Текст книги "Куда ведет меня дорога (ЛП)"

Автор книги: Джей МакЛин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 15

Блейк

Я постучался в дом Хлои. Дверь открыла Мэри, пытаясь скрыть улыбку.

– Блейк, что ты здесь делаешь?

Внезапно я запаниковал. Когда эта идея пришла мне в голову, мне показалось, что это самое гениальное, что может быть. Сейчас же я чувствовал себя дураком.

– Я приехал, чтобы привести в порядок ваш задний двор.

– Что? – Недоверчиво засмеялась она, когда на улице стали скапливаться машины. Тихий квартал начал заполняться звуками открывания и закрывания дверей машин и знакомым шумом группы подростков.

Я убрал руки в карманы и пожал плечами.

– В общем, я и остальная команда… команда юниоров.

У нее расширились глаза, когда они все направились в сторону ее подъездной дорожки.

– Какой подросток захочет провести воскресенье, вычищая заброшенный двор?

– Подросток, которому приказал его тренер. Плюс, это особый случай. – Я ждал, пока она разрешит мне продолжать, но она молчала. Вдруг я начал сильно волноваться. Возможно, я перешел черту.

– Я просто подумал, что детям захочется иметь больше места для игр… это глупо. Простите.

Я повернулся, чтобы уйти, но она схватила меня за майку.

– Ни за что, – сказала она. – Так просто ты отсюда не уйдешь. Заходите!

Я продолжал оглядываться вокруг, в надежде увидеть Хлою. Я не спрашивал Мэри, потому что не хотел, чтобы она подумала, что я здесь только ради Хлои. Причина, по которой я был здесь, была настоящей, но это не значит, что увидеть Хлою не было бы чем-то вроде бонуса. Мы продолжали работать вместе, но все изменилось после того вечера в ее комнате. Я до сих пор не мог понять, что все-таки произошло, но не хотел давить на нее. Я был более чем счастлив изредка видеть Хлою, чем не видеть ее вообще.

Мы с парнями работали около часа во дворе, когда солнце начало подпаливать нас. Я бы послал кого-нибудь из парней принести немного воды со льдом, я просто умирал. Мне не хотелось сильно беспокоить членов семьи, поэтому я быстро зашел в дом через заднюю дверь, чтобы взять воды. Мэри как раз была там, приготавливая кувшин с охлажденным чаем. Она улыбнулась мне.

– Умойся. Я налью тебе свежей воды.

– Вы мой спаситель, – пошутил я, снова осматриваясь по сторонам.

– Она наверху в своей комнате. Еще не спускалась.

Я кивнул; я немного волновался, как она отреагирует на то, что я здесь.

Мэри протянула мне холодный чай со льдом, как только я закрыл кран. Она выглянула в окно и посмотрела на то, как работают остальные парни.

– Дин будет очень счастлив, когда вернется с работы.

– Действительно? Он не сойдет с ума?

– Почему он должен сойти с ума?

Я прислонился спиной к столешнице.

– Просто не хочу, чтобы он подумал, что я делаю за него его работу, ну или что-то в этом роде.

– Милый, у Дина есть работа. Он работает шесть дней в неделю, обеспечивая нашу семью. Что с того, что у нас не самый красивый дом на это улице? – Мэри пожала плечами. – Что с того, что он не проводит все свое время, пропалывая двор? Я могла бы пойти на работу. Я предлагала, но он отказался. Он говорит, что быть мамой, заботиться о семье, – это больше, чем работа. И если у него есть свободное время, то он проводит его с Хлоей и детьми. Для него важно делать все возможное, чтобы дети понимали, что мы делаем это ради них. – Она забрала мой стакан, снова наполнила его и передала мне. – Поэтому нет, Блейк. Он не обидится. Он будет безмерно благодарен.

– Хорошо. Потому что я хочу установить вот это во дворе, когда мы закончим… – Потянувшись к карману, я вытащил вырванную страницу из каталога «Игрушки для вас», но не успел показал ее, потому что зашла Хлоя.

– Кто, черт побери, все эти парни… – Она застыла.

Мои глаза практически вылезли из орбит.

На ней был белый верх от бикини. Крошечные шорты. И все. Она была даже горячее, чем мое воображение могло представить. Она была загорелой, что удивило меня, потому что она не походила на тот тип девушек, которые следят за своим загаром, или что там они еще делают.

