Текст книги "Гнев Тиамат (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Кори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– А настоящую мускусную крысу видела?

– Нет, конечно.

– А кличка тогда откуда? – Он расспрашивал на удивление открыто и простодушно. Почти наивно. Как будто это он ребенок, а она взрослая.

– Из книжки с картинками, которую читал мне отец, так звали одного из персонажей.

– Тот персонаж был мускусной крысой?

– Ну да, – сказала Тереза.

– Так вот в чем дело, – протянул Холден. – Что ж, загадка решена. Знаешь, не стоит меня бояться. Она вот не боится.

Тереза переступила с ноги на ногу. Почва размокла из-за дождя, и он прав. Она пахла мятой. В голову пришло с полдесятка различных вариантов ответа, например, просто молча развернуться и уйти, или сказать, что она нисколько не боится, а он дурак, если так подумал. Не будь она уже так унижена и зла, наверно отшутилась бы. Но сейчас тянуло в драку, а он предоставлял хорошую возможность. Он был одним из немногих, кого можно кусать без опаски.

– Вы террорист, – сказала она. – Вы убивали людей.

Что-то промелькнуло в его лице, но слишком быстро, она не успела разглядеть. Затем он снова улыбнулся:

– Пожалуй, что так. Но теперь уже нет.

– Не понимаю, почему отец не держит вас в тюрьме.

– О, у меня есть ответ на этот вопрос. Я его танцующий медведь. – Холден улегся на спину на траву и уставился в небо. На высокие белые облака в синеве, на подрагивающие огни строительных платформ за ними. Тереза понимала, какую игру он ведет. Он втягивает ее в разговор. Рассуждения про дождь и почву. Откуда у Крыски такая кличка. Теперь эта загадочная фраза про танцующего медведя. Все это приглашения, но принимать игру или нет – решать ей.

– Танцующий медведь? – спросила она.

– Древние короли любили держать при своих дворах опасных зверей. Львов. Пантер. Медведей. Учили их показывать разные трюки и не есть гостей, ну или хотя бы не всех. Этакий способ продемонстрировать силу. Медведь – убийца, все знают, но король так силен, что забавляется с ним, как с игрушкой. Если бы Дуарте посадил меня в клетку, люди могли бы подумать, что он меня боится. Или что я буду серьезной угрозой, если вдруг выберусь. А выпуская меня и позволяя мне – как будто бы – свободно бродить повсюду, он показывает всем во дворце, что отрезал мне яйца. – Он совсем не казался обозленным. Или смирившимся. Он, пожалуй, даже веселился.

– У вас спина намокнет, если будете так лежать.

– Я знаю.

Молчание затягивалось, она чувствовала, как тишина давит на нее.

– Скольких людей вы убили?

– Смотря как считать. Я старался по возможности не убивать. Видишь ли, какое дело? Я в самой настоящей тюрьме. Чертовски уверен, что прямо сейчас два профессиональных снайпера – как минимум два – целят мне в лоб, готовые продырявить мне башку, если я попытаюсь напасть на тебя. Так что даже если бы мне вдруг и вздумалось обидеть тебя, что совершенно не так, я все равно никак не смогу. Я же танцующий медведь. Самое безобидное существо при дворе, ведь обо мне все знают. Опасны те, кому ты доверяешь. Короли и принцессы куда чаще гибли от яда друзей, чем от медвежьих клыков.

Звякнул ее наручный компьютер. Полковник Илич запрашивал разрешения поговорить. Она отослала подтверждение, что вызов получен, но связь не открыла. Холден ухмыльнулся.

– Долг зовет? – спросил он.

Тереза не ответила, лишь прихлопнула по бедру. Крыска поднялась и заковыляла к ней, радуясь тому, что они уходят, так же, как радовалась бы возможности остаться. Тереза развернулась и направилась к Государственному Зданию. Когда Холден окликнул ее, голос его звучал странно многозначительно. Словно он пытался впихнуть в слова смыслов больше, чем содержалось в слогах.

