Текст книги "Месть зубной феи"

Автор книги: Джеймс Норклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

11. Моляры

Мэллори стояла перед громадной дверью и, запрокинув голову, смотрела на дверной молоток. Как и дверная ручка, большущий латунный молоток был так высоко, что не дотянуться.

Но её уже нисколько не смущало, если придётся стучать кулаком.

Воя не было слышно. Тишина была успокоительной. Ну и было что-то дружелюбное в самом звучании слова «пирогодельни» – что-то тёплое и хрустящее.

Она приложила ухо к двери, но ничего не услышала.

«Ну, поехали», – подумала она и постучала по двери кулаком. Однако дверь была очень твёрдая, и Мэллори была не вполне уверена, что вышло достаточно громко, чтобы поднять тех, кто был внутри.

Моляры.

Предположительно их было больше одного.

Она заколотила снова, на этот раз ещё громче. И всё равно осталась неудовлетворённой. У неё не получалось стучать и вполовину так громко, как хотелось бы.

Она попробовала ещё раз, на этот раз хлопая по двери открытой ладонью и крича: «Эй, там!»

А затем она опять приложила ухо к двери.

Ухо её так и было прижато к двери, когда дверь отворилась. Мэллори кувыркнулась бы внутрь, если бы её падение не остановила исполинская нога, стоявшая на пороге. Она налетела на неё пониже коленки.

Мэллори ойкнула и попятилась от ноги, вытаращив круглые глаза на громадное существо.

Оно было метров пяти ростом, если не больше. (Мэллори путалась в измерениях.) Оно было одето во всё белое и перепоясано длинным заляпанным фартуком. У него – а это был он, решила Мэллори – была белая, словно ватная, борода, кустистые брови и надетый набекрень поварской колпак. Он, похоже, был весь запорошен мукой.

Пару мгновений он оглядывался по сторонам, но затем заметил у себя под ногами Мэллори.

– Привет, – прогрохотал он. – Что ты?

Мэллори подумала, что это какой-то неправильный вопрос. Нет, ну правда, ему следовало спросить: «Кто ты?»

Однако, прежде чем Мэллори успела ответить, к первой фигуре присоединилась вторая, такая же высокая. Эта вторая была явно женского пола, хотя также в длиннющем фартуке и поварском колпаке. На ней было длинное белое платье, а подбородок был просто перемазан в муке, безо всякой ватной бороды. Пушистое облако белых волос выбивалось из-под колпака. Она стояла, выглядывая через плечо первого.

– Что там, Маури? – Её голос был более высокий, но такой же грохочущий.

Маури ткнул, и вторая разинула рот при виде Мэллори.

– Что это? – повторила она.

– Я уже спросил, что оно такое, Молли, – сказал Маури. – Оно мне не ответило. Может, оно не умеет говорить.

– Я Мэллори! – завопила Мэллори.

– Хиллари? – спросил Маури.

– Мэллори! – ещё громче завопила Мэллори.

– Оно говорит, что оно мэллори, – пояснил Маури для Молли.

– Что такое мэллори? – спросила Молли, выходя из-за Маури, чтобы поглядеть как следует. Она нависла над Мэллори, вытаращив глаза.

– Не знаю, – ответил Маури. – Похоже, что ничего особенного.

– Да, – согласилась Молли. – Смотреть не на что. Что оно хочет, как ты думаешь?

– Не знаю, – сказал Маури. Затем он тоже склонился к Мэллори и обратился напрямую к ней. – Что ты хочешь? – пророкотал он.

– Я голодна! – крикнула Мэллори. – У нас нет пирога?

– Говорит, что оно хочет пирог! – пояснил для Молли Маури.

– Ну, тогда оно пришло куда надо, – засмеялась Молли, – хотя оно вряд ли нанесёт серьёзный ущерб пирогу!

– А какой пирог ты хочешь? – прогрохотал Маури. – У нас есть со стейком; с ягнёнком; со стейком и сыром; с сыром и ягнёнком; с ягнёнком, сыром и стейком; с сыром, стейком и ягнёнком или же с сыром, ягнёнком и стейком.

