Текст книги "Демонология Сангомара. Преемственность"

Автор книги: Джейн Штольц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Мальчик подошел вплотную к стене и восхищенно посмотрел на кобылу, которая замерла около стены, не шевелясь, и смотрела на него голубыми глазами с продольно-овальными зрачками.

– Ты такая красивая и грациозная… Хотела меня съесть и сейчас наверное хочешь. Но я восхищаюсь тобой, Кельпи, ты прекрасна во всех обличьях. Мне тебя будет не хватать.

Уилл осторожно сделал шаг вперед. Лошадь не шевелилась, с ее шелковистой черной гривы тихо капала вода, а копыта уперлись в землю. Мальчик сделал еще шаг, его ноги коснулись камешков. Не дыша он поднял правую руку, вытянул ее вперед и самыми кончиками пальцев потянулся к морде Кельпи.

Потом чуть одернул руку, но кобыла не шевелилась и стояла спокойно, лишь упиралась в стену лбом, чуть наклонив голову вниз. Наконец, собравшись с духом и силами, мальчик все-таки протянул руку и коснулся самыми кончиками пальцем лошадиной морды. По руке словно пробежала дрожь, раздался легкий треск, а может и не было этого странного треска, а Уиллу все почудилось. Но лошадь и дальше продолжала стоять, замерев, а юноша погладил теплую морду, осторожно, в любой момент готовый отпрыгнуть назад.

– Мне так жаль, что ты одинока, Кельпи. Я тоже чувствую себя несчастным и одним на свете, но тебе, мне кажется, куда тяжелее, ведь у тебя ни матери, ни бабушки, ни дедушки, ни брата. Хоть Малик и очень противный, он меня постоянно обижает и заставляет других мальчишек смеяться надо мной, называя зачарованным, но он все же мой брат. А ты одна, совсем одна.

Кельпи фыркнула, рука мальчика продолжала гладить ее морду, пропускать сквозь пальцы пряди ее гривы.

– Прощай, Кельпи, – ребенок нехотя убрал руку и сделал шаг назад. Пальцы странно покалывало. Он смахнул слезы, которые бежали по щекам, развернулся и вернулся к корзине.

Очень медленно, постоянно оглядываясь на застывшую у стены лошадь, мальчик, вытирая рукавом слезы и похныкивая, попятился с поляны и скрылся в сосновом бору. Как только Кельпи скрылась из виду, ребенок дал волю слезам и они ручьями побежали по его бледным щекам, капая на укрытый хвоей ковер.

Прошло некоторое время, Кельпи так и стояла у невидимой стены, слушая отдаленные шаги и всхлипы. Наконец, когда стало совсем тихо, даже, казалось, замолчали птицы в лесу и насекомые около озера, лошадь подняла голову. Она сделала шаг вперед и спокойно прошла стену, которой для нее теперь не существовало. Пофыркивая, она раскидала копытами камешки и направилась медленно вслед за мальчиком.

Уилл дошел до крайнего дома в деревни, открыл дверь, вошел. Внутри его уже ждала матушка Нанетта. Воздух пропитали запахи успокаивающих трав: спокушки, голубовика и ясного глаза, – которые бабушка Удда дала женщине с собой и наказала принимать несколько раз в день.

– Внучок, ты где пропадал? – сурово обратилась к Уиллу бабушка. – Мы обыскали все вокруг деревни, тебя нигде не было.

– Я чуть дальше ходил гулять, бабуль, – мальчик опустил лицо, чтобы родные не увидели заплаканные глаза.

– Больше так не гуляй, с завтрашнего дня пойдешь рыбачить с Маликом, понял? – сказал дедушка, который раскладывал переданные травницей сборы по порциям.

– Хорошо, дедуль.

– Хорошо, бабуль, хорошо, дедуль… А чего это ты книгу с собой не взял сегодня, грамотей, а? – перекривлял мальчика старший брат, состроив рожу.

– А не твое дело! – воскликнул обиженно Уилл.

– Не твое дело, не твое дело. Бубубубу. Да ничье дело, никому ты не нужен и друзей у тебя нет, малой, – Малик оттянул указательным пальцем нижнее веко и перекривлял еще раз младшего брата.

– Малик, Уильям!! Дети, прекратите! – завозмущалась Нанетта.

