрами.

– Наверное, я слишком неосторожен, – лукаво заметил Дэвид. Найдя застежку с передней стороны бюстгальтера, Дэвид расстегнул ее и откинул кружевные чашечки. На секунду он застыл, откровенно любуясь.

– Изумительно… ты изумительна!

На его лице читалось смешанное выражение восхищения и страстного желания.

Он склонился к Эдди, ласково и нежно целуя ее в губы, накрыв ладонями ее груди. Он поцеловал кончик ее подбородка, шею, затем двинулся ниже. Когда его губы сомкнулись вокруг соска, Эдди хрипло застонала от удовольствия. Дэвид начал ласково целовать его, пока сосок не затвердел от нежных прикосновений.

– Дэвид… пожалуйста… – пробормотала Эдди, не в силах выразить словами своего страстного желания.

Крепче охватив сосок губами, Дэвид начал жадно целовать грудь. Руки Эдди взметнулись, она непроизвольно вцепилась в его шевелюру, выгибаясь навстречу требовательной ласке. Дэвид поглаживал и сжимал другую ее грудь. Внезапно непреодолимая волна страсти охватила все тело Эдди.

– Милый, пожалуйста… сейчас!

Поскольку Дэвид страстно желал того же, что и Эдди, он отпустил ее грудь и быстро снял с нее кружевные трусики, бросив лишь один, полный вожделения взгляд на темные завитки между ног.

– Терпение, мой ангел! Есть еще кое-что, о чем мне следует позаботиться.

Пошарив рукой в ящике, он вытащил маленький пакетик из фольги.

Эдди улыбнулась, подвигаясь к краю постели, и, забрав у Дэвида пакетик, ловко открыла его, чтобы нежно натянуть на восставшую плоть необходимую защитную оболочку.

– Эдди… драгоценная! – прошептал Дэвид ей на ухо. – Позволь мне любить тебя!

Давний незабываемый поцелуй, которым они обменялись на морозном январском ветру, нашел свое завершение в разгар лета, под шелест теплого ночного ветерка.

Эдди, охваченная страстью, прошептала:

– Я хочу тебя, Дэвид, я так хочу…

Он почувствовал влагу, которая служила подтверждением ее слов, и, приподнявшись, устремился в глубину ее тела, не отрывая при этом от Эдди взгляда, который, казалось, проникал в самые глубины ее души. Он старался двигаться очень медленно, пока не очутился полностью внутри.

Эдди испустила радостный вздох облегчения. Позади остались месяцы пустоты, горя и боли, наконец Дэвид ответил самым затаенным ее страстным желаниям.

Охваченная экстазом, Эдди громко выкрикнула его имя. Несколько минут Дэвид не двигался, а терпеливо ждал, пока стихнет пароксизм ее страсти. Ухватившись руками за его плечи, Эдди конвульсивно сжимала и разжимала их. Она почти не отдавала себе отчета в происходящем, ей казалось, что ее куда-то несет вихревой теплый струящийся поток.

Когда волна спала, Дэвид вновь двинулся внутрь ее. Эдди открыла глаза, в них читался невысказанный вопрос. Дэвид нежно улыбнулся ей в ответ и, наклонившись, вновь прильнул к ее груди, будто хотел до бесконечности продлить ее удовольствие, доставить ей непрекращающееся наслаждение. Когда Эдди попыталась притянуть его к себе, он тут же переключился на другую грудь, все еще удерживая свое желание. Наконец она вскрикнула, в голосе явственно прозвучала мольба.

Он ответил на ее призыв, начав энергично двигаться.

Завороженная волшебным ритмом движения, Эдди не могла отвести от него глаз. Скрестив ноги у него за спиной, она как будто пыталась обнять его целиком. Желая усилить его удовольствие, она начала нежно ласкать его соски. Их тела двигались слаженно и синхронно, и любовники вместе взлетели на вершину наслаждения, сплетаясь в едином порыве. Забыв обо всем на свете, Дэвид, освобождаясь, хрипло выкрикнул ее имя.

Некоторое время в комнате стояла тишина, слышалось лишь их спокойное, умиротворенное дыхание.

Боясь, что Эдди может быть тяжело, Дэвид с неохотой переместился вбок, прижав ее покрепче к себе. Она уютно свернулась калачиком рядом.

Они посмотрели друг на друга. Им не нужно было слов, им не хотелось ничего сейчас делать, можно было просто лежать в расслабленном спокойствии, чувствуя другого рядом.

Эдди, устроившись у Дэвида под боком, как в гнездышке, и положив голову на его руку, вздохнула и сказала:

– А я-то по наивности думала, что тебя прозвали Чудом из Миннесоты за твою игру на гитаре!

Он довольно рассмеялся:

– То ли еще будет! Вот проведешь со мной одну ночь, а потом никогда не захочешь расставаться!

