Текст книги "Месть зубной феи"

Автор книги: Джеймс Норклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

27. Кладезь Всемудрости

Майор Крыса энергично потёр свои очки.

– Я прошу прощения, господа присяжные заседатели, но я не понимаю… – проговорил он.

– Ну, – ответила мышь, – наш вердикт заключается в том, что мы не можем вынести вердикт. Один за, другой не за, и один разрывается надвое.

– Как может один равняться на два? – удивился Майор Крыса. – Один равняется одному, разве не так?

– Это другое надвое, – объяснила мышь. – Позвольте, я так скажу: один за одно, другой за другое, а третий то ли за что, то ли за ничто.

– Понимаю, – произнёс Майор Крыса, явно ничего не понимая. – Так что теперь?

– Вы судья, сэр, – напомнила мышь.

– Хм, – промычал Майор Крыса. Он огляделся по сторонам. – Чаросчёт, у тебя есть какие-нибудь предложения?

– Честь по чести, Ваша честь, но это вы – Ваша честь, сэр, – сказала Чаросчёт.

– Да, да, вроде да.

– Да, – согласилась Чаросчёт. – Вы судья.

– Понимаю, – беспомощно промолвил Майор Крыса.

Мышь кашлянула:

– Если вы дозволите, я выдвину одно предложение, Ваша честь?

Майор Крыса с благодарностью повернулся к ней.

– Буду тебе премного благодарен. Мы, кажется, отдалились от моего бутерброда.

– Итак, Ваша честь, поскольку присяжные не могут прийти к единому мнению и поскольку вам не хватает одного бутерброда до ланча, возможно, дело можно перебросить на уровень выше, – сказала мышь.

– На уровень выше? – переспросил Майор Крыса.

– Да, – подтвердила мышь. – На уровень выше – к Зубу Мудрости в Кладезе Всемудрости.

Майор Крыса уставился на мышь, и на лице его расцвела благодарная улыбка.

– Разумеется! – воскликнул он. – И почему я об этом не подумал?

– Никоим образом не могу судить об этом, – ответила мышь. – Но это возможно?

– Не только возможно, – решительно заявил Майор Крыса, – но и совершенно необходимо. Это было на редкость запутанное дело, которое требует большей мудрости, чем та, которой обладает данный суд. Спасибо всем, спасибо присяжным. Дело перенаправляется в Кладезь Всемудрости. – Майор Крыса взялся за деревянный молоточек и громко стукнул по своему столу.

Артур и Мэллори посмотрели друг на друга: Артур нервозно, Мэллори удивлённо.

– Вот тебе и подстава, – прошептал Артур. – А я-то думал, что нас пережуют и выплюнут.

– Это ещё не конец, – пробурчала Мэллори. – Не нравится мне этот кладезь-шмадезь мудрости.

– Ну а мышка-то? – спросил Артур. – Ты заметила, как она вступилась за меня?

– Это потому, что ты слабак, – проворчала Мэллори. – Ты заметил, как она не вступилась за меня?

– И этому есть причина, – заметил Артур.

– Слабак! – огрызнулась Мэллори.

– Яйцеголовая! – огрызнулся Артур.

Он сам себе не верил. Насколько он помнил, это был первый раз, что он показал Мэллори зубы. И он поразился, насколько это было приятно.

* * *

Вскоре группа резцов сопроводила Артура и Мэллори вон из Суда да Дела, через площадь и в белое здание, именуемое Кладезем Мудрости. Один из резцов нёс Артурову клетку с Брюсом, другой нёс белый холщовый мешочек и доллар. Мышь семенила позади, а вот у Чаросчёт, кажется, были другие дела. Похоже, она не станет принимать участие в дальнейшем процессе, за что Артур был неимоверно благодарен. Его потрясло перечисление обвинений в канцелярии, и ему не хотелось проходить через всё это снова.

