Текст книги "Репликант-13"

Автор книги: Джей Кристофф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Я лежу в белой комнате, в мягкой белой постели. Здесь нет окон, воздух на вкус как металл, и жужжат машины. Все тело болит. Комната кружится, и я едва шевелю языком.

– …Где я?

– Ш-ш-ш, – шепотом говорит отец, сжимая мою руку. – Все хорошо, Принцесса. Все будет хорошо. Ты вернулась. Ты снова с нами.

Папина голова обмотана бинтами, вокруг глаз темные круги. Кожа на его лице покраснела, как будто опаленная огнем, и вдруг я вспоминаю. Шаттл. Взрыв.

– Я… что…

– Ш-ш-ш, тихо, тихо.

– Кто-нибудь еще пострадал? – охрипшим голосом спрашиваю я, слыша громкий стук собственного сердца.

Папа отводит глаза.

– …Грейс?

Он вздыхает. Я вижу, как Иезекииль опускает голову.

– О, нет, – выдыхаю я.

Бедная Грейс.

…Бедный Габриэль.

Как он будет жить без нее?

– Мне очень жаль, Принцесса, – говорит отец. – Я был слеп. Но теперь мои глаза открылись. Эта атака была спланирована внутри «Гнозиса». Они не понимают, чего я хочу добиться. И никогда не поймут. Так что я предпринимаю меры, чтобы такое больше не повторилось.

Голос у папы мрачный, а глаза еще мрачнее. Меня пугает выражение его лица, и на секунду мне даже кажется, что я совершенно его не знаю.

Это не моя жизнь.

Это не мой дом.

Это не я.

– Отец…

– Отдыхай. На сегодня достаточно.

Он нажимает кнопку на стоящей рядом со мной машине, и тут же что-то холодное вливается в мою руку через капельницу на запястье. Я смотрю на Иезекииля. Мне отчаянно хочется обнять его. Хочется, чтобы мы снова были вместе, вдали отсюда, вдали от всего этого. Но он стоит неподвижно, как статуя. Засыпая, я слышу папин голос, его клятву, произнесенную сквозь сжатые зубы.

– Никому не позволено поднимать руку на моих детей. Никто больше не причинит тебе вреда, Ана. Я обещаю.

И я вспоминаю.

Ана.

Меня зовут…

1.12. Открытие

– Меня зовут Ана Монрова, – выдохнула она.

Девушка, что стоит на четвереньках под водами черного океана.

Металлический маленький человечек изумленно смотрел на нее своими пластиковыми глазами.

Прекрасный парень, который вовсе и не человек даже, молча наблюдал за ней.

Она опустила голову.

На языке был привкус пепла.

Пепла и лжи.

– Меня зовут Ана Монрова…

1.13. Лемон

Она очнулась в кромешной тьме.

Светящиеся зеленые пятна. Низкий гул. Звуки глухих ударов, эхом отдававшиеся от стен вокруг. Лемон Фреш поморщилась, сплюнула, ощутив на языке привкус нефти. Она лежала на чем-то мягком, руки и ноги обволакивала полупрозрачная смола. Ее подташнивало, в животе словно летали жирные мухи.

Воспоминания были похожи на фотокарточки с кровоподтеками по краям. Она помнила бойню с Братством и парнями с Фридж-стрит. Девушку-репликанта, которая, словно ангел смерти, спустилась с небес и разнесла убегающих подонков на мелкие клочья по всему двору. Невероятный побег со Свалки.

Все остальное было как в тумане.

Лемон понятия не имела, где находится. Не знала, что случилось с ботом-убийцей (зад у него, кстати, был что надо), куда подевались Иви, Крик и Кайзер. Да и дедушка тоже.

Дедушка.

Глупо было называть так мистера Си. Она знала его всего лишь год. Но он был добр к ней, хотя в этом мире доброта всегда имела цену. Мистер Си дал ей крышу над головой, в то время как какой-нибудь подонок предложил бы свою кровать. За те пятнадцать лет, проведенные в этой вонючей дыре под названием Свалка, Сайлас и Ив были первыми, кто ничего не требовал от нее взамен.

Как ни странно. Потому что она-то только и делала, что пыталась использовать их.

