Текст книги "Исцеление любовью"

Автор книги: Джейн Эрбор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Тарквин проследил за взглядом Клер.

– Нет! Она не могла приехать так из Англии, да и тому же не стала бы болтать с первым встречным.

– Почему бы и нет, – покачала головой Клер. – Теперь так принято.

– Мисс Ландорс? – решился спросить Тарквин.

– Это я, – тут же откликнулась девушка. – А вы кто?

– Тарквин Роскуро. Ваш кузен.

– Ах да! И вы говорите по-английски? Слава богу! А это кто? – спросила она, показывая на Клер.

– Это мисс Йорк – она тоже англичанка и мы пригласили ее пожить с нами, пока вы гостите в Сан-Марино.

– Вот здорово! – обрадовалась Эйрин. – Ну, значит мы все знакомы. А это Фрэнк.

– Ваш друг? – ледяным тоном спросил Тарквин, оглядывая парня.

– И да и нет. Мы познакомились в самолете. Он приехал, чтобы работать у своего дяди в Римини.

Фрэнку явно было неуютно под суровым взглядом Тарквина и он поспешил проститься.

– Вы напугали его, – упрекнула Эйрин Тарквина. – Но ничего – мы обменялись адресами.

– А как его фамилия? – строго спросил синьор Роскуро.

– Не знаю, – хихикнула девочка.

– Очень умно – дать адрес и не спросить фамилию, – сухо прокомментировал Тарквин.

– Ну и что? У меня же тоже есть его телефон. Эй! Что вы собираетесь делать? – удивилась она, когда Тарквин взялся за ее рюкзак. – Он же сбалансирован.

– Снимайте, – приказал он. – В нашей стране женщины не носят тяжести, когда мужчина идет с пустыми руками.

– Ну ладно, – она сбросила огромный рюкзак который Тарквин легко взял одной рукой и понес к машине. Девушки немного отстали от него, и Эйрин быстро зашептала Клер: – Он всегда такой строгий? С тобой было то же самое?

Эйрин понравился вид Сан-Марино, но ее расстроило, что там нет пляжа.

– Все ездят в Римини, – пояснил Тарквин, – Это всего двадцать километров. Можно взять машину или поехать на автобусе. К тому же летний сезон уже кончился.

– А чем же еще можно заниматься на вершине этой сахарной горы? – спросила Эйрин разочарованно.

– А это, – отозвался Тарквин, – вы решите сами. Мисс Йорк здесь всего два дня, так что для научала вы можете осмотреть достопримечательности.

– Господи! – воскликнула Эйрин, когда они оказались возле Каса Торре, – Я видала тюрьмы, которые выглядели веселее. Неужели мне придется провести здесь всю зиму?

Нахмурившись, она повернулась к Клер.

– Как мы это выдержим, а?

Но Клер, глядя на те же могучие серые стены, на которых играл нежный отблеск осеннего солнца, вспоминала, как здесь к ней были добры.

– Вам понравится, – успокоила она девушку. – Как и мне. Здесь спокойно, как в орлином гнезде.

– Спокойно! – сморщилась Эйрин. – Кому нужен покой?!

«Похоже, что мне», – к собственному удивлению, мысленно ответила Клер, но промолчала.

3

Наблюдая за тем, как семья Роскуро отнеслась к юной гостье, Клер мысленно выставила им пятерку за родственные чувства и теплую встречу.

За ужином Эйрин болтала без умолку. Да, она бросила школу. Но там мухи мерли от тоски! Нет, она не знает, как перевести это выражение, пусть ей поверят на слово, что в школе было скучно. Лучше бы впереди было лето, а не зима. А холодно в Италии? И что люди делают зимой? Да, ей нравится итальянская еда. Она часто ходила в Лондоне в пиццерии. А мороженое – это просто что-то!

Ее последним заявлением перед тем, как все покинули столовую, чтобы выйти на террасу попить кофе, заключалось в том, что она не видит необходимости звать Клер «мисс Йорк», да и Никола с Тарквином она предпочла бы называть по именам, официальные обращения слишком обязывают и звучат так холодно, не правда ли? Синьора Роскуро важно заметила, что она не возражает, тем более, что со времен юности никто не звал ее Эмилией. Клер приятно удивил юмор пожилой дамы. Все-таки в ней было что-то человеческое!

