Текст книги "Непокорный ангел"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Генриетта была слишком взволнована предстоящим разговором с Дэниелом, чтобы расспрашивать подругу о причинах ее уныния. Ее не удивляло грустное молчание Джулии, так как сама она располагала только плохими новостями.

– Не представляю, зачем Дэниел позвал тебя, – сказала она, когда они вышли на улицу. – Уилл тоже будет там. Если бы ты согласилась на побег, Джулия, я уверена, Уилл сумел бы организовать его. Я не могу больше принимать участие в ваших делах, к тому же Уилл теперь не нуждается в моей помощи. Он отвезет тебя к своей матери, которая наверняка полюбит невесту своего сына. Она всегда была моим другом и, если захочет, сможет все уладить. Счастье Уилла для нее важнее всего на свете.

Они свернули на площадь, Джулия продолжала молчать, не проявляя ни малейшего интереса к предложению Генриетты.

– Ты боишься Дэниела? – Генриетта посмотрела на подругу. – Не стоит, Джулия. Он не считает себя вправе упрекать тебя… Возможно, Уилла, так как давно его знает, но не тебя.

В глазах Джулии стояли слезы, и она молча покачала головой. Генриетта, решив, что Джулия чувствует себя неловко в сложившейся ситуации, не стала продолжать разговор. Когда они подошли к дому Драммондов, их встретил немного бледный Уилл.

– Все в порядке, дорогая, – сказал он, беря Джулию за руку. – Я здесь, с тобой. – Он наклонился и поцеловал ее, стараясь успокоить. – Мы найдем способ выбраться из этого лабиринта, моя милая.

Генриетта взглянула через его плечо туда, где у двери гостиной стоял Дэниел, стараясь не мешать этому проявлению любви. Она подозревала, что Уилл испытал немало неприятных минут за этот час до прихода ее и Джулии, но она поняла также, что Дэниел проявил уважение к молодому человеку за то, что тот не побоялся прийти.

– Проходите в гостиную, – сказал Дэниел, отступая в сторону и пропуская всех троих. Он спокойно закрыл дверь и некоторое время стоял молча, глядя на них. – Ну, – сказал он наконец, – так как мы будем выходить из этого неприятного положения?

Джулия резко села на стул и зарыдала.

– О, если бы только это!

– Что ты имеешь в виду, Джулия? – Генриетта опустилась на колени перед плачущей подругой.

– О, я была очень обеспокоена, но еще надеялась… Я не хотела волновать Уилла, но вчера утром, Гэрри, меня сильно тошнило… и сегодня тоже… Кажется, у меня будет ребенок! – Джулия снова зарыдала, закрыв лицо руками.

– Но… но как это могло случиться?.. – Генриетта смущенно замолчала, Ее целью было только устраивать влюбленным свидания. Что происходило во время них, ее не касалось. Она как-то не подумала о последствиях…

Неожиданное осложнение ничуть не удивило Дэниела. Из только что состоявшейся беседы он понял, как страстно Уилл любит Джулию.

– Надеюсь, ты понимаешь, какие неприятности возникли по твоей вине, Генриетта? – сказал он, устало качая головой.

Генриетта вскочила на ноги.

– Едва ли я виновата в том, что Джулия беременна. Это сделал Уилл.

Джулия зарыдала еще громче, а Уилл густо покраснел. Он обнял свою плачущую возлюбленную и гневно посмотрел на Генриетту:

– Разве можно быть такой бестактной?

– Думаю, твой вопрос тоже не слишком тактичен, – возразила она. – Не понимаю, почему ты не мог… – Она замолчала, так как ей пришло в голову, что Уилл, вероятно, был так же неопытен, как и Джулия, и простая мера предосторожности, которую применял Дэниел, была ему неизвестна. Она смущенно взглянула на мужа.

– Конечно, – сказал он сухо. – Полагаю, Генриетта, тебе надо оставить свои мысли при себе. Теперь они едва ли могут быть полезными.

– Не знаю, что вы теперь думаете обо мне, сэр, – причитала Джулия, уткнувшись головой в плечо Уилла.

Дэниел приподнял брови:

– То, что я думаю о твоем поведении, дитя мое, сейчас не так уж важно. Это проблема твоих родителей, а не моя. Я сказал то, что считал нужным, Уиллу и Генриетте, а теперь, полагаю, нам надо решить, что делать.

