Текст книги "Смерть и жизнь больших американских городов"

Автор книги: Джейн Джекобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Во-вторых, там, где возникают и стабильно существуют этнически однородные зоны, им, помимо моноэтничности, присуще ещё одно качество. Многие люди там подолгу живут на одном месте. Я считаю этот фактор более важным, чем чисто этнический. Проходит, как правило, немало лет, прежде чем его действие начинает сказываться и горожане получают стабильную, эффективную округу.

Налицо кажущийся парадокс: чтобы в округе было достаточно людей долго живущих на одном месте, городу должны быть свойственны те самые текучесть и мобильность использования, о которых говорил упомянутый мной в начале этой главы Реджинальд Айзекс, задаваясь вопросом, играет ли округа в крупном городе какую-либо значимую роль.

За те или иные промежутки времени у людей могут измениться работа или её местоположение, круг знакомств или интересов состав семьи, уровень дохода и даже вкусы. Короче говоря, они живут, а не просто влачат существование. Если они живут в диверсифицированном, а не однообразном районе – в таком, где успешно сосуществуют и взаимно приспосабливаются многие физически разнородные и меняющиеся элементы, – и если место им нравится, то они могут на нем оставаться, несмотря на географические и сущностные перемены в прочих своих устремлениях и интересах. В отличие от людей, которые по мере изменения своих доходов и характера досуга должны, чтобы не выглядеть очень странными, перебираться из нижне-среднего пригорода в средне-средний, а оттуда в верхне-средний, или от жителей маленького городка, которым, чтобы найти новые возможности, приходится переезжать в другой городок или большой город, обитателям большого города не обязательно сниматься с места по таким причинам.

Свойственное большому городу богатство возможностей и та мобильность, с какой эти возможности могут быть использованы, идут на пользу, а не во вред стабильности городской округи.

Эту пользу, однако, надо ещё уметь извлечь. В районах, обременённых однообразием и в силу этого пригодных лишь для узкого спектра доходов, вкусов и семейных обстоятельств, она растрачивается впустую. Округа, спроектированная в расчёте на заранее заданных, бестелесных, статистических жителей, обречена на нестабильность.

Как статистические единицы люди там могут оставаться теми же самыми Но как люди они там не остаются. Такие места – вечные перевалочные пункты.

В первой части книги, которая на этом завершается, я делала упор как на плюсах и сильных сторонах больших городов, так и на их минусах и слабостях. Большой город, как и все остальное, может добиться успеха лишь извлекая максимум пользы из своих плюсов. Я постаралась выделить те места в больших городах, которым это удаётся, и показать, как им это удаётся. Моя идея, однако, не в том, что мы должны пытаться тупо и поверхностно воспроизводить улицы и районы, сильно и успешно действующие в качестве фрагментов городской жизни. Это, во-первых, невозможно, во-вторых, порой смахивало бы на архитектурно-антикварные эксперименты. Более того, даже лучшие улицы и районы вполне способны выдержать усовершенствования, особенно в части бытовых удобств.

Но если мы поймём принципы, определяющие поведение больших городов, то мы сможем использовать эти потенциальные плюсы и сильные стороны, вместо того чтобы действовать им наперекор. Прежде всего нам надо понять, какие общие результаты нам нужны, причём понять благодаря пониманию жизни большого города. Мы должны понять, к примеру, что нам нужны оживлённые, интенсивно используемые улицы и другие общественные места, и почему они нам нужны. Но знать, чего мы хотим, – это, пусть и очень важный, но первый шаг. Следующий шаг – исследовать некоторые особенности функционирования больших городов на другом уровне: исследовать экономические процессы, создающие для горожан эти оживлённые улицы и районы.

II. Условия разнообразия в больших городах

7. Генераторы разнообразия

Телефонные справочники сообщают нам важнейшую истину о больших городах: они состоят из громадного количества частей, и этим частям присуще громадное разнообразие. Разнообразие – природное качество больших городов.

«Меня часто развлекала мысль о том, – писал Джеймс Босуэлл в 1791 году, – насколько различен Лондон для различных людей. Тот, чей ограниченный ум не позволяет ему выходить за рамки какого-либо одного занятия, видит Лондон лишь под этим углом зрения. <…> Но человека интеллектуального склада он поражает, ибо заключает в себе жизнь человеческую во всем её многообразии, созерцать которое можно бесконечно». Босуэлл не только дал здесь хорошее определение большого города, но и нащупал одну из главных проблем, возникающих у тех, кто имеет с большим городом дело. Очень легко поддаться соблазну рассмотреть способы использования городской среды по очереди или по категориям. Именно такой анализ городов – один способ использования, потом другой, потом третий – стал обычной градостроительной практикой. Итоги, сгруппированные по различным категориям использования, затем сводятся в «широкую, всеобъемлющую картину».

