Текст книги "Валентинов день"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 11
Как только Эмма со своей компаньонкой спустились по лестнице и вышли на улицу, Поль возвратился в бальный зал. На его губах играла зловещая улыбка. Эмма будет спать не меньше двенадцати часов. Он дождется раннего утра, и тогда они с Луисом проникнут в дом. Спящие слуги ничего не услышат. Улицы будут безлюдны.
К середине следующего дня он так или иначе добудет необходимую информацию.
Когда куранты пробили час ночи, Поль покинул «Олмэкс» и быстро зашагал на Халф-Мун-стрит. Мостовые блестели в лунном свете, но там, где кончалась брусчатка, начиналась мокрая вязкая глина.
Луис его уже поджидал.
– Ты вовремя, Паоло. Я как раз приготовил веревку и кляп… и еще ломик. Если не удастся вскрыть замок во французском окне, придется разбить стекло. Там есть патока и бумага. – Он указал на небольшой саквояж на столе.
– Хорошо. Женщина получила такую изрядную дозу опиума, что может свалить и лошадь. Не проснется до середины утра. – Поль начал срывать с себя вечерний костюм.
– И она его приняла?
Поль презрительно сморщился.
– Уснула еще до того, как покинула это абсурдное развлечение. – Он быстро натянул темные бриджи. – Самое глупое из всех, что мне доводилось видеть: ни напитков, ни карт, если не считать ставки по шесть пенсов. И целая орава накрахмаленных матрон, которые придумывают несусветные правила. Поверь, Луис, мне ужасно не терпится уехать из этой Богом забытой страны. Ее обитатели или ненормальные, или закоренелые мошенники.
Он всунул руки в рукава темной тужурки и застегнул ее под самое горло, чтобы не было видно ни клочка его белой рубашки. Натянул черные перчатки и разгладил их на длинных пальцах. В том, как он ими двигал, ощущалось нечто необыкновенно зловещее. У Луиса зашевелились волосы на голове: однажды он видел, как вот этими самыми затянутыми в перчатки пальцами его компаньон задушил человека. При этом, пока жизнь покидала жертву, его лицо оставалось абсолютно бесстрастным.
Умный человек никогда не перебежит Паоло дорогу. Женщине повезет, если им удастся найти документ.
Мужчины вышли из дома и быстро пошли по ночной улице. Поль нес короткий кинжал. За поясом под плащом торчали пистолеты. Карман оттягивала увесистая удавка.
Из темного переулка возник стражник с фонарем на шесте. Он посмотрел на прохожих и поудобнее перехватил дубинку. В этот час богобоязненные граждане не таскаются по улицам по законным делам. Другое дело – кареты, но пешеходы…
– Куда это вы собрались в такую пору? – воинственно спросил он.
Но Поль был явно в дурном настроении: за два дня его успели дважды унизить. Сначала неизвестный нападавший, потом сама Эмма. И хотя ее отказ напрямую на него не подействовал, его гордость оказалась глубоко оскорбленной.
Стражник шагнул навстречу. В этом заключалась его ошибка. В воздухе мелькнула полоска кожи и обвилась вокруг его шеи. Как бы продолжая движение, Поль перехватил второй конец и затянул удавку.
Все дело заняло несколько секунд. Стражник тяжело опустился на землю. Фонарь разбился, ярко брызнуло горящее масло.
– Избавься от него, Луис. – Поль презрительно показал в сторону темного переулка, откуда появился стражник. Ногой загасил пламя и спихнул еще шипящую лампу в грязную придорожную канаву.
Луис оттащил тело в переулок, прислонил к стене, и мертвец, слившись с темной грязью, сделался невидимым. Его обнаружат через день или два – еще одно из нераскрытых преступлений на лондонских задворках. Другие стражники только пожмут плечами.
– Ах, Паоло, неужели это было необходимо? – упрекнул компаньона Луис.