– Есть у меня друг! И лучше, чем все твои дылды! – закричал Уилл.

– Да ладно. И кто же это?

Мальчик открыл было рот, чтобы рассказать о своей волшебной Кельпи, но вспомнил, что обещал старику-учителю ничего не говорить. Да и не поверит ему никто… Юноша замолчал и покраснел, отвел взгляд. А глаза снова предательски покраснели: что толку от его дружбы с самим водным демоном, если он больше никогда не увидит эту демоническую лошадь?

– Есть… Но я тебе не скажу. – всхлипнул Уилл и насупился.

Малик засмеялся, схватившись за живот руками. Потом с довольным видом пригладил свои волосы рукой, ему эта привычка передалась от отца.

– Да нет у тебя никаких друзей, дурило. Лишь фантазии. Одна Линайя тебя терпела, но хорошо, что ее отец запретил общаться с тобой, потому что ты чокнуууутыый.

Уилл вспыхнул и кинулся к брату, его поймал за шиворот дедушка, придержал.

– Ты почему буянишь? – сурово спросил он у мальца, который втянул голову в шею.

– Малик первый начал! – завопил ребенок.

Дед погрозил и злобно хихикающему Малику, и раскрасневшемуся Уиллу.

На следующее утро

Уилл проснулся с рассветом, вылез из-под льняника и поднялся с полу. Близилась пора Лионоры, посланницы Ямеса и богини осени, и утренняя прохлада пробирала теперь до костей. Дедушка активно заготавливал дрова для очага в холодный сезон, но здоровье его стало совсем плохо, поэтому он собирался привлечь двух братьев.

– Так, Уилл, ты проснулся. Буди брата, удочки в зубы и вперед на Белую Нивь! Сегодня пасмурно, так что клев будет хорошим, рыба смелая. – вошел громкими шагами в дом очень высокий дедушка и таким же громким голосом уже сделал за Уилла всю работу – разбудил Малика. – О, раз ты уже проснулся, внучок, то собирайтесь давайте. Малик, научи брата тому, чему учил тебя я.

Братья собрались, взяли короба и, перекусив вчерашней ухой, с удочками наперевес отправились к реке. Они нашли место со средним течением, небольшой глубиной и раскидали опарышей в качестве прикормки.

– Я не собираюсь тебя учить, малой. Учись всему сам, ты ж грааамооотный, – озлобленно предупредил младшего брата старший и отсел от него на некоторое расстояние.

Время от времени рыболовы меняли место, переходили с одного места стоянки рыбы на другое, ища более удачливый клев.

Малик, как более опытный и взрослый рыболов, за несколько часов наудил почти полный короб мелкой и относительно крупной рыбешки, к обеду взвалил ношу себе на плечи и развернулся.

– Сиди тут сам, малой, ты всего лишь половину короба наловил. Вот как полный наберешь, тогда и приходи домой, – с этими словами, пригладив привычным жестом волосы рукой, грузный Малик пошел к дому.

Уилл остался один. Он приподнял удочку, с которой хитрая рыба стащила только что безнаказанно червя, и насадил на крючок другого, вздохнул и снова сделал заброс. Солнце начало припекать, даря последнее тепло одинокому рыбаку на берегу говорливой и быстрой реки.

Уилл потянулся за шляпой, что лежала слева рядом с коробом и увидел подле короба босые ноги. Он испуганно поднял глаза. Около корзины стояла девочка с длинными и прямыми черными волосами по пояс, бледная, чуть сутулая, но все же можно сказать, что красивая. На теле красовалось помятое серое платьице до щиколоток, с которого стекала вода. Волосы тоже почему-то взмокли, в локонах проглядывала тина. А глаза… Уилл охнул. На него смотрели любопытно синие, большие глаза с чуть приподнятыми внешними уголками, с ярко-голубой радужкой и продольно-овальным зрачком.

– Ты кто? – удивленно спросил мальчик, вытащил льняную леску с уже пустым крючком, с которого шустрая рыба снова стащила червя, и привстал.

Девочка молчала, лишь хлопала глазами да наклоняла голову то в одну сторону на бок, то в другую, рассматривая мальчика. Так и смотрели они друг на друга, пока, наконец, девочка вдруг не фыркнула, да не по-человечески, а по-лошадиному. Уилл побледнел, вскочил на ноги.

