Текст книги "Кровная связь (ЛП)"

Автор книги: Джей Бри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23
Оли

Как бы ни было весело и полезно строить дома, но поход за припасами с тремя моими Связными – это именно то, что мне сейчас нужно.

Я спала в комнате Нокса, и хотя проспала целых восемь часов, проснулась с ощущением, будто грузовик переехал мой разлагающийся труп, так что я списала это на некомфортную атмосферу и занялась тренировкой с Грифоном, когда он пришел за мной.

Час спустя прибывает Норт, еще не в костюме, чтобы рассказать нам о проблеме загрязнения воды. Это немного беспокоит, потому что я приняла душ и уже выпила кофе, сваренный на этой воде, но, насколько Сойер может сказать, заражение произошло между шестью и семью часами утра, так что я должна быть в безопасности.

Норт и Грифон все еще тащат меня к Феликсу на обследование, просто чтобы быть уверенными. Я указываю на то, что Грифон тоже пил кофе, но ни один из них не придает этому значения. Феликс, который спал, когда мы появились в доме, который он делит со своей группой Связных, Сойером и Греем, очень нежно, но устало хлопает по моей руке на полсекунды, прежде чем объявить, что со мной все в порядке, и топает обратно в постель, все еще небрежно одетый только в пару боксеров.

Сейдж высовывает голову из комнаты, но когда я говорю ей, что я в порядке, она без слов возвращается в постель, все еще полусонная и недостаточно связная, чтобы произносить слова.

Я журю Норта и Грифона, используя нашу мысленную связь, когда мы уходим, но, похоже, ни одного из них это не волнует.

– Кто-то, кто знает наш утренний распорядок, сделал это. Они знают, что ты рано встаешь, – говорит Норт, снимая свой свитер и надевая его мне на голову. Все еще достаточно тепло, даже в моем спортивном снаряжении из майки и пары шорт, но Грифон помогает ему натянуть его на меня, пока я не закрыта до колен

Я не понимаю, почему он пытается прикрыть меня, пока не вижу толпы рабочих, идущих в противоположном направлении, все они машут или почтительно склоняют головы в сторону Норта, который, я уверена, абсолютно взволнован тем, что прямо сейчас на нем нет ничего, кроме спортивных штанов.

Грифон медленно качает головой, хватая меня за руку, когда я немного теряю равновесие на рыхлом гравии. – Это была проверка. На самом деле Сопротивление не хочет смерти Оли. Они хотят знать, насколько безопасно это место и что у нас есть из средств защиты. Они будут следить за нашей реакцией на происходящее и за тем, как мы будем действовать, когда они нападут, даже в таких небольших масштабах, как этот.

Я насмехаюсь над ними. – Ну, они узнали, что вы оба впадаете в панику и ищете мне Целителя, и если я им нужна живой, то они будут этому особенно рады.

Грифон снова пожимает плечами, отказываясь отпускать мою руку, направляя меня по тропинке к нашему дому, и говорит: – Это единственный раз, когда я не против сделать именно то, чего хотят эти засранцы. Безопасность выше эго, всегда.

Я киваю и жду, пока Норт откроет дверь, спотыкаясь, вхожу в дом и пытаюсь не расстраиваться из-за того, что Гейб оставляет свою обувь у двери. Норт не проявляет такой же вежливости и, чертыхаясь себе под нос, уходит, чтобы огрызнуться на него и разбудить моего бедного Связного.

Жить в таком тесном помещении труднее, чем кто-либо из нас думал, ведь здесь в одном месте собралось много альфа-самцов.

– Перестань беспокоиться об этом. Это не твоя проблема, и у них были годы, чтобы разобраться в дружбе, за которую ты не несешь никакой ответственности, – пробормотал Грифон, направляя меня к барной стойке на кухне и помогая мне взобраться на табурет.

Я киваю и обхватываю себя руками, глубоко и успокаивающе вдыхая запах Норта на свитере, а затем подпираю подбородок кулаком, наблюдая за передвижениями Грифона по кухне. Он все еще одет в свою спортивную форму, и я получаю удовольствие от того, как изгибаются его руки и плечи в майке с резким вырезом. Я едва замечаю, что он достает сковородки и все принадлежности для яичницы-болтуньи с беконом. Только когда он пододвигает тарелку ко мне, я понимаю, что он приготовил завтрак нам обоим.