– А вегетарианское меню у вас есть? – спросила Мэллори.

– Яблочный пирог! – пророкотала Молли.

– Я бы съела яблочный, – сказала Мэллори.

– Ты хочешь яблочный со стейком, ягнёнком или сыром?

Мэллори смутилась.

– А просто яблочный вы не делаете? – спросила она.

– Как необычно, – сказал Маури. – Оно говорит, оно хочет просто яблочный! – крикнул он Молли, стоявшей прямо рядом с ним.

– Просто яблочный? – удивилась Молли. – Как необычно.

– Ты уверена? – грохнул Маури.

Мэллори кивнула.

– Нам придётся испечь его специально для тебя, – крикнула Молли. – За отдельную плату, разумеется.

– Плату? – переспросила Мэллори, разом падая духом. Об этом она не подумала. Денег у неё не было. Долларовая монетка, которую принесла Зубная фея, так и лежала в клетке.

– Разумеется, за отдельную плату, – повторил Маури. – Специальный, уникальный, не включённый в меню яблочный пирог по индивидуальному заказу.

– А сколько нужно заплатить сверху? – осторожно поинтересовалась Мэллори.

– Так-так, значит, яблоко, тесто, соус, сыр… – начал перечислять Маури.

– Сыра не надо, – поспешно проговорила Мэллори. – Просто яблоко.

– Хм… так, скажем, один доллар, со скидкой за сыр выйдет один доллар, – с улыбкой сказал Маури.

– Один доллар, включая скидку за сыр, – прибавила Молли.

Мэллори раздумывала недолго. Она умирала от голода. Ей неожиданно ужасно был нужен яблочный пирог.

– Вы продаёте в кредит? – спросила она.

– Кривит? – переспросил Маури. – Что кривит?

– Это вроде сыра? – заинтересовалась Молли.

– Ну, – сказала Мэллори. – Это вроде как съесть сейчас, заплатить потом.

– Съесть сейчас, заплатить потом? – спросил Маури.

– Заплатить потом, съесть сейчас? – спросила Молли.

– Как необычно, – заметил Маури, поглаживая свою пушистую белую бороду.

– Крайне необычно, – согласилась Молли, почёсывая свой поварской колпак.

– Когда потом? – подозрительно поинтересовался Маури.

– Скоро, – соврала Мэллори как могла убедительно. – Понимаете, я должна вскоре получить сотню… нет, две сотни долларов, но пока эта сумма арестована…

– Арестована? – повторила Молли.

– Да, заперта в птичьей клетке, – пояснила Мэллори.

– Деньги в птичьей клетке? – переспросила Молли.

– Ну, не совсем, – сказала Мэллори. Дело усложнялось, но голод терзал её всё сильнее. – Не совсем деньги. В клетке мышь.

– Мышь? – спросил Маури.

– И волнистый попугайчик, – прибавила Мэллори.

– Попугайчик? – растерянно проговорила Молли.

– По имени Брюс, – закончила Мэллори.

В наступившем молчании два исполинских повара пытались переварить всё, что наговорила им Мэллори.

Наконец Маури спросил:

– Но где же деньги?!

– Деньги у мыши, – сказала Мэллори, но потом попробовала немного пояснить: – То есть я имею в виду, у мыши не то чтобы есть деньги, но она дала мне один доллар.

– Один доллар! – засмеялась Молли. – Вот и славно, тогда ты можешь заплатить за пирог.

– Но доллар остался в птичьей клетке, – несчастным голосом произнесла Мэллори.

– А три сотни долларов? – спросил Маури.

– Двести долларов, – поправила его Мэллори.

– Двести долларов? – переспросила Молли.

– Мышь должна принести мне две сотни долларов, – объяснила Мэллори.

– Принести? – переспросил Маури.

– Да, от канцлера Чаросчётной палаты, – подтвердила Мэллори.

– Канцлера Чаросчётной палаты? – как попугай повторил Маури.

– Мышь так сказала, – ответила Мэллори.

