Текст книги "Возвращение (СИ)"
Автор книги: Джейд Дэвлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Норриан! Не-ет!!! – Кир в бешенстве рванул решетку на себя. – Не выпускай его! Не дай ему уйти!!!
– Спасибо, ди Майрис! – очень искренне поблагодарил чуть опомнившийся и как следует помятый Вайрис. Он осторожно потрогал разбитый висок и поморщился. Вздрогнул, заметив на полу клок собственных волос, выдранных в пылу борьбы. И метнул в Князя злой издевательский взгляд.
– Бедолага, похоже, умом тронулся, узнав, что его ждет в скором будущем... Не позавидуешь, в самом деле, – гаденыш покачал головой в притворном сочувствии, а во взгляде помимо злобы мелькнуло торжество. – Ну так... я пойду?
Норриан, за все это время так ни разу и не посмотревший в сторону Кириана, молча повернулся и открыл дверь, выпуская Вайриса.
– Майрис, не-е-ет! Он не должен добраться до журнала!! Задержи его!!! Пожалуйста! Норр... – Кир замолчал, только тогда, когда понял, что его отчаянные выкрики слушает лишь закрытая дверь.
Не услышал... не понял...
Князь сполз по решетке вниз и несколько раз яростно ударил кулаком по полу, разбивая в кровь костяшки. Не поверил! Единственный шанс. И он упущен. Иллис не спасти...
Глава 23
Кириан сидел на полу и даже не чувствовал, как холод пробирает через дерюжную арестантскую форму до костей. Кровь резко пульсировала в висках, и каждый удар будто добавлял новый штрих в общей картине.
Вайрис. Ручной пес, виляющий хвостом и трущийся о ноги. Всегда в тени и всегда готовый услужить. Копирующий его манеру держаться, повторяющий его остроты и «донашивающий» его женщин. Полезный. Совершенно безобидный.
И потому знающий про Кириана больше всех остальных. Смертельно опасная гадина, ненавидящая, мечтающая отомстить. Готовящая удар в спину и ждущая своего часа. Отомстить слишком много возомнившему о себе и более успешному хозяину, как только тот перестал быть ему полезен...
Кир застонал. Он, сам того не ведая, дал твари оружие, способное погубить Иллис. Он подставился, как последний идиот, и даже не вспомнил про торков журнал! А должен был! Должен! Почему эта мразь, этот слизняк об этом подумать догадался, а он нет?! Кретин!
Он вскочил и заметался по своей клетке, лихорадочно ища выход из ситуации. Если упросить Майриса отпустить его на полчаса... всего полчаса! Крошечная, но надежда. До глубокой ночи Вайрис сунуться за журналом не рискнет, не смотря на его слова... и если успеть раньше него...
Кириан нервно прошелся вдоль решетки, захваченный одной мыслью:
«Впервые ты играешь в чужую игру, дружок, и слишком многое поставлено на кон. Так что собирай все свое хладнокровие и красноречие. Ты должен выиграть! А для этого придется сделать невозможное – заставить давнего противника сыграть на твоем поле... Только бы Норриан зашел сюда!»
Прошло, наверное, не менее получаса, прежде чем дверь снова открылась, ди Майрис вошел в карцер и остановился возле самой решетки. Кириан на секунду зажмурился. Хвала Хеллес!
Когда он повернулся, он был почти спокоен. Почти. И все же Норр отметил практически бескровные губы и напряженно стиснутые за спиной кисти рук. Надо же... Князь...
Серебряный Принц смотрел на штрафника в упор, чуть хмурясь, будто впервые видел Кириана и не мог понять, радоваться этому знакомству или нет. Но Кир едва ли сейчас обращал внимание на такие мелочи.
– Норр, послушай...
Тот чуть вздрогнул при звуке своего имени.
– Я знаю, что у тебя есть все основания мне не доверять. Но ты же видел, я делаю все ради нее! Если она тебе хоть чуточку дорога, ты должен мне помочь!
Майрис все так же молчал и смотрел не мигая, не выказывая никаких эмоций. Кириан сглотнул.