Я секунду смотрю на тарелку, а потом снова поднимаю глаза, и он качает головой. – Я не шеф-повар, но умею готовить яйца. Я работал в кафе с Кайри несколько лет во время учебы в колледже, они будут, по крайней мере, съедобными.

Я немного краснею и хватаю нож и вилку, которые он также пододвинул ко мне через стойку. – Уверена, что это вкусно. Я была больше шокирована тем, что у нас есть еда. Я думала, мы еще не дошли до стадии нормирования?

Грифон пожимает плечами и копается в своей тарелке. – Нет. Я захватил их, когда мне нужно было зайти в офис Совета. Иногда есть свои плюсы в том, чтобы иметь дело с засранцами из Сопротивления, которых мы привозим сюда.

Я киваю и ем вместе с ним, чертовски впечатленная тем, что он не только приготовил их до идеальной консистенции, но и хорошо приправил. Это чертовски вкусные яйца.

– Не думала, что у нас есть пленные? Я думала, что мои узы вывели из строя весь лагерь.

Он кивает с набитым ртом и ждет, пока проглотит, прежде чем ответить: – Так и есть. Это были те, кого мы схватили и вывезли до того, как ты вступила в бой. У нас есть горстка, несколько Одаренных более высокого уровня, так что это было полезно.

Я киваю, и Норт идет через кухню, его волосы все еще немного взъерошены после сна там, где он не слишком утруждал себя их укладкой, но в костюме он гораздо больше похож на самого себя. Он кивает Грифону, а затем наклоняется, чтобы поцеловать меня, и щелкает пальцами Августу, который послушно появляется рядом со мной. Перемена в их отношениях была разительной с тех пор, как я поговорила с его узами. Я заметила, что даже когда Август возвращается к нему, Норт в основном оставляет его охранять пространство, в котором он находится.

Это заставляет меня влюбляться в него еще больше каждый раз, когда я это вижу.

– Оставайся с одним из Связных все время сегодня, пока мы не возьмем это под контроль.

Я киваю, потому что уже планировала это сделать, и позволяю ему снова поцеловать меня, пока его рука собственнически гладит мой затылок. Выпрямляясь, он обменивается последним взглядом с Грифоном, а затем выходит за дверь, разбираться с новым кризисом здесь.

Я возвращаюсь к своей тарелке с вкусной яичницей и к разговору с Грифоном. Я слишком много хочу знать о событиях в Сопротивлении. – Вы уже получили что-нибудь полезное от людей, которых забрали? Атлас знал кого-нибудь?

Он кивает и накалывает на вилку остатки яичницы, все еще стоя на кухне, как будто у него нет времени даже присесть. Благодаря тому, что Норт сорвал нашу тренировку, мы пришли на час раньше, чем обычно, но он двигается так, будто уже на полпути к выходу.

Прежде чем ответить на мои вопросы, Грифон задирает голову, его глаза вспыхивают, его дар тянется проверить, где Атлас. Когда он находит его спящим, он бормочет мне: – Сестра Бэссинджера в полном беспорядке. Я потратил два дня на то, чтобы просеять ее воспоминания, но внутри ее головы все равно, что смотреть в одно из тех зеркал на выставке. Мир в ее глазах искажен и деформирован. Выросшая в пропаганде Сопротивления, а затем имеющая четырех Связных с одинаковыми взглядами? Она… в полном беспорядке. Большинство ее Связных жестоко обращаются с ней, физически и психически. Это не редкость в семьях одаренных Восточного побережья, но тот факт, что ее родители знают об этом и ничего не делают для нее, чертовски отвратителен.

Мое сердце разрывается еще больше из-за Атласа, из-за того, что он не хотел мне говорить, но был готов, если это означало, что я ему поверю. Кажется немного неправильным обсуждать это с Грифоном, но он тоже мой Привязанный, и я знаю, что это тяготит и его. Все, что он должен увидеть и испытать в своей работе в качестве командира ТакТим, это тяжелый груз.

Разве это не моя работа – помочь облегчить этот груз?

– Я бы не просил тебя об этом, Привязанная. Я бы никогда не взвалил на тебя слишком много этого дерьма, твое собственное бремя достаточно тяжело. Я направляюсь в офис Норта, чтобы разобраться, что нам делать с проблемой воды. Ты просто продолжай заниматься своими делами, как обычно. Только держи Бэссинджера и Гейба всегда при себе, хорошо?

Я киваю и беру его тарелку, отталкивая его бедром с дороги, когда загружаю их и другую посуду в посудомоечную машину. Он крепко целует меня и отправляется одеваться, а я наслаждаюсь видом его задницы в этих шортах всю дорогу.