– Я увезу Джулию к моей матери в Оксфордшир, – неуверенно произнес Уилл. – Как предлагала Гэрри…

– О, она так советовала? – прервал его Дэниел. – Все мы знаем, что Генриетта полна блестящих, но, как правило, сомнительных идей. Тебе дали хороший совет, Уилл. На первый взгляд вполне приемлемое решение.

– А что еще можно придумать? – Уилл выглядел смущенным, продолжая гладить волосы Джулии и шептать слова утешения.

– Дэниел считает, что ты должен попытаться рассказать все родителям Джулии, – пояснила Генриетта. Хорошо зная мужа, она не сомневалась, что он имел в виду именно это.

– Ты правильно понимаешь, – сухо сказал Дэниел.

– Рассказать моей матери, что я лишилась невинности? – задыхаясь, воскликнула Джулия. – Рассказать ей, что я беременна? О, сэр, да она убьет меня!

– Она не станет препятствовать твоему браку с Уиллом, – практично заметила Генриетта. – Она будет только счастлива, если ребенок родится в браке.

– Я поговорю с ними, – сказал Уилл с неожиданной решимостью. – Оставайся здесь, милая, с Гэрри и сэром Дэниелом, а я пойду к твоим родителям.

– Хвалю тебя за храбрость, Уилл, однако думаю, мы должны пощадить леди Моррис и не наносить ей такой удар, кроме того, на Джулию обрушится вся сила материнского гнева. – Дэниел наклонился, чтобы поправить дрова в камине. – Давай сохраним в тайне твою беременность, Джулия. Если ты выйдешь замуж до того, как твои родители уедут в Шотландию, никто через девять месяцев не будет задавать вопросов, если ребенок родится на две недели раньше положенного срока. О беременности можно будет сказать только в том случае, если не удастся получить согласия твоих родителей без осложнений. Тогда придется разыграть эту карту. – Он энергично пригладил рукой волосы. – Но сначала попытаемся обойтись без этого.

– Ты поможешь им, Дэниел? – спросила Генриетта.

Он кивнул и укоризненно добавил:

– Я сделал бы это с самого начала, если бы меня посвятили в ситуацию. – В комнате

наступила глубокая тишина. Даже Джулия перестала всхлипывать. – Но это было бы слишком простым решением, так что ли, Генриетта?

Генриетта молчала, мысленно спрашивая себя, почему, черт побери, она не решилась доверить Дэниелу судьбу Уилла. Родители Джулии очень уважали его и, несомненно, прислушались бы к его мнению. Он мог бы поручиться за семью Уилла, за его имущество и репутацию самым убедительным образом.

– Это большая ошибка с моей стороны, – сказала она. – Прошу прощения.

Дэниел едва заметно приподнял брови и повернулся к Джулии:

– Иди и умойся, Джулия. Когда успокоишься, мы подумаем, как сделать, чтобы все было хорошо.

Когда они пришли в дом Моррисов, Дэниел решительно взял инициативу на себя. Он, Уилл и лорд Моррис скрылись в кабинете хозяина. Леди Моррис, которая пока еще не имела основания обвинять в чем-либо свою дочь, спросила, что случилось, и, когда Джулия в ответ зарыдала, решительно открыла дверь кабинета и вошла, оставив Генриетту и Джулию одних.

Время тянулось бесконечно долго, но наконец все собрались в гостиной. На чрезвычайно бледном лице Уилла заметно выделялись веснушки, Дэниел был спокоен, леди Моррис в слезах, а ее муж выглядел чрезвычайно мрачным.

– Итак, ты выходишь замуж, согласна? – обратился он к дочери. – Это самый лучший выход для тебя. Я узнал всю эту позорную историю от сэра Дэниела.

Генриетта, затаив дыхание, с тревогой посмотрела на своего мужа. Тот слегка покачал головой, и она облегченно вздохнула.

– Значительная доля ответственности за происшедшее лежит на мне, лорд Моррис, – твердо заявила она. – С Джулией никогда бы не случилось ничего позорного, если бы я не предложила свои услуги.

– Возможно, – резко сказал Моррис. – Но ваше поведение – проблема вашего мужа, леди Драммонд.

