Текст книги "Демонология Сангомара. Преемственность"

Автор книги: Джейн Штольц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Джейн Штольц
Демонология Сангомара. Преемственность

Карты

Карта Северных королевств

Карта Солрага и Офурта

Благодарности

Чтобы не растекаться мыслью по древу и излишне многословить, просто хочу выразить свои благодарности тем, кто помогал в работе с книгами. Спасибо мужу, который стойко терпел меня вечерами, пока я начитывала ему текст, а также спасибо Даниэлю Дмитриеву за полезные комментарии по поводу написанного. В качестве хороших советчиков выступили и ребята с русскоязычного чата «Гвинт». Художником обложек для серии книг «Демонология Сангомара» является Слизовский Д.Н. – https://illustrators.ru/users/dmitriy-slizovskiy.

Глава 1. Не ешь меня

2105 год по общему летоисчислению, 228 год по Офуртскому.

Мальчик, лет восьми, с короткими и неровно обрезанными волосами, черными как смоль, пробирался через густые заросли рогоза. Рогоз устилал берега Сонного озера, старого и забытого богами места, где по слухам жителей Больших Вардов и Малых Вардцов, обитали чудовища.

Но этого высокого для своих лет мальчика, получившего от матери имя Уилл или Уильям, истории о духах и демонах, населяющих Сонное озеро, скорее не пугали, а влекли. Поэтому, когда старшего брата, с которым обычно рыбачил мальчик, матушка попросила помочь по огороду, а младший ребенок должен был пойти рыбачить сам, он чуть не завопил от восторга и едва не выдал своих намерений.

– Сынок, ты уже взрослый мальчик, поэтому сегодня сходишь за рыбой сам.. Принеси немного, на ужин, да соседям чтобы хватило на шесть ртов. Уди на Белой Ниви, и ни шагу дальше! Понял? – наказывала матушка Нанетта и грозила пальцем.

И вот сейчас этот озорной мальчик, не послушавшись матери, шел вдоль берега Сонного озера с плетеным коробом из ивового прута, набитым рыбой: ленками и гольричкой. На плече колыхалась небольшая удочка, тоже из крепкого и гибкого ивового прута, который вдоволь рос по берегам озер в горах. Ниже же, если спуститься, начинался сосновый бор, раскинувший свои владения практически на всю землю Офурта.

Поселение Малые Вардцы, где жил Уильям, располагалось на земле графства Офурт, который прочие северяне прозвали “Земля тысячи гор и рек”. И действительно, если посмотреть на карту Офурта, то графство покажется совсем небольшим и затерянным между другими землями, намного больше. Однако в действительно территория Офурта был необъятна и непостижима, до конца так и не исследована.

Сколько же потаенных мест прятали в себе эти горные хребты, как змеи наползающие друг на друга, когда греются под теплыми лучами солнца на камнях весной, свернувшись в клубки. Меж острых или круглых горных вершин зияли пропасти, а по этим горам, которым не было числа, как вены на руке извивались сеточкой горные реки.

К нескольким относительно крупным городам, которые даже язык не повернется назвать нормальным городом, вели дороги, связывающие их с другими графствами. Сотни же других, совсем мелких деревень были разбросаны по горам и так умело спрятаны от людских глаз, что некоторые совсем глухие и отдаленные от троп поселения порой не видели ни одного чужака десятилетиями. Здесь люди жили в своем, закрытом от Севера, мире, в тишине и спокойствии… Их не касались на бури войн, ни жернова времени. Так и существовали они, столетиями с одними и теми же традициями и обычаями, словно и не было другого мира вовсе. Впрочем, и их для внешнего мира тоже не было…

Мальчик обмахивался шляпой, плетеной из тонких стеблей выращиваемой около соседнего городка в долине пшеницы-дикарки. Стоял жаркий полдень, почти середина лета и солнце пекло так, что ребенок попеременно, не зная как лучше, то обмахивался шляпой с широкими полями, то надевал ее на нагретую макушку. На ногах у Уильяма были надеты плетеные сандали, коричневые штаны сделаны из простой ткани, а бежевая легкая рубаха из льна уже каким-то непостижимым образом обпачкалась в траве.