От всеобъемлющей картины, полученной подобным способом, польза примерно такая же, как от изображения слона, которое составили слепцы, ощупав разные части слоновьего тела и затем сведя воедино свои ощущения. Слон идёт себе дальше, не подозревая, что он – и лист, и змея, и стена, и стволы деревьев, и канат, причём все это одновременно. Будучи продуктом человеческой деятельности, большие города защищены от порождаемой человеческими умами напыщенной чепухи хуже, чем слоны.

Чтобы понимать крупные города, мы с самого начала должны иметь дело не с отдельными способами их использования, а с комбинациями или смешением этих способов как с сущностным явлением. Мы уже убедились в важности такого подхода на примере местных парков. Парк легко – слишком легко – представить себе чем-то обособленным вещью в себе и рассуждать о его адекватности или неадекватности в терминах, скажем, количества акров на тысячу душ населения. Такой подход говорит нам нечто о градостроительных методах, но не говорит ничего полезного о функционировании или ценности местных парков.

Смесь разных способов использования, чтобы её богатство и сложность были достаточны для поддержания должного уровня городской безопасности, публичных контактов и перекрёстного использования нуждается в колоссальном разнообразии ингредиентов. Поэтому первый вопрос градостроительства – причём, я думаю, намного опережающий другие по важности – звучит так: каким образом город сможет генерировать это разнообразие в достаточной мере и на достаточно обширных территориях, чтобы поддерживать свою собственную цивилизацию?

Сурово осуждать Великое Несчастье Скуки и размышлять о причинах его разрушительности для жизни крупного города – это, конечно, здорово, но этого недостаточно. Вернёмся к проблеме, которую создал для улицы в Балтиморе прелестный парк на её тротуарах (я упомянула о нем в главе 3). Моя подруга миссис Кострицки, живущая на этой улице, совершенно права, когда говорит, что улица нуждается в торговых заведениях. И, как нетрудно догадаться, неудобства для жителей и отсутствие публичной уличной жизни – это только два из последствий однообразия здешней жилой застройки. Ещё одно последствие – опасность, страх перед улицей в тёмное время суток. Некоторые даже днём боятся оставаться одни в своих домах после двух неприятных дневных нападений. Выбор коммерческих заведений здесь очень беден, и место не представляет никакого культурного интереса. Фатальность здешнего однообразия видна очень хорошо.

Но, когда все это сказано, – что дальше? Разнообразие, удобство, интерес и жизненная сила не появляются только потому, что данное место в них нуждается. Розничную торговлю здесь, к примеру, может затеять только глупец. Он не сумеет этим прожить. О подлинной, живой городской жизни тут можно только мечтать. Это место – коммерческая пустыня.

Как ни трудно в это поверить, глядя на унылые «серые зоны», на построенные по единому проекту жилые массивы или общественные центры, большие города – естественные генераторы разнообразия и щедрые инкубаторы новых начинаний и всевозможных идей. Более того, большие города – естественные экономические прибежища громадного числа мелких предприятий на любой вкус.

Важнейшими исследованиями предприятий в больших городах с точки зрения их разнообразия и размера оказались исследования в области обрабатывающей промышленности, в частности, «Анатомия огромного города» Раймонда Вернона и труд П. Сарджента Флоренса где рассмотрено воздействие крупных городов на обрабатывающую промышленность в США и Англии.

Чем крупнее город, тем, как правило, разнообразнее его обрабатывающее производство и тем выше как абсолютная численность мелких производителей, так и их доля. Причина, если коротко, состоит в том, что крупные предприятия более самодостаточны, чем мелкие, способны иметь внутри себя большую часть необходимых специалистов и оборудования, могут самостоятельно складировать продукцию и продавать её на широком рынке – повсюду, где на неё возникает спрос. Они вовсе не обязаны располагаться в крупных городах, и, хотя иногда располагаться в них им выгодно, часто им это невыгодно. Но для мелких производителей – все наоборот. Обычно им приходится использовать много разнообразных поставок извне и сторонних услуг, они должны обслуживать узкий рынок там, где он существует, и реагировать на быстрые изменения на этом рынке. Без крупных городов они попросту не могли бы существовать. Зависимые от колоссального разнообразия других городских предприятий, они вносят в это разнообразие свою лепту. Этот момент очень важен, и его стоит запомнить. Разнообразие в крупных городах не только допускает, но и поощряет ещё большее разнообразие.