– И я не собираюсь смотреть на это сквозь пальцы, как уже говорил вам, – добавил Дэниел. – Но мне непонятно, почему Генриетта была вынуждена действовать таким образом. – Он подошел к камину, где ярко горели угли, и взволнованно продолжал: – Любовь – это самое ценное, что есть на свете. Это редкий дар, особенно в браке, который сам по себе не является простым соглашением. – Черные блестящие глаза Дэниела на секунду остановились на лице жены, смотрящей на него с восхищением. – Господь наградил меня дважды. Между мной и первой женой была большая любовь, прерванная только ее смертью. – Он взглянул на леди Моррис, с удовлетворением отметив, что его слова произвели должный эффект. Выражение ее глаз явно смягчилось. – Я не надеялся когда-нибудь вновь испытать подобное счастье, хотя и думал о втором браке. Я полагал, что новая жена будет для меня лишь спутницей жизни и матерью моих детей. Конечно, это так, но есть и еще… еще гораздо более ценное.

Генриетта смотрела на него с мучительным напряжением, так что щеки ее горели и на глаза навернулись слезы. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Уилла.

Дэниел продолжал все тем же ровным голосом:

– Любовь, которую я обрел во второй раз, даже сильнее первой. Я не думал, что такое возможно, однако это так. – Он повернулся к родителям Джулии: – Я никогда не отказал бы своему ребенку в возможности быть счастливым… особенно если сердце девушки принадлежит такому юноше, как Уилл Осберт. Я без колебаний отдал бы ему руку своей дочери и был бы уверен, что его родители с радостью примут новобрачную. – Он на мгновение задумался, и никто не нарушил тишины. – Прошу учесть и еще одну вещь. Уилл предан королю, как и все мы, Моррис. Он пойдет сражаться и может погибнуть за него, как и мы. Поэтому нельзя медлить, если можно сделать человека счастливым.

Дэниел отошел от камина.

– Пойдем, Генриетта. Оставим этих добрых людей, чтобы они могли уладить свои дела.

Генриетта едва могла прийти в себя от изумления. Дэниел открыл перед этими людьми свои чувства, чтобы помочь Уиллу и Джулии. Он публично заявил, что любит свою жену, а она даже не подумала довериться ему и попросить помощи. Эти мысли испугали ее.

На улице Генриетта почти бежала рядом с мужем, чтобы подстроиться под его широкий шаг, и он тотчас замедлил ход.

– Не знаю, почему я сразу не решилась посоветоваться с тобой, – сказала она.

– Это серьезный просчет с твоей стороны, – спокойно ответил Дэниел.

– Но это не означает, что я вообще не доверяю тебе.

– Понимаю.

Несколько минут они шли молча, затем Генриетта нерешительно спросила:

– Ты действительно имел в виду то, что говорил, о… о любви ко мне?

– Да, конечно. Готов повторить каждое слово. Но из этого не следует, что ты можешь и впредь впутывать меня во всякие сомнительные дела. Тогда даже вся любовь мира не спасет тебя!

Подходящий ответ не приходил ей в голову, и Генриетта промолчала, но через несколько минут маленькая теплая ручка осторожно коснулась его ладони.

Дэниел посмотрел на жену. Карие глаза Генриетты смеялись, мягкие губы приоткрылись в чувственном призыве.

– Неукротимое создание! – сказал он. – Хотелось бы знать, изменишься ли ты когда-нибудь. Наверное, никогда. – Дэниел покачал головой, вынужденный признать этот неоспоримый факт.

Глава 20

Необычайно темной ночью французская рыбацкая лодка причалила к песчаному берегу небольшого залива вблизи графства Кент. Шестеро пассажиров высадились из нее в глубокой тишине, нарушаемой лишь едва слышным шепотом да ритмичным плеском волн, покачивающих маленькое суденышко.

– Я промочила ногу! – раздался жалобный крик. – Мой ботинок полон воды.

– Тише, Лиззи, – прошептал Дэниел, быстро поднимая дочь на руки и унося подальше от воды. – Гэрри, отведи детей к скале, пока мы с Уиллом разгружаем лодку.

Генриетта взяла девочек за руки.

– Пойдем, Джулия. – Она двинулась по песчаному берегу, за ней следовала другая женщина с большим животом, шедшая гораздо медленнее.

– Сними свой ботинок, Лиззи, – сказала Гэрри, когда они достигли подножия скалы. – Чулок совсем промок. Когда папа принесет багаж, мы поищем другую пару.

