Текст книги "Только ты (ЛП)"
Автор книги: Джейн Мелани
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Потому что ты такая горячая. Я не могу перестать представлять, как ты объезжаешь меня. Я бы дразнил твою грудь, погрузив в тебя член. Боже, у тебя великолепная грудь.
Молчание. Она не хотела отвечать, но его слова завели ее. Она положила руку на грудь с сжала ее. Сколько времени прошло с тех пор, как у нее были подобные звонки? Чертовски много, если судить по реакции ее тела. У нее почти два года никого не было.
– Хейл, ты тут?
– Эм, да.
Она ущипнула свой затвердевший сосок, посылая волну желания по всему телу, и стала ждать, что Финн скажет дальше.
– Я бы держал тебя за талию, пока ты скакала бы на мне. Господи, я почти чувствую, как резко ты бы опускалась на меня.
Она посмотрела вниз, ее грудь вздымалась, а киска сжималась.
– Тебе пришлось бы поласкать мой клитор, чтобы я кончила.
– Боже, да. Готов спорить, ты была бы такой мокрой. – Она слышала его громкое дыхание.
Опять молчание. Она не хотела знать, мастурбирует ли он во вовремя этого секса по телефону.
– Финн, с тобой все в порядке?
Он еще раз глубоко вздохнул:
– Да, я думал о тебе и хотел сказать. Ты сегодня хорошо выглядела.
– Спасибо, Финн. А теперь я вешаю рубку, а ты иди спать.
Это зашло слишком далеко.
– Спокойной ночи, Хейл.
Она едва расслышала его слова. Здорово, ей позвонил пьяный мэр, они разговаривали о сексе, и теперь ей понадобится вибратор, чтобы снова заснуть. Она молилась, чтобы завтра он не вспомнил об этом звонке. Было трудно поверить, что он пошел домой один, она не могла не заметить, как Битси старалась ухватить его за руку или под руку.
«Он хочет меня, и даже сильнее, чем я хочу его. Господи, даже не думай об этом».
Она полезла в прикроватную тумбочку за своим фиолетовым прибором и молилась о том, чтобы уснуть после фантазий Финна.
Глава 5
Дни шли своим чередом, по утрам Хейл занималась делами фермы, а оставшееся время посвящала шоппингу, обедам и встречам. Жасмин привлекла ее к работе комитета по организации осеннего фестиваля. Хейл вызвалась помогать и с арендой, и со сбором отложенных денег.
Она оттолкнулась ногой от пола веранды, чтобы мягкое покачивание качелей помогло успокоить ее нервы. Сегодня она не могла сидеть спокойно, поэтому надеялась, что вечер, проведенный на веранде за воспоминаниями о прошедшем дне и планированием следующего, облегчит чувство тревоги. Миллер растянулся на верхней ступеньке крыльца. Солнце опускалось все ниже к горизонту, и скоро ей придется включить фонари на крыльце.
Утром Хейл кормила лошадей, а потом два часа провела в седле, помогая перегонять скот на свежее пастбище. Это была медленная работа; она не занималась таким с десяти лет. Днем она беседовала с несколькими мастерами насчет аренды киосков на празднике. Большую часть прибыли приносила аренда мест вдоль четырех кварталов главной улицы. Они пригласили разных мастеров ставить палатки и продавать свои товары. Если праздник Четвертого июля был в основном городским, то на осенний фестиваль отовсюду приезжали туристы, чтобы потратить деньги на прекрасные высококачественные изделия. Переориентация предстоящего события была обусловлена проницательностью Жасмин. Она усердно работала, чтобы подчеркнуть разницу между двумя мероприятиями, и, судя по сегодняшним ответам, добилась огромного успеха.
Миллер поднял голову и посмотрел на длинную подъездную дорожку, встревоженный только ему слышным звуком. Скоро и Хейл различила звук приближающегося автомобиля.
Когда показался черный «Лексус», она поставила стакан со скотчем на пол и встала.
Из машины вышел Финн и замер.
– Добрый вечер, Хейл.
– И тебе добрый вечер, Финн. Что ты здесь делаешь?
Они не разговаривали с того пьяного телефонного звонка.