Ребенок выбрался из зарослей рогоза, вышел на небольшую полянку недалеко от озера и нырнул под тень ивы, одиноко стоявшей в этом месте. На другом берегу, а также чуть далее, было много других деревьев, но вот именно эта ива почему-то стояла в гордом одиночестве, лишь жухлая трава да выжженный солнцем рогоз составляли ей компанию. Мальчик прислонил короб с уловом к стволу, очистил от травы землю, достал из мешочка, крепленного к поясу, огниво и шустро развел огонь. Потом вытащил из-за того же пояса небольшой нож, ловко очистил рыбу, выпотрошил ее и надел на ивовый прутик.

 По берегу разнеслись ароматы жареной рыбы, где-то вдалеке, на границе с ивняком, из кустов высунулась перекошенная морда какого-то чудного зверя с черными глазами, он втянул запах и тихонько зарычал в возбуждении. Похоже, что его влек аромат не рыбы, а мальчика. Чудище, передвигаясь на четвереньках, тихонько стало красться, порой привставая на двух задних лапах и внюхиваясь.

Ребенок же беззаботно жевал рыбину и весело насвистывал под нос одну и ту же песенку, понятную лишь ему и придуманную им же. Мальчик прислонился спиной к стволу и смотрел на тихую гладь озера, о котором слагали совсем нехорошие легенды. Но вот ничего такого страшного Уилл так и не нашел…

Зверь крался и становился все ближе и ближе, из оскаленной пасти закапала слюна. Вдруг монстр приник к земле, услышал что-то, что ему не понравилось, приподнялся в траве и, увидев то, что его напугало, с тихим скулением скрылся в кустах, совершенно забыв о мальчике.

Уилл, доев рыбу, прислушался и беспечно огляделся по сторонам, на открытом лице появилась счастливая улыбка.

Неожиданно послышалось ржание, совсем рядом. Мальчик подскочил как ужаленный и завертел головой, не веря своим ушам. Послышалось? Нет, ржание повторилось, шагах в ста, Уилл со вздохами удивления кинулся в сторону звуков. Он раздвинул высокую траву, потом пробрался через рогоз и вышел на другую полянку, еще меньше предыдущей. Посреди выжженной травы стояла, пританцовывая, огромная темно-мышастая кобыла. Стройная, грациозно водящая шеей из стороны в сторону – она смотрела бархатными и ласковыми глазами на ребенка. Корпус у лошади был темно-серый, а конечности, хвост и шелковистая грива черного насыщенного цвета.

Уилл восхищенно с открытым ртом взирал на кобылу. Он потер глаза кулаками, не веря тому, что видит. Но лошадь также и продолжала стоять посреди полянки, довольно ржала, пофыркивая, и смотрела на ребенка. Тот, очарованный, подошел ближе, охнув. Как же такое чудо могло оказаться около Сонного озера? Где всадник? Мальчик огляделся в поисках хозяина лошади, но кругом не было ни души, совсем тихо и даже птицы не пели. Лошадь была не оседлана и не подкована, с гривы и хвоста капала вода. А в самой гриве виднелись водоросли Сонного озера, будто лошадь только что вышла из воды.

Кобыла подошла чуть ближе к ребенку и наклонила морду, рука ребенка потянулась погладить ее, но на полпути мальчик вдруг замер. В синих проницательных глазах блеснуло сначала подозрение, потом страх. Ребенок одернул руку и медленно, словно боясь спугнуть животное, отошел сначала на шаг, потом на два, все дальше и дальше. Тело мальчика затряслось мелкой дрожью, а он все отходил назад, пятился, в ужасе взирая на прекрасную кобылу.

Лошадь, казалось, удивилась, потому что повела шеей и замерла, смотря на ребенка удивительно голубыми глазами с продольно-овальным зрачком. Кобыла сделала шаг к ребенку – тот отошел еще дальше.

– Я знаю, кто ты, – воскликнул он испуганно.

Лошадь заржала и сделала еще один шаг в сторону ребенка, пританцовывая, побила копытами землю.

– Нет, я к тебе не притронусь, – мальчик пятился в высокую траву, лошадь шла за ним, ребенок не сводил с нее глаз, та тоже смотрела на него.

