Текст книги "Взаимный обман"

Автор книги: Джейн Харри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

9

Лишь ощутив на себе любопытные взгляды прохожих, Ник вдруг осознал, что идет по улице, широко и глупо улыбаясь. Он вышел на проезжую часть и остановил такси.

Беседа с Мьюриел снова получилась странной. Хотя он все же добился какой-никакой благосклонности, однако тщательно разработанный план обольщения опять не сработал. Придется наверстывать упущенное за вечерним коктейлем, прикидывал Ник, пряча в карман ненавистные очки. Играть с огнем, отпугивая Мьюриел своей внешностью, становится слишком рискованно. Пусть лучше я ей понравлюсь, и тогда отчет о проклятом «специальном задании» придется Брунгильде по вкусу.

Припоминая последний разговор с начальницей, Ник сердито нахмурился.

– Это совсем не то! – заявила Брунгильда, швырнув ему под ноги заметку о свидании в ресторане «Париж». – Здесь одна «вода» и ничего конкретного. Ты даже не смог выпытать, что заставило эту девушку решиться на знакомство по объявлению. Назначь ей новую встречу и попытайся выудить что-нибудь по существу.

И Ник, с неохотой признавая, что ее критика на этот раз справедлива, стиснув зубы, согласно кивнул.

Его поразило, что разыскать Мьюриел Никсон оказалось делом не из легких. Правда, остальные ее собеседницы тоже могли использовать вымышленный адрес, однако Нику и в голову не приходило это проверить.

Да, размышлял он, Брунгильда совершенно права, черт бы ее побрал… В Мьюриел Никсон действительно есть какая-то тайна, и перед желанием разгадать ее я как настоящий журналист устоять не могу. И вот сегодня судьба дает мне, возможно последний, шанс разобраться с этим ребусом…

Ник откинулся на заднее сиденье такси и стал прокручивать в памяти детали сегодняшней встречи.

По всей вероятности, Мьюриел была на сто процентов уверена, что замела следы достаточно хорошо, потому что, увидев меня прямо возле дома, явно удивилась.

Кстати, о доме. Ник сосредоточенно сдвинул брови. Она с сестрой живет в довольно элегантном особнячке. Продавец косметики вряд ли может позволить себе подобную роскошь, значит, деньги водятся у сестры.

Интересно, кто из них старше? Какая она из себя, эта таинственная сестра? Должно быть, дурнушка, комплексующая по поводу своей внешности. Ревностно оберегает покой младшей сестренки, втайне завидуя ее красоте и молодости. Не позволяет Мьюриел встречаться с мужчинами, так как не может устроить собственную жизнь… Не поэтому ли она побоялась дать свой настоящий адрес?

Гадать можно было до бесконечности, но этим вечером Ник дал себе слово разузнать все. И, добившись от Мьюриел взаимности, заставить молчунью раскрыть карты.

Всего один бокал вина, как заклинание повторяла Эглантайн, собираясь на встречу с Ником. Ни на что большее этот несносный следопыт рассчитывать не может. И меня не волнует, будут ранены его чувства или нет. В течение времени, которое понадобится для того, чтобы выпить один-единственный бокал, я вполне четко дам ему понять, что видеть его больше не желаю и что, если ему вздумается меня преследовать, обращусь в полицию.

Как легко можно было бы избежать этого кошмара, воспользуйся я маленькой подсказкой сестры: «Извинись за меня и отмени встречу»! – сокрушалась Эглантайн. Так нет же, мне вздумалось тащиться в «Париж» вместо Мьюриел, да еще в таком вызывающем наряде, что только слепой не уловил бы намека на желание соблазнить.

Эглантайн немного нервничала при мысли, что Ник теперь знает, где она живет. Кроме того, предстояло наладить отношения с матерью Эмили, которая после визита к ней Ника позвонила и бурно высказала свое возмущение по поводу выходки Мьюриел.

На этот раз Эглантайн решила надеть кремовый свитер с вырезом под самое горло и голубую трикотажную юбку классической длины. Повязав вокруг шеи голубой с золотистыми вкраплениями шарфик, она сунула ноги в синие туфли-лодочки и подошла к зеркалу.

