Текст книги "Мой очаровательный враг"

Автор книги: Джейн Донелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 3
ЛУКАВЫЕ СОПЕРНИЦЫ

Не прошло и недели, как Мэгги стало казаться, что единственной темой для разговоров в их городе стали ее отношения с Кевином. Знакомые и приятели наперебой засыпали ее советами. Казалось, никому и в голову не приходило, что Мэгги твердо намерена добиться счастья.

Фразу «Не думаю, милочка, что у вас с ним много общего» она слышала так часто, что готова была выть от тоски, каждый раз безошибочно угадывая, когда эти слова должны были слететь с уст собеседника. Обычно так оно и случалось, и Мэгги была уверена, что еще немного, и она сойдет с ума.

Тем, кого она считала близкими друзьями, Мэгги вначале пыталась объяснить, что нет ничего страшного в том, что его работа для нее – книга за семью печатями. Слава Богу, что, кроме работы, есть еще целый мир, в котором они могут быть близки. У них одинаковые вкусы, они любят одни и те же мелодии, смеются одним и тем же шуткам. Но те лишь скорбно качали головами, будто незаурядный ум Кевина и то, что он приехал из Лондона, делали его чужим.

Мэгги никогда не была затворницей. И сейчас не видела причин менять привычный образ жизни. К тому же Кевин с головой ушел в работу, с трудом выкраивая лишь парочку свободных вечеров, чтобы провести их с Мэгги. С немалым удивлением она вдруг стала замечать, что изменилась. Теперь она порой ловила себя на том, что смотрит совсем другими глазами на окружавших ее молодых людей. И какими же юными, незрелыми казались ей все те, с кем она еще так недавно весело проводила время!

Все, кроме Кевина… Он дурачился, хохоча во все горло, – и все равно оставался мужчиной, за высоким выпуклым лбом которого угадывался целый мир мыслей и чувств.

Даже если всему этому неминуемо придет конец, думала Мэгги, она ни о чем не станет жалеть. У нее останутся воспоминания, которые она пронесет с собой до самого конца.

Несколько раз за это время ей довелось видеть Эйлин. Правда, это случалось, только когда девушка являлась в салон сделать маникюр или укладку. В первый раз, когда та позвонила записаться, у Мэгги екнуло сердце. Она вдруг испугалась чего-то, и, как выяснилось вскоре, была права.

В назначенное время Эйлин явилась. Дождавшись, когда Мэгги разложит на маникюрном столике ножницы, пилки и целую батарею всевозможных баночек, блондинка сразу же перешла к делу:

– Вы делаете большую ошибку, дорогая.

В комнате, кроме них двоих, были и другие клиенты, вокруг которых суетилась Лиз, помощница Мэгги. Мэгги вспыхнула. Ей показалось, что все притихли, стараясь не упустить не единого слова. Даже сидевшие под сушилкой дамы затаили дыхание, отчаянно стараясь разобрать, о чем идет речь.

Впрочем, Эйлин, похоже, это ничуть не волновало.

– Вы хорошенькая, – продолжала она. – Теперь я понимаю, почему он клюнул!

Щеки Мэгги загорелись.

– Спасибо, – независимо кивнула она, хотя слова соперницы вовсе не были комплиментом, и обе девушки прекрасно это понимали.

– Но он быстро устанет от вас, – продолжала Эйлин, – а когда это случается, Кевин бывает чертовски жесток.

Валда поспешно подскочила к магнитофону, чтобы прибавить звук. Обычно музыка звучала едва слышно, создавая приятный фон ленивым разговорам дам. Теперь же она гремела, как будто за дверью бесновалась новомодная рок-группа. Клиентки испуганно замерли.

Поняв намек, Эйлин удалилась.

Но с тех пор она взяла за правило регулярно появляться в салоне, причем с каждым разом выглядела все очаровательнее. К тому же девушка несомненно была умна. И хотя с тех пор имя Кевина ни разу не слетело с ее уст, Мэгги ничуть не сомневалась в ее намерениях. Так или иначе, но Эйлин, безошибочно нащупав ее больное место – неуверенность в себе, – каждый раз давала ей понять, что они с Кевином – люди из разных миров. Рядом с ней Мэгги чувствовала себя дурочкой.