Перед сном Эйрин явилась в спальню к Клер, чтобы задать главный вопрос:

– А что мы будем делать завтра и послезавтра и вообще все это время?

– Наверное, сначала осмотрим город, – предложила Клер.

– А магазины тут есть?

– Немало, хотя многие закрылись до весны. Но тут достаточно достопримечательностей – очень красивые улицы, старинные здания, хорошие музеи и потрясающая базилика.

– Д-да? Боюсь, что я не большой любитель культпоходов, – отозвалась Эйрин. – А как насчет дискотек? И что это за праздник, который все обсуждали?

– Что-то вроде соревнования по стрельбе. Костюмированная церемония, на которую собираются все жители Сан-Марино.

– А может мне пригласить Фрэнка с дядей. Как думаешь, они не будут против?

– Тебе надо спросить разрешения у тети или у Тарквина, – благоразумно заметила Клер. Имя синьора Роскуро вырвалось у нее само собой.

– Нет, ты попросишь за меня, – решила Эйрин. – Похоже, Тарквин считает, что у Фрэнка дурные намерения, а ты скажешь, что последишь за нами, тем более что будет и дядя.

Дальше Эйрин начала допытываться, что делала Клер до встречи с семьей Роскуро, и той пришлось рассказать свою печальную историю.

– Значит, Тарквин появился на дороге, как благородный рыцарь!

– Не только он, но и Никола, – смутилась Клер.

– Но он придумал для тебя работу, – настаивала девочка. – Тебе не кажется, что он приударяет за тобой?

– Конечно, нет! Мы знакомы всего трое суток!

– Но тебе-то он нравится, правда?

– Ну, – замялась Клер, – я же тоже очень мало его знаю. Лучше не болтай чепухи, и иди-ка спать.

Они посмеялись над этим разговором, и Эйрин ушла в свою спальню, и только тут Клер сообразила, что девочка только задавала вопросы, и ничего не рассказала о себе. Что она думала о ссорах родителей? Была ли она на чьей-нибудь стороне? Переживала ли?

Сама Клер потеряла отца, когда ей было шестнадцать, а мать умерла двумя годами раньше. До того как мисс Йорк начала работать в больнице, она жила с тетей, которая позже вышла замуж и уехала в Америку. Так что у девушки были только детские воспоминания о том, как строятся взаимоотношения в счастливой семье. Страдала ли юная Эйрин? Она казалась веселой и оживленной, но что-то подсказывало Клер, что не все так просто и что малышка скрывает свои истинные чувства.

Уснула Клер с мыслью о Тарквине Роскуро. Ее волновало, что он думал о ней?

Ночью Клер разбудил какой-то звук, в происхождении которого она сначала не могла разобраться. Она села и прислушалась. Это были всхлипывания, причем слышались они из комнаты Эйрин.

Девочка плакала. Клер прикусила губу. Должна ли она пойти и успокоить свою подопечную? Клер представила, что ей самой шестнадцать лет, – стало бы ей легче, если чужой человек начал бы успокаивать ее в такой ситуации? Скорее всего нет. Или сначала она с радостью приняла бы руку помощи, а потом стыдилась бы этого. Она решила пока не ходить к Эйрин.

И наверное поступила правильно. Наутро Эйрин сияла обычным весельем – и ничто не говорило о том, как она переживала.

После завтрака девушки отправились в город.

Сан-Марино уже украшали праздничные флаги, и Эйрин снова стала требовать, чтобы Клер уговорила Роскуро пригласить на Паллиум Фрэнка и его дядю. Клер пришлось подчиниться – они позвонили Фрэнку (фамилия которого оказалась, как у его дяди Оскара, – Бриджмен), который, естественно, с радостью согласился.

– Вот и отлично, – обрадовалась Эйрин. – Седобородый дядюшка придаст Фрэнку респектабельности, и к тому же послужит транспортным средством. Позже и Фрэнк, и я возьмем напрокат мопеды, чтобы ни от кого не зависеть.

– Не уверена, что эта мысль понравится твоим родственникам, – заметила Клер. – А чем занимается дядя Фрэнка?