– Знаю, мне следовало позвонить. – Он обогнул машину и подошел ближе. – Я только что уехал со скучного ужина и подумал, что мне необходим свежий воздух, так что я приехал тебя проведать. Надеюсь, ты не против?
– Конечно нет. Принести тебе выпить?
Это позволит ей занять руки, поскольку она не представляла, зачем он приехал.
Финн поднялся по ступеням и улыбнулся:
– Я бы не отказался от чего-нибудь из запасов Джо.
– Тогда скотч.
– Мистер Миллер, вы позволите мне пройти?
Финн наклонился и почесал мастифа за ушами.
Миллер пихнул его мощной передней лапой, требуя еще.
– Нравится, да? – Финн продолжил ласкать собаку.
Вернувшаяся Хейл улыбнулась про себя: кажется, двое мужчин становились друзьями.
Финн выбрал мягкое кресло, а Хейл вернулась на качели. Луна все выше поднималась в ночное небо, пока они обсуждали прошедшие дни.
– Я знаю, что ты за рулем, но, может, еще? – показала Хейл на его стакан. Она всегда ограничивалась одной порцией спиртного, когда была одна.
Финн покачал головой. Молчание между ними затягивалось.
– Ты когда-нибудь задумывалась о том, какой была бы наша совместная жизнь?
Вопрос Финна нарушил спокойствие вечера.
Сердце Хейл ушло в пятки.
– Нет, – тут же ответила она, но потом помедлила. – Нет, это неправда. Да, я задумывалась, но не любила это делать.
Она отвела глаза, пытаясь успокоить дыхание.
– Почему это?
Хейл украдкой взглянула на Финна, но он не смотрел на нее. Он смотрел на свои ладони у себя на коленях.
Осторожно подбирая слова, Хейл заговорила:
– Первое время, когда я думала об этом, боль была такой сильной, что меня выворачивало наизнанку. Я приучилась не думать о нас, чтобы не чувствовать эту боль.
Она остановила качели и наблюдала за ним. Ее спина покрылась потом.
– Мне всегда было интересно. – Финн поднял на нее глаза. – Приятно знать, что ты не оказалась хладнокровной стервой, которой было плевать или которая не оглядывалась назад, – закончил он со злой улыбкой.
Боже, вот оно. Она знала, что этот момент настанет.
– Значит, ты хочешь поговорить об этом сегодня?
– Да, у тебя были годы, чтобы сочинить хорошую историю, – рыкнул Финн, потирая ладони, словно готовился к драке.
Хейл медленно встала.
– Если хочешь обсудить это сегодня, то давай войдем в дом. Не хочу устраивать шоу для тех, кто может оказаться в амбаре или поблизости.
– Пытаешься тянуть время? Отвлечь меня? – ухмыльнулся он.
– Послушай, я знаю, что ты профессиональный спорщик. Я просто не хочу, чтобы мы привлекали внимание, если начнем кричать. Я тебя не боюсь, но не хочу вмешивать в свои дела посторонних.
– Стыдишься правды? – поддел Финн, вставая и следуя за ней.
– Да, некоторой, очень сильно.
Хейл собиралась говорить правду. Они оба этого заслуживали, прошло слишком много времени, и ей необходимо попытаться исправить хотя бы часть ущерба, который она причинила.
– Я долго ждал этого разговора.
Финн вошел за Хейл и Миллером в дом.
– Давай пройдем в кабинет.
Она повела его по коридору. Это был подлый ход – прервать ее тихий вечер, болтать так, словно они друзья, а потом бросить бомбу. Если он думал застать ее врасплох, то ему придется удивиться. Она много лет представляла себе их объяснение. И наконец это случится.
– Думаешь, твой большой стол напугает меня или остановит правду? – Его голос стал резким.
– Нет. Всего лишь прошу: если ты хочешь высказаться, то разреши и мне это сделать.
Она старалась говорить спокойно.
– Согласен, – отрезал он.
Финн сел на стул с высокой спинкой напротив ее стола. Он положил ногу на ногу и выглядел расслабленным. Хейл села за стол и стала ждать момента расплаты.