Для многих видов деятельности, помимо обрабатывающего производства, ситуация сходная. Например, когда страховая компания Connecticut General Life Insurance Company построила себе новое главное здание в сельской местности близ Хартфорда, ей пришлось, помимо обычных рабочих помещений, комнат отдыха, медпункта и прочего, обеспечить сотрудников большим неспециализированным магазином, салоном красоты, залом для боулинга, кафетерием, театром и большим количеством игровых площадок. Все эти заведения неэффективны по самой своей сути, большую часть времени они простаивают. Они требуют субсидий – не потому, что они всегда и везде убыточны, а потому, что в данном месте их использование весьма ограничено. Однако их сочли необходимыми для удержания рабочей силы. Крупная компания может позволить себе роскошь такой неустранимой неэффективности и компенсировать её другими выгодами. Но мелкие фирмы ничего подобного не могут. Если они хотят конкурировать за потенциальных наёмных сотрудников на равных и побеждать, они должны располагаться в оживлённом городском окружении, где их персоналу доступен весь необходимый ему спектр вспомогательных возможностей и удобств. Одна из многих причин того, что послевоенный исход крупных офисов из крупных городов, о котором так много говорили оказался по большей части фикцией, состоит в том, что разница в ценах на землю и офисное пространство между городом и пригородом, как правило, сводится на нет добавочными площадями, где располагаются такие заведения, возможности пользоваться которыми в крупных городах не предоставляет ни один работодатель и не мог бы окупить никакой состав сотрудников или клиентов. Другая причина того, что крупные фирмы остались в крупных городах вместе с мелкими, заключается в том, что многим их служащим, особенно ответственным работникам необходимо быть в тесном, личном контакте с людьми вне фирмы, в том числе с сотрудниками мелких фирм.

Обстановка, которую крупные города создают для малых предприятий, столь же благоприятна в сфере розничной торговли, культуры и развлечений. Население крупных городов достаточно велико для окупаемости очень широкого спектра таких услуг. И опять-таки мы видим, что в населённых пунктах меньшей величины крупный размер даёт предприятию все преимущества. В частности, небольшие города и пригороды – естественная среда для громадных супермаркетов и больше почти ни для чего в плане продуктов питания, для стандартных кинотеатров (обычных или предназначенных автомобилистам) и больше почти ни для чего в плане зрелищ. Для того чтобы большее разнообразие имело экономический смысл, там просто не хватает людей, хотя кое-кто, конечно, был бы ему рад. А вот крупные города – естественная среда для супермаркетов и стандартных кинотеатров, а также для магазинов кулинарии, венской выпечки, импортных продуктов, для кинотеатров с особым репертуаром и т. д. Все это может существовать бок о бок: обычное с экспериментальным, большое с маленьким. В оживлённых и популярных частях больших городов мелкое намного превосходит крупное по количеству [24]24
  В розничной торговле эта тенденция в последние годы только усиливалась. Ричард Нельсон, чикагский аналитик недвижимости, изучая послевоенные тенденции в розничной торговле центральных районов примерно двадцати крупных городов, обнаружил, что большие универмаги чаще всего теряли клиентуру, небольшие сетевые магазины остались на прежнем уровне, а мелкие и специализированные магазины увеличили объём торговли, и количество их в большинстве случаев выросло. У этих мелких и специфических городских торговых предприятий практически нет конкурентов, расположенных за городом; напротив, всему большому и стандартному, находящемуся в своей естественной загородной среде, довольно легко конкурировать с тем большим и стандартным, что находится в крупном городе. Именно это я наблюдаю там, где живу. «Уонамейкерз», большой универсальный магазин, ранее торговавший в Гринвич-Виллидже, переместился в пригород, в то время как мелкие и специализированные магазины поблизости от его былого местоположения выросли количественно и процветают.


[Закрыть]. Подобно мелким производствам, эти мелкие бизнесы не могли бы существовать нигде, кроме больших городов.

Разнообразие любого рода, генерируемое крупным городом, зиждется на том факте, что в крупном городе собрано воедино великое множество людей с разнообразными вкусами, навыками, потребностями, возможностями и причудами.

