Текст книги "Фартовые деньги"

Автор книги: Джеймс Суэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

18
Хани

Сев в «Мерседес», Валентайн стащил резиновые перчатки и сдал задним ходом из переулка. Бывают ситуации, когда оказаться за рулем навороченной машины не так уж хорошо. Вот как сейчас.

Он проехал несколько миль, потом припарковался около ресторана «У Венди» и несколько минут просидел в машине, пытаясь собраться с мыслями. Последние слова Спарки не давали ему покоя. «Ты знаешь… Дойл…»

Валентайн сунул руку в карман и вытащил верного друга Спарки, «Смит-Вессон» тридцать восьмого калибра. Он ведь сказал, что ему нужна новая пушка, и получил ее.

Валентайн убрал пистолет обратно. И попытался найти объяснение тому, что случилось. Пятьдесят штук – это не кот чихнул. Продавая незарегистрированные стволы, столько не заработаешь. Но если и заработаешь, это не объясняет, почему Спарки швырнул в него бутылкой. Так же как и страх в его глазах. И это больше всего тревожило Валентайна.

Войдя в ресторан, он взял кофе, вернулся в машину и выпил его. Вскоре его голова затрещала как дешевый телевизор. Во время последнего осмотра врач велел ему отказаться от кофеина после шестнадцати часов. Валентайн пообещал и продолжил поглощать кофе и диет-колу, ибо пристрастие к кофеину было единственной дурной привычкой, которую он намеревался унести с собой в могилу.

Дойл тоже жить не мог без кофеина. И без сигарет, хотя недавно бросил. Они были во многом похожи. До такой степени, что Валентайн знал напарника вдоль и поперек. Если у Дойла и был недостаток, то это неумение хранить секреты. Если Спарки говорил с Дойлом и сообщил нечто действительно стоящее, Дойл непременно кому-нибудь растрепал. Такой уж у него был характер.

Валентайн выудил мобильник Дойла из кармана, включил его и нашел номер Хани. Нужно поговорить с этой женщиной – просто выяснить, что ей известно.

После третьего гудка ответил сонный женский голос.

– Это Хани?

Женщина охнула.

– Послушайте, мы незнакомы. Меня зовут Тони Валентайн. Я…

– Тони?

– Да…

– Господи, это ты?

Лидди Фланаган встретила его у входной двери. Она спала, когда он позвонил. «Нет смысла вставать», – объяснила Лидди. К его приходу она успела надеть джинсы и поношенный свитер и причесаться. Лидди напоминала привидение. Кожа молочно-белая и прозрачная, через нее просвечивают голубоватые вены. Они пошли в кухню. Она налила себе кофе вместо завтрака и сунула чашку в микроволновку.

– Дойл называл меня Хани,[42]42
  Хани (honey) – мед (англ.); может означать также женское имя и нежное обращение («голубушка», «милая»).


[Закрыть] – сказала Лидди, присев на диван-уголок. – Это из его любимой песни Вана Моррисона «Ниссовый мед». Когда ты позвонил на днях и произнес это слово, я несколько часов прорыдала.

– Прости.

– Да ты не виноват.

Валентайн наблюдал за тем, как она пьет кофе. От одного его запаха его мозги начинали работать в усиленном режиме. Он потянулся через стол и коснулся ее руки.

– Лидди, зачем ты соврала мне?

Вопрос вывел ее из оцепенения.

– Я не врала тебе.

– Врала, – он понизил голос до заговорщицкого шепота. – Ты сказала, что нашла блокнот Дойла под матрасом. А ведь это не так, правда?

Лидди не ответила.

– Ты нашла его в сейфе, – продолжил Валентайн, – где Дойл держал все важные документы. Например, страховку и сберегательные облигации.

– Кто рассказал тебе про сейф?

– Ради Бога, да я ведь сам помогал ему его устанавливать.

– О Господи, какая же я глупая! – Лидди провела рукой по волосам. На ее лице одно выражение сменяло другое. Победила улыбка. – И как я могла подумать, что мне удастся обвести тебя вокруг пальца.