С этими словами он склонился над ней и начал нежно покрывать ее тело поцелуями, как будто выполняя некий ритуал.

И вновь на Эдди накатила волна страстного желания – поцелуи Дэвида обладали волшебным возбуждающим эффектом.

Неожиданно поцелуи прекратились. Эдди приподнялась на локтях и увидела, что он разглядывает большой горизонтальный шрам на ее животе.

Дэвид вопросительно взглянул на нее. Эдди в ответ мягко улыбнулась и пояснила:

– Это кесарево сечение. Рори было трудно появиться на свет. Она шла ножками.

Он понимающе кивнул, легко проведя губами по старому шраму.

– Хотел бы я быть с тобой тогда, услышать первый крик Рори, присутствовать при ее первом вдохе. И готов поспорить на свою бесценную коллекцию гитар, что ты во время беременности выглядела потрясающе соблазнительно!

Эдди рассмеялась:

– Хотя я знаю, как выглядела на самом деле, но тебе позволю верить в то, что ты сказал.

Дэвид вернулся к прерванному на минуту священнодействию любви, а Эдди, счастливая, растянулась на подстели в сладостном предвкушении дальнейшего.

* * *

– Ну все, думаю, достаточно, – сказала Марта, натягивая на руки длинные резиновые перчатки.

– Я с ужасом думаю, что мне придется делать это каждый месяц, – пожаловалась Эдди, наклоняя голову над раковиной в их гостиничном номере. – Господи, и что только не приходится претерпевать женщине, чтобы производить хорошее впечатление!

– Тихо! Здесь сказано, что теперь это надо взбить пеной. – Марта начала орудовать щеточкой над головой Эдди. – Жаль, мы не можем задержаться в Висконсине чуть подольше. Он чем-то напоминает мне наши родные края. Здесь было здорово, правда?

Эдди не могла не согласиться.

– Божественно! – подтвердила она.

Марта шутливо дернула сестру за волосы.

– Почему-то мне кажется, что ты имеешь в виду не только чудесную природу. Как няня твоей дочери, я не могла не заметить, что последние две ночи ты провела в комнате Дэвида.

– В самом деле?

– Скажи мне только одно. Кто из вас пошел на уступки? Вы решили покончить с Далилой или Дэвид отказался от своих слов о том, что ты продаешь свою душу?

– Думаю, мы оба пошли на уступки. Сейчас мы сошлись на том, что сохраним это имя до конца гастролей. Будет нехорошо, если в прессу просочится слух, что Дэвид поссорился со своей вокалисткой. И не дай Бог, кто-нибудь прознает, кто я на самом деле. Никому из нас не хочется сидеть в отеле, как в осаде, и под каждым кустом натыкаться на разнюхивающих последние сплетни журналистов.

– Из чего я делаю вывод, что у вас действительно роман, – сказала Марта.

Эдди кивнула и продолжила:

– Да, и я не хочу, чтобы нам что-нибудь помешало. Я слишком дорожу нашими отношениями. Марта, ты не представляешь, вместе с Дэвидом я готова прожить всю жизнь! Если он сам этого захочет, конечно. И не только это. Понимаешь, я теперь при виде молодых мам с детьми начинаю мечтать, как хорошо было бы завести еще ребенка. Ребенка от Дэвида! Не смейся, пожалуйста! Я, правда, об этом мечтаю.

– Прости, милая. Но ты настолько предсказуема! Я знала, что у вас с Дэвидом будет роман, еще тогда, когда он только появился на горизонте. И в том, что у вас двоих может появиться чудеснейшее дитя, я тоже не сомневаюсь. Однако как насчет твоей блистательной карьеры? И какое имя будет носить мама этого ребенка – Далила или Эдди?

– Мне хочется верить в то, что наша любовь будет достаточно крепка для того, чтобы выдержать испытание правдой. Слушай, не пора ли уже ополаскивать волосы? У меня сейчас отвалится шея!

– Но как посмотрит на это «Цитадель»? Думаешь, они согласятся вести с тобой дела, если ты откажешься от сценического имени Далила?

Эдди помедлила с ответом, вытряхивая воду из уха.

– Юристы Дэвида пытаются сейчас выторговать у них другой вариант моего контракта. Если «Цитадель» на это не согласится, то мне надо приготовиться к мысли, что моя блистательная карьера так и не состоится. Это, конечно, будет трудно пережить, но, думаю, все не столь ужасно, как мне казалось раньше. Я буду утешаться мыслью, что получила взамен нечто лучшее.

– Прощай, мечта о большой сцене? Здравствуй, кафе «Уютный уголок»? – Марта со вздохом начала вытирать полотенцем голову Эдди.

Эдди взглянула в зеркало оценить, что получилось, и ответила:

– Дэвид говорит, что я могу попытать счастья в другой компании звукозаписи. Он готов мне помочь, если потребуется. – Она накрутила на палец прядь волос. – Мне кажется, все в порядке. Как ты думаешь? А куда я дела свой фен?