Эйрин не знала точно. Она слышала только, что он «покупает землю или что-то в этом роде». Теперь ее внимание полностью занимали магазины, особенно те, в которых продавались сувениры и дешевая, бижутерия. Эйрин уже хотела накупить каких-то звенящих браслетов сомнительного качества, а Клер пыталась отговорить ее, когда на улице появилась Джакетта Фьорре.

– А, мисс Йорк, – бросила она высокомерно. – А это, наверное, юная Эйрин, к которой вас пригласили в качестве гувернерки? Я правильно говорю это слово по-английски?

– Гувернантки, – поправила Клер, а Джакетта уже сбросила холодную гримаску, чтобы одарить Эйрин сияющей улыбкой.

– Я слышала про вас от Тарквина, – сообщила она, – Я Джакетта Фьорре. Мы часто будем встречаться в Каса, потому что я друг Никола и Тарквина.

Ее взгляд упал на безделушки, которые мерила Эйрин.

– Cara mia, вы что, собираетесь купить этот мусор?

– А что в них плохого? – удивилась Эйрин. – Веселенькие вещи, и к тому же такие дешевые!

– Ну нет! – Джакетта поджала губы и повернулась к Клер. – Она еще не успела их купить? Надеюсь, вы не позволили?

– Нет, она только мерила, – ответила Клер.

– Так пусть снимет! Сейчас же! – потребовала Джакетта, а когда Эйрин подчинилась, потащила ее в сторону ювелирного салона. – Мы найдем для вас что-нибудь достойное, милая. В Сан-Марино есть очень славные украшения, и я помогу вам сделать правильный выбор.

Магазин выглядел весьма солидно – в строгой витрине было выставлено только одно украшение, но это было колье с бриллиантами, ярко сиявшими на фоне черного бархата. Внутри была настоящая пещера Алладина – столько тут продавалось золота и камней. Джакетта выбрала несколько тонких золотых браслетов и надела их на руку Эйрин. О цене не говорилось, итальянка велела записать покупку на ее счет и даже слышать не хотела о том, что девушка не может принять подарок. После этого Джакетта повела их к себе в гости.

Минут через десять они оказались в квартале современных вилл, которые по контрасту с серым камнем старого города переливались голубым, розовым и нежно-зеленым. Дом Джакетты стоял на площади в окружении стройных кипарисов. За высоким забором, увитым зеленью, обнаружился даже плавательный бассейн, который привел Эйрин в неописуемый восторг.

– Приходите в любое время, – разливалась соловьем Джакетта. – Зимой мы подогреваем воду до двадцати пяти градусов.

Кофе подали на террасу. Джакетта обращалась к одной Эйрин, поворачиваясь к Клер только в тех случаях, когда ей требовался переводчик.

Словом, для всех, кроме Клер утро прошло очень мило. Эйрин была в восторге от новой знакомой. Ее восхищало все – красота, живость, мимика и жесты, богатство и щедрость Джакетты. Новые браслеты дорого позвякивали у нее на руке, и девочка то и дело любовалась подарком.

– Ходили по магазинам? – сразу догадался Тарквин, как только они вошли в дом.

– Да. Но это подарок вашей подруги синьорины Фьорре. Посмотри, как они хороши!

Тарквин внимательно оглядел браслеты, потом поднял глаза на Клер.

– Это же золото, – сказал он без улыбки. – Ценная вещь…

– Да, – согласилась Эйрин. – Но Джакетта настояла на том, чтобы купить их. А мне они понравились. Что в этом плохого? Синьорина Фьорре такая милая! И красавица, правда?

Когда Эйрин убежала, чтобы показать подарок Никола, Тарквин повернулся к Клер:

– Вам не следовало позволять ей принимать такой дорогой подарок от синьорины Фьорре. Вы достаточно хорошо говорите по-итальянски, чтобы отказать Джакетте. Вежливо, конечно.

– Сомневаюсь, что синьорина Фьорре послушала бы меня, – возразила Клер обиженно. – Она была слишком настойчива. А мне и в голову не пришло, что вы будете против. Ведь она ваша близкая подруга.

– Я не против подарков. Но не таких дорогих.

– Ни я, ни Эйрин не знаем, сколько стоят эти браслеты.

– Но вы должны были догадаться.

– Да, вы правы. Что мне теперь делать? Уговорить Эйрин отослать подарок назад?

