Текст книги "Пять минут ужаса"

Автор книги: Джейсон Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

* * *

Рита Уилсон не знала, как ей себя вести. Чтобы не сидеть рядом с оставшимися в комнате женщинами, она опять уселась на диван и не двигалась с места.

Жоржетта и Клара неподвижно стояли бок о бок и смотрели на нее. Улыбка Клары была такой же фальшивой, как часы марки «Картиер», изготовленные в Гонконге.

– Почему вы нервничаете, дитя мое? Ваш друг сейчас вернется.

– Подвал здесь большой? – спросила Рита, только чтобы что-нибудь спросить. – Что же там находится?

– Трупов там нет, – ответила Жоржетта. Голос ее звучал так, словно она сейчас запоет. – Кстати, знаете чем я занималась в прошлом?

– Нет, не знаю.

– Угадайте.

Рита понимала, что Жоржетта не занималась обыкновенной работой – это чувствовалось по ее поведению. Поэтому она предположила, что Жоржетта раньше была актрисой.

– Вы почти угадали, – воскликнула Жоржетта и захлопала в ладоши. – Как вы это узнали?

Рита решила ей польстить.

– Это же видно сразу.

Жоржетта воодушевилась. Она кивнула в сторону Клары:

– Слышишь, даже чужой человек может все определить. Вот какой знаменитостью я раньше была!

Она отошла в сторону и немедленно встала в позу, как для пения, прежде чем Рита успела к ней обратиться.

– Вы почти угадали, дитя мое. Я была не актрисой, а шансонеткой. О, я выступала во многих известных домах, случалось выступать и в Париже. Публика была у моих ног. Я тот же тип, что Сара Леандр – роковая женщина, которая заставляет мужчин забывать своих жен.

– Не преувеличивай, – сказала Клара.

– В чем дело? Впрочем, ты права, мне не к чему преувеличивать. Ты все время завидовала мне, потому что выросла совсем в другой среде.

– В самом деле?

Жоржетта рассмеялась и сказала, обращаясь к Рите:

– Она выросла в семье служащего и работала машинисткой.

– Я была секретаршей.

– Ну и что?

Для Риты Уилсон было кстати, что женщины ссорились между собой. По крайней мере, им теперь некогда было заниматься ею – они только спорили.

– Да, я работала секретаршей и оставалась на своем месте еще пятьдесят лет, когда ты давно уже была не у дел. Тебя не брали даже в третьесортные заведения. Жоржетты уже не существовало. Она ушла в небытие, была забыта.

– Ну что ты об этом знаешь?

– Все.

Жоржетта не унималась.

– Я сама поставила точку. Я ушла, когда была в зените славы, и никто меня больше ни к чему не вынуждал, и я не принимала никаких приглашений.

– Могу себе представить. Приглашения поступали только из всяких сомнительных заведений. Нет, мне в это время было, естественно, лучше.

Бывшая шансонетка в ярости топнула ногой.

– Что вы на это скажете, дитя мое?

Рита попробовала найти дипломатический ответ и пожала плечами.

– Я не могу в это вмешиваться, ведь с вами познакомилась только сегодня.

Жоржетта вновь встала в позу, подняла левую руку, согнула ее в локте и погрузила пальцы в рыжие волосы своего парика.

– По мне ведь видно, что я занималась не обыкновенным делом.

– Конечно.

– Особенно, когда посмотришь на твой парик, – ядовито сказала Клара.

– Ах, успокойся в конце концов.

– Но ведь это правда, разве не так?

– Нет, не совсем. У меня есть волосы на голове, любезная Клара, это ведь мне позволено.

– В самом деле?

Прежде чем Жоржетта смогла увернуться, Клара вцепилась в парик и сорвала его с головы Жоржетты. Под ним обнаружились пучки седых волос, пробивавшиеся из-под кожи, как дикорастущая трава.

Клара была похожа на ведьму, одержавшую победу. Она высоко подняла парик вверх.

– Вот что осталось от нашей знаменитой шансонетки! – воскликнула она. – Смотри на Жоржетту, дитя мое, тогда ты узнаешь, какими примадонны становятся в старости.

