Текст книги "Любовь на всю жизнь"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Как все легко и просто!

– Так оно и есть. Верь мне.

– Верю, – ответила она. – Но я все еще боюсь его. – Она думала, что преодолела свой страх перед Брайаном после того, как Порция много лет назад в замке Гренвиллов показала ей, как его одурачить. Порция

развенчала миф о всемогуществе чудовища, и, встретившись с ним в Оксфорде, Оливия смогла побороть свою неприязнь к нему. Но тогда ее не мучили воспоминания. Теперь же под гнетом всплывших в памяти картин Оливии казалось, что вновь вернулись те ужасные дни, когда она боялась его голоса, его шагов…

– Верь мне, Оливия, – повторил Энтони.

Она лишь слегка пожала плечами.

Пират без особых усилий посадил любимую на спину гнедого, сам устроился сзади и, обняв ее за талию, крепко ухватился за гриву коня.

– Держись крепче! Мы порядком задержались. Оливия прильнула к конской шее, и животное галопом понеслось мимо вершины утеса и дальше, через холм Святого Бонифация.

Прямо над деревушкой Вентнор, раскинувшейся на берегу бухты, Энтони остановил гнедого, спешился и снял Оливию.

– А фермер не хватится своей лошади?

– Нет, он знает, что ее взял я. Я оставил ему знак. – Энтони повел коня на луг, где уже паслись коровы, и, шлепнув его ладонью, отправил щипать траву.

– Знак? Какой знак? – Оливия почему-то просто сгорала от любопытства. Энтони рассмеялся:

– Перекрещенные палочки, если тебе это так интересно. Иногда мне приходится без предупреждения пользоваться имуществом или гостеприимством островитян. Зная, что это я, они не поднимают шума.

– Ты считаешь себя островитянином? – Она послушно шла вслед за ним по тропинке.

– Нет, для этого надо родиться и воспитываться здесь. Я же родился за много миль отсюда.

– Где?

Он оглянулся на нее через плечо.

– В Богемии.

– В Богемии!

– Странное место рождения, правда? – Услышав, как вдруг зазвенел его голос, Оливия почувствовала, что коснулась запретной темы. Тем не менее она продолжила расспросы:

– Ты там вырос?

– Нет, я вырос на противоположной стороне Солента, – буркнул он. – «Чайка» находится на главной улице деревни. Мои люди должны быть уже в пивной.

Он ускорил шаг, и Оливии стало ясно, что расспрашивать больше не стоит. Тем более что ее вновь охватил страх.

Деревенская улица была пустынна. Рыбаки, наверное, проверяли сети в бухте, жители еще спали. Тем не менее входная дверь «Чайки» оказалась открытой.

– Стой здесь. Лучше, чтобы тебя пока никто не видел. Ты не очень-то похожа на члена моей команды, – сказал Энтони и красноречиво взъерошил ее темные волосы.

– В противном случае я не могла бы служить наживкой для Брайана, – заметила Оливия, тряхнув головой.

Энтони улыбнулся ей через плечо и зашел на постоялый двор.

Девушка осталась на улице одна. Взгляд ее невольно остановился на закрытых ставнями окнах постоялого двора. За одним из них спал Брайан Морс. Он пытался убить ее отца там, в Роттердаме. Вероятно, только Фиби спасла мужа от гибели. Кейто считал, что убил Брайана на дуэли, правда, он не удостоверился в этом, не добил раненого. Хладнокровное убийство было не в его правилах. А Брайан Морс, оказывается, выжил и вернулся, чтобы мучить свою сводную сестру, как мучил ее в детстве.

Больше никогда, вспомнила Оливия слова Энтони и, поежившись, сунула руки в карманы. Больше никогда.

Трое из команды «Танцующего ветра» сидели вместе с Адамом на табуретках у стойки бара. Энтони кивнул им, и они ответили ему тем же. Иссохший и морщинистый старик тотчас наполнил всем кружки и что-то проворчал себе под нос.

– Ну что, старина, мы вытащили тебя из постели? – бодро спросил Энтони, бросая горсть монет на стойку.

Лицо старика скривилось в подобии улыбки, он радостно сгреб монеты.

– Ага, хозяин, только это уже не в первый раз.

– И осмелюсь предположить, не в последний. – Энтони опустился на табурет. – Я слышал, у тебя постоялец?