Даже такие вполне стандартные, но мелкие предприятия, как аптека, кондитерская, бар или магазин скобяных изделий, где работают владелец и один помощник, могут в оживлённых районах крупных городов процветать в огромных количествах, потому что в непосредственной близости от них живёт достаточно людей, чтобы поддерживать их существование. И наоборот, привлекательность их во многом определяется этой близостью и соседской теплотой на личном уровне. Без этой близости они потеряли бы свои преимущества. На данной территории при вдвое меньшем количестве жителей вдвое меньшее количество торговых предприятий окупалось бы гораздо хуже. Когда вступает в игру фактор дальности, все маленькое, разнообразное и личное начинает чахнуть.

Поскольку мы из страны деревень и небольших городов превратились в страну урбанистическую, бизнесы стали более многочисленны не только в абсолютных, но и в относительных величинах. В 1900 году на каждую тысячу жителей США приходилось 21 независимое нефермерское предприятие. К 1959 году, несмотря на колоссальный рост гигантских предприятий, эта цифра выросла до 26 ¹/ ₂. Урбанизация укрупняет крупное, а мелкое делает более многочисленным.

Разумеется, малый размер – не синоним разнообразия. В разнообразие крупных городов вносят вклад предприятия любой величины, однако богатство выбора предполагает большую долю мелких элементов. Оживлённый городской пейзаж является таковым во многом благодаря их огромному количеству.

Разнообразие, столь важное для городских районов, я ни в коей мере не свожу к разнообразию лишь коммерческих и рознично-торговых предприятий, хотя оно чрезвычайно важно для крупных городов как в экономическом, так и в социальном плане. Большая часть способов использования этого разнообразия, о которых я вела речь в первой части книги, прямо или косвенно опираются на присутствие обильной, удобной и многообразной городской коммерции. Но, помимо этого, в городских районах, живущих насыщенной коммерческой жизнью мы, как правило, видим и другие формы разнообразия: разнообразие культурных возможностей, красивых и интересных видов, людей и т. д. Это не простое совпадение. Те же физические и экономические условия, что генерируют разнообразие коммерции, подспудно обусловливают создание и наличие других видов городского разнообразия.

Но, хотя крупные города можно назвать естественными экономическими генераторами разнообразия и инкубаторами новых предприятий, это не означает, что они становятся таковыми автоматически. Они становятся таковыми за счёт всевозможных эффективных экономических резервуаров использования, которые они формируют. Там, где им не удаётся формировать такие резервуары, они генерируют разнообразие не лучше или немногим лучше, чем небольшие населённые пункты. И тот факт, что, в отличие от небольших населённых пунктов, они нуждаются в разнообразии по социальным причинам, ничего не меняет. Для нас в рамках этой книги самое поразительное здесь – необычайная неравномерность, с которой большие города генерируют разнообразие.

На одном полюсе – люди, живущие и работающие, например, в бостонском Норт-Энде, на нью-йоркском Верхнем Истсайде или в сан-францисском районе Норт-Бич-Телеграф-Хилл. Им доступны очень большие запасы разнообразия и жизненной энергии. Посетители щедро пополняют эти запасы, но не они создают основы разнообразия в этих районах, как и на многих подобных им участках, разбросанных тут и там в наших крупных городах и порой находящихся в самых неожиданных местах. Посетители чувствуют, что там-то и там-то уже существует нечто сильное и эффективное, и приходят взять от него свою долю, тем самым только поддерживая и укрепляя его.

Другая крайность – громадные городские зоны, где людские массы не генерируют практически ничего, кроме застоя и, в конечном счёте, фатального недовольства данным местом. И это не какие-то иначе устроенные люди, более скучные и невосприимчивые к живой энергии и разнообразию. Среди них зачастую есть множество людей ищущих, пытающихся напасть на след этих качеств хоть где-нибудь. Нет, скорее что-то не так с самими этими районами: отсутствуют катализаторы, которые помогали бы людям взаимодействовать экономически и создавать эффективные резервуары использования.

Числу жителей больших городов, чей потенциал таким образом растрачивается впустую, кажется, нет предела. Возьмём, к примеру, нью-йоркский Бронкс, где живёт около 1,5 миллиона человек. В Бронксе прискорбно мало живой городской энергии, разнообразия притягательности. У него есть, конечно, свои патриоты, как правило, привязанные к мелким уличным проблескам живой жизни в отдельных «старых округах», но их очень мало.