Лемон не понаслышке знала, что такое тяжелая жизнь, с младенчества ошиваясь на улицах Лос-Диаблоса. Где-то год назад, зависая в компании такого же сброда из трущоб, она уловила обрывки разговора об одном старике, который творит чудеса с техникой. В народе его называли «механический гений». Говорили, что он может починить даже небо. Решив, что такой важный господин может иметь при себе нехилую сумму, Лемон выследила Ив и Сайласа через Сеть. Улучив подходящий момент, она срезала карман старика, и через секунду в ее грязную ладонь упали три блестящих кредстика^[16].

К сожалению, обрадовавшись такой неслыханной удаче, Лемон замешкалась. Ив заметила ее и схватила за воротник. Лемон сопротивлялась, нанесла той несколько ударов и вырвалась, оставив Ив с разорванным пончо в руках.

Лемон решила, что ей все удалось. Но она не подумала про Кайзера. Девчонка просто не знала, что блитцхунды могли даже по маленькой крупице ДНК выследить человека в радиусе тысячи километров.

Они отыскали ее в каком-то вонючем углу в Бэрроузе. Лемон свернулась калачиком под крышей из картона, крепко прижимая к груди кредстики, словно мать новорожденное дитя. Ее разбудило рычание блитцхунда. Старый Сайлас Карпентер оглядел грязные, убогие трущобы и заговорил с ней голосом, которым, должно быть, говорят отцы со своими дочерями:

– Если захочешь нормально поесть, – сказал он, – приходи в Долину шин и найди нас.

– Ты слишком старый для меня, дедуля, – ответила Лемон.

Тогда он рассмеялся, но его смех оборвался приступом кашля. Потом пройдет еще шесть месяцев, и из-за кашля он больше не сможет ходить, но рак уже тогда запустил в него свои щупальца. И все же старику удалось улыбнуться.

– Ты мне нравишься, детеныш, – сказал он.

Сайлас позволил ей забрать кредстики. А когда деньги закончились и она появилась на пороге его дома, он накормил ее, как и обещал. И пусть Лемон никогда не обращалась к нему «дедушка», но именно так всегда называла его в своей голове.

Интересно, где он сейчас? Где Иви? Они в порядке?

А она сама в порядке?

– Ау? – позвала Лемон. – Есть тут кто?

До нее донесся скулеж, тихий и механический. Вытянув голову, она увидела рядом с собой Кайзера, из его брюха торчали провода и сломанные блоки питания. Он попытался подползти к ней, но был покрыт той же прозрачной смолой, что не давала пошевелиться и ей.

– Приве-е-ет, мальчик. Здорово, что ты здесь.

Блитцхунд завилял хвостом, его глаза засветились.

– У тебя, случаем, нет с собой ножовки? Так, на всякий случай?

Кайзер заскулил, прижав металлические уши к голове.

– Ясно, – вздохнула Лемон.

Ее глаза уже привыкли к темноте, теперь она могла немного оглядеться. Стены были влажными и пульсировали, на них бледно-зеленым фосфоресцирующим светом выделялись прожилки, похожие на… вены. Все помещение казалось какой-то пещерой, под мягкими поверхностями которой проступали твердые дуги, напоминавшие кости.

Это ребра?

Рядом с ней находились странные выступы, походившие на панель управления, но ей было сложно разглядеть их, не вывернув себе шею. Лемон попробовала освободиться от своих пут, почувствовала, что они поддались, но тут же затянулись еще сильнее. Ее затошнило. Стены вокруг задрожали, под ней завибрировал низкий певучий гул. Казалось, что вся эта комната, все здесь было…

В стене открылся проход, резко, как будто разжали кулак. В обнаружившемся коридоре Лемон заметила фигуру. Это был мальчишка, чуть старше ее. Когда он вошел в пульсирующий свет, она увидела, что у него бледное лицо, а на голове – ни волос, ни бровей. Парень был одет во что-то типа комбинезона из черной резины, покрытого множеством странных узелков. Глаза у него были полностью черные и казались слишком большими для его лица, на каждой руке и ноге было по шесть пальцев, которые соединялись перепонками.

Кайзер зарычал, его глаза засветились еще ярче.

– Э-э-э, привет, морячок, – сказала Лемон.

Он ничего не ответил, чвакающими шагами (по-другому она едва ли смогла бы описать этот звук) подошел к ней и бесцеремонно воткнул длинную щепку, похожую на осколок стекла, в ее руку.