– Я идиот. Я упустил важный момент! Теперь все висит на волоске, понимаешь? Технический журнал! Если Вайрис доберется до него, она пропала. Эта... тварь, эта грязная скотина приставала к Иллис, понимаешь? – Кир замолчал и на лице у него заходили желваки. – Он может опять попробовать добиться ее шантажом! Выпусти меня на полчаса. Полчаса, и я вернусь с журналом. Я не передумал спасти ее! Слово Кейрош! – Кириан говорил непривычно горячо, глядя прямо в глаза собеседнику. – Для тебя, наверное, это смешно звучит... «Слово Кейрош», – горько усмехнулся он. – Но я не обману, клянусь! Я ЛЮБЛЮ ЕЕ, СЛЫШИШЬ?!
Норр стоял и смотрел на Князя в упор, как-то напряженно, что ли... слишком внимательно. Время от времени непроизвольно покусывал нижнюю губу. И молчал, МОЛЧАЛ!
– Не веришь?! Хочешь, я встану на колени! Не молчи, Майрис! МНЕ НУЖЕН ЖУРНАЛ!!!
Кириан действительно был готов на все и даже сделал движение, собираясь на полном серьезе рухнуть на колени у проклятой решетки.
Но этого Норриан допустить уже не мог.
Князь за годы учебы успел узнать о предводителе четверки, своем основном сопернике, очень многое. И тем не менее... если бы он знал чуть больше... был чуть ближе... он бы заметил, понял, что Норриан едва справляется с бурей в собственной душе.
Кир не мог догадаться, что все это время Майрис стоял и слушал молча по одной простой причине: ему казалось, что все это сон. И этот новый Кейрош тоже не настоящий, морок, иллюзия. Потому что незнакомый, другой, вообще какой-то... не Кейрош! Вот только когда Князь попытался рухнуть на колени – Князь! На колени! – Норриан не выдержал.
Если бы Кир все это знал, для него не стало бы такой оглушительной неожиданностью то, что произошло дальше.
Лицо у Норра дернулось, словно от пощечины. Парень спешно и все так же молча достал ключ и открыл замок. Шагнул мимо Кейроша к арестантской лежанке, расстегнул верхние пуговицы кителя... и вынул из-за пазухи тот самый журнал. В черной кожаной обложке. Положил его на покрывало. Сел. Несколько секунд смотрел в пол.
Эти последние полчаса... Нет, чуть дольше. Примерно час. Норриан вдруг подумал, что еще никогда его жизнь не менялась так резко за такое короткое время. Так резко и так... странно. Внешне все осталось на своих местах, все вроде как и было... и в то же время его мир перевернулся с ног на голову.
Еще час назад все было просто и понятно. Князь – скотина, Иллис... поймет это рано или поздно. Кейрош получит то, что заслужил.
Чуть больше получаса назад он вернулся от ректора с копией приказа, который следовало зачитать арестованному. Норриан догадывался, что в нем, и не особенно волновался за Князя, во всяком случае, не собирался выражать ему сочувствие.
Голоса из карцера заставили насторожиться. Вайрис? Этому что здесь надо? Пришел поддержать своего кумира?
«Если мы сейчас пойдем и скажем: орденская... да никто не докажет, что это твоя вина!»
Та-а-ак! Ясно. Струсил и передумал жертвовать собой, Князек? Или это часть очередного гнусного плана?
Норриан, который собирался войти и без лишних слов выставить известного Княжеского прихвостня, остановился.
Он даже не испытывал угрызений совести из-за того, что подслушивает чужой разговор. Не тот случай!
Насколько случай «не тот», Норр понял уже через минуту, но с места не сдвинулся, словно приклеившись к двери. Слушал и не верил собственным ушам! Снова слушал и снова не верил.
Этого просто не могло быть. Не могло! Князь. Кейрош. Кириан... Он сознательно подставился, чтобы спасти Иллис, а не потому, что сам был виноват? Просто ради нее? Это не он вчера воспользовался доверием девушки, то ли по небрежности, то ли нарочно пропустив разряженный амулет? Не он допустил ошибку, из-за которой побились мальки, не он... Он просто взял на себя вину?!