– Не иди за мной! – перепуганно пропищал Уильям и едва не споткнулся о камень.

Неожиданно лошадь встала как вкопанная, замерла, она поняла, что мальчик не собирается больше подходить к ней. Из ее глотки раздался жуткий визг, тело преобразилось, в мгновение морда удлинилась и появилась оскаленная и усеянная кривыми и острыми зубами пасть, грива и хвост покрылись тиной, корпус вытянулся и провис к земле, оканчиваясь длинным хвостом, передние ноги скрючились, а задние будто и вовсе пропали.

Ребенок вскрикнул, развернулся и в страхе пустился наутек, не оглядываясь. Через высокую траву прочь от озера, к сосновому бору. За ним с оглушающим грохотом, словно был не ясный полдень, а гроза с громом, мчалось чудовище, уже совсем не грациозное и величественное, а отвратительное, темное, с запахом тины и пускающее пену из пасти. Длинный язык вываливался из оскаленного рта, черная демоническая лошадь хрипела и визжала так, что у мальчика заложило уши.

Как бы быстро не бежал Уилл, но кобыла настигала его гигантскими скачками на своих кривых передних конечностях. Сверкнула разверзнутая над головой ребенка пасть с кучей острых зубов в несколько рядов, мальчик прыгнул вперед, перекатился, послышался еще более громкий визг, ребенок оглянулся. Кобыла забилась в приступах, ударилась словно о невидимую стену, защелкала озлобленно пастью в нескольких шагах от ребенка.

Мальчик дрожал, обхватил руками колени и смотрел на бьющуюся в агонии Кельпи. Кельпи верещала и долбилась головой о эту непреодолимую для нее преграду, пускала пену ртом, а Уилл плакал навзрыд и, кажется, вся округа притихла, вслушиваясь и всматриваясь в том, что происходило у озера.

Чуть погодя Кельпи замерла у невидимой стены и застыла как вкопанная, разглядывая всхлипывающего и лежащего на траве ребенка; она тихо фыркала и лязгала пастью в воздухе, можно было подумать, что она уже мысленно пережевывает мальчишку. С трясущимися руками и зареванными глазами Уильям унял дрожь в коленях и встал. Кобыла, ну то есть то, что теперь ее лишь отдаленно напоминало, смотрела на ребенка немигающим взглядом ярко-синих глаз с продольно-вытянутым зрачком.

– Кельпи, ты Кельпи… – мальчик снова разрыдался от нахлынувших его эмоций и сделал пару шажков назад. – Я читал о тебе в сказках.

Демоница взбрыкнула и завопила гневно и обиженно.

– А я тебя не боюсь!!! – мальчишка вытер слезы испачканным рукавом и, пошатываясь и дрожа как осиновый лист… скорчил рожицу и показал язык чудовищу.

У него еще дрожали руки и ноги, он был до смерти перепуган, но он ощутил то, что называют самым сладостным чувством – чувством победы. Еще мгновение назад он должен был погибнуть, а сейчас уже, хоть и со слезами, но в ликовании строил мины.

– Чудище озерное, чтоб тебе пусто было! – закричал ребенок, стараясь унять, наконец, эту предательскую дрожь в теле. – Сиди тут одно, страдай!

Кельпи фыркнула, развернулась и медленно побрела в сторону озера. Из ее глотки раздался горестный стон от того, что такая легкая добыча сбежала, а теперь еще и издевается. Мальчик, поеживаясь от страха и постоянно кидая взгляды в сторону озера, затушил огонь у ивы, которая стояла на таком же примерно отдалении от воды, что и место, где кобыла ударилась в невидимую стену. Он быстро взвалил на себя короб с рыбой, взял удочку, опер ее об плечо и побежал, таща тяжелую ношу домой.

2107 год по общему летоисчислению, 230 год по Офуртскому, спустя два года.

Стояла дикая жара, над Сонным озером колыхалось душное марево и всякий зверь, птицы или рыба попрятались куда только можно было. Даже ивы, окружавшие озеро, казалось скрючились от жуткого пекла и слегка подвысохли. Высокая и пожухлая трава раздвинулась и на небольшую полянку ступил мальчик. Это был тот же самый мальчик, который два года назад чудом избежал смерти от Кельпи. Но теперь он же, подросший и вытянувшийся, десятилетний, снова пришел на это же место. Зачем?