Лемон закричала от боли и обложила его самыми отборными ругательствами. Парень, как ни в чем не бывало, пошлепал к выступам, которые показались ей панелью управления. Он вставил окровавленный осколок в маленький слот, положил свои странные руки на клавиатуру и выдал череду необычных звуков, гортанных и хлюпающих. А когда Лемон бросила на него злобный взгляд, вся комната отозвалась тем же самым низким певучим гулом.

– Что это за приколы-уколы, доходяга? – спросила Лемон. – Или ты всегда так ведешь себя на первом свидании? Но с таким-то лицом я бы на твоем месте попробовала цветы.

Парень посмотрел на нее. Дважды моргнул. Один раз обычными веками, а потом прозрачной мембраной, горизонтально открывающейся и закрывающейся на его странных черных глазах.

– Круто! – выдохнула Лемон.

Он нахмурился. По крайней мере, ей так показалось.

Сложно понять, когда у кого-то нет бровей…

– Что значит «круто»? – спросил он.

Голос у него был какой-то влажный. Как будто он полоскал горло, а не говорил. Лемон вдруг заметила длинные диагональные прорези, расположенные с обеих сторон его шеи.

– Это что, жабры? – ахнула она. – Ты можешь дышать под водой? А вот это уже чер-р-р-ртовски круто!

Парень сощурил свои черные глаза. Снова моргнул. Дважды.

– О, кхм, – Лемон кашлянула. – «Круто» означает «хорошо». Так говорят, когда что-то очень нравится. Например, я тебе скажу: «У вас крутые приспособления для жизни под водой, уважаемый сэр», а ты ответишь: «О, благодарю вас, милая леди! Позвольте, я освобожу вас и в знак признательности сделаю вам массаж ног». Типа того, короче.

Жабры на шее парня пришли в движение. Он молча повернулся к пульту управления.

– Что-то ты не очень разговорчив, морячок.

Парень прошлепал к стене. Потыкал пальцами в какие-то рубчики и выступы.

– У тебя есть имя? – снова попыталась Лемон.

Он посмотрел на нее, продолжая молчать.

– Мне же нужно как-то называть тебя, ясное дело. А если ты не представишься, я сама выдумаю тебе имя, и оно прилипнет к тебе навсегда.

Парень опять вернулся к пульту управления, старательно делая вид, что ее здесь нет.

– Ну ладно, сам напросился, – сказала Лемон. – Как насчет…м-м-м… Клиффа^[17]? Высокий. Вероятно, опасный. Совсем не умеешь поддержать разговор. По-моему, очень подходит тебе.

Парень продолжал молча работать.

– А, нет, погоди! Придумала! – победно воскликнула она, кивком головы показывая на его шею. – Гилберт^[18]!

Парень опустил свои перепончатые руки.

– Нас зовут Сэлвидж^[19].

– …Сэлвидж?

– Да.

– Сокращенно Сэл?

– Нет.

– Сэлли?

– Нет.

– Сэларуни?

– …Нет.

– Приятно познакомиться, Сэлвидж. – Она улыбнулась. – Меня зовут Лемон Фреш.

– Лемонфреш? – Парень, кажется, снова нахмурился. – Что за нелепое имя?

– Говорит сварливый парень по имени Сэлвидж, у которого по двенадцать пальцев на руках и ногах.

– Мы занимаемся спасением, – без всякого выражения объяснил он. – Мы не Пилот и не Арсенал. Не Принцепс^[20] и не Кэрер^[21]. Мы Сэлвидж. А что за имя Лемонфреш?

– Я была совсем малюткой, когда меня оставили на пороге какого-то паба, – ответила девушка. – Мои предки не приложили даже записки с именем. Единственное, что у меня осталось от них, это вот эта штуковина на шее, видишь? – Лемон подняла подбородок, чтобы показать ему свою подвеску в форме четырехлистного клевера. – Так что владелец паба назвал меня по логотипу на картонной коробке, в которую они меня положили. Лемон Фреш, лимонная свежесть. Это название стирального порошка.

Парень, ничего не сказав, просто вернулся к своей работе. Лемон закусила губу. Эта история про коробку обычно вызывала небывалый прилив сострадания и потоки слез у каждого, кому бы она ее ни рассказывала. А этот чувак вел себя так, словно она вообще ничего не говорила.

Крепкий орешек.

– Ну-у-у-у, а что со всей этой фигней, которая не дает мне пошевелиться? – осмелилась Лем. – Может, кому-то это придется по кайфу, но точно не мне. Не хочешь освободить меня?