В привычном мире, том мире, в котором Норр жил всю жизнь, этого не могло быть. Даже выдирая Вайриса из рук Кириана, пока тот действительно не убил слизняка, Норриан не верил до конца. Все внутри него сопротивлялось этому знанию.
Он вывел Вайриса за дверь. Постоял несколько секунд в нерешительности, пока тот отряхивался и благодарил. Проследил, как он идет к выходу...
Вайрис не успел даже вскрикнуть. Норриан очень аккуратно подхватил оглушенного парня под мышки и поволок его к темному проему лестничной клетки.
Карцер в академии располагался рядом с «Арсеналом». В том же полуподвале. Между ними находилась комната дежурного, или «караулка», как ее называли курсанты. Из нее можно было попасть в еще одно помещение. Узкая лестница вела в самый настоящий подвал. Прохладный, сырой, но просторный и чистый. Здесь хранились запасные скамьи, какая-то старая мебель и прочее барахло, которое и списать нельзя, и девать некуда.
Норриан не слишком бережно уложил свою ношу между бочками и вышел, закрыв тяжелую, обитую металлическими полосами дверь на засов. Снаружи.
А потом пошел и забрал журнал.
Глава 24
Кир схватил черную книжицу и судорожно открыл, будто не верил и спешил убедиться, что это действительно она. Шумно выдохнул.
Норриан заметил, как у него дрожат пальцы. Отвел взгляд. Потер виски, поморщившись, как от боли. И вскинул глаза на Кейроша.
– Что... думаешь делать?
Князь улыбнулся, немного сумасшедшей, одному ему понятной улыбкой. Да что тут думать? Он быстро пролистал журнал и нашел нужную страницу. Да! Вот ее подпись... осталось только сжечь улику кторкам собачьим...
Или нет? Это будет выглядеть слишком подозрительно, и если Вайрис поднимет шум... Даже тень подозрения не должна упасть на девушку.
Он еще раз скользнул глазами к последней записи. Что же сделать? Просто стереть не получится.
– Как же хорошо, что ты уехала! Как вовремя! – пробормотал он вслух, вглядываясь в журнальную страницу, украшенную замысловатыми завитушками росписи Иллис. А потом просто взял и выдрал лист, тщательно проследив, чтобы не осталось и намека на то, что он тут был. И принялся заполнять новую страницу, благо Норриан подал ему ручку. Хоть в чем-то ему везет! Значит, все правильно! И плевать, что будет завтра!
Размашисто подписавшись и поставив для верности рядом еще и свою фамилию полностью, он с облегчением выдохнул. Еще раз полюбовался. Да! Четко и недвусмысленно: «Кириан Эса ди Кейрош»!
– Теперь надо отнести на место. Тебе... не стоило так рисковать. Если бы тебя засекли, да еще на дежурстве... а мне уже все равно.
– Ерунда, – решительно отрезал Норр. – Если бы засекли тебя, мне, как дежурному, было бы не намного лучше. А Иллис... она стоит риска, не так ли?
С этим утверждением Кир не согласиться не мог.
Норриан поднялся с лежанки и забрал журнал. Спрятал его за пазуху. Отошел к решетке.
Вернулся. Торк, как же ему было не по себе. Он чувствовал, что должен что-то сказать, и не находил слов.
– Что? – Кейрош на волне облегчения даже улыбнулся. Заметил, как побелели пальцы Норриана, сплетенные в замок.
– Что-то не так?
Норриан закусил губу почти до крови. Да ВСЕ не так!
– Я пытался... но обвинить Вайриса – это наше слово против его. И получится, что ты уже один раз солгал, взяв вину на себя. Могут не поверить, и...
– Забудь. Пусть все идет как идет.
– Но тогда... Приказ. Я должен зачитать тебе.
Кир на секунду замер, потом почти беспечно пожал плечами:
– Ну... зачитывай.