– Что ты здесь делаешь?

На ее правой груди была родинка. Крошечная. Прямо над тем местом, где начинается бикини. Потом ее руки преградили мне вид.

Я перевел взгляд на нее. Я пялился на ее сиськи. Вот дерьмо.

Она покраснела, после того как зажала рот рукой, чтобы не засмеяться.

Я прочистил горло.

– Эмм, – это все, что мне удалось из себя выдавить.

– Он убирает наш двор для нас, – ответила Мэри за меня.

– Ты и чья-то армия? – спросила она, улыбаясь во весь рот.

Мэри захихикала.

– Я буду в гостиной, если понадоблюсь.

Я не мог оторвать взгляд от Хлои. Она посмотрела, как Мэри вышла из комнаты, перед тем, как подойти ко мне.

– Блейк?

– А?

– Я не знала, что ты придешь сегодня, у меня планы с Клейтоном.

Я не мог перестать смотреть на ее грудь.

– Блейк!

Я посмотрел на нее, потряс головой, пытаясь прочистить мысли, дико кружащие в моей голове. А потом я рассмеялся, потому что не знал, что еще сделать. Она сводила меня с ума.

– Все в порядке, – сказал я. – Ты все равно отвлекала бы. Давай. Иди.

Она тихо посмеялась и ушла.

Я уставился на ее задницу.

– Дерьмо, – пробормотал я.

– Блейк, – сказала Мэри, заходя обратно на кухню, – ты пускаешь слюни вроде как на мою дочь.

Я закрыл рот. Мои щеки стали резко красными.

– Простите.

Она рассмеялась.

Я рад, что она посчитала это забавным. Чего не скажешь о моем члене.

Хлоя

– Не думаю, что это оно, Хлоя.

Я посмотрела вниз на фотографию в своей руке. Мама и тетя Тилли, еще подростки, проводят время со своими друзьями у озера… или реки. Фотография выцвела и помялась с годами, поэтому изображение было нечетким.

– Да, я тоже так думаю. – Я попыталась скрыть печаль в своем голосе, но Клейтон все равно все понял.

– Мне жаль, – сказал он, поднимаясь по скалистой насыпи в моем направлении. Притянул к себе и обхватил руками.

– Все в порядке, – обняла я его в ответ, произнося это в его грудную клетку. – Я просто продолжу искать. Найдем в следующий раз.

Он сжал меня сильнее.

– Ты взяла с собой еды? Я умираю с голоду.

– Мэри звонила.

Я подняла бровь.

Это заставило его засмеяться, но только на секунду. Потом он медленно вздохнул и положил свой сэндвич на плед, на котором мы сидели.

– Знаешь, я никогда не был одним из тех людей, которые дают советы, осуждают или думают, что то, что ты чувствуешь, – неправильно.

Он был прав, но это все равно не означало, что он не собирался сказать что-то значимое. Я наблюдала за тем, как его глаза осматривали меня, пытаясь найти то, чего, возможно, не было. Клейтон прошел через многое в своей жизни. Для меня в его взгляде всегда было что-то родное. Чувство дома, если он когда-либо был у меня. Несмотря на то, как он вырос за последние годы, в моих глазах он всегда останется тем ребенком, каким я его впервые встретила.

Я положила свой сэндвич, перевела взгляд на реку, подтянув колени к груди.

– Не начинай, – сказала я ему.

– Я просто волнуюсь за тебя, Хлоя.

Я закатила глаза.

– Я знаю, что ты закатываешь глаза.

Я развернулась к нему.

– Ты думаешь, мне нужно видеть твои глаза, чтобы понять, что ты делаешь? Это бред, и ты знаешь это.

– Тем не менее.

– Все, о чем я говорю, так это о том, что беспокоюсь за тебя. Беспокоюсь, что ты не берешь все лучшее от жизни.

Я попыталась прервать его, но он поднял руку, остановив меня.

– Пожалуйста, позволь договорить.

Я кивнула, продолжая смотреть на блестящую воду.

– Я понимаю, почему ты делаешь то, что делаешь… почему закрываешься от остального мира и людей, окружающих тебя. Но я боюсь за тебя. Боюсь, что, возможно, все это напрасно. Может быть, ты проживешь сто лет.

– Шансы пятьдесят на пятьдесят. У меня этот ген, Клей.