– Ага… – Лицо владельца «Чайки» помрачнело. – Такой скряга!

– Он снимает комнату наверху? – Энтони кивнул в сторону лестницы.

– Лучшая комната в доме. Прямо у лестницы, – сказал старик. – Замучился бегать вверх-вниз на его зов. И хоть бы какая благодарность!

Энтони сочувственно прищелкнул языком.

– Налей мне пинту портера, Берт. – Тот послушно отмерил пинту пива и поставил кружку на стойку бара. – Мы были бы тебе очень благодарны, если бы ты приготовил нам завтрак.

– Похоже, вы хорошо потрудились этой ночью. – На лице Берта отразилось любопытство.

– Ага, остановили мародеров, – ответил Адам. – Пришлось как следует попотеть.

– Проклятые мародеры! – Берт сплюнул на опилки у себя под ногами. – Со вчерашнего вечера остался пудинг с кровью и клецки с нутряным салом.

– Подойдет, если подогреешь, – кивнул Адам. Берт шаркающей походкой отправился на кухню.

– Ну, что теперь? – обратился Адам к Энтони.

– Оливия уговорит нашего приятеля открыть дверь комнаты, а мы схватим его. Придется воспользоваться твоим плащом, Дерек, – больше завернуть не во что. Вокруг бочонка с элем за стойкой намотана веревка. Захватите ее. Свяжете мерзавца, заткнете ему рот и незаметно унесете из деревни. А затем я дам ему сонное зелье. – Энтони похлопал себя по карману.

– Кто этот малый? – поинтересовался Адам.

– Возможно, когда-нибудь я тебе и расскажу, – нахмурился Энтони.

– А может, я и знать ничего не захочу, – пробормотал Адам. – Пора за дело. – Он многозначительно посмотрел в сторону кухни, где вовсю гремел горшками Берт.

Энтони кивнул и вышел за Оливией.

– Он наверху, в комнате у самой лестницы. Поднимись и постучи в дверь. Позови его, пусть узнает твой голос. Мы встанем у тебя за спиной.

Оливия вновь подняла глаза на закрытые ставнями окна и задумалась; меж ее густых бровей пролегла морщинка.

– Ты знаешь, какое у него окно?

– Судя по тому, что я знаю о постоялом дворе, оно должно быть в центре.

– Тогда у меня есть идея получше, – произнесла она. – Я буду кидать камешки в ставни, пока он не проснется. Ему придется подойти к окну и посмотреть, в чем дело. Когда он увидит меня, я позову его, и он выйдет, чтобы спуститься вниз. Ему никуда не деться.

– Ну, если ты полагаешь, что так будет лучше… – хмыкнул Энтони.

– Да. По крайней мере я останусь здесь. – Оливия нагнулась и подобрала с земли большой круглый камень. Она бросила его в закрытое ставнями окно Брайана с такой силой, что зазвенели стекла.

Энтони удивленно вскинул бровь и вернулся в дом.

– Готовы, джентльмены?

Матросы неслышно поднялись по ступенькам и прижались к стене по обе стороны от двери Брайана.

Снаружи Оливия с воодушевлением продолжала бомбить окно негодяя. Потребовалось четыре камешка, чтобы окно распахнулось и в нем появился одетый в ночную рубашку Брайан Морс. Он мало, чем напоминал того человека, которого она помнила: седые волосы, изборожденное страдальческими морщинами лицо… Но его глаза ничуть не изменились, рот остался прежним; она вновь почувствовала всю силу исходящей от него злобы.

– Что здесь происходит, черт побери? – сердито спросил он. – Проклятый мальчишка! Что ты делаешь?

– Пытаюсь разбудить тебя, Брайан, – ласково произнесла Оливия. – У меня сообщение от лорда Ченнинга. – Брайан уставился на нее, медленно соображая.

– Оливия!

– Она самая. – Девушка насмешливо присела в реверансе, что в ее одежде выглядело особенно нелепым. К своему изумлению, она обнаружила, что происшествие ее забавляет. Точно такие же ощущения она испытывала, когда подсыпала ему в эль измельченный александрийский лист, отчего ему часами приходилось просиживать на ночном горшке.

– Поднимайся сюда!