Мэллори была непривычно тиха. Артур гадал, неужто он так шокировал её, назвав яйцеголовой. Он слегка ухмыльнулся. Он надеялся, что причина в этом.

Их провели вверх по ступеням, в холл, а затем снова вверх по лестнице и, наконец, к двери.

На двери было написано «ГНЕЗДО».

Один из резцов постучал в дверь.

– Будьте собой, – шепнула мышь, пока они ждали ответа. – Не то чтобы это имело какое-то значение, разумеется. От Зуба Мудрости ничего не скрыть. Она увидит вас до самого нутра, что бы вы ни попытались сделать.

Последовало приглашение войти, и резец толкнул дверь и встал возле неё, пропуская Артура, Мэллори и мышь. Два резца с доказательствами последовали за ними.

В комнате было темно. Они словно бы вошли в сумрак. Поначалу показалось, что там и нет никого, и Артур в растерянности смотрел направо и налево.

Однако, поглядев вверх, он вдруг ахнул.

Наверху, на длинной жерди толщиной почти что в телеграфный столб, сидела огромная белоснежная сова.

Артур видел полярных сов по телику, но никогда не видел такой большой.

Она была громадная, у неё были золотистые глаза размером с блюдца, обведённые угольно-чёрным, лицо её разделял напополам чёрный клюв. Всё оперение было снежно-белым с чёрными пестринами.

И хотя клюв выглядел грозно, глаза смотрели вниз на посетителей с такой добротой, что Артур сразу утешился. Он ждал, поражённый, не в силах ничего вымолвить.

– Добрый день, мадам, – вежливо произнесла мышь. – Суд да Дело не смог вынести решение по делу о преступлениях этих чужаков, и Майор Крыса полагает, что ты скорее сможешь рассудить это дело.

– Расскажи мне подробнее, Зубная фея, – сказала сова.

Голос у неё оказался глубокий и музыкальный, и снова у Артура стало спокойнее на душе. Мэллори тоже, как ни удивительно, была сама на себя не похожа. Величественная сова словно сдула с неё всю бойкость и безрассудство.

И снова Артуру с Мэллори пришлось выслушать изложение хитрейшего плана Мэллори и тех последствий, которые он повлёк за собой. Мышь рассказывала обо всём беспристрастно и сдержанно, ничего не опуская и даже дословно цитируя из дневника Мэллори. Артур тоже не был обойдён молчанием. Его вклад, включая предоставление клетки Брюса и тот факт, что он притязал на владение Брюсом, был детально освещён.

Всему этому величественная белая сова внимала. Во время рассказа она сидела совершенно неподвижно и тихо, и эта тишина окутала и обволокла Мэллори и Артура.

Когда мышь закончила свой рассказ, тишина осталась, но она нисколько не напрягала Артура, напротив, он ощутил прикосновение великого покоя.

Наконец Зуб Мудрости заговорила своим глубоким музыкальным голосом.

– Мне кажется, – проговорила она, – что эта история весьма недобрая, и в то же время есть в ней проблески доброты. Разрешить эту ситуацию поможет доброта – лишь она изгонит всё недоброе.

Она помолчала, не сводя с них своих огромных глаз.

– Зубная фея, делая доброе дело, навещает детей, когда те потеряют зуб, и обменивает его на золотой доллар. Мэллори из каких-то недобрых соображений воспользовалась её добротой и отплатила ей недобрым поступком. Ты согласна со мной, Мэллори?

Артур в полумраке покосился на Мэллори, опасаясь её реакции. К его облегчению, Мэллори просто кивнула.

– Я не удивлюсь, – продолжала Зуб Мудрости, – что, попав в недобрые руки пирожников моляров, Мэллори испытала и поняла, какой вред и боль может причинить другим недобрый поступок. Это было крайне неприятно, не правда ли, Мэллори?

И снова Мэллори кивнула.