– Если беспокоишься, то тебе следует приглядывать за мной.

Она оглянулась. Он снова сидел. Спина, как она и предупреждала, была вся мокрая, но его это, казалось, совершенно не волновало.

– За мной все время наблюдают, – продолжал он. – Даже когда кажется, что это не так. Ты тоже должна приглядывать за мной.

Она нахмурилась.

– Ладно, – сказала она и пошла прочь.

Идя на встречу с полковником, пока рядом довольно сопела Крыска, Тереза пыталась разобраться в обуревавших ее чувствах. История с Мюриел и Коннором еще сидела в душе острым жалом, по-прежнему мучил жгучий стыд. Но уже не так сильно, как прежде. И вместе с тем не никак не шло из головы какое-то смутное беспокойство, и все потому, что Крыска радовалась, когда натыкалась на Холдена, а она – нет.

Полковника Илича она нашла в общей учебной зале. Теперь, когда ученики больше не сидели по стульям и диванам, все здесь выглядело иначе. Сами стены, казалось, расступились в стороны, наполняя комнату пустотой. Шаги Терезы отдавали эхом, проклацали по плитке когти Крыски. Илич просматривал что-то на своем наручном компе, но при ее приближении тут же поднялся.

– Спасибо, – сказал он. – Надеюсь, я ничему не помешал?

– Ничего особенного, – ответила она. – Просто гуляла.

– Отлично. Твой отец просил узнать, свободна ли ты.

– Что-то случилось?

– Пиратский захват в Солнечной системе, – сказал Илич. Затем, спустя мгновение: – С самыми досадными последствиями для системы безопасности. Возможно, потребуется эскалация ответных мер.

– Пропало что-то важное?

– Да. Но прежде, чем идти к твоему отцу… – лицо Илича смягчилось. На секунду оно приобрело то же выражение, какое она видела у Джеймса Холдена. Стало жутко. – Не хочу вмешиваться, но мне показалось, что сегодня на занятиях тебя что-то беспокоило.

Вот он, момент. Достаточно лишь упомянуть, что ей не нравится Мюриел Коупер, и эта девочка никогда больше не будет желанной гостьей в Государственном Здании. Или сказать, что Терезе хочется пойти со всеми в следующий школьный поход с ночевкой. Тогда она тоже сможет удирать по ночам из палатки и целоваться с мальчиками у воды. Слова уже дрожали на языке, жесткие, как леденцы. Но тогда Илич все узнает. Да он уже знает.

Опаснее всего те, кому ты доверяешь.

– Тереза? – окликнул Илич. – Что-то не так?

– Нет, – сказала она. – Все прекрасно.

Переведено: grassa_green

Глава 10: Элви

Что-то было не так. Она не знала, что именно, но её переполняло чувство опасности и дезориентации. Она кашляла и блевала воздухопроницаемой жидкостью, а Фаиза рядом не было. Его амортизатор выглядел брошенным и сухим. Значит ушел уже давно. Разум медленно возвращал воспоминания: Она на Соколе. Они шли на огромной тяге в систему Текомы. Она была в амортизаторе высоких ускорений. И что-то пошло очень не так.

Она хотела спросить «Что произошло?», но смогла выдавить только невнятное: «Шшо... пршш...».

– Не пытайтесь пока говорить, – мягко посоветовала врач, симпатичная молодая девушка в мичманском звании по имени Кальвин. Тёмный оттенок её кожи и черты лица наводили Элви на мысль, что их далекие предки могли произойти из одного региона Западной Африки. Но она никогда не спрашивала, а та наверняка не знала и сама. Лаконианцы не разделяли интереса землян к своему этническому происхождению. Элви никак не могла сфокусироваться, а потому странным образом казалось, что лицо Кальвин плавает отдельно от тела.

– Шш..., – попыталась спросить она, проигнорировав совет, и её снова вырвало.

– Перестаньте, – более решительно потребовала Кальвин. – У вас реакция на седативную смесь, под которой вы находились в полёте. Прежде чем привести вас в сознание, нам пришлось провести несколько процедур и тестов, чтобы убедиться, что мы не нанесём никакого вреда.