– Ну, раз от канцлера Чаросчётной конторы, – кивнул Маури, – ну тогда, думаю, всё в порядке. Она наш хороший друг. Входи поскорее.

12. Пирог

Мэллори прошла за двумя исполинскими пирожниками по короткому коридору в огромную кухню. Почётное место занимала чугунная печь, а рядом с ней была поленница. Судя по отслаивающейся белой коре, то были дёсенные деревья. Печь была чёрная и блестящая, отполированные до блеска медные ручки сияли на свету. Скамьи были уставлены блюдами под пироги и мисками для замешивания теста, а на крюках висела величественная коллекция металлических ковшей, лопаток и ложек.

Всё было сверхразмера. В мисках побольше Мэллори могла бы искупаться, а самую большую ложку она бы, наверное, и не подняла.

Маури немедленно занялся яблочным пирогом, но Молли нагнулась и подняла Мэллори, будто куклу.

– Давай-ка мы лучше уберём тебя от греха подальше, малышка, – сказала она. – Или ты и моргнуть не успеешь, как окажешься у нас под ногами.

Она бережно поставила Мэллори на столешницу громадного стола, стоявшего в центре кухни и занимавшего немалую её часть. За годы вытирания и вычищения стол стал белым, как та мука, которой было запорошено почти всё вокруг.

– Я никогда раньше не видела мэллори, – заметила Молли. – А имя у тебя есть?

– Я Мэллори, – проговорила Мэллори, слегка раздосадованная.

– Ты мэллори, и зовут тебя тоже Мэллори, – засмеялась Молли. – Какое совриплясание! Мэллори Мэллори. Как чудно! Очень необычно!

Маури тоже захохотал:

– Это как назвать собаку Собакой или жабу Жабой!

– Или, представь, я бы звала тебя Моляр Моляр! И ты бы звал меня Моляр Моляр, и мы никак не могли бы друг друга различить! Вот хохма!

Мэллори было не смешно. Ей хотелось сказать что-нибудь умное, хотя бы что вообще-то надо говорить «совпадение», а не «совриплясание», но она решила смолчать. От запахов, витавших по кухне, у неё текли слюнки: пахло хлебной корочкой, опарой, всевозможными мясными начинками, а сдабривал всё маслянистый дух дёсенных деревьев. К этим запахам вскоре присоединился замечательный яблочный аромат – Молли энергично принялась чистить от кожуры, вырезать сердцевину, нарезать ломтиками и складывать горой яблоки, выбирая их из громадной корзины.

– Какие большие, – проговорила Мэллори, никогда не видевшая таких крупных яблок.

– Горохорошки Какникакие! – прогудел Маури. – С нашего собственного дерева! Самолучшие!

Он вовсю занялся пирогом. Он достал миску и вывернул в неё ведёрко муки. Затем он порубил крупными кубиками сливочное масло и принялся своими исполинскими пальцами растирать его с мукой. Перетерев смесь в крошку, он добавил немного воды.

– Ты точно не хочешь сыра? – спросила Молли.

– Или говядины? Или ягнёнка? – спросил Маури.

– Совершенно точно, – ответила Мэллори. – Просто яблоки.

– Как необычно, – сказал Маури.

– Крайне неортодоксально, – отозвалась Молли.

– А что это значит – «неортодоксально»? – поинтересовалась Мэллори.

– Очень необычно, – объяснил Маури.

Теперь он бросил на стол громадную пригоршню муки и стал раскатывать тесто скалкой размером с водосточную трубу.

Как только Маури осторожно выложил пласт теста в огромную форму для пирога, Молли опрокинула на него всю миску нарезанных яблок, а затем припорошила яблоки корицей.

Запах был просто божественный.

Пока Маури открывал дверцу духовки, Молли положила на начинку второй пласт теста и принялась защипывать края большим и указательным пальцами, обводя пирог витым бортиком. С помощью ножа она сделала сверху несколько надрезов и передала пирог Маури, который уместил его в духовку и захлопнул дверцу.