Убийца свернул удавку и спрятал обратно в карман.
– Он меня разозлил. Я решил, что так надо. – Поль двинулся дальше, Луис поспешил вслед за ним.
Умный человек не перебежит Полю дорогу. Вот уж нет!
Больше по пути им никто не попался, и заговорщики свернули на Маунт-стрит в тот самый момент, когда облака удачно закрыли луну.
– Сами боги благоволят нашему маленькому предприятию, – заметил Поль. Он ощущал в теле легкость, словно сбросил часть веса.
– Сюда! – Луис увлек его в проход между домом Эммы и соседним домом. Ветви березы нависали над стеной. Луис поставил саквояж, с неожиданной ловкостью вскарабкался по стене и уцепился за дерево.
– Ну как, свет есть? – тихо спросил Поль.
– Темно как в могиле, – ответил Луис и в ту же секунду понял, что, если вспомнить об их недавней встрече со стражником, сравнение получилось неудачным. – Кидай сюда саквояж. – Легко поймав, он перебросил его через стену. Затем отпустил ветки и сам спрыгнул на мягкую землю. Не успел Луис нагнуться за саквояжем, как Поль оказался рядом и, что-то прикидывая, стал всматриваться в темную махину дома.
– Ее спальня смотрит окнами на улицу. Но должна быть гардеробная или будуар. Осмотрим сначала их.
Согнувшись в три погибели, он метнулся по газону к стеклянной двери музыкальной комнаты. Но там посторонился и дал место Луису. Тот считался непревзойденным специалистом по открыванию замков.
– Здесь шпингалет, – пробормотал взломщик. – Придется разбить верхнее стекло.
– Тогда действуй. – Поль нетерпеливо посмотрел на окна верхнего этажа. Время подходило к трем часам – никто не должен проснуться.
Луис размазал патоку по бумаге и приклеил ее к оконному стеклу. Затем надавил на стекло ломиком. Стекло, пристав к бумаге, треснуло почти беззвучно. Взломщик осторожно вынул его из рамы и кинул на траву. Потом дотянулся до шпингалета. Возня с хлипкой задвижкой заняла не больше минуты, и дверь распахнулась в темную музыкальную комнату.
Теперь впереди снова оказался Поль. Он пересек комнату и направился к двери, которая вела в главный коридор. В канделябре догорала свеча, но света от пламени хватало, чтобы разглядеть винтовую лестницу.
Поль кивнул подошедшему Луису и переступил порог. Затем, беззвучно прижимаясь к стене, двинулся вперед. Дом хранил гробовое молчание. Перед тем как наступить на очередную ступеньку, Поль пробовал, не скрипнет ли доска, и шел на цыпочках вплотную к перилам. Луис поднимался за ним след в след.
На верхней площадке Поль остановился перевести дыхание и прислушался, стараясь уловить самый мимолетный шорох. Здесь путь разветвлялся направо и налево. Коридор вел к комнатам, которые выходили в сад, и поэтому не представлял интереса. Но на саму площадку смотрели красивые двойные двери. Поль представил фасад дома, который так старательно изучал заранее, и понял, что Эмма спит именно за этими дверями.
Стоит оказаться за ними, и у него будет вдоволь времени для самого тщательного обыска. Эмма еще долго не проснется, а в доме поднимутся самое раннее в половине шестого.
Поль пересек площадку и положил ладонь на золоченую ручку. Луис шел за своим компаньоном по пятам, слыша его учащенное дыхание. Ручка повернулась без скрипа, и дверь отворилась.
Спальню освещал мягкий свет от искусно сложенных в камине дров. Поль прижался к стене, пропустил Луиса и беззвучно закрыл за собой дверь. Ни один из них не двигался, пока в воздухе не улеглось вызванное их появлением волнение. Тогда они расслышали раздававшееся с кровати с балдахином посапывание и поскрипывание матрасных шнуров, когда Эмма ворочалась во сне.