Она выбросила искусственные волосы прочь. Рита непроизвольно профессиональным движением поймала парик на лету и отдала его Жоржетте.

– Спасибо, дитя мое. – Она опять надела парик на голову.

Поблизости не было зеркала, так что парик сидел криво. И это тоже выглядело смешно.

– Мы с тобой еще поговорим, Клара. Смотри, я как-нибудь просто выцарапаю тебе глаза.

– Кто кому собирается здесь выцарапать глаза? – спросил пронзительный голос, принадлежавший Флоре, которая вернулась в холл вместе с Эрикой.

– Это я пообещала Кларе.

– Почему же, Жоржетта?

– Она сорвала у меня с головы парик. Разве это непонятно?

– Нет. Мы должны держаться все вместе. Именно сейчас.

Женщины кивнули друг другу, переглянулись, ухмыльнулись и вновь стали наилучшими друзьями.

Рита не обратила внимания на их слова. Она была занята собственными проблемами, потому что сейчас она обратила внимание – Джон Синклер не вернулся. Почему? Она неуверенно посмотрела вокруг, но его нигде не было. Вопрос был написан на ее лице, и не было необходимости задавать его, потому что тему затронула Флора.

– Ты ищешь своего друга?

– Да.

– Он остался в подвале.

Рита вскочила. Лицо ее мгновенно покраснело.

– Я не верю.

– Нет, мое сокровище, он остался в подвале.

– Что он там делает?

Флора сверкнула глазами.

– Может быть, он ищет трупы, которые там воняют.

Эта фраза задела Риту. Внезапно все вновь всплыло у нее перед глазами – номер, запах, четыре женщины. Достаточно было посмотреть на их лица, чтобы убедиться, что они действовали по какому-то дьявольскому плану.

– Он добровольно…

– Не совсем, – сказала Эрика – роковая женщина. – Мы ему немножечко помогли, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Как?

– Поленом, дорогая моя. Я ударила его поленом по голове. Он сейчас лежит внизу, такой одинокий, такой заброшенный…

Эрика захихикала.

– Но скоро у него будет компания.

– Я? – воскликнула Рита.

– Вот именно, дитя мое. Не сразу, а позже. Тебе придется сначала пройти через наши часы, – сказала Флора, а ее подруги закивали, как куклы.

– Пройти сквозь часы?

Рита Уилсон не понимала, что происходит. Она вообще уже ничего не понимала. Ей было только ясно, что нужно покинуть этот проклятый дом как можно быстрее.

– Пять минут ужаса, – прошептала Жоржетта, – этого пока не избежал никто.

– Что вы хотите этим сказать?

– Это мы тебе покажем, – кивнув, сказала Клара. Ее глаза казались остекленевшими.

Дыхание Риты стало быстрым и шумным. Сейчас ее и женщин разделял большой стол. Если она поторопится и добежит до двери, то сможет убежать. Тогда она позовет на помощь и освободит Джона Синклера.

Рита взяла себя в руки, ни одним движением не показывая, что собирается делать.

– В чем же мы виноваты? – спросила она жалобным голосом.

– Ни в чем, – сказала Клара.

– Вы просто прибыли в нужный момент, – сказала Эрика, ухмыляясь.

– Ад уже радуется, – сказала Жоржетта.

– Потому что дьявол сделал нас своими служанками, – добавила Флора.

Рита Гилсон немногое поняла из этих ответов, но она заметила, что произошли какие-то изменения. В холле стало холоднее. Казалось, что ледяной обруч сжимает ее грудь и не дает дышать. Как же ей поступить?

– Все это шутки! Вы только хотите запугать меня.

Флора покачала головой.

– Это не шутка, можешь мне поверить.

– Вы хотите меня убить?

– Не мы убьем тебя, тебе предстоят пять минут ужаса, понимаешь?

– Как Элен Паркер? – вырвалось у нее.

Рита не собиралась этого говорить, но она уже не могла взять слова назад, и ей захотелось откусить свой язык.

Флора опять, как птица, подняла голову.

– Что ты сказала, дитя мое? Какое имя ты назвала?

– Ничего-ничего, извините, я просто…

– Элен Паркер? – спросила Эрика.

– Ты ее знаешь? – резко сказала Клара.