– Нет, Лемонфреш. – Парен произносил ее имя как-то странно, соединив два слова в одно.

– Ну тогда хотя бы скажи, где мы и почему мы здесь? – спросила Лемон. – Потому что меня от этого места в дрожь бросает.

– Гав! – согласился Кайзер.

– Лемонфреш находится на борту корабля «Нау-ши», – ответил Сэлвидж. – Она здесь, потому что «Нау-ши» не захотела, чтобы Лемонфреш погибла в глубинах.

– Погоди-ка… – Лемон нахмурилась. – Твой корабль… не захотел, чтобы я утонула? Как корабль может чего-то хотеть?

Парень склонил голову набок и посмотрел на нее так, словно она ненормальная. В глубине сознания Лемон что-то щелкнуло. Она вспомнила бои в Вар-Доме на материке, во время которых вместе с Ив наблюдала, как огромные конструкции корпорации «БиоМаас» дрались с машинами «Дедал Текнолоджис». Девушка осмотрела мягкие стены, пронизанные светящимися венами. Выпуклости, напоминающие ребра.

Технологии, которые не создают.

Технологии, которые растут…

– «БиоМаас», – выдохнула она. – Шлепни меня, так этот корабль живой?

Комната задрожала, по стенам прокатился низкий гул. Парень по имени Сэлвидж ответил, что-то гортанно прогудев.

– Она говорит, что Лемонфреш не нужно бояться, – сообщил ей Сэлвидж. – «Нау-ши» нравится ее тип.

Лемон глянула на панель. На окровавленный осколок стекла.

– Мой…

– «Нау-ши» находит в океане много всего необычного. Организмы, которые рождаются прямо в черной воде. Виды, которые никогда не знали света. Большую их часть мы отпускаем сразу же, как возьмем анализы. Но какие-то мы привозим в Сити-Хайв для дальнейшего изучения. Так же мы поступим и с Лемонфреш.

Сэлвидж снова моргнул, его жабры пришли в движение.

– Мы считаем Лемонфреш очень важной. И она нам нравится.

– Что ж, тогда вот вам мой мудрый совет: обычно мы не связываем тех, кто нам нравится. По крайней мере, если они сами об этом не просили, – сказала Лемон. – И я скучаю по своим друзьям. Мы были все вместе на корабле, который, как я догадываюсь, свалился в океан. И думаю, что они тоже где-то здесь, потому что кто-то же вытащил меня.

– …Друзьям?

– Девушка по имени Ив. Логик Крикет. О, и еще этот красавчик бот-убийца по имени Иезекииль… ты сразу поймешь, когда увидишь его, у него такая ямочка на щеке, которую так и хочется…

– Да, – кивнул Сэлвидж. – Мы спасли их. Они помещены в другой отсек для утилизации.

– Утилизации? Вот это уже совсем не круто, Сэл.

– «Нау-ши» они не понравились, – ответил Сэлвидж. – Они ни на что не годятся.

Лемон моргнула.

– Это грубо, знаешь ли. Нет, конечно, спасибо вам огромное, что спасли нас и все такое, но твоя «Нау-ши» все больше начинает казаться мне с…

Комнату тряхнуло, по стенам прокатился низкий вибрирующий рокот.

– Симпатичной и милой, – глядя по сторонам, закончила Лемон. – Очень милой, именно! То есть этот корабль, такой большой и милый-премилый корабль. Ха-ха.

Сэлвидж таращился на нее, склонив голову.

– Лемонфреш очень странная.

– Говорит чувак с жабрами и двумя парами век, – пробормотала она себе под нос.

Парень пошлепал к дверному проему.

– Эй, куда это ты? – требовательно спросила Лемон.

– Утилизовать. – Он пожал плечами.

– А как же я?

Он заговорил так, будто она была трехлеткой.

– Мы же объяснили ей. Лемонфреш останется здесь до тех пор, пока мы не вернемся в Сити-Хайв. Скоро придет Кэрер с питанием.

– Но только знаешь что, парень, я не хочу в твой проклятый Сити-Хайв. Я хочу найти своих друзей.

Сэлвидж лишь моргнул.

– Ладно. Ты сам напросился. – Голос Лемон звучал громко и отчетливо. – Кайзер, активизируй заряд.

Блитцхунд согласно гавкнул, и его глаза загорелись ярко-красным. В ходовой части пса что-то с бульканьем лязгнуло.