– Макияж не будет вульгарным, если я подкрашу ресницы и нанесу немного тонального крема, – разговаривала с собой Эглантайн, стараясь сделать так, чтобы ее лицо выглядело как образец добропорядочности. – Ладно, можно чуть-чуть помады, – отважилась она, оттенив губы цветом светлого коралла.

Красиво, опрятно, но явно не обольстительно, решила она, бросив в зеркало последний критичный взгляд.

10

Бар напоминал переполненный улей. Народу набилось столько, что у Эглантайн просто разбежались глаза. На какое-то мгновение ей показалось, что Ника здесь нет, и она с облегчением вздохнула.

Но вдруг среди общего гула и жужжания голосов ей послышалось, как кто-то зовет: «Мьюриел! Мьюриел, я тут!», и она повернула голову на этот клич. В самом дальнем углу сидел высокий черноволосый мужчина и жестами явно приглашал ее за свой столик.

Сначала Эглантайн решила, что ослышалась, потому что мужчина был ей совершенно незнаком. Затем, увидев, как он улыбается и приветственно кивает, наконец поняла, что это не кто иной, как Ник Кайл.

Правда, на этот раз он почему-то без очков, отметила про себя Эглантайн, пробираясь к Нику сквозь толпу. Неудивительно, что узнать его сразу почти невозможно. Ее тонкие брови удивленно поползли кверху, когда она заметила на нем черный кашемировый пуловер и безупречного покроя пиджак спокойного серого цвета.

– Вы, оказывается, не шутили, обещая одеваться на Пятой авеню, – сказала Эглантайн, усаживаясь за столик.

По ее лицу было заметно, что костюм Ника приятно удивил ее.

Он улыбнулся.

– Чего не сделаешь ради вашего удовольствия. Так что больше упрекать меня будет не в чем.

Эглантайн нервно хмыкнула.

– А куда вы дели суперочки?

– Дома оставил. Поскольку вы достаточно ясно дали понять, что до чтения меню у нас не дойдет, я решил обойтись без очков. В крайнем случае, – скорбно добавил он, – если я вдруг начну ронять стулья, пробираясь к выходу, вам придется быть моим поводырем.

Эглантайн рассмеялась.

– Согласна!

Подоспевший официант поставил на стол два фужера и серебряное ведерко, из которого торчало запотевшее горлышко бутылки.

– Шампанское? – удивилась Эглантайн.

– Да, я заказал. Надеюсь, вы не против?

– Но с какой стати? Разве мы что-то празднуем?

– Вы обещали подарить мне только один вечер, и мне захотелось сделать его особенным…

– А, тогда правильно, – отозвалась Эглантайн, беря наполненный Ником фужер. – Так за что пить будем?

– Для начала можно за дружбу, – тихо произнес Ник, звонко чокаясь с ее бокалом. – А потом – за вас. Вы потрясающе выглядите!

Эглантайн недоверчиво покачала головой.

– Это потому что вы без очков.

– Я и без них достаточно хорошо вижу, – отозвался он, неторопливо лаская взглядом ее плечи и грудь. – Мало того что потрясающе, так еще совсем иначе, чем утром. Сколько в вас женщин, а, Мьюриел?

Она смущенно улыбнулась и отпила шампанского. Оно было холодным и сильно газированным, отчего в горле тотчас забурлили колкие пузырьки. Чарлз отучил Эглантайн от шампанского, потому что не пил его сам, вечно жалуясь на вымышленную аллергию.

– Готовясь к встрече, я вооружился целым списком вопросов и хочу вам их задать, – сказал Ник.

– О чем вопросы?

– О таких вещах, про которые не скажешь в двух словах. Например, кого вы больше любите: кошек или собак? Какое ваше любимое время года? Какую слушаете музыку? В общем, всякие детали, без которых невозможно составить о вас впечатление.

Эглантайн заставила себя улыбнуться, но нервно постукивала ногтем по тонкому стеклу фужера.

– Детали вам знать незачем.

– Тогда скажите честно: зачем вы ответили на мое объявление? Зачем назначили встречу и пришли в ресторан?

Эглантайн раздумывала, не сказать ли ему правду. Но признание вызовет лишь поток ненужных вопросов, а значит, придется извиняться перед Ником, объяснять, что и как было на самом деле. А нужно ли это, если они видятся в последний раз?