– Кельпи? – воскликнул он удивленно и испуганно, отошел от кромки воды чуть дальше к лесу.

Девочка потопталась на месте, потом закивала головой и подошла ближе, спокойно ступая босыми ногами по острым камням берега. Юноша сглотнул слюну, схватил короб и потащил его за собой, устремляясь дальше от реки. Шляпа осталась лежать на берегу. Девочка подошла к ней, подняла и попробовала откусить кусочек белоснежными зубами. Надкусив край, она фыркнула, потом повертела в руках шляпу и, наконец, направилась с ней за мальчиком, который уже закинул короб на спину и улепетывал в сторону дома, благо до него было десять минут быстрым шагом.

Уилл все ждал, что услышит сзади громкий визг да над ухом будут лязгать челюсти с острыми зубами. От страха он ни разу не оглянулся до самого дома, но никто страшный его не преследовал и, подбежав к дому, он посмотрел через плечо и никого не увидел позади.

Дедушка хотел уже пожурить мальчика за то, что тот вернулся с полупустым коробом, да все увидели перепуганные глаза Уилла и обеспокоенно стали расспрашивать, что случилось. Юноша хотел уже было рассказать о Кельпи, но что-то снова остановило его. Он помолчал и выдал вранье, что видел чью-то тень и очень испугался. Возможно, даже самого вурдалака! От этих слов все вокруг мальчика резко побледнели и принялись успокаивать его, поглаживать по спине и радоваться, что ребенок вернулся живым и здоровым домой.

На следующий день, когда Малик снова быстро набил корзину рыбой и победоносно удалился, назвав брата неудачником, Уилл сидел на берегу, втянув голову в плечи и ждал. И как только Малик скрылся в лесу и уже никак не мог видеть берег реки, юноша сразу же услышал тихое сопение где-то сбоку. Дернув от страха плечами, он повернул голову вправо и там, совсем рядом, в каких-то двадцати шагах от него стояла та же самая девочка. В руках она держала шляпу.

– Ты хочешь меня съесть? – испуганно пропищал Уилл. Он понимал, что каждый день не сможет так бегать от девочки.

Та подумала, мотнула головой, вскинув мокрые волосы, фыркнула и подошла к юноше. Уилл напрягся и подскочил с каменистого бережка. Девочка, разглядывая юношу своими голубыми глазами, протянула шляпу и замычала. Мальчик, чуть дрожа, сделал шаг навстречу, взял слегка обгрызанную шляпу.

– Спасибо. А ты топить меня не будешь в реке? – снова задал вопрос юный рыболов, прикрываясь теперь от девочки шляпой, как щитом.

Девочка странно рассмеялась, чисто, звонко, но как-то не по-человечески, подбежала к реке и прыгнула в нее. Воды было ей по бедра. Попрыгав в воде и окончательно распугав всю рыбу, Кельпи вернулась на берег и, подняв брови, выжидающе посмотрела на мальчика.

– Да, да, вижу, что не утопишь. Я думал, что ты не можешь покидать озеро, – Уилл все еще не верил девочке, хотя очень хотел.

Кельпи подбежала к мальчику, тот вздрогнул, но остался стоять на месте, лишь цвет его щек стал еще белее. Девочка ткнула пальцем в грудь юноше, Уилл почувствовал легкое покалывание. Потом девочка показала на себя и изобразила пальцами движение бегущих ног.

– Ты пошла за мной? – догадался юноша.

Девочка радостно закивала. На ее детском лице очень странно проявлялись эмоции: то слишком ярко и глупо, то тускло, и тогда личико казалось каким-то нечеловеческим и нереальным, словно каменным. Но все равно мордашка ее была очень приятной и милой, а эти большие голубые глаза чаровали и притягивали взгляд. Уильям словно тонул в них и, завороженно рассматривая невероятной красоты глаза, обрамленными пушистыми и густыми ресницами, поддавался чарам демоницы.

– У меня нет с собой книги, Кельпи… И яблок тоже нет. Но я могу тебе что-нибудь рассказать. Вот только нужно сменить место, а то ты всю рыбу распугала, теперь здесь не будет клева. – зачарованно протянул ребенок.

