Текст книги "Лето каждый день"

Автор книги: Джейн Эрбор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Джейн Арбор
Лето каждый день

Глава 1

Когда я надевала мотоциклетный шлем, к воротам подошла тетя Анита.

– Едешь к Салли, милая? – спросила она.

Я кивнула:

– Помогу ей собраться и получу последние указания. Наверное, останусь до вечерней кормежки.

– Хорошо, но позвони мне, если не приедешь к ужину. Бедняжка Салли! Она в очень плохом состоянии?

– Думаю, ей просто тяжеловато. Естественно, Салли хватило бы дел в одной гостинице для домашних животных, а она еще хочет вытащить Джона из клиники на целых три месяца и даже дольше, если ему станет лучше в Швейцарии.

Тетя согласилась со мной:

– Конечно, Салли, должно быть, счастлива, что ты ее заменишь, пока они будут в отъезде?

– Счастлива? – Я рассмеялась. Попрощавшись с тетей Анитой, я завела мотор и выехала за ворота.

Моя подруга Салли Дьюк научила меня водить машину, но я не могла позволить себе такую роскошь, поэтому год назад на все сбережения приобрела мотороллер. Мой дядя Леопольд как-то заметил, что я на нем словно кентавр, и это прозвище крепко прицепилось к моему мотороллеру. Теперь я повсюду разъезжала – делала покупки для тети Аниты, выполняла секретарскую работу и посещала Салли раз или два в неделю.

Ее коттедж находился всего в миле от нас, но это был совсем иной мир, отличный от деревни Родиам, где я жила с тетей Анитой и дядей Леопольдом. Наша деревня пока еще походила на пасторальную картинку: зеленые деревья, маленькие домики, церковь, две пивные и почта – она же магазин, пахнущий разнообразными товарами. Но уже за ним начинался пригород Рингдауна с аллеями, обсаженными деревцами, прогулками по ним семьями в субботние вечера и супермаркетами. Оттуда до дома Салли было всего несколько сотен ярдов.

Строительство этого нового города началось еще до того, как я поселилась в деревне. Но я помню то время, когда местные жители считали его грязным пятном на карте, угрожавшим укладу их жизни. Однако они быстро к нему привыкли. И теперь со спокойной совестью глазели в витрины его бутиков и даже хвастались тем, что ходят в городские магазины. Те же, кому за шестьдесят, а таких в деревне было большинство, оказались полностью очарованы городом, когда оттуда за ними стали каждую неделю присылать автобус.

Город начал расти еще быстрее после появления в нем заводов и крупных лабораторий «Пэн-Олеум». Естественно, чем больше поселялось в его отдельных домах семей, тем более увеличивалось и число клиентов Салли, которая организовала гостиницу для передержки домашних животных в пристройках рядом со своим коттеджем.

До тех пор, пока два года назад мы не встретились за столиком в кафе в Рингдауне, я не была знакома с Салли, которая на четыре года раньше меня закончила нашу школу-интернат. В школе эта разница казалась большой, но когда мне исполнилось восемнадцать, а ей двадцать два, она почти сгладилась, и мы с ней как-то сразу сошлись.

Нам было о чем рассказать друг другу. Я по-прежнему оставалась Лорел Норт, а Салли уже сменила фамилию Фрейзер, выйдя замуж за Джона Дьюка.

Внезапно она спросила:

– Разве ты не жила где-то около озер? В Кендале, нет?

– Нет, ближе, в Эмблсайде. Когда мой отец ушел из армии, они с мамой держали там небольшой отель.

– А теперь ты живешь здесь?

Я поморщилась, потому что не люблю говорить об этом:

– Я живу в деревне Родиам с дядей и тетей. Мама с папой зимой всегда летали отдыхать, и однажды в ноябре, когда я еще училась в школе, их самолет разбился над Джерси из-за тумана. Они…

Салли поняла:

– Боже, извини! Не говори ничего, если не хочешь. Чем ты сейчас занимаешься? Работаешь?

Я работала секретарем у Алмы Фрейн – писательницы, которая каждую зиму выдавала по два экзотических романа и по крайней мере, три месяца проводила за границей, изучая местный колорит. Она жила в соседней деревне Бьютс-холм, и, пока у меня не появился мотороллер, я ежедневно ездила туда на велосипеде.