– Конечно, нет. Приглашая вас, мисс Йорк, мы ждали, что вы поможете Эйрин вести себя разумно.

– Так вам кажется, что я не подхожу на роль гувернантки, бонны или дуэньи?

– Подходите, но на роль компаньонки, – вдруг обезоруживающе улыбнулся, и они больше возвращались к вопросу о браслетах.

Клер решила, что главной причиной его недовольства была пресловутая итальянская гордость. Тарквину не понравилось, что экстравагантный поступок Джакетты так восхитил Эйрин, а свою обиду он выместил на Клер. Девушке снова было грустно.

В день Паллиума дядя Лючио собрался в Арсенал рано утром и пригласил с собой Эйрин и Клер, чтобы они могли рассмотреть оружие до того, как появятся толпы зрителей и участники стрельбища. Клер с радостью согласилась, а Эйрин отказалась, напомнив им, что должны появиться Фрэнк и его дядя.

– И вообще кому нужны эти ржавые ружья? – заявила она.

– Сомневаюсь, что они ржавые, – возразила Клер. – Ведь реставрировать и полировать их – дело твоего дяди. Что ж, если твои друзья появятся, то до моего возращения будешь занимать их одна.

– Под орлиным взглядом тети Эмилии? Она уже интересовалась, знают ли Фрэнка мои родители, и согласилась принять его только после того, как Никола сказала, что вы с Тарквином его видели. А Тарквин не возражал, только потому что Фрэнк придет с дядей.

И тем не менее Клер пошла с Лючио, и не пожалела об этом. В городском арсенале хранилась уникальная коллекция оружия нескольких веков вплоть до новейших образцов XX века. Тут были пики, луки, арбалеты, старинные ружья – и все в превосходном состоянии, будто только что изготовленные. Поразил Клер и величественный тауэр, в котором располагался арсенал, – здание XIII века – вторая по важности крепость Сан-Марино. Рассказ Лючио был таким занимательным, что девушка живо представила, как комнаты наполняют шумные толпы воинов. И, конечно, она видела среди них Роскуро, похожих на Тарквина…

Когда Клер пришло время уходить, Лючио, у которого тоже было еще немало дел перед праздником, с благодарностью заметил:

– Мне очень приятно, что вы так внимательно меня слушали. Хорошенькие синьорины вроде вас редко интересуются тем, что говорят старики. Я очень тронут, и буду рад показать вам в другой раз все остальные сокровища тауэра.

Клер поспела домой вовремя – Фрэнк с дядей вот-вот должны были прибыть. Вскоре возле ворот зафыркала машина. Эйрин открыла дверь и удивленно застыла:

– Вас двое? – спросила она. – А где же дядя?

– Это и есть дядя, – ответил Фрэнк, показывая на своего спутника, который был лет на пять-шесть старше.

– Мне очень жаль, что вы ждали старика, – рассмеявшись, пояснил «дядя». – Так случилось, что когда мой отец женился второй раз и родился я, вскоре у меня появился племянник – Фрэнк. В школе нас звали Бриджмен первый и Бриджмен второй.

Он толкнул племянника.

– Ну, представь меня.

– Я Эйрин, – взяла на себя инициативу девушка. – Это мисс Йорк, которая теперь просто Клер. Надеюсь, я не должна звать вас дядя Оскар? Нет? Отлично. А теперь пошли, я познакомлю вас с Никола, моими тетей и двумя дядьями.

Они полчаса мило поболтали, а потом Оскар попросил разрешения пригласить девушек на ланч. Никола не возражала, и молодые люди отправились в город. Было еще рано, и они заняли хороший столик в дорогом ресторане. Им едва подали закуску, когда появился Тарквин с Джакеттой Фьорре. Оказалось, что они тоже заказали здесь столик. Тарквин бросил недовольно-удивленный взгляд на Оскара, потом на Клер, ему явно не понравился дядя-ровесник племянника. Знакомство и обмен любезностями заняло всего несколько минут – Тарквин быстро откланялся, сославшись на то, что до праздника мало времени, а они с Джакеттой еще не видели меню. Фрэнк явно расстроился – он не ожидал такой холодности, но Оскара заинтересовало другое. Когда Тарквин отошел, он вдруг спросил:

– Фьорре? Я собираюсь иметь дела с парнем, с такой же фамилией. Наверное, это отец синьорины Фьорре.