Девочка топнула ногой, не желая ждать и резко повернулась к реке. Ее мокрые волосы хлестанули мальчика по лицу, тот на мгновение очнулся от волшебного сна и отшатнулся. В тот же миг с реки на берег стала выпрыгивать рыба, сначала ее набралось бы на короб, потом на два, три и наконец, казалось, река извергла абсолютно всю рыбу с этого участка. Юноша завороженно смотрел на огромную кучу перед собой.

– Кельпичка, спасибо тебе. Я сейчас же расскажу тебе что-нибудь, только нужно рыбу вернуть в реку, мне столько не надо, мне вот полкороба только наполнить. – Мальчик показал на полупустой короб, девочка посмотрела на него тоже, кивнула и рыба магическим образом стала прыгать в воду, осталась лишь малая доля, которой как раз хватило на то, чтобы наполнить до краев корзину.

Уилл, слегка ошарашенный, но счастливый, собрал улов и сел на землю. Девочка уселась прямо напротив него, подтянув коленки к груди, и ожидающе посмотрела. Мальчик порылся в своей памяти, вспомнил пару сказок, которые точно не читал тогда кобыле и начал говорить.

Через пару недель

Чуть позже, в один из дней, когда они оба лежали на берегу и жевали последние яблоки в этом году, мальчик как-то спросил Кельпи.

– Кельпи, а как тебя зовут? У тебя же есть имя?

Девочка, похрустывая купленными Уиллом фруктами, покрутила головой.

– Как это так? Как же ты без имени живешь?

Кельпи фыркнула, и Уилл понял, что ее этот вопрос не очень то и беспокоит, но все-таки. У всех должно быть свое имя!

– Кельпичка, ну у всех должны быть свои имена. Меня вот зовут Уилл, а отношусь я к людям. Вот меня же другие зовут не “человек”, а “Уилл” или “Уильям”, это если уж совсем матушка недовольна. А вот ты относишься к “Кельпи”, к водяным духам, но я же не могу тебя звать постоянно по имени тех, к кому ты относишься. Так что тебе непременно нужно обзавестись собственным именем.

Девочка дожевала яблоко и задумчиво посмотрела на Уилла, пожала плечами и опять уставилась куда-то вдаль своими голубыми и огромными глазами.

– Можно я дам тебе имя? – с придыханием спросил мальчик.

Девочка фыркнула и посмотрела в глаза Уильяма. Тот задумался, привстал и заходил взад-вперед по берегу реки, сложив руки за спиной. Он перебирал в уме все самые красивые имена, что вычитал в книгах, но ни одно не подходило, как ему казалось, Кельпи. Наконец, его осенило.

– Кельпичка, я читал как-то об одной королеве в дальнем графстве Гаиврар. Так вот, эта королева отличалась очень бурным нравом, она была настолько грозной, что все ее боялись. Она смогла после смерти мужа собрать войско и дать отпор соседнему королевству, которое посягало на ее земли. Она правила очень долго и славилась как могущественная воительница и свирепая женщина. Ну.. Так в книге было написано. Ее звали Вериатель. Как тебе?

Девочка вытянула губы трубочкой и крепко задумалась. Наконец, она довольно кивнула головой. Уилл довольно похлопал в ладоши и улыбнулся.

– Звать теперь тебя, Кельпи, не Кельпи, а Вериатель! Вериатель, повелительница рек и озер, грозная и могучая Кельпи!

Маленькая демоница не по-человечески расхохоталась, ее смех эхом отозвался в лесу и, подскочив, девочка схватила Уилла за руки и закружила в каком-то диком танце. Теперь уже мальчик рассмеялся, счастливо улыбнулся от уха до уха и заплясал с Кельпи на бережку.

Спустя семь лет. 2114 год по общему летоисчислению, 237 год по Офуртскому.

– Да что ты опять фигней занимаешься? Давай рыбу лови! – озлобленно сказал Малик, поднимая свое чуть грузное тело с земли.

Он как обычно наполнил короб до верха рыбой, толкнул своего младшего брата, который был уже выше его ростом, тот отмахнулся. Уже не ребенок, а молодой, семнадцатилетний парень, Уилл, сидел на высоком берегу и что-то плел. Едва теплое весеннее солнце ласкало его ловко работающие руки.