– Я замечаю также: во всей этой истории Зубная фея держалась с честью, достоинством и спокойствием. Она согласилась на условия выкупа и искренне ожидала, что договорённость будет соблюдена.

– Благодарю тебя, Зуб Мудрости, – сказала мышь.

– Соответственно, – произнесла сова, – по условиям договорённости и учитывая, что ты была освобождена из клетки, сто долларов должны быть уплачены.

Артур бросил взгляд на Мэллори. Она возбуждённо заёрзала и, хоть и умудрилась смолчать, расплылась в широчайшей улыбке. Она триумфально потрясла кулаком.

28. Суд

Хотя огромная белая сова не могла не заметить волнения Мэллори, она предпочла никак не реагировать на него. Однако она выждала несколько мгновений, прежде чем продолжить.

– Посему я постановляю, что, поскольку Артур выпустил Зубную фею, ему и причитается получить выкуп.

Артур сглотнул. Этого он не ожидал. Как не ожидала и Мэллори. Она огорошенно посмотрела на Артура, а затем снова в огромные глаза совы. В первое мгновение Артур подумал, что Мэллори собирается запротестовать, но какое-то шестое чувство велело ей смолчать.

– Резец, – приказала Зуб Мудрости, – пожалуйста, отдай белый холщовый мешочек Артуру.

Резец сделал шаг вперёд и протянул мешочек Артуру. Бросив тревожный взгляд на Мэллори, он принял его и пробормотал: «Спасибо». Ему было не по себе. Он не чувствовал, что заслужил белый мешочек. С самого начала он считал идею выкупа злой и глупой. Если бы не великая властность Зуба Мудрости, он бы просто отказался от мешочка.

– Мэллори, – сказала Зуб Мудрости. – По своей доброте Зубная фея обменяла твой зуб на золотой доллар. Нехорошо будет лишать тебя этого. Соответственно, резец, передай, пожалуйста, Мэллори её доллар.

Резец сделал шаг вперёд и протянул Мэллори доллар. Она бездумно взяла его и опустила голову.

– Зубная фея поступила с тобой по-доброму, заплатив тебе этот доллар, Мэллори, – произнесла Зуб Мудрости, – тем более что ей пришлось уплатить твой зуб в качестве входной пошлины при Таможенных вратах Рталии, так что теперь она явно в убытке.

Артур вытаращил глаза. Откуда величественная белая сова узнала об этом? Он был уверен, что мышь об этом не упоминала.

Бросив исподтишка взгляд на серьёзную недвижную фигуру на жерди высоко у себя над головой, он сам ответил на свой вопрос. Артура пробрала дрожь. Зуб Мудрости знала обо всём. Как тогда сказала мышь? «Будьте собой. Она увидит вас до самого нутра».

Вздрогнув в испуге, Артур вдруг понял, что Зуб Мудрости не закончила с ним.

Огромные глаза-блюдца печально остановились на нём, а затем снова зазвучал этот глубокий голос:

– Есть ещё одно дело, Артур, которое нам следует разрешить. Ты принёс с собой в Рталию пленника в птичьей клетке, маленького голубого волнистого попугайчика, которого ты считаешь своим. Неоднократно тебе говорили, что это живое существо, твой собрат, и пускай именно это живое создание не может говорить, ты, тем не менее, дал ему это ужасное прозвание: домашний питомец.

Артур сжался.

– Ты ничего не хочешь сказать?

Артур пытался заговорить, но он утонул в глазах-блюдцах, и горло его пересохло. Он безмолвно умолял мышь заступиться за него, как она заступилась тогда, в Суде да Деле, но на этот раз мышь молчала.

Всё было тихо.

Затем снова заговорила Зуб Мудрости.

– Это на редкость подлое преступление против доброты, и посему наказание должно быть особенно суровым, – сказала Зуб Мудрости.

Артур затрепетал. Только не Казубат!

– Тебе надлежит выплатить штраф в одну сотню долларов, а маленький голубой неговорящий волнистый попугайчик должен быть немедленно выпущен!