– Я знаю это. И ты знаешь, что я знаю. Есть пятьдесят процентов, что у тебя нет этого гена, Хлоя. И, даже если он есть, это не обязательно должно означать рак, и что он заберет тебя такой же молодой, как и их. Он может прийти гораздо позже в твоей жизни. Его может вообще не быть. Не думаешь, что это что-то значит? Должно что-то значить. И тот факт, что ты отказываешься провериться… я имею в виду… многое изменилось с тех пор, как твоя мама…

– И что же ты думаешь? – Мне не хотелось услышать то, что он собирался сказать. Я уже много этого наслушалась. От Мэри, от Дина, от консультантов, к которым они меня водили, когда мне было одиннадцать.

Он тяжело вздохнул и пододвинулся ближе, касаясь моего плеча.

– Я говорю о том, что, возможно, ты упускаешь свой шанс. Вероятно, если ты чуть-чуть раскроешь глаза, то увидишь, что не все так плохо. Возможно, это нормально – впустить кого-то в свою жизнь. Позволить понять себя. Возможно, Блейк…

У меня сбилось дыхание.

Он решил продолжить.

– Я не знаю Блейка, как, впрочем, и ты. Все, что я вижу, – он заботится о тебе. Больше, чем ты, вероятно, знаешь. И я не знаю, что между вами двумя происходит, но он старается. Я знаю, он первый парень – или человек в принципе – которого ты впустила, даже совсем немного. Но, возможно, тебе стоило бы попытаться. Просто попытаться.

Комок в горле давил так же сильно, как и боль в груди. Я хотела, чтобы он замолчал.

Он положил руку мне на плечо и притянул к себе.

– Я не знаю, Хлоя. У тебя была мама, которая любила тебя. Тетя, которая забрала тебя. Приемные родители и братья с сестрами, которые тебя обожают. Есть парень, который заинтересован в тебе, хочет узнать тебя. Если ты примешь все это и начнешь жить ради себя, возможно, это будет того стоить. Будет стоить тех пятидесяти процентов на шанс жить.

Из меня вырвались рыдания, которые я так сильно старалась удержать, и я уронила голову на руки. И заплакала. Я плакала по маме. По тете. По Клейтону – потому, что у него ничего этого не было.

– Я люблю тебя, Хлоя. Я так рад и горжусь, что знаю тебя. Рад быть частью твоей жизни. Я думаю, что другие тоже заслуживают этот шанс.

Вытирая свои слезы о его майку, я прошептала:

– Я не могу, Клей. – Я посмотрела на него. – Что бы ты сделал, будь на моем месте… если бы думал, что твое время ограничено? Ты бы стал целенаправленно причинять боль людям, которые заботятся о тебе?

Он медленно замотал головой, его глаза пронизывали мои.

– Нет, Хлоя, это последняя вещь, которую бы я хотел сделать. – Он поцеловал меня в лоб. – Но я рад, что этот разговор состоялся.

Я шмыгнула носом и кивнула у его груди.

– Я тоже.

К тому времени, как Клейтон въехал на нашу улицу, был уже ранний вечер. Парни шли по подъездной дорожке к ждущим их машинам. Некоторые грузили косилки на багажники грузовых автомобилей. Их должно быть было больше двадцати человек.

– Зайдешь ненадолго?

Клейтон кивнул, вылезая из машины.

– Я просто зайду поздороваться.

Мы дошли до конца подъездной дорожки и прошли мимо ворот прямиком во двор. Я услышала голос Дина до того как увидела его.

– Святое дерьмо, ребята! Это потрясающе.

Я застыла.

Весь двор был приведен в прежний вид: трава была коротко подстрижена, по ней можно было ходить. Такую чистоту я видела здесь много лет назад. Но не это привлекло мое внимание. Огромная игровая площадка была установлена в углу двора. Такого я не видела даже на детских площадках.

Сэмми высунул голову из окошка на верхнем уровне игрового домика.

– Хлоя! Клейтон! Идите сюда!

Блейк и Дин одновременно повернулись в нашу сторону.

– Это просто невероятно, правда, Хлоя? – сказал Дин с трепетом в голосе.

Я не могла отвести взгляда от Блейка. Его руки были засунуты в передние карманы. На его лице появилась мягкая улыбка, поскольку, вероятно, он был смущен похвалой Дина. Его взгляд перешел к Клейтону, стоящему возле меня. Он кивнул в знак приветствия.