– Что это? Обувь?

– Да.

– Кому же?

– Не твое дело, Малик. Иди в деревню, отсыпайся, я через пару часов доловлю до полного короба и вернусь.

– Да у тебя короб еще пустой, пустослов, что ты там за пару часов наловишь? – сплюнул на землю слюну Малик, презрительно посмотрел на увлеченного делом младшего брата, водрузил корзину на спину и ушел в деревню.

Уилл достал из пустой корзины со дна припрятанные ленточки, что он купил на ярмарке пару дней назад, во время весеннего праздника Аарда, и стал украшать сандали. Парень постоянно оглядывался по сторонам. Наконец, вода в реке забурлила, вспенилась, раздался плеск, и из реки вышла молодая девушка, того же возраста, что и юноша, лет семнадцати где-то. Ее красивое и чуть грустное лицо расплылось в кривоватой, но радостной улыбке. Подняв платье до самых бедер, она, вскидывая высоко ноги, взбежала на бережок и прыгнула прям перед самым носом опустившего вниз голову Уилла. Молодой человек увидел прям перед собой босые ступни, поднял голову к стройным бедрам, чуть выше, пока не встретился взглядом своих синих глаз с голубыми глазами Кельпи.

– Вериатель, я так рад тебя видеть. Ты как раз вовремя, я почти закончил.

Девушка, удивленная, наклонилась ниже, ее мокрые волосы упали на руки Уильяма, тот их чуть отодвинул, не прекращая работы.

– Чччч, – приложил он палец к губам. – Сядь тут рядышком, еще десять минут и я закончу.

Кельпи, не слушая Уилла, скакала вокруг и заглядывала то через плечо, то через бок. Но юноша сгорбился и прятал меж колен что-то красивое. Это, похоже, совсем не понравилось демонице, и в обличье красивой девушки она, фыркая и недовольно размахивая своими изящными ручками, пыталась прорваться к спрятанному.

– Готово, ух, пару недель их делал. Садись сюда, Вериатель.

Девушку долго уговаривать не пришлось. Пританцовывая, она подбежала совсем вплотную к парню, тот показал рукой на землю, Кельпи села и, чуть тряся головой с мокрыми волосами, от нетерпения полезла сама руками к коленям, где юноша что-то прятал.

– Ай-яй-яй… Терпение и еще раз терпение, моя дорогая Вериатель, – воскликнул весело Уилл и спрятал за спину что-то. – Дай свою ножку. Одну, да любую.

Девушка сунула ему под нос ступню. Уильям нежно взял ножку девушки и достал красивые сандали, украшенные яркими ленточками. Кельпи попыталась ухватить их руками, вытянулась вперед, но Уилл пожурил ее и надел на ножку одну сандаль, затем взял другую ножку и тоже обул ее.

– Мне жалко твои ноги. Ты скачешь по острым камням, порой мне кажется, что тебе больно и неприятно, так что попробуй поносить сандали. Я постарался сделать их удобными, по твоим следам на песке вырезал колодки из дерева и отнес к сапожнику, тот помог мне с подошвой, а там дальше я уже оплел поверху и украсил ленточками.

Кельпи подскочила, как ужаленная, вскинула вверх поочередно ноги, разглядывая подарок. Потом пустилась в пляс, прыгая по окружающим камням, как коза, и довольно завопила. Наскакавшись, через четверть часа она вспомнила о терпеливо ждущем Уилле, который все это время с любопытством и удовольствием наблюдал за восторгами девушки. Приятно, когда подарок оценили, а парень боялся, что он придется не по душе Кельпи, привыкшей быть босоногой. Подбежав к молодому человеку, она принялась наворачивать вокруг него круги, пританцовывая и дико размахивая руками. Ее истошные и громкие вопли разносились по всей округе и эхом отдавались в лесу, да с такой силой, что Уилл уже начал оглядываться по сторонам – как бы их не заметили односельчане.

– Я рад, что тебе понравилось, Вериателюшка, – радостно и чуть смущенно произнес парень. – Интересно, а если в кобылу обратишься, а потом снова в человека, с сандалиями что случится?

