Текст книги "Взаимный обман"

Автор книги: Джейн Харри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

7

Ник застыл как соляной столб, провожая глазами удаляющуюся фигурку в ярком платье. Он знал, что можно догнать Мьюриел, вернуть, упасть перед ней на колени, сделать что угодно, только не дать ей исчезнуть…

Но я же сам спугнул ее, рассудил он, заказывая очередную чашку кофе. Не надо было лезть с поцелуями, тогда Мьюриел, может, и осталась бы…

К тому же Ник никак не мог взять в толк, почему эта Мьюриел запала ему в душу. Ведь она далека от его излюбленного типа женщин и все же понравилась ему, да так, что заставила трезвомыслящего журналиста нарушить хитрые правила игры.

Остальные жертвы, попавшие в сети Ника, сдавались после первого же свидания. Мьюриел Никсон оказалась неприступной как Форт Нокс и холодной как айсберг. В отличие от прочих женщин, с которыми Нику довелось встретиться, она была явно не заинтересована в продолжении романа, еще меньше ее интересовала физическая привлекательность нового знакомого.

Быть может, все-таки удастся хоть что-то разузнать? Найти какую-нибудь зацепку, которая позволила бы закончить с этой работой и приступить к чему-то более серьезному. При условии, что шеф не вышвырнет меня из редакции, горько уточнил Ник.

Полтора месяца назад он вернулся из Анголы, откуда слал животрепещущие репортажи о разгоревшейся в очередной раз гражданской войне. Изможденный и подавленный тем, что пришлось пережить и увидеть, Ник, тем не менее, был доволен проделанной работой.

Главный редактор «Глобуса», приложения к «Ньюс ин Миррор», Аластер Флетчер бросил на Ника один-единственный взгляд, после чего приказал ему немедленно взять отпуск.

– Поезжай куда-нибудь подальше, в тихий уголок, – посоветовал он Нику, протягивая рекламный проспект какого-то дома отдыха. – Могу рекомендовать одно местечко – мы с женой недавно провели там две недели – санаторий «Даниелсвилл». Тишина, природа, горы, мягкая постель, домашняя кухня, а главное – покой. Рекомендую, не пожалеешь. Наберись сил, отдохни, а потом приезжай, поговорим о делах.

Ник так и сделал. В «Даниелсвилле», который оказался небольшим частным пансионатом, он вволю наелся, вдоволь нагулялся и отдохнул, так что кошмары, преследовавшие его в последнее время, постепенно исчезли. Погода, правда, вела себя совершенно непредсказуемо: за день можно было наблюдать смену чуть ли не всех четырех времен года, но благодаря горному воздуху из легких Ника очень скоро выветрился смрадный запах смерти, витавший над Анголой.

Он стал потихоньку привыкать к размеренному однообразию жизни городка, как вдруг получил телеграмму: «Гейнор, срочно приезжай. У нас проблемы».

Из непродолжительного телефонного разговора, который состоялся вечером того же дня, Ник узнал, что на его карьере репортера поставлен жирный крест. Аластер Флетчер слег в больницу с инфарктом, а в «Глобус» назначили нового редактора – Бриджит Колверт, которую Ник когда-то метко окрестил Брунгильдой, подразумевая персонаж древних германских сказаний.

Прозвище прилипло к несчастной, как жвачка к подошве. Бриджит была не просто далеко от совершенства, она была тошнотворна. Крашеная в огненно-рыжий цвет толстуха лет сорока с небольшим, она обладала жирными выпяченными губами и бочкоподобной фигурой. Словом, была столь безобразна, что на улице ей вслед оборачивались прохожие.

Ник ни минуты не сомневался, что Бриджит известно, кто прозвал ее Брунгильдой и почему. Кроме всего прочего, за ним числился еще один грешок. Однажды на рождественской вечеринке, где собралась вся редакция, Брунгильда сделала Нику несколько довольно смелых «заманчивых» предложений, от которых, по мнению этой «женщины-вамп», не имел права отказаться ни один нормальный мужчина. Ник, изо всех сил пытаясь вести себя по-джентльменски, вежливо отверг притязания Брунгильды, но, когда она свирепо посмотрела на него, понял, что приобрел в ее лице беспощадного врага.

И вот теперь она возглавляет редакцию «Глобуса», имея полное право увольнять неугодных ей людей.