Клер не знала, чем занимается синьор Фьорре, так что любопытство Оскара осталось неудовлетворенным.

После завтрака они устроились на трибунах, чтобы не пропустить ни одной детали состязания. Точнее, это касалось Оскара и Клер, тогда как Эйрин и Фрэнку хватило соревнования лучников, и они были готовы сбежать, чтобы развлечься как-нибудь более современно, например, прокатиться на машине. Клер не была уверена, что молодые людей можно отпустить одних – она знала, что Тарквин будет недоволен, но Эйрин настояла на своем, и Оскар отдал племяннику ключи от машины. Они договорились встретиться через час на площади Свободы.

Час прошел незаметно – соревнования были захватывающими, хотя англичане никак не могли понять, по какому принципу начислялись очки и определялись победители. К счастью, мимо проходил дядя Лючио, который с готовностью объяснил Клер и Оскару правила и рассказал об истории состязаний.

Молодые люди пришли на площадь Свободы раньше назначенного времени и сели на скамейку, Чтобы наконец поговорить друг о друге – ведь до сих пор они не оставались ни на минуту одни. Клер рассказала, почему она приехала в Италию, естественно умолчав о том, как унизительно окончилась ее помолвка с Бруно Кавуром. Оскар в свою очередь сообщил, что работал в Англии в агентстве по продаже недвижимости, когда дед оставил ему небольшое наследство. Это и позволило осуществиться его давней мечте – переехать куда-нибудь на юг, чтобы купить собственную землю. Он изучал конъюнктуру рынка недолго – сразу выбрав Италию, где, как ему казалось, легко найти землю по приемлемой цене. Вскоре в Римини он познакомился с Джузеппе Фьорре, у которого и собирался выгодно приобрести хороший участок.

– Уверен, что это отец Джакетты, – рассуждал он. – Похоже, он распоряжается лучшей землей на рынке. А что у этой Джакетты с Роскуро? Они обручены?

– Не знаю, – ответила Клер, – А что?

– Она так по-хозяйски на него смотрит, – поделился своим наблюдением Оскар. – Это такой тип женщин, – они всегда смотрят на мужчину, как на свою собственность, особенно, когда рядом есть другие женщины. Кстати, а где наши подопечные?

– Похоже нам придется подождать. Только бы они не потерялись.

– Ну, если у них не отсох язык, то смогут спросить, – возразил Оскар.

– Итальянский у них отсох давно, – взволнованно заметила Клер.

Они ждали еще минут двадцать, и даже Оскар уже начал волноваться. Хотя, скорее всего, его беспокоили не санмаринские нормы приличия, а исчезновение своей машины.

– Что делать? – спросил он.

– Я пойду в Каса – может, они вернулись домой, – поежившись, решила Клер, – а вы оставайтесь здесь: вдруг они еще появятся.

Когда Клер проходила мимо виллы Тарквина, она заметила его автомобиль и спортивную машину Джакетты. Роскуро как раз вышел из авто, чтобы подать руку Джакетте. Прощаясь, они стояли очень близко друг к другу, а потом Джакетта положила Тарквину руки на плечи и поцеловала его в губы. Он открыл подруге дверцу ее машины, она села, помахала ему на прощанье и уехала, а Тарквин направился к своему автомобилю. Рано или поздно он должен был увидеть Клер.

– Что вы тут делаете одна? – спросил он, как только увидел ее. – Где Эйрин? И где эти… ваши друзья?

4

– Я иду в Каса, – торопливо объяснила Клер, – Оскар Бриджмен остался на площади Свободы, чтобы не пропустить Эйрин и своего племянника…

– Но я думал, что вы вместе…

– Так и было, но Эйрин стало скучно, и Оскар одолжил племяннику машину, чтобы Фрэнк с Эйрин покатались.

– И когда это было?

– Пару часов назад в конце Паллиума.

– Вы были на Паллиуме? – в голосе Тарквина звучало явное сомнение, и Клер вспыхнула.

– Конечно.

– Я вас не видел.

– А я не видела вас, но мы с Оскаром Бриджменом смотрели соревнования до конца. Если вы мне не верите, то спросите своего дядю Лючио.

– Не будьте такой обидчивой. Я вам и так верю. Но куда направились эти двое?