Повисло долгое молчание. Его нарушил Валентайн:

– Ты отдала мне блокнот, надеясь, что я распутаю все это. Но стоит мне отодвинуть камень, под ним сидит еще одна змея. Дойл должен был хоть о чем-то обмолвиться.

– Я скажу тебе, что рассказал мне Дойл, – тихо ответила Лидди. – Только не впутывай в это меня и мальчиков.

Валентайн дал слово, что не станет.

– Когда Дойл вел расследование, до него дошли слухи о другой афере – в ней участвовали служащие казино. Сначала он не поверил, ведь у него было столько друзей в «Бомбее». А потом ему позвонил телефонист, который там работает. И сказал, что все именно так.

– Ты помнишь, как его звали?

– Спарки Родос. Он инвалид. Он участвовал в операции «Буря в пустыне» с несколькими работниками «Бомбея». Спарки сказал, что шайка его однополчан собралась ободрать Арчи Таннера.

– А с чего вдруг Спарки позвонил Дойлу?

– Сказал, боится, что их поймают и его упекут за решетку, а калеке там долго не протянуть.

– А что потом?

– Дойл поехал к Спарки домой. Спарки тайком записал совещание этой шайки и показал пленку Дойлу. Ребята разозлились, узнав, что Арчи Таннер потратил их пенсионные сбережения на покупку гостиниц во Флориде. Они обсуждали, как ограбить «Бомбей».

– Как?

– На автоматах.

– Так вот откуда эти записи в блокноте Дойла.

– Да.

– И что Дойл предпринял?

– Он позвонил в Отдел надзора за азартными играми и в Комиссию по контролю над казино. Они все проверили и сообщили Дойлу, что выручка от автоматов в «Бомбее» в норме. Дойл попросил перепроверить. Ответ был таким же. Тогда он связался с инспектором Дэвисом.

– Почему именно с ним?

– Дэвис проводил расследования по фартовым деньгам. Ну, знаешь, дело о ненастоящих монетах, которые всплыли по всему городу.

– То есть Дойл решил, что эти дела связаны.

– Наверное.

– Что было потом?

Лидди уставилась в чашку.

– Дойл должен был встретиться с Дэвисом в тот вечер, когда его убили.

– Еще что-нибудь он тебе говорил?

– Что зря выбрал эту профессию.

Она подошла к раковине и вымыла руки. Лидди двигалась замедленно, начав наконец осознавать, что Дойла уже не вернешь. Валентайн подошел сзади и осторожно положил руку ей на плечо.

– Еще один вопрос.

– Да…

– Фрэнк Портер в курсе?

Он заметил, что уголки ее губ поползли вниз. Фрэнк был крестным отцом Шона.

– Я не знаю, – ответила Лидди.

– Пожалуйста, не обманывай меня.

Ее плечи напряглись.

– Почему ты решил, что я тебя обманываю?

Всю жизнь Валентайн умел угадывать, когда люди ему лгали. Это был его дар – и его проклятие.

– Просто знаю.

Слезинка медленно сползла по ее щеке.

– Да. Фрэнк в курсе.

Валентайн протянул ей бумажную салфетку из корзинки на стойке. Лидди промокнула глаза. Ему хотелось сказать ей что-то теплое, чтобы успокоить.

Но ничего не приходило в голову.

19
Играют деньги

Вернувшись в мотель, Валентайн бухнулся на кровать, не раздеваясь, и вытащил свой телефон. Нашел в памяти номер Джо Кортеза из Службы иммиграции и натурализации.

Некоторые дни навсегда запечатлеваются в памяти. Первое празднование Рождества. Первый поцелуй с Лоис. Первый шаг Джерри. Особые события, которые – когда бы он о них ни вспомнил – словно бы произошли только вчера.

У Валентайна один из таких важных дней случился благодаря Джо.