Марта последовала за Эдди в спальню.

– У нас осталось не больше получаса до выхода. Иначе опоздаем на самолет. Давай я помогу тебе с сушкой и укладкой.

Эдди, сидя перед зеркалом, с благодарностью взглянула на Марту.

– Какое счастье, что у меня есть ты! Не представляю, что бы я без тебя делала!

– Тебе в самом деле повезло, – с любовью и улыбкой глядя на сестру, произнесла Марта.

– Слушай, а ты не завидуешь мне, ну, я имею в виду, что я там, на сцене? Ведь на моем месте вполне могла бы быть ты.

– Я? Ладно тебе, Эдди! Какой из меня исполнитель блюзов! Мы с моей маленькой скрипочкой очень далеки от рок-музыки.

– В самом деле? Зато ты прекрасно владеешь голосом. Ты ведь можешь спеть что угодно, если только захочешь. Я же слышала – когда ты выступала с ребятами из Шаффлкрика, ты пела так, как мне даже не стоит и пытаться. Мне безумно нравится твой голос!

– У тебя доброе сердце, Эдди. Знаешь, я не могу сказать, что совсем не мечтаю об огнях рампы. – Марта пожала плечами. – Просто пока что этого не предвидится. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

– Трусишка!

– Неправда!

– Правда, правда… – быстро прервала Эдди возражения сестры и наклонилась поближе к зеркалу посмотреть на прическу. – Ну, Далила, привет! Похоже, мне придется тебя терпеть еще не меньше месяца. Только не вздумай трогать моего мужчину!

Марта расхохоталась:

– Тебе не кажется, что это уже слишком? Похоже на раздвоение личности!

Следующим городом, где им предстояло выступать, был Сиэтл. Эдди и Рори приникли к окнам лимузина, с увлечением разглядывая величественный пик Рейнер.

Дэвида, который очень любил Сиэтл, радовал их энтузиазм. Он уже давно подумывал о том, чтобы построить небольшое укромное жилище где-нибудь в горах насеверо-западе страны. Теперь же ему отчетливо представлялся деревянный дом, стоящий на высоком уступе над горной речкой. В речке должно быть столько форели и лосося, что их можно ловить руками. Перед мысленным взором возникла картина: он на берегу насаживает наживку на крючок удочки, которую держит Рори. А позже, когда на горы опустятся мягкие сумерки, Дэвид возьмет Эдди за руку, и они будут любоваться бегущими по небу легкими облачками, бросающими призрачные тени на склоны окружающих гор.

Дэвид так погрузился в свои мечты, что даже не услышал, как Эдди обращается к нему:

– Никогда не видела такой красоты! А там, справа, это пролив?

– Залив Эллиот. Мы вечером съездим на набережную. Я знаю там местечко, где подают таких крабов, что просто тают во рту.

Слова «тают» и «во рту» имели для них обоих совершенно особый смысл, и они обменялись понимающими улыбками.

Как только все устроились в отеле и распаковали вещи, Дэвид заказал машину, и они отправились на экскурсию в горы. Они дышали чистым горным воздухом, бросались друг в друга снежками под лучами горячего летнего солнца. Дэвид был совершенно счастлив. Он не мог припомнить, когда еще ему было так хорошо, светло и радостно на душе, когда еще он был настолько влюблен. Один только взгляд на Эдди, склонившуюся к дочке, рассматривающую вместе с ней дикий лесной цветок, наполнял его таким чувством, которое он никогда прежде не испытывал.

Солнце сверкало и искрилось в темных волосах Эдди. В дневные часы она была примерной мамой для Рори и умелым музыкантом, а наедине с Дэвидом, по ночам, превращалась в соблазнительную искусительницу с пышными бедрами и горящими желанием глазами. Так происходило каждую ночь. И если Дэвид захочет, так будет продолжаться и дальше. Их ждет еще множество сладостных ночей впереди. Неужели было время, когда он мог в чем-то ее подозревать? Казалось, с тех пор прошла тысяча лет. Дэвид уже почти и не помнил, что раньше питал к ней совсем иные чувства.

– Сегодня мы не сможем провести ночь вместе, – сказала Эдди.

– Что-то случилось?

Дэвид поднял голову от гитары и, нахмурившись, посмотрел на Эдди.

Она ласково погладила его и обезоруживающе улыбнулась:

– Абсолютно ничего! Просто Марта сегодня будет с Биллом, а я с Рори. Вот и все! Может быть, после концерта ты с ребятами из группы съездишь в город? Они давно хотели туда выбраться, им будет приятно, если ты тоже с ними поедешь. Просто так приехать в Сиэтл – это одно, выступать здесь и гулять по городу с тобой – совсем другое.