– «Курсант Кириан Эса ди Кейрош, – каким-то незнакомым, хрипловатым голосом начал Норриан, развернув голубоватый лист с печатью академии в правом нижнем углу. – За вопиющую небрежность при выполнении ответственного задания... – Как трудно читать... – ...в связи с увечьями, полученными в результате... – сухой канцелярский текст словно застревал в горле и царапался там острыми углами слов. – ...Руководство академии Рандар и представитель Инспекторского Надзора... – приходится выталкивать их с усилием, одно за одним. Торк, как много слов, чтобы в результате сообщить простую новость... – ...учитывая прежние заслуги и... – что-то они все же учитывают... – ...к высшему дисциплинарному взысканию – телесному наказанию, совершаемому публично – 8 присутствии всех курсантов и преподавателей академии, а также представителей Инспекторского Надзора. Руководство академии сочло возможным удовлетворить требование Инспекторского Надзора и передать право на исполнение наказания в руки специалистов Инспекторского Надзора. В связи с отсутствием препятствий к немедленному исполнению наказания экзекуция назначена на восемь часов утра ... числа сего месяца».
Кириан выслушал приговор равнодушно. Чего нельзя было сказать о Норре. Ледяной Норриан выглядел так, будто это его, а не Кейроша приговорили к наказанию, которому еще не подвергался ни один курсант за всю историю академии Рандар.
– Что ж... ожидаемо... – Кир постарался удержать улыбку на лице. – Выходит, завтра...
– Да, – подтвердил Норриан. – Завтра утром. Я должен вручить тебе приказ. – Он протянул лист бумаги, мысленно поминая торка и всех его родственников. Не то он говорит, совсем не то! И ничего другого сказать... не может!
Кир взял бумажку, где так официально-равнодушно была прописана его участь. Пробежал глазами. Специалисты Инспекторского Надзора... худшее, что может быть. По спине пробежал неприятный холодок. Ничего, переживем и это. Он содрогнулся, представив такую же бумагу с именем Иллис. Поднял глаза на Норра.
– Она вернется только завтра к обеду. Не хочу, чтобы она знала. Скажи своим.
Нет с Норром определенно что-то не то. И смотрит он как-то странно, отводит глаза. Может, тут в приказе не все? Может, есть что-то еще, о чем он умалчивает? Кир вдруг почувствовал, что смертельно устал. Настолько, что не в силах держаться на ногах.
– Что-то еще?
– Ужинать будешь? – Норриан чувствовал себя полным идиотом, задавая этот вопрос.
– Нет, спасибо. Я не голоден. С твоего позволения, я хотел бы побыть один.
Норриан молча кивнул и пошел к двери, мысленно проклиная собственную беспомощность и неумение подобрать нужные слова. Ну не спокойной же ночи ему желать, торк! Какое тут спокойствие.
Это была длинная ночь. Одна из самых длинных в их жизни. Оба даже не пытались заснуть. Какая ирония... они почти восемь лет провели практически бок о бок. На соседних партах в классе, в общем строю, на тренировках... и были далеки, как разные полюса. А теперь между ними стена карцера и решетка. И завтрашнее утро
– общее построение, плац... Один из них будет стоять в строю, как обычно, а другой... посреди пустоты, под прицелом сотен глаз. Это же дальше, чем за радужным щитом, разве нет? Почему же сейчас каждый из них, погружаясь в свой личный кошмар, вместе с тем прислушивается – шаги... «Он» тоже не спит.
Кир то метался вдоль решетки, то лежал, закинув руки за голову и глядя в потолок. Если быть честным с собой – а он старался оставаться честным, – было очень страшно.
Князь боялся завтрашнего утра, боялся инспекторских исполнителей, про которых ходили страшные легенды, боялся того, что не выдержит. Теперь, когда улеглось облегчение от удачно подделанной подписи, страх обступил его со всех сторон. Его мелкие тоже будут там... и... Вайрис.
При воспоминании о нем холодная яростная волна смыла страх, как песчаный холмик. Дай только пережить завтрашний день, и тебе несдобровать! Дорого бы я заплатил, чтобы увидеть твое лицо, когда ты заглянешь в журнал. Но сначала нужно расплатиться по другим счетам. Иллис, как же тебя не хватает! С тобой рядом не уживается ни один мой кошмар. И какое счастье, что ты приедешь только завтра после обеда! Кир прислушался. За стеной ходили. Майрис. Ему тоже не спится?