– Не знаю. Просто хотели прокатиться. Мы договорились встретиться через час, но они не приехали. Так что Оскар остался на площади, а я пошла посмотреть, не вернулись ли они в Каса.

– Вы волнуетесь? Вижу, что да – даже дрожите. Успокойтесь, еще рано воображать самое худшее. Я пойду домой и спрошу о них.

– Но я должна…

– Не стоит волновать маму и Никола.

Тарквин отвел ее к себе домой, усадил на диван и принес стакан содовой.

– Посидите, выпейте воды, а я сейчас вернусь.

Клер было стыдно: Тарквин знал, что она работала медсестрой, а между тем не смогла сдержать волнения. Он даже не обвинил ее в том, что она плохо выполняет свои обязанности компаньонки, а просто снова взял на себя решение ее проблем.

Клер оглянулась. Главную обстановку комнаты составляли книжные полки, на полу стояли две огромных вазы, а бюро украшали несколько фотографий: синьора Эмилия, свадебная карточка Никола, сам Тарквин с неизвестным мужчиной – оба в старинной форме капитана-регента, и несколько снимков Джакетты. Клер сразу вспомнила слова Оскара о Джакетте и поцелуй, который она случайно подсмотрела…

Тарквин действительно вернулся очень скоро и к тому же привел с собой Оскара. Оказывается, Фрэнк и Эйрин уже были в Каса – они заблудились и предпочли вернуться домой, чем плутать по городу: им и в голову не пришло, что Оскар и Клер будут ждать их целый час.

Тарквин предложил Оскару выпить, и налил виски себе. Клер отказалась, предпочтя содовую. Мужчины завели разговор о делах.

– И вы собираетесь вложить весь свой капитал в покупку земли? – спросил Тарквин, когда Оскар рассказал ему о проекте сделки с Джузеппе Фьорре.

– Если понадобится, да, – подтвердил Оскар.

– И вы хорошо разбираетесь в итальянском законодательстве и здешних методах ведения дел?

– А разве они сильно отличаются от английских? – парировал Оскар.

– Возможно, – пожал плечами Тарквин, – особенно, если плохо знаешь язык.

– Я учу итальянский…

– Это правильно, – сухо согласился Тарквин. А что вы собираетесь делать с землей?

– Буду строить, пригласив субподрядчиков, – ответил молодой англичанин. – Хочу создать небольшой поселок из шикарных коттеджей, которые можно будет купить или взять в аренду. В этом я разбираюсь. Это была часть моей работы в Англии.

– Вы одиноки? – поинтересовался Тарквин деликатно.

– Вы имеете в виду, холост ли я? О да, – ответил смеясь Оскар.

– Именно это я и хотел спросить, – сухо подтвердил Тарквин.

Когда через десять минут они вышли, Оскар поежился.

– Ну и допрос! – пожаловался он Клер. – Можно подумать, что я пришел брать у него взаймы или попросил руку его сестры.

– По-моему, это просто его манера, – возразила Клер. – Он не отступит, пока не узнает все, что хочет знать.

– Даже если это не его дело? Он и вас так расспрашивал?

– Да, один раз.

– Когда вы устраивались на работу? Но меня-то он не нанимает!

Клер не стала рассказывать Оскару, как ее нанимали на работу. Ей не хотелось, чтобы англичанин плохо думал о Тарквине, и она промолчала.

Жизнь понемногу стала входить в привычное русло. Девушки завтракали в компании Никола, а обедали и ужинали со всей семьей. Тарквин приходил каждое утро, а частенько и днем. Синьора Роскуро выходила из дома редко. Чаще всего она читала, сидя в кресле с высокой спинкой, вышивала или «принимала» друзей: подруг по утрам, а семейные пары к обеду. Домашние дела взяла на себя Никола, которая вместе с Анной легко справлялась со всеми проблемами. Когда синьора Бернини была свободна, она шила и вязала для своего будущего малыша.