– Мне холодно, – захныкала Нэн. – И страшно.

Джулия успокаивающе обняла девочку:

– Не надо бояться, Нэн.

Однако все знали, что опасность существует.

– Ну вот, кажется, все. – Дэниел опустил свою ношу на песок.

– Меня интересует, где находится детская одежда, – пробормотала Генриетта, глядя на кожаные баулы. – Лиззи надо сменить чулок, иначе она может простудиться.

– Я хочу домой, – снова захныкала Нэн. – Здесь темно, холодно, и я устала.

– Почему мы не могли остаться в Гааге с госпожой Кирстон? – спросила Лиззи, забыв, как это бывает с испуганными и усталыми детьми, с каким восторгом она и Нэн восприняли новость, что на этот раз их не оставят дома. Она села на песок, чтобы надеть сухой чулок, который Генриетта протянула ей.

– Но тогда тебе пришлось бы ходить в церковь четыре раза в день, – шутливо сказала Генриетта. – Госпоже Кир-стон очень понравился новый пастор. Не унывай, скоро ты будешь в постели.

– Если наше послание дошло до Тома. – Дэниел тревожно вглядывался в темноту.

– Я поднимусь на вершину утеса, – предложил Уилл. – Возможно, сверху я увижу его.

– Будь осторожен, Уилл. – Голос Джулии слегка дрожал, а рука защищала живот.

Уилл повернулся и поцеловал жену.

– Буду очень осторожен, – пообещал он и исчез в темноте.

Дэниел откупорил фляжку и протянул ее Джулии.

– Глотни немного, это согреет тебя. – Джулия сделала глоток, и он протянул фляжку Генриетте.

Она покачала головой:

– Нет, меня от этого снова начнет тошнить.

Дэниел кивнул, пытаясь скрыть свою тревогу. Фигура Генриетты почти совсем не изменилась, и трудно было догадаться, что в ней зародилась новая жизнь, однако ранняя стадия беременности проходила нелегко, и она чувствовала себя очень плохо в прыгающей на волнах крошечной рыбацкой лодке, на которой они пересекали Ла-Манш. Лицо ее побледнело, большие глаза запали, под ними залегли темные круги, но она держалась очень хорошо и старалась подбодрить остальных, хотя Дэниел знал, как ей тяжело.

Генриетта повернулась к девочкам и веселым голосом стала рассказывать им о раковинах, которые нашла в песке, как будто это была обычная прогулка.

– О, сэр Дэниел, слава Богу, вы невредимы.

Знакомый грубоватый голос донесся из темноты, и Дэниел обернулся со вздохом облегчения.

– Том, рад слышать тебя. Значит, послание дошло вовремя?

– Да, ко мне приходил человек два дня назад. Господин Уилл поднялся на утес, как раз в тот момент, когда я тоже забрался туда, – прошептал Том, пожимая Дэниелу руку. Он посмотрел на съежившуюся группу. – Э-э, девочки, не надо хмуриться. – Он потрепал Лиззи и Нэн по щекам с фамильярностью человека, который знал их с рождения.

– Они замерзли и устали, Том, – сказала Генриетта.

Том внимательно посмотрел на леди Драммонд.

– Да вы и сами выглядите не очень-то хорошо, – угрюмо заметил он.

Генриетта чуть улыбнулась. Том давно смирился с женитьбой Дэниела на чрезвычайно легкомысленной девице.

– Ты не знаком с госпожой Осберт, Том? – сказала она, подталкивая Джулию вперед.

Том склонил голову в молчаливом приветствии.

– Кажется, в последние месяцы у вас было много хлопот.

Джулия покраснела, а остальные взрослые засмеялись, хорошо зная манеры Тома.

– Давай выбираться отсюда, Том, – прошептал Дэниел. – Ты с повозкой?

– Да, сэр. – Том посадил Нэн на плечи, взял один из баулов и направился вверх по тропинке. – Она может вместить только детей и женщин. Нам пока придется идти пешком, а завтра у нас будут хорошие лошади.

Дэниел посадил на плечи Лиззи и взял свою часть багажа. Уилл также взял баул и протянул руку Джулии. Генриетта подобрала юбки и зашагала вверх по крутой тропинке. Дэниел улыбнулся. Четырехмесячная беременность, тошнота и ужасная усталость не заставили его жену прибегнуть к посторонней помощи.