Занавеси на балдахине оказались незадернутыми, но Поль рассудил, что это не имеет никакого значения: вероятность, что женщина откроет глаза, исключалась.
В стене по правую руку виднелась дверь. Будуар или гардеробная. Поль по мягкому ковру на цыпочках направился туда и при этом лишь единожды покосился на кровать. Эмма лежала на спине, подсунув под голову руки. Сбившиеся простыни прикрывали ее разметавшееся тело.
Поль почувствовал первый укол возбуждения. До этого, что бы заговорщик ни делал, никакого влечения к этой женщине он не ощущал. Эмма казалась всего лишь средством к достижению цели. Но теперь он увидел ее такой доступной и беззащитной – резкие движения замедлились, острый язычок бездействовал. И его кровь забурлила.
Однако для развлечений время не настало. Возможно, он овладеет ею позже, когда покончит с делом. Эмма ему кое-что задолжала. Поль быстро подошел к двери, открыл ее и оказался в маленькой гардеробной.
Луис, зашедший следом, закрыл за собой дверь и стоял в темноте комнаты. Здесь не было никакого огня.
– Зажги свечу, – тихо приказал он Луису.
Компаньон нашел на каминной полке огниво и зажег свечу на туалетном столике. Светлый язычок дрогнул, разгорелся, и на бумажных обоях заплясали огромные бесформенные тени.
Все происходило в полном молчании. Поль поднял изогнутую переднюю крышку секретера и изучил его содержимое. Внутри оказались двенадцать маленьких ящичков для счетов на каждый месяц и два побольше – в основной тумбе. На полке для писем лежал кожаный несессер с золотым замочком, но ключа рядом не оказалось. Поль начал просматривать маленькие ящички. Все они оказались набиты бумагами. За его спиной Луис не спеша, методично обыскивал шкаф.
В соседней комнате Эмма внезапно села в постели. Голова была тяжелой и раскалывалась от боли, горло пересохло, во рту стоял неприятный привкус. Но она едва заметила, что творилось с ее телом.
Что ее разбудило?
Девушка вгляделась в создаваемый камином полумрак. Она не помнила, как ложилась в постель. Последнее, что сохранила память, – карета на Кинг-стрит у «Олмэкса», и то как-то расплывчато.
Но что-то ее все же разбудило. В следующую секунду она увидела: золотая полоска света под дверью в ее гардеробную. Эмма сидела не двигаясь и затаив дыхание. Никаких слуг ночью там быть не могло. Мария? Конечно, нет. Что ей там делать?
Она напрягла слух и уловила за дверью движение. Шорох выдвигаемых ящичков, скрип дверцы шкафа.
Сердце отчаянно застучало. В воздухе, казалось, сгустилась угроза. Кто бы ни был за дверью, это недобрые люди. Грабители? Должно быть. Застать их врасплох?
Ну нет!
Храбрости Эмме было не занимать, но и глупостью она не отличалась. Неразумно одной и без оружия лезть на рожон. Она потянулась к шнурку колокольчика у кровати, набрала в легкие побольше воздуха и дернула… снова, снова и снова. В комнатах слуг раздастся призывный, пронзительный звон, и тогда прибежит Тильда.
Эмма бесшумно выскользнула из постели и пошла к двери в коридор. Широко распахнула ее и громко позвала на помощь.
Поль чертыхнулся и выронил кожаный несессер. Луис на секунду окаменел. Оба смотрели на дверь в спальню. Затем Луис рванулся к окну и распахнул раму. Окно выходило в боковой проезд. Рядом с узким подоконником шел медный водосток. С проворством обезьяны Луис перескочил через подоконник и соскользнул по трубе на землю.
На лестнице послышался топот бегущих ног и громкие крики. Поль подхватил кожаный несессер и ринулся к окну как раз в тот момент, когда дверь спальни открылась настежь.