Но она совсем не была глупа. В школе все давалось ей легко, и, сложись ее жизнь по-другому, кто знает, думала Мэгги, может, она поступила бы в колледж, вместо того чтобы зарабатывать себе на жизнь.

Итак, если Эйлин старалась подорвать ее уверенность в себе, то ее план провалился. Вместо этого она добилась только того, что разожгла в общем-то несвойственное Мэгги упрямство. Приходя в салон, Эйлин каждый раз непринужденно болтала о политике, международных и внутренних делах, словом, о том, что каждую девушку интересует не больше, чем прошлогодний снег. Теперь же, как только она записывалась в салон, Мэгги немедленно хваталась за газеты, жадно прочитывая их от корки до корки. Очень скоро она поймала себя на том, что болтает о политике, словно заправский журналист.

Однажды после ухода Эйлин Мэгги вдруг увидела, как Валда, прикрыв ладошкой рот, давится хохотом.

– Дорогая, это было просто здорово! Вот бы тебе послушать. Вы обе тут рассуждали, как… черт возьми, мне казалось, что я смотрю телевизор!

– Ты ведь догадалась, чего она добивается, верно? – фыркнула Мэгги. – Хочет выставить меня полной дурой! Показывает, что я, дескать, неспособна и на пять минут занять разговором мужчину, если у него есть хоть капля мозгов! И все время твердит, какая я, дескать, хорошенькая, как будто смазливая мордашка – это все, что у меня есть!

– Ну, тут она ошибается! – хмыкнула Валда. – Конечно, ты хорошенькая, но я всегда знала, что у тебя есть голова на плечах. И притом неплохая.

– Помнишь, что она сказала, когда пришла в первый раз? Что Кевин может быть чертовски жесток с теми, кто ему надоест. Как ты думаешь, такое возможно?

– Нет. – Мэгги покачала головой. – Я знаю Кевина куда лучше, чем она, хотя мы познакомились всего месяц назад, а они знают друг друга уже годы. Кевин вовсе не жесток. И если он груб, то, значит, у него просто нет другого выхода!

Валда вздохнула:

– Это я и имела в виду.

Но Мэгги уже не слушала. Она ничуть не сомневалась, что любовь, охватившая все ее существо, пришла и к Кевину. Когда они были вместе, весь мир для Мэгги переставал существовать.

Он познакомил ее со своей сестрой. Кевин договорился с домохозяйкой, и Анна Макнейл приехала на уик-энд, а Мэгги пришла в субботу к чаю.

Кевин много рассказывал ей об Анне. Лицо его светилась гордостью за сестру, но Мэгги так и не поняла почему. В кресле перед ней сидела невзрачная, ничем не примечательная женщина, к тому же немолодая. Она была старше брата по крайней мере лет на десять, а то и больше. Анна была худощавой, довольно симпатичной, ее темные волосы были уложены пучком высоко на темени.

Мэгги успела перехватить брошенный в ее сторону быстрый, оценивающий взгляд. И хотя улыбка ее была радушной, Мэгги невольно поежилась. Ей казалось, что взгляд Анны пронизывает ее, как рентгеновский луч.

Хозяйка Кевина хлопотала, разливая чай. Столик был сплошь уставлен тарелками; они трое сидели вокруг, поддерживая светскую беседу. Разговор журчал, как ручеек, легко, непринужденно. Казалось, они знают друг друга целую вечность, и все же Мэгги так и не поняла, понравилась ли она Анне.

Анна была на редкость мила. Такая же обаятельная, как и Кевин, она однако знала цену своему очарованию.

Провожая Мэгги домой, Кевин спросил, понравилась ли ей Анна.

– Она симпатичная. Должно быть, из нее получился знающий доктор.

– Я это слышал.

– Надеюсь, я ей понравилась.

Расхохотавшись, Кевин поцеловал ее:

– Пусть только попробует не полюбить тебя, дорогая, – тут же откажусь от нее! Не глупи! Конечно же ты ей понравилась! Да что там – она без ума от тебя!