Настала тишина.

Артур оцепенело протянул белый холщовый мешочек, и резец подошёл и забрал его обратно.

Мэллори недовольно фыркнула.

– Я вынесла своё суждение, – проговорила Зуб Мудрости. – Будут ли ещё замечания?

И в этот момент раздался пронзительный выкрик.

– Нет!

29. Брюс

Артур удивлённо огляделся по сторонам. Голос был разом и знакомый, и незнакомый. Кажется, он исходил откуда-то с пола, но не от мыши.

– Кто крикнул «нет»? – спросила огромная белая сова, глядя вниз со своей громадной жерди.

– Я! – ответил голос.

– Кто? – произнесла сова.

– Брюс! – проговорил голос.

– Кто-кто? – переспросила сова.

– Я. Брюс. Маленький голубой волнистый попугайчик, – ответил голос.

– Но, – немного удивилась сова, – ты же неговорящий волнистый попугайчик!

– Я теперь говорящий! – воскликнул Брюс.

– Это я вижу, – согласилась сова, – и слышу. Но почему ты теперь говоришь?

– Я говорю, желая предотвратить огромную несправедливость, – заявил Брюс. – Вы, ребята, всё напутали задом наперёд!

– Объясни, пожалуйста, – попросила Зуб Мудрости.

– Артур, – сказал попугайчик, – обвиняется в том, что считает меня своим питомцем.

– И? – уточнила Зуб Мудрости.

– Это всё задом наперёд, – ответил Брюс.

– Я не понимаю, – отозвалась озадаченная Зуб Мудрости.

– И Артура наказывают! – вскричал Брюс. Разволновавшись, птичка забегала взад-вперёд по своей жёрдочке.

– И вполне справедливо, – произнесла сова. – Ты оспариваешь мудрость Зуба Мудрости?

– Да, – воскликнул Брюс, – потому что ты всё напутала! Если кого и следует наказать, так это меня! Накажи меня!

Зуб Мудрости ждала. Постепенно комната затихла и замерла. Наконец сова снова мягко попросила:

– Объясни, пожалуйста.

– Ты говоришь, что Артур утверждает, будто владеет мною, – сказал Брюс, на этот раз немного спокойнее. – А по правде говоря, это я владею Артуром. Когда я голоден, он кормит меня. Когда мне хочется пить, он приносит мне воду. Он приносит мне мой минеральный камень. Он убирает мою клетку и выстилает её свежими газетами.

Сова пристально смотрела на маленького попугайчика.

Брюс продолжал:

– Когда я расстроен, он успокаивает меня, поглаживая мою грудку, и воркует тихонечко, пока я не успокоюсь. Он накрывает меня на ночь, когда я хочу спать.

– Хм, – кашлянула сова.

– Я считаю Артура своим прислужником и другом и, словом, пожизненным своим питомцем. Я считаю эту клетку своим домом, прибежищем от тех в окружающем мире, кто мог бы напугать или обидеть меня, – объявил Брюс.

Артур и Мэллори не отводили поражённого взгляда от птичьей клетки.

– Я и не знал, – прошептал Артур.

– Вот это меня не удивляет, – пробурчала Мэллори. – Ты никогда не отличался наблюдательностью… питомец! – прибавила она.

Сова долгое время хранила молчание. Наконец она медленно проговорила:

– Благодарю тебя, маленький попугайчик, за то, что довёл эти обстоятельства до моего сведения. Это было очень доброе деяние, и ты предотвратил серьёзнейшую судебную ошибку. Никоим образом ты не заслуживаешь наказания, напротив – нашей благодарности, и Артур, я уверена, также поблагодарит тебя.

– Ну конечно, – ответил Артур полным удивления голосом. – Спасибо тебе, Брюс.

– Естественно, штраф будет возвращён, – сказала Зуб Мудрости, – и мы с удовольствием позволим Брюсу остаться у себя дома.

