Текст книги "Любовь на всю жизнь"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 15

Брайан Морс услышал, как в дверь его комнаты на постоялом дворе «Чайка» в Вентноре забарабанили, и отставил чашу с вином.

– Кто там?

– Ченнинг.

– Входи, милый мальчик, входи.

Он не поднялся с кресла при появлении гостя, а, вскинув бровь, уставился на неожиданного посетителя. Вид лорда Ченнинга нельзя было назвать безукоризненным. Его сапоги и камзол покрывала дорожная пыль, галстук сбился, перья на шляпе сильно потрепало ветром. Почему-то кровоточила щека. 1

– Похоже, ты торопился, – заметил Брайан и налил гостю вина.

Годфри осушил чашу, а затем вновь наполнил ее.

– Я мчался сюда во весь опор. Кое-что изменилось.

– Да? – Взгляд Брайана оживился. – В твоих ухаживаниях за прекрасной Оливией произошла заминка?

– Она шлюха! – выпалил Годфри.

– О нет, мой дорогой. Ты наверняка ошибаешься. Могу поклясться, что она чиста, как первый снег.

– В таком случае ты клятвопреступник. У нее есть любовник.

– Очень интересно, – отозвался Брайан. – Расскажи-ка подробнее.

Морс выслушал Годфри, задумчиво поглаживая ноющее бедро.

– Она убежала от меня. Убежала прямо в объятия этого негодяя, – закончил, наконец, Ченнинг.

– Значит, ты ее испугал. Я же предупреждал, что с ней нужно обращаться осторожно.

– А еще ты говорил, что она девственница!

– М-м… Должен признаться, я удивлен. Она всегда была таким робким созданием.

– Она произнесла твое имя, – вспомнил Годфри. – Как раз перед тем, как убежать, она произнесла твое имя. Брайан едва не подскочил на месте.

– С чего бы это? Что ты ей сказал? Ты сказал ей, что я здесь?

– Разумеется, нет. Я не дурак, – покачал головой Годфри. – Я попытался немного расположить ее к себе и поддразнить. Ты рассказывал мне о ее детском прозвище. Я назвал ее «маленьким кроликом», чтобы она расслабилась.

– Как? – Брайан вскочил, поморщившись от боли в ноге. Его лицо побагровело от ярости. – Ты идиот! Я не говорил тебе об этом? Или говорил?

Годфри, будучи вспыльчивым, тоже готов был взорваться, но тем не менее он инстинктивно отпрянул от Морса, ибо тот, казалось, готов был пустить в ход деревянную трость.

– И чем это прозвище могло повредить? – угрюмо пробормотал Годфри.

– Чем повредить? Об этом никто не знал. Так называл ее только я! – злобно ответил Брайан.

– Ну-у, прошло столько времени. Она уже наверняка забыла.

– Этого она никогда не забудет, – с мрачной уверенностью произнес Брайан. – Своим болтливым языком ты все разрушил. – Он вновь сел и уставился в пустой камин, пытаясь придумать выход. – Если мы избавимся от Кэкстона…

– Без труда, – с готовностью отозвался Годфри. – Как только я вернусь в Карисбрукский замок, Кэкстон будет арестован.

– Интересно почему? – скептически взглянул на него Брайан.

– Потому что он не тот, кем представляется. Именно он купил у меня товар. А Гренвиллу будет очень интересно узнать, что Эдвард Кэкстон разыгрывает перед ним спектакль, – отозвался Годфри. – Это тот самый человек, которого они ищут и который собирается вызволить короля. Когда я расскажу все, что знаю о нем, его швырнут в тюрьму. Они силой вырвут из него правду, а затем повесят – если останется, что вешать.

– Что ж, довольно привлекательно, – заметил Брайан. – Но не забывай, что Кэкстон знает о тебе кое-что такое, что ты предпочел бы не вытаскивать на белый свет. – Он иронически вскинул бровь.