Повозка и две лошади стояли возле кустов ежевики.

– До дома около мили, – прошептал Том, укладывая чемодан на дно повозки. – Я поведу лошадей.

Несмотря на темноту, лошади шли, не спотыкаясь. Низко опустив головы, они тащили свою ношу по узкой высохшей колее. Впереди показался слабый свет, и животные ускорили шаг, как будто почуяли близость конюшни и отдыха.

Генриетта сидела на дне повозки, ухватившись за крепкий деревянный борт, Нэн спала у нее на коленях, а Лиззи прижалась к ее плечу.

– Скоро мы приедем? – устало прошептала Джулия. – Так ужасно трясет.

– Да, – согласилась Гэрри, пытаясь размять онемевшие конечности, не разбудив детей. – Кажется, мы уже подъезжаем. – Она выглянула из-за борта повозки. – Дэниел?

Он сразу подошел к жене.

– Что-то не так, милая?

– Все в порядке. – Она покачала головой. – Далеко еще?

– Вон до того огонька, – тихо сказал он. – Тебя растрясло?

Она устало улыбнулась:

– Мне кажется, лучше идти пешком.

Это была его Гэрри, неукротимая, упрямая, легкомысленная, импульсивная, но всегда смелая и несказанно милая. Он убрал локон со лба жены и улыбнулся:

– Теперь уже близко.

Дом был убогим, с земляным полом, крошечными окнами без стекол, однако горел камин, над огнем висел котелок с овощным супом, были даже одеяла. Завернутые в них, девочки сразу уснули на полу, как на пуховой постели.

– Поешь, Гэрри. – Дэниел налил суп в миску. – Тебе требуется питание, – настаивал он спокойно, но твердо. – После такого путешествия твой желудок совершенно пуст.

Генриетта передернула плечами:

– У меня болит горло, я не могу глотать.

– Тем не менее надо поесть. – Дэниел сел на скамью рядом с женой, зачерпнул ложку супа и поднес к ее губам. – Давай, не капризничай, дорогая.

Генриетта чуть улыбнулась:

– Не будь таким вредным.

– Буду. А теперь открой рот.

Она покорно проглотила суп и почувствовала, как теплая жидкость успокаивающе подействовала на больное горло и проникла в желудок. Генриетта попыталась взять у него ложку.

– Не надо меня кормить, Дэниел.

– Съешь все до последней капли.

Он наблюдал за ней с серьезным видом, пока миска не опустела.

– Ну вот, теперь можешь поспать. – Генриетта безропотно позволила ему завернуть ее в одеяло. Одно из них он скатал и положил ей под голову вместо подушки.

– А ты не собираешься спать? – пробормотала Гэрри, когда Дэниел наклонился, чтобы поцеловать ее. – Мне так одиноко под этим одеялом.

– Скоро лягу, но сначала нам с Томом надо наметить план на завтра, – ответил он.

Генриетта уже крепко спала, когда он наконец лег рядом и обнял ее, как бы защищая своим телом это нежное, хрупкое создание. Сможет ли она выдержать то, что ждало их впереди? Этот вопрос Дэниел задавал себе много раз, но так и не мог ответить на него. Этот вопрос каждый должен был задать себе теперь, когда приближалась развязка.

В ответ на коронацию короля Карла в Сконе Кромвель перешел границу Шотландии и приблизился к Перту, угрожая отрезать королевские войска в Стерлинге от источников снабжения. Роялисты со всей Европы тайно перебирались в Шотландию всю весну и лето, намереваясь поддержать короля. Дэниел ждал известия, что король возглавил войска, пересек границу Шотландии, вторгся в Англию и продвигается на юг. На следующий день Дэниел и Уилл отправились в путь, чтобы присоединиться к войскам короля. Их жены и дети, родившиеся и неродившиеся, вынуждены были последовать за ними.

Эти мысли не давали Дэниелу заснуть всю ночь, а на рассвете он потихоньку встал, чтобы не разбудить спящую жену, вышел наружу и глубоко вдохнул воздух Англии, пронизанный резким запахом моря. Это была его родина, и, что бы ни случилось, он знал, что не сможет жить в изгнании. Он еще раз сразится за своего короля, и если уцелеет, то вернется домой, независимо от того, будет страна под властью пуритан, или ее возглавит монарх.