Эйрин, которая подружилась со всеми и болтала без умолку, тем не менее ничего не рассказывала о своей семье и отношениях между своими родителями. Иногда она получала письма от отца – он был специалистом по электронике и большую часть времени проводил в разъездах по разным странам, куда его приглашали как эксперта. Письма от матери были помечены Южной Африкой, где миссис Ландорс гостила у своих друзей. Все письма Эйрин сразу забирала в комнату и не говорила никому ни слова об их содержании. Если ее спрашивали, как мама, то Эйрин отвечала, что все отлично, заставляя всех мучиться догадками о личной жизни миссис Ландорс. Впрямую спросить о том, есть ли у нее кавалер, никто не решался. Наконец Клер уточнила, что значит «отлично» в их ситуации.

– Отлично – значит, отлично, что я могу еще сказать? – отозвалась Эйрин.

– Я думала, что в письмах должны быть какие-нибудь новости.

– Новости? Какие? Что папа вчера вернулся оттуда, а завтра уезжает туда? Что солнце в Кейптауне замечательное, но никогда не стихает ветер? Что в этом интересного? Что я могу еще рассказать? – Эйрин нахмурилась. – Может, мне надо сказать тете Эмилии, что никто из них – ни папа, ни мама – никогда не пишут друг о друге. Никогда!

– Прости, Эйрин, я не хотела. Я не знала… – расстроилась Клер, увидев, что девочка почти плачет.

– Откуда тебе знать! Твои родители любили друг друга. Ты сама об этом рассказывала. А мои перестали, и все. Вот так.

Она повернулась и убежала, оставив Клер мучиться сознанием собственной бестактности.

Впрочем, Эйрин обижалась недолго. Как только она взяла себя в руки, то снова появилась с веселой улыбкой, бросив Клер небрежно:

– Забудь. Ты ни в чем не виновата.

Ознакомившись со всеми сокровищами местных магазинов, Эйрин стала искать себе другие занятия. Читала она мало, в кино не ходила, потому что ей не хватало знания итальянского языка, но оказалась отличной рукодельницей, так что начала помогать Никола в приготовлении приданого для малыша.

В один прекрасный день, когда Фрэнк Бриджмен обзавелся мопедом, он позвонил в Каса, чтобы пригласить Эйрин на прогулку. Синьора Эмилия была явно недовольна такой идеей и вполне откровенно высказалась насчет неподобающего для юных леди времяпрепровождения, но Никола перевела это Эйрин гораздо мягче:

– Мама думает, что это не самая светлая мысль. Она не запрещает тебе поехать с ним, но, может быть, ты не станешь огорчать ее?

Эйрин, на которую явно благотворно влиял размеренный ход жизни в Каса, согласилась, и вместо этого пригласила Фрэнка на ланч и предложила ему пойти поплавать в бассейне Джакетты. День вполне удался, а в пять часов Фрэнк чинно удалился.

Эйрин частенько ходила в гости к Фьорре. Сначала Клер ничего не замечала, но потом вдруг ей стало очевидно, что Джакетта, поощряя знакомство Эйрин, старательно отодвигает на задний план ее саму. Все началось с утренних телефонных звонков, когда Джакетта приглашала Эйрин поплавать под предлогом того, что она терпеть не может купаться в бассейне одна. Эйрин каждый раз с энтузиазмом принимала приглашение, и Клер оставалась в одиночестве дома. Потом начались прогулки в Римини на машине – поездки в магазин, на показы мод, в кафе, и каждый раз получалось так, что для компаньонки то не было места в маленькой спортивной машине, то билета на дефиле, словом, Клер давали понять, что она была нежелательной персоной в их компании. Эйрин восхищалась Джакеттой и не обращала внимания на волнения Клер. Она уже начала болтать по-итальянски, и как-то обмолвилась, что помогает Фрэнку с языком.

– Как – ты виделась с ним после того ланча? – сразу спросила Клер.

– Ну, когда Джакетта разрешает, я приглашаю его с нами. Бассейн, мороженое – вот и все.

– И часто это бывает?

– Не очень, – пожала плечами Эйрин. – Ну пару-тройку раз… Он нравится Джакетте, и она считает его подходящим приятелем для меня. Что нам делать – тетя Эмилия против наших встреч, а Джакетта может помочь, замолвить за Фрэнка словечко и все такое.

– Согласна, но все-таки мне кажется, что тебе надо упомянуть дома, что Джакетта приглашает не только тебя, – посоветовала Клер.