– Не знаком с блитцхундами, Сэларуни? – спросила Лемон. – Это такие собаки-убийцы, знаешь ли. Они могут выследить тебя даже по крошечной частичке ДНК. А когда они тебя находят, то приводят в действие находящиеся в них взрывные устройства. Что дальше, сам догадайся. Внутри Кайзера сейчас столько термекса, что хватит разнести целый дом. Так что если ты не хочешь, чтобы эти милые, светящиеся стены украсили чудесные алые брызги крови и мозгов, предлагаю отпустить меня. Сейчас же.

Парень фыркнул, совершенно не впечатлившись ее речью.

– Мы уже спасали блитцхундов, – сказал он. – И мы разрядили его детонаторы, как только вытащили из утробы «Нау-ши».

Лемон посмотрела на металлического пса и прошептала ему краешком рта:

– Кайз, мог и предупредить, а? Работа в команде и все такое.

Блитцхунд прижал уши к голове и электрически заскулил.

– Я… Ладно. – Лемон кивнула Сэлвиджу. – Что ж, вы молодец, сэр.

Странный парень усмехнулся и поклонился ей. Дверь, издав череду влажных чавкающих звуков, закрылась.

Лемон повернулась и посмотрела на Кайзера.

– Ну что, знаешь какие-нибудь песенки?

– Гав! – ответил Кайзер.

– Ясно, – вздохнула она.

1.14. Хирургическое вмешательство

– Ты знал, – прошептала Ив. – Ты знал, кто я.

Иезекииль стоял на коленях рядом с ней, на маленьком островке из мусора. В его глазах читался страх.

– Я пытался рассказать тебе. Но Сайлас…

– Ты хочешь сказать, старый сукин сын, который на протяжении последних двух лет притворялся моим дедушкой?

– Ана, прости, – с мольбой в голосе произнес Иезекииль. – Сайлас сказал, что шок от воспоминаний может повредить тебе. Во время восстания тебе прострелили голову. Это все, что было в его силах, чтобы вернуть тебя в сознание. Он хотел, чтобы ты начала новую жизнь. Подальше от Вавилона, от боли. Ты достаточно настрадалась в прошлом.

Ив смотрела на свою ладонь. На рубиново-красный чип, в котором содержались фрагменты ее детских воспоминаний. Но вот только это были не ее воспоминания. Сайлас дал ей не новую жизнь, а жизнь, наполненную ложью.

– Иви? – Крикет стоял рядом, переводя взгляд с нее на Иезекииля и обратно. – Иви, что происходит?

Она с подозрением посмотрела на логика. Ведь его создал Сайлас…

– Крик, ты тоже знал?

– …Что знал?

– Кто я? Откуда я?

– Ты Ив Карпентер, – маленький бот нахмурился. – Ты родилась в каком-то захолустном поселении на материке, а потом переехала на Свалку. И вообще, что ты только что говорила? «Меня зовут Ана Монрова»? Иви, Ана Монрова умерла, когда пал «Гнозис». Вместе со всей своей семьей.

– Нет, – вмешался Иезекииль. – Она не умерла.

Крикет помахал своим крошечным пальчиком перед его лицом.

– Заткнись, бот-убийца. Если я захочу узнать твое мнение, то спрошу. А пока держись от нее подальше, усек? Ведь это вы, репликанты, жестоко расправились с семьей Монрова.

– Это неправда, – ответил Иезекииль. – Я спас ее.

Ив подняла глаза на репликанта. Она как будто видела его впервые. И в то же время видела его уже тысячу раз. Он был таким же, каким запомнился ей. Та ночь в ее постели, в его объятиях. Казалось, это было только вчера, теперь, когда чип Сайласа был сломан. Она могла поклясться, что по-прежнему чувствует его поцелуи. Чувствует, как они касаются ее кожи, словно нежные капли дождя.

Они мрачно смотрели друг на друга. Их разделяло всего несколько сантиметров, казавшихся тысячами километров. Ее оптический имплантат зажужжал, когда она моргнула. Голова снова раскалывалась.

– Что ты помнишь? – осторожно спросил Иезекииль.

– Свою жизнь в Вавилонской башне. Своего отца, свою семью. Доктора Сайласа. – Тут она посмотрела ему в глаза. В груди болело. Ей хотелось обнять его и наорать на него одновременно. – Нас с тобой.

– Бомбу?

Ив кивнула.