Детский визг Сэмми разорвал тишину.

– Ребята! Как вам это?

Я посмотрела на него вверх. На его лице была большая заразительная улыбка.

– Это потрясающе, Сэмми! Правда.

Клейтон прочистил свое горло.

– Хей, – сказал он Блейку, – не хочешь показать игровой домик?

– Давай, мужик, – ответил Блейк, отходят от нас.

Я схватила его за руку, до того как он смог уйти.

– Ты останешься на ужин?

Он улыбнулся.

– А ты приглашаешь?

Я пожала плечами.

– Полагаю, тогда у меня нет выбора.

Блейк

Клейтон пропустил меня в игровой дом, чтобы подняться по лестнице. Я знал, что дом ему был неинтересен, и то, что он действительно намеревался сделать, заставляло меня нервничать. Мы аккуратно расположились там, пока Сэмми рассказывал нам обо всем, что ему понравилось в его новом дворе. Спустя пару минут, Дин вышел из дома и позвал его мыть руки перед ужином.

– Ты останешься? – спросил он Клейтона.

Он покачал головой.

– Мне нужно уехать. Блейк будет через минуту.

Было странно, когда он упомянул меня. Моя нервозность возрастала, мне стало интересно, что в нем было такого, что заставляло меня чувствовать опасность.

– Ты мог бы стать тем, кто поможет ей измениться, Блейк.

Вот и все. Это все, что он сказал, перед тем как спуститься по лестнице, выходя из двора к подъездной дорожке.

Ты мог бы стать тем, кто поможет ей измениться.

У меня не было ни одной мысли, что он имел в виду, но знал, что хочу этого.

Мэри громко вздохнула, сидя за обеденным столом. Она сделала так не в первый раз, и не я один заметил это.

– Что с тобой? – спросил Дин. – Ты весь день выглядишь обеспокоенной.

Казалось, что она сейчас вскочит со своего места.

– Я не знаю. Что-то не так. Мне кажется, что я что-то забыла.

Дин посмотрел на нее, перевел взгляд на детей, поднял руку и покрутил указательным пальцем у виска.

– Она не сумасшедшая! – пронзительно закричал Сэмми сквозь смех.

Мэри хлопнула ладонью по столу.

– Нет, я так не могу! – затем она замахала руками в воздухе.– Где мой дневник? – Качая головой, Мэри поднялась из-за стола и вышла из кухни.

– Сумасшедшая, говорю вам, – шутя прошептал Дин. Дети засмеялись, но я заметил, что Хлоя все так же тихо сидела рядом со мной, ее взгляд был приковал к нетронутой тарелке.

Мэри вернулась, держа в одной руке дневник, а другой прикрывая свой рот. У нее навернулись слезы.

– О, детка… – с сочувствием сказал она глядя прямо на Хлою. – Прости меня, что забыла.

– Все в порядке, – ответила Хлоя.

Мэри вновь села за стол.

– Нет, не в порядке. Я всегда помнила о дне рождении твоей мамы и тети. Прости меня.

Черт.

– Вам с Клейтоном удалось найти его сегодня? – продолжила Мэри.

Хлоя затрясла головой.

– Милая, – Мэри попыталась привлечь к себе ее внимание.

Наконец-то она оторвала свой взгляд от тарелки.

– Мне жаль, не только потому, что я забыла, но, ты знаешь, и за...

Хлоя медленно кивнула, резко повернув голову в сторону детей, мысленно посылая им знак.

Мэри улыбнулась, но улыбка была печальной. Затем она сделала глубокий вдох и, пытаясь придать энергичность своему голосу, сказала:

– Я поймала Дина в спальне за тем, как он крутил задницей перед зеркалом.

Комната наполнилась смехом детей. Хлоя снова уперлась взглядом в тарелку.

Я пододвинулся ближе к ней и прошептал на ухо:

– Ты в порядке? – Она повернула голову и посмотрела на меня такими печальными глазами, что, клянусь, мое сердце разбилось на куски. – Я могу что-нибудь сделать?

– Нет. – Она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось. Потом я почувствовал, как под столом она взяла меня за руку. – Ты уже это делаешь.

– Видишь? – сказала она, указывая на фотографию. – Позади них река или озеро, но мы не можем найти его.

– Не возражаешь? – спросил я, протягивая руку за фотографией.