Примчавшись в Нью-Йорк, Ник обнаружил, что его колонку международных событий отдали какому-то желторотому новичку, а его самого перевели в отдел светской хроники. Брунгильда сообщила Нику об этом лично, смакуя каждое слово и наслаждаясь кислым выражением его лица.

Перевод из одного отдела в другой был придуман отнюдь не случайно. Брунгильда хотела превратить жизнь Ника в сущий ад и заставить его покинуть газету по собственному желанию. Но Ник не стал играть в эти игры. Он лучше кого бы то ни было понимал, что, уволившись из редакции, потеряет все акции и, соответственно, долю прибыли холдинга «Ньюс ин Миррор» и станет совершенно нищим.

Идея объявления о знакомстве пришла в голову именно Брунгильде.

– Это даст нам шанс, – объяснила она, насмешливо глядя Нику в глаза, – изучить психологию женщин, которые попадаются на подобные удочки.

– Эта тема уже не нова, – позволил себе скептическое замечание Ник.

– Вот и постарайся наполнить ее свежим смыслом, – отчеканила Брунгильда. – Нам нужен яркий материал на женскую тему – нечто, способное выдавить слезу из самого строгого критика. Ты заставишь женщин раскрыться перед тобой подобно бутону, поделиться надеждами, страхами, даже фантазиями…

Ник с сомнением покачал головой.

– Не думаю, что они станут откровенничать со мной, как на исповеди. Ответить на такое объявление – уже подвиг, они не станут делиться своими переживаниями с каким-то журналистом.

Брунгильда зло усмехнулась.

– Ты что, не понял? Эти женщины будут встречаться с тобой, как будто это ты хочешь найти спутницу жизни. Ты – одинокий молодой мужчина, который ищет настоящую любовь. Ты должен объясняться им в любви, вызывая на откровенность!

Ник оторопел.

– Это что, шутка?

– Вовсе нет. Не за горами новое тысячелетие, черт знает сколько лет назад страну перевернула повальная эмансипация, а они все еще ждут своих принцев и готовы раскрыть душу первому попавшемуся незнакомцу! Разве не интересно?

– Но я отнюдь не незнакомец, если все эти дамы читают «Глобус», – возразил Ник. – Мое имя и фотографии не так давно украшали первые страницы нашей газеты, – добавил он с сарказмом.

Брунгильда презрительно скривилась.

– Уверена, у этих куриц не такая хорошая память. Но ты прав, тебе следует воспользоваться псевдонимом. Думаю, твое второе имя вполне подойдет, так что будешь зваться Ником Кайлом. Кроме того, придется поработать над твоей внешностью. Как бы то ни было, женщины не подозрительны, они будут рассчитывать на встречу с совершенно незнакомым мужчиной, а не на интервью с журналистом.

– По мне, так эта затея обречена на провал, – подытожил Ник.

Брунгильда потупила взор и стала методично передвигать с места на место лежащие на столе предметы.

– Так значит, ты отказываешься от задания? – вкрадчиво спросила она с явным желанием заманить Ника в ловушку собственной глупости. – А я-то думала, оно подойдет тебе как нельзя лучше, учитывая твой… характер.

Так я тебе и поверил, держи карман шире! – мысленно огрызнулся Ник. Ты лучше меня знаешь, что неэтично и даже пошло обманом втираться в доверие к женщине и вмешиваться таким образом в ее личную жизнь. Что ж, капкан поставлен и ждет меня… Хочешь, чтобы я послал тебя к черту и ушел? Не дождешься!

– Пожалуй, подойдет, – процедил он сквозь зубы и смело глянул в поросячьи глазки начальницы.

– Пойми, без этого маскарада не получится сенсации. – Брунгильда резко откинулась на спинку кресла, которое жалобно заскрипело и накренилось под воздействием ее тяжести. – Ничего страшного не произойдет, если… вы будете встречаться в людных местах, – многозначительно добавила она.

– Ну знаешь, – взорвался Ник, – иначе я вообще с ними встречаться не намерен! Когда приступать?

Постепенно Ник смирился с новым заданием, мысленно поздравляя себя с тем, что сумел перехитрить мстительную Брунгильду. Однако, увидев одежду и очки, которые она для него приготовила, снова ощутил себя подопытным кроликом.