– Восстание?

Ив нахмурилась. Голова трещала, оптический имплантат чесался. Она словно старалась закончить сборку пазла, подставляя кусочек за кусочком, чтобы проверить, подойдет ли он.

– Фрагментами, – ответила девушка. – Помню… камеру. Свою семью…

Блестящие сапоги стучат по ступенькам, когда они спускаются в нашу тюремную камеру – один за одним, четыре прекрасных создания. Бесстрастные лица и идеальная кожа, матовые серые пистолеты в багровых руках. Красивый мужчина с золотистыми волосами говорит, что они пришли, чтобы расстрелять нас. Без каких-либо объяснений. Без извинений.

Это ведь были не солдаты, разве нет?

Красивый мужчина с золотистыми волосами…

– Габриэль, – выдохнула Ив.

Иезекииль тяжело сглотнул. Медленно кивнул.

– Да.

– Фэйт. Хоуп. Они… убили их. Они убили нас…

– Но не тебя.

Мой брат подползает к телу нашего отца, а сестры по-прежнему кричат. Мой язык прилип к зубам, мамина кровь еще теплится на губах, и я…

– Иезекииль. – Ив сжала его руку так сильно, что побелели костяшки. – Если то, что было между нами, было по-настоящему, расскажи мне, что, черт побери, произошло. Прошу тебя.

Парень-андроид сел на кучу мусора. Даже перемазанный засохшей слизью и грязью, он все равно был красив, как ангел. Но он выглядел таким печальным и одиноким, что Ив на секунду даже забыла о своей злости. Она хотела лишь одного – обнять его. Обнять его, как той ночью, и поцелуями осушить его слезы.

Неужели то действительно была моя жизнь?

Стены вокруг них задрожали, плоть кракена завибрировала от странного рокота. Мусор под ними затрясся, но почти тут же замер. Иезекииль тревожно вскинул брови, оглядывая отсек. Ив пришлось опереться на пол, чтобы не упасть.

– Давай поговорим об этом в другой раз, – предложил репликант.

Она вздохнула и огляделась по сторонам. Замешательство, ярость, грусть и отрицание – все смешалось. Ей хотелось услышать конец истории. Чертову правду. Но как назло, стены опять задрожали, а из потолка с ревом хлынул поток черной морской воды. В отсек свалился старый проржавевший насквозь грузовой контейнер, а с ним огромный клубок пластиковых пакетов. Хлам свалился в жижу, окатив их волной слизи.

– Нам надо выбираться отсюда, – сказал Иезекииль.

– Поверить не могу, что говорю это, – проворчал Крикет, – но я начинаю соглашаться с Культяпкой. Закончим нашу беседу в другом месте.

Ив вытерла нос грязным рукавом. Ее здоровый глаз покраснел, на щеках остались следы слез. Только что весь ее мир перевернулся с ног на голову. Вся ее жизнь оказалась выдумкой. Но Лемон и Кайзер ждали ее помощи. И кем бы она ни была раньше, часть ее все еще оставалась Ив Карпентер, выигравшей восемь боев подряд на самой жестокой арене Вар-Дома по эту сторону Стеклянной пустыни. Конечно, она могла свернуться в калачик и дать волю слезам, а могла встать и бороться.

– Ладно. – Ив громко шмыгнула носом. Сплюнула в озеро слизи. – Хватит сантиментов. Эта часть истории может подождать. Лемон где-то здесь. И Кайзер. Надо найти их. Плакать будем потом.

– Но только как мы будем выбираться из этого желудка? – спросил Крикет.

Ив медленно встала, пошатнулась. Иезекииль тут же вскочил и придержал ее единственной рукой, но девушка отступила. Если честно, несмотря на всю его помощь, она не знала, можно ли ему доверять. Девчонка, которой она когда-то была, любила его, с этим не поспоришь. Но она до сих пор не понимала, что чувствует та, кем она была сейчас.

Уперев руки в бока, Ив изучала окружавшие их груды мусора. Механик в ее голове напряженно соображал. Она подняла голову к потолку, но полдюжины отверстий были наглухо закрыты.

– Разведем огонь? – предложила девушка.

Крикет повертел запястьем, активировал горелку в своем среднем пальце и показал его Иезекиилю:

– В сторону, Культяпка.

– Э-э-э, но здесь же все насквозь мокрое, – сказал Иезекииль.