– Нет, я…

– Ты о ней слышала?

– Черт возьми, прекратите. В конце концов, я случайно сказала это, я не знаю… я хочу…

Рите пришлось приступить к действиям. Она опрокинула на женщин стол, те, ругаясь, отскочили в сторону, но не смогли совсем увернуться. С проклятиями они кинулись за Ритой, но это ей не помешало. Она прыжком бросилась к двери, чтобы уйти от этих женщин. Ее тренированность помогла ей. С разбега она подскочила к двери, повернула ручку вниз и вскрикнула от ярости, потому что входная дверь была заперта. Значит, старые ведьмы поставили им ловушку.

Рита Уилсон прижалась спиной к деревянной поверхности двери, дыхание ее было учащенным, в голову ударила кровь. Четыре женщины одна за другой двигались в ее направлении.

Пощады ей ждать нечего.

Рита стояла одна, против нее было четыре человека. Сможет ли она бороться с ними? Удастся ли ей оказать сопротивление?

Она этого не знала, но надо было попробовать. Определенный шанс давало окно: если она просто разобьет его и выпрыгнет наружу, то сможет спастись. В цирке был человек, который проделывал такие фокусы без всяких повреждений. Она часто смотрела этот номер и думала, что сделает такой же трюк без тренировки. Здесь ее догнала четверка.

– Пошли вон! – крикнула Рита, готовясь к прыжку. Она обозначила рывок в левую сторону, женщины последовали в том же направлении, но Рита развернулась на месте и бросилась направо к ближайшему окну.

В этот момент что-то с ужасной силой ударило ее по спине так, что дыхание остановилось. Рита застонала, перед глазами внезапно заплясали цветные пятна. Боль пронзила ее до самых плеч. Не добежав до подоконника, она рухнула на пол. Рита упала животом на какой-то острый угол, который сквозь одежду больно впился в ее кожу. Удержаться на ногах ей не удалось, но она постаралась не упасть совсем, потому что иначе был бы потерян последний шанс.

Однако о том чтобы она не упала, позаботились руки женщин-убийц. Они схватили ее и удержали. Сбоку подошла Флора, чтобы показать тот предмет, который так сильно ударил ее по спине. Это был тяжелый серебряный кофейник.

– Практичная штука, – прошептала Флора, – им можно пользоваться для различных целей, нужно только вовремя сообразить. И вот еще что, дорогая моя, от нас ни одна еще не ушла. Ни одну попавшую к нам мы не упустили. Тебе тоже это не удастся.

– Но почему, – жалобно сказала Рита, – почему вы собираетесь меня убить? Я же вам ничего не сделала.

– А что там было с Элен Паркер?

– Я о ней просто слышала.

– Она нам тоже ничего не сделала, дорогая моя.

Рите не хватало воздуха, потому что ее спина горела от боли. Сидя на полу, она чувствовала унижение, но все же искала возможность ускользнуть от этих жутких женщин.

В руках Флоры что-то пошевелилось. Нечто длинное, гибкое, тонкое, черное, блестящее. Это был бич. Рита Уилсон терпеть не могла бичей. Когда она увидела, что он, подобно змее, уже изгибается над полом, то внезапно вскочила, не обращая внимания на боль в спине.

Флора засмеялась. Она позволила молодой женщине пробежать два шага, затем что-то прожужжало мимо Риты в воздухе прямо перед шеей. Бич издал звук, напоминающий выстрел, и в тот же момент вокруг ее шеи сомкнулось три черных кольца.

Флора коротким рывком потянула на себя. Она не просто остановила бег Риты, молодая женщина сразу покачнулась назад. Эта хватка отнимала у нее последний вздох. Она захрипела и упала на твердый пол. Боли в спине она уже не чувствовала, потому что, к счастью для нее, потеряла сознание. Флора подошла к ней, повернула правую руку и небрежным грациозным движением сбросила кольца. Рита продолжала лежать на полу…

Она не издала ни звука, была неподвижна и казалась мертвой. Лицо ее было бледно, его обрамляли прекрасные рыжеватые волосы, что бросалось в глаза даже Жоржетте: Она опустилась на колени рядом с Ритой и, растопырив пальцы, провела ими по ее волосам.