– Жаль, что твоим родителям не пришло в голову назвать тебя Голиафом, – издевалась Брунгильда, наблюдая, как парикмахер сооружает на голове бледного от злости журналиста нечто похожее на веник. – Мне бы не хотелось, чтобы ты, лапочка, выглядел хлюпиком даже в очках. Так что не будем прятать от бедняжек, заплывших в твои сети, твою физическую мощь. Я так много о ней наслышана…

Ник ответил вялой улыбкой, стараясь не выдать раздражения.

– Вот и продолжай слушать, – огрызнулся он, глядя на ее отражение в зеркале.

Теперь, когда чудовищное задание было наполовину выполнено, Ник стал сомневаться в успехе. Ему всегда становилось стыдно за свою ложь, когда очередная пара тщательно накрашенных глаз с надеждой смотрела на него через столик.

Может, стоило плюнуть на деньги и действительно уйти? Особенно если злосчастное объявление о знакомстве окажется цветочками по сравнению с дальнейшими испытаниями, которые, несомненно, уготовит ему Брунгильда.

Ник допил кофе и попросил счет. Пусть хоть расходы доставят этой мерзавке парочку неприятных минут, мстительно подумал он, расплачиваясь казенными деньгами.

Дома Ник попытался сделать несколько набросков о встрече с Мьюриел Никсон, но образ этой женщины, вопреки его ожиданиям, получился довольно расплывчатым. Помимо того, что сообщалось в ее письме, Нику не удалось выудить из Мьюриел почти ничего интересного. На данный момент он мог с уверенностью сказать лишь одно: у Мьюриел мягкие губы, она легко краснеет и душится французскими духами.

Да-а, этим деталям в репортаже не место, с усмешкой подумал Ник. И уж тем более нельзя упоминать о том, что мне действительно не хотелось ее отпускать…

8

Прополка, удивленно отметила Эглантайн, выдирая из сухой земли длинные корни упрямого одуванчика, сегодня почему-то не успокаивает нервы.

Этот день должен был подарить ей множество приятных моментов. Во-первых, она осталась без Мьюриел и дом оказался в ее полном распоряжении на целый уик-энд. Во-вторых, Чарлз находился за тридевять земель, так что Эглантайн могла распоряжаться своим временем по собственному желанию. Однако несмотря ни на свободу, ни на долгожданный покой, ей никак не удавалось как следует расслабиться. Более того: Эглантайн смутно подозревала, что очень скоро ее одиночеству придет конец.

Масла в огонь беспокойства подлил и тот факт, что прошедшую ночь она так и не сомкнула глаз. Эглантайн мучили страшные мистические образы, мерещился скрип паркета и неясные серые тени в дверном проеме спальни.

С восходом солнца Эглантайн машинально встала, умылась и заварила крепкий чай, после чего переоделась в черные джинсы и свитер, села у окна и, насильно затолкав в себя половинку круассана, который показался ей необычайно черствым, принялась за работу.

Холли совершенно права, с горечью думала Эглантайн, переписывая в третий раз один и тот же абзац, который никак не получался складным. Большая часть книги выглядела так, словно ее писал робот. И лишь главная сюжетная линия, выражавшаяся в хитросплетении судеб двух молодых людей, которые были вынуждены стать мужем и женой в интересах продолжения династии, ярким пятном выделялась на фоне сумбурного описания малоинтересных событий.

Она решила переделать начало романа. Однако, когда на листе наконец появилось заветное: «Глава первая», горе-писательница решила сделать перерыв.

Эглантайн догадывалась, что причина ее растерянности кроется в неудачном вечере, который она имела несчастье провести в компании Ника Кайла. Каждый раз, думая об этом мужчине, Эглантайн ощущала прилив невыразимой нежности, которая охватывала все ее тело, покрывая кожу мелкими приятными мурашками.

Однако ничего ведь не случилось, утешала себя Эглантайн, собирая в пластиковое ведерко сорняки. Мы поужинали, а потом он меня поцеловал. Но дело не в этом. Просто, когда мне стало ясно, чего хочет этот Ник, я даже не попыталась его остановить. И это было ошибкой. Однако не стоит превращать во вселенскую катастрофу какой-то невинный поцелуй!

Лучше подумай, как объяснишься с Чарлзом, когда он завтра придет в гости, сказала себе Эглантайн, стягивая резиновые перчатки.