Резец, забравший у Артура белый холщовый мешочек, подошёл к нему и вернул мешочек. Артур ошарашенно его принял.

– Да! – выдохнула Мэллори, несомненно, обрадованная таким поворотом событий.

Аудиенция у Зуба Мудрости явно подошла к концу, и один из резцов подхватил с пола клетку Брюса и вручил её Артуру. Они с Мэллори пошли за ним к выходу, а мышь засеменила следом. Они вышли за дверь, прошли по коридору, спустились по лестнице и снова оказались на городской площади.

Там они остановились, моргая на свету.

Мышь у их ног заметила:

– Всё хорошо, что хорошо кончается.

Мэллори откликнулась:

– Точно!

Артур поставил птичью клетку на мостовую и заглянул в белый холщовый мешочек. Он слегка нахмурился, а затем лицо его расплылось в широкой улыбке. Он перевёл взгляд с мешочка на Брюса, и его согрело тёплое чувство.

– Спасибо тебе, Брюс, – шепнул он.

Маленький волнистый попугайчик не ответил, но он склонил голову набок и посмотрел на Артура. Это был дружелюбный взгляд, подумал Артур.

И вдруг раздались шаги. Они подняли головы и увидели, что к ним широким шагом приближается уже знакомая фигура. Это была Чаросчёт, снова в своём высоком и узком белом цилиндре. Она подошла к Мэллори и сунула ей красный дневничок.

– Ты должна забрать это, – сказала она. – Пренеприятнейшее чтение!

Мэллори схватила свой дневник.

– Тебе следовало прочитать, что написано на обложке, – возмущённо заметила она. – Это очень личный дневник, не предназначенный для чужих глаз.

– Вот уж точно! – фыркнула Чаросчёт. – Да и вообще ни для чьих глаз, если тебе интересно моё мнение!

– Не интересно! – отрезала Мэллори.

Артур снова улыбнулся. Как мало времени понадобилось Мэллори, чтобы к ней вернулась вся её бойкость.

Мышь кашлянула.

Мэллори и Артур посмотрели вниз. Усики мыши подёргивались, маленькие чёрные глазки поблёскивали.

– Возьми свою птичью клетку, Артур, – велела она.

И как только Артур подхватил клетку, площадь начала отступать. Странные зубоподобные здания раздвигались с всё увеличивающейся скоростью, пока наконец не исчезли вдали. Как только они пропали с глаз, к детям придвинулись знакомые стены, а затем и потолок стал опускаться – быстрее и быстрее, со смутно слышимым рёвом.

А затем наступила тишина.

Артур открыл глаза и обнаружил, что стоит в дровяном сарае Мэллори.

30. Мэллори получает выкуп

Мэллори глаз не закрывала.

Когда Артур открыл глаза, он увидел, что Мэллори с триумфальной ухмылкой смотрит на него.

– У нас получилось! – засмеялась она.

– Что получилось? – озадаченно спросил Артур. Он не видел тут повода для смеха.

– Мы побили эту глупую мышь, Зубную фею, как её там, – улыбнулась Мэллори. – Мы получили выкуп!

– Кто получил выкуп? – многозначительно переспросил Артур.

– Мы! – воскликнула Мэллори.

– Кто-кто? – уточнил Артур.

Мэллори вытаращилась на него, улыбка её истаивала.

– Что ты хочешь сказать?

– Они отдали выкуп мне, – сказал Артур. – Помнишь? Это я освободил мышь.

– И что? – напряглась Мэллори.

– И то. Выкуп дали мне, – проговорил Артур. – Насколько я помню, ты хотела выдоить из них побольше денег. Хорошо, что мы смогли выбраться оттуда. Будь дело за тобой, мы могли бы навечно остаться в том дурацком Казубате!

– За мной? – невинным тоном повторила Мэллори.

– Да, за тобой.