Он оглянулся заплаканными и опухшими глазами, нашел взглядом тот клочок земли, где кобыла ударилась о невидимую стену, еще раз посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что это то самое место и никак иначе. Снова нырнул в кусты и вернулся с несколькими камешками, которые разложил по границе, чуть ближе к своей стороне, с запасом на пару шагов.

– Кельпи, ты здесь? – позвал негромко и неуверенно юноша.

Ответом ему была лишь зловещая тишина, парень прождал, сдерживаясь, пару минут и когда понял, что никто не придет, упал на землю на колени, разрыдался.

– Я просто не знаю, куда еще идти, – слезы бежали по его лицу, казалось, что юноша сильно ранен, настолько громкими и проникновенными были рыдания. Но нет, внешне он был цел и невредим. Похоже мальчика терзала внутренняя и очень сильная душевная рана.

– Вчера случился пожар в храме Ямеса… И… Отец погиб, его, обожженного, вытащили, когда потушили огонь… И Вларио, он тоже сгинул в этом чертовом пожаре… А мой учитель… Он задохнулся в дыме и не смог выбраться, потому что был почти слеп… – юноша прижал руку к сердце и склонился к земле в громких рыданиях.

– Был такой сильный огонь… Мне никогда не было так страшно… Даже когда ты гналась за мной, чудище.

– Я не знаю, зачем пришел сюда… Не знаю… Матушка ни жива, ни мертва, не видит ни меня, ни моего брата, не узнает нас. Бабушка Удда отпаивает ее чем-то, сказала, что матушка будет никого не узнавать ближайшие несколько недель… Нас отправили к дедушке и бабушке в Малые Вардцы.. А брат Малик, он не любит меня и сказал сегодня, что лучше бы я сгорел, чем отец. Мне даже некому рассказать о том, что случилось… Линайе запрещают со мной играть, а другие дети называют меня чокнутым.

Юноша упал на землю и его стенания разносились над озером, но никто так и не вышел из высокой травы. Уилл не знал, зачем пришел сюда, где едва не погиб два года назад, но никто его не слышал и не слушал в деревне, никому не мог он рассказать о своей боли утраты, поэтому не нашел он более уединенного места для выражения своего горя, чем Сонное озеро, где обитали демоны.

Так и пролежав в сухой траве час, а может быть и два, юноша, чуть успокоившись и вернувшись в этот мир из царства своих жутких воспоминаний, поднялся, отряхнулся и подобно призраку, посмотрел тусклым и пустым взглядом на поляну. Он развернулся и, шатаясь, пошел медленным шагом в сторону дома. Послышалось ржание. Уилл оглянулся.

Из высокой травы вышла та же самая кобыла, с которой столкнулся юноша пару лет назад. Со смесью страха и восторга взглянул мальчик на это прекрасное животное, под личиной которого скрывался монстр. Горе утраты у юноши было так велико, что даже воспоминания об оскаленной пасти, разверзнутой над его головой, уже казались пустяковыми на фоне текущих страстей в сердце и душе мальчика.

Кобыла фыркнула, подошла к невидимой стене, уперлась в нее красивым лбом, обрамленным шелковистой гривой и посмотрела на юношу бархатными голубыми глазами.

Уилл подошел чуть ближе, оставив между собой и Кельпи шагов десять, на всякий случай – вдруг кобыла притворяется и стена на самом деле дальше от нее, чем кажется.

– Извини, что я пришел. Мне показалось тогда, что тебе так одиноко. А сейчас и я остался один… – юноша говорил скорее сам с собой, чем с Кельпи, но лошадь внимательно слушала его. – Я никогда не думал, что Вларио так ужасно умрет… Его тело, оно скрючилось, почернело и… а мои отец и старый учитель… Это ужасно.

Не в силах продолжать, юноша снова разрыдался. Кобыла фыркнула и развернулась боком, пританцовывала на месте и перебирая копытами – она призывала подойти к ней.