План состоял в том, чтобы развязаться с набившим оскомину Чарлзом, даже не показываясь ему на глаза. Телефон для подобных объяснений – незаменимая вещь. Но при условии, что ничего не подозревающий жених решит сделать Эглантайн приятный сюрприз, заявившись без предупредительного звонка прямо к ней домой, шансы на удачное исполнение задуманного сводятся к нулю. Да и в конце концов, рассудила осмелевшая вдруг Эглантайн, потратив на человека два с лишним года, невежливо давать ему отставку по телефону.

Итак, судьба Чарлза была предрешена. Прагматичного любителя регби ожидала последняя очная ставка.

Гадая, сильно ли он будет расстроен, Эглантайн отправилась в кухню – пришло время ланча. Откусив первый кусок многослойного сандвича с копченой курицей, салатом, сыром и соленым огурчиком, Эглантайн едва не подскочила от неожиданно раздавшейся пронзительной телефонной трели.

– О Боже, зачем так нервничать? – сказала она и засмеялась. – Это же не Ник Кайл, раздери его дьявол! Похоже, он сделал меня параноиком…

– Тина?!! – услышала она, еще не успев поднести к уху трубку. – Это я, Мьюриел!

– Привет, привет… – отозвалась Эглантайн, облегченно переведя дух.

– Я вернусь скорее всего в воскресенье вечером.

– У вас все нормально?

– Д-да, – нерешительно ответила сестра. – У Тибалта вполне клевые предки, но, похоже, я свалилась на них, как ком с горы. Они говорят, мне еще рано заводить семью, – язвительно добавила она.

– А Тибалт что?

– Тибалт? Ну… он, естественно, не пойдет поперек родительской воли, – еще ехиднее ответила Мьюриел. – Хотя и пытается их переубедить. – Последовала непродолжительная пауза, словно сестра размышляла, стоит ли задавать следующий вопрос. – А как ты? Выполнила мою просьбу, касающуюся «одинокого ньюйоркца»?

Эглантайн судорожно сглотнула, раздумывая, говорить правду или нет.

– Да, – наконец деланно спокойным голосом произнесла она, – я звонила в ресторан. Надеюсь, ему все передали…

– Ты просто умница, Тина! – с облегчением воскликнула Мьюриел. – Ну, мне пора. Мы с Тибалтом идем выгуливать собак, их здесь целая свора…

Послышался отдаленный лай и сдавленное чертыханье Мьюриел. Затем в трубке раздались короткие гудки.

А вот я вовсе не чувствую себя умницей, подумала Эглантайн, вешая трубку. Почему я не сказала Мьюриел правду?

«Ой, сестричка, а знаешь, я тут на досуге подумала и решила встретиться с ним вместо тебя! Ты молодец, что вовремя смоталась! У него та-а-а-кая стрижка!!! Ужас, да и только. Очки, дешевый костюм, а наглости-то сколько!»

Взглянув на тарелку с недоеденным сандвичем, Эглантайн поняла, что разговор с сестрой отбил у нее аппетит, и решила снова сесть за работу.

Четыре часа бдения за машинкой прошли в буквальном смысле даром. К полудню Эглантайн не сумела придумать ни одного мало-мальски интересного поворота сюжета.

Может, имеет смысл добавить персонажей? Или изменить время действия? – размышляла она, переписывая и переписывая одни и те же абзацы. Взять, допустим, другой исторический период. Ввести в повествование что-нибудь новое, способное сдвинуть дело с мертвой точки. Идея богатая, однако для этого необходимо получить кое-какие сведения.

Эглантайн встала из-за стола, решив отправиться в библиотеку полистать исторические справочники.

Спустившись в холл, она надела вязаный жакет, сняла с вешалки сумку и, выйдя из дому, тщательно заперла за собой дверь.

Копаясь в сумке, Эглантайн быстро сбежала вниз по ступенькам и, лишь уткнувшись со всего размаху в чей-то чрезвычайно пушистый свитер из королевского мохера, поняла, что у крыльца ее кто-то поджидает. Вздрогнув от неожиданности, она уже открыла было рот, чтобы извиниться, но вдруг увидела, что перед ней не кто иной, как Ник Кайл.

– Какого черта вы меня пугаете?! – возмутилась она, отскакивая от него, будто от прокаженного. – Вы что, следили за мной?!