На пороге показался Харрис в ночной рубашке с короткоствольным ружьем в руке. Он выстрелил, но затянутая в черное фигура успела перемахнуть через подоконник.
– Промазал! – огорчился дворецкий и подбежал к окну. Ружье имело всего один заряд, и он бессильно наблюдал, как человек в черном спускался по водостоку.
К нему подошла Эмма.
– Пошлите людей в погоню! Заприте их в проходе.
Харрис выскочил из спальни, на ходу отдавая приказания. А Эмма, насколько было возможно, высунулась из окна, стараясь не упустить грабителя из виду. Но его уже поглотила тень. Распахнулась боковая дверь, и из нее ударил сноп света, однако неизвестный умело нырнул в темноту. Но в этот короткий миг Эмма разглядела вторую фигуру в конце прохода. Сообщник!
– Дорогая! Ах, моя дорогая! Что тут случилось?
В гардеробную вбежала Мария – босая, со сбившимся чепцом поверх ровных рядов папильоток. Халат распахнулся, открыв ночную рубашку.
– Пожар? – Глаза Марии расширились от ужаса.
– Нет, воры. – Эмма рассказала, что произошло, и сама удивилась тому, как спокойно звучал ее голос. Она по-прежнему свешивалась из окна и видела, как слуги хлынули в проход. – Воры побежали в сторону конюшен! – крикнула она преследователям.
– О Боже! Тебя могли убить в своей собственной постели! – Мария рухнула в кресло и схватилась рукой за сердце. – Мне сейчас будет дурно.
– Они убежали, – разочарованно проговорила Эмма. – Выпрыгнули из окна. Если им удастся добраться до конюшен, наши люди их ни за что не поймают. – Девушка огляделась по сторонам. – Интересно, успели они что-нибудь похитить?
– Надо послать за лордом Аласдэром. – Мария произнесла это с необыкновенной твердостью. – И послать сейчас же. Он знает, что делать.
– А что тут поделаешь? – отрешенно ответила Эмма, разглядывая выдвинутые ящики секретера.
– Ох, мадам, они украли ваши драгоценности? – В гардеробную ворвалась Тильда.
– Кажется, нет. – Шкатулка с драгоценностями лежала на туалетном столике на самом виду. – Они к ней даже не прикасались. – Эмма разглядывала полку для писем в секретере, стараясь понять, что на ней не так. – Они украли несессер с моими бумагами!
Но зачем он им? Что они будут с ним делать? Старый и вытертый. Не говоря уж о том, что ее личные бумаги никому не нужны.
– Я попрошу Харриса послать кого-нибудь за лордом Аласдэром. – Мария поднялась и запахнула халат.
– Не будь смешной! – оборвала ее девушка. – Какая необходимость вытаскивать его из постели? Теперь никто ничего не поделает. Раз лошадь убежала, остается только запереть дверь конюшни.
– Леди Эмма, они проникли в дом через музыкальную комнату, – вступила в разговор служанка. – Перелезли через боковую стену в сад. Так считает мистер Харрис.
– Мне совершенно не важно, что ты говоришь, – настаивала на своем Мария. – Дело таково, что требуется вмешательство мужчины. Я посылаю за лордом Аласдэром. Он твой опекун – кого же еще позвать? – И с этими словами она вышла из комнаты.
Эмма не переставала удивляться тому, как безоглядно полагалась Мария на более здравое, по ее разумению, суждение мужчин. Но она не хотела видеть Аласдэра. Теперь она вспомнила, что подслушала накануне в дамской комнате в «Олмэксе». Оказывается, гнев и обида нисколько не утихли, но Эмма по-прежнему не могла понять, отчего ей сделалось дурно.
Она провела рукой по лбу, потерла виски. В голове еще оставался дурман, словно мысли являлись откуда-то издалека. Во рту ощущалась сухость, как в безводной пустыне. Девушка помассировала шею. Что-то не так… да что там говорить, все не так. Никого не обрадует, если в дом глубокой ночью проникают воры. Но в данном случае воры были какие-то странные.