– Нет, я не буду подходить к тебе, Кельпи. Мне кажется, что я хочу умереть, внутри, вот здесь, – мальчик показал место, где располагалось сердце, слезы капнули на его руку. – Здесь так сильно болит, что сил нет жить. Но я нужен Матушке, потому что отец умер и теперь мы с Маликом должны кормить семью. Матушка, бабушка и дедушка – они же нуждаются в нас. Так что я бы так хотел умереть, чтобы увидеться с папой и Вларио, но не могу…

– А ты тоже одинока, Кельпи? – выговорившись и слегка успокоившись, Уилл принялся вытирать глаза рукавом.

Лошадь мотнула головой и снова фыркнула.

– А с кем же ты тогда дружишь? У тебя есть семья?

Кобыла снова мотнула гривой и подошла к границе, лягнула невидимую стену. Копыто уперлось в воздухе во что-то. Кельпи раздраженно лягнула другой ногой и опять тоже самое. Казалось, что лошадь проклинала то, что она не могла пойти куда хочет. А может быть ей просто хотелось убить этого несчастного мальчика. Кельпи взвизгнула и через мгновение уже черный монстр с оскаленной пастью, а не темно-мышастая кобыла, уперся обезображенной мордой в невидимую стену. Так и простояли оба как вкопанные, Кельпи и Уилл, смотря друг на друга, молча. Наконец, водяной дух горестно замычал, развернулся и ушел.

Уилл вернулся на тоже самое место на следующий день пораньше, утром, когда рассветный туман только растворился и солнце обласкало озеро своими лучами. Юноша нес в руке небольшую плетеную корзину, он подошел к камешкам на границе с невидимой стеной и осмотрелся. Да, камешки лежали там же, ничего не поменялось. Мальчик достал из корзины книгу, сел на жухлую траву, снял с себя соломенную шляпу и тихонько позвал. Позвал раз, два, вслушался в стрекот насекомых вокруг озера, в крики птиц где-то далеко в лесу. Тишина…

Глаза ребенка были уже не такими опухшими и заплаканными, но вот темные круги и уставший взгляд говорили о том, что Уилл несколько дней практически не спал.

Высокая трава раздвинулась и показалась сначала морда Кельпи, потом ее передние ноги, туловище и, наконец, задние конечности. Лошадь подошла к невидимой стене, остановилась и внимательно посмотрела на мальчика, чуть повела головой, вскидывая шелковистую гриву черного цвета.

– Ты пришла, – молвил усталым, но счастливым голосом мальчик. – Я принес книгу сказок о чудовищах и монстрах… Там множество интересных историй, оттуда узнал я и о тебе, Кельпи. И там же я прочел, что ты заманиваешь людей, а когда они касаются тебя, то не могут уйти, и ты уносишь их в пучину вод и разрываешь.

Кельпи заржала, мальчику почудились насмешливые оттенки в этом звуке.

– Мой старый учитель, когда я рассказал ему о тебе два года назад, сказал, что самое главное – это не касаться тебя, иначе ты получишь над моей душой и сознанием неограниченную власть. – Уилл раскрыл книгу, погладил кончиками пальцев шершавые страницы, перелистнул. – А он же научил меня читать, кстати. Ведь если бы не научил три года назад, то ты бы убила меня тогда, потому что я бы не прочел эту книгу.

Вспомнив об учителе, уставший мальчик потер глаза. Его взгляд стал мокрым, губы задергались, ребенок поджал нижнюю, сдерживая рыдания. Кельпи замерла на месте и своими голубыми глазами неотрывно смотрела на Уилла. Тот переборол себя и не расплакался, лишь до крови прикусил губу.

– Хочешь, я прочту сказку про тебя? – мальчик вытер рукавом глаза, зевнул и нашел нужные строчки в книге, потом поднял голову и посмотрел на кобылу. Кельпи была безмолвна и, казалось, даже не дышала.

– Хорошо, быть может тебе понравится.

Уилл набрал в грудь воздуха и его еще детский и чистый голос разнесся над озером.

“Когда-то давным давно жили-были брат и сестра. Они любили друг друга и жили вместе. Брат был хорошим охотником, а сестра дивной красавицей. Все завидовали ловкости и силе брата, и красоте его сестры. Однажды один толстый купец захотел заполучить в жены красивую сестру охотника и принялся ходить свататься к ней, задаривая золотом и серебром. Но сестра отказывала мерзкому купцу, а охотник выгонял за порог неудачливого торговца и тогда тот, злой, пошел на бережок реки и высыпал в воду полмешка серебряных монет. Он закричал: “Водяной дух, взываю к тебе, помоги мне заполучить прекрасную Видду”.