Ей хотелось, чтобы со стороны выглядело, как будто она терпеливо ждет, пока Финн начнет. Прошло несколько минут, хотя, возможно, на самом деле лишь несколько ударов сердца. Она заставляла себя не ерзать. Он опытный судебный адвокат, так что ему известны уловки, чтобы заставить ее защищаться. Наконец он заговорил первым.
– Расскажи мне, почему ты уехала. Не дерьмо «дело не в тебе, а во мне». Сегодня я хочу получить настоящие ответы, Хейл. После пятнадцати лет я их заслужил.
Она облизала губы. Много лет она репетировала свою речь в уме, пока та не стала идеальной. Однако теперь, когда ей понадобились эти слова, они исчезли из ее памяти.
– Это в большей степени касается меня, но часть проблемы была в тебе. Думаю, суд стал катализатором, он разлучил нас.
– Фирму наняли, и меня попросили защищать этого человека, для меня это была великолепная возможность. Дело, на котором можно сделать карьеру, ты это знала. Я объяснял тебе. Знаю, мы обсуждали мою ответственность как адвоката. Не должно иметь значения, нравится ли человек мне или тебе, он заслуживает лучшую защиту, которую может себе позволить. Я это сделал, и жюри присяжных признало его невиновным.
Хейл печально улыбнулась:
– Это красивая философия и отличное оправдание для твоей работы, когда защищаешь ублюдка, совершившего убийство. То, что ты можешь сидеть в моем доме и самоуверенно скармливать мне эту чушь, говорит о том, что ты не в состоянии видеть это иначе.
Она почувствовала, как дрожат руки, и сцепила пальцы, пытаясь скрыть это.
– Сегодня я понимаю это немного лучше, но в двадцать один год я не понимала. Я видела, что ты решил защищать мужчину, который напился и решил схватить Мэри Джо на той лестнице во время спора. И все потому, что она подала на развод, а ему не хотелось лишиться своей легкой жизни.
Ты знал, что она много значила для меня. Она помогала мне с учебой, она видела, что у меня проблемы. Она пыталась помочь мне определиться. Она не видела во мне несчастную дочурку Лидии или принцессу Джо и наследницу Кэмерон-Фармс. Она видела во мне потерянную девушку, которую тянуло в разные стороны, так что она не понимала, чего хочет.
Хейл уронила ладони на стол.
– Мэри Джо пыталась научить меня пользоваться мозгами и поощряла мою любовь к цифрам. Она говорила, что эти способности пригодятся мне в жизни, а не то, что я буду достаточно богата, чтобы нанять собственных бухгалтеров. – Хейл сердито тряхнула головой и поджала губы. – Мэри Джо говорила, что бесполезно быть важной в этом городе, если ты не можешь делать добро другим, а это начинается с того, чтобы самому быть хорошим человеком. – Она замолчала, чтобы сглотнуть комок в горле. – Она заставляла меня делать больше и быть кем-то большим, и, черт побери, ей не довелось увидеть ничего из этого. Она видела только, как я расхаживаю по городу, беспокоясь о цвете волос или о том, что надеть на вечеринки. Должно быть, я оказалась разочарованием для нее. Она заслуживала жизнь, чтобы увидеть, какой я стала, и быть счастливой без мужчины, который вытянул из нее все соки.
К концу своей речи Хейл тяжело дышала. Вцепившись в край стола, она пыталась успокоить свой гнев.
– Я спрашивал, станет ли для тебя проблемой моя работа над этим делом.
Боже, он сидел и выглядел таким хладнокровным и собранным.
– Финн, ты спросил после того, как согласился на это дело. За час до того, как опубликовал пресс-релиз. Я точно помню, что спросила, можешь ли ты отказаться. Я объяснила, как много значила для нас с папой Мэри Джо, но ты продолжил работать с ним.
Мышцы ее рук дрожали – так крепко она держалась за столешницу. Ее с новой силой охватили гнев, разочарование и невыносимая боль от того, что Финн вообще рассматривал вопрос о помощи мужчине, который отнял у нее одного из немногих людей, которым она доверяла.
– Я не мог отказаться после того, как уже согласился. Мо заставил бы меня уволиться.
Она пыталась держать свой гнев под контролем и говорить тихо.