– Конечно, нет.

Я пробежался глазами по изображению.

– Вот, дерьмо, Хлоя. Ты выглядишь в точности как они, – сказал я перед тем, как вытащить свой телефон и сфотографировать картинку. Потом я вернул фотографию. Я не соврал. Она в правду была похожа. Только моложе и гораздо красивее. Я оттолкнулся от земли, и качели пришли в движение.

Она искренне улыбнулась.

– Я лишь хочу найти это место до того, как уеду.

Я проигнорировал тяжесть в груди и положил свою руку рядом с ее.

– Ты до сих пор собираешься уехать?

Она подняла глаза на меня.

– Разумеется. Ничего не изменилось, Блейк.

Я медленно вздохнул, вспоминая слова Клейтона. Ты мог бы стать тем, кто поможет ей измениться.

– Итак… Мэри рассказала мне о раке.

– Я знаю, – быстро сказала она, пряча взгляд. – Она рассказала мне.

– Я просто думаю…

– Не нужно, Блейк, – прервала она. – Не делай этого. Не думай об этом и не думай за меня.

Мне хотелось продолжить, но я не хотел давить на нее. У меня было ощущение, что чем больше я стану давить, тем дальше она будет отдаляться. И она может отдалиться настолько сильно, что один из нас упадет в пропасть. И каким бы хрупким ни было наше положение, наши дороги все равно разойдутся. Это была последняя чертова вещь, которую я бы хотел.

– Так что, твоим планом до сих пор остается Дорога?

Она кивнула.

– А что насчет тебя? Каков твой план?

– Я не знаю, – честно ответил я. – Я думал, что знаю, но за последнее время многое изменилось.

– Например?

– Я получил стипендию в университет Дьюка.

От удивления она открыла рот, показав широкую улыбку.

– Это потрясающе, Блейк! Баскетбол?

– Да, – быстро ответил я.

Она нахмурила брови.

– Но ты не выглядишь счастливым по этому поводу.

– Нет, – сказал я. – Я всегда любил баскетбол. Даже когда мне было четыре, и дядя забрал меня к себе на Рождество. Тот факт, что я в нем хорош… является плюсом.

– Но?

– Но мой отец военный. Его отец был военным. Отец его отца также был военным. Меня растили с мыслью именно о таком будущем. Армия.

– Твой отец знает о стипендии в Дьюке?

Я потряс головой.

– Нет. Только Джош и Ханна. Ханна… она знала обо всей этой хрене с отцом и использовала это в качестве шантажа. – Я рассмеялся от того, насколько мелко это звучало. – Она говорила, что если я когда-нибудь порву с ней, она расскажет обо всем отцу. Это была одна из причин, почему я оставался с ней так долго. И я понимаю, что это не так важно, Хлоя, но я просто подумал, что ты должна знать, что я не любил ее.

Она медленно кивнула, показав, что поняла меня, но сказала лишь:

– Итак, баскетбол или армия. Что собираешься делать?

Я вздохнул и потер рукой о подбородок.

– Знаешь, до того, как я встретил тебя, это казалось мне самым сложным решением в моей жизни. Я думал, все или ничего. Жизнь или смерть. Из-за давления со стороны отца… ожидания товарищей по команде и тренеров… это настолько давило на меня, что ни о чем другом я и думать не мог. Я чувствовал, что тону во всем этом. Я до сих пор иногда чувствую это. – Я замолчал на мгновение, перед тем, как добавить: – Ночь, когда я встретил тебя… когда был на пробежке… я пытался убежать от всего этого. Это то, что я делаю, когда все начитает слишком давить, и когда я не хочу больше все это ощущать. Я бегаю. Но теперь я смотрю на вещи совсем по-другому. В действительности у меня есть выбор, и он не стоит между жизнью или смертью.

Ее глаза нашли мои, она понимала, о чем я говорю. Я говорил о ней.

Она отвернулась, когда у нее заблестели глаза. Я сменил тему разговора, потому что последнее, что я хотел, это расстроить ее.

– Я подписал письмо о намерениях учиться в Дьюке. Правда в том, что я всегда хотел играть в баскетбол, это не просто игра, особенно в Дьюке.

– Так иди в Дьюк, – сказал она, как будто это был ответ на мой вопрос.