Но, с другой стороны, и лгать не хотелось…

– Меня попросили, и я с вами встретилась, – уклончиво ответила Эглантайн. – Я обещала помочь… одному человеку.

– Значит, мы познакомились благодаря вашему чувству долга, – насмешливо сказал Ник. – Могу я узнать, вы с кем-нибудь встречаетесь?

Эглантайн покраснела.

– Встречалась… но сейчас все кончено.

– И вы использовали меня, чтобы проучить его? Или решили столь оригинальным способом отпраздновать расставание?

– Может быть, а может и не быть… – уклончиво ответила Эглантайн, загадочно улыбнувшись. – Мне некогда ломать над этим голову. Но, как бы то ни было, я вовсе не хотела вас обидеть…

– Не волнуйтесь, меня обидеть невозможно, – любезно парировал Ник.

Его ласковый голос был похож на липкую тягучую массу, которая обволакивала Эглантайн, сбивая с толку и одновременно заставляя держать ухо востро.

Ник допил шампанское и сразу снова наполнил свой бокал до краев.

– Ну-с, выкладывайте все о вашей сестре!

Эглантайн подскочила будто ужаленная. Неловко дернувшись, она облилась шампанским, несколько шипучих капель брызнуло на скатерть.

– А что конкретно вы хотите знать? – враждебно спросила она, вытирая салфеткой следы преступления.

– Похоже, она оказывает на вас какое-то странное влияние, – медленно сказал Ник, удивленный ее замешательством: ведь вопрос о сестре был вполне невинен. – У вас, кроме нее, нет больше близких?

– Почему же? У меня есть родители, но сейчас они путешествуют за границей.

– Ага! – Ник удовлетворенно откинулся на спинку стула. – Значит, они попросили вас пожить пока у них, чтобы дом был под присмотром?

– Да, была такая просьба, – туманно подтвердила Эглантайн. – Я обещала следить, чтобы все было в порядке…

Ник понимающе улыбнулся и кивнул. Постепенно все становилось на свои места. Богатые предки укатили в круиз, оставив дочь поливать цветы в их доме. Это объясняет наличие у простой продавщицы шикарного особняка. И вместе с тем лишний раз доказывает, что Мьюриел все еще хранит свой настоящий адрес в тайне.

– Вы прямо как русская матрешка! – воскликнул Ник. – Или как луковица: каждый раз, когда мне кажется, что вы в моих руках, я обнаруживаю еще один таинственный слой.

– Ценю ваше воображение, но я бы, пожалуй, предпочла быть матрешкой, от лука у меня слезы текут.

– Да от вас потекут не только слезы, – пробормотал Ник, смерив ее задумчивым взглядом. – И мне кажется, мисс Никсон, на вашем счету немало разбитых мужских сердец!

Эглантайн скромно потупилась и стала разглядывать пузырьки в бокале.

– Вы несете какую-то чушь…

– О, так всегда и бывает, когда я умираю с голоду! – поспешно отозвался Ник. – Я бы заказал спагетти с сыром, а вы? – Он указал на черное табло в дальнем конце зала, где были перечислены все «деликатесы» этого заведения.

– Мы же договаривались: всего один бокал, – упрямо возразила Эглантайн и вдруг вспомнила свой недоеденный утром сандвич, а пустой желудок тотчас требовательно заурчал.

– Ну одну-то порцию спагетти можно! – уговаривал Ник. – Или ждите, пока вернетесь домой, к своему любимому холодильнику.

– Ладно, – буркнула Эглантайн. – Но платит каждый за себя!

– Чтобы потом я не смел востребовать свою долю натурой! – рассмеявшись, подхватил Ник и подозвал официанта.

– Да, кстати, – заговорила Эглантайн, когда заказ был сделан. – Если вы без очков, как вам удалось разглядеть, что здесь подают спагетти?

Ник пожал плечами, проклиная себя за неосторожность.

– В таких заведениях обычно ничего другого не бывает.

– Разумеется, – медленно проговорила Эглантайн, подозрительно щурясь. – Я так и думала.

В ее голове зашевелились подозрения. Слишком много в Нике несоответствий, и эти неясности пробудили в ней интерес. Точнее не в ней, а в писательнице, которая была частью ее натуры. Вечер можно провести с пользой, если внимательно слушать и наблюдать за лжебухгалтером.

И она очертя голову ринулась в бой:

– Вы всегда носили очки?