А было все так. В 1982 году его отправили работать в зал с большими ставками в старом казино «Резорт интернешнл». Японский миллиардер по имени Токи Мицо, игравший в блэкджек, попросил казино повысить ставки до полумиллиона за кон. Дилер, важный француз в смокинге с заостренными уголками воротника, начал возражать.

– Но, сэр, это же неслыханно, – возмущался дилер.

Мицо в сердцах ударил по столу. Он проиграл четыре миллиона и даже бровью не повел. Несколько служащих казино плясали вокруг него, ловя на лету любой каприз. Мицо бросил взгляд через зал на Валентайна, который стоял, прислонившись к стене. Мицо знал, что он полицейский, которого уважали все крупные игроки, и жестом подозвал его к столу.

– Эй, мистер полицейский, что скажете?

Валентайн пожал плечами:

– Это меня не касается.

– Да ладно, – настаивал он. – Вы ж тут рядом все время.

Валентайн действительно все время был рядом. И видел немало игроков в блэкджек. Играть один на один с дилером, как Мицо, было опасно. Можно проиграться в пух и прах за пару минут.

– Ну, – ответил Валентайн, – вы же знаете поговорку.

– Какую?

– Играют деньги.

Мицо задумался. Потом просиял.

– И именно они вращают Землю, мои денежки.

– Ну уж точно не мои, – отозвался Валентайн.

Мицо рассмеялся. А вслед за ним и все остальные в зале. Даже дилер прыснул. Главный распорядитель казино нырнул под красную веревку, отделявшую Избранных Небожителей от Немытой Толпы, и зашептал на ухо дилеру.

– Значит, полмиллиона долларов, – констатировал дилер.

Валентайн снова прислонился к стене. Появилась официантка с тяжеленным подносом, уставленным бокалами. Ему она подала колу.

Валентайн отхлебнул. К тому моменту, когда его стакан опустел, Мицо просадил двадцать шесть миллионов долларов.

С той поры эту историю пересказывали снова и снова, поскольку это был самый большой проигрыш за один присест в истории казино. В Лас-Вегасе, откуда переманили Мицо, она всех раздосадовала. А Валентайн заработал репутацию. Выражение «играют деньги» стало лозунгом одной из городских рекламных кампаний.

– Хорошо помню этого коротышку, – сказал особый агент Службы иммиграции и натурализации Джо Кортез. – Ты совершил настоящий полицейский подвиг, выследив его.

– Без тебя ничего не получилось бы, – напомнил Валентайн.

– Да ладно, – отнекивался Кортез, – получилось бы.

Ситуация стала интересной, когда Мицо попытался смыться, не заплатив. Повинуясь интуиции, Валентайн позвонил Джо и узнал, какие аэропорты имеют прямое сообщение с Японией. Раньше других отправлялся рейс «Джапаниз эрлайнз» из Филадельфии. Тони приехал туда и убедил местных полицейских пустить его на борт. Мицо прятался в туалете.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Валентайн, услышав голос Джо.

Кортез работал в Ньюарке на третьем этаже кирпичного здания со старомодными пожарными лестницами и американским флагом на фасаде.

– Для тебя все что угодно.

– Я пытаюсь выследить шайку мошенников на блэкджеке из Европы. Интуиция мне подсказывает, что они здесь по каким-то особым визам. Вот я и подумал, что ты поможешь мне вывести их на чистую воду.

– Тони, каждый год в Нью-Джерси приезжает двести тысяч иностранцев, – сообщил Кортез. – Задачка не из легких.

Валентайн рассказал Джо все, что знал: трое мужчин, одна женщина, образованные, всем около сорока. Он много думал об их акценте и теперь определился:

– Мне кажется, они из Югославии. Откуда-то оттуда.

– По-моему, такой страны больше нет.

– Ну, я не знаток таких тонкостей.

– Тогда круг сужается. Говоришь, они мошенничают на блэкджеке?

– Именно.

– Образованные?

– Весьма. Одна из них слушает Вивальди.

– Еще есть сведения?

– Женщина очень привлекательна. Похожа на Одри Хепберн в молодости.