Мэллори уставилась на него. Что происходит с Артуром? Она всегда раньше могла помыкать им как угодно. Он переменился.

– Но это была моя идея! – запротестовала она, помахивая дневником. – Помнишь?

– Как это можно забыть? – произнёс Артур. – Твой хитроумнейший план.

– И? – протянула Мэллори.

– Ты правда хочешь этот дурацкий выкуп? – спросил Артур.

– Он должен быть моим! – возмутилась Мэллори.

– Несмотря на всё, что произошло?

Мэллори почувствовала, что Артур сникает. Она удвоила напор.

– Мы можем поделить его, – предложила она. – Фифти-фифти?

Артур покачал головой.

Мэллори совсем не хотела делиться. На сто долларов можно купить вдвое больше всего, чем на пятьдесят долларов, но и полтинник лучше, чем один жалкий доллар, который она получила за свой зуб.

Она мимолётно стала прикидывать, что могла бы купить на пятьдесят долларов. Она настолько погрузилась в свои мечтания, что не услышала, что сказал Артур.

– Что такое? – спросила она.

– Я ухожу, – повторил он, поднимая птичью клетку.

– Спорим, этот глупый попугай никогда больше не заговорит! – запальчиво воскликнула Мэллори.

– А знаешь, – ответил Артур, – если и так, мне всё равно. Он рассказал мне, что думает на самом деле.

– А хочешь знать, что я думаю на самом деле? – продолжала упорствовать Мэллори.

– Думаю, я и так знаю, что ты думаешь, – отмахнулся Артур.

– Так что ты там говорил? – насупилась Мэллори.

– Я спросил, остался ли у тебя тот доллар? – проговорил Артур.

– Да. А почему?

Артур поглядел на неё:

– Потому что, честно говоря, я совсем не хочу этот дурацкий выкуп. Я думал, что это была довольно подлая затея.

У Мэллори заколотилось сердце. Она едва верила своим ушам: неужели Артур скажет то, что она думает. А затем её сердце ухнуло куда-то, потому что он сказал это.

– Что, если, – предложил Артур, – ты отдашь мне доллар, а ты забирай мешочек.

Мэллори уставилась на него.

– Правда?

– Правда, – кивнул Артур.

И пока он не передумал, Мэллори поскорее сунула руку в карман и вытащила один доллар. Она сунула его ему.

– Держи!

– Спасибо, – ответил Артур и протянул ей маленький белый холщовый мешочек, а затем подхватил клетку. – Пока! – бросил он, выходя за дверь и закрывая её за собой.

Едва оказавшись во дворе за домом Мэллори, Артур припустил бегом, стараясь поменьше трясти Брюса. Но это было непросто, потому что сам он трясся от хохота.

А тем временем в дровяном сарае Мэллори всё никак не могла поверить, до чего же глуп Артур.

Она с благоговением отнесла мешочек на стол. Прежде чем высыпать содержимое, она расчистила место, сдвинув отцовские инструменты и опилки.

Затем, затаив дыхание, она ослабила узел на мешочке и перевернула его кверху дном.

Долларовых монет не было.

Затем что-то застучало, и на стол посыпались маленькие белые объекты.

Мэллори смотрела в ужасе.

Молочные зубы.

Мэллори не было нужды считать.

Она знала, что их будет ровно сто штук.

И в тот же миг раздался скрип открывающейся двери.

Она подняла голову.

Это был её отец. Довольным его никак нельзя было назвать.

– Мэллори, – требовательно спросил он, – ты не видела чёрный мешочек, в котором обычно лежит моя электробритва? Ты не прикарманила его для какого-нибудь своего нелепого плана, признавайся?

Мэллори собиралась было сказать что-нибудь сердитое и остроумное, но одного взгляда на папино лицо было достаточно, чтобы она поняла, что это не самая лучшая идея.

Она кивнула.

– Кажется, я видела его в поддоне Артуровой птичьей клетки, – сказала она.