Я подождал секунду, приводя мысли в порядок, перед тем как сказать:

– Но есть и большая часть меня, которая хочет отправиться на службу. Встретив тебя, Мэри и Дина… Я не знаю. Это заставило меня желать чего-то большего. Заставило захотеть измениться, понимаешь? Мой отец прав в каком-то смысле. Умение бросать мяч в кольцо не сделает мир лучше. Вступить в ряды армии, стать частью команды, просыпаться каждый день и знать, что у тебя есть цель, причина, – в этом есть что-то привлекательное. Что-то особенное, понимаешь?

Она тихо засмеялась и замотала головой.

– Что?

– Каждый раз, когда я думаю, что знаю тебя, Блейк Хантер, ты удивляешь меня. – Потом ее губы оказались на моих. Это не был просто поцелуй; что-то большее. Ее губы не шевелились. Язык не искал мой. Все закончилось так же быстро, как и началось. Она устроилась в моих объятиях, не извинившись и не сказав ничего в ответ. Было идеально – потому, что больше мне ничего не было нужно.

ГЛАВА 16

Хлоя

Я знала, что что-то должно случиться, даже несмотря на отсутствие физических признаков. Волосы на затылке встали дыбом, а ладошки начали потеть. В животе появились бабочки, а сердце начало биться быстрее, сильнее, и хотя я спускалась вниз по знакомым школьным ступеням, я знала, что, когда подниму глаза, что-то изменится. Потом я оглянулась – сердце замерло на мгновение. Парень с густыми темными волосами и пронзительными голубыми глаза смотрел на меня, на его красивом лице появился намек на улыбку, чего хватило, чтобы мое сердце вновь застучало. Но затем он развернулся и ушел – не ради себя, ради меня. Потому что знал, что это именно то, чего я хотела. Я знала, что он хочет, чтобы я была счастлива.

Блейк Хантер – тот, кто меняет меня.

– Я видел тебя в школе сегодня, – сказал он, выходя из подсобки. Я повернулась к нему; прислонившись локтями к барной стойке, я смотрела на дорожки, стараясь сохранять дистанцию, как будто его присутствие не заставляло мое сердце пуститься вскачь.

– Знаю, я подловила тебя, – пошутила я, выпрямившись, и вновь повернулась спиной.

– Думаешь, сегодня будет много народу?

– Сомневаюсь. В понедельник был только один человек, и я практически уверена, что пришел он сюда только ради хот-догов.

Он рассмеялся.

– Что? – спросила я, вновь прислонившись к барной стойке.

– Хлоя, он оставался здесь не ради хот-догов. Он остался, чтобы поглядеть на твои сиськи.

– Что?!

Он слегка рассмеялся, подойдя поближе и подтолкнув меня локтем. Он не отодвинулся. Продолжал стоять вот так. Достаточно далеко, чтобы мы не прикасались друг к другу, но достаточно близко, как ему и хотелось.

– Что ж, поскольку его здесь нет, значит, они недостаточно хороши, чтобы он вернулся.

– Я бы поспорил с тобой.

Я отклонилась чуть-чуть назад, чтобы увидеть его лицо.

– Ну ты и свинья!

– Да, я такой, – спокойно восхищался он собой.

Я лишь раз взмахнула шваброй, когда свет погас.

– Время для скейтбордов, вы, маленькие панки! – заорал Джош.

Мы не стали терять время. Если он не прикасался ко мне, то глаза всегда были направлены в мою сторону.

– То, как ты пялишься на нее, еще не делает ее твоей, – услышала я голос Джоша.

– Заткнись, придурок.

Это заставило Джоша рассмеяться.

– Черт. Мне надо идти. – Я попыталась затормозить движение доски, но у меня ничего не вышло, поэтому я просто спрыгнула с нее, из-за чего доска ударилась об стену передо мной. – Упс.

Блейк поднялся со своего места и поднял ее. – Я провожу тебя.

– Что ж, предполагаю, что буду притворяться, что не увижу тебя завтра в школе?

Я улыбнулась, закидывая рюкзак на пассажирское сидение.

– Было бы идеально.

Я потянула его за футболку, пока он не подошел ближе. Я обняла его за талию, а он положил свою руку мне на затылок, тем самым притянув ближе к себе.

– Спокойной ночи, Блейк.

Он поцеловал мой лоб.

– Спокойной ночи, Не Эбби. – Я попыталась отстраниться, но он сжал меня сильнее. – Хочешь, чтобы я проводил тебя до дома? Чтобы убедиться, что ты нормально доберешься?