Кельпи застыла, воздух вокруг нее задрожал и она в миг обратилась в красиво гарцующую темно-мышастую лошадь, потом еще через мгновение перед Уильямом дико заскакала демоница с оскаленной пастью и высунутым языком, а еще чуть позже снова плясала девица, на ногах которой красовались сандали. Потом девушка вновь обернулась лошадью и, скакнув боков, замерла как вкопанная перед Уиллом, отбивая копытами камни на берегу.

– Ты хочешь, чтобы я залез на тебя? – удивился юноша. Ни разу за все время, с самого озера, Кельпи не предлагала ему взобраться на нее, да и лошадью она оборачивалась крайне редко, почти всегда являлась перед Уильямом в образе юной девушки.

Кобыла громко заржала. Парень, задумчиво почесав затылок, взвесил все за и против. Все-таки он знал Вериатель уже более семи лет, ну не утянет же она на дно его после всего. А вдруг утянет? Лошадь нетерпеливо зафыркала, гарцуя.

Наконец, решившись, юноша схватился за гриву и спину и взобрался на лошадь. Только он сел и обхватил ее бока ногами, как весь мир вокруг смазался, и кобыла со скоростью ветра помчалась куда-то вверх в горы. Мелькали мимо реки, деревья, тропы – все оставалось позади. Уилл вскрикнул.

Впереди с угрожающей быстротой приближалось озеро, а точнее Кельпи вместе со своим всадником мчалась к воде.

Оттолкнувшись у берега кобыла взмыла высоко в воздух и через мгновение над головой мужчины сомкнулись темные воды Сонного озера. Он едва успел задержать дыхание, но воды сдавили его тело, оглушили и весь запасенный драгоценный воздух вышел.

В воде лошадь обратилась в страшного демона, Уильям почувствовал, что его ноги коснулись дна и он, оттолкнувшись от него и от Кельпи, в страхе попытался выплыть. “Обманула, я погиб” – испуганно промелькнула мысль, наверное последняя. Но вдруг с той же силой, что Кельпи затащила его в воду, она потянула его вверх, схватив оскаленной пастью за ворот рубахи. Рубаха порвалась, Кельпи обратилась в девушку и, обхватив руками тонущего мужчину, с нечеловеческой силой потащила его к поверхности. Уильям вынырнул, судорожно открыл рот. Вериатель поволокла его к берегу.

Вода была чуть теплой, Сонное озеро достаточно рано прогревалось и в нем можно было купаться человеку уже в начале сезона Аарда. И это было крайне странно, ведь вода в других озерах всегда была заметно холоднее, чем в Сонном. Данный факт входил в одну из тех причин, отчего люди называли это место проклятым и боялись ходить к нему.

Уилл выполз на берег, весь в тине, рубаха изорвана, в волосах запутались какие-то шевелящиеся обитатели дна. Он полз на локтях по каменистому бережку и глотал воздух, кашляя.

– Ты сгубить меня надумала, Вериатель? Я же не рыба, чтоб дышать на дне озера, – ноги юноши еще были в воде, когда он почувствовал, что девушка его придерживает.

Он обернулся, лег на спину. Из воды выглядывала верхняя половина лица девушки, голубые глаза пристально и как-то странно смотрели на Уилла, руками она держала его ноги, не давая уползти.

– Что ты хочешь, Вериатель? – удивленно спросил Уильям. Он, еще покашливая, быстрыми движениями рук встряхивал волосы, доставая оттуда всякую живность, которая неприятно копошилась в длинных, по плечи, черных волосах.

Девушка подплыла ближе, выползла на четвереньках из воды, вскарабкалась по ногам юноши и села верхом, придавив его к земле. Она потянулась к краю платья обеими руками и быстрым движением стащила его с себя, обнажив стройное тело с красиво очерченными формами.

– Оооо, – протянул медленно Уилл. Он понял, к чему все шло и густо покраснел. – Кельпи, но ты же не человек. Как же мы…

Вериатель свирепо фырнула, разорвала до конца и без того рваную рубаху и потянулась уже было к штанам юноши, но тот остановил ее.

– Нет-нет, давай я сам. Мне в них еще в деревню нужно вернуться, а то не поймут… И так не поймут, но штаны пусть будут целы.