Мэллори с большим интересом следила за этими приготовлениями. Когда Маури открыл дверцу духовки, на неё пахнуло жаром и у неё разрумянилось лицо. Она даже не знала, как справится с целым пирогом. Готовящееся блюдо было чудовищно громадным. Ей понадобится армия помощников, чтобы съесть весь пирог, подумала она, и даже тогда на это уйдёт целая неделя.

– Осталось недолго, – предупредил Маури. – Полчаса или около того.

В кухне было тепло, а с печью, в которой стоял пирог, стало ещё теплее. Щёки у Мэллори всё ещё горели, и она принялась обмахивать лицо ладонью.

И хотя по кухне витали самые аппетитные запахи, ей стало немножечко не по себе. Она чувствовала себя очень на виду, стоя на столе, ей и хотелось бы присесть, да не на что. А ещё она чувствовала себя, как будто в западне. Стол был в несколько раз выше её, и слезть без помощи громадных рук Маури или Молли было невозможно.

Два великана казались вполне дружелюбными, пока она торговалась с ними, но уже один их размер навевал ужас. Ей нужно быть очень осторожной, чтобы не ляпнуть чего-нибудь и не разозлить их. А Мэллори, надо сказать, любила ляпнуть что-нибудь неприятное и позлить окружающих, так что ей было очень нелегко держать себя в руках.

– Ладно, Мэллори Мэллори, – сказала Молли, вымыв и убрав свой нож и миску и выкинув яблочные очистки, – и где же именно находится эта птичья клетка с мышью и одним долларом?

Мэллори ответила не сразу. Честно говоря, она и сама толком не знала, где клетка. Она более или менее представляла, где оставила её: в километре обратно по тропе. Но осталась ли клетка на том же месте, зависело, во-первых, от того, что случилось с Артуром, и/или, во-вторых, от того, сумели ли клыки разломать клетку, и/или, в-третьих, и от того и от другого. Быстро поразмыслив, она решила сказать ту часть правды, которая не расстроит пока что вполне дружелюбных великанов.

– Чуть-чуть дальше по тропе, – произнесла она. И поскольку это звучало довольно странно, прибавила: – Я так проголодалась, а клетка была такая тяжёлая, что мышь сказала мне оставить клетку там и попробовать отыскать еду.

Она лучезарно улыбнулась, надеясь, что улыбка скрасит её ложь.

Похоже, сработало – Молли, в свою очередь, широко улыбнулась.

– Тебе надо будет отнести кусочек пирога мышке, – посоветовала она.

– И попугаю, – прибавил Маури с широчайшей улыбкой.

И вдруг Мэллори в голову пришла ещё одна гениальная идея. Дружелюбные моляры были такие громадные, такие сильные и, как она подозревала, не особенно-то умные, так что грех было не использовать их.

Воющим клыкам точно не по зубам такие исполины. Большущему Маури всего-то и нужно, что пнуть своим громадным, запорошённым мукой башмаком, и ближайший из клыков полетит над дёсенными деревьями, как мяч над перекладиной ворот для регби. Большущей Молли всего-то и нужно, что нагнуться, схватить парочку клыков и послать их в полёт над деревьями, будто ловко отбитый теннисный мяч.

– А вы не хотите пойти со мной поискать клетку? – осторожно поинтересовалась она.

– А что, она потерялась? – спросил Маури немного подозрительно.

– Ох нет, – поспешно ответила Мэллори. – Не потерялась. Я хотела сказать, принести клетку. Я спросила только потому, что с вашими длинными ногами мы куда быстрее туда доберёмся.

– Что ты имеешь в виду – с нашими длинными ногами? – нахмурилась Молли. В голосе её звучала лёгкая обида. – Наши ноги совершенно нормальной длины.

Мэллори затрясла головой. Что-то пошло не так, как она надеялась.

– Нет, – сказала она. – Я не хотела сказать, что у вас особо длинные ноги, я просто имела в виду, что они длиннее моих.

– Ну разумеется, они длиннее твоих, – натянуто отвечал Маури. – Мы моляры, а ты мэллори – хоть и не знаю, что это такое!