– Тебе вообще не следовало соглашаться на эту работу или следовало подождать и поговорить со мной, твоей невестой. Мо и остальные знали, что это дело касается моей семьи, и знали о нас, они бы дали тебе несколько часов, чтобы обсудить решение. Вместо этого ты воспользовался возможностью стать успешным мальчиком, а когда я закатила истерику, ты притворился, что хочешь моего одобрения, но это уже не имело значения. Ты собирался поступить так, как было лучше для тебя и твоей карьеры.
Он опустил ногу на пол.
– Ты и твой папа отговорили бы меня. Ты знала об отношениях своего папы и Мэри Джо, было бы конфликтом интересов даже спрашивать его мнение.
Он несколько потерял свое самообладание.
– Господи, Финн, конфликтом интересов было то, что ты взялся за это дело.
Несколько секунд Хейл пристально смотрела на него, а когда он не ответил, закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями.
– Я хотела, чтобы после ее развода они поженились. Господи, папа заслуживал счастья после жизни с моей мамой. Ты никогда не поймешь, каково было жить с ней в этом доме. Она была не просто алкоголичкой, зависимой от таблеток, она была по-настоящему ужасным человеком. Она всех нас делала несчастными.
Говорить о твоих отношениях с матерью было до сих пор больно. Хейл рассказывала о тех временах Мо и Жасмин, но почти никогда не рассказывала Финну.
– Я бы хотел, чтобы Джо нашел другую женщину после твоей мамы. Но тем не менее работа адвоката состоит в другом.
– Финн, давай будем честными. Нормально сказать это вслух, мы ничего не можем изменить. Ты хотел возможность обеспечить себе карьеру. Ты знал, что районный прокурор не слишком умный. Вы с Иззи и юридическими умами из «Бентон и Ли» знали, что у тебя есть все шансы выиграть. Тебе представилась возможность поднять свою карьеру и репутацию на новый уровень, и ты ею воспользовался. Ты предпочел свою карьеру мне, нам.
– Я взялся за дело, которое мне предложили, потому что мог хорошо защитить клиента, – проговорил Финн сквозь зубы.
– И продвинуть свою карьеру. Просто скажи это, мы не можем изменить прошлое. Твоя карьера была важнее, чем наши отношения. Если не можешь сказать вслух, то попытайся признаться в этом себе, когда будешь один, – с горечью произнесла Хейл и прикусила губу.
– Господи Иисусе. Да, я хотел сделать себе имя. Я хотел, чтобы ты гордилась мной. Мне нужен был успех. Мне нужно было доказать, что я тебя достоин. – Он говорил все быстрее и громче.
– Я знаю, – закричала на него Хейл, но остановилась, чтобы взять себя в руки. Она удостоверилась, что ее голос звучит мягче, потому что от крика Финн вряд ли лучше услышит ее. – За прошедшие годы я это поняла. Но я не могу простить тебе то дело из-за людей, вовлеченных в него. Даже сейчас, я приняла это, но все еще не могу забыть. У тебя и так была я и мое уважение, взявшись за это дело ты бы не получил больше, из-за него ты меня потерял.
Финн провел рукой по волосам:
– То есть ты хочешь сказать, что если бы я не взялся за это дело, то все было бы хорошо?
Хейл села обратно в кресло, подняла одну ногу и прижала колено к груди.
– Мне бы хотелось сказать да, но я не могу. Ты был мужчиной, зрелым для своего возраста, у тебя была цель и план по ее достижению. Господи, я восхищалась твоей целеустремленностью, хотела бы я, чтобы она передалась и мне. – Она посмотрела в окно, но ничего не увидела. – Тогда я плыла по течению. Когда мы встретились, я посещала несколько курсов в местном отделении колледжа и не беспокоилась ни о чем, кроме того, что мне надеть. У меня не было целей, они были мне не нужны, потому что я была принцессой Кэмерон-Фармс. – Она вздохнула. – Я влюбилась в тебя, потому что ты был таким целеустремленным. Я знала, что тебя ждет успех. Я хочу сказать, посмотри на все, чего ты добился в жизни. Но у меня внутри было что-то сломано. Со временем это стало бы очевидно. Может быть, я могла бы получить помощь здесь, но могла и не получить и стала бы как Лидия.