Даже в таком простом элементе городского комфорта и разнообразия, как интересные рестораны, 1,5 миллиона жителей Бронкса не смогли создать ничего путного. Кейт Саймон, автор путеводителя «Достопримечательности и развлечения Нью-Йорка», описывает сотни ресторанов и других коммерческих заведений, многие из которых находятся в неожиданных и редко посещаемых местах. Она лишена всякого снобизма и очень рада поделиться с читателем сведениями о своих находках в недорогой части сферы услуг. Но, сколько она ни старалась, ей пришлось признать, что огромный Бронкс мало что может предложить по какой бы то ни было цене. Отдав должное двум солидным достопримечательностям района – зоопарку и ботаническому саду, – мисс Саймон затруднилась порекомендовать хотя бы одно заведение поблизости от зоопарка, где можно поесть. О единственном месте, на которое она решилась обратить внимание читателя, она пишет: «Окрестности ресторана уныло переходят в ничейную землю, и ему самому не помешал бы небольшой ремонт, зато приятно сознавать, <…> что вокруг тебя сидит весь цвет медицины Бронкса».

Что ж, таков Бронкс, и это очень плохо – очень плохо для тех, кто живёт в нем сейчас, очень плохо для тех, кто поселится в нем в будущем из-за недостатка экономического выбора, и очень плохо для города в целом.

И если весь Бронкс – жалкая растрата городского потенциала, то стоит обратить внимание на ещё более прискорбный факт: целые крупные города, целые огромные городские ареалы существуют, предлагая людям чрезвычайно маленькое разнообразие и узкий выбор. Практически весь Детройт столь же слаб по части жизненной энергии и разнообразия, как Бронкс. Одно за другим там кольцами идут упадочные «серые зоны». Даже деловой центр Детройта не способен создать сколько-нибудь существенного разнообразия. Он безжизнен и скучен, практически безлюден после семи вечера.

Пока мы соглашаемся считать, что городское разнообразие – это хаос и питательная среда для неприятных случайностей, его неупорядоченное сотворение, конечно, выглядит какой-то загадкой.

Между тем условия сотворения этого разнообразия очень легко понять, наблюдая за местами, где оно цветёт, и исследуя экономические причины его цветения. Хотя «продукт» получается сложным и его составные части могут чрезвычайно широко варьироваться, эта сложность основана на зримых экономических отношениях, в принципе намного более простых, чем замысловатые городские смеси, которые они порождают.

Для генерации полнокровного разнообразия на улицах и в районах больших городов необходимы четыре условия:

1. Район и как можно большее количество его составных частей должны исполнять минимум две первичные функции; предпочтительно – минимум три. Этим должно обеспечиваться присутствие людей, выходящих на улицу в разное время и с разными целями, но при этом использующих многие городские возможности совместно.

2. Кварталы в большинстве своём должны быть короткими. Это значит, что улицы и возможности свернуть за угол должны быть частыми.

3. В районе должны, перемежаясь, идти здания, различающиеся по возрасту и состоянию, включая немалое число старых, чтобы приносимые ими экономические плоды были различны. Это смешение должно быть достаточно тесным.

4. Необходима достаточно высокая концентрация людей, по каким бы причинам они здесь ни находились. В том числе – высокая концентрация людей, живущих в данном районе.

Необходимость выполнения четырёх перечисленных условий – самый важный мой тезис в этой книге. Вместе эти условия создают эффективные экономические резервуары использования. При выполнении этих условий не все районы, конечно, творят разнообразие в одинаковой мере. Потенциалы районов различаются по разным причинам; но, если четыре условия налицо (по крайней мере в максимальном объёме, возможном в реальной жизни), район сумеет реализовать свой потенциал, каким бы он ни был. Препятствия к этому будут устранены. Спектр предлагаемого не обязательно будет включать в себя африканскую скульптуру, школы драматического искусства или румынские чайные, но все имеющиеся возможности получат наилучшие шансы раскрыться, и мы увидим, к примеру, продовольственные магазины, школы керамики, кинотеатры, кондитерские, цветочные магазины, художественные выставки, иммигрантские клубы, магазины скобяных изделий, кафетерии и многое другое. Одновременно наилучшие шансы получит городская жизнь как таковая.

В четырёх последующих главах я один за другим буду распивать эти четыре генератора разнообразия. Я буду говорить о них по очереди только ради удобства изложения, а не потому, что какое-либо из этих необходимых условий – или даже какие-либо три из них – могут иметь самостоятельное значение. Для генерации городского разнообразия необходимы все четыре; отсутствие любого условия из четырёх резко уменьшает потенциал района.