– У нее прекрасная шевелюра. Мне тоже раньше, откровенно говоря, хотелось такую же. Она очень красива, эта малышка.

– Тем не менее, ей придется умереть, – жестко сказала Флора.

Клара и Эрика кивнули, а молодящаяся женщина-вампир добавила:

– Оба лица встретятся в адской массе. Узнают ли они еще друг друга?

Флора бросила на нее холодный, почти презрительный взгляд.

– Иди и принеси одеяния.

– Да-да, – Эрика кивнула и быстрым шагом удалилась.

Она не слышала, как Флора прошептала:

– Дьявол будет нам благодарен и подарит нам долгую жизнь.

Внезапно ее глаза засияли, как будто ей было всего 20 лет…

* * *

Передо мной была масса, и лица на ней светились, как бледные призраки.

Я преодолел первый испуг и постарался трезво оценить опасность. Я еще пока стоял на маленьком островке. Наверняка, пройдет некоторое время, пока эта жижа доползет до моих ног. За эти минуты нужно было что-нибудь придумать.

То, что меня ловко провели эти бабы, больше не злило. Просто нужно быть внимательнее. Однако эта масса была настоящим убийцей, об этом свидетельствовало наследство, доставшееся от Доры.

Масса подползла ко мне и уже обтекала по сторонам, не издавая при этом ни звука. Она двигалась в леденящей тишине, и понятие тихой смерти подходило для этого случая как нельзя лучше. Никакого шума, никакого шороха – мои уши не слышали совсем ничего.

Сквозь массу я видел лица мужчин и женщин. Некоторые казались очень широкими, как будто они расплылись, другие, наоборот, были уже, чем полагалось, будто их сжали. Но во всех лицах общим было одно – в их чертах угадывалась мука, а глаза выражали страх. На этих лицах не было ничего, напоминавшего смерть-избавительницу. Все они выражали ужас, пережитый людьми в последние минуты жизни.

Это были молодые люди, не было никого старше 25 лет. Наверное, туристы, отдыхающие, попавшие в руки дьявольской четверки.

А как Рита Уилсон? Она не выходила у меня из головы. Ведь у нее будет не две противницы, как у меня, а целых четыре.

Мне вряд ли удастся перепрыгнуть через массу, но я захотел точно узнать, как она себя ведет и нельзя ли остановить ее освященной серебряной пулей.

Я прицелился наискосок и нажал спусковой крючок.

Эхо от выстрела прокатилось подобно удару бича.

Серебряная пуля ударила в массу, шлепнула по ее поверхности, и ничего не изменилось. Я заметил это уже несколько секунд спустя. Хотя я увидел на поверхности массы выбоину, сквозь которую виднелся серый каменный пол, эта пустота вновь быстро заполнилась, потому что по краям ее масса опять поднялась и сомкнулась.

Проклятье! Это мне совсем не нравилось. У меня в распоряжении был только кинжал и, конечно, мой крест, который с чудовищной силой упирался в мою грудь, сопротивляясь адским силам. Оказалось, что он нагрелся совсем немного. Собственно, масса возникла в аду. Против нее креста должно было хватить. Или, может быть, Асмодею удалось придумать что-нибудь, против чего бессилен и мой крест?

Я этого не знал и размышлял, стоит ли мне двигаться навстречу массе, чтобы попробовать крест на ней. Однако до этого дело не дошло. Случилось совсем другое. Где-то высоко надо мной стало неожиданно светло.

Электричества здесь не было, не было и никаких ламп, значит, свет должен иметь какой-то другой источник.

Я поднял голову и посмотрел на потолок. То, что я увидел, было просто непостижимо. У этого подвала не обычный потолок, а стеклянный.

Я протер глаза и посмотрел снизу вверх на стоящую на стеклянном полу Риту Уилсон. В тот же момент я осознал, что она попала в смертельную ловушку…

* * *

Рита очнулась, но никак не могла понять, где находится. Вокруг нее была густая, как чернила, темнота. Можно подумать, что весь мир заполнен черной, как смола, краской.