– О чем ты думаешь?

Он повернулся на голос жены. Генриетта подошла к нему, поправляя волосы и потирая сонные глаза.

– Тебя мучают мрачные мысли?

– Да. – Он обнял ее и прижал к себе. – Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Хорошо. Только немного тошнит.

– Это пройдет. Моя первая жена Нэн тоже всегда испытывала тошноту вначале, а затем это проходило.

– Да, надеюсь. – Она слегка пожала плечами. – Но сейчас немного неприятно.

– К вечеру ты будешь уже в Глиб-Парке. Там тебе станет полегче, и ты восстановишь свои Силы.

– Конечно.

Дэниел почувствовал в ее голосе знакомую укоряющую интонацию.

– Генриетта, я уже говорил тебе, что ты должна делать, не так ли?

– Да, – ответила она.

– Повтори, пожалуйста, что я говорил тебе. Я должен быть уверен, что ты правильно поняла меня.

– Я поеду в Глиб-Парк вместе с Джулией и девочками. В течение двух недель Джулия должна находиться в постели. Мне следует попросить Фрэнсис о помощи в домашних делах. Направляясь к королю, Уилл навестит своих родителей и сообщит госпоже Осберт о своем браке и будущем ребенке. Она, конечно, сразу поспешит в Глиб-Парк. Девочки и я должны находиться там, куда будут поступать новости о походе короля. – Генриетта точно повторила его указания тихим, монотонным голосом.

– Все верно, – сказал Дэниел. – И ты ни на йоту не должна отклоняться от этих указаний. Надеюсь, это понятно?

– Вполне, – ответила Генриетта тем же тоном. – Не пора ли разбудить детей? Скоро мы отправимся в путь.

Дэниел согласился, но ощущение тревоги не покидало его. Генриетта была спокойной и бодрой, когда они упаковывали вещи и грузили их на повозку.

– Ты уверена, что знаешь, какой дорогой ехать? – озабоченно спросил Дэниел жену, стоя рядом с повозкой. Джулии и Уилла нигде не было видно, вероятно, они прощались наедине. Дети уже сидели в повозке с напряженными лицами и испуганными глазами. Они хорошо понимали серьезность и. важность происходящих событий. Том, который должен был поехать с Уиллом и сэром Дэниелом, поправлял упряжь одной из лошадей, запряженных в повозку.

– Сначала я доеду до Эшфорда, а затем до Хедкорна, – спокойно сказала Генриетта. – Отсюда туда ведут проселочные дороги. – Неожиданно она улыбнулась своей озорной улыбкой. – Ты сомневаешься во мне, Дэниел? Знаешь, такие создания, как я, могут быть беспринципными и импульсивными, но зато не боятся рискованных приключений.

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы долгим поцелуем, жадно вдыхая аромат ее кожи. Когда он снова сможет поцеловать ее? Однако он не должен задавать себе такие вопросы… не имел права.

Наконец Дэниел оторвался от жены и стоял, глядя в ее большие карие глаза.

– Я люблю тебя, моя фея, – прошептал он.

Она ничего не сказала, но он мог прочитать ответ в ее сияющем взгляде. Дэниел решительно поднял Генриетту на руки и усадил в повозку.

– Береги себя и нашего ребенка, – сказал он, передавая ей вожжи.

– Я позабочусь обо всех, – ответила Гэрри. – Не сомневайся во мне.

– Я и не сомневаюсь. – Он повернулся к детям, которые уже готовы были заплакать. Девочки так прижались к нему, что пришлось их отрывать. Дэниел сам едва сдерживал слезы.

Уилл, на бледном лице которого ярко выделялись веснушки, помог плачущей Джулии сесть в повозку.

– Присмотри за ней, Гэрри, – попросил он. – Я не вынесу…

– Я присмотрю за ней. – Генриетта ласково коснулась его лица. – Будь осторожен. – Она решительно тронула лошадей и направила их вниз по узкой дороге.

Дэниел стоял, глядя вслед повозке, пока она не скрылась из виду. Его маленькая Гэрри взвалила на свои плечи тяжелое бремя. У него не было выбора, и она безропотно согласилась. Казалось, та милая девочка, что всегда попадала в неприятные ситуации, стараясь помочь тем, кого любила, должна навсегда исчезнуть, взяв на себя огромный груз ответственности, и Дэниела охватило щемящее чувство утраты.