– Нет, я справился по адресу, который вы указали в письме ко мне…

Эглантайн смешалась и пробормотала:

– Ах да! И мать Эмили дала вам этот адрес…

– В конце концов дала, – сурово подтвердил Ник. – Хотя ее не очень-то радует, что вы превратили их дом в почтовое отделение.

– Что вам здесь нужно?! – зло набросилась на него Эглантайн, пытаясь успокоить разыгравшиеся нервы. Ее сильно смущало, что Ник видит ее в вытянутых на коленках джинсах и в старом жакете, к тому же абсолютно без косметики и без каблуков. – И вообще, почему вы не на работе?

– А вы почему?

– Я… я взяла отгул, – озвучила Эглантайн первую пришедшую в голову ложь.

– Вот и я тоже. А поскольку мы так и не успели назначить следующую встречу, я решил разыскать вас и загладить свою вину. – Ник немного помолчал и, не дождавшись ответа, обреченно произнес: – Простите, что не догадался вас тогда остановить. Признаюсь, я совершил ошибку, позволив вам уйти…

– Боюсь, сегодня вы совершили еще одну, – ледяным тоном перебила Эглантайн. – Я вовсе не собираюсь разводить тут с вами разговоры, я спешу, мистер Кайл…

– Просто Ник, – вклинился он.

– Итак, «просто Ник», у меня мало времени. Я благодарна вам за прекрасный ужин, но дальше этого дело у нас не пойдет.

– Но почему? Вы же ответили на мое объявление! – не унимался настырный тип, пытаясь преградить Эглантайн дорогу к бегству.

– О чем весьма сожалею.

– Да уж вижу, – протянул он и бросил взгляд на дом. – Вы замужем? Все дело в этом?

Она вспыхнула.

– Я не замужем!

– Но вы так печетесь о конспирации, что такой вариант первым делом пришел мне в голову. – Он смерил ее задумчивым взглядом и, интимно понизив голос, поинтересовался: – Значит, живете с ним во грехе?

– Я же вам рассказывала, – Эглантайн начала горячиться, – я живу здесь с сестрой! Удовлетворены? А теперь позвольте мне пройти!

– А вот и не позволю. – Ник засмеялся. – Вы же видите, мне очень хочется узнать вас получше, Мьюриел! Прошлым вечером я попробовал с вами сблизиться, но вы ускользнули, и это пробудило во мне азарт. Впрочем, можете не соглашаться, но я точно знаю: вы испытываете ко мне те же чувства.

– Ох, избавьте от психоанализов! – воскликнула Эглантайн. – У каждого есть право оставаться при своем.

– Тогда выслушайте мое последнее замечание, – быстро сказал Ник, видя, что она снова пытается убежать. – Не надо подписываться как «твоя судьба», если вы намерены прятаться от мужчины каждый раз, когда он пытается за вами поухаживать. – На его лице застыла маска полнейшего безразличия, но в бирюзовых глазах плясало что-то бесовское, и этот дьявольский блеск не могли скрыть даже толстые стекла очков. – Это обман, а обманщиков наказывают.

– И как же вы намерены покарать меня? – насмешливо осведомилась Эглантайн.

– Просить разрешения видеть вас.

– А вы что, меня сейчас не видите?

– Я имел в виду совсем другое.

– Мистер Кайл, – тяжело вздохнув, начала Эглантайн, – вам никогда не приходило в голову, что для завязывания близких отношений необходимо обоюдное желание, я повторяю: обоюдное!

– Я подтверждаю свое желание…

– А я нет.

– Почему?

– Извините, – не выдержала Эглантайн, – вы себя в зеркало-то видели?

– Видел, ну и что?

– А то, что мне вы не кажетесь неотразимым!

– Ну и что? – упрямо повторил Ник. – О человеке следует судить не по внешности, а по его душевным качествам. Вы же пока ничего о моей душе не знаете.

Эглантайн аж задохнулась от возмущения.

– У вас… Ну и самомнение у вас!

– И память, учтите, тоже неплохая, – хвастливо добавил он. – Я помню, как трепетало ваше тело, оказавшись в моих руках. Я целовал вас, и это вам понравилось, не отпирайтесь!

Эглантайн густо покраснела и проворчала:

– Вы застали меня врасплох, вот и все, что я могу на это ответить.

– Ах, какой я молодец! А то эта ваша манера держать мужчин на расстоянии, должно быть, сильно коробит каждого, кто пытается с вами подружиться.

– Значит, именно для этого вы меня и разыскали, – насмешливо подытожила Эглантайн.