– Я любил тебя, – с нажимом сказал Финн.
– И я любила тебя. Никогда не сомневайся в этом. – Эти слова вырвались из самого сердца. – Но та девушка сделала бы тебя несчастным и не смогла бы удержать твой интерес надолго. Она была ведомой, той, кто просто идет за компанию со всеми. Через пять лет ее незрелость утомила бы тебя до смерти.
Он отвел взгляд:
– Ты не можешь этого знать.
Но голос его прозвучал не слишком уверенно.
Хейл несколько раз кивнула.
– Могу, потому что незадолго до своего двадцать второго дня рождения я себя возненавидела. Все началось с мелочей вроде официальных обедов и вечеринок. Там не было ничего нового для меня. Я начала выпивать чуть больше меры, чтобы сделать их интереснее, и, учитывая мамину историю, меня это испугало. Однажды Мария услышала, как я по телефону кричу на продавщицу, и сказала, что я говорила совсем как Лидия. Она даже рассказала это папе, он позвал меня в свой кабинет, чтобы поговорить о том, как я обращаюсь с людьми. Я призналась себе, что начала превращаться в эгоистичную женщину, которая считала себя выше других. Это были тревожные черты характера, слишком похожие на мамины. Я не хотела превращаться в нее. – На последнем предложении голос Хейл дрогнул, и, Господи, ее щеки были мокрыми. Она торопливо вытерла их рукой, смахнув слезы. Она чувствовала себя такой беззащитной, плача в присутствии Финна. Несколько раз глубоко вдохнув, она продолжила: – Тебя не устраивало, что я работала, помнишь? Я работала неполный день у Веса. Мне нравилась бухгалтерия. Я любила надежность цифр. Я наконец-то нашла то, чем хотела заниматься, что у меня получалось. Я почувствовала уверенность в себе, не из-за своей фамилии или семейного состояния. Бухучет – это мое. Помнишь, я говорила тебе, что хочу продолжить учебу, чтобы стать сертифицированным бухгалтером?
– Я знал, что тебе нравится работать у Веса, но думал, что это больше для видимости. Они души в тебе не чаяли.
Хейл уперлась ладонями в подлокотники своего кресла.
– Ты сказал, что после нашей свадьбы мне не понадобится степень или работа, потому что роль твоей жены и так весьма ответственная. Ты сказал, что все и так знают, что это просто для вида, и никто не воспринимает меня всерьез. Ты попытался забрать у меня эту мечту.
Она видела, что это ранило его, он распахнул глаза и нахмурился.
– Я не знал, что это было так важно. Твою мать, ты должна была выражаться яснее.
Она вытерла потные ладони о бедра и наклонилась вперед в своем кресле. Она собиралась открыть ему еще больше о себе.
– А вот это и была самая большая проблема для нас и нашего будущего. – При первых словах ее голос дрогнул. – Я не умела постоять за себя. Черт, большую часть времени я думала, что все мои идеи, скорее всего, глупы, так что я даже не пыталась их отстаивать. Ты учился эффективно спорить и быть услышанным, я же плакала и швыряла вещи. Я не знала, как заставить тебя услышать меня. Это моя ошибка. Я работала с психологом, чтобы научиться лучше отстаивать свое мнение. Проблема кроется в моем детстве и жизни с Лидией. Я не хотела ее расстраивать и хотела защитить папу от лишнего стресса, поэтому делала все, что, как мне казалось, они хотели. Мне пришлось учиться вести себя так, чтобы меня услышали, и не быть внушаемой.
Спинка ее футболки намокла от пота, и все внутри тряслось, когда она говорила.
– Ты не рассказывала мне ничего об этом. Я не видел проблемы, – защищался Финн, наставив на нее палец. Его щеки покраснели – верный знак того, что он возмущен.
Хейл молчала, аккуратно подбирая слова.
– Ты был поглощен собой, Финн, своей карьерой, стремлением сделать имя. Когда я была с тобой, я пыталась улыбаться и притворяться счастливой, но я не была счастлива. Я не знала, как сказать об этом. Я многие годы тренировалась этого не делать.
Финн встал, уперся ладонями в стол и наклонился к ней. На его лице ясно читался гнев.