Я засмеялась у его груди и попыталась отстраниться. На этот раз он меня отпустил.

– Всегда стараешься спасти меня.

– Да, ты же уже спасла меня.

Ты сегодня очень красивая.

Так говорилось в записке, которую я нашла в своем шкафчике. Красные чернила на оторванном куске белой бумаги. Я прочитала ее в миллионный раз и каждый раз чувствовала одно и то же. Изменения приближались.

Но не те, которые я ожидала.

Когда мой учитель остановился возле меня в классе и попросила пройти в кабинет директора, я знала, что что-то случилось.

Но когда из кабинета директора вышли люди в форме, я поняла, что все очень плохо.

Уроки продолжались. Коридоры были пустыми. Каждый шаг в их направлении давался с трудом. Сердце начало колотиться сильнее, его звук отдавался в ушах.

– Мисс Томсон? – спросил один из них.

Я прислонилась к стене позади себя, чтобы не упасть.

– Да? – полагаю, это сказала я. Стены снова возвысились, и все остальное исчезло.

– Не хотите поговорить в более приватной обстановке?

Я замотала головой. Она ощущалась такой же тяжелой, как и мои ноги минуту назад. Я не могла говорить.

– Это насчет мистера Клейтона Уэлса.

Желчь подступила к горлу, я проглотила ее. В глазах начало жечь.

– Заткнитесь! – У меня пульсировала голова. Я закрыла уши руками.

– Не произносите этого. – Я стиснула руки сильнее. Я не хотела услышать эти гребанные слова.

– Соболезнуем вашей потере, мисс Томсон.

Блейк

Я шел по пустым коридорам с глупой улыбкой на лице, вспоминая ощущения, когда я держал ее в своих руках, и когда мы попрощались прошлым вечером.

Но моя улыбка тут же исчезла.

– Нет, – задыхалась она, закрывая уши руками.

Она сползла вниз по стене. Я не помню, как оказался возле нее. Или я уже был там. Пока не увидел слезы, струящиеся по ее лицу.

– Блейк?

Я стоял на коленях, держа ее, пока она плакала в свои ладони.

– Все хорошо, – прошептал я ей, затем громче спросил у полицейских: – Что случилось?

До того, как они смогли мне ответить, прозвенел звонок.

– Отвези меня домой, – плакала она.

Я отнес ее к своей машине так быстро, как только смог.

Всю дорогу до дома она рыдала взахлеб. Каждый всхлип заставлял мое сердце сжиматься. Я не докучал ее расспросами о том, что произошло. Я просто сильнее сжал ее руку, лежащую на подлокотнике.

Я еще не успел полностью припарковаться у подъездной дорожки, как она выскочила из машины, поднялась по ступеням и зашла в дом.

Я последовал за ней.

– Ты была в курсе? – Она кричала на Мэри, которая сидела в гостиной с Сэмми с широко открытыми глазами. В его руке была кисточка для рисования с краской на ней. Его рука замерла на полпути к бумаге. Он выглядел напуганным. Черт, я тоже был напуган. – Ты знала?! – закричала она снова.

Мэри сощурила глаза, не отрывая взгляд от нее.

– Дорогая, – сказала она. – Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Клейтон! Ты знала, что у него снова была депрессия? Ты знала, что он снова принимает наркотики?

– Что? – сказала Мэри, абсолютно шокированная. – Милая, ты должна сказать, что случилось.

– Он покончил с собой, ясно? – заорала она, ее лицо было ярко-красным. – Он, блядь, покончил с собой!

Блядь.

Тишина.

Единственным звуком в комнате было тяжелое дыхание и тиканье часов на кухне.

Тик.

Tак.

Tик.

Tак.

Потом прозвучал детский голос Сэмми.

– Что? – Его лицо искривилось. У него вырвался всхлип. – Что это значит?

Я повернулся к Хлое, но ее уже не было, она настолько быстро поднималась по лестнице, что нельзя было различить шагов.

– Иди за ней. – Мэри забрала кисточку из руки Сэмми и попыталась вытереть слезы. – Давай, Блейк.

На ее кровати лежал небольшой чемодан, в котором уже лежало несколько вещей. Я присел рядом с ним, наблюдая за ней. Я не мог говорить. Что, блин, можно сказать в такой ситуации?