Мэллори кивнула.

– Именно так, я крохотулечная мэллори, а вы идеального размера моляры.

Она выдохнула с облегчением, когда Молли снова заулыбалась.

– Да, – гордо проговорила она, – с ногами отличного размера!

– Вот это я и хотела сказать, – повторила Мэллори. – Ваши отличного размера ноги могут передвигаться куда быстрее, чем мои крохотулечные.

– Чуть-чуть дальше по тропе, хм? – спросил Маури.

Мэллори кивнула:

– Совсем недалеко.

– Насколько недалеко? – спросил Маури.

– Совсем недалеко. Я покажу вам.

Маури и Молли переглянулись. Что-то в этом обмене взглядами насторожило Мэллори, но она не понимала, в чём дело.

– Давай-ка проверим пирог, – предложила Молли. – А об этом потом поговорим.

– Поговорим непременно, – сказал Маури.

И снова что-то непонятное прозвучало в его голосе. Мэллори на мгновение испугалась, уж не ошиблась ли она в них – может, пирожники не такие уж недалёкие, как ей показалось.

Однако мысль эта вылетела у неё из головы, как только Маури открыл дверцу печи и кухню затопил духовитый пар и сладкий аромат: горячая сдоба, подрумяненная и слоистая, яблочный аромат и пряная корица.

Осторожно, надев пару варежек-прихваток размером с шубу, Маури вынул форму с пирогом из печи и поставил на коврик под горячее, который Молли постелила на стол.

– Осторожно, – предупредила она Мэллори. – Он очень горячий.

Мэллори не нужно было повторять дважды. Жар, исходивший от формы, окатил её волной, и она отступила на шаг. Блюдо с пирогом было почти в её рост, а защипанный румяный бок нависал над краями, как веранда.

– Он огромный! – подивилась Мэллори.

– Нет, вовсе нет, – сказала Молли с лёгким упрёком. – Это довольно небольшой пирог. Это же долларовый пирог, помнишь?

– Но… – начала Мэллори.

И снова два моляра переглянулись.

– Но как мне его есть? – беспомощно закончила Мэллори.

Это была проблема. Пирог выглядел замечательно, просто пальчики оближешь, и Мэллори чувствовала, как у неё потекли слюнки. Но он был размером со стог сена.

Молли мимолётно нахмурилась, но затем расхохоталась.

– Конечно! Тебе нужна ложка! Принеси мэллори ложку, Маури. И заодно захватишь ту, другую вещь…

Времени подумать о том, что это за «другая вещь», у Мэллори не было, потому что Маури хлопнул ложку на стол перед ней и, развернувшись, вышел из комнаты.

Мэллори оторопело смотрела на ложку. Пожалуй, всё же Маури и Молли не самые светлые головы.

Ложка была длиной с Мэллори, а черпак у неё был не меньше, чем у лопат, что стояли у папы в сарае.

Она хотела было запротестовать, но тут Маури вернулся на кухню.

В руках он держал клетку размером с детский игровой домик.

– Ну вот, Молли, – сказал он. – Как раз по размеру.

13. Птичья клетка

Мэллори смотрела на клетку, сердце у неё занималось от страха.

– Что это? – прошептала она.

– Птичья клетка! – пророкотал Маури.

– У нас тоже есть клетка! – прибавила Молли.

– Но… – проговорила Мэллори, в горле у неё вдруг пересохло.

Клетка была основательная. Прутья на вид были сделаны из стальной арматуры, а дверца напоминала дверь в клетку в зоопарке. В такой клетке запросто можно было держать тигра, а вовсе даже не попугайчика. Саблезубого тигра.

– Но почему? – спросила Мэллори.

Маури не ответил. Вместо этого он неожиданно протянул за ней руку, да так быстро, что она не успела среагировать.

Громадная рука Маури сомкнулась вокруг неё, и он поднял её в воздух.

– Дверца, Молли! – прошипел он.

И так же быстро Молли подняла задвижку на дверце и открыла её. Маури тотчас сунул Мэллори в клетку.