Норриан в соседней комнате лечь даже не пытался. Присутствие дежурного в дисциплинарном крыле по уставу необходимо в двух случаях: в часы, отведенные для исполнения наказаний, и круглосуточно, если кто-то попадал в карцер на длительный срок – более двенадцати часов. Сейчас там дожидался утра Кириан, да и после экзекуции его, скорее всего, вернут сюда же – арест продлится до особого распоряжения ректора.
Норр тоже коротал время тем, что в красках представлял завтрашнее утро. И ему тоже было страшно. Вот только не за себя...
И еще одна мысль была у них общей, и они возвращались к ней снова и снова: « Как хорошо, что Иллис должна вернуться позже, чем все случится!»
Глава 25
Окон в карцере не предусмотрено, поэтому утро для Кириана наступило, когда шаги за стеной в очередной раз смолкли, надолго, словно Майрис куда-то ушел со своего поста.
А затем Норриан вошел в дверь. Уже? Однако дежурный пришел не за ним. Он отомкнул решетку и поставил перед арестантом глиняную кружку, из которой поднимался резко пахнущий чем-то лекарственным пар.
– Пей. Станет легче.
Одна бровь приподнялась в знакомом изломе, и на секунду Норриану показалось, что Князь откажется. Но тот взял напиток и поднес к лицу.
– Что это?
– Пей, – настойчиво повторил Норриан. – Тебе это нужно. – И тихо добавил: – Легче будет. И... там тоже. Это уменьшит боль. Совсем немного, но...
Кириан покачал в руках чашку. Ледяной Принц заботится о нем? В другое время он рассмеялся бы этому факту. Но сейчас было не до смеха, так что он просто благодарно кивнул своему охраннику и залпом выпил. Напиток оказался горьковатым, но приятно-горячим и чуть-чуть растопил смерзшиеся в ледяной ком внутренности.
Норриан забрал пустую посудину. Не просто забрал – несколько раз сполоснул водой из кувшина, положенного арестанту, и выплеснул в отхожее место.
А потом вдруг с силой шваркнул ни в чем не повинный сосуд в стену так, что только осколки брызнули.
– Торк! Это несправедливо! Так не должно быть!
– Майрис! – Кириан и сам вздрогнул, когда кружка с треском врезалась в каменную кладку. Но именно этот звук его словно встряхнул, и сейчас он твердо и даже резковато прикрикнул: – Делай, что должен! Все справедливо, и все по заслугам. Не мне жаловаться.
Помолчал секунду, глядя на непривычно растерянного Норриана, и кивнул на дверцу 8 решетке:
– А теперь пошли. Пора.
Плац был залит веселым утренним солнцем, и птицы пели так радостно, будто были не согласны с тем, что должно произойти в самом ближайшем будущем. Как не был с этим согласен и сам Норр. Эта ночь что-то безвозвратно переменила в нем. И теперь он, сам того не желая, переживал за Князя как за одного из своих. Он шел позади Кейроша, как и положено дежурному, и замечал каждую мелочь. Как тот сделал глубокий вдох и внутренне подобрался, перед тем как выйти на плац, как прямо держит спину Слишком прямо. Норру не надо было объяснять, чего стоит такое спокойствие.
Кириан шел медленно. Не привык босиком. Голые ступни заледенели, несмотря на теплую погоду. Даже гладкий мрамор коридора и чисто выметенный, ровно мощенный плац доставляли неудобство. А в Ордене специально тренируют ходить босиком, Иллис рассказывала. И не только ходить. Не такая глупая затея, оказывается...
Все эти мысли и ощущения мелькали где-то там, на поверхности, а сам Кир смотрел на происходящее словно со дна глубокого колодца, из-под толщи воды, где все движется с медленной величавой неторопливостью, даже звук, даже свет И на этой спасительной глубине было почти не страшно. Пока он не увидел.
Кириан почувствовал, как кровь резко хлынула к лицу и смешались мысли. Он не мог заставить себя сделать больше ни шага. Сзади тихо выругался едва не налетевший на него Норр.
Двое служителей в форме Надзора не торопясь выносили на середину плаца странное сооружение. Только через секунду Кириан понял, на что оно похоже: наклонная лавка с деревянными колодками для рук и ног, такие использовали на базарных площадях для наказания мелких воришек, мошенников, пьяных дебоширов и прочих уголовников.