Оливия покачала головой и рассмеялась ему в лицо:

– Я не такая дура, Брайан! Встретимся на улице. У меня очень важное сообщение от лорда Ченнинга.

Брайан отошел от окна, и Оливия двинулась в прохладный полумрак прихожей постоялого двора. Прислушиваясь, она замерла; сердце ее бешено колотилось. Он обязательно спустится вниз, обязательно.

Все произошло очень быстро. Послышался сдавленный крик, а затем шаги на лестнице. Тяжелые шаги. Мимо нее тотчас прошли трое мужчин с каким-то огромным кулем в руках, а затем исчезли за углом.

Энтони и Адам медленно спустились вниз.

– Все в порядке? – спросил Энтони, коснувшись ее щеки.

– Да.

– Так вы будете завтракать или нет? – донесся из пивной жалобный голос.

– Да, только теперь нас всего трое, – весело ответил Энтони, обнял Оливию за плечи и легонько подтолкнул вперед.

Берт посмотрел на спутанные черные волосы, женскую фигуру, обтянутую узкими штанами и камзолом, и молча швырнул на стойку три тарелки.

Глава 19

Полковник Хаммонд встречал очередной рассвет на зубчатой стене Карисбрукского замка. Позади него размеренно ходили взад-вперед часовые.

– Вы рано поднялись сегодня, Хаммонд. Наместник обернулся на звук приятного голоса.

– Как и вы, лорд Гренвилл. – Кейто кивнул и приблизился.

– На мысе Святой Екатерины этой ночью произошла нешуточная стычка, – сообщил наместник. – Эти проклятые мародеры опять пытались сделать свое грязное дело, но кто-то остановил их. Мы получили анонимную записку, в которой нам предлагалось прийти и забрать все, что осталось. Мои люди нашли маяк и целую кучу раненых, которые ждали нас на берегу.

– Интересно, уж не Кэкстон ли приложил к этому руку? – задумчиво спросил Кейто. – Я только что выслушал доклад своего сержанта о допросе супружеской пары, которую он вчера доставил в Ярмут. Без сомнения, Кэкстон действительно тот, кого мы ищем. Выяснилось, что он пират и контрабандист… что у него есть фрегат, который скрывается в укромной расщелине. Он знает этот берег и побережье Франции как свои пять пальцев.

– В таком случае нам следует задержать его, – отозвался Хаммонд и раздраженно оглянулся. – Я послал за Ченнингом полчаса назад. Странно, что он задерживается.

– Наверное, крепко спит, – предположил Кейто. Что касается ареста Кэкстона, то тут у нас небольшая проблема.

– Какая же?

– Мы не знаем, где его найти, – заметил Кейто. Наместник только хмыкнул в ответ.

– Джарроу что-то говорил о бухте Пакастер в связи с судном Кэкстона. Ротбери со своими людьми уже на пути к ней. Они раскинут сеть на побережье – а вдруг что-нибудь да попадется?

– Если Кэкстон не догадывается, что мы его подозреваем, то он, возможно, появится здесь. Как вчера вечером… когда играл с королем в вист.

– Думаю, нам нужно увезти короля, – решительно заявил Кейто. – Тайно перевезти его в Ньюпорт. – На лице Хаммонда отразилось беспокойство.

– У меня нет указаний парламента на этот счет, – возразил он.

– Можете считать, что есть, – сухо ответил Кейто. – В этом вопросе парламент представляю я.

– Вы берете на себя ответственность?

– Разве я не ясно выразился? – Хаммонд склонил голову, подчиняясь.

– Наверное, будет непросто сохранить его переезд в тайне.

– Мы сделаем это сейчас, когда остров еще не проснулся. Вы уже виделись с королем сегодня утром?

– Еще нет. Обычно я не беспокою его до семи.

– Тогда давайте нанесем ему визит прямо сейчас. Прикажите, чтобы во дворе ждала закрытая карета. Мы оба будем сопровождать короля до казарм в Ньюпорте. Вышлите вперед гонца, чтобы приготовили комнаты для его величества, – распорядился Кейто, вышагивая вдоль стены.

Наместник поспешил за ним.

– Сообщение может доставить Ченнинг, но куда, черт побери, он подевался? Эй! – Он подозвал слугу. – Сходи еще раз в комнату лорда Ченнинга, убедись, что он встал. Пусть он тебе ответит.