– Мне повезло. Уезжая, мисс Фрейн выплачивает мне зарплату, так что, сделав работу, я свободна. Но что мы все обо мне? А как ты? – спросила я Салли.

Она медленно произнесла:

– Что ж, перечислю мои успехи. По крайней мере, жив Джон, мой муж, и есть надежда, что со временем ему станет лучше.

– Жив? Лучше? – удивилась я и узнала печальную историю о том, что сразу после свадьбы Джон Дьюк, школьный учитель, заболел полиомиелитом. А в данный момент он был подключен к прибору искусственного дыхания в клинике Рингдауна, которая специализировалась на лечении больных полиомиелитом. Несколькими месяцами раньше, Салли даже продала их дом в Кембридже и переехала в Рингдаун, чтобы быть рядом с ним. Но им нужно было на что-то жить. Салли хотелось найти такую работу, чтобы иметь возможность посещать Джона днем. И тут-то ей повезло. Салли удалось арендовать дом в пригороде Рингдауна и открыть в нем гостиницу сначала для передержки кошек, хотя сразу пришлось взять и несколько собак, а позже она намеревалась держать там и морских свинок, и домашних кроликов.

Салли публиковала объявления в местной газете, разместила рекламу гостиницы в магазинах Рингдауна и Родиама, и у нее уже были клиенты по рекомендациям.

Все это произошло за два года до того дня, когда я отправилась пожелать Салли счастливого пути. В те дни любой мог открыть гостиницу для домашних животных, но когда обязательными стали лицензии, «живой уголок» Салли, как она его называла, блестяще выдержал проверку: у нее не стало отбоя от клиентов. Но потом состояние Джона улучшилось настолько, что Салли разрешили забрать его из клиники и отвезти к озеру Лугано, где хирург Джона предоставил им квартиру.

Это произошло в мае – в начале сезона в гостинице. И хотя Салли заявила, что у нее нет выбора – на первом месте может быть только Джон, мы поговорили и пришли к выводу, что репутация гостиницы не выиграет, если ее придется закрыть на лето.

– Ты появилась как раз вовремя, спасибо тебе, – с благодарностью сказала Салли. И хотя мы предпочли не говорить об этом вслух, мы обе понимали, что, если Джону не станет лучше, гостиница прослужит их семье еще долго.

– На самом деле тебе следует благодарить Алму Фрейн, – возразила я.

Писательница отправилась на все лето на Карибские острова, и именно это дало мне возможность заменить Салли. В свободное время я так часто помогала ей, что знала уже все обязанности назубок: как заказываются места, как вести счета, готовить пищу и убираться, кормить и выгуливать собак, наблюдать за здоровьем питомцев и, если потребуется, вызывать ветеринара. Даже знала, как происходит прощание с гостями, которые обычно радовались возвращению хозяев, что забывали сказать: «Спасибо, что присмотрели за мной». Не говоря уж о том, что не спрашивали: «Могу ли я прийти снова?» Но наградой Салли была благодарность владельцев кошек и собак, которые находили своих любимцев сытыми, довольными и здоровыми.

Отправляясь в то утро к Салли, я знала, что ее уже не застану. А накануне нам с ней нужно было так много обсудить, что я осталась у нее на ужин, но и после него, то и дело задавала вопросы. Позднее я вспомнила, что последние ее слова были:

– Я только что послала хозяину чек на оплату аренды за этот месяц. Терпеть не могу, когда мне напоминают, что я задержала оплату, поэтому заплати за следующий месяц вовремя, ладно?

– Конечно. Знаешь, учитывая все обстоятельства, не кажется ли тебе, что вам нужно жилье с более подходящей оплатой?

– Знаю, но когда я арендовала этот дом, состояние Джона было настолько неопределенным, что меня устроили и эти условия, а когда я приняла решение открыть здесь гостиницу, хозяин не возражал. Так что лучше не будить спящую собаку, – хихикнула она.

– И кошку тоже, – улыбнулась я в ответ. – Ты что, никогда не видела хозяина?