– Леди Эмма, внизу, кажется, ничего не тронуто. – Поверх ночной рубашки Харрис надел халат. – Только в музыкальной комнате разбито стекло. Но серебро все на месте. – Дворецкий озадаченно хмурился. – Они могли многое прикарманить, но я не замечаю, чтобы что-нибудь пропало.
– Зачем они проникли сюда? – Эмма покачала головой. – И зачем забрали несессер с моими бумагами?
– Я послал лакея за лордом Аласдэром. – Тон дворецкого был таким же, как у Марии, и подразумевал, что с приходом опекуна все сразу встанет на свои места.
– Не понимаю, что может сделать лорд Аласдэр. И какой свет он прольет на эту загадку? – недовольно проворчала девушка. – Воры давно убежали. Самое лучшее, что мы можем предпринять, – отправиться обратно в постель, а утром послать на Боу-стрит за сыщиками.
– Принести вам чаю, леди Эмма? – заботливо предложила Тильда.
– И капельку коньяку, чтобы прийти в себя? – добавил дворецкий.
– Я совершенно не испугана, – сказала девушка и тут же вздохнула. Слуги не хотели ее обидеть, только старались помочь. – Да, Тильда, чаю. Пожалуй, я выпью чашку.
***
Первое, что пришло Аласдэру в голову, когда его разбудил Кранем и сообщил, что с Маунт-стрит прибежал лакей, – что вечернее нездоровье Эммы обернулось серьезной болезнью. Еще не проснувшись, он выскочил из постели и кинулся в гостиную, где его поджидал гонец.
– Что случилось? Что с леди Эммой? – Он сорвал с себя ночную рубашку и повернулся к Кранему: – Где моя рубашка? Ну же, быстрее!
– По-моему, ничего, сэр. – Лакей переминался с ноги на ногу.
Аласдэр выхватил рубашку из рук Кранема и, голый, уставился на гонца, словно тот потерял рассудок.
– Тогда, ради всего святого, что ты здесь делаешь? – Он натянул рубашку через голову.
– Меня послал мистер Харрис, сэр. А ему велела миссис Уидерспун. – Гонец нисколько не отклонился от истины.
Из ворота показалась голова Аласдэра – волосы взъерошены, глаза пылают. Невероятно любезным тоном, от которого Кранем содрогнулся, он обратился к лакею:
– Может быть, я слишком многого требую, но не объяснишь ли ты мне, любезный, по какой причине меня среди ночи выдернули из кровати? – Он покосился на напольные часы. – Между прочим, сейчас четыре утра.
– Из-за кражи, сэр.
– Что? – Аласдэр занес ногу, но так и застыл, не всунув ее в штанину. Насмешливое выражение слетело с его лица. И он впился глазами в лакея.
– Именно это я прибежал вам сказать, сэр. – Гонец выглядел немного обиженным. – Воры… они проникли через музыкальную комнату.
– И что они украли? Хотя не надо… откуда ты можешь знать? Кранем, пошли Джемми, чтобы привел мою лошадь. – Аласдэр наклонился, надел чулки и сапоги. – Кто-нибудь видел грабителей?
– Харрис и леди Эмма, сэр. Мы за ними погнались, но они скрылись в конюшнях.
– Никто не пострадал? – Молодой человек сунул руки в рукава поданного ему Кранемом плаща и трезво решил, что, раз Эмма преследовала грабителей, значит, с ней ничего серьезного не приключилось.
– Нет, сэр. Харрис выстрелил в одного из них, когда тот спускался по водостоку, но не попал.
– По водостоку?.. Ну ладно, не надо. Выслушаю все, когда приеду на Маунт-стрит. – Выходя из комнаты, он бросил дворецкому: – Кранем, отправь Джемми на Маунт-стрит. И пускай захватит с собой Сэма – нового конюха леди Эммы.