Она лежала на спине, все тело болело, и голова разламывалась от боли. Когда она ощупала шею, у нее возникло ощущение, что совсем недавно ее за горло держали руки убийцы.

В этот момент Рита все вспомнила. Четырем ведьмам действительно удалось с ней справиться. Точно так же, как с Элен Паркер.

Рита удивилась себе самой, потому, что она вдруг начала мыслить вполне реалистически. Элен не представлялось никакого шанса на спасение, и было ясно, что ей такого шанса не представится тоже. Она находилась в смертельной ловушке, которая еще не совсем захлопнулась, но Рита не видела никакой возможности вырваться из нее. Темнота была ужасна. В ней не могло быть никакого пути ни вперед, ни назад, ни в сторону. Ей приходилось оставаться на месте.

Пролежав так некоторое время, она рывком поднялась и обнаружила, что усилие было для нее чрезмерным. Спину опять обожгло болью. В голове бешено заколотился пульс. Кроме того, осталось удушающее ощущение в горле.

Все это она забыла, когда над ней загорелся яркий свет. Это был не взрыв света, не внезапная ослепляющая вспышка, а, как в кино, – после окончания фильма экран начинает светлеть. Свет то возникал, то исчезал, и, возникая, он прогонял все тени.

Рита задержала дыхание. Светло стало неспроста. Она хорошо понимала, что все это значит. Ей наверняка хотели показать, какова будет ее судьба.

Рита ожидала чего-то ужасного, рокового. Однако все вокруг нее было настолько нормальным, что оставалось только удивляться.

Здесь было четыре двери. Одна впереди, две с боков и последняя – сзади. Рита находилась в самой середине. В резком контрасте с дверями находились четыре мертвенно-бледных стены, как бы выкрашенные костной мукой.

Пол помещения был совсем прозрачным!

У Риты перехватило дыхание. Поначалу ей даже не поверилось, но дело действительно обстояло так. Обе ее ноги стояли на стекле, казавшемся очень тонким. Действительно ли оно было таким?

В голове мелькнула мысль о бегстве. О дверях она при этом не думала. Рита просто не могла осмелиться подойти к одной из них и открыть ее.

Сильно завораживал стеклянный пол. Он казался тонким, но впечатление было обманчивым, потому что, когда Рита топнула ногой, стекло не разбилось, а раздался звон, раскатившийся эхом. Стекло было твердое, как камень. Свет так быстро уходил под ним в пустоту, что Рите не удавалось разглядеть, что находилось под стеклянным полом.

К боли она еще не привыкла, все же в данный момент сильнее всего было любопытство. Впрочем, оставался еще и страх, карауливший в глубине ее души, потому что четыре старые ведьмы, наверное, уж не случайно поставили ее на эту стеклянную поверхность.

Зачем? Что эти женщины собирались с ней делать? По спине у нее пробежали мурашки, она почувствовала ледяной холод в затылке, и это ощущение еще усилилось, когда открылись четыре двери.

Из четырех дверей вышли четыре женщины! Когда Рита увидела эти фигуры, ее сердце бешено заколотилось.

Женщины переоделись. На них теперь были длинные плащи с капюшонами, которые оставляли открытыми только лица. Глаза их выглядели еще злее, взгляды вонзились в Риту, как кинжалы.

Ни одна из женщин не говорила ни слова. Они просто смотрели на нее. Если у смерти было лицо, то оно должно быть похожим на лица этих четырех женщин.

Рита не могла говорить, хотя у нее на языке вертелись тысячи вопросов. Что-то сжимало ее грудь, ее шею, ее горло. Что-то впивалось в ее живот, как нож. Что предпринять? Она не могла ничего сделать, женщины заманили ее в ловушку, и теперь она полностью в их власти. Перед ней стояла Флора. Пощады ждать было нечего.

– Почему?

Рита слышала собственный голос, но он был совсем чужим и даже хрипловатым.

Губы Флоры зашевелились.

– Ты можешь получить ответ, дитя мое. Мы служим тому, кто господствует над всем в этом мире. Мы служим владыке ада. Его называют дьяволом, сатаной, великим соблазнителем и всякими другими именами. Однако для нас он большой друг. Тот друг, который дает нам все, который передал нам символ смерти – песочные часы. Это особые песочные часы, сквозь которые предстоит пройти и тебе, потому что они могут дать нам то, что поддерживает жизнь – адскую массу.