Она не переставала плакать. Ее рыдания стали громче, неконтролируемыми. Она все больше и больше вещей кидала в чемодан. Когда он был заполнен, она захлопнула крышку и начала застегивать ее. Потом я очнулся. Куда она собралась? Я запаниковал и схватил ее за кисть, прервав ее от попытки закрыть чемодан.

– Хлоя, остановись. Что ты делаешь?

– Я уезжаю. К черту выпускной. К черту это место. Не хочу здесь больше оставаться. Не когда его больше нет.

Мой желудок упал. Она не может уехать.

– Ты не можешь уехать.

– Почему? – слова эхом отозвались в ее крошечной комнатке. – Скажи мне хоть одну весомую причину, Блейк!

У меня была причина, но я знал, что этого было недостаточно. Не настолько. И все же я сказал:

– Потому что я пока не готов тебя потерять.

Ее глаза широко открылись. Голова упала вперед, и вся внутренняя борьба исчезла.

– Его больше нет, Блейк.

– Я знаю. Мне очень жаль.

Потом Хлоя подняла голову. Ее глаза остановились на мне. В них было столько боли, гнева и грусти, что можно было ощутить их.

Ее боль была моей болью.

– Его больше нет, – сказала она снова.

Я потянул ее за запястье, пока она не оказалась между моими ногами, а мои руки не обняли ее за талию. Я держал каждый ее кусочек.

– Его нет, – повторила она. На этот раз, это прозвучало по-другому.

Это звучало, как конец.

– Я знаю, детка, мне очень жаль.

Ее руки обняли меня за плечи, притягивая ближе к себе. Потом она свернулась калачиком у меня на коленях.

– Ты подержишь меня вот так, Блейк?

Она плакала, пока не уснула в моих руках. Я положил ее в кровать, накрыв пледом, голову уложил на подушку. Потом я спустился вниз.

Дин был уже дома. Дети были у соседей, в том время как Мэри и Дин пытались привести мысли в порядок. Я плохо знал Клейтона, но был уверен, что они тоже были его опекунами.

– Привет, Блейк. – Дин попытался улыбнуться, стараясь скрыть мрачный тон в голосе.

– Как она? – спросила Мэри, сидя возле него.

– Спит.

Дин кивнул.

– Ничего, если сегодня ночью я останусь с ней?

Он снова кивнул.

– Я подумала, что ты ушел. – Она села, собрав плед возле живота.

Я стоял у порога ее комнаты, чувствуя неловкость от того, что не знал, куда идти.

– Я бы не уехал, не сказав тебе.

– Который час?

– Начало седьмого.

– Ты уже уезжаешь?

Я замотал головой.

Она подняла покрывало в одной стороны кровати, как бы приглашая меня. Потом подождала, пока я сниму джинсы и заберусь в кровать возле нее.

– Блейк Хантер, ты всегда спасаешь меня.

Я молчал.

Она громко вздохнула.

– Спасибо за записку.

– Ты знала, что это был я?

Она передвинула голову и легла в изгибе моей руки.

– Никто до этого не называл меня красивой. – Я хотел сказать, что это был позор. Что она заслуживала услышать это миллион раз, но она заговорила прежде, чем я смог сказать это. – Ты останешься сегодня со мной?

– Конечно. – И все последующие ночи.

Она передвинулась, закинув на меня руку и ногу. Было тихо, но я знал, что она не спит. Я знал, что она думает.

– Хочешь поговорить о нем – о Клейтоне? Возможно, это бы…

– Что ты хочешь, чтобы я рассказала?

– Все, что захочешь.

Хлоя

Отец Клейтона физически и сексуально надругался над Клейтоном, когда тот был ребенком. Он скрывал это ото всех до десяти лет. Именно тогда его учительница начала замечать в нем определенные вещи: он закрывался ото всех и никогда не пытался подружиться с другими детьми. Он подпрыгивал от громких голосов и забивался в угол, когда становилось слишком шумно. Его одежда была ему мала, полностью изношена. Она настолько плохо пахла и постарела, что иногда учительница давала ему другую одежду. Однажды, она попросила его переодеться в ее присутствии. Он сказал мне, что понимал, зачем она это сделала, но в силу возраста действительно не осознавал все последствия, произошедшие после того, как она увидела синяки и порезы по всему телу. Они позвонили в полицию.