Ник растерялся.

– Нет, только в последнее время начал…

– Наверное, зрение быстро портится, если целыми днями ломать глаза над цифрами, – коварно предположила Эглантайн, подбадривая собеседника обольстительнейшей из улыбок.

Ник насторожился, решив, что эта ангельская улыбка появилась неспроста.

– Вы совершенно правы. Когда долго сидишь за машинкой, да еще и без конца щелкаешь на калькуляторе – к концу дня в глазах начинает рябить, а потом ты уже не можешь видеть предметы так ясно и четко, как раньше.

– Значит, мне тоже надо быть осторожнее… – забывшись, сказала Эглантайн.

– А разве вы продаете косметику с помощью пишущей машинки? – тут же прицепился Ник.

– Э-э-э… я имела в виду калькулятор, а не машинку. Хотя и машинкой я тоже пользуюсь. Знаете, заказы всякие… – туманно объяснила она и деланно рассмеялась, чувствуя, как алая краска предательски покрывает щеки.

Это шампанское, выпитое на голодный желудок, сделало меня столь неосторожной, решила Эглантайн.

– Ну, тогда спите спокойно! Думаю, ваши глазки еще много лет будут такими же зоркими, как сегодня.

Эглантайн вымученно улыбнулась и сделала глоток шампанского.

– Однако ваша нервная система оставляет желать лучшего, – продолжал Ник. Перегнувшись через стол, он прикоснулся к ее запястью, пытаясь нащупать пульс. – Вот и сердечко стучит, как у зайца! – Он засмеялся. – Для продавца, который каждодневно общается с множеством людей, вы чересчур легковозбудимы. Скажите, Мьюриел, вы такая со всеми, с кем встречались, или только со мной?

Со всеми? Да за кого он меня принимает? – ужаснулась Эглантайн. Не считая парочки невинных, почти дружеских увлечений в университете, в моей жизни был только Чарлз! Она высвободила запястье и спрятала обе руки под стол.

– Я же говорила, мне еще не приходилось встречаться по объявлению…

– Тогда давайте сменим сценарий, – предложил Ник. – Притворимся, что познакомились, как обычно. Допустим, я пришел к вам в универмаг, мы разговорились и я пригласил вас на ужин. Теперь вы не чувствуете себя скованно?

– Не знаю… Может быть…

– Тогда забудьте об этом проклятом объявлении! Теперь мы просто Ник и Мьюриел. Мы пришли сюда пропустить по стаканчику и познакомиться поближе.

Эглантайн подняла голову и посмотрела ему в лицо. Ник улыбался совсем по-детски. В уголках его чувственного рта залегли веселые морщинки. Неожиданно Эглантайн поймала себя на мысли, что ей хочется сесть ближе и прижаться к нему всем телом. Почувствовать тепло его кожи, ощутить упругие мышцы под тонкой тканью одежды…

– Вы всем так говорите? – еле слышно пролепетала она, стараясь не смотреть Нику в глаза.

– Кому это – всем?

За столиком воцарилась тишина – неловкое обманчивое молчание, которое говорило больше, чем любые слова. В душе Эглантайн боролись два взаимоисключающих желания: дать волю чувствам и подавить непроизвольное проявление нежности.

С кем угодно, когда угодно, где угодно, но ты никогда не забудешь этих минут! – сладко нашептывал ей внутренний голос.

Подоспел официант. На столике появились две огромных тарелки со спагетти, корзиночка с хлебом, два салата, бокалы и бутылка вина.

Он сказал «давай притворимся», подумала Эглантайн, и я готова изображать Мьюриел, хоть это чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Что ж, будь что будет, а там разберемся!

Белое вино, которое глотала томимая жаждой Эглантайн, было прозрачным и терпким. Оно проникало во все уголки ее напряженного тела, согревало и ласкало, расслабляя нервные окончания.

– Какое вкусное! – похвалила Эглантайн, ставя на стол пустой бокал. – Люблю все французское!

– Вы когда-нибудь были во Франции?

– Да. Чудесная страна, мне там понравилось. Год назад мне довелось провести там целых три месяца.

– Так много? – Брови Ника удивленно поползли кверху. – Какая туристическая фирма продает путевки на три месяца?

– Я ездила не по путевке, – объяснила Эглантайн, раздосадованная его дотошностью, – а по работе.