Медицинскую манжету, которую девушка стягивала с её руки, Элви заметила только сейчас – стало больно, когда выходили иглы. Несколько трубок тянулось от манжеты к стоящему рядом монитору выдачи лекарств. Элви попыталась прочесть, чем её накачали, но так и не смогла сфокусироваться. Слова на экране остались загадочным пятном.

– Шшто… – теперь ей удалось справиться с приступом рвоты, но прежде чем она сумела закончить, в комнату ворвался Фаиз.

– Она в сознании? Почему никто не позвонил мне! – заорал он на Кальвин. – Дайте посмотреть на её диаграмму!

Муж схватил её за руку и сжал немного сильнее, чем требовалось. Вблизи становилось ясно, что его глаза покраснели и слегка опухли. Он что, плакал?

– Сэр, – ответила ему Кальвин. – Она в сознании, потому что закончилась процедура. Все сканы чистые. Мозг не поврежден. Потери функциональности тоже не должно быть.

– Повреждение мозга? – прохрипела Элви. – Могло быть повреждение мозга?

В горле запершило. Фаиз схватил и поднёс к её губам пластиковую бутылку с воткнутой соломинкой. Она жадно присосалась к ней. Оказывается, её мучила жажда. Надо же...

– Были опасения, что у тебя угнетение дыхания, что мозг не получает кислород, – объяснял Фаиз, пока она поглощала воду. – Мы просто хотели быть уверены.

– Это маловероятно, – успокоила Кальвин. – Но мы приняли все меры предосторожности.

– Что произошло? – наконец удалось спросить Элви, когда её жажда была утолена.

– Вы что, не сказали ей? – рявкнул Фаиз в сторону Кальвин. – Элс, милая, у тебя была реакция на...

– Нет, – перебила она. – Это я знаю. Где мы? Я чувствую гравитацию. Мы ещё в процессе перехода?

Пока она говорила, Кальвин начала собирать инструменты. Похоже, что бы ни случилось с Элви, дальнейшее лечение не требовалось.

– Да, – ответил Фаиз. – Но мы уже в Текоме. Как раз заканчиваем оттормаживаться.

– Я пробыла в отключке так долго?

– Я до смерти перепугался, Элс. Я приготовил целую батарею тестов, чтобы убедиться, что такого больше никогда не повторится.

– Сагалю с его расписанием не понра...

– Сагаль со мной согласен. Я даже удивился. Думаю, от перспективы потерять любимого биолога Дуарте он чуть не обоссал свои форменные штаны.

На этих словах Кальвин фыркнула.

– Я здесь закончила. Вам от меня ещё что-нибудь нужно?

– Нет, – ответила Элви. – Да. Когда я смогу вернуться к работе?

– Хоть сейчас, если чувствуете, что в силах.

– Кальвин, спасибо вам, – поблагодарила Элви.

Девушка улыбнулась и отсалютовала ей.

– Всегда пожалуйста, майор, – сказала она, и ушла.

– Может тебе лучше отдохнуть, – нахмурился Фаиз. Элви засмеялась. Он не хмурился почти никогда, и со своим детским лицом сейчас стал похож на насупившегося малыша.

– Я в порядке, – заверила она, но через секунду добавила: – Ладно, не в порядке. Но приду в норму. Вопрос времени.

– Мне это не нравится, – буркнул Фаиз. Элви опёрлась на его руку. Какая липкая у неё кожа. Вот в душ ей точно нужно.

– Текома, значит? – спросила она. – По отчётам зондов, здесь нейтронная звезда.

Она попыталась сесть. Голову немного повело, и она остановилась на половине процесса.

– Ага, – согласился Фаиз, подкладывая руку ей под спину, чтобы поддержать. – Но тут, знаешь, всё немного страннее.

Головокружение отпустило, и фокусироваться стало легче. На экранах вокруг наконец проступили нормальные буквы и цифры.