Годфри покачал головой:

– Я сочиню байку, которая все объяснит. Мне верят, меня уважают…

– Благодаря мне, – тихим голосом вставил Брайан. Ченнинг не придал значения его словам.

– Они поверят мне, а не Кэкстону. Он может кричать «Разбойник!», пока не посинеет, но ему не поверят – уж я позабочусь!

Брайан кивнул:

– Итак, мы избавляемся от соперника, но тебе все еще нужно завоевать расположение дамы.

– А нужна ли мне эта шлюха?! – с яростью воскликнул Годфри.

– Даже если товар не первой свежести, тебе-то какая разница? Она по-прежнему богата и привлекательна. А небольшой опыт в постели можно считать и плюсом.

Годфри промолчал. Брать объедки с чужого стола он считал ниже своего достоинства, но, с другой стороны, тем сладостнее будет месть Кэкстону.

– Если Кейто каким-либо образом узнает, что его дочь не невинна и что ее соблазнил предатель, тогда он с большей готовностью согласится на безупречную партию для нее, – размышлял Брайан. – Изыщи способ рассказать ему все как есть, а затем выступи в роли спасителя репутации его дочери. Ты любишь ее, ты давно влюблен. И возьмешь ее такой, какая она есть. – Он осушил чашу. – Это может сработать. Но надо действовать осторожно. Кейто просто так не поверит сплетням о своей дочери. Может, тебе удастся заставить Кэкстона рассказать правду, чтобы маркиз услышал ее из его уст?

– Во время допроса! – Глаза Годфри зловеще блеснули. – Пусть все выяснится во время допроса. Гренвилл, естественно, будет присутствовать. Это его обязанность.

Брайан задумчиво разглядывал каминную решетку. Если Оливия заподозрила, что он жив, у него самого возникнут проблемы. После дуэли в Роттердаме Кейто не удостоверился в его смерти, и ему будет крайне интересно узнать, что Брайан Морс все еще жив.

Он с нескрываемым презрением и яростью взглянул на Годфри.

– Ты болтливый болван! Годфри вспыхнул, сжал кулаки.

– Я больше не намерен терпеть твои оскорбления! – Брайан ответил ему надтреснутым смехом:

– Ты проглотишь все, что я тебе предложу, друг мой. Не забывай, мне известно о тебе такое, что может привести тебя на виселицу.

Годфри побелел. Он бросился было на Брайана, но застыл на месте, увидев перед собой дуло пистолета.

– Берегись, – тихо произнес Морс.

Спустя мгновение Ченнинг резко повернулся и выскочил из комнаты.

Брайан положил пистолет на стол, хромая, подошел к окну и проводил Годфри взглядом. Парень был ненадежным и тупым, но другого у него не было.

Годфри прискакал в замок, все еще в ярости от оскорблений Брайана. Впрочем, этот человек нашел способ спасти его надежды. Его привлекает наследство Оливии, а Кейто будет щедро платить, чтобы скрыть позор своей дочери. Хоть она и не девственница, но наверняка способна доставить удовольствие в постели. Во имя искупления нанесенного ему оскорбления он придумает множество способов, как это сделать.

Ченнинг проехал в ворота и крикнул страже:

– Лорд Гренвилл в замке? Или лорд Ротбери?

– Да, сэр. Оба пребывают здесь целый день. Наверное, они в кабинете у полковника Хаммонда.

Годфри спешился и зашагал в замок. Часовой взглянул на вздымающиеся бока лошади, клочья пены вокруг ее рта и вспотевшую, истерзанную шпорами шкуру.

– Жестокая сволочь, – пробормотал часовой. – Не хотелось бы мне встретиться с ним темной ночью.

Он взялся за уздечку и увел измученное животное.

– Не знаю, что еще предпринять, – устало произнес Кейто в тишине покоев полковника Хаммонда. – Мы не в состоянии обыскать каждую крошечную бухту и ущелье на острове. Гавани в Ярмуте и Ньюпорте у нас под наблюдением. У каждой более или менее крупной бухты на острове стоит охрана. Если он собирается сбежать на корабле – а иное просто невозможно, – то должен приплыть на весельной шлюпке откуда-то с побережья. Судно приличных размеров может ждать его на рейде.