– И как они мошенничают?

– Если честно, понятия не имею. У них какая-то схема. Мне начинает казаться, что математическая.

– Видимо, профессионалы, раз сумели тебя поставить в тупик. Может, они приехали по преподавательским визам?

– Не исключено.

Валентайн слушал, как короткие пальцы Кортеза выуживают информацию из суперкомпьютера в цоколе своего офиса. Джо откашлялся, и Валентайн почувствовал: он что-то накопал.

– Я просмотрел список всех иностранцев в Нью-Йорке и Нью-Джерси, приехавших по преподавательским визам, – объяснил Кортез. – Получилось 647 фамилий. Я поискал таких, которые прибыли в группах. Осталось 360. Теперь надо разобраться с ними.

– Как думаешь, сколько времени это займет?

– Трудно сказать. Может, придется дома вечером над этим посидеть.

– Джо, я тебе очень благодарен.

– А зачем еще нужны друзья, – ответил Джо.

Валентайн резко открыл глаза, разбуженный телефонной трелью.

Он уснул в одежде. За окном номера уже стемнело. В желудке заурчало. А ел ли он сегодня? Честно говоря, он не помнил. Валентайн взглянул на часы. После разговора с Джо прошло три часа. Он поднял трубку.

– А, наконец-то, – вместо приветствия сказала Мейбл. – Все же пора тебе оставлять мобильный включенным.

– С какой стати?

– Тебя же люди разыскивают.

– Ну, это не повод.

– Не притворяйся тупым, – посоветовала она.

Валентайн сел рывком, комната завертелась. Он дотронулся до шишки на затылке, перед глазами засверкали звездочки.

– И кто же меня разыскивал?

– Твой сын. Звонил сегодня утром. Говорит, братья Молло гоняются за ним по всему Нью-Йорку. Он умолял тебя еще раз подумать, не дашь ли ты ему пятьдесят тысяч.

Валентайн рассмеялся в трубку. Ему становилось лучше.

– А как вообще день прошел?

– После обеда было тихо. Я начала читать одну из книг про мошенничество, нашла в твоей библиотеке. Назрел вопрос.

– Выкладывай.

– Что такое обезьянья лапка?

– Это такая мохнатая штучка на конце обезьяньей ножки. Они ими бананы чистят.

– Очень смешно. Я про мошенничества в казино.

– Это механический прибор, который мошенник засовывает в монетопровод игрового автомата, – объяснил Валентайн. – На конце у него лампочка, которая приводит автомат в действие и заставляет выбрасывать монеты, даже если барабанчики не выстроились в выигрышную комбинацию.

– В книге написано, что казино теряют миллионы из-за обезьяньих лапок.

– А то и больше, – согласился он.

– Кстати о лапках, – продолжила Мейбл. – Я заглянула в приют и увидела чудесного пса, такого ласкового, только у него черный язык. Не знаю почему, но меня затрясло. Дежурная сказала, что пес наполовину чау-чау. Знаешь что-нибудь про эту породу?

Для Валентайна все собаки были одинаковы. Пока они не начинали ходить на задних ногах и говорить человеческим голосом, ему было плевать, какой породы их родители.

– Нет.

– Я посмотрела в Интернете. Их вывели для защиты монаршей семьи Японии. У меня два дня, чтобы принять решение. Либо он переедет ко мне, либо в собачий рай.

Валентайн понял, что Мейбл уже все решила и теперь только искала одобрения. А поскольку идея принадлежала ему, он почувствовал, что стоит это одобрение высказать. Но какая-то часть его требовала сначала увидеть собаку, узнать ее характер. Все-таки это животное, несущее в себе добро и зло в равных долях. Ему не хотелось, чтобы оно поселилось в доме Мейбл, пока он не убедится, что собака не нападет на нее.

– Подожди, пока я вернусь, – предложил Валентайн.

– А ты закончил?

– Нет, но завтра я в любом случае уеду.

На мгновение ему показалось, что связь пропала.