Слуга бросился выполнять распоряжение. У комнаты короля в северной части стены при виде наместника и Кейто вытянулся часовой.

– Его величество уже посылал за лакеем?

– Да, полковник. Сейчас он у короля.

Кейто решительно постучал. Дверь открыл лакей.

– Его величество еще не одет для приема посетителей, милорд.

– Его величество извинит нас за вторжение, – отозвался лорд, бесцеремонно обошел лакея и поклонился королю: – Доброе утро, сир.

Король брился. Он с некоторым возмущением взглянул на посетителей:

– В чем дело?

– Необходимо перевезти ваше величество в Ньюпорт, – сказал Кейто.

Король побледнел, вытер полотенцем мыльную пену с лица и встал.

– Прошу прощения?

– Распоряжение парламента, сир. – Хаммонд сделал шаг вперед и поклонился. – Вас необходимо перевезти немедленно.

Король побледнел как полотно. Это конец. Значит, их план раскрыли. За несколько часов до побега. Разочарование его было так велико, что он даже не сделал попытки скрыть его. А ведь это был его последний шанс…

– Могу я спросить почему? – поинтересовался король, когда немного пришел в себя.

– Полагаю, ваше величество знает почему, – спокойно ответил Кейто. – Отъезд через час.

– Я еще не позавтракал.

– До Ньюпорта не более двух миль, сир. Завтрак будет ждать вас там.

Вежливость смягчала его решительный тон, но факт оставался фактом: маркиз отдавал приказание своему монарху.

– Когда-то вы были преданы мне, Гренвилл, – печально сказал король. – Вы были самым верным моим другом.

– Я предан своей стране, сир, и навсегда останусь вашим другом, – все так же спокойно отозвался Кейто. – Я покидаю вас, чтобы вы подготовились к отъезду. – С этими словами Гренвилл поклонился и вышел из комнаты.

Полковник Хаммонд тоже отвесил поклон и последовал за ним. Посланный за Годфри Ченнингом человек уже ждал их в коридоре.

– Лорда Ченнинга не было в комнате, сэр. Его слуга сказал, что он не ночевал в своей постели.

– Боже праведный! – воскликнул Хаммонд. – Как же так?

– Не похоже на него, – заметил Кейто. – Он всегда чрезвычайно ревностно относился к своим обязанностям. Тем не менее в данный момент, похоже, придется обойтись без него. Кого еще вы можете послать в Ньюпорт?

– Лэтхема. Он умеет держать язык за зубами, – ответил полковник и послал за своим вторым конюшим. – Не желаете позавтракать, Гренвилл, пока король заканчивает свой туалет?

Брайан Морс смотрел в лицо человека, которого не видел никогда в жизни. Человека, с которым ему не хотелось бы встретиться вновь.

Пират опустился на колени перед связанным, завернутым в толстый плащ Брайаном, который лежал под мокрой изгородью в полумиле от деревушки Вентнор. Его притащили сюда, заткнув рот полами плаща.

Энтони молча рассматривал негодяя. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалось такое, что Морс вдруг похолодел от ужаса.

– Значит, вы любите играть с маленькими девочками, – тихо произнес пират. – Расскажите мне об этом, мистер Морс. – Он рывком освободил его рот. – Объясните мне прелесть этого занятия.

Брайан выплюнул ворсинки ткани изо рта.

– О, моя маленькая сестричка рассказывает сказки своему любовнику? Вот уж никогда не думал, что она станет шлюхой. А ведь всегда клялась, что не имела никаких дел с мужчинами. – Несмотря на страх, он ухмыльнулся.

Руки Энтони тотчас сомкнулись на горле Брайана. Те самые руки, которые в разгар шторма были способны удерживать корабль. Брайан хватал ртом воздух, грудь его, казалось, вот-вот разорвется. Перед глазами заплясали цветные пятна… Руки еще сильнее сдавили его горло, а затем все поглотила тьма. Энтони поднялся, размял пальцы и помассировал ладони.

– Ты убил его, – шагнула вперед Оливия. – Ты его убил!

Энтони покачал головой.

– У меня еще ни разу не получалось хладнокровно убить человека, как бы велико ни было искушение, – сказал он. – Кроме того, я предпочел бы, чтобы этот подлец попал в ад здесь, на земле.