– Но должен же кто-нибудь что-нибудь знать, – отозвался Руфус.

– Конечно. Только островитяне молчат как рыбы. Все они убежденные роялисты, и если человек, который за всем этим стоит и которого мы ищем, является для них чем-то вроде народного героя, тогда они будут молчать даже под страхом смерти. Джайлз ничего не добьется ни подкупом, ни угрозами. Все его обычные источники информации пусты, как старый колодец.

– Я удвоил охрану у комнаты короля, – сказал Хаммонд. – Он никогда не ходит по замку без сопровождения. Только ночью он остается один. Но я не вправе поставить часового у него в комнате, поскольку он не преступник.

– Все зависит от точки зрения, – мрачно произнес Руфус. – Некоторые утверждают, что король пожертвовал миром в своем королевстве и пролил кровь своих подданных ради собственной выгоды. Есть люди, которые называют его предателем.

Хаммонд вздохнул.

– Я уже слышал эти аргументы, Ротбери… – ответил он и повернулся на стук в дверь. – Входите. А, это вы, Ченнинг.

– Да, наместник. – Годфри поклонился и приступил прямо к делу: – Лорд Гренвилл, лорд Ротбери! Мне кажется, я нашел человека, который готовит побег короля, – со значением заявил он.

На мгновение все в изумлении умолкли.

– Продолжайте, – попросил Кейто.

– Я уже давно его подозреваю, – вновь заговорил Годфри. – В нем было что-то не так, но только сегодня я понял, что именно.

– Ближе к делу, дружище, – потребовал наместник. – Как его зовут?

– Эдвард Кэкстон! – Годфри смотрел на собеседников с нескрываемым триумфом. – Я давно уже подозревал его, – повторил он на тот случай, если они не запомнили. Он, и только он добился успеха, руководствуясь предчувствиями, и раскрыл заговор.

– Кэкстон? – нахмурился наместник. – Но он никто.

– Или представляется таковым, – задумчиво произнес Кейто. – Начните-ка с самого начала, Ченнинг.

– Он контрабандист и, похоже, мародер, – заявил Годфри, отметив, как присутствующие поморщились при последнем обвинении. – Я думаю, он несет ответственность за крушение у мыса Святой Екатерины на прошлой неделе.

Как чудесно это звучит!

– Я собирался приобрести немного коньяку для личных целей, – признался он и по-мальчишески пожал плечами. Вряд ли кто-либо посмеет сказать, что это грех. – Обращаться, насколько я знал, надо было в трактир «Якорь» в Нитоне. К хозяину. Негодяй Джордж свел меня с одним рыбаком. Именно так он себя называл. На самом же деле это был Эдвард Кэкстон.

– Откуда вы знаете, что это один и тот же человек? – спросил Кейто, не спуская с него глаз. Что-то было не так в этом Годфри Ченнинге. Какая-то странная, едва заметная нервозность.

Годфри сочинял историю прямо на ходу, и голос его дрожал от ликования. Он приводил довольно убедительные подробности:

– Я узнал его вчера вечером, за ужином у короля. У него особенный взгляд. Сегодня я поехал в «Якорь» с целью разжиться какими-либо сведениями. Он был во внутреннем помещении с Джорджем. Я слышал его голос так же ясно, как слышу вас. Причем без всякого местного акцента, с которым он говорил, когда изображал из себя контрабандиста.

– Насколько я помню, ваши люди проверяли Кэкстона, – сказал Руфус, взглянув на Кейто.

– Да. Его и всех других, которые увиваются вокруг короля. Как я уже говорил, они не обнаружили ничего необычного. Когда он приезжает на остров, то снимает комнату в Ньюпорте.

– Возможно, он заслуживает дополнительной проверки, – сухо предположил Руфус.

Кейто кивнул:

– Я прикажу, чтобы Джайлз занялся им лично. Если кто-то и может докопаться до истины, то только он. Вероятно, хозяйка дома в Ньюпорте такая же скрытная, как и остальные островитяне.