– Ты бросаешь дело на полпути? – удивилась Мейбл.

Он взял пузырек «Эдвила» с тумбочки и отвинтил крышку. Как только Джо вычислит Европейца, Валентайн планировал передать информацию инспектору Дэвису и убраться восвояси. Смерть Спарки Родоса убедила его в том, что пора уносить ноги.

– Именно так, – подтвердил он.

Снова последовала пауза. Он бросил в рот четыре таблетки и проглотил их, не запивая.

– Знаешь, что про тебя сказал этот засранец грек, Ник Никокрополис? – спросила соседка.

– Нет.

– Что ты чемпион мира по ловле мошенников.

– Я тронут, – ответил Валентайн.

– Тони!

– Да, Мейбл.

– Чемпионы мира не выходят из игры.

Он был слишком потрясен и не нашелся что ответить.

– У меня звонок на другой линии, – сказала Мейбл. – Покедова.

20
Братья Молло

Валентайн решил, что голоден.

Выйдя на улицу, он заметил «Сандерберд» Дэвиса напротив мотеля. Сам же Дэвис стоял у стойки администратора, разговаривал с управляющим и по виду был раздражен. Валентайн сел в «Мерседес» и завел мотор. Радиостанция «Биг-бэнд» передавала песню «Почему дураки влюбляются?» в исполнении Джерри Вейла, этого Синатры для бедняков. «Ответ прост, – подумалось Валентайну. – Потому что они дураки».

Дэвис вышел из мотеля, увидел его и указал на него пальцем. На инспекторе были джинсы и черная гангстерская куртка. Выглядел он сногсшибательно. Валентайн завидовал всем, кто умудрялся выглядеть сногсшибательно, получая тридцать восемь тысяч в год. Через секунду инспектор сидел рядом с ним.

– Выдан ордер на ваш арест, – сообщил Дэвис.

Валентайн сглотнул. В кармане лежал пистолет Спарки. Арестовав, Дэвис непременно обыщет его, и тогда Валентайну светит отдых в местах не столь отдаленных. Худшего кошмара он и представить не мог.

– Я ежедневно просматриваю новые ордера на арест, – продолжал инспектор. – Девушка по имени Кэт Берман заявила, что вы ее избили. Она утверждает, что у нее есть свидетели. Припоминаете что-нибудь подобное?

Валентайн кивнул.

– Я бы предложил вам переговорить с ней и все прояснить. Хорошо?

Валентайн почувствовал, что воздух застрял в бронхах. Инспектор отпустил его. Да у него во всем Атлантик-Сити никогда не было друга лучше.

– Я сейчас же этим займусь, – пообещал он.

Он доехал до школы профессионального реслинга «Точный удар» и припарковался у входной двери. На этот раз фанатов не было видно, Валентайн остановился у окна, чтобы посмотреть, как двое хорошо сложенных мужчин отрабатывали хореографию. «Какой жалкий способ заработать на жизнь», – мелькнуло у него в голове.

В конце зала Кэт болтала с другой женщиной. Волосы ее были собраны на затылке, и Валентайн удивился тому, какое это произвело на него впечатление. Он взялся за дверную ручку и замер. А что, собственно, он собирается ей сказать? «Извините, что вчера так вышло, не будете ли вы столь любезны забрать заявление?» Или, может быть, не следует выкладывать все так прямолинейно. «Как нос? Надеюсь, не сломал!»

Валентайн попятился от двери. Он никогда не был силен в извинениях. Надо сначала написать их и выучить наизусть. Иначе она его раскусит.

Валентайн поехал по Атлантик-авеню и остановился у любимой пиццерии. Творческие удачи всегда приходили к нему на полный желудок. Когда Тони вошел, Марио как раз закрывал ресторан, но не отказался сунуть два куска пиццы с анчоусами и грибами в печь и налить ему содовой.

– Я вас помню, – сказал повар. – Вы вышли в отставку и переехали во Флориду.

– Точно. Как тут без меня, сводите концы с концами?

– Пожаловаться не на что.