– Помоги-ка мне, – попросила она, спуская ноги на пол. Фаиз обнял её за талию, и она попыталась подняться. Слабость в ногах ощущалась, но похоже они шли на четверти g, или вроде того, и стоять было нетрудно. Фаиз посмотрел, осторожно убрал руку, в готовности подхватить, если что. Но падать она не собиралась.

– Надо одеться, – сказала она. Он кивнул и открыл ближайший шкафчик с вещами. – Как это страннее?

– Пустовато, – пояснил Фаиз, бросая ей форму и чистое нижнее белье. – Массивная нейтронная звезда, с большой скоростью вращения. Но ни планет, ни планетоидов, ни астероидов, ничего.

Элви сбросила тонкую пижамку, стандартную для амортизатора погружения, и направилась в душ. Фаиз с полотенцем последовал за ней. Под горячей водой голова снова закружилась, но теперь хватило опереться рукой о стену, и пару раз глубоко вдохнуть. Фаиз внимательно наблюдал, но когда убедился, что с ней все в порядке, наконец расслабился. Смывая последние остатки пота и грязи, она сказала:

– В той системе они тоже всё вычистили, чтобы сделать алмазное хранилище.

– Здесь нечто большее. Не в смысле никаких планетарных тел. А в смысле вообще ничего. Ни тебе микрометеоритов. Ни пыли. Ни даже свободно болтающихся протонов. Вакуум настолько стерильный, насколько вообще возможно.

– Хм, это... Ладно. Страннее. – Элви выключила воду, и Фаиз бросил ей полотенце. – А разве так бывает?

– Неа. Если не поддерживать чистоту. Мы вообще-то ещё на Млечном Пути, и всякий мусор всё равно будет забредать время от времени. Значит система не только чистая, но и кто-то активно в ней убирается. И кстати, чтоб ты понимала, здешние врата в пять раз дальше от звезды, чем в других системах. И над плоскостью эклиптики. На девяносто градусов. А про звезду даже не спрашивай.

– А что не так со звездой?

– Массивная. И не просто массивная, а вот прямо... «плюнь-и-коллапсирует-в-черную-дыру» – такого уровня.

– Хорошо, что некому плюнуть.

– Улавливаешь? И оказывается – в нейтронных звёздах смотреть-то особо не на что. Если не брать магнитные поля, они просто, ну... не впечатляют. Нет, материя невероятной плотности, мощь, способная разрушить пространственно-временные связи – без сомнений. Яркая просто адски – само собой. Но я-то ждал лазерного шоу, светопреставления как минимум. А тут просто ещё одно солнце, только поменьше, и даже как бы немного бесится от этого факта. И вертится так, что попадает в класс пульсаров. Мы кстати достаточно далеко, чтобы избежать худших эффектов магнитных возмущений.

Она глубоко вздохнула. В его словах отчетливо слышалось беспокойство. И она знала, на кого оно направлено.

– Да в порядке я, – успокоила она.

– Ни разу. Ты чуть не умерла.

– Ну не умерла же? Значит, теперь буду в порядке.

– Тебе поверю.

Элви закончила вытираться и сунула полотенце в утилизатор. Фаиз достал из шкафа банку крема, и кончиками пальцев осторожно стал втирать ей в голову сквозь короткие, тугие локоны. Как же здорово! Определенно, когда находишь мужчину, которому нравится помогать тебе увлажнять скальп, за него надо держаться.

– Если хочешь, можешь заниматься этим весь день, – сказала она.

– Будь у нас весь день, мое внимание сместилось бы чуть южнее, – ответил он, ухмыляясь. – Но через два часа торможение закончится, и мне не верится, что в следующую же секунду ты не помчишься работать.

Он закрыл и убрал банку с кремом, пока она натягивала одежду.

– Интересно, о чём они думали?

– Хмм?

– Создавая нейтронную звезду, такую массивную, чтобы та зависла на пороге коллапса, и зачистив систему, чтобы этого не случилось. И подняв кольцо над эклиптикой.