«Ну уж нет, – грустно подумала Мэгги. – Видела я, как она смотрит на меня, когда думает, что я не замечаю! Сразу понятно, что твоей сестрице не по себе. Интересно, что ей про меня наговорили? Что твои приятели сочли нужным рассказать ей? „Обычная парикмахерша из провинциального городка! Жаль, совсем не та девушка, которая могла бы подойти Кевину. Впрочем, конечно, это ненадолго!“»

А может быть, Мэгги ошибалась. Может быть, Анна вовсе не обрадуется, если Кевин бросит ее. Все может быть…

На следующий день Кевин привел ее к Мэгги. Она заранее навела в доме идеальный порядок, стараясь, чтобы он выглядел теплым и уютным. И опять все прошло как будто идеально. Уходя, Анна поцеловала ее в щеку.

– Обещайте, что позвоните, когда будете в городе, – попросила она. – Я обязательно постараюсь вырваться.

Но это была не более чем обычная вежливость, одно из тех ни к чему не обязывающих приглашений, о которых тут же забывают.

Впрочем, слава Богу, больше родственников у Кевина не было. Некому было одобрять или не одобрять их отношения, некому было огорчаться или радоваться, и это уже само по себе было немалым облегчением.

А сам Кевин, казалось, вовсе не стремился ввести Мэгги в круг своих друзей, и явно не горел желанием встречаться с приятелями Мэгги. Она ничуть не сомневалась, что он проводит с ней все свободное время. Но стоило только заикнуться, чтобы пойти куда-то большой компанией, как он тут же находил повод, чтобы вежливо уклониться. Обычно Кевин шутливо ворчал, что не желает делить Мэгги ни с кем. Ему куда больше нравится быть с ней вдвоем, нежно говорил он. А какое женское сердце не дрогнет от этих слов?

Остальные, конечно, тоже заметили это и сделали свои выводы. Первая молчание нарушила Валда. Это случилось как раз в тот день, когда она пригласила их с Кевином на свой день рождения.

– Прости, – извинился Кевин. – Мне надо работать.

Мэгги была разочарована, но что она могла возразить? Работа есть работа, покорно подумала она. К тому же она достаточно уже знала о тех экспериментах, которые велись в лаборатории, чтобы не понимать, что сейчас ничто не должно отвлекать Кевина.

– Забавно, – протянула Валда на следующий день, когда Мэгги смущенно извинялась за Кевина.

– Что именно?

– Да я и не ждала, что он согласится. Должно быть, мы все кажемся им сборищем идиотов!

Мэгги была потрясена:

– Да нет, ничего подобного! Просто у него полно работы!

Но по глазам Валды было ясно, что она предпочитает оставаться при своем мнении.

– Тогда почему вы никогда ни у кого не бываете? Вы ведь всегда вдвоем, разве нет? Да и к своим друзьям он тебя не приглашает! Он что, стесняется тебя? Или ему скучно с нами? А может, он считает, что его приятелям ты вряд ли понравишься?

Заметив, как побледнела Мэгги, Валда заставила себя продолжать. Ей больно было видеть, как страдает Мэгги, больно было говорить ей все это. Но уж слишком долго она сдерживалась, чтобы сейчас замолчать и проглотить то, что накипело.

– Это гадко и несправедливо, – запальчиво крикнула она. – Он не имеет права так поступать с тобой! Он должен познакомить тебя со своими друзьями!

Мэгги запротестовала, даже попыталась обратить все в шутку, но голос ее сорвался. В конце концов, Валда выразила словами то, что давно подспудно терзало ее душу. Что-то надо было предпринять. Она не допустит, чтобы мучительные сомнения отравляли их отношения с Кевином.

В тот же вечер она приступила к делу:

– Если ты не можешь пойти на день рождения к Валде, почему бы нам не пригласить ее присоединиться к нам в пятницу? Ты бы тоже мог привести с собой кого-нибудь. Мы бы неплохо провели время.

– Не стоит, – отказался он.

– Почему?

– Предпочитаю быть с тобой вдвоем.

– Но почему? – не сдавалась она. – Тебе неинтересны мои друзья? Или это я не по душе твоим приятелям?

Кевин остановил машину у обочины и, повернувшись к Мэгги, в упор взглянул на нее.

– Ты сердишься? – срывающимся голосом продолжала она. – Может, ты меня стыдишься?

Кевин раздраженно раздавил окурок в пепельнице:

– Ты шутишь, дорогая! С чего бы я стал тебя стыдиться?

– Тогда почему?