Опустив руку в карман, он достал оттуда маленькую бутылочку.

– Подержи-ка ему голову, Адам.

Слуга подставил руку под голову лежавшего без сознания человека, и рот Морса открылся. Энтони тут же наполнил его содержимым бутылочки; лежащий без чувств человек судорожно сглотнул.

– Он успокоится на двенадцать часов, – произнес Энтони, а потом обратился к трем своим помощникам: – Положите его в телегу и отвезите в Ярмут. «Морская чайка» с другим пассажиром на борту ждет дневного прилива. Передайте это капитану. – Он сунул руку в карман и достал оттуда кожаный мешочек с деньгами.

Оливия взгляда не могла оторвать от неподвижного тела Брайана. Теперь даже трудно было представить, что он внушал ей такой ужас. Очень уж он старый, желтый и безжизненный.

Над горизонтом взошло солнце, и Энтони повернулся к Оливии:

– Тебя наверняка будут искать.

Оливия с трудом отвела взгляд от Брайана.

– Я придумаю объяснение, – рассеянно пробормотала она, поскольку это теперь не имело значения. Ведь через несколько часов Энтони покинет остров.

– Тогда я отправляюсь в Ярмут, чтобы позаботиться о стариках Джарроу, – сказал Адам. – Найду рыбацкую лодку в Вентноре, пусть отвезет меня туда.

– Как ты собираешься проникнуть в замок?

– Корзины с крабами, – лаконично ответил Адам. – Кухарка обожает крабов. Она мне все расскажет. Очень словоохотливая женщина. – Судя по тону, Адам не одобрял такой полезный недостаток Мэри.

– Посмотри, кто там в карауле. Пит…

– Эй, яйца курицу не учат! – перебил его Адам. – Не волнуйся, я вызволю их оттуда. Энтони рассмеялся:

– Нисколько не волнуюсь, старина, нисколько! Главное, чтобы к обеду ты был на «Танцующем ветре». Объясни команде, что план немного изменился. Я без короля на судно не вернусь. Во время отлива надо вывести фрегат из ущелья и отвести в пролив. В девять вечера Джетро должен направиться к бухте Пакастер. В десять он будет на месте. Сэм пусть заранее приведет шлюпку к берегу бухты и ждет нас там.

Адам кивнул и поспешил назад в Вентнор.

Оливия со всевозрастающим страхом слушала эти разговоры.

– Энтони, неужели ты все еще собираешься вызволить короля? – воскликнула она. – Теперь, когда они знают! – Она смотрела на него как на сумасшедшего.

– Я должен сдержать обещание, мой цветок. – Он взял ее за руку и направился к лугу, где они оставили лошадь Гоуэна.

– Не будь смешным! Кто бы ни была та женщина, теперь она наверняка настаивать не станет. Если она в здравом уме.

– Это мое дело, Оливия, – не раздумывая, ответил он. – Мои обязательства – это моя забота.

Она вырвала у него свою руку и остановилась как вкопанная.

– Что ты сказал? – В ее глазах застыла растерянность. Неужели после того, как они признались друг другу в любви, он так грубо отвергает ее заботу?

Он прочитал смятение и гнев в ее глазах и попытался исправить положение:

– Я хозяин судна, Оливия. Люди полагаются на меня. Я один принимаю все решения и несу ответственность за последствия. Я привык так поступать, и, поверь, эта наука далась мне нелегко.

– Значит, ты никогда не прислушиваешься к советам? – недоверчиво спросила она. – Ты никогда не меняешь своих решений?

– Конечно, прислушиваюсь, – немного нетерпеливо отозвался он. – Но окончательное решение всегда остается за мной.

Отец сказал бы то же самое, подумала Оливия. Она задумчиво нахмурилась:

– Эта наука далась тебе нелегко… Когда ты был ребенком? От твоих родителей?

– Можно сказать и так. – Оливия потеряла терпение.

– Будь ты проклят, Энтони! – крикнула она. – Разве не пора тебе объясниться? Разве ты мне ничем не обязан?

Взгляд Энтони был направлен в сторону моря, но пират почти не видел окружающего ландшафта. Как объяснить, что значит не иметь корней, быть везде чужим? Как объяснить это Оливии, чье место в мире так прочно? Поймет ли она?