Через десять минут он был уже на Маунт-стрит, взбежал по ступеням и взялся за молоток. В ту же секунду дверь отворилась.
С торжественным видом его приветствовал уже одетый в черную униформу дворецкий.
– Лорд Аласдэр, у нас тут такое…
– Я слышал. Что украдено?
– Похоже, что ничего. В этом-то и загвоздка, сэр.
– Ах, Аласдэр, я так рада, что вы пришли! Эмма настаивала, чтобы мы вас не беспокоили… что ничего нельзя уже поделать. – Мария спешила вниз по лестнице, на ходу поправляя чепец, который по-прежнему прикрывал папильотки. – Я так напугана. Сердце бьется, как барабан. Вы знаете, как беззащитен дом без мужчины.
– Ради Бога, Мария, в этом доме полно мужчин, – раздался с верхней площадки нетерпеливый голос Эммы. – Харрис и с полдюжины лакеев. – Девушка спустилась до половины лестницы и холодно проговорила: – Не было ни малейшей нужды посылать за вами, сэр. Возвращайтесь домой и ложитесь в постель.
Что происходит? Уже несколько дней Эмма говорила с ним этим холодным тоном. И смотрела с ледяным безразличием. Но теперь не время разгадывать загадки.
– Где обнаружили грабителей? – спокойно спросил он.
– В гардеробной у Эммы, – сообщила Мария. – Только подумайте. Она крепко спала рядом за дверью. Могло случиться все, что угодно.
– Но не случилось, – едко заметила Эмма. – Я проснулась и подняла тревогу. Они убежали. И единственное, что пропало, – мой старый несессер для бумаг. – Она повернулась, чтобы подняться по лестнице. – Извините, если не возражаете, я хочу выпить чаю и лечь в постель.
– Минутку, Эмма. – Аласдэр поставил ногу на нижнюю ступеньку. – Ты говоришь, они взяли твой несессер для бумаг?
– Да. А теперь я очень устала. Так что извини… – повторила она.
– К сожалению, Эмма, все не так просто. – Аласдэр одним духом взлетел по лестнице. – Я хочу взглянуть на твою гардеробную. – Он обхватил ее за талию и буквально протащил последние три ступеньки.
Эмма моментально почувствовала, как он весь напрягся: по ладони на ее талии, по изменившемуся пристальному взгляду, по твердой складке у рта. И возражения так и не сорвались у нее с языка – она позволила увлечь себя в гардеробную.
Мария поспешила за ними, но отстала на несколько шагов и, натолкнувшись на закрытую дверь, поспешно надавила на ручку.
– Дорогая…
– Не сейчас, – перебил ее Аласдэр.
Мария не привыкла к такому твердому тону и поняла, что в последние несколько минут произошло нечто такое, что лишило его обычной светскости.
– Хорошо, – покорно пробормотала она, попятилась и закрыла за собой дверь.
– В чем дело? – Эмма на секунду забыла дамскую комнату в «Олмэксе».
Аласдэр ответил не сразу. Он обошел гардеробную.
– Здесь все так, как оставили грабители?
– Да. Не думаю, чтобы у Тильды было время прибраться. – Девушка пригубила чай и с интересом посмотрела на опекуна.
Аласдэр подошел к окну.
– Они убежали отсюда?
– М-м-м… – Она пила чай и смотрела на молодого человека.
– Несессер лежал на полочке для писем в секретере? – Он провел рукой по гладкой деревянной поверхности – там, где видел несессер, когда обыскивал комнату сам.
– М-м-м…
– А что в нем хранилось? – Аласдэр так и не убрал ладони с несессера: лицо напряжено, глаза как острие кинжала.
Эмма пожала плечами.
– Что обычно: письменные принадлежности – перья, бумага, сургуч.