На следующий день резко начался сильный дождь и сестра охотника, Видда, вышла снять с веревки сохнущее белье. Но неожиданно она увидела прекрасного коня. Тот, без седла и не подкованный, стоял во дворе дома брата и сестры и бил копытом о землю. Удивленная Видда подошла к красивому жеребцу и погладила его. И как только она коснулась его, глаза ее остекленели, она запрыгнула на жеребца и тот словно ветер понесся к озеру. Охотник выскочил из дома в поисках Видды, но нашел лишь лошадиные следы, причем копыта были вывернуты наружу. Следы привели брата к озеру, где на поверхности воды покачивался платок Видды. Злой дух не захотел помогать старому купцу, он сам решил выкрасть для себя прекрасную деву и унес ее в воды темного озера”. Конец…

Мальчик выдохнул и снова зевнул. Кельпи повела головой, чуть задрожала и насмешливо фыркнула. Она опустила голову и посмотрела на свои копыта, совершенно обычные конские копыта, потом радостно заржала и затанцевала перед невидимой стеной, вскидывая поочередно конечности.

– Да, я вижу, что у тебя копыта обычные, – понял намеки кобылы Уилл. – Может это у всех Кельпи копыта наоборот, а у тебя неправильно стоят, как у обычной лошади?

Кельпи гневно взвизгнула, в миг обратилась в демона и, разогнавшись, ударилась о невидимую стену, которая как вечный страж охраняла жизнь мальчика. Юноша подскочил на ноги от испуга и выставил руки вперед.

– Извини меня, пожалуйста, Кельпи. Я не хотел тебя обидеть, клянусь. Видимо сказки ошибаются, – ребенок побоялся, что Кельпи сейчас уйдет.

Кобыла же, страшно лязгая пастью с кучей острых, как ножи, зубов, беспокойно бродила по над стеной, волоча свое длинное тело на искривленных передних ногах по жухлой траве.

– Тебе еще читать? Тут есть еще пара сказок про Кельпи. Больше не буду тебя обижать так, прости. А ты не ешь меня, пожалуйста. Я маленький и бабушка говорит, что очень костлявый. – с этими словами мальчик задрал рубаху и показал торчащие ребра на худом детском теле. – Ты же мной наверное даже не наешься!

Дух воды замер, посмотрел на мальчика, потом фыркнул, подняв верхнюю губу, и опустился на землю, сложив обезображенные копыта, которые скорее напоминали ласты с когтями, под живот. Мальчик, воодушевленный, тоже лег на траву, положив книгу на землю одним боком и начал читать очередную сказку про Кельпи, который унес молодую деву в воду и она родила ему детей. Лошадь весело фыркала и ржала, порой даже похрюкивала, а иногда и демонически визжала. Казалось, истории ее невероятно забавляли. Уилл читал полчаса, час и, когда очередная сказка почти подходила к концу, он вдруг зевнул и замолчал.

Кельпи вскинула голову, приподняла переднюю часть, а потом вскочила с земли, посмотрела на мальчика, который сладко заснул, выронив книгу из рук. Кобыла уперлась страшной головой в невидимую стену, высунула длинный язык из пасти, облизала свою черную морду и обратилась в обычную лошадь. Теперь на месте демона снова стояла прекрасная темно-мышастая кобыла с шелковистой гривой, хвостом и “носочками” черного цвета. Лошадь опустилась на землю, легла на грудь, подогнув под себя копыта и тоже приснула чуткой дремой.

Уилл открыл глаза к полудню, когда солнце не на шутку припекло его лицо. Он проснулся в поту от дикой жары, поднялся, вытер рукой стекающие по лицу капли. По телу ползала всякая мошкара и муравьи, он стряхнул и их, затем оглянулся. Кобыла как сквозь землю провалилась. Пора было идти домой, поэтому мальчик бережно поднял с земли книгу, смахнул с нее травинки и спрятал в корзинку.