Она упала навзничь на пол. Это было малоприятно. Пол был усыпан помётом какого-то прежнего квартиранта. Весьма крупным помётом.

Лёжа на спине, словно перевернувшийся жучок, Мэллори разглядывала высоко над собой огромную жердь, вставленную между прутьями, и гадала, кем был этот прежний квартирант.

Она неловко поднялась на ноги. Схватившись за прутья обеими руками, она уставилась на Маури и Молли.

– Выпустите меня! – закричала она.

– Просто, как пирог съесть, верно, Маури? – с улыбкой спросила Молли.

– Да, я бы съел, пожалуй, Молли, – весело отозвался Маури. – Хотя я предпочёл бы с сырком.

– И говядиной и ягнёнком? – дружелюбно поддела его Молли.

– Разумеется! – воскликнул Маури. – Ты знаешь, как проложить путь к сердцу мужчины, Молли!

– Жаль только, что у нас ничего нет, – притворно вздохнула Молли. – Только этот весьма неортодоксальный с яблоками.

– И он сгодится, раз так, – подхватил Маури. – Мы люди не гордые: нету хлеба – подавай пироги.

– Тот дурак, кто пирогу не рад, – сказала Молли. – С чашечкой чаю отлично зайдёт, можно не сомневаться.

– Выпустите меня! – взревела Мэллори.

– Ты ничего не слышал, Маури? – спросила Молли.

– Нет, ничегошеньки, – ответил Маури, возвращаясь к столу с громадным опасного вида ножом. Мэллори отпрянула от решётки, но Маури всего лишь взрезал пирог. Он разделил его на четыре части и положил на две тарелки по четвертинке. Молли тем временем поставила на стол две огромные чашки с блюдцами и налила воды в заварочный чайник из стоявшего на плите чайника со свистком.

– Я налью?

– Разумеется, дорогуша! – воскликнул Маури.

– Почему вы это делаете? – закричала Мэллори.

– Что делаем? – спросила Молли, словно заметив Мэллори в первый раз с того момента, как её запихнули в клетку. – Разве непонятно? Мы съедим по кусочку пирога за славной чашечкой чаю.

– Мы очень проголодались, – сказал Маури. – Столько труда, чтобы сготовить этот неортодоксальный пирог.

– Я не про то, что вы едите! – заорала Мэллори. – Я имею в виду, зачем вы посадили меня в эту клетку?

– Ну… – проговорила Молли, откусывая от пирога.

– Понимаешь ли… – произнёс Маури, поднося ко рту чашку.

Мэллори пришлось подождать, пока они прихлёбывали и жевали, но через несколько мгновений Маури продолжил:

– Видишь ли, мы не очень-то поняли эту твою штуку, от которой кривит, и нам пришло в голову, что есть хорошая вероятность, что ты можешь не вернуться с долларом после того, как съешь свой неортодоксальный пирог.

– Я вернулась бы! – воскликнула Мэллори. – Я же сказала вам, где клетка! Я даже просила вас пойти со мной!

Это, разумеется, было не вполне правдой. Представься ей такая возможность, Мэллори с готовностью улизнула бы, не заплатив за неортодоксальный пирог.

– Просила, ну конечно, просила, – согласилась Молли. – И мы очень этому рады.

– И мы, разумеется, пойдём с тобой, разве ж нет, Молли? – подтвердил Маури. – Мы пойдём с тобой.

– Но только ты будешь в клетке, – закончила Молли.

– Но почему? – закричала Мэллори.

– На случай, если ты вздумаешь улизнуть.

– Но зачем мне это делать? – запротестовала Мэллори, хоть и понимала, как неубедительно это звучит.

– И потом, есть ещё кое-что, – сказал Маури. – Та мышь.

– Мышь? – растерялась Мэллори.

– Да, та мышь, у которой, как ты говоришь, тот доллар, который ты отдашь нам, – напомнил Маури.

– Но у неё правда есть доллар! Честно! – воскликнула Мэллори.