– Мои родители погибли в ночь моего рождения. Заботу обо мне взяли на себя Эллен и Адам, – сообщил он.

– Именно Эллен хочет, чтобы ты устроил побег королю?

– Это женщина твердых убеждений, – ответил Энтони. – И поскольку я перед ней в неоплатном долгу, то сделаю все, о чем она просит.

– Как погибли твои родители?

– Их убили.

– В Богемии?

– Да… Ты удовлетворена, Оливия? Я больше не хочу это обсуждать.

Она с ужасом представила себе ту ночь. Ночь насильственной смерти и рождения новой жизни. Столько крови, подумала она. Там, очевидно, было столько крови!

– Но… а как же родители твоего отца, другая семья?

– У меня нет другой семьи, – решительно заявил он. – Эллен и Адам – мои друзья и моя семья. И другой мне не нужно. Она уловила горечь в его голосе.

– Я не верю, что Эллен настаивала бы, знай она, какой опасности ты теперь подвергаешься, – сказала Оливия. Глаза его красноречиво сверкнули, видимо, ее слова попали в цель.

Он вновь решительно двинулся вперед:

– Будь что будет. Я держу свое слово. И не хочу останавливаться на полпути.

– Это авантюра! – Теперь ей приходилось почти бежать, чтобы успевать за ним.

– Нет. Опасно – возможно, не спорю. Но, как тебе известно, самые опасные предприятия одновременно и самые интересные. И, – добавил он, – чаще всего они кончаются успехом. – Энтони повернул к лугу, где среди коров, мирно пасся гнедой. – Мне нужно внести кое-какие изменения в первоначальный план, – признался он. – В свете изменившихся обстоятельств.

Он наконец поймал коня и подвел его к Оливии.

– Они устроят засаду.

– Что ж, я приму меры предосторожности. Им точно не известно, когда я начну действовать. Более того, они не знают, как именно я собираюсь осуществить свой план… А теперь давай садись. – Он подхватил ее на руки и посадил на лошадь.

– Пожалуйста, отступись, – попросила Оливия, когда он устроился позади нее. – Я так боюсь за тебя!

– Лучше бы ты верила в меня, – пошутил он и ухватился за конскую гриву. – Я собирался предпринять отвлекающий маневр у стены, но теперь намерен устроить такое представление, которое отвлечет всех солдат и офицеров замка на те несколько минут, что понадобятся королю.

Он тихо рассмеялся. Что ж, раз Энтони убежден, что ему такое по плечу, значит, он не остановится. И победит. Она, Оливия, должна в это верить.

– А когда ты освободишь короля и доставишь его в целости и сохранности во Францию, т-ты вернешься? – глухо спросила она.

– Я прихожу и ухожу, – уклончиво ответил он. – Но здесь стоянка моего судна. Здесь мои друзья и семьи моей команды.

– Но если короля тут не будет, мой отец уедет, – проговорила она, глядя прямо перед собой.

Гнедой мчался по вершине утеса во весь опор. Далеко внизу сверкало в лучах утреннего солнца море, а побережье Дорсета виднелось так ясно, что казалось, протяни только руку – и коснешься его.

– Да. Именно так, – согласился он, а затем напомнил ей ее же слова: – Ничего не изменишь. Мы останемся теми, кто мы есть.

– А что бы ты ответил, если бы я сказала, что пойду с тобой?

– Я бы испугался, – ответил после минутного молчания Энтони, – что, когда волшебный сон пройдет – а это обязательно случится, – ты будешь несчастна.

– Я буду мешать тебе и ограничивать твою свободу, – заключила она, не отводя взгляда от моря. Все вокруг почему-то затуманилось, и она поняла, что на глазах у нее выступили слезы.

Энтони ничего не ответил. Оливия смотрела вперед, спиной ощущая его сильное тело. Прав ли он? Неужели их страсть, их любовь недостаточно сильна, чтобы преодолеть неравенство? Но они жили во сне – все это не более чем сон, – и теперь пора просыпаться.

– Если мы останемся на острове, – начала она, – то, когда бы ты ни вернулся, мы опять сможем погрузиться в наш сон.

– Но вы не останетесь. – Он помолчал минуту, а затем ровно и бесстрастно произнес: – У нас никогда не было будущего. Мы оба прекрасно это знали. Поэтому радуйся тому, что было, и храни воспоминания. Я поступлю точно так же.