– Пока – да, но у меня есть и далеко идущие планы.

– Вот как? И какие же?

Это был смелый вопрос, но Эглантайн подавилась бы собственным языком, не решись она его задать.

– Ну хотя бы… рассмотреть вас поближе. – Его елейный голос был вязким и липким, словно мед. – Узнать ваши тайны, вашу душу и… тело.

Легкий трепет пробежал по коже Эглантайн, словно они стояли друг против друга абсолютно нагие. Как будто руки и губы Ника прикасались к ее разгоряченному телу, лаская и дразня каждый его дюйм.

Благоразумие приказало Эглантайн сухо улыбнуться, собрав в этой улыбке весь возможный и невозможный цинизм по отношению к его мечтам. Получилась жалкая косая ухмылка.

– Ваша самонадеянность просто смешна. Я преклоняюсь перед вашим самомнением.

– Ценю! – откликнулся Ник, снисходительно улыбаясь. – Правда, на вашем месте я назначил бы встречу в каком-нибудь баре и выпил пару бокалов за парня, перед которым преклоняюсь.

– Осел вам, случайно, не родственник? – Эглантайн нервно засмеялась. – По мне, так вы по тупости дадите сто очков вперед наиглупейшему из всех ишаков мира. – Ее начинало бесить упрямство настырного очкарика.

– Обзывайте меня хоть козлом, только назначьте время.

– А если я не хочу?

Ник пожал плечами и огляделся по сторонам.

– Тогда мне придется торчать у вас под дверью, тоскливо заглядывать в окна и ждать, пока ваше сердце не обольется кровью. Соседям представление понравится, – с довольным видом продолжал он, кивая на близлежащие дома. – Вот, полюбуйтесь: за нами наблюдает весь квартал. Видите, как дергаются занавески в окнах?

Эглантайн посмотрела по сторонам и с досадой отметила, что Ник говорит чистую правду.

– Я сдам вас в полицию, если будете здесь околачиваться.

– Но вы же сами меня поощрили, предложив встретиться в первый раз! – напомнил Ник. – Что же это получается? Приходите на свидание, разодетая в пух и прах, а потом в кусты? Нет, это вам так просто с рук не сойдет. Я заявлю, что вы меня завлекли, а теперь пытаетесь сделать из меня идиота! Вырядилась, как королева красоты…

– Чего, между прочим, нельзя сказать о вас, – вставила Эглантайн, однако ее укол не достиг цели.

– Ну все, сдаюсь, сдаюсь! – Он рассмеялся и поднял руки. – И все же не стоит лишать меня последней попытки исправиться. Посидите со мной, Мьюриел, прошу вас, и я скуплю все самое лучшее, что только можно увидеть на прилавках Пятой авеню. Видите, на какие жертвы я готов, лишь бы произвести на вас впечатление?

Изрядно удивленная таким напором Эглантайн почувствовала, что вот-вот рассмеется, и строго сдвинула брови.

– Мистер Кайл…

– Просто Ник, – снова вежливо поправил он. – Скажите это, пожалуйста, для меня…

– Ну хорошо, Ник… – Произнеся это коротенькое имя, Эглантайн удивилась странному звучанию своего голоса и тайком перевела дыхание. – Если я соглашусь сегодня с вами выпить, вы обещаете оставить меня в покое?

– Никак нет, мэм! – отрапортовал он. – Но могу дать слово вести себя смирно и во всем потакать вашим капризам.

– Очень хорошо. На соседней улице есть бар, называется «Последняя надежда». Прямо для вас, – пробормотала она еле слышно. – Ровно в восемь я буду там.

– Договорились. – Ник неотрывно смотрел ей в глаза. – Значит, ровно в восемь, – повторил он, после чего повернулся и зашагал прочь.

– Буду считать минуты! – ехидно крикнула Эглантайн вдогонку удаляющемуся Нику.

Он обернулся. Их взгляды встретились, и по коже Эглантайн опять побежали приятные мурашки.

– Не будете, – уверенно возразил Ник. – Но очень скоро, в один прекрасный день или, может быть, ночь, вы будете их считать, обещаю!

Эглантайн продолжала стоять на тротуаре, наблюдая за его удаляющейся фигурой.

– Я должна, – приказала она себе, – должна выбросить из головы этого Ника! Сегодня мы расстанемся навсегда.