– Думаешь, они создали нейтронную звезду? А больше похоже, что они просто построили врата не в ту систему.

– И как? Для постройки врат нужна органика, которую они смогли бы захватить. Это была такая же живая система, как солнечная, а они превратили её в...

Она неопределенно взмахнула рукой.

– Да уж, – согласился Фаиз. – Не знаю. Вот честно, иногда встреча со всем этим «чудесным и удивительным» напоминает попытку попить водички из пожарного брандспойта.

Элви закончила одеваться, почистила зубы, пока Фаиз выжидательно наблюдал, а затем, окинув себя критическим взглядом в зеркале, сказала:

– Ладно, пойдём поглядим, как там босс.

Фаиз сграбастал её, и своими объятиями безвозвратно смял все тщательно приглаженные складки её формы.

– Спасибо, что не умерла, Элс.

* * *

Через сорок восемь часов начались рутинные задачи. Корабельная система проанализировала данные с телескопов, Элви заглянула к катализатору, – отдать обычную дань уважения, – и запустила эксперимент. Протомолекула взаимодействовала, потоки данных записывались. Сокол тщательно следил за изменениями и эффектами. На сей раз Элви даже поспала. По-видимому, все эти околосмертные переживания измотали её сильнее, чем она думала, а кроме того, и смотреть-то особо было не на что.

Когда они закончили анализ, на мостик прибыл сам Сагаль, и зависнув, уцепившись рукой в поручень, а ногой упираясь в уступ, с видимым удовольствием оглядел экраны с потоками данных.

– Мехмет, – позвала его Элви.

– Майор Окойе, – Сагаль кивнул в сторону главного монитора. Там, целиком поместившись на экране, крутилась маленькая, но массивная звезда – единственное космическое тело на расстоянии двух световых лет от врат Текомы.

– Скажите мне, что эта система – самое важное научное открытие всех времен.

– Нет, – ответила Элви. – Уверена, переходящий приз всё ещё за большим зеленым бриллиантом. Но она удивительная.

Нейтронная звезда на экране была слишком горячей, чтобы сильно излучать в диапазоне видимого спектра, но компьютеру всё равно пришлось уменьшить яркость, чтобы не слепить всех в помещении.

– Больше трёх звездных масс набито в шар с пол Род-Айленда, – прокомментировала Джен.

– Кто такой Пол Родайленд? – спросил Тревон. До того, как все они стали лаконианцами, он был марсианином.

– Майор Окойе, – сказал Сагаль, полностью игнорируя атмосферу стёба.

– Я правильно понимаю, как это выглядит? Единственная бесполезная звезда в системе, лишенной других артефактов или пригодных планет.

Что-то в его тоне настораживало. Будто его вопрос жутко формален, как под присягой. Ей показалось даже, что она участвует в каком-то ритуале, суть которого он прекрасно понимает, а она – нет.

– Нуу... Выглядит так..., – осторожно ответила она. – Да.

Сагаль кивнул своей массивной головой в её сторону. Казалось, он лучится удовольствием.

– Жду вас у себя в офисе через пять минут.

Затем оттолкнулся и поплыл, скрывшись в глубине коридора. Фаиз встретился с Элви взглядом, и поднял брови.

– Ага, мне тоже не по себе, – сказала она ему.

Она перепроверила данные, с назойливым ощущением, что проверяет свои ответы перед экзаменом. А ещё ей казалось, что она что-то упускает. Ощущение ей не нравилось.

– Кофе? – спросил Сагаль, как только она появилась. Он завис рядом с кофе-машиной, встроенной в одну из переборок в его офисе. Рядом плавали две питьевые груши. Впервые адмирал предлагал что-то в знак гостеприимства, и Элви ужасно занервничала от такого обхождения.

– Конечно, – ответила она, надеясь, что он не заметил.

Машина зашипела, дозируя и вливая кофе в грушу, в одну за раз.

– Подсластитель? Осветлитель? – спросил Сагаль, продолжая суетиться с машиной.

– Нет.