– Ни разу. Он работает за границей. Мне кажется, он купил этот дом, чтобы жить тут, когда состарится. А если появится нескоро, то с ужасом увидит, что город подобрался к самому порогу!

Мы рассмеялись.

– Возможно, он несчастный подкаблучник, и его жене так понравится город, что она настоит на том, чтобы здесь остаться? – лениво спросила я.

Пришло время уходить. Салли неуверенно пожелала:

– Удачи тебе, Лорел. И спасибо тебе огромное.

Как ни в чем не бывало, я с американским оптимизмом ответила:

– Все будет в порядке, мэм! – и отправилась домой.

Когда на следующее утро я поехала в гостиницу, начался настоящий ливень. В другой день мне пришлось бы поехать раньше, но на этот раз я знала: Салли уже покормила животных, а мне сначала нужно было заехать в город, чтобы распорядиться насчет мяса и напомнить торговцу зерном про подстилку для кошек.

Была суббота, из-за дождя все жители отправились за покупками на машинах. Улицы были забиты, у каждого светофора стоял длинный ряд автомобилей, и как только я сумела чуть-чуть разогнаться, прямо из-под колес выскочила кошка.

Я надавила на тормоз и резко остановилась. Однако другим водителям это пришлось не по вкусу, и из проезжавшей мимо большой машины на меня многозначительно посмотрели. На следующем перекрестке дорогу занял фургон доставки, и свет успел смениться с красного на зеленый и обратно, прежде чем он освободил путь. Остановившись у поворота, я услышала рядом голос. Он раздавался из той самой тяжелой машины, которая только что меня обогнала. Теперь я разглядела ее водителя: загорелого мужчину с ярко-голубыми, как у младенца, глазами и копной выгоревших на солнце волос. Было почти оскорбительно видеть такого человека в летний день, когда температура не повышалась выше пятидесяти градусов по Фаренгейту.

Он сухо заметил:

– Очень интересно. Не лучше ли было бы оставить подобные фокусы для спуска на лыжах, а не выделывать их на мокрой дороге в час пик?

Я уставилась на него:

– Фокусы? Вы имеете в виду мою резкую остановку? Но на дорогу выскочила кошка!

Мужчина недоверчиво посмотрел на меня:

– Я не видел никакой кошки.

Свет сменился на желтый, и у нас больше не было времени на разговоры. Однако я успела заметить:

– Кошке повезло, что я остановилась, – после чего резко повернула направо.

Я была совершенно уверена, что узнала эту рыжеватую, мэнской породы кошку, которая прошлое Рождество провела в гостинице Салли. Жаль, не могла вспомнить имя и адрес ее владельца. Конечно, это не столь уж важно. Маловероятно, что я опять столкнусь на дороге с этим бродягой с побережья.

Я сделала покупки и отправилась в гостиницу. Коттедж – кирпичная кладка в «елочку» под яркой черепичной крышей – стоял вдали от дороги за белой оградой и в окружении небольшого газона. В стороне виднелся широкий подъезд к гаражу, в котором сейчас не было машины, и высокие запертые ворота, ведущие во двор с конюшнями, приспособленными Салли для нужд ее постояльцев.

За сеткой находилась широкая площадка, где собаки могли побегать. Кошки же обычно предпочитали свое общество в просторных клетках. Под прямым углом к дому находилась пристройка – двухкомнатный деревянный домик, где Салли хранила запасы, летом вела корреспонденцию, и где при случае можно было разместить дополнительные клетки.

К воротам крепились большие деревянные фигуры собаки и кошки с надписью между ними «Гостиница для домашних животных», именем и номером телефона Салли. Я припарковала мотороллер, взглянула на четырех кошек и немного порезвилась с братцем и сестрой корги [1]1
  Корги – порода собак. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть]. Потом я отперла дом ключом, который оставила мне Салли. Почта лежала на коврике, и я занялась ее разбором. Реклама корма для животных, журнал о к ошках, пара рецептов, письмо, адресованное лично Салли, с напечатанным на конверте адресом и маркой Рингдауна… Письмо я отложила в сторону, но тут же вспомнила оставленное мне указание: «Вскрывать все напечатанное». Я сделала, как было велено, и рухнула на стул. Затем, громко вскрикнув, посмотрела на дату на конверте. Это было формальное уведомление от агентов «освободить дом по указанию нашего клиента, мистера Клайва Марча», с припиской, что, поскольку мистеру Марчу дом необходим немедленно, он готов «оплатить финансовые расходы», если Салли тут же съедет.