– Пластик все равно будет гореть, – возразила Ив. – Надымим тут как следует, и до того, как я задохнусь от паров, кракен выплюнет нас… обратно в океан. – Ив схватила Крикета за руку. – Нет, погоди, это не самая хорошая идея.

– Ну вот. – Крикет пнул какую-то железяку, гася пламя.

– Крикет всегда хотел участвовать в боях Вар-Дома, – объяснила Ив Иезекиилю. – Любая возможность что-нибудь поджечь нездорово действует на него.

– Это клевета, мадам! – рявкнул бот. – Увидимся в суде.

– А он не слишком маловат для Вар-Дома? – спросил Иезекииль.

Крикет снова активировал горелку и навел ее на репликанта.

– Не называй меня маленьким!

Иезекииль поднял бровь, а Ив провела тыльной стороной ладони по горлу, показывая, что лучше не обсуждать размеры бота.

– Ты много знаешь про этих кракенов? – спросила она.

Иезекииль кивнул.

– Я какое-то время провел на территории «БиоМаас». Именно там я находился, когда увидел тебя в новостях.

– Да, жаль, что тут совсем нет электроники. – Ив снова потерла свой глаз, вспоминая Голиафа и Спартанца Братства, сгоревших по мановению ее руки. Девушка закусила губу. – Ты говорил, что внутри кракена живет человеческий экипаж, верно?

– Кракены – это что-то типа субмарин, – ответил Иезекииль. – Внутри них целая система туннелей. Там и живет команда.

– Ладно, тогда все просто, – сказала Ив. – Крикет не нуждается в кислороде. Стены сделаны из плоти. Так что мы разрежем одну и отправим его искать эти туннели.

– Не думаю, что кракену это понравится, – предостерег ее Иезекииль.

– Ну, а мне не нравится быть съеденной заживо. Так что все по-честному.

– Начнешь вскрывать его желудок, и он активирует лейкоциты.

– А это еще что такое?

– Механизмы самозащиты. Этот корабль – живой механизм. У него такое же, как у тебя тело. И у него есть свои способы разбираться с непрошеными гостями.

– Ладно, Контуженый, у тебя есть идеи получше?

– Ну, я… – Иезекииль моргнул. – …Погоди, ты по-прежнему так меня называешь?

– Время идет, Культяпка, – вмешался Крикет. – Мы не знаем, где находится Лемон и в каком она состоянии. Может, она ранена. Может, она в беде. Кое-кому еще не плевать на Три закона, и нам нужно спасти человека. – Бот взобрался по ноге Ив, уселся ей на плечо и крепко вцепился в свою хозяйку. – Я с тобой, Иви.

Ив вытащила из мусора Экскалибур, прицепила его за спину и шагнула в слизь. Голова по-прежнему кружилась. Она чувствовала, как девчонка, которой она когда-то была, та избалованная маленькая принцесса, сморщилась от отвращения. Она держалась на ногах исключительно благодаря мысли о том, что Лемон и Кайзер могли сейчас находиться в Беде с большой буквы Б. Ив вошла в слизь еще глубже, сначала по пояс, а потом по шею. Жижа пахла сахаром, солью и гнилью. Она была теплой и вязкой, просачивалась сквозь одежду, заливалась в ботинки. Ив вдруг согласилась с Аной в своей голове.

– Какая га-а-а-а-а-адость, – пробурчала она.

– Это был твой план, – прокричал репликант с берега.

– Спасибо за помощь.

– Ради разнообразия я лучше посмотрю, как справляется человек, – парировал он.

– Туше, – пробормотала Ив.

Когда они почти достигли своей цели, девушка снова почувствовала под ногой дно – видимо, под слизью оно было вогнутым. Обнаружив опору, она стала продвигаться сквозь жижу к блестящей стене, прикрыв рот и нос промокшим шейным платком. Ив держала Крикета на расстоянии вытянутой руки, голова продолжала кружиться. Но нужно было сдерживать эту бурю хотя бы до тех пор, пока они не выберутся отсюда к чертовой матери.

– Ладно, Крик, начинай.

– Ты у нас босс.

Крикет снова активировал горелку, из его пальца выскочило десятисантиметровое пламя. Оно было высокооктановым и освещало границы отсека странным синим пламенем. Бот поднес палец к стене, и солоновато-гнилостная вонь сменилась запахом паленой плоти. Весь отсек тут же содрогнулся, раздался низкий стон.