– Я не верю в это. Я делал тебя счастливой. Я знаю, что делал, иначе почему бы ты любила меня?
Боже, он все еще не слышит ее. Горло запершило от подступивших слез.
– Ты делал многое, отчего я была счастлива, Финн, и я действительно любила тебя. – «И до сих пор люблю». – Просто я не любила себя, и когда я стала анализировать, что со мной не так, я поняла, что должна уехать.
– Тебя не волновало, что станет со мной после твоего отъезда. – Голос Финна был полон обиды.
– Ты очень ошибаешься. Меня очень волновало. Я знаю, что не могу заставить тебя поверить в это, но я переживала. Моя душа до сих пор болит из-за того, что я сделала тебе больно. Я просто не смогла придумать другого способа. Мне жаль, что все вышло так, как вышло.
Хейл знала, что, кроме разбитого сердца, нанесла сильный удар по его гордости. Он считал, что умеет разбираться в людях, а она ошарашила его. Черт, она и сегодня продолжала это делать.
Финн пристально смотрел на нее, тяжело дыша.
– Ты была моей невестой и оставила мое кольцо и дурацкую записку на столешнице в кухне. – На скулах заходили желваки.
Можно подумать, она все эти годы не видела эту сцену каждый раз, когда закрывала глаза.
– Я знаю, что это тебя обидело, и понимаю, почему ты все еще злишься. Я выбрала неудачное решение, но мне было двадцать два года. Я не знала, что еще мне делать.
– Ты продолжаешь говорить мне, как плохо все было, но мои воспоминания совсем другие. Я помню, как мы смеялись и планировали будущее. – Его лицо исказилось. – Я помню, что ты точно получала удовольствие в постели. Ты не жаловалась на секс. Помнится, ты хотела трахаться в любое время, когда мы были одни. Так что не может быть, чтобы я так сильно тебе не нравился.
Значит, адвокат не гнушается бить ниже пояса.
– У меня были проблемы, которые со временем сделали бы нас несчастными. Я должна была уехать. Если бы мы остались вместе, ты в конце концов бросил бы меня и меня бы это убило.
– Ты уехала, не оглядываясь. Даже не позвонила, ничего. – Финн ударил ладонью по столу, потеряв свой драгоценный контроль.
– Я знаю! – Хейл глубоко вздохнула, стараясь успокоить дыхание и восстановить самообладание. Она подалась вперед на стуле, положив руки на стол и оказавшись ближе к Финну. Почувствовав, что дыхание стало ровным, она продолжила, используя спокойный тон, чтобы нанести удар. – Ты много лет использовал образ несчастного Финна с разбитым сердцем, я уверена, что ты переспал с каждой доступной женщиной, что встречались тебе на пути. Так что, я думаю, ты справился с этим.
Это было низко и не принесло ей облегчения.
– Что я делал после того, как ты уехала, тебя не касается. Ты не имеешь права указывать, что мне делать со своей жизнью, поскольку это ты ушла, – выдавил он.
– Я пыталась держаться в стороне. Я никого не спрашивала о твоих делах. Я не попадалась тебе на глаза, когда приезжала. – Она встала, кровь бурлила в венах. – Я не высовывалась, я знала: как только мы окажемся в одном помещении, сразу пойдут разговоры.
Господи, все сообщали ей о его делах. Несмотря на то, что она оборвала все связи с ним, они никуда не делись.
– Боялась, что я устрою сцену? Буду упрекать за то, что ты так трусливо сбежала от меня? – поддел Финн, приподняв бровь.
Все тело Хейл охватила мелкая дрожь. Решение ответить правду причиняло боль, но она также почувствовала, как с души свалился огромный камень.
– Да, частично поэтому. Я это заслужила, я говорила себе, что если такое случится, то я буду стоять и приму это, что я сейчас и делаю. – Она выдержала его сердитый взгляд.
– Когда ты так говоришь, то выглядишь бессердечной стервой.
Это ни к чему не приведет. Осталось только оскорбить друг друга. Он просто не хотел даже попытаться понять, и внезапно Хейл осознала, насколько устала.
– Время уходить. Ты высказал, что хотел, и выслушал мои объяснения и извинения.