– Но как же Кэкстон? – подался вперед Годфри. – разве вы не арестуете его?

– Пока нет, – ответил маркиз. – Нам нужны улики. Годфри вынужден был согласиться.

– Могу я еще чем-нибудь помочь, милорды?

– Просто держите, как и прежде, свои глаза и уши открытыми, – сказал Кейто, ободряюще кивнув. Годфри поклонился и вышел.

Оливия прислушивалась к голосам детей, вернувшихся с верховой прогулки. Стоял обычный для Дикейторов гомон. Казалось, они говорили все одновременно и при этом умудрялись прекрасно понимать друг друга. Откинувшись на спинку стула, она попыталась взять себя в руки и спуститься вниз. Невероятно тяжело.

Расскажет ли Годфри Ченнинг о том, что видел на дорожке, ведущей к дому? Будет ли отец расспрашивать об Энтони? Она не может даже заикнуться о Брайане, не открыв той ужасной тайны; хотя отцу наверняка интересно будет узнать, что он на острове. Как же все сложно и запутанно! То, что начиналось как волшебный сон, превратилось в паутину полуправды, откровенной лжи и трясину безысходных чувств.

Если бы только она не упала со скалы! Они с пиратом никогда бы не встретились… Ну уж нет!

Она устало поднялась. Время близилось к шести, и пора было спускаться к ужину. Она слышала доносившийся из холла разговор отца с Руфусом. Руфус Дикейтор сейчас сядет за стол Кейто Гренвилла. Он не станет ночевать у него в доме, хотя с радостью оставит здесь свою семью, но он разделит с ним хлеб. Семь лет назад он без колебаний убил бы Гренвилла, впрочем, как и Кейто его. В этой войне они выступали союзниками, кроме того, жены заставили их признать достоинства друг друга. Они не стали друзьями, а уважать друг друга уважали.

Когда Оливия медленно спустилась вниз, в холле вместе с Кейто и Руфусом были Джайлз Крэмптон и Порция.

– Я бы начал с хозяйки дома в Ньюпорте, Джайлз, – сказал Кейто: – Попробуй, может, с помощью угроз тебе удастся что-нибудь у нее выведать. Весь этот проклятый остров знает то, чего не знаем мы. Попробуем разговорить этих молчальников. Раскинь сеть пошире, и пусть тебя не заботят доказательства. Если наш друг увидит, что его люди в опасности, он, возможно, совершит необдуманные шаги. Тогда нам удастся… – При виде Оливии маркиз умолк.

– А, вот и ты. Не знаешь, где Фиби?

Оливия медлила с ответом. В приветствии отца не было ничего необычного, но она вдруг остро ощутила атмосферу мрачного удовлетворения, которое испытывали присутствовавшие здесь мужчины. Ее охватила тревога.

– Так где Фиби? – повторил Кейто. – Порция не знает.

– Пошла в деревню. Разве она еще не вернулась?

– Биссет говорит, что нет, – нахмурился Гренвилл. Не хватало еще, чтобы Фиби в сумерках пробиралась по глухим тропинкам. – Джайлз, прежде чем отправиться в Ньюпорт, сходите в деревню и проводите леди Гренвилл.

– Слушаюсь, сэр. – Джайлз повернулся к парадной двери. – А вот и она, сэр.

В дом быстрым шагом вошла Фиби.

– Я задержала ужин? Прошу прощения. – Она так и сияла. – Я помогала при родах. Такая чудесная здоровенькая девочка! Итак, давайте ужинать?

– Полагаю, мы можем подождать еще несколько минут, – отозвался Кейто. – Пока ты вымоешь лицо и руки и, возможно, приведешь в порядок прическу.

Фиби по-прежнему лучилась счастьем.

– О, я, наверное, выгляжу как повивальная бабка! Идите, ужинайте. Я буду через минуту, – сказала она и поспешила наверх.