Рита Уилсон проглотила слюну. Она покачала головой несколько раз подряд и опустила веки, ничего не понимая.

– Разве ты этого не знала?

– Нет.

– Этому я не верю, девочка. Ты – такая же нормальная посетительница, как твой спутник – турист или простой путешественник. Вы нарочно приехали к нам. Ты упомянула имя Элен Паркер. Мы тоже знаем его. Мы знаем также о человеке, который когда-то был одним из нас, хотел участвовать в нашем деле, но потом исчез и пошел собственным путем…

– Дора!

Рита не хотела произносить этого имени, но оно само слетело с языка.

– Правильно, – Флора кивнула головой.

Позади нее смеялись три женщины. Тогда Рита поняла, что этим замечанием она окончательно вырыла себе могилу.

– Да, Дора была одной из нас, дитя мое. Когда дело стало серьезным, она ушла. К сожалению, Дора знала достаточно много, чтобы что-то предпринять. Долгое время она оставляла нас в покое, потом приехала эта Элен Паркер. Мы распознали ее. Женщина попала в ловушку, и мы точно знали, кто устроил нам этот визит. Поэтому ее останки мы и послали Доре.

– Я знаю.

– Ну? И как она поживает, как на это прореагировала?

– Никак не прореагировала, – ответила Рита Уилсон срывающимся голосом. – Она больше не могла реагировать, потому что Дора умерла.

– Не может быть, – прошептала Флора и расхохоталась.

Три другие женщины тоже рассмеялись вместе с ней, причем особенно выделялся смех Жоржетты из-за ее громкого, резкого голоса.

– Умерла, – сказала Флора довольно и кивнула головой. – Это превосходно, это хорошо.

Она еще раз посмотрела на Риту.

– Какой же черт побудил тебя приехать к нам в гости вместе с твоим другом, как ты говоришь?

– Джон Синклер – полицейский. Перед смертью Дора попросила подключить его к этому делу.

– Что ты и сделала.

– Да.

– Почему?

– Она была моей подругой. Я… была ей обязана, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Флора кивнула головой.

– Да, я понимаю. Твой долг перед ней состоит в том, чтобы тоже умереть. Нам нужна новая масса. Скоро под ее поверхностью появится новое лицо – твое. Для нас это как целебная грязь, в которой мы купаемся. Ее сила придает нашим телам новую энергию. Для нас эта масса как чудесная живая вода. Но не каждый может к ней притронуться. Она возникла в глубинах ада. Там эта масса бурлила и кипела, там она находилась во власти дьявола, это та масса, которая состоит из человеческих тел.

Рита не могла этого постигнуть. Люди превращались в массу. Это действительно мог сделать только дьявол. Если кто-то умирал, он обращался в пыль, но обратиться в грязь!?

Она не могла больше говорить. Что-то сжимало ей горло. Глаза ее стали влажными, губы задрожали, и она увидела, как Флора кивает головой.

– Теперь ты знаешь все, дитя мое!

Хотя судьба Риты висела на волоске, она все-таки вспомнила о своем спутнике.

– Но вам не удастся уничтожить меня! Джон Синклер…

– Он не сможет ничего сделать! – сказала женщина. Он вообще ничего не может. Он не в состоянии ничего предпринять.

– Он мертв?

– Наверняка, дитя мое, потому что от адской массы не спасется и он. Она не знает пощады, не остановится ни перед чем и не перед кем, уничтожит любого – мужчину или женщину.

– Джон Синклер может сопротивляться!

Флора махнула рукой. Эта рука выглядела, как когтистая лапа старой птицы.

– Ни один человек не может бороться против ада. Запомни это, думай об этом, пока у тебя есть время. Он сильнее. Он определяет жизнь и смерть человека. Над всем господствуют часы дьявола. Думай об этом.

– Какие часы? – спросила Рита.

Она догадывалась о чем-то, но хотела узнать об этом точнее.