Князь буквально задохнулся от гнева и ужаса. Да как они смеют?!
Лучше пусть выгоняют из академии, лучше смерть, лучше что угодно, но не такое унижение!
Возмущенно зашелестел строй, выстроенный подковой вокруг плаца. А Кириан зажмурился, так, что перед глазами замелькали разноцветные круги. Он должен. Он сможет. Ради нее он сможет даже ЭТО.
Следующий шаг был самым трудным за всю его жизнь, но он его сделал. И ощутил, как плечо стиснула чья-то рука. Горячая и подрагивающая от сдерживаемой ярости рука Норриана – Киру не нужно было даже оборачиваться, чтобы почувствовать это.
Норр видел, как Кириана захлестывает волна слепого ужаса. И сразу понял, что эту экзекуцию Кейрош не переживет. Нет он пойдет до конца, в этом Норр теперь не сомневался. Но после – умрет, перестанет существовать. Может, кто-то другой поселится в его оболочке, только это будет уже не Кейрош. Они сломают его. Торк тебя раздери, Вайрис!
И Норр не встал в строй, как ему предписывал устав. Если он не может помочь, то хотя бы просто будет рядом.
– Держись, слышишь?! Мы с тобой. Мы все с тобой! – горячечный шепот прозвучал как крик, и Кир снова замер, а потом не выдержал и оглянулся, скользнул глазами вдоль строя курсантов.
Где-то в самой глубине его души жил страх встретить в глазах парней насмешливое любопытство и даже злорадство. Кейрош прекрасно отдавал себе отчет, что предыдущие семь лет не был святым и наверняка найдутся те, кто сейчас предвкушает зрелище. Если не большинство.
На него действительно смотрели ВСЕ. Кириан застыл в перекрестье этих взглядов, как на линии огня. На какое-то бесконечно долгое мгновение ему показалось, что он просто не выдержит этого. И тут все изменилось.
Когда стоишь по стойке смирно, выразить свое отношение жестами трудно. Именно поэтому по негласному обычаю курсантов Рандара был выработан тайный знак – плотно стиснутый кулак с отставленным большим пальцем, резко, с силой, с хлопком прижатый к канту форменных брюк на бедре. Вроде строй не нарушен, а вроде и...
Кир не понял, как – как?! – они умудрились сделать это одновременно... но все курсанты, от первачков до ар'гардов, в едином порыве, не отрывая взгляда от застывшего в центре плаца приговоренного, слитно выполнили именно этот жест.
«Вместе навсегда!»
Знак курсантского братства и поддержки. Высшая степень уважения.
Кириан поймал один взгляд, другой... третий, пятый... скользил вдоль строя и не верил себе.
Как они на него смотрели! И барсята... такого восхищения в их глазах он не видел ни разу за все время, пока был их барсом!
Еще полгода назад он душу бы продал за такой момент славы и всеобщего признания. А сейчас ему отчего-то стало неловко. Он попал в цель, в которую не метил. Ведь он же не ради этого!
Кир еще раз, уже совсем другими глазами, прошелся вдоль строя... туда, где стояли преподаватели... потом опять метнулся взглядом к барсятам... а вот соколы... И каждый смотрит так, будто повторяет слова Норра: держись, мы с тобой!
Он продолжал ощущать эту безмолвную всеобщую поддержку даже когда отвернулся и двинулся к «эшафоту». И от нее, несмотря на ужас ситуации, в груди разливалось непривычное тепло. Князь, привыкший воевать один против всех, как никогда ясно понял, что сейчас ему простят все. Даже если он не выдержит и закричит.
А он не закричит!
Как в тумане он видел инспекторских исполнителей, налаживающих что-то там в приспособлении. Здоровые, будто специально отбирали. Ничего... уже немного осталось...
Как вдруг на весь плац раздался громовой рык:
– Прекратить немедленно!!! – генерал Грарард появился на плацу с опозданием, но зато эффектно. – Это академия Рандар, а не тюрьма для малолетних преступников! – Он прожег взглядом инспектора, уже открывшего было рот, чтобы запротестовать. – Я не позволю использовать тут подобные варварские приспособления! Убрать!