– Э-э-э… можно вопрос? – сказал Крикет. – Что это было?

– Просто продолжай.

Маленький бот послушно продолжил медленно прожигать плотную волокнистую стену. От зловония у Ив защипало глаза, а стон становился все громче. Весь отсек резко задрожал, так сильно, что она чуть не упала.

– Говорю вам, вы только разозлите его! – прокричал Иезекииль.

– Меньше всего мне не хочется соглашаться с Культяпкой, Иви, но…

Потолок распахнулся, и из него высыпались штук шесть сферических объектов размером с тракторные шины. Вращаясь в воздухе, они отскакивали от обломков хлама и шлепались в слизь. Один из них приземлился на остров, прокатился немного и резко остановился. Он был мокрым, блестящим, облаченным в хитиновый панцирь.

С чавканьем и хрустом сфера раскрылась, превратившись в монстра, словно сбежавшего из старого ужастика двадцатого века. Через прозрачный бесцветный панцирь просматривались перекрученные внутренности. Из остроконечной звероподобной головы с острыми, словно бритва, жвалами смотрели несколько пар глаз. Из тела торчали несколько пар ног, и по скромному мнению Ив, у этого чудовища было как-то слишком много клешней.

Желудок кракена снова начал вибрировать, и слизь покрылась рябью. Из жижи вынырнули еще пять чудовищ и начали двигаться.

Прямо на Ив.

– Эй! – крикнула она. – Похоже, это те самые лейкоциты, о которых ты говорил?

– Думаешь? – откликнулся Иезекииль.

Ив в замешательстве таращилась на приближающуюся волну из жвал и многочисленных клешней.

– Ладно-ладно, – вздохнула она. – Признаю, мы действительно разозлили его.

1.15. Симбионт

Комната затряслась, как лодка, попавшая в шторм, пол задрожал с такой силой, как будто все вокруг вот-вот развалится. Раздался влажный щелчок, и под шипение выходящего воздуха путы на руках и ногах Лемон вдруг ослабли.

Это застигло ее врасплох, и ей едва хватило ума попытаться выпутаться. Смола почти сразу же снова сжалась вокруг нее, но Лемон успела-таки вытащить правую руку. Комната зарокотала – в воздухе загудели странные, какофонические ноты. Такое ощущение, что кораблю… было больно?

Не отвлекайся, Лем.

Все вопросы могли подождать до завтра. Сейчас же, освободив одну руку, ей нужно было освободить и другие части своего тела. Дотянувшись до пряжки ремня, Лемон вытащила семисантиметровый нож, которым распарывала карманы, когда еще жила в Бэрроузе. Дернув плечом в знак извинения перед кораблем, она начала резать путы на левой руке.

Комната заходила ходуном, а стон стал громче. Из разрезов, оставленных ножом Лемон, сочилась ярко-зеленая жидкость – та же самая, что текла по венам в стенах.

Лемон постепенно осознавала, что ее путы, плита, на которой она лежала, – все вокруг – было частью этого корабля. Он жил, дышал и истекал кровью. Она даже ощутила легкий укол вины за то, что причиняла боль существу, спасшему ей жизнь. Но Ив и Крик могли быть в беде. Они могли быть ранены. Так что заставить кого-то немного пострадать казалось небольшой ценой за то, чтобы вернуть их.

Ее рука уже была скользкой от флуоресцентной зеленой жидкости, но Лемон все-таки удалось освободить и левую руку. Через несколько минут девушка освободила ноги. Когда она уже наполовину разрезала путы, стягивающие Кайзера, стена, задрожав, открылась, и в комнату быстро вошла женщина средних лет. Как и Сэлвидж, она была без волос, с голыми ногами и облаченная в черную резину. В руках у нее был кувшин с водой и миска с какой-то кашей, оба сосуда были изготовлены из неизвестного материала, напоминавшего черную кость.

Когда женщина увидела, чем занимается Лемон, ее большие, полностью черные глаза стали еще больше. Она выронила кувшин с миской, закричала «Нет!» и попыталась выхватить нож. Но Лем росла на улицах Лос-Диаблоса, где научилась нескольким приемам, и если нужно, могла двигаться со скоростью молнии. Она уклонилась от выпада женщины и наступила на ее голую ногу своим большим ботинком со стальным носком. Женщина взвыла и рухнула на пол, а Лем в мгновение ока оказалась у нее на груди и приставила лезвие к ее шее.