Он приподнялся, стащил штаны и неловко обнял девушку за талию. Та, чуть пофыркивая и постанывая, подтянулась своими бедрами к его, и начала быстро приподниматься и опускаться. Над озерам разносились стоны, одни человеческие, вторые были ближе к звериным. Кельпи закатила глаза, закинула голову и исступленно вцепилась ногтями в грудь Уилла, начала царапать. Тот в страсти подтянул к себе девушку и перевернул ее, взобрался сверху. Оба, измазанные в грязи с головы до пят, пропахшие тиной, прильнули к губам друг друга. Кельпи, словно безумная, извивалась под мужчиной и царапала его спину, кусала губы. Тот не замечал и как зачарованный целовал ее. Чувство времени потерялось и Уиллу казалось, что он провалился в дивный сон.

Он этого странного состояния парень очнулся, когда по его спине загулял свежий и пронизывающий ветер. Завалившись на бок, он обнял лежащую рядом девушку, которой, казалось, ветер и холод был совсем нипочем. Уилл погладил ее по мокрым и грязным волосам, по лицу. Так и пролежали они, пока совсем закоченевший юноша не поднялся и не позвал Кельпи, та со странной улыбкой на губах лениво встала, слегка покачиваясь. Парень натянул мокрые штаны, поморщился – стало еще холоднее. Его старые сандали были безнадежно утеряны в глубинах озера.

Послышалось пение вечерних светлячков.

– Что? Как? – удивленно воскликнул Уильям и завертел головой по сторонам. – Был же полдень только что.

И действительно, на лес уже опускалась ночь, в небе появились первые, чуть бледные и едва различимые звезды.

Вериатель довольно рассмеялась, повела бедрами и надела свое платьице. Сандали на ногах были все перемазаны тиной и парень грустно посмотрел на загубленные плоды своей работы. Девушка поняла, на что он глядит, скакнула, ударилась ногами о землю и в миг сандали стали чистыми и новыми.

– Ты настоящая волшебница, Кельпи, – промолвил, поеживаясь от холода, парень. – Может быть ты и мне вещи каким-то чудом восстановишь?

Вериатель грустно покачала головой и через секунду на ее месте уже стояла темно-мышастая лошадь, которая грациозно водила головой.

– Да, пора бы вернуться, я уже весь продрог, если честно. Спасибо тебе за сегодняшний день, Вериатель. Я его точно никогда не забуду, – улыбнулся, стуча зубами, Уильям.

Он взобрался на спину лошади, мир снова смазался и через мгновение Уилл уже слезал с кобылы около своего пустого короба. Вериатель радостно похлопала в ладоши, и из реки стала выпрыгивать рыба, прямо в корзину.

– Спасибо, Вериатель. До завтра, – Уилл подошел к девушке и неловко поцеловал ее, покраснел, развернулся, надел на плечи короб и пошел в деревню.

Чем дальше он отходил от девушки, смотревшей ему вслед, тем сильнее он чувствовал усталость – каждый шаг давался все тяжелее и тяжелее.

Матушка при виде исцарапанного и грязного, как болотного черта, Уилла испуганно взмолилась Ямесу. Малик же, подавившись ухой, откашлялся и, дико вращая глазами, посмотрел на брата. Пошатываясь из стороны в сторону, Уильям опустил короб на пол и поздоровался с матушкой. Только по ее глазам он понял, а потом и вспомнил, что забыл искупаться. Уилл очень странно себя чувствовал: он валился с ног от усталости, глаза закрывались, руки тряслись.

– Уилл, сынок что случилось??? – кинулась к сыну Нанетта.

Бабушка и дедушка уже умерли к семнадцати годам мальчика, так что теперь в доме жили лишь трое: Малик, Уилл и Нанетта.

– Просто упал в реку, матушка, – сказал, качаясь парень. Мир вокруг завращался с дикой скоростью и, чтобы не упасть, пришлось опереться о стул.

– В горных реках нет такой тины и грязи, сын мой! – не поверила такому очевидному вранью Нанетта. – Кто тебя так исцарапал, ты весь истекаешь кровью! Как ты умудрился так разбить губы?

Уильям посмотрел на грудь и заметил, что он действительно весь изодран ногтями. Тело горело от боли, но почему раньше он не обращал на это внимание?