Сагаль развернулся, и осторожно подтолкнул одну из груш в её направлении. Она поймала, сдавила клапан на носике, запуская поток в питьевую трубку, и сделала глоток. Кофе оказался таким каким надо: горячим, но не обжигающим, в меру горьким, крепким, со слегка пикантным послевкусием.

– Спасибо, – поблагодарила она, ожидая логического продолжения сего танца.

Чуть помедлив, чтобы отхлебнуть кофе, он сказал:

– Я хотел бы искренне поблагодарить вас от лица Империи за работу над этим проектом. Теперь, когда мы определили систему, не имеющую практической пользы, настало время перейти к военной фазе нашей операции.

– К... чему?

– Прямо сейчас, пока мы говорим, в систему входят два корабля. Оба без команды, и управляются дистанционно с этого судна. Оба – большие транспортники. Один пуст. Другой несёт полезную нагрузку.

– Полезную нагрузку?

– Высокому консулу удалось использовать орбитальные платформы над Лаконией для синтеза и удержания антивещества. Теперь оно в магнитной ловушке на втором корабле. Чуть больше двадцати килограммов.

У Элви снова закружилась голова. Может, это всё ещё последствия околосмертного опыта. А может, это её старший офицер, который только что сказал, что у него достаточно взрывной мощи, чтобы спечь поверхность планеты в стеклянную корку. Наверное, и то и другое. Но на какой-то момент у неё перехватило дыхание.

– И... зачем? – спросила она.

– Указания высокого консула для этой экспедиции состояли из двух частей. О первой части вам всё известно. И вы с командой приложили все необходимые усилия, чтобы выполнить задачу, что отражено в отчетах, которые я отправляю командованию.

– Хорошо. Спасибо. А вторая часть? – спросила Элви.

– Вторая часть указаний вне вашей вашей компетенции, поэтому доводится до вас только по мере необходимости. Мы должны были найти систему, где есть врата, но с минимальной значимостью. Вот такую, как эта.

Она отпустила грушу, и та начала мягко отплывать в сторону.

– Разрешено ли мне узнать суть второй части? Потому что если нет, от меня ускользает смысл этого разговора.

– Разрешено. На самом деле, ваше участие необходимо, и я уверен, вы продолжите преуспевать в изменившихся задачах миссии, хотя оперативного командования у вас больше не будет.

В его глазах появилось что-то вроде симпатии. Впервые Элви почувствовала, что Сагалю она нравится. Или он, по крайней мере, её уважает. Он помялся мгновение, словно сам не до конца верил в то, что должен сказать. Или слишком долго ждал, чтобы сказать это.

– Первоочередная задача высокого консула – найти способ защиты человечества от того, что уничтожило строителей врат. И начало этому процессу положит тест, который мы собираемся выполнить.

Он отстучал что-то на своём столе, и над ним всплыла карта системы Текома. Нейтронная звезда в центре, врата вдалеке, Сокол где-то посередине, и два новых грузовых судна, дрейфующих возле точки входа.

– Мы будем наблюдать процессы в этой системе с помощью всего нашего инструментария, как и всегда, – сказал Сагаль. – Но в этот раз транспортный контроль Медины начнет запускать во врата корабли до тех пор, пока энергия нагрузки не достигнет критических значений. А после, из этой системы мы пошлём в транзит пустой грузовик.

– Вы собираетесь сделать из корабля летучий голландец? Намеренно?

– Именно так. И когда он исчезнет, а уровень нагрузки всё ещё будет достаточно высок для транзита, я установлю таймер на магнитной ловушке антивещества, и отправлю второй корабль. Он тоже должен будет исчезнуть, но при этом таймер взорвет груз.

Элви почувствовала, как тугой комок скручивается в животе, словно её ударили в солнечное сплетение. Вдруг стало трудно дышать.

– Зачем вы хотите...

– Затем, что одно из двух предположений является правдой, – ответил Сагаль. – Либо за всеми этими вратами стоит разум, который сознательно уничтожает наши корабли, либо какой-то естественный эффект системы врат, который делает тоже самое. И так мы определим, какое из предположений верно.