– Я завтра вернусь, Кельпи. Похоже я не дочитал сказку, но завтра обязательно закончим! – с этими словами наконец-то хоть немного выспавшийся мальчуган развернулся и стал возвращаться домой, в Малые Вардцы, к бабушке и дедушке, да к противному брату Малику.

Уилл никому не рассказывал о Кельпи, боясь окончательно закрепить за собой славу чудного. Лишь старику учителю два года назад он поведал ту страшную историю о лошади на берегу озера. Но старый служитель, будучи человеком мудрым, лишь настоял, чтобы мальчик туда больше не ходил и никому ничего не говорил. И сохранил тайну ребенка, зная, что нетерпимый к нарушениям запретов отец Уилла хорошо всыпет мальчику за то, что тот посещал Сонное озеро. Служитель и так не поощрял то, что старик научил Уилла читать и писать.

– Это нам грамота нужна, чтобы молитвы нашего бога Ямеса доносить до люда, а люду-то зачем грамота? Это лишнее искушение демонами. В незнании чистота и непорочность. – говорил он.

Уилл вернулся в дом на краю деревни, где жил с дедушкой и бабушкой, пока матушка, окуренная травами, отдыхала у бабушки Удды в Больших Вардах – городке рядом с Малыми Вардцами.

На следующий день мальчик снова направился к Кельпи. Кобыла явилась из высокой травы без зова, она пришла сама и посмотрела на ребенка немигающим взглядом. Уилл дочитал сказку довольной лошади, которая так и не обратилась в демона ни разу за все время, пока лежала рядом с невидимой стеной.

Каждый день юноша брал с собой книгу сказок и с корзинкой приходил к Сонному озеру, читал Кельпи час-два, разговаривал с ней, рассказывал о своей жизни, а потом уходил. Кобыла его всегда слушала, часто демонстрировала свое отношение к очередной сказке посредством визга, ржания, фырканья, а порой и хрюканья, но это если уж история совсем нравилась.

В один из этих самых счастливых дней, когда мальчика хоть кто-то слушал и слышал, Уилл пришел к Кельпи груженый корзинкой большего размера. Он выпросил ее у бабушки, обещая насобирать ягод, а сам же нырнул на задний двор, в небольшой сад с огородом, обнес яблони, груши и сложил плоды в корзинку. Теперь он, пыхтя, опустил эту же корзинку на землю, кобыла удивленно смотрела на него, чуть подрагивая и фыркая.

– Я еще кое-что принес, кроме книг. Ты уж не серчай, но взял не только себе, но и тебя чтоб угостить. Вдруг тебе понравится то, что едят обычные лошади. В Больших Вардах у некоторых богатеев есть собственные кони, так я не раз видел, что их кормили яблоками и грушами. Все-таки это вкус лета, а сейчас самый его разгар – улыбнулся мальчуган.

Он достал грушу из корзинки, положил на землю, огляделся. Взял с земли длинную палочку и нанизал на нее фрукт, подошел чуть ближе к невидимой стене. Уилл сглотнул слюну и, чуть дрожа, вытянул руку с палочкой вперед. Аппетитная груша зависла перед самой мордой Кельпи, кобыла фыркнула и замерла.

– Это вкусно, попробуй… Тут такое не растет, лишь в садах у нас.

Кельпи фыркнула еще раз, помотала мордой.

– Ну пожалуйста… Ну ты же не только людьми питаться должна, – умолял мальчик и смотрел на лошадь проницательными синими глазами, обрамленными пушистыми и густыми ресницами.

Кобыла потанцевала на месте, мотнула головой и остановилась, посмотрела на грушу. Рука у Уилла затекла и он хотел уже было разочарованно опустить палочку, но тут Кельпи протянула морду вперед, обхватила мягкими губами плод и, прожевав, проглотила. Мальчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ждал реакции кобылы. Та чуть хрюкнула – это означало, что ей понравилось. Уже по этому смешному хрюканью мальчик понимал, что лошадь осталась довольна. За то недолгое время, пока он коротал дни с демоницей на бережку сонного озера, он уже успел изучить все звуки Кельпи и всегда понимал, что она имеет в виду и какое у нее настроение после сказанного Уильямом.