И это было правдой. Эглантайн разрабатывала сюжет своего третьего романа, действие которого разворачивалось в эпоху Генриха IV. Эглантайн объехала почти всю страну, выискивая мельчайшие подробности жизни тех лет. В качестве награды она позволила себе недельный отдых на Лазурном берегу. Работать во Франции ей было интересно и приятно, такой же интересной получилась и книга.

– Некоторые крупные косметические фирмы посылают своих сотрудников обучаться за границу, – поспешила объяснить Эглантайн.

– Неужели? – Ник отпил немного вина. – А я и не думал, что это такое сложное дело. Вы очень ответственно относитесь к своей работе.

– Конечно, – ничуть не покривив душой отозвалась Эглантайн. – А вы – нет?

– Раньше – да. – Ник ненадолго умолк, задумавшись. – Но недавно я наткнулся на проблему и теперь могу только догадываться, каким именно будет мой следующий шаг. Думаю, вы понимаете, каково это.

– С чего вы взяли?

– А почему тогда мы сидим в этом заведении? Да потому что знаем: назад пути уже нет!

Эглантайн попыталась улыбнуться.

– Вы меня пугаете…

– Это потому что я не знаю, как объяснить то, что чувствую. Честно говоря, я к такому тоже не привык.

Эглантайн стала нервно покусывать губу.

– Тогда, возможно, вам лучше снова стать «одиноким ньюйоркцем»?

– Ну уж нет, – тихо отозвался Ник. – Теперь слишком поздно, и мы оба это знаем.

– Вы… вы обещали, – залепетала Эглантайн, – что командовать сегодня буду я!

– Ну и командуйте себе на здоровье. – Бирюзовые глаза откровенно смеялись над растерянностью Эглантайн. – Но только учтите: слово «нет» я слышать не привык! А теперь ешьте! – распорядился он, кивнув на нетронутую тарелку Эглантайн. – А то от вас скоро и останется, что кожа да кости.

– Попрошу без оскорблений!

– Я не имел в виду ничего плохого. Вы себя в зеркало последнее время видели? У вас же скулы торчат, как у скелета. Дунь на вас, вы и упадете! А в остальном, – тут он смерил ее фигуру взглядом эксперта, – в остальном вы смотритесь на миллион долларов, Мьюриел. Ну, не хмурьтесь! Просто примите комплимент и не думайте, что я пытаюсь принудить вас к каким-то отношениям.

– Еще одно обещание?

– Нет, гарантия. А теперь ешьте!

Через полчаса, когда с тарелки Эглантайн исчезли последние остатки спагетти, она выпила бокал вина и удовлетворенно произнесла:

– Превосходно!

– Особенно превосходно, что вы перестали коситься на выход, – добавил Ник. – В начале вечера я только и думал, что вы вот-вот дадите стрекача!

– А что, было так заметно?

– Очень даже. Ну что, проверим пульс?

– Думаю, он в порядке.

– Ну и отлично. Выпьем кофе?

«Извините, но мне пора домой» было бы нормальным ответом на этот провокационный вопрос. И скорее всего именно это Ник и хотел услышать. Надеялся услышать, но Эглантайн было трудно обмануть.

Дом был ее маленькой крепостью. Местом, где она вела совсем другую жизнь, о которой Ник не имел ни малейшего понятия. Он явно напросится проводить ее, из вежливости придется пригласить его в дом, и он, разумеется, не станет отказываться. Пригласить Ника в дом значило сломать невидимую преграду, а Эглантайн не была уверена, что готова это сделать.

Все зашло слишком далеко, испуганно подумала она. Один неверный шаг – и все пропало.

– Не ломайте голову, – послышался откуда-то издалека голос Ника. – Выбор-то всего ничего: либо капуччино, либо черный кофе. Хотя я мог бы предложить еще один вариант…

– Какой? – вскинулась Эглантайн.

– Неважно, – отмахнулся Ник, пожав плечами.

Ему было приятно наблюдать, как она понемногу расслаблялась. Начала непринужденно смеяться и болтать о всяких пустяках, как будто они и впрямь хотели стать друг другу ближе. И все же Ник понимал: нельзя быть полностью уверенным, что девушка ослабила самоконтроль.