Элви ухватилась за поручень на переборке позади неё, и подтянула себя к стене. Сердце колотилось.

– Вы думаете, что сможете их убить?

– Это не имеет значения. Погибнет или нет то, что окажется на другой стороне, куда важнее то, что оно будет наказано. Через некоторое время мы повторим эксперимент с другим голландцем, и посмотрим, что случится. Если корабль переживет транзит, мы узнаем, что бомба убедила нашего противника изменить позицию по отношению к нам.

– Этот план ужасен.

– Если ситуация изменится, мы узнаем, что враг способен адаптироваться. Он имеет намерения, и возможно, разум. Если нет, мы будем повторять тест, пока не уверимся, что впредь никаких изменений не предвидится. По выражению вашего лица я делаю вывод, что вы хотите поделиться некоторыми соображениями касательно нашей миссии.

Голос Элви прозвучал возмущённо даже для нее самой:

– В прошлый раз, когда их разозлили, они отключили сознание всех в Солнечной системе, и спровоцировали огромный всплеск активности виртуальных частиц. Они выпустили «пулю», способную нарушать квантовые связи такими путями, которых мы до сих пор не в силах понять. Любая из этих вещей не соответствует нашему представлению о том, как устроена реальность. И вот теперь мы собираемся бросать в них бомбу?

Сагаль кивнул, соглашаясь и одновременно отвергая её слова:

– Если бы мы могли отправить чётко сформулированное послание, то попытались бы. Но именно так ведутся переговоры с тем, с чем нельзя говорить. Когда оно делает что-то, что нам не нравится, мы причиняем ему боль. И каждый последующий раз причиняем боль снова. Но лишь единожды на каждый из случаев. И если оно способно осознать причину и следствие, наше послание дойдет до адресата.

– Боже...

– Не мы здесь агрессоры. Мы ни на кого не нападали. Мы просто никогда ещё не давали сдачи.

Она слышала Уинстона Дуарте в выборе слов. Даже в ритме, с которым Сагаль их произносил. Элви нестерпимо захотелось запустить свою грушу ему в лицо. К счастью, он уже успел отплыть на несколько метров, спасая её от военного трибунала.

– Благодаря вам мы нашли нужную систему. Это самое безопасное для человечества место во всей империи, где возможно осуществить такие испытания.

– Это очень, очень плохая затея. Мне кажется, вы просто не слышите, что я вам говорю...

– Для первых экспериментов с атомными бомбами, – сказал Сагаль, словно и впрямь ничего не слышал, – люди выбирали пустые острова. Вспомните атолл Бикини.

Элви рассмеялась ему в лицо, но в этом смехе не было ни толики веселья.

– Боже мой, вы, ребята, действительно настолько тупые? – спросила она. Сагаль нахмурился, но её уже несло. – Во-первых, атолл Бикини не был пуст. У людей, которые там жили, отняли дома, и вывезли их насильно. Острова кишели растительной и животной жизнью, которая была полностью истреблена.

– Мы уже установили, что в этой системе нет ничего, что...

Элви не позволила ему закончить.

– Даже отложив на секунду все аргументы, – услышьте же – кто бы там ни жил, внутри этих врат, у него абсолютно иное представление о физике. И вы думаете, что он ограничится тем, что изольет свой гнев только на Солнечную систему? Вы не знаете этого. Вы не можете этого знать!

– Недеяние не спасло строителей врат. Не спасёт и нас. Высокий консул учёл все риски и счёл, что проактивный – прямой путь – лучший из доступных вариантов.

Сагаль развел руки. Что поделаешь? Словно слова, сказанные Дуарте имели силу природной стихии, неизбежной и неоспоримой. Их разговор напоминал Элви спор с записью.

– Это называется «клинические испытания с единственным пациентом», и ваш единственный пациент – вселенная, которую мы можем разрушить только ради удовлетворения любопытства Дуарте.

Переведено: Kee