– А письма? – Короткий вопрос отозвался эхом мушкетного выстрела.
Эмма удивленно уставилась на опекуна.
– Не помню.
– Подумай! – Снова приказ, как пистолетный залп.
В глазах девушки мелькнула искорка протеста.
– Какое это имеет значение?
– Большее, чем ты думаешь. Вспоминай!
– Не могу, пока ты кричишь на меня, словно я непослушный спаниель.
Аласдэр переворошил свои и так уже взъерошенные волосы и послал к дьяволу Чарльза Лестера с его инструкциями. Чарльз Лестер совершенно не знал Эмму Боумонт.
– В этом несессере не хранилось никаких посланий от Неда? – спокойнее спросил он.
– Нет! – решительно заявила девушка. – Хотя некоторое время там лежало его письмо… если это можно назвать письмом. Странное стихотворение… очень плохое стихотворение. – Она прикусила губу.
– Где оно теперь?
– А в чем дело? – нахмурилась Эмма.
– Просто скажи, где теперь это стихотворение.
Эмма поднялась и направилась в спальню. Аласдэр последовал за ней.
– Я храню его в томике «Общения с вечностью». – Она сняла с полки тоненькую книжицу Вордсворта и подала Аласдэру.
Он развернул листок и молча уставился на измаранную ржавыми пятнами бумагу.
– Ради Бога, Аласдэр, объясни, что происходит? – растерянно попросила девушка.
– Это, – он поднял на нее глаза, – это зашифрованный план предполагаемой весенней кампании Веллингтона в Португалии.
Эмма удивленно посмотрела на опекуна.
– Но почему он тогда у меня?
– Хороший вопрос. – Лицо Аласдэра сделалось почти веселым, когда он укладывал бумагу в свой нагрудный карман. – Нед доверил это донесение и письмо для тебя человеку, с которым был в тот момент, когда его смертельно ранили. Похоже, Хью Мелтон перепутал конверты. Письмо Неда к тебе поступило в конногвардейский полк еще до Рождества. Сначала там решили, что это шифровка. Потребовалось очень много времени, чтобы стало ясно: это на самом деле письмо. Невинное письмо от брата к сестре… и ничего более. Тем временем призванные на службу союзники Наполеона – португальцы и испанцы – тоже начали охоту за посланием. Они знали, что в момент смерти Неда бумаги находились при нем. Потом они поняли, что донесение удалось переправить в Англию. Но похоже, в конногвардейском полку у них есть тайный агент. Он проинформировал своих хозяев, что произошла путаница. И тогда, – улыбка Аласдэра сделалась насмешливой, – вопрос встал так: кто первый? Началась охотничья гонка. Время, как ты понимаешь, имело первостепенное значение. В марте, когда Веллингтон начнет кампанию, информация потеряет для Наполеона всякую ценность. Противнику надо знать о передвижении войск, прежде чем они совершатся.
Эмма кивнула: то, что рассказывал Аласдэр, звучало разумно.
– Но почему начальники Неда прямо не спросили меня? – поинтересовалась девушка с присущим ей прагматизмом. Опекун вздохнул.
– Еще один хороший вопрос. Решили, если ты узнаешь тайну, то можешь случайно выдать не тому, кому надо.
– Я умею хранить секреты! – возмущенно воскликнула Эмма.
– Решили, что в определенных обстоятельствах тебе это не удастся. – Аласдэр проговорил это очень осторожно и внимательно посмотрел на Эмму. Наконец девушка начала кое-что понимать.
– Ты хочешь сказать… что кто-то мог попытаться заставить меня признаться?
– Угу. – Он сложил на груди руки, но глаз с ее лица не сводил. – Ты выучила стихотворение?
– Конечно, – кивнула Эмма. – Читала его бесчисленное количество раз. Пыталась понять, что оно значит.
– Продекламируй.