Я перечитывала письмо снова и снова, оцепенев от ужаса. Почему, ну почему она не защитила себя от такого удара? Придя в себя, я поняла всю безнадежность попыток отыскать для гостиницы новый дом. Здесь Салли получила лицензию, а переезд может означать крах ее дела. Нет, только чудо спасет гостиницу от закрытия, которое должно состояться через месяц. Чудо? Но разве на это можно надеяться! Только если я даже сделаю все ради Салли и откажусь съезжать, к чему это приведет? Бессмысленное оттягивание того, что все равно состоится. Дом принадлежит этому Марчу, он хочет его обратно. Если в течение месяца я буду отстаивать права Салли, он тем более захочет получить свое. Конец.

Я протянула руку и взяла журнал с записью заказов. Их количество упорно возрастало в июне, июле, а с августа по сентябрь в гостинице должно было поселиться сорок кошек и десять собак. Но теперь придется разочаровывать Салли и всех этих несчастных владельцев. В ужасе отбросив эту мысль, я отправилась на кухню, и тут раздался стук в дверь.

Из крошечной прихожей я увидела за стеклянной дверью очертания мужской фигуры, а когда открыла, моему взгляду предстала широкая спина. Я осторожно кашлянула, мужчина обернулся, и тут я узнала эти соломенно-желтые волосы и уверенную посадку головы. Это был тот самый мой дорожный критик! Так, так…

Я поняла, что он тоже узнал меня даже без плаща и шлема. Но ничего не сказал, пристально разглядывая мои резиновые сапоги, вельветовые брюки и вязаный джемпер под полосатым передником Салли. Потом перевел взгляд на мое лицо: слишком широкий рот, вьющиеся черные волосы, зеленые глаза и брови вразлет, доставшиеся мне от матери-ирландки.

Я подумала, что этот человек исследует меня, как какой-то экспонат, и уже собралась сказать что-нибудь дерзкое, как он произнес:

– Вы ведь миссис Дьюк? – и раздраженно указал куда-то пальцем. – Вон там. Что это такое?

Я проследила за направлением его руки и пояснила:

– Название гостиницы. По-моему, оно говорит само за себя.

– Что верно, то верно, – бросил он и вновь обернулся ко мне. – Но я хочу знать, миссис Дьюк, что оно там делает?

Это было уже слишком, и я ответила:

– Я не миссис Дьюк. Я замещаю ее, пока она в отъезде. Но если вы…

– В отъезде? С каких пор? – рявкнул он.

– Уехала как раз сегодня утром. Повезла лечить мужа в Швейцарию.

– Но ведь она получила мое письмо до отъезда? Конечно, извините, вы меня не знаете. Мое имя Марч. Клайв Марч. Я хозяин этого дома и сдаю его в аренду через компанию «Смидон и Гай». Но коли вы ее подруга, то, может, слышали?

Клайв Марч! Как же наше представление о нем расходилось с действительностью! Или судьба сыграла со мной еще более злую шутку, чем случай с кошкой на дороге сегодня утром? Слабым голосом я проговорила:

– Да, слышала, пожалуйста, проходите.

– Спасибо. – Он был таким высоким и широкоплечим, что занял всю прихожую, и мне пришлось отступить в гостиную.

Клайв дождался, пока я сяду. После чего мы враждебно уставились друг на друга.

Первой не выдержала я:

– Меня зовут Лорел Норт. Я живу не здесь, а в деревне Родиам. Я управляю, то есть должна была управлять, гостиницей в отсутствие миссис Дьюк. Поскольку она велела мне вести ее деловую переписку, то я прочитала письмо ваших агентов, которое пришло только сегодня утром, после ее отъезда.

– Значит, вы все поняли? Вы можете связать меня с миссис Дьюк?

Я решилась:

– Могу, но предпочла бы пока этого не делать.

– Предпочли бы не делать? И почему же, можно спросить?