– Я же тебе говорил… я боюсь. Боюсь потерять тебя. Ты – единственная женщина, которую я ревную, ревную, даже когда кто-то оборачивается и смотрит тебе вслед! Мэгги, радость моя! Боюсь, я не решусь где-то бывать с тобой, пока мое кольцо не будет у тебя на пальце! Так что у нас нет другого выхода, кроме как пожениться!

Глава 4
СНОГСШИБАТЕЛЬНАЯ НОВОСТЬ

Мэгги не было нужды раздумывать, что сказать. Уже с самого первого дня, когда девушка увидела его на катке, она поняла: он был как раз тем мужчиной, за которого она мечтала выйти замуж. От одного прикосновения его пальцев ее бросало в дрожь. А когда его губы прижимались к ее губам, весь остальной мир переставал существовать.

Поцелуй их был яростным, полным давно сдерживаемой страсти. Его губы терзали ее рот. Мэгги со стоном прильнула к нему и услышала, как глухо стучит его сердце.

– Я люблю тебя, Мэгги. – выдохнул он. – Я тебя боготворю.

– Я знаю. Я тоже.

– О нет. – Легкая улыбка на мгновение смягчила твердую линию его губ. – Ради Бога, не возводи меня на пьедестал – я этого недостоин!

Ее голова покоилась у него на плече. Мэгги улыбалась. На подбородке у него была маленькая ямочка, которой она любовалась так же, как и его резко очерченным ртом, и коротким, прямым носом. Ей нравилось его лицо. Мэгги старалась быть беспристрастной, когда смотрела на него, но это было невозможно. Она так любила его, что сердцу было больно в груди.

– Какой пьедестал? – засмеялась она.

– Предпочитаю стоять обеими ногами на земле. Боже, дорогая, надеюсь, ты понимаешь, на что идешь!

– Тогда скажи мне!

– Боюсь, у тебя просто нет другого выхода, как стать моей женой! Иначе, клянусь, я убью любого, кто осмелится встать между нами, а это, как-никак, несколько ограничивает твой выбор! Но я, увы, не из той породы мужчин, из которых получаются хорошие мужья!

Она повозилась немного, устраиваясь поудобнее:

– Это интересно! А почему?

– Ну, я человек нетерпеливый, даже резкий. Говорят, что я упрям, как осел, хотя сам я всегда считал, что в этом виноваты другие. Да и к тому же я довольно безалаберный человек, когда речь идет о деньгах.

– Да? – промурлыкала она. – И?..

– Ну и многое другое.

– Ерунда. Со временем я сама это узнаю. К тому же я вовсе не собираюсь рассказывать тебе о своих недостатках. Предпочитаю, чтобы это стало для тебя сюрпризом.

– Вот и чудесно, – кивнул он. – Выходи за меня замуж, и я прощу их тебе все до единого!

Несмотря на шутливый тон, в голосе его чувствовалась нежность, и только слепой не заметил бы с трудом сдерживаемой страсти в хрипловатом, воркующем смехе Мэгги. Кевин закусил губу.

– Я выйду за тебя, – прошептала она. – Ты ведь знал это, правда?

Ничего не поделаешь – придется сообщить друзьям, решили они. Конечно, куда интереснее было бы как можно дольше хранить этот восхитительный секрет. Но когда двое сгорают от желания пожениться в самое ближайшее время, а оба понимали, что ничто на свете не в силах их удержать, то люди имеют право узнать об этом.

– Можно сделать официальное объявление в клубе, – предложил Кевин. – Господи, представь только – официальное объявление! – Он сморщился. – Ничего не имею против того, чтобы дать всем понять, что ты, так сказать, вышла из игры!

– Ладно.

Он не раз рассказывал ей о клубе, в который входили только работники лаборатории, и сейчас Мэгги не могла не задуматься, а будет ли при этом Эйлин. Оставалось только надеяться, что, нет. Ведь та, похоже, была серьезно увлечена Кевином, и Мэгги, со свойственным ей добросердечием, совсем не хотела, чтобы соперница на людях узнала о своем поражении.

Они подъехали к зданию лаборатории. Увидев несколько знакомых лиц, Мэгги приветственно помахала рукой. – Интересно, – протянула она, – неужели так заметно, когда кто-то счастлив? Должно быть так, иначе они бы так не таращились на меня!