Девушка нахмурилась, но послушалась и без колебаний продекламировала бессмысленное стихотворение Неда.
Аласдэр внимательно слушал, а когда она закончила, объяснил:
– Вот видишь, Эмма, донесение Неда у тебя в голове. Если бы враги тебя захватили, им бы не потребовалось разыскивать пакет.
– Как мерзко! – выдавила из себя девушка. – Но теперь все в порядке. Ты отдашь донесение кому следует, и все уладится.
– Хорошо, если так.
– А разве не так?
– Нет. – Молодой человек покачал головой. – И поэтому в последующие недели я буду, как тень, следовать везде за тобой. Опасность минует, когда откроется кампания. А Веллингтон, если позволит погода, намерен начать ее в середине марта. До того момента ты подвергаешься риску. Так что считай меня кем-то вроде телохранителя.
Он пересек комнату и дернул шнурок звонка.
– Утром мы уезжаем. Джемми и Сэм будут сопровождать нас верхом.
– Куда уезжаем? – только и спросила Эмма.
– В Линкольншир, где у меня, если помнишь, есть маленький охотничий домик. Его мне оставил по завещанию дядя. Конечно, дом требует ремонта, но, думаю, нам удастся привести его в божеский вид.
– Но я не хочу ехать в Линкольншир, – запротестовала девушка, пытаясь собраться с силами, так, как если бы эти силы разметало бурей. – У меня дела здесь.
Аласдэр внимательно посмотрел на нее.
– Не противься, Эмма. Тебе меня не переломить. А твой здравый смысл должен тебе подсказать, что это разумный поступок.
Эмма покосилась на все еще растворенное окно. Эти люди находились так близко. Что бы они с ней сделали, если бы она не проснулась? Девушка содрогнулась.
Аласдэр мрачно кивнул и повернулся отдать короткие приказания Тильде, которая пришла на звон колокольчика.
***
– Так говоришь: достаточно, чтобы свалить лошадь? – Луис бросил шляпу и плащ на стол в продуваемой сквозняками комнате на Халф-Мун-стрит. – Ничего себе лошадь! – Он впервые почувствовал превосходство над своим компаньоном. Паоло провалил дело. Неслыханно! И Луис невольно почувствовал неправедное удовольствие.
Поль разразился ругательствами на португальском. Выдернул из-за пояса кинжал и накинулся на замок несессера.
– Должно быть, не допила лимонад! – изрек он. – Если бы не вмешалась эта сучка Эстергази, я бы проследил, чтобы она выпила все до капли. Наверное, поставила бокал, когда я отошел.
Замок сломался, и Паоло начал вытряхивать из несессера содержимое. Когда тот опустел, он отшвырнул несессер в сторону и выкрикнул еще более страшное проклятие.
Луиса восхищала его виртуозность в ругани.
– И что теперь? – спросил он.
Поль схватил бутылку коньяка и поднес к губам. Кадык ходил ходуном, когда он с жадностью поглощал жгучую влагу.
– Так что же? – переспросил Луис, когда компаньон оторвался от горлышка, чтобы сделать вдох.
Поль вытер рот тыльной стороной ладони. Выражение лица стало бесстрастным, голос – холодным и отрывистым.
– Захватим женщину. Если потребуется, прямо на улице. И сделаем это сегодня. – Он посмотрел сквозь каминную решетку, где мерцали угли прогоревших дров. Задание приобретало иной смысл, становилось чем-то личным. Он жаждал мести, хотел отомстить женщине, которая поманила его и отвергла, а потом перехитрила. Всегда опасно путать личные мотивы с заданием, но сейчас он был к этому готов.
Поль начал мерить шагами маленькую комнату.
– Нам потребуются еще двое. Найдешь?
– Да, – кивнул Луис. – Они наши соотечественники.
– Прекрасно. Приведи их сюда.
Луис подобрал шляпу и плащ и вышел на улицу, где занимался яркий рассвет.