– Генерал Грарард! – начал было инспектор, в свою очередь наливаясь ядовитым гневом. – Вы подписали приказ, в котором говорится, что исполнение наказания передается под юрисдикцию Инспекторского Надзора!
– Инспектор Блейр! – не менее гневно рявкнул ректор. – Я подписал приказ о наказании ар'гарда! Выпускника академии! А не базарного воришки! Извольте уважать наши традиции!!! И наших курсантов! Убрать эту мерзость! Если уж вы настаиваете на подобном наказании, оно будет исполнено как подобает, без унижения чести дворянина!
– Это будет включено в отчет, имейте в виду! – желчно проскрипел старик.
– Ваше право. А теперь давайте начинать.
Кир почувствовал, как от облегчения у него подкашиваются ноги. И в тот же момент встретился со взглядом генерала, в котором была... благодарность? Он тоже знает?!
Мастер Грарард. Человек, чей авторитет уже не мог подняться выше. И тем не менее поднялся.
Да к торку теперь любую боль! Перетерпит! Ему всего лишь предстоит снять куртку, подойти к расположенному посреди плаца турнику и, взявшись за перекладину обеими руками, выдержать сколько-то там ударов длинного гибкого хлыста по спине. Ерунда! По сравнению с тем, чего удалось избежать.
Он будет стоять сам, держаться сам, и если боли не избежать в любом случае, то по крайней мере его достоинство не втопчут 8 пыльные камни плаца!
Глава 26
Иллис еще больше встревожилась, сама не понимая почему. Общее построение? Днем? Такого она ни разу не видела в академии. Незаметно подобраться к задним рядам было просто, тем более по краю плаца с этой стороны как раз зацвел додрок, и пышные кисти в обрамлении крупных глянцевых листьев могли скрыть армию, а не только щуплую девчонку, имеющую звание мастера. У которой в голове вертелась одна мысль. Что-то случилось... что-то случилось...
Она и так со вчерашнего дня не находила себе места. Вопреки планам, ей пришлось не просто встретиться с мастерами из Ордена в соседнем городке, а съездить в ближайшую резиденцию. Непривычная пустота и тишина там, где она привыкла видеть круговорот послушниц, воспитанниц и молодых мастеров, подействовала на нее угнетающе. Лишнее напоминание о том, чего стоила последняя экспедиция к рухнувшей башне.
Но с этой мыслью Иллис справилась довольно быстро. И все равно смутная тревога никуда не ушла, а скоро стала настолько сильной, что девушка наплевала на все, прорвалась к магистру Артии и выбила разрешение вернуться в Рандар немедленно. Скакала почти всю ночь и благодаря этому явилась не после обеда, а ранним утром.
Первое, что бросилось ей в глаза, когда она преодолела оставшееся расстояние от ворот до плаца и заглянула через плечо стоящего впереди курсанта, – стиснутые до белизны тонкие пальцы. Пальцы, которые она узнала бы из тысячи. И знакомый до последней царапинки перстень.
Взгляд выхватывал детали по одной: вытянутое полуобнаженное тело, поднятые над головой руки что есть силы цепляющиеся за проклятую перекладину, багровые рубцы на спине, какой-то дюжий мужик, незнакомый, мерно взмахивает длинным гибким хлыстом, похожим на черную змею. Омерзительный свист, звук удара о тело, новая полоса на коже...
Иллис, казалось, забыла, как дышать.
Лишь тихий, на грани стона, выдох наказываемого там, на плацу, вывел ее из оцепенения. Площадка, ровный строй курсантов, перекладина – все качнулось и резко дернулось в ее глазах, когда она рванула к Кириану уже почти ничего не соображая от страха, боли и ярости.
Ее удержали за руки сразу с двух сторон. Взволнованный шепот Льена эхом отдавался в голове:
– Илли! Ничего не сделать. Ему будет хуже, поверь! Я объясню потом... – Гай и Льен держали ее железными клещами, готовые в любой момент схватить еще крепче, если она не послушает. Майс застыл рядом, на подхвате.