– По камням проволокло, матушка. Я очень устал. Сегодня ужинать не буду, посплю немного.

Шатающейся походкой юноша прошел мимо перепуганного Малика, который на удивление молчал и лишь с ужасом взирал на пропахшего тиной брата. Уилл же подошел к своей лежанке и, только коснувшись ее головой, в тот же миг забылся крепким сном.

Хитрая Келпи его все-таки кое в чем обманула. Она не утопила его, но то, что Уиллу казалось, словно он провел на берегу с Кельпи лишь пару минут, на самом деле продолжалось полдня до самого вечера. Поэтому неудивительно, что вконец измученный и обессилевший парень сразу же упал спать.

Матушка, переживая за сына, пошла в ту же минуту, как ее сын уснул, к вождю Кадину. Тот зашел в дом, посмотрел на исцарапанного и мокрого, всего в тине, грязи и крови, забывшегося сном юношу, помолился тихо Ямесу и теперь направился уже за старым служителем. Служителя храма Ямеса, ворчливого старика, который привык ложиться спать с пением мацурок, насильно разбудили и притащили полусонного к парню. Служитель завопил “демоны” и стал громко начитывать молитвы Ямесу, но и тогда Уилл не проснулся, словно сон его был колдовским.

Пока старик начитывал молитвы, матушка потянулась к коробку, чтобы достать оттуда рыбу. Когда она заглянула внутрь, то воскликнула в удивлении. Малик соскочил с лежанки и подбежал к матери, а там обступили корзину и вождь со служителем. В коробе каждая рыбина была как на подбор – длиной по локоть взрослого мужчины. Даже одну такую форельку поймать уже считалось большой удачей, но здесь же весь короб был полон дивной рыбкой.

– Колдовство, демоны! – воскликнул служитель и посмотрел озлобленно на мирно спящего парня. – Он, поди, с демонами связался! Сын ваш – проклятый! Вот почему он перестал носить подаяния в храм нашему богу!

На вопли старика прибежала соседка Ахва, выпучила свои и без того чуть вытаращенные глаза и охнула, качая головой. Затем помчалась, поднимая подол платья, за мужем и детьми: те пришли и тоже стали тыкать пальцами в мирно спящего парня. Так, почти вся деревня побывала в доме матушки Нанетты и каждый успел попричитать по поводу юноши. Кто-то уверял, что Уильям связался с суккубом, кто-то требовал сжечь мальчишку, ну а одна сердобольная старая женщина предположила, что может на Уильяма просто напали вурдалаки. Так не хотелось этой старухе верить в то, что такой красивый и вежливый парень замешан в чем-то нечистом.

Как не пытались ранним утром Уильяма разбудить ни матушка, ни брат, ничего не помогало – юноша спал мертвым сном и не реагировал ни на что вне мира грез. Уильям проснулся только ближе к обеду. Он открыл глаза, привстал и охнул от боли. В доме никого не было. Складывалось ощущение, словно молодого мужчину очень долго били – руки и ноги не слушались, поясница не разгибалась, а в бедра отдавало стреляющей болью, спина горела.

Юноша коснулся измазанного лица, волос, на которых повисла засохшая грязь и посмотрел на свои набитые илом штаны, которые едва держались на худых бедрах. Шатаясь из стороны в сторону и придерживаясь за стену, Уилл взял грубый кусок ткани, которым пользовались в качестве полотенца, вторую и уже единственную рубаху, и свежие штаны, и, согнувшись практически пополам, вышел на улицу через заднюю дверь, держась за спину. Глаза ослепил яркий свет – на улице стоял полдень, весеннее солнце ласкало едва теплыми лучами, не обжигая.

Уилл, сжав зубы, чтоб не стонать при каждом шаге, пошел в сторону Белой Ниви. Вместо десяти минут путь занял практически полчаса, парень силой воли передвигал ноги, к которым, казалось, привязали по камню. К счастью, юноша никого не встретил пути, ведь именно сейчас он меньше всего хотел объясняться перед кем-либо. Он не знал, что вся деревня уже в курсе его выходки. Наконец, он ступил на каменистый берег говорливой и бурной реки, с болезненным вздохом снял с себя штаны. В этом месте он всегда купался, глубина здесь чуть выше пояса, течение не сильное и дно ровное.