Эйрин согласилась, но Клер так и не узнала, насколько часто ее подопечная встречается с юным англичанином. Джакетта все чаще забирала с собой Эйрин, и Клер почувствовала, что девочка отдаляется от нее, да и сама необходимость в компаньонке понемногу исчезает. Это очень мучило мисс Йорк, ведь она продолжала получать жалованье и жила в семье на правах приставленной к Эйрин дуэньи. Иногда Клер казалось, что Джакетта делает это намеренно, чтобы со временем окончательно выжить ее из семьи Роскуро. Но Никола всегда была благодарна подруге, что та развлекает юную кузину, и даже Тарквин пару раз похвалил Эйрин за прогресс в итальянском языке – это не на шутку волновало Клер.

Сама Клер, конечно, не сидела без дела. Она несколько раз ходила с дядей Лючио в арсенал, дядя Паоло рассказывал ей о своей работе – генеалогическом древе Роскуро. История семьи и маленькой страны интересовали ее все больше и больше.

– Вы думаете о том, что будет с летописью, когда я умру? – как-то спросил ее Паоло. – Не смущайтесь – это естественный вопрос к пожилому человеку, так увлеченному своим хобби. Ну, надеюсь, что я успею занести в книгу детей Никола и первенца Тарквина. Когда я уйду, то оставлю свое дело Тарквину. Он очень предан семье и не откажется продолжить записи. Самое лучшее в семье – по крайней мере мы, итальянцы, убеждены в этом – это то, что рядом всегда есть человек, на которого можно положиться. Вы согласны со мной, синьорина?

– Думаю, это зависит от самой семьи, – уклончиво ответила Клер, вспоминая Бруно Кавура и его родных. – Бывает, что семьи слишком близки и ревниво относятся к каждому чужаку…

Паоло не согласился с мнением Клер, но та не стала продолжать спор, чтобы не обижать старика. Пожалуй, он был прав: в семье Роскуро, как бы они пи были близки, любили и заботились друг о друге, чужих принимали с такой же любовью. Имя Бернини уже присутствовало на генеалогическом древе, а возле имени Тарквина было оставлено место, чтобы занести туда фамилию его будущей жены.

Клер снова задумалась о Тарквине. Был ли Оскар прав насчет Джакетты? Будет ли занесена в летопись Роскуро фамилия Фьорре?

Как ни странно, именно об этом заговорила Эйрин в тот же вечер.

– Как думаешь, – спросила она Клер, – Тарквин и Джакетта обручены? Похоже, у него нет другой женщины. Но она не носит кольца – вот в чем дело.

– А она сама не говорила о помолвке? – осторожно поинтересовалась Клер.

– Она намекает на нее, но, мне кажется, что тут нет ничего определенного. Было бы забавно, если бы они поженились, правда?

Клер оставалось только согласиться, хотя ей самой такая перспектива вовсе не казалась забавной.

На другой день Эйрин снова отправилась куда-то с Джакеттой, Никола и синьора Роскуро отдыхали, а Клер устроилась на террасе с учебником итальянского языка. За этим занятием ее и застал Тарквин.

– Такая серьезность похвальна, – отметил он. – А где Эйрин?

– Синьорина Фьорре повезла ее в кино в Римини.

– А вы не захотели поехать?

– Я… я уже видела этот фильм, – солгала Клер.

– Что ж, я думал свозить вас обеих на экскурсию по нашей фабрике. Если вы не против, мы могли бы поехать вдвоем, а Эйрин я покажу все в другой раз.

В машине он объяснил, что фабрика – целое огромное производство, которое начинается с добычи местной уникальной глины, и он хочет показать ей и гончарные мастерские, и студии художников, и даже склады с магазинами. У Роскуро работали сотни людей, а некоторые семьи из поколения в поколения создавали керамику и жили бок о бок со своими хозяевами уже несколько веков.

Они начали осмотр с оборудованных по последнему слову техники офисов, потом прошли в галерею, где были выставлены вазы, кашпо, панно, тарелки и масса всякой другой керамики, уже готовой к продаже. Тут были самые разнообразные формы – от старинных до суперсовременных, которые еще не успели войти в моду, но большинство силуэтов и росписей относилось к классической линии. Немало сюжетов, украшавших вазы и тарелки, касалось истории Сан-Марино: на них были изображены рыцари, замки, турниры. Именно они и понравились Клер больше всего.