Я почувствовала, что в его голосе нарастает раздражение.

– Потому что… Скажите мне, мистер Марч, почему вас так вывела из себя вывеска на воротах? Вы ведь прекрасно знаете, что здесь гостиница для домашних животных. Салли не могла ее открыть без вашего разрешения, и я знаю, что вы ей его дали.

– Получила разрешение открыть гостиницу для животных? Ничего подобного.

– Она бы никогда не осмелилась это сделать, не получив вашего согласия!

Он заерзал в кресле, положил ногу на ногу.

– Слушайте, я был за границей. Три года работал в Северной Сахаре и имел дело с миссис Дьюк только через агентов. Я не знал, когда вернусь, поэтому кратковременная сдача в аренду этого дома нам обоим прекрасно подходила. И когда я дал ей разрешение брать домой кошек, то думал, что она просто собирается присмотреть за парочкой, которую оставили ей друзья. Я и подумать не мог, что она тут развернет целый прибыльный бизнес, о чем мне сообщили мои агенты. Кстати, сколько всего зверья находится в моем доме?

– Они не в доме, а в конюшнях. Кошки в клетках, собаки, естественно, отдельно, а еще есть площадка для выгула. Сейчас здесь всего четыре кошки и две собаки. Но их, то привозят, то забирают. Количество наших постояльцев сильно возрастает как раз летом, когда люди уезжают отдыхать. Знаете, мистер Марч, вы сами виноваты, что не поняли, когда давали ваше согласие.

Он кивнул:

– Верно. Но с другой стороны, миссис Дьюк могла бы мне и сообщить, вы так не думаете?

– Но ведь ваши агенты знали!

– Ладно, оставим это, – пожал он плечами. – Сейчас главное, что я хочу поселиться в этом доме. Поэтому мне нужно как можно скорее связаться с миссис Дьюк, чтобы она сообщила мне, когда сможет свернуть свое дело.

Я непонимающе уставилась на него:

– Но я же вам сказала, что не хочу этого! Ее муж серьезно болен и только недавно начал оправляться от полиомиелита. Гостиница для Салли – единственный способ существования. Она просто не сможет закрыть ее за месяц. Это невозможно!

– Мне очень жаль. Условия нашего договора были предельно ясны. Эти неожиданные осложнения – проблема миссис Дьюк. И хотя я не буду настаивать на ее немедленном отъезде, но должен попросить ее освободить дом через месяц. Ничего страшного не случится, если она закроет гостиницу здесь и откроет ее где-нибудь в другом месте.

Его спокойный тон задел меня.

– Я не знаю никакого другого места, а ведь я прожила тут много лет. Кроме того, Салли, то есть миссис Дьюк, вложила в гостиницу свои деньги – отопление для конюшен, клетки, большой холодильник, средства первой помощи и много другого. Кстати, мистер Марч, вы никогда не слышали выражение «престиж фирмы»? Что будет с Салли, если она отменит все свои летние заказы?

Не моргнув глазом, он ответил:

– Я ведь уже сказал, что это проблема миссис Дьюк.

Тут уж я не выдержала и словно бы в задумчивости произнесла:

– Интересно, мистер Марч, знаете ли вы, сколько кошек и собак усыпляются владельцами, которые собираются в отпуск? Их число доходит до нескольких тысяч. И если отмена заказов Салли приведет к этому же, будете ли вы по-прежнему утверждать, что это ее проблема?

Это не сработало. С безжалостным спокойствием он покачал головой:

– Боюсь, здесь вы ошибаетесь. Любой, кто позаботился заранее зарезервировать место для своего питомца, не придет в ужас от закрытия гостиницы или ее переезда. Люди просто будут искать другое место. Нет, мне очень жаль. Хотя я компенсирую миссис Дьюк все расходы, но мои условия сохраняются в силе. Поэтому, мисс Норт, пожалуйста, дайте мне ее адрес.

Я сделала последнюю попытку:

– Но она уже послала чек за этот месяц.

– Я прослежу, чтобы деньги ей вернули. Адрес, пожалуйста.

Я поднялась:

– Нет.

– Нет? Знаете, мне кажется, что вы шутите.