– Само собой, – кивнул Кевин, – а потом ты сегодня потрясающе выглядишь! Впрочем, ты вообще потрясающая девушка!

– Спасибо.

– На здоровье. И как только тебе понадобится убедиться в собственной неотразимости, милости прошу ко мне!

Перед ними неожиданно выросла высокая ограда лаборатории. Обогнув ее, они направились к воротам, и вдруг Мэгги услышала, как Кевин едва слышно прошептал:

– Послушай, только не думай, что я пошутил. Я и в самом деле прикончу любого, кто посмеет встать между нами!

Перед зданием стояло несколько машин. Кевин припарковался и повел Мэгги по узкой дорожке между корпусами к тому зданию, где размещался клуб.

Странно, несмотря на бросавшуюся в глаза новизну, в клубе не было ничего показного и нарочитого. Огромные окна впускали столько света, что здание казалось огромным, пол покрывал паркет, в углу размещался бар. Внутри было полно народу. Стоило только Кевину с Мэгги оказаться на пороге, как их тут же окружили.

Она узнала нескольких молодых людей, которых запомнила еще с того морозного зимнего дня на катке, и кивнула им. Кевин тут же представил ей остальных, и Мэгги мгновенно догадалась, что если Кевин возбуждал жгучий интерес у ее друзей, то и его приятели интересовались ею ничуть не меньше.

Даже те, кто оставался поодаль, приподнимались на цыпочки, чтобы получше разглядеть ее.

Ей то и дело пожимали руку, бормоча, как хорошо, что Кевин наконец решил привести ее. Кто-то сунул ей в руки стакан. В конце концов Мэгги поймала себя на том, что улыбается и кивает головой точь-в-точь как марионетка из театра кукол.

Наконец она услышала негромкий голос Кевина:

– У нас для вас новости: мы собираемся пожениться, Мэгги и я.

Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Все на мгновение остолбенели, и сразу стало ясно, что такого никто не ожидал. Правда, это длилось недолго. И на молодую чету тут же со всех сторон посыпались поздравления.

Такое событие решено было немедленно отпраздновать. Казалось, каждый считал своим долгом протиснуться к ним и внести свою лепту в поток восторженных воплей, смеха и поздравлений. Мэгги запомнила, как один из тех, кто окружал их, – седоватый, средних лет мужчина, весьма представительный на вид, со смехом объявил:

– Не знаю, какой из него выйдет муж, дорогая, но ученый он выдающийся. Светлая голова! Мы все им гордимся, поверьте!

Позже она узнала, что это был сам начальник лаборатории – Большой Белый Вождь.

Все это было сказано так дружелюбно, с таким неприкрытым восхищением, что лицо Мэгги вспыхнуло от удовольствия. Так приятно было слышать, что Кевин пользуется всеобщим уважением.

И как раз тогда появилась Эйлин. Было ли это простым совпадением, или кто-то позаботился сообщить ей о том, что происходит, Мэгги так и не узнала. Но по улыбке, игравшей на лице Эйлин, никто бы не догадался, что ей есть хоть какое-то дело до Мэгги с Кевином.

– О, привет! Значит, Кевин-таки сподобился вас привести! – протянула она. – Какой приятный сюрприз!

– Кевин и Мэгги только что объявили о своей помолвке, – сказал кто-то. Улыбка Эйлин не дрогнула.

– Правда? Вот здорово! Ну что ж, желаю счастья вам обоим. – Взяв в руки бокал, который кто-то протянул ей, Эйлин шутливо отсалютовала обрученным.

Сказав несколько слов вроде тех, что обычно говорятся в таких случаях, она отошла. А мужества ей не занимать, с невольным уважением подумала Мэгги. Я бы так не смогла. По крайней мере, если бы речь шла о Кевине. У меня бы не хватило ни гордости, ни силы воли сделать вид, будто ничего не произошло.

А может, он и впрямь не так уж много значил в глазах Эйлин, вдруг подумалось ей. И Мэгги сразу стало легче на душе.

Как только они с Кевином вышли, провожаемые веселыми возгласами и пожеланиями счастья, Мэгги со вздохом откинулась на сиденье машины:

– Клянусь, больше никогда не буду спрашивать, чем ты занимаешься на работе!

– Устала?