– У вас ведь двое сыновей, если не ошибаюсь? Как они?

– Оба в колледже учатся, – гордо ответил он.

Валентайн пролистал семейный альбом Марио, пока тот доставал куски пиццы из печи и посыпал их орегано. Чтобы открыть бизнес, Марио пришлось взять денег у ростовщика под пятьдесят процентов, потом выплачивать долг, что говорит немало о его успехах.

– Раньше ваша жена делала заказы по телефону, – вспомнил Марио. – Луиза, кажется?

– Лоис.

– Как она поживает?

Валентайн откусил пиццы.

– Жена умерла полтора года назад.

– Я вам сочувствую.

– Спасибо, – ответил Валентайн. Странно: после смерти Лоис он сбросил двадцать фунтов. А теперь говорит об этом с полным ртом.

– Как пицца?

– Соус вы по-прежнему готовите лучше всех. Можно у вас попросить листок и ручку? Мне нужно кое-что сочинить.

Марио протянул ему салфетку и ручку.

– Женщине пишете?

– Да. Извинение.

– Сказали ей какую-нибудь гадость?

– Я ей нос расквасил. А она написала заявление в полицию. Как думаете, что мне ей сказать?

Марио почесал подбородок, покрытый железной щетиной.

– Тяжелый случай. Вот, знаю. Скажите так: «Аромат повсюду от цветущих роз, мне ужасно жалко, что я дал вам в нос».

Он продолжил наводить порядок перед закрытием, а Валентайн вернулся к своему творческому заданию. Написав несколько строк, он ощутил холодок у шеи. Вошел еще один клиент, Валентайн увидел его в зеркале за прилавком. Человек стоял позади него и смотрел. Валентайн медленно повернулся.

Это был его учитель.

– Ну ты даешь, Тони.

Валентайн сидел на проваленном сиденье доисторической «Тойоты-Короллы» Юня, пытаясь понять, чем так прогневал сенсея. Юнь крутанул руль, Валентайна швырнуло к двери.

– Мне позвонил один из моих учеников, сказал, что ты избил Кэт, – начал учитель. – Это на тебя не похоже. И я подумал: что-то тут не так. Тогда я направился к школе «Точный удар» и видел, как ты подъехал. У тебя с ней свидание, что ли?

– Я хотел с ней поговорить.

– Грудь ее видел, да? Обалдеть можно.

– Грудь ее тут вообще ни при чем.

– Ты поосторожней. Раз-два, и дети пойдут.

– О Боже, прекрати, – разозлился Валентайн.

Юнь все ехал и ехал. Однажды, после соревнований, в которых он проиграл более слабому сопернику, Юнь катался до тех пор, пока от монотонности движения чуть не свалился в кювет.

– Хочешь знать мое мнение? – спросил учитель.

– У меня есть выбор?

– Ты просто сексуально озабоченный какой-то. Держись от нее подальше, если понимаешь, что такое хорошо и что такое плохо.

– Спасибо за ценный совет.

В Атлантик-Сити не так много улиц, и вскоре они уже ехали мимо ряда мотелей. Показался «Дрейк», первое пристанище Валентайна. Напротив примостился черный «БМВ-531». Очень похожий на машину Джерри. Парень, совсем не его сын, стоял одной ногой на заднем бампере. Крупный парень, под его весом машина присела.

– Остановись на обочине, – попросил Валентайн.

Юнь свернул в проулок и остановился. Проулок упирался в пляж. За ним пенился океан. Валентайн открыл дверцу.

– Может, объяснишь? – спросил сенсей.

– Это машина моего сына. Парень, стоящий на бампере, бандит Большой Тони Молло. Мой сын должен ему пятьдесят тысяч. Большой Тони приехал за деньгами.

– Ну и сынок тебе достался.

– Другого нет, – ответил Валентайн.

– Давай поговорим с этим бандитом вместе, – предложил Юнь.

– А ты в состоянии?

– Справлюсь.