Через полчаса они достигли владений лорда Гренвилла. Эти полчаса каждый предавался своим невеселым мыслям. Когда они доехали до фруктового сада, Оливия попросила:

– Остановись здесь.

Энтони остановил гнедого и спешился, затем опустил Оливию на землю и взял ее за руки.

– Я не знаю ответа, – сказал он. – Мне не хотелось бы стать причиной твоих несчастий.

– А я не хотела бы сделать несчастным тебя, – ответила она и медленно высвободила руки. – Давай попрощаемся. Прямо сейчас.

Энтони обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал в губы.

– Прощай, Оливия.

– Прощай. – Она ласково провела кончиками пальцев по его губам, как будто хотела навечно запечатлеть в памяти ощущение от прикосновения его губ.

Спустя мгновение она уже бежала прочь. Если этой ночью ему улыбнется удача, Гренвиллы покинут остров. Она не в силах была думать о том, как «Танцующий ветер» под покровом темноты проскользнет в ущелье, а она уже не будет лежать в своей постели в их доме в Чейле и ждать его возвращения. Она не хотела и представлять себе, как «Танцующий ветер» плывет в открытом море, а его хозяин стоит у штурвала, подставив лицо и грудь навстречу свежему ветру. Мысль о том, что он удаляется от нее, была просто непереносима. Тем не менее ей придется смириться, потому что вечно жить во сне нельзя.

Энтони долго еще смотрел вслед любимой. Прав ли он? Конечно, прав. Сначала крушение иллюзий, а затем неизбежны презрение и горькая антипатия. Они научатся ненавидеть по мере того, как будут отдаляться друг от друга. В его жизни нет места Оливии, и он не может жить ее жизнью. Но сердце его было разбито.

Оливия бежала по фруктовому саду, направляясь к заднему крыльцу и в глубине души надеясь, что никто из слуг не увидит ее в таком странном наряде.

Она была так погружена в свои мысли, что чуть не натолкнулась на отца и Руфуса, прогуливавшихся по саду. Она замерла на месте, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Кейто беседовал с Руфусом, не обращая внимания на настойчивые требования маленькой Евы взять ее на руки. Они были совсем близко от Оливии, их отделял всего лишь ряд фруктовых деревьев.

Оливия, почти не раздумывая, вскарабкалась на дикую яблоню, густая крона которой служила прекрасным убежищем. Увлеченные беседой, мужчины повернули и направились прямо к дереву, на котором спряталась Оливия.

– Как король воспринял переезд? – спросил Руфус, сажая-таки свою маленькую дочь на плечи.

– Как всегда, с достоинством, – ответил Кейто. – В казармах Ньюпорта не так удобно, как в Карисбрукском замке, но он словно бы не заметил этого.

– Мы ничего не обнаружили в бухте Пакастер и поблизости от нее, – сообщил Руфус, придерживая Еву, которая наклонилась, чтобы сорвать яблоко.

Ева потянула за яблоко, ветка обнажила ствол… Оливия, затаив дыхание, вжалась в дерево. Но вот ветка вернулась на место, мужчины прошли мимо, и девушка перевела дух.

– Мы прочесали весь район, и хотя ничего не нашли, это место выглядит вполне подходящим, – продолжил Руфус. – Глубокая бухта и пролив между двумя скалами. Может, поставить там наблюдение? Ты не отберешь у Евы это кислое яблоко? У нее заболит животик, и Порция мне этого не простит.

– Хорошо бы поймать Кэкстона, – отозвался Кейто, вытаскивая яблоко из маленького кулачка Евы. – Теперь, когда король вне его досягаемости, мне хочется поймать его с новой силой. С какой стороны на это ни взглянуть, он все равно заслужил наказание. Поскольку Кэкстон не знает, что мы перевезли короля, то предпримет попытку освободить его, и мы схватим его на месте преступления. Смотри, Ева, вот чудесная спелая груша. – Он сорвал плод и

протянул его девочке, которая с радостью приняла замену.

– Давай попытаемся. Думаю, нужно установить по пушке На каждом мысу, причем расположить их так, чтобы держать под прицелом вошедшее в пролив судно. И на следующие пару ночей мы устроим засаду на вершине скалы. Пусть только появится, мы его сразу же схватим.