– Скорее потрясена! Но я думала, что это чуть ли не государственная тайна.

– Вовсе нет, милая. Во всяком случае, далеко не все.

– А ты имеешь к этому отношение?

– Большую часть времени да.

– И хранишь тайну?

– Как могила!

– Не волнуйся, – улыбнулась она. – Я никогда не буду спрашивать об этом. А если ты разговариваешь во сне, тоже не страшно – я ведь ничего не пойму.

– Не разговариваю. – Он усмехнулся. – Мы тут все проверенные! Ну, так как насчет того, чтобы пожениться, скажем… во вторник?

– Но я хочу свадебное платье… и медовый месяц! Думаю, в три недели я как раз уложусь.

– Идет, – кивнул он, – через три недели, во вторник!

– Хорошо, – просияла Мэгги.

Кевин уехал. Оставшись одна, она выключила свет и поднялась наверх. В открытое окно к ней в комнату заглядывали звезды.

– Господи, – взмолилась она, – пусть ничего не случится! Я ведь не такая, как Эйлин. Если я потеряю его, я не смогу жить дальше!

Глава 5
ПРИБЕРЕГИ СВОЮ ЖАЛОСТЬ ДЛЯ СЕБЯ!

Валда еще не знала о помолвке. На следующее утро Мэгги поджидала ее, чтобы первой сообщить обо всем. Едва дождавшись, когда та переступит порог, Мэгги выпалила:

– Мы решили пожениться! Прямо сейчас!

Казалось, Валда была потрясена ничуть не меньше, чем все сборище в клубе накануне вечером.

– С Кевином?! – выдохнула она.

– Конечно!

Валда плюхнулась на стул, будто ноги отказывались служить ей. У нее захватило дух. Но наконец она собралась с силами и улыбнулась.

– Остается надеяться, что ты знаешь, что делаешь. Господи, будь счастлива, Мэгги! Будь очень, очень счастлива!

Валда со смехом порывисто обняла Мэгги и закружила ее.

– Я должна рассказать Бобу, – прошептала она. – Подумать только, мы с ним встречаемся уже вот без малого полтора года, а у меня все еще нет обручального кольца на пальце!

– Приходите завтра вместе с ним ужинать. Кевин будет около девяти. Он работает допоздна.

В этот вечер Валда была очарована Кевином. Конечно, не так, как Мэгги. Та отчаянно надеялась, что он понравится Валде, – ведь в конце концов это была ее любимая подруга. Конечно, они виделись не в первый раз. Когда Кевин с Мэгги познакомились, Валда была с ней, но с тех пор они не обменялись и парой слов.

Валда с Бобом явились рано. Устроившись поудобнее, они принялись болтать о предстоящей свадьбе, попутно перемывая косточки знакомым. Звякнул звонок у двери, и Валда, вздрогнув, выпрямилась. Они с Бобом притихли и ждали появления Кевина.

Судя по слегка измятому костюму, тот явился прямо из лаборатории, не заходя домой. Галстук его чуть заметно съехал в сторону, темные волосы были взъерошены. Скорее всего, он страшно торопился.

Прошло совсем немного времени, и все почувствовали себя легко и непринужденно. Последовав за Мэгги на кухню под предлогом, что хочет помочь ей разложить по тарелкам запеченную курицу, все еще томившуюся в духовке, Валда восторженно выдохнула:

– Он просто душка! Господи, где были мои глаза там, на катке, когда мы только познакомились?!

– Поздно, дорогая, – засмеялась Мэгги.

– Это точно. Достаточно увидеть, как он пожирает тебя глазами всюду, куда бы ты ни направилась. Наверняка ты – девушка его мечты! Зря я сходила с ума все это время!

Мэгги рассмеялась. Все эти дни счастье переполняло ее, мир казался ярче и сам воздух будто был напоен волшебной музыкой страсти.

– Выходи замуж за Боба, – пошутила она, устроим двойную свадьбу!

– Знаешь, – решительно заявила Валда, – раз уж ты умудрилась окрутить его всего в три месяца, то мне и сам Бог велел! Вот увидишь, больше я медлить не стану!