– Я же тебе говорила – песочные часы, – засмеялась Флора, лицо которой подергивалось от предвкушения триумфа. – Песочные часы – это нечто особенное. С ними обращаются без должного уважения, когда используют на кухне во время варки яиц. Но наши песочные часы – большие. Они так велики, что сквозь них может пройти человек. Его охватывает верхняя половина часов, а потом пробуждаются магические силы ада, и человек обнаруживает, как он в конечном итоге слаб, потому что вдруг начинает просачиваться сквозь узенькую трубочку между двумя половинами часов, превращаясь в ту самую массу. Масса стекает в нижнюю половину. Для нормального человека – это отвратительная грязь, пахнущая гнилью и тленом, но для нас это то средство, которое поддерживает в нас жизнь. «Песочные часы господствуют над жизнью и смертью». Когда-то так сказал дьявол. Так это происходило до сих пор, так это будет постоянно. То же самое произойдет и с тобой, дитя мое.

Рита все слышала и все-таки никак не могла осмыслить эту чудовищную философию, потому что все представлялось ей сплошным кошмаром. Однако один вопрос у нее все-таки вырвался.

– Где же они?

Флора не дала прямого ответа. Почти с упреком она покачала головой.

– Ты этого не знаешь? Подумай-ка, дитя мое. Адские часы тоже состоят из обычного материала. Из того, на котором ты сейчас стоишь.

– Из стекла!

– Да! – Флора сказала это, почти ликуя. – Да, они состоят из стекла. Ты находишься над их верхней частью. Им нужно лишь открыться, чтобы проглотить тебя.

Рите показалось, что ее вновь ударили бичом, она опустилась на колени, в животе сжалось, ей стало неожиданно очень плохо.

– Тебе нехорошо? – осведомилась Флора с деланным дружелюбием.

– Это… Этого не может быть…

– Посмотри под ноги.

Рита опустила взгляд. Сквозь стекло было что-то видно, но она не могла определить, действительно ли там есть две чаши, находящиеся друг над другом и связанные между собой трубкой, из которых и состоят песочные часы.

– Теперь мы тебя покидаем и оставляем одну, – сказала Флора. – В момент смерти каждый должен быть наедине с собой.

– Не надо было приезжать, – сказала Клара.

– Тебе было бы лучше оставаться в Англии, – прошептала на прощание Эрика.

– Оревуар, дитя мое, – запыхавшись, сказала Жоржетта, шансонетка, состарившаяся роковая женщина.

Не успели ее слова стихнуть, как Флора вышла и тихо закрыла за собой дверь. То же самое сделали и остальные женщины. Рита Уилсон осталась одна.

Она неподвижно смотрела на поверхность стекла и думала о том, приснилось ли ей все, что она видела, или нет. И в этот момент началось! Сначала Рита почувствовала сотрясение, как будто у нее под ногами что-то проваливается. Она опустила взгляд, и ей показалось, что в глубине что-то изменилось. Стекло приобретало иную форму. Оно стягивалось, стекалось в середину, и там в середине возникала тонкая соединительная трубка. Все, что ей сказали, было правдой…

Рите стало ясно, что у нее оставался последний шанс. Броситься вперед, убежать, прорвавшись сквозь одну из дверей, и бежать, бежать все равно куда.

Тут она услышала какое-то бульканье, и было уже поздно. Она поняла, что ноги ее застряли, стекло внезапно стало мягким, как пудинг, и уже сомкнулось вокруг ее туфель. Рита потеряла всякую надежду.

* * *

Моя девушка попала в ловушку. Я стоял внизу под ней, видел ее, но никак не мог прийти ей на помощь. Четыре старухи придумали превосходную западню. Ни один человек спастись из нее не мог. Внутри меня все кипело. Но это было ни к чему, нужно сохранять ясную голову. В чем же был выход?

Устремив взгляд наверх, я лихорадочно размышлял. Там наверху, возникло какое-то движение, и показались четыре тени. Это были четыре женщины!

Они тайком вышли из своих укрытий и потихоньку пошли к Рите. Они наверняка с ней разговаривали, объясняя, какая судьба ее ожидает.

При этом они показывали ей и мне, насколько мы беспомощны. Они вели свою жестокую, подлую игру, план которой мог созреть только в аду. Это было достойно дьявола!