В полдень Генриетта въехала в ворота Глиб-Парка. Она вспомнила свой первый приезд сюда, когда дети, визжа от радости, бросились навстречу отцу, вернувшемуся с войны… Вернется ли он на этот раз? Впрочем, не стоит задавать себе этот вопрос.

– Вот мы и приехали, – радостно сказала она Нэн, которая сидела рядом с ней на месте возницы.

– Почему-то из трубы не идет дым, – заметила Лиззи, вглядываясь туда, где стоял их дом. – На кухне всегда горел огонь.

Генриетта почувствовала холодок запустения. Здесь что-то неладно. Она видела это по ряду признаков: дорожка заросла сорной травой, кусты не подстрижены. Перед их отъездом в Гаагу поместье было в полном порядке. За два с половиной года отсутствия хозяина, очевидно, контроль за его состоянием был существенно ослаблен. Кстати, где господин Геральд?

Генриетта остановила повозку у входа и спрыгнула на землю, за ней вылезли дети. Она повернулась, чтобы помочь Джулии, а девочки подбежали к двери и начали стучать в нее большим медным кольцом. Дверь открылась, и на пороге появилась испуганная старуха с седыми всклокоченными волосами, выбивающимися из-под грязного колпака, в замасленном переднике поверх такой же грязной нижней юбки.

– Это старая Дженни, – пояснила Генриетта. – Она жила здесь все эти три года. – Генриетта подошла к двери. – Где Сьюзен Йетс?

– Э… миледи… она уехала навестить больную сестру, – ответила женщина, пятясь от маленькой, но властной женщины.

– Кто здесь еще есть? – Генриетта прошла мимо старухи в холл и испуганно огляделась вокруг. Повсюду лежал толстый слой пыли, выложенный плитами пол был покрыт грязью, дубовые панели потемнели. Что бы сказал Дэниел, увидев свой любимый дом в таком состоянии?

– Здесь только я и Джейк, миледи, – пробормотала старуха. – Никого сюда не дозовешься, если вся семья уехала и неизвестно, вернется ли когда-нибудь назад.

Генриетте стало понятно, что произошло. Доходы от поместья были достаточно большими, чтобы обеспечивать спокойное существование и выплату заработной платы слугам, оставленным здесь Дэниелом, но в отсутствие хозяина люди перестали работать.

– Где господин Геральд? – резко спросила она. В конечном счете за все отвечал управляющий, так как он был доверенным лицом Дэниела в его отсутствие.

Лиззи, Нэн и Джулия с изумлением смотрели на необычное поведение Генриетты, которая начала обход дома. В голосе ее звучали гнев и отвращение, карие глаза яростно сверкали. Узнав, что управляющий болен подагрой и последние шесть недель не встает с постели, она повернулась к Лиззи и Нэн:

– Сходите к господину Геральду и скажите ему, чтобы он немедленно шел сюда.

– Но я хотела…

– Делай, что я говорю! – пресекла Генриетта возражения Лиззи, и девочки убежали выполнять ее поручение.

Джулия устало опустилась в кресло у окна.

– Прошу прощения, Гэрри. Я бы помогла, но… Может быть, после того, как немного отдохну.

– Тебе надо лечь в постель, – твердо сказала Генриетта. Она повернулась к старухе: – Сходи за людьми, которые могли бы навести здесь порядок. Не знаю, кто тебе потребуется, но я хочу, чтобы на кухне разожгли плиты, постелили постели, вымыли полы и протерли мебель до наступления ночи.

– Господи, Гэрри, – испуганно сказала Джулия, когда старуха удалилась, что-то бормоча. – Ты настоящий тиран. Я не ожидала от тебя этого.

– Я не допущу, чтобы Дэниела грабили, – заявила она. – Пойдем наверх, и ты выберешь себе спальню. Есть одна очень хорошая, выходящая окнами в сад.

Когда, прихрамывая и опираясь на палку, пришел господин Геральд, он предстал перед маленькой фурией, которая едва выслушала его извинения. Как и все в поместье, он считал леди Драммонд не более чем ребенком, неспособным вести домашнее хозяйство, и муж относится к ней, как снисходительный опекун. Эта леди Драммонд имела к той весьма отдаленное отношение.