– Кажется, Годфри Ченнинг не присоединился к нашей экспедиции? – спросил Кейто.

– Нет. Хаммонд задавал мне тот же самый вопрос. 0н как будто сквозь землю провалился.

– Очень странно. И поисковые отряды ничего не обнаружили. Похоже, он стал жертвой какого-то несчастного случая.

Вряд ли они могут себе представить, что это за несчастный случай, промелькнуло в голове Оливии, когда мужчины удалились.

Она медленно спускалась вниз, пытаясь осмыслить то, что только что услышала. Итак, короля перевезли. Вечером Энтони собирается в Карисбрукский замок, чтобы освободить Карла, но его величества там уже нет. Он в Ньюпорте. А «Танцующий ветер», не зная этого, приплывет в бухту Пакастер, и фрегат разнесут на куски пушки парламента.

Девушка была совсем измучена; бессонная ночь и боль расставания, казалось, лишили ее последних сил. Но сейчас ей нельзя расслабляться, надо каким-то образом передать эти сведения Энтони. Но как, ради всего святого, она это сделает? Его планы изменились, он сам говорил о каких-то дополнительных приготовлениях. На судно он возвращаться не собирался. Где же его искать?

Оливия на цыпочках пробралась между деревьями к лужайке и стала наблюдать за тем, что там делается. Фиби и Порция сидели в тени дуба, а дети плескались в декоративном пруду и с радостным визгом бегали под струями фонтана; Джуно гонялась за ними, виляя своим необыкновенно пушистым хвостом. Кейто и Руфус теперь беседовали неподалеку от жен.

Оливия подумала, что они, наверное, интересуются ее отсутствием. Впрочем, это не имеет значения, главное, чтобы Энтони был в безопасности. Но ему, по всей видимости, грозит беда. Итак, если бы на ней была подходящая одежда, то она появилась бы из-за деревьев и сказала бы, что долго гуляла, а затем заснула на солнышке… что-нибудь в этом роде. В общем, ей срочно нужно переодеться, а потом она решит, как действовать дальше.

Джуно начала носиться по лужайке, с энтузиазмом гоняясь за собственным хвостом. Подняв палку, Оливия бросила ее собаке. Джуно тут же отвлеклась от своего занятия, подхватила палку и ринулась в сад, радостно помахивая хвостом в ожидании новой игры.

Положив палку у ног Оливии, она выжидающе взглянула на девушку.

– Приведи Порцию, – сказала та, наклонившись к собаке. – Иди и приведи Порцию.

Умные блестящие глаза Джуно не отрывались от Оливии, но собака не двинулась с места, а просто подняла палку и вновь положила ее на землю, приглашая поиграть.

– Бестолковая псина! – рассердилась Оливия. – Ты же понимаешь, что значит пойди и приведи, и ты знаешь, кто такая Порция.

Джуно коротко и с надеждой гавкнула.

Оливия тотчас взяла собаку за ошейник. Джуно попыталась высвободиться, но Оливия не собиралась ее отпускать. Собака беспокойно затявкала, показывая, что ей не нравится такое обращение.

Оливия крепко держала собаку, надеясь, что Порция придет посмотреть, что случилось с ее любимицей. Она молилась, чтобы пришла именно Порция, а не кто-то из детей или, хуже того, Руфус.

Джуно, пытаясь вырваться, теперь лаяла все тревожнее и настойчивее. Порция, нахмурившись, оглянулась, затем поднялась на ноги и зашагала к саду.

– Джуно, Джуно, что случилось?

– Я держу ее, – прошептала Оливия из-за кустов. – Иди сюда.

Порция протиснулась сквозь кустарник, и Оливия отпустила Джуно. Та с радостным визгом кинулась к хозяйке, как будто не видела ее целый год.

– Боже мой, Оливия! Где ты была? – с изумлением уставилась на подругу Порция. – Мы изо всех сил старались скрыть твое отсутствие. Чем ты занималась? У тебя жуткий вид.

– Я ужасно себя чувствую. Мне некогда сейчас посвящать тебя во все детали и самое главное – нельзя появляться в таком виде. Ты не могла бы принести мне какую-нибудь одежду? Тогда я смогу выйти и сказать, что встала рано и отправилась на прогулку.