– Пойдем? – Кейто кивнул в сторону столовой.

Все расселись за длинным столом. Фиби появилась несколько минут спустя, почти такая же растрепанная, наполнила свою тарелку треской и горохом в сметанном соусе и принялась подробно описывать недавние роды.

– Зачем нам все эти ужасные подробности, Фиби? – спросила Порция.

– А разве они ужасные? – удивилась Фиби. – Все было совершенно естественно и прошло довольно быстро.

– Только, наверное, это не застольный разговор, – пробормотал Кейто. Он положил себе пирог с цыпленком и решительно сменил тему: – Что ты думаешь о мистере Кэкстоне, Оливия? Насколько я помню, ты беседовала с ним.

Сердце Оливии оборвалось. Неужели это прелюдия к разговору о том, что произошло сегодня днем? Она закашлялась – кусок цыпленка застрял у нее в горле – и взяла чашу с вином. Кейто вежливо ждал ответа.

– Почему вы спрашиваете, сэр? Отец пожал плечами:

– Однажды вечером в замке я видел, что ты беседовала с ним. Мне интересно, какое у тебя о нем сложилось мнение.

Значит, Годфри держит язык за зубами. По крайней мере пока.

– Я ничего не могу сказать о нем, сэр, – пожала плечами она. – Беседа с ним не заинтересовала меня.

– Ты, видимо, считаешь, что ему недостает образованности, – с легкой улыбкой заключил Кейто.

– Он такой недалекий! – хмыкнула Фиби. – Почему вы им заинтересовались?

– Возможно, он совсем не такой простофиля, каким кажется.

Оливия дрожащими пальцами положила вилку на стол.

– Что вы имеете в виду?

– У него могут быть тайные мотивы увиваться вокруг короля, – объяснил Руфус. – Кое-кто просто уверен в этом.

– О! – воскликнула Оливия, вновь взяв вилку. Неужели об этом шел разговор в холле? – Вы хотите сказать, что он, возможно, хочет организовать побег короля?

– Если он действительно не тот, за кого себя выдает, то подобное заключение не лишено оснований, – ответил Руфус.

– А что заставляет вас подозревать его? – спросила Порция, потянувшись за очищенными крабами. – Эти местные крабы очень вкусны.

– Слухи, – ответил Кейто. – Всего лишь слухи. – Кто? Оливия усиленно разделывала рыбу на своей тарелке, пытаясь слушать с полным безразличием. Кто мог распространять эти слухи? Много ли отцу известно? Знает ли Энтони, что попал под подозрение?

– Неплохо было бы поехать вечером в замок, – как бы между прочим предложила она, беря кубок с вином, а затем добавила: – Если, конечно, вы сами туда поедете, сэр.

– У меня была такая мысль. Необходимо принять кое-какие меры, – ответил Кейто, явно удивленный предложением дочери.

Удивился не только он: Оливия чувствовала на себе испытующие взгляды подруг. Странно, Оливия стремится на вечеринку в замке? Совсем не похоже на нее. Она стойко выдержала их взгляды, но в ее глазах читалась мольба о помощи.

– Тогда мы поедем с тобой, – сказала Порция.

– Да, возможно, там будет мистер Джонсон, – вставила Фиби.

– В любом случае, Порция, я хотел, чтобы сегодня ты меня сопровождала, – многозначительно бросил Руфус.

– О, ты увозишь меня на всю ночь? – спросила его жена с невинным видом, с которым никак не вязался блеск ее глаз.

– Таково было мое намерение. – Он красноречиво вскинул бровь, и Порция усмехнулась.

– Значит, нам нужно переодеться, – сказала Фиби, отодвигая стул.

– Да, штаны для верховой езды там, наверное, будут неуместны, – весело согласилась Порция. – Пойдем, Оливия.

Оливия вышла вслед за ними из комнаты. Следуя молчаливому уговору, они не произнесли ни слова, пока не оказались в спальне Оливии.

Порция заперла дверь и приступила к расспросам:

– Что происходит, милая?