Ко мне же в это время подползала масса…

Она продвигалась вперед без малейшего шума, по поверхности ее двигались небольшие волны. Островок, на котором я стоял, становился с каждым мгновением все меньше. Внутри массы бледным отблеском светились лица мертвых. Скоро там должно было появиться еще одно лицо – Риты Уилсон.

Пока четыре женщины все еще с ней разговаривали, я мог сосредоточить свое внимание на дьявольской массе. Она выдержала мои серебряные пули, а как она себя поведет, если попробовать использовать крест? Ее создал дьявол, и дьявол ненавидел мой крест, потому что против него он не мог ничего поделать. От креста ему уже пришлось потерпеть не одно поражение. Я мог только надеяться, что это произойдет и на сей раз.

Масса уже находилась не далее двух ярдов от меня. Я еще раз посветил над ее поверхностью и увидел слабый дымок, струившийся над ней.

Что же делать?

Я сделал шаг вперед и остановился в том месте, где масса уже почти доставала носки моих ног. Я присел, держа крест в правой руке.

– Асмодей, – прошептал я, обращаясь к массе. – На этот раз ты ошибся – против сил света ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь поставить мир с ног на голову.

Тут я заметил, что-то происходит. Что-то жуткое. Мне показалось, что масса поняла мои слова. Она сама или дьявол, не играло роли.

Она остановилась… Дальше она не ползла и вообще не происходило ничего, что могло бы меня обеспокоить. Она остановилась прямо перед моими ногами. Может быть, достаточно силы моего креста, чтобы с ней справиться?

Я осмелел…

Я небрежно вытянул вперед правую руку, чтобы коснуться крестом массы. Произошло невероятное. Прежде чем крест в нее погрузился, масса исчезла. Она молниеносно отскочила назад.

Я предпринял еще одну попытку приблизиться к массе, но ее уже не было. Она исчезла в полу и стенках старого подвала. Она владела этим домом и держала его под своим контролем. Здесь происходило что-то, чего я не понимал.

Несколько озадаченный я остановился. Падающий сверху свет напомнил мне о Рите Уилсон. Я посмотрел вверх, чтобы увидеть, что с ней происходит.

Она пока еще стояла надо мной, оставались на своих местах и четыре женщины. Если они еще простоят так некоторое время и мне удастся убежать из подвала, дело выглядело бы не так безнадежно.

Путь мне указывал светлый луч фонарика. Он ритмично подпрыгивал над полом и вскоре уже коснулся первых ступенек лестницы. Я взбежал по ней, остановился перед дверью и изо всех сил толкнул ее. Она дрогнула, но устояла. Двумя ударами ноги я попытался выломать ее, но это тоже оказалось невозможным. Время понемногу проходило, а где-то наверху Рита находилась в отчаянной ситуации.

Я взглянул на замок. О’кей – старый замок, к сожалению, не ржавый.

Я попробовал еще раз. Разбежаться я не мог: просто не было места. Я согнул правую ногу в колене, размахнулся и изо всех сил ударил по двери подвала на уровне замка. Мне пришлось ударить три раза, прежде чем я услышал треск. С четвертого удара дверь открылась. Она распахнулась с оглушительным грохотом. Полетели щепки. Дверь Ударилась ручкой в стену, но не отлетела назад – в мою сторону – потому что она сорвалась с петель.

Путь был свободен!

Я ворвался в холл со всей его экстравагантной мебелью, плюшем, запахом прошлого и пустотой.

Четыре женщины находились где-то надо мной. Вместо того чтобы пить с этими бабами чай, надо было осмотреть дом. А так я не знал, где их искать, не исключено, что мне придется долго бегать, и это может иметь печальные последствия для Риты Уилсон. Впору было завыть!

Я механически взбежал вверх по лестнице, разыскивая какие-нибудь следы, но, естественно, ничего не нашел и длинными прыжками добрался до коридора, где находились наши номера.

Может быть, они где-то здесь?

Я шел по коридору с пистолетом в правой руке. Не было слышно ни шороха, лишь мои шаги шуршали по старой ковровой дорожке. В голове у меня стучало. Так быстро удары по голове не проходят.