Вечер прошел на редкость весело. Боб с Кевином превозносили до небес кулинарные способности Мэгги, пока она шутливо не запротестовала:

– Только не рассчитывай, что я буду закатывать такие пиры каждый вечер, дорогой! Не так уж я люблю готовить. Кулинария не входит в число моих хобби, и тебе лучше заранее с этим смириться. Наверное, хозяйка из меня получится так себе.

– Не переживай, – улыбнулся Кевин, – я тоже не ахти какой муж. Так что будем тянуть это ярмо по очереди и проклинать тяжелую жизнь. Кстати, может приглядим соответствующую квартирку… маленькую, чтобы убирать было несложно?

– Нет, – отрезала Мэгги, выразительно покачав головой, – я хочу остаться здесь, в этом доме. Переклеим обои, покрасим, и ты его не узнаешь.

Ей была ненавистна сама мысль о том, чтобы покинуть этот дом. Даже после того, как умер отец, она никогда не чувствовала себя здесь одинокой. Приятели и знакомые наперебой удивлялись, как это она живет, можно сказать, отрезанная от всех, на самом краю вересковой пустоши, где нет ни одной живой души, но Мэгги только смеялась.

А теперь рядом будет Кевин. И старый дом превратится в самый очаровательный, самый счастливый уголок на земле.

Три недели, казалось, пролетели незаметно. Столько нужно было сделать, что у Мэгги иной раз голова шла кругом. Все ее друзья наперебой твердили, что желают увидеть ее нареченного, но теперь Кевин, похоже, не имел ничего против, с охотой откликаясь на каждое переданное через Мэгги приглашение.

И все, с кем он встречался, были от него в восторге. Впрочем, Мэгги тоже, казалось, пришлась по душе его друзьям. Даже Эйлин, которая, к вящему удивлению Мэгги, как-то раз появилась в салоне с пакетом в руках. Протягивая его Мэгги, она улыбнулась:

– Свадебный подарок. Совершенно бесполезная штуковина, но мне она понравилась.

– Спасибо, – кивнула Мэгги. – Это очень мило с вашей стороны.

Эйлин усмехнулась:

– Мне пора бежать. Я и так уже опаздываю.

Было еще достаточно рано. Мэгги только что открыла салон. Убедившись, что клиенток пока нет, Мэгги развернула сверток. Лиз и Валда с любопытством заглядывали ей через плечо.

– Что это? – не вытерпела Валда.

Это было ни на что не похоже. Вернее, похоже – на огромную, сказочную снежинку. Дивной красоты украшение, фантастическая смесь сверкающего серебра и стекла, будто затуманенного морозной изморозью и совсем прозрачного… волшебное видение, немного похожее на саму Эйлин.

– Мне нравится, – прошептала Мэгги. – Какая красота! А это хрусталь? Господи, тяжесть какая! Да ведь он настоящий! Должно быть, эта штука Бог знает сколько стоит!

– Да, – с невольным уважением протянула Валда, – молодец, ничего не скажешь! А я-то думала, она будет злиться!

Мэгги почти завалили подарками. Их было столько, что большая гостиная в ее доме, которую специально отвели для них, уже ломилась от коробок и свертков. Казалось, каждый в городе, кого она хоть сколько-нибудь знала, считал своим долгом прислать ей подарок. Джим Фостер прислал набор столовых ножей… скорее всего, тоже в знак того, что не держит на нее обиды. Остальные же слали все: от солонок до изысканных чайных и обеденных сервизов. Самый роскошный, из китайского фарфора, прислала сестра Кевина.

Она не сможет приехать на свадьбу, писала сестра в письме, прибывшем вместе с сервизом, но шлет самый нежный привет и поздравления им обоим. Письмо было написано очень мило. Мэгги даже казалось, что она слышит ее голос. Оставалось только надеяться, что и письмо, и поздравления были искренними. Мэгги по-прежнему интуитивно чувствовала, что, будь выбор за Анной, ей бы никогда не стать женой Кевина. Но, надо было отдать ей должное, она умело скрывала свое недовольство.

Между тем приближался день свадьбы. С помощью парочки весьма энергичных друзей Мэгги даже умудрилась выкроить время, чтобы переклеить обои, и теперь дом выглядел таким веселым и теплым, каким Мэгги его не помнила уже давно.