Чтобы понять, Финн должен захотеть хотя бы попробовать это сделать. Может, после того как его гнев поутихнет, он сможет понять ее чувства. Она не может заставить его принять ее извинения, так что с нее хватит. На дрожащих ногах Хейл прошла к двери кабинета. Она не стала смотреть, идет ли Финн следом. Он и сам мог найти дорогу к своей машине.
Через долю секунды из ее легких выдавило весь воздух, когда Финн придавил ее спиной к двери. Его мощное тело прижало Хейл к дереву, а руки легли с обеих сторон от головы, схватив ее запястья. Она сопротивлялась, используя свое тело, чтобы оттолкнуть его, потом повернула голову и попыталась укусить его за запястье.
Финн еще сильнее навалился на нее, бедром раздвинув ей ноги, чтобы она не могла пнуть его. Приблизив губы к ее уху, он с яростью произнес:
– Проблема в том, что я знаю, что ты не бессердечная. Я помню, какой горячей мог сделать тебя.
Хейл раздраженно взвизгнула при его словах, когда он прихватил зубами кожу у нее под ухом. От острой боли ее тело застыло. Крохотная часть мозга, которую не затянуло красным, осознала, что ее соски затвердели и что трение о его тело вызывало приятные ощущения. Финн целовал ее челюсть, прокладывая огненную дорожку к губам. Хейл сомкнула ладони вокруг его рук, переплетя их пальцы.
Нависнув над ее губами, Финн прошептал:
– Это. Это между нами всегда было настоящим. Ты можешь утверждать, что была несчастна или что у нас ничего не вышло бы, но когда ты в моих руках, у нас все было хорошо.
Он набросился на ее рот, их языки сталкивались и боролись. Они целовались, и Хейл закинула ногу на бедро Финна, притягивая его ближе к себе. Она терлась об его эрекцию, пытаясь облегчить жар, охвативший все тело. Ей хотелось прикоснуться к его коже. Почувствовать, как двигаются мышцы под ее ладонями.
Когда они на мгновение прервались, чтобы глотнуть воздуха, она застонала.
– Финн, дай мне...
Его губы снова оказались на ее, но он отпустил ее руки.
Она провела ладонями по его спине. Он стал больше, мощнее, чем она помнила. Хейл чувствовала, как сокращаются мышцы под ее прикосновением.
Рука Финна оказалась под ее футболкой, пробежавшись по ребрам, другая удерживала ее торс, пока он продвигался вверх, и скоро Хейл почувствовала, как он потянул ее твердый сосок.
– Да, – простонала она. Боже, он всегда знал, как прикоснуться к ней.
Финн сжимал ее грудь через бюстгальтер. Его губы снова оказались на ее шее.
Хейл жаждала его прикосновений, ей нравилось ощущать его тело вплотную к своему. Прошло слишком много времени с тех пор, как она испытывала такое желание.
Она почувствовала, как Финн потянул ее за волосы, заставляя поднять голову.
– Видишь, Хейл, эта химия, она настоящая. Это мы, детка, – прохрипел он с победной усмешкой на лице.
В эту секунду она ненавидела свое предательское тело и свою реакцию на него. Она ненавидела Финна за то, что он это знал. Она опустила ногу и попыталась отпихнуть его.
– Ты!..
Неужели он решил разыграть жесткую расплату?
– Не сегодня, Хейл, но думаю скоро.
Финн улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз, и ей захотелось впиться ногтями в его щеки.
Он неторопливо вышел из кабинета, и через минуту она услышала, как хлопнула входная дверь.
Хейл соскользнула вниз, пока не села на пол, ее ноги были слишком слабыми и больше не держали ее. Она уронила голову на руки.
– Этого не должно было случиться.
Она почувствовала, как к глазам подступили горячие слезы. Она хочет Финна? Глупый вопрос. Она очень сильно хочет его. Черт, она готова была трахнуть его возле двери, на столе или на полу. Господи, неужели он планировал какую-то изощренную месть за то, что она уехала?
– Этого не должно случиться, – сказала она своему телу.
«Какая жалость, – услышала она голос у себя в голове, – потому что это случится и будет потрясающе».
В кабинет вошел Миллер и пихнул ее головой. Она обняла его за шею и расплакалась.