Его изучающий взгляд задумчиво скользил по ее лицу, и Эглантайн вдруг покраснела.

– Еще кофе, Мьюриел? – предложил Ник, когда они допили первую чашку.

– Спасибо, не надо.

Ник снова отметил, что ей неприятно слышать, как он называет ее Мьюриел. Это имя будто резало ей слух. Такую странную реакцию он не раз наблюдал в течение всего вечера.

– В таком случае, я попрошу счет, и мы поедем домой.

– Я плачу за себя, как договаривались, – поспешно напомнила ему Эглантайн, хватаясь за сумочку.

– Рассчитаемся позже, – с усмешкой ответил Ник.

Выйдя на свежий воздух, Эглантайн вдруг почувствовала слабость и головокружение. Похоже, я напилась, удивленно подумала она, стараясь идти ровно.

Обычно Эглантайн ограничивалась двумя бокалами вина, а сегодня вечером доза составила полбутылки шампанского и столько же вина. Может, Ник намеренно напоил меня? – мелькнуло у нее в голове. А что, если это часть его хитроумного плана соблазнения?

На углу она остановилась.

– Провожать меня не надо, – сказала Эглантайн как можно более решительно. Ставший ватным язык предательски заплетался и не слушался. – Я в состоянии дойти сама.

Рука Ника вдруг легла ей на плечо.

– Мне бы хотелось убедиться в этом собственными глазами, Мьюриел. Такая уж у меня слабость…

У дома они обнаружили, что над дверью перегорела лампочка, поэтому Эглантайн очень долго не могла попасть ключом в замочную скважину.

– Дайте-ка я, – попросил Ник, которому надоели ее пьяные потуги.

Взяв в руки ключ, он, к невыразимой досаде Эглантайн, с первого же раза вставил его в замок.

– Благодарю, – процедила она сквозь зубы.

– Не надо говорить то, что не думаете, Мьюриел. – В его голосе Эглантайн уловила насмешку. – Я же чувствую, что вы посылаете в мой адрес проклятия. А теперь зажгите-ка в прихожей свет, чтобы я мог зайти и проверить, все ли в порядке.

– Еще одна ваша слабость? – огрызнулась Эглантайн, вваливаясь в холл.

– Представьте, рыцарство и по сей день в моде.

Ник переступил порог и внимательно осмотрелся. Дойдя до дверей гостиной, он внезапно остановился, вглядываясь в глубь комнаты, словно его там что-то сильно заинтересовало, а когда повернулся, Эглантайн заметила на его лице широкую довольную улыбку.

– И в доказательство, Мьюриел, я пожелаю вам спокойной ночи и тихо уйду.

Эглантайн так и застыла с разинутым от удивления ртом.

– А-а?.. – начала она и осеклась, вовремя взяв себя в руки.

– Что? Вы думали, как только за нами захлопнется дверь, я тут же наброшусь на вас и потащу в спальню? – насмешливо осведомился Ник. – Впрочем, мне хочется этого не меньше, чем вам. Просто пока я предпочитаю ждать, когда вы сами скажете, что готовы.

Эглантайн решительно подошла к входной двери и, распахнув ее, громко произнесла:

– Прошу вас покинуть помещение! Немедленно! И не вздумайте торчать под окнами!

Ник добродушно улыбнулся.

– Оказывается, вы не умеете слушать, Мьюриел. Я же предупреждал: слова «нет» для меня не су-ще-ству-ет! Так что спите спокойно, пусть я приснюсь вам, а завтра созвонимся и поговорим.

Он ласково дотронулся до ее лица, провел пальцами по щеке и положил обе руки ей на плечи. Сквозь тонкую ткань своего свитера Эглантайн ощущала тепло его ладоней, и волна приятного возбуждения прокатилась по всему ее телу. Она знала: останься Ник рядом еще хотя бы на минуту, и она сама обнимет его за шею и, притянув ближе, вопьется губами в его улыбающийся рот.

Но он отпустил ее, и Эглантайн почувствовала внезапную пустоту.

– До свидания, – сказал Ник и вышел в ночь.

Эглантайн медленно закрыла дверь и уткнулась в нее пылающим лбом.

Что же я с собой делаю? – вяло подумала она. Что, черт возьми, происходит?

И Албина Гонтлет – умная расчетливая Албина – не смогла найти ответа.