Сунув руки в карманы, Валентайн прошелся вдоль мотеля. Он недоумевал, почему Большой Тони приехал в «Дрейк», но потом вспомнил: ведь он не предупредил Джерри, что сменил мотель. Валентайн остановился в нескольких шагах от машины сына. Большой Тони смотрел сквозь него. «Вот так, стареешь и становишься невидимкой», – подумалось ему.

Большой Тони спрыгнул с бампера. Рост под два метра, вес за сто килограммов. Тело, взращенное на чесночных фрикадельках, лазанье и неограниченном количестве граппы.

– Ты, что ли, старик Джерри?

– Нет, – ответил Валентайн, – мы просто похожи.

– Оборжаться.

Большой Тони шлепнул по крыше «БМВ». Из нее выпрыгнули еще двое. По виду типичные итальянские мерзавцы. Один высокий и тощий, второй – поменьше и слегка заторможенный – с коком на манер пятидесятых. Они были все на одно лицо, и это пугало.

– Мои братья, – представил Тони, – Джоуи и Малыш Тони. А это папаша Джерри. Парни, покажите-ка мистеру Валентайну, чем его сынок занимался последние несколько часов.

Джоуи достал связку ключей и открыл багажник. Там лежали Джерри и девушка, которая, очевидно, и была Иоландой. Их рты были заклеены широким скотчем. Джоуи с силой захлопнул крышку.

– Вам еще повезло, что я их не порешил, – сообщил Большой Тони.

– За долг? – спросил Валентайн.

– Да меня из-за вас арестовали, – пожаловался Большой Тони.

– А раньше тебя не арестовывали?

– Знаете, что со мной случилось в этой долбаной тюряге?

Валентайн задумался.

– Над тобой надругались.

– Что?

– Изнасиловали, опустили, отняли твою мужскую честь. Ну как, я угадал?

– Я вас изувечу, – процедил Большой Тони.

Рядом с Валентайном появился Юнь. Он успел снять пальто. На нем были мешковатый свитер и просторные спортивные штаны. Его лоб блестел. Валентайн догадался, что сенсей успел размяться. Юнь подошел к Большому Тони. Схватка обещала быть нечестной. Впрочем, кто сказал, что в жизни все честно?

– Ну, попробуй ударить меня, – предложил учитель.

Большой Тони смерил его взглядом.

– Чего сказал?

Юнь заехал ему в живот. Большой Тони вздрогнул.

– Ну же, толстячок. Стукни меня.

Большой Тони подчинился и выбросил ногу от колена. Блокировав удар, Юнь схватил Большого Тони за руку, бросил его на обледеневшую землю и вывернул руку так, что здоровяк взвизгнул: «Дяденька!»

Валентайн наблюдал за Джоуи, который оказался самым опасным из двух братьев. Заметив, что он опустил руку за пазуху, Валентайн сделал шаг вперед и дал ему по носу. Джоуи согнулся пополам, и странного вида оружие громыхнуло о землю. Валентайн поднял его. Это был старомодный самодельный пистолет: ствол прикручен скотчем к деревянной рукоятке. Он наставил пушку на Малыша Тони.

– Дяденька, дяденька, – подхватил Малыш Тони.

Валентайн подошел к прижатому к земле Большому Тони.

– Пообещай, что оставишь моего сына в покое.

– Ладно.

– Нет, ты скажи.

– Обещаю оставить Джерри в покое.

Юнь отпустил его. Большой Тони сел и потер руку. Валентайн вернулся к лежащему Джоуи и вытащил ключи от «БМВ» у него из кармана.

И хотя ночь выдалась холодной и неприятной, а голова Валентайна раскалывалась, все это стоило терпеть ради того, чтобы увидеть, как Джерри выбирается из багажника целым и невредимым. Иоланда тоже не пострадала. В общем, все хорошо, что хорошо кончается.

Позднее, за ужином в ресторане, Джерри, как умел, поблагодарил родителя.

– Ну, ты даешь, пап, – набросился на Валентайна сын. – Чего ж ты так долго?