Девушка почувствовала, как дурнота заволакивает дымкой окружающее, и даже на какой-то миг обрадовалась этому – не видеть, не слышать... но тут же с яростью стряхнула дурнотный туман: НЕТ! Она должна быть с ним!
Льен что-то бормотал ей на ухо, но она не разбирала слов. Иллис казалось, что каждый удар, каждый мучительный рывок отдается в ней болезненным спазмом, перехватывающим дыхание. Она ослабла в крепких руках парней, как загипнотизированная, не отрывая глаз от багровых рубцов. Чувствовала – еще один удар, один задавленный стон – и она не выдержит, случится что-то ужасное.
– Не смотри! – Льен силой заставил ее отвернуться, прижал ее голову к груди, закрыл от страшного зрелища. Она не стала противиться, вжалась в него из последних сил, но, даже не видя происходящего, с ужасом ловила каждый звук.
Казалось, это не закончится никогда. Норр видел мрачное лицо ректора и непонятно когда появившегося рядом с ним ди Хасса. Он же вроде в отъезде должен быть? Кириан держался из последних сил, но так и не отпустил перекладину и не провис. Резкие рывки, напряженное до предела тренированное тело, лицо, совершенно мокрые от пота. И ни капли живого места, сплошная сине-красная сетка вместо спины. Торк! Легче самому оказаться на его месте, чем все это видеть!
Когда они думают закончить?! Что? Все? Все!
– Экзекуция окончена, – даже скрип инспекторского голоса сейчас не казался таким уж противным. Окончена!
Норриан стремительно шагнул мимо отступивших от перекладины надзорников и успел-таки подхватить бессильно скользнувшее вниз тело как раз в тот момент, когда у Кириана сорвались руки.
Князь не сразу понял, что все закончилось. Он давно сбился со счета и потерял представление о времени. Он вообще еще жив? Окружающее, во всяком случае, воспринималось им слабо. Кажется, официальное объявление... можно, наконец, разжать судорожно стиснутые кулаки... Он попытался это сделать, но руки сорвались, и он, без сомнения, впечатался бы носом в плац, если бы его не подхватили.
И с другой стороны тоже. Еще чьи-то руки... Не было сил повернуть голову, и он скосил глаза. Ди Хасс. Кириан даже не удивился.
Дальше были какие-то обрывки. Кажется, он оказался между Норрианом и ди Хассом, опираясь ватными руками на их плечи. И вроде даже шел... только почему-то ног не чувствовал. Плыл? Летел? Не вспомнить... Видел только, как Норр все время пытается заслонить его собой. Но нет сил даже радоваться. Больно... холодно. Очень холодно, и дико хочется спать.
Жесткая лежанка в карцере, где по уставу он должен был находиться как минимум еще сутки, показалась просто раем земным. Норриана выставили, как только примчался старший лекарь с помощником. Кириан послушно выпил все, что в него влили, еще успел почувствовать легкий укол куда-то в бедро, прохладный запах вербены и провалился в сон.
– Это дурдом какой-то, а не академия, – мрачно высказался Габриэль, спускаясь по истертым ступенькам. – Если я когда-нибудь так втрескаюсь, пристрелите меня.
– Не поможет, – не менее мрачно хмыкнул Майс, топая следом. – Мы вот не влюбленные, а толку? Да я чуть не рехнулся, когда Иллис там на плацу увидел! Ну почему она не могла вернуться на полчаса позже?! А что потом было, вообще лучше не вспоминать. Мы и сейчас-то что делаем, по-твоему? Премся нарушать к торкам кучу положений устава, потому что она плачет!
– Не только поэтому! – уперся Габриэль. – Просто ей плохо! Я думал, с ума сойду, когда она вдруг позеленела и стала падать! Хорошо, Льен умеет судорогу снимать, это же кошмар какой-то – и плечо, и нога сразу! Так что это... все правильно! И ресс Даираш сказал, что ей ни 8 коем случае нельзя так нервничать.
– Правильно было ее в охапку и к лекарю, – вздохнул Майс. – А то, что мы сделать собираемся, это дурдом и есть! Впрочем, знаешь, может, оно все и к лучшему. Если бы ей плохо не стало, торка с два мы бы ее в комнате удержали! Ты же слышал!