– Еще? – спросил мальчик, уже запуская руку в корзину. Он достал яблоко и надел на ту же палочку, вытянул руку вперед. Кельпи осмотрела неизвестный ей фрукт с подозрением.

– Это яблоко. Оно тоже очень вкусное. Может быть чуть кислее, чем груша. – объяснил невероятно довольный мальчик. Он кормил самого водного демона фруктами!

Кобыла стащила нежными губами яблоко с палочки, похрустела им. Раздалось довольное ржание.

– Яблоко больше понравилось? – мальчик, восхищенный, схватил корзинку и подтащил ее к границе невидимой стены.

Чуть раскачав, он опустил ее к земле и высыпал фрукты, те покатились вперед к ногам лошади. Пофыркивая, кобыла собирала их и глотала. Когда ничего не осталось, она красиво мотнула гривой и завалилась на бок.

– Пока не смогу принести больше яблок и груш. Может оборву в садах в Вардах чуть позже. У нас очень плохая земля в Малых Вардцах, все деревья слабые, маленькие… Дедушка говорит, что почвы здесь плохие, а еще мало солнца и тепла. Но в Вардах, это городок в Долине, там они лучше растут. Тебе почитать еще, Кельпи?

Лошадь радостно фыркнула, она лежала, развалившись в сухой траве на правом боку, и прикрыла свои ярко-голубые глаза. Уилл взял книгу, которую предварительно выложил с корзины, открыл и начал читать.

Осень, сезон Лионоры

Так прошло лето, наступила осень. Остатки рогоза, сухого и отмирающего, трепыхались на прохладном ветру, который то резко налетал, то также резко пропадал – как это бывает в горах. Уилл ступил на поляну, подошел к камешкам. Он натаскал их еще больше и теперь невидимая стена имела под собой основание из вполне видимой груды камней.

Мальчик приложил руку к глазам, сощурился и вгляделся в озеро. Высокая трава пожухла почти окончательно и теперь все озеро было видно, как на ладони. По темной глади озера, словно по земле, бежала красивая кобыла. Она добралась до кромки воды, сошла на берег и поскакала в сторону юноши, вверх по совсем небольшому и пологому пригорку. Ближе к невидимой стене лошадь замедлилась и остановилась у самой границы, радостно заржала.

– И тебе привет, Кельпи, – как-то грустно приветствовал водяного демона Уилл. – Я принес тебе яблок, в Больших Вардах вчера вечером купили с дедушкой. Дедушка думает, что это я их все ем, поэтому теперь постоянно покупает по яблочку-два, когда возвращается в город. А вчера вот целую корзину взяли.

Мальчик высыпал корзину и подтолкнул палочкой яблоки, которые не пересекли стену. Кобыла радостно заржала и стала стремительно собирать валяющиеся на земле фрукты, счастливо похрустывая.

– Кельпи, я хотел сказать тебе, что больше не смогу приходить, – помялся с ноги на ногу ребенок и печально посмотрел на лошадь.

Кельпи словно оцепенела, она нависла над последним яблоком и замерла, вслушиваясь.

– Матушка выздоровела – она возвращается в Малые Вардцы сегодня вечером. Дедушка отправился за ней, взял с собой дарены, которыми отплатит бабушке Удде за помощь. И с завтрашнего дня я, как взрослый, начну рыбачить вместе с Маликом на Белой Ниви. Так сказал дедушка… Он стал плох, постоянно кашляет и говорит, что его знобит. Бабушка тоже уже плохо справляется с нашим огородиком, глаза не видят. И теперь я должен, как кормилец, обеспечивать семью.

Кельпи медленно дожевала последнее яблоко и, повизгивая, подошла к стене, уперлась в нее красивым лбом.

– У меня просто не будет времени приходить к тебе… Чтобы дойти до Сонного озера, я трачу каждый день по часу сюда, и часу обратно. Дедушка с бабушкой и так уже не верят мне, что я просто гуляю рядышком с Белой Нивью Допытываются, где я пропадаю целыми днями. Я им о тебе ни слова сказал, честно. Но здесь я больше не появлюсь, – на глазах ребенка, которому по воле жестокой судьбы нужно было срочно вырасти и стать мужчиной, блеснули слезы.