Оливия посмотрела на подруг, в голубых и зеленых глазах которых отражалась тревога.

– Теперь я вам скажу, – произнесла она. – Теперь уже все равно. Эдвард Кэкстон и есть мой пират.

– Что?! – Обе в изумлении уставились на Оливию.

– Я должна была догадаться, – произнесла Фиби минуту спустя. – В тот первый вечер, когда ты беседовала с ним, я почувствовала: что-то не так. Но твоего пирата зовут Энтони… ах да, конечно! Вряд ли он пользуется собственным именем. – Досадуя, она ущипнула свой палец.

– И твой пират намерен освободить короля, – заявила Порция. Ее светлые брови сошлись, и между ними пролегла глубокая морщинка. – Какая милая подробность! Неудивительно, что ты такая мрачная.

– И ты решила предупредить его, коль скоро сегодня вечером он будет в замке, – задумчиво произнесла Фиби.

– Если он там, – сказала Оливия. – Главное, чтобы вы поехали со мной. Иначе это будет выглядеть очень странно.

– Но если ты предупредишь его, то расстроишь планы Кейто. Помогая тебе, я обманываю своего мужа, – растерянно проговорила Фиби.

– Отец заинтересован лишь в том, чтобы предотвратить побег короля, – тотчас ответила Оливия. – Если Энтони откажется от своего намерения, все будут удовлетворены. Ведь нет никакой необходимости ловить и вешать его, правда?

– Пожалуй, – покачала головой Фиби. – А ты сможешь убедить его отказаться от своего плана?

– Попробую, – ответила Оливия и взглянула на подруг. – Ведь вы не предадите меня… и его? – спросила она заискивающе.

На минуту в комнате воцарилось молчание, а затем Порция в свойственной ей манере ответила:

– Ты помнишь, когда мы впервые встретились?

– Это произошло в лодочном сарае на свадьбе Дианы, – ответила Оливия и покачала головой. – Прошло всего семь лет, по мир вокруг так изменился. Все перевернулось вверх дном. Столько смертей… столько крови! И когда все это кончится?

– Руфус считает, что короля будут судить, – сказала Порция. – Все началось с казни графа Страффорда, а закончится казнью короля.

– Они убьют короля? – испуганно взглянула на нее Оливия.

– Есть люди, способные на это, – мрачно ответила Фиби. – Но только не Кейто.

– И не Руфус, – добавила Порция. Они все так привыкли к войне, что трудно было себе представить их, живущих мирной жизнью. Но убийство короля не принесет мира. Только фанатики могут на это надеяться.

– Страшно вспомнить, какими мы тогда были, – сказала Оливия. Она понимала, что эти воспоминания и есть ответ на ее вопрос. Напоминание о прочности их дружбы. – Бескомпромиссные и прямые, как линейка. Принявшие решение никогда не выходить замуж. И дети… Боже сохрани!

– Ну, я хотела стать солдатом, и я им стала, – заявила Порция.

– А я хотела стать поэтом, и я им стала, – добавила Фиби.

– А я хотела стать ученым, – сказала Оливия.

– И ты им стала.

– Да, – уныло подтвердила она.

– А теперь нам нужно переодеться и попытаться распутать этот клубок, – решительно заявила Порция и взглянула на Фиби.

– Да, – согласилась та. – Конечно. – В глазах ее, впрочем, застыла тревога.

– Спасибо, – сказала Оливия. – Мне не хотелось бы снова затруднять вас.

Фиби кивнула.

Подруги вышли, оставив Оливию переодеваться. Конечно, именно благодаря своему гуманизму и дружбе Фиби оказывает ей эту маленькую услугу, на самом же деле ее преданность мужу и его делу абсолютна. Менее эмоциональная и гораздо более прагматичная Порция не станет так долго и с такой энергией раздумывать над вопросами верности.

Что касается ее самой, то все казалось ей запутанным и сложным. Кроме того, что ей не перенести смерти Энтони. Она приняла решение отказаться от любви к нему, но представить себе мир без него не могла.