– Да, да, – кивнул Маури, – но есть ещё кое-что: ты сказала, что у той мыши есть не просто один доллар. Ты нам сказала, что у той мыши есть триста долларов!

– Она вообще-то сказала, двести долларов, Маури, – поправила его Молли.

– Вообще-то всего сто долларов, – в отчаянии выпалила Мэллори. – Я ошиблась. И мышь ещё не вполне их получила.

– Я знаю, знаю, – отмахнулся Маури. – Ты сказала, что мышь должна принести две сотни долларов…

– Одну сотню долларов, – сказала Мэллори.

– Не важно, – усмехнулся Маури. – От канцлера Чаросчётной палаты.

Мэллори уставилась на двух великанов. Она не понимала, к чему всё идёт, но что-то ей подсказывало, что совсем не туда, где ей понравится.

Перехватив взгляд Мэллори, Молли рассмеялась. Мэллори это было как нож острый.

– Понимаешь, – терпеливо принялась объяснять Молли, – это наш план. Мы отнесём тебя обратно к твоей клетке с мышью…

– И волнистым попугайчиком, – вставила Мэллори.

– С мышью и волнистым попугайчиком, – повторила Молли. – И тогда ты будешь в своей клетке, а мышь…

– И волнистый попугайчик, – напомнил Маури.

– А мышь и волнистый попугайчик будут в своей клетке, и тогда… – продолжала непонятно говорить Молли.

– Мы все пойдём к канцлеру Чаросчётной палаты, и мышь получит двести долларов, – сказал Маури с широчайшей дружелюбной улыбкой.

– Сто долларов! – настаивала Мэллори.

Молли снова засмеялась.

– И тогда, – невнятно произнёс Маури, тоже начиная смеяться, – тогда мы потребуем у мыши две или там одну сотню долларов, не важно, и тогда мы сможем выпустить тебя из клетки!

Мэллори разом поняла, о чём они говорят. Она побледнела и задрожала.

– Но это же ужасно! – воскликнула она. – Так же нельзя! Это шантаж!

– Нет, не шантаж, – возразила Молли. – Скорее уж похищение с целью выкупа.

– И вполне разумного выкупа, – заметил Маури.

– Но с чего бы мыши давать вам сто долларов? – в отчаянии завопила Мэллори.

Маури пожал плечами.

– Чтобы освободить тебя из клетки, милочка, – сказала Молли. – Ты же не хочешь провести в этой ужасной клетке всю оставшуюся жизнь?

– Но… – растерянно начала Мэллори.

– Мне кажется, всё вполне резонно, – жизнерадостно объявил Маури.

– Я даже не уверена, что мышь ко мне хорошо относится, – сказала Мэллори. – Я не думаю, что мышь заплатит столько денег.

– Вот мы и посмотрим, верно? – улыбнулась Молли.

– Пойдём, Молли, – позвал Маури, берясь за кольцо наверху клетки. – Вперёд. Это чуть-чуть дальше по тропе, ну или так говорит мэллори.

Вот теперь Мэллори не могла сдержать дрожь.

– А что, если её там нет? – воскликнула она.

Маури снова пожал плечами, и они с Молли ещё раз переглянулись.

– Не переживай, малышка Мэллори Мэллори, – сказала Молли. – Мы не станем на самом деле держать тебя в клетке всю оставшуюся жизнь.

Мэллори посмотрела на улыбающегося великана. Облегчение окатило её волной.

– Не станете? – спросила она. Облегчение было таким сильным, что по щекам у неё потекли слёзы. – Даже если мышь не заплатит?

– Если мышь не заплатит, – смеясь, ответил Маури, – у нас есть план Б. И не волнуйся, в план Б не входит держать тебя в клетке год за годом!

– Только совсем-совсем недолго, – сказала Молли.

– А что за план Б? – тревожно поинтересовалась Мэллори.

– Ещё более неортодоксальный пирог! – засмеялась Молли.

– Пирог с мэллори! – захохотал Маури.

– И с говядиной и с ягнёнком, – хихикала Молли.

– И с сыром! – загоготал Маури, и, подняв клетку со стола, он вышел из кухни.