– Не шучу. Я действую в интересах миссис Дьюк. У нее есть право в течение месяца не освобождать дом, поэтому я сама сообщу ей, когда сочту нужным. Я ясно выражаюсь, мистер Марч?

Я устыдилась своего напыщенного тона, но, похоже, он произвел на моего собеседника некоторое впечатление. Мистер Марч, вновь пристально посмотрев на меня, холодно ответил:

– Абсолютно. Если передумаете… – Он вырвал из записной книжки листок, что-то на нем написал, сложил пополам и подал мне. Затем направился к входной двери, и через пару минут я услышала рев отъезжающей машины.

Я развернула листок. Там были написаны адрес и телефон городской гостиницы, а также адрес агентства, который был мне известен. Я вспомнила выражение «Пиррова победа», которая ни к чему не приводит, но было похоже, что я одержала именно такую. Мне удалось добиться короткой отсрочки, однако это не спасало будущего гостиницы.

Но работа не ждала. Я отправилась на кухню, разогрела кусочки рыбы и крольчатины для кошек, приготовила мясо для собак. Подмела полы в доме и поджарила себе на обед филе камбалы. Днем я вывела на прогулку обоих корги. Когда я вернулась, позвонила одна из клиенток Салли и сообщила, что ей удалось найти машину для перевозки своих кошек, а в пять вечера я угощала чаем другую посетительницу, которая привезла на неделю свою кошку. Ни одной из них я и словом не обмолвилась о печальной участи, уготованной гостинице.

Конечно, плохо, что ночью в доме никто не оставался, но тетя Анита запретила мне ночевать одной, и я всегда старалась не опаздывать к ужину. Из-за дождя стемнело рано, я заперла дверь, вывела за ворота мотороллер и обнаружила, что он не заводится.

Я принялась проделывать обычные манипуляции: легонько его потрясла, спустилась под уклон и включила сцепление, а когда это не помогло, поменяла свечу зажигания, но тоже безрезультатно. Похоже, забарахлил карбюратор, а в этом я не разбиралась. Механик, обычно чинивший мой мотороллер, уже закончил работу, а завтра – воскресенье. Оставалось только бросить «кентавра» у Салли и вернуться домой пешком.

Но когда я уже собралась это сделать, в сумерках появилась ненавистная мне машина, и мой утренний противник спросил:

– Неприятности? Могу я чем-нибудь помочь?

Я покачала головой:

– Нет, я испробовала все, дело в карбюраторе. Я оставлю мотороллер у Салли.

– А что дальше?

– Пойду домой пешком.

– Кажется, вы сказали, что живете в деревне Родиам? Я как раз еду туда к другу и могу вас подвезти. – Он распахнул дверцу машины. – Садитесь.

Я крепче схватилась за руль.

– Спасибо, но…

– Садитесь же. – Марч протянул мне ладонь. – Если не хотите, чтобы он мок всю ночь под дождем, дайте мне ключ от гаража.

– Да, конечно. – Я принялась копаться в карманах своего плаща и наконец извлекла связку ключей.

Видимо, он неверно истолковал мое замешательство и заметил:

– Можете не волноваться, я верну вам ключ. Не собираюсь ущемлять права человека, самовольно захватившего чужой дом…

Я покраснела до корней волос и почти швырнула ему ключи. Без лишних слов Марч повел мотороллер к гаражу так легко, словно это была пушинка. Когда он вернулся, то бросил ключи мне на колени со словами:

– Кстати, вы забыли закрыть бензобак. Мне пришлось это сделать самому.

– Спасибо, – выдавила я. Весь день я сталкивалась с этим человеком, но быть обязанной ему – это уж слишком!

Его большая машина быстро помчалась к деревне. На разговоры времени не было, но когда он притормозил у ворот, а я, поблагодарив его, вышла из машины, Марч вдруг предупредил:

– Когда почините ваш мотороллер, больше не выкидывайте фокусы на дороге в час пик, ясно?

– Я же вам сказала, там была кошка! – не сдержалась я.

Он покачал головой:

– Так не пойдет. Согласно пословице, у кошки девять жизней, а у вас только одна, и, наверное, есть человек, которому вы дороги?

– Да, есть такой человек, – соврала я, глядя ему прямо в глаза.