– Если вы не в состоянии выполнять свои обязанности, господин Геральд, найдите кого-нибудь, кто сможет делать это за вас, – сказала она. – Я бы могла сама заняться поместьем, но не намерена… – Она резко замолчала. Сейчас был неподходящий момент объяснять ему, что она не собирается оставаться в Глиб-Парке.

Управляющий сказал, что теперь, когда семья вернулась домой, он, пожалуй, сможет снова приступить к выполнению своих обязанностей, и захромал из комнаты, оставив Генриетту, сосредоточившую свое внимание на холодной кухне и пустой кладовой.

Когда спустя три дня Фрэнсис Элликот прибыла в Глиб-Парк, она обнаружила в доме Генриетту, энергично отчитывающую работника молочной фермы за то, что он пустил коров на горчичное поле, молодую беременную женщину, сидящую за шитьем в гостиной с племянницами Фрэнсис, а также необычайно активных слуг.

Леди Элликот выглядела усталой и печальной, однако радушно обняла золовку.

– Генриетта, дорогая, я не могла поверить, что вы возвращаетесь, когда мальчик принес письмо.

– Мне очень хотелось знать, все ли у вас в порядке, Фрэнсис, – откровенно сказала Генриетта, уверенная, что если бы Джеймс и Фрэнсис были в добром здравии, они не допустили бы такого запустения в поместье Драммондов.

Фрэнсис вздохнула и наклонилась, чтобы обнять девочек, настойчиво цепляющихся за ее юбку.

– Джеймс был болен малярией, а у меня два месяца назад произошел выкидыш. – Она с тоской посмотрела на Джулию, которая молча стояла рядом.

Генриетта поняла, что ей придется несколько изменить свои планы. Фрэнсис и Джеймс не были способны позаботиться о Лиззи и Нэн, как она надеялась, следовательно, надо искать другое решение.

– Дэниел отправился к королю? – спросила Фрэнсис, хотя заранее знала ответ.

– Да, и с ним Уилл, муж Джулии, – спокойно сказала Генриетта. – Когда Джулия родит, я тоже присоединюсь к ним.

Фрэнсис была крайне удивлена, а Джулия выронила иглу.

– Но сэр Дэниел сказал, чтобы ты оставалась здесь, Гэрри.

– Да, но я не могу, – ответила она тем же спокойным тоном.

– Но… но ты же тоже ждешь ребенка, – возразила Джулия, – и не можешь находиться среди солдат, как прежде.

– Ты действительно беременна? – спросила Фрэнсис.

Генриетта кивнула.

– Четыре месяца. Но пока это мне не мешает. – Она подошла к двери. – Присаживайтесь, Фрэнсис. Я принесу напитки. Лиззи и Нэн, вы можете пойти со мной и захватить бокалы и яблочный пирог, который повар испек сегодня утром.

Фрэнсис сняла плащ и села.

– Какое удивительное превращение, – сказала она, качая головой. – Давно вы знаете Генриетту, госпожа Осберт?

Джулия рассказала о своем знакомстве с Генриеттой.

– Если Гэрри что-нибудь задумала, ее очень трудно остановить, – сказала она под конец. – Только сэр Дэниел способен повлиять на нее… и то…

– И то не всегда, – закончила Фрэнсис.

– Ну да. Если он знает о намерениях жены, то ему удается остановить ее, но если нет… – Джулия пожала плечами.

Фрэнсис нахмурилась и решила больше не обсуждать этот вопрос.

– Я очень опасалась, что за последние месяцы поместье придет в упадок, однако вижу – этого не случилось.

– О, это все-таки произошло! – воскликнула Джулия. – Но Гэрри почти не спала все это время. Она сделала выговор управляющему и экономке, нашла повара и заставила его вернуться. Гэрри сказала, что не допустит, чтобы обкрадывали сэра Дэниела.

Фрэнсис с радостью слушала Джулию, и ей вдруг захотелось увидеть своего брата рядом с женой. Переросла ли его глубокая нежность во что-то более серьезное? Генриетта уже не та простодушная, колючая, но трогательная девочка, какой была раньше. И дочери Дэниела признают ее авторитет, впрочем, они относятся к ней скорее как к старшей сестре, чем как к мачехе.