Ей и в голову не приходило, как тяжело своими силами делать ремонт. Оказавшись почти погребенной под рулонами обоев, заваленная банками и пакетами с краской, Мэгги задыхалась. Голова у нее шла кругом. Она считала: большая гостиная внизу, холл, не менее огромная кухня, две более скромные гостиные, они же столовые, они же студии. Три спальни и ванная комната наверху, и еще два чердака. Господи!

Чердаки были разделены изящной перегородкой в виде арки. Достаточно было покрыть их свежей краской, и из них получилась на редкость очаровательная квартирка.

– Когда-нибудь мы сдадим квартиру, – решительно объявила Мэгги. – Ты не представляешь, сколько людей с радостью ухватятся за нее. Валда с Бобом, к примеру.

Но только не сейчас, подумала она. Им с Кевином не терпится побыть одним, в своем собственном доме.

Было уже решено, что они проведут медовый месяц в Италии, благо Мэгги дальше Франции нигде не бывала. А теперь она поедет в Сорренто, потом на Капри. И не одна, а вместе с Кевином.

Порой она просыпалась среди ночи, испуганно усаживалась на постели. Ей казалось, что все это лишь сон, и Мэгги долго сидела, слушая, как бешено колотится сердце, прежде чем приходила в себя. Наконец безумный страх, что она потеряет Кевина, и подстерегавшее ее страшное одиночество куда-то исчезали, и она облегченно вздыхала, убедившись, что все это ей не приснилось и что действительность, которая ожидала ее, куда прекраснее, чем любой сон.

Она сшила себе белое свадебное платье. Вероятнее всего, просто потому, что Ширли, великолепная портниха, обиделась бы смертельно, если бы Мэгги объявила, что обойдется без платья.

Она являлась чуть ли не через день делать примерку. Ширли и Валда должны были быть подружками невесты. Сам же дом, от чердака до лестницы заваленный подарками, пахнувший свежей краской и шуршащими обоями, со снующими туда-сюда добровольными малярами и наполненный причитаниями подруг, казалось, сошел с ума.

– Ей-богу, я, кажется, рухну по дороге к алтарю! – простонала Мэгги, когда до свадьбы оставалось всего два дня. – Да еще буду выглядеть сущей ведьмой!

– Ну, это тебе не грозит, – успокоила ее Валда. – Пока что ты выглядишь потрясающе! Красивее невесты я просто не видела.

Наутро, стоя перед огромным зеркалом, занимавшим почти целую стену в спальне, Мэгги была вынуждена признать, что в целом выглядит не так уж плохо.

Ширли удалось создать настоящий шедевр – очень простое, но на диво элегантное платье, с глубоким вырезом в виде сердечка, узкими рукавами и пышной юбкой. Украшенная белыми маргаритками вуаль спускалась до талии.

Юное, всегда такое живое личико Мэгги сейчас было бледным и застывшим. Нет, сомнения не тревожили ее. Она бы с радостью босая пробежала по острым скалам, лишь бы выйти за Кевина. И все же это был день ее свадьбы, и наступил он чересчур быстро.

Сейчас она отчаянно жалела, что рядом нет ни матери, которая умерла давным-давно, ни отца, чья рука поддерживала бы ее, когда они вместе шли бы по проходу к алтарю празднично украшенной церкви.

Его место пообещал занять отец Валды. Это было здорово, ведь Мэгги знала и любила его Бог знает сколько лет. Но сейчас ей хотелось бы, чтобы с ней рядом были ее родители. Спустившись с крыльца, чтобы направиться в церковь, она поймала себя на том, что то и дело оглядывается, будто они провожали ее взглядом, улыбаясь и благословляя свою дочь.

Но вместо родителей ее проводили соседи. Сейчас они, помахав Мэгги, заторопились в гостиницу, где должен был состояться прием, и она махнула им в ответ.

Возле церкви уже собралась небольшая толпа, горевшая желанием увидеть, как невеста выйдет из машины. Мэгги услышала пробежавший по рядам восторженный шепоток, их искреннее восхищение согрело ее сердце, и она, собрав все свои силы, постаралась улыбнуться в ответ.

Внутри, в полутемной церкви, ее уже поджидали подружки. Ширли сразу же захлопотала вокруг нее, расправляя складки на юбке и поправляя воздушную вуаль. Вдруг над их головами раздались первые такты свадебного марша, и отец Валды с шутливым полупоклоном подал Мэгги руку.