* * *

Я почти забываю и лезу в душ, когда Грифон уходит, но вместо этого пишу Сейдж и извиняюсь за грубое пробуждение рано утром. Она сразу же отвечает мне, звонит, чтобы сказать, что в полном порядке, потому что она лучшая, и мы проводим добрый час в телефонном разговоре.

В основном сплетничаем о Связных, что раздражающе весело.

Когда мы переходим к самому интересному, я ломаю бедный мозг Сейдж своими маленькими обновлениями, и это чертовски забавно. – Оба одновременно?! Олеандр Фоллоуз! Это кажется… скандальным. И они были просто… в порядке с этим?

Я фыркнула и положила телефон на плечо. – Ну, не то чтобы я это предлагала! Я была скорее… убеждена, что это хорошая идея. Слушай, как только у Привязанных начнут появляться творческие идеи, ты будешь втянута в безумное дерьмо, о котором тебя никто не предупреждает. Возможно, нам понадобятся другие друзья в группах Привязанных, просто чтобы, типа, предупредить об этом дерьме. Мы же не можем просто спросить твоих родителей…

Она издает рвотный звук и прерывает меня визгом. – Заткни свой рот сейчас же! Я не хочу думать о своих родителях во время оргии. Черт, меня может стошнить. Зачем ты вообще это говоришь? Они делали это всего дважды, только для меня и Сойера. Вот и все! Мерзость.

Я слышу, как Сойер драматизирует на заднем плане, ругая ее за то, что она говорит о чем-то настолько отвратительном, и я хихикаю над ними обоими. Они такие типичные братья и сестры в действительно нормальной семейной динамике, теперь, когда ее семья не ведет себя несносно по отношению к ней из-за дерьма, не зависящего от нее, и приятно просто испытать это викарно через них обоих на минуту.

Сейдж прочистила горло. – Ладно, теперь, когда мне нужно окунуть весь свой мозг в отбеливатель, каков план на сегодняшний инцидент? Ты собираешься помочь с тем, что они будут делать?

Я плюхаюсь обратно на кровать Грифона, уткнувшись носом в его подушку, чтобы в последний раз вдохнуть его запах, прежде чем продолжить свой день. – Пока никаких новостей. Сейчас проходит совещание по этому поводу, но мне сказали, чтобы я сегодня оставалась с Гейбом и Атласом.

Сейдж хмыкает. – Киран сказал мне то же самое. Он хочет, чтобы я всегда была с кем-то в этом доме.

Я могла бы пошутить о собственнических, чрезмерно опекающих Связных, но тут раздается стук в дверь, и в нее просовывается голова Атласа. – Звонил Шор, мы отправляемся из Убежища на пробежку. Ты идешь с… столько, сколько захочешь.

Да, черт возьми, пойду. – Мне пора, Сейдж. Я позвоню тебе, когда вернусь домой.

Я спрыгиваю с кровати и попадаю прямо в объятия Атласа. Он выглядит усталым, с тех пор как мы вернулись из лагерей с его сестрой под нашей опекой, но улыбается мне.

– Не думаю, что твои узы сегодня сильно понадобятся. Надеюсь, ты не будешь носиться вокруг, потому что думаешь, что они будут… накормлены.

Я фыркнула на его поддразнивание, потому что уже знаю, что он несерьезен, и пожала плечами. – Никогда не знаешь, один из персонала Так может разозлить меня и оказаться обедом.

Он посмеивается надо мной, пока мы вместе направляемся к входной двери, натягиваем обувь и берем куртки. – Я знаю, за кого буду голосовать. Рокелл – долбаный мудак и заслуживает того, чтобы его душу сожрали.

Я пожимаю плечами с ухмылкой, но уже знаю, что он один из самых близких друзей и доверенного персонала Грифона, так что даже с его длинным языком и непочтительными шутками, он пока в безопасности.

В нашем окружении и так не хватает доверенных людей. Я не могу убрать тех немногих, которые у нас есть.

Мы направляемся к офису Норта, но толпы оперативников Так ждут снаружи, уже одетые и полностью вооруженные. Мне ни за что не позволят выйти на улицу в джинсах и свитере, которые на мне сейчас, но, думаю, невозможно привыкнуть к снаряжению, пока не поносишь его.

Я просто чувствую себя какой-то обманщицей, когда нахожусь в нем, как гражданская, выдающая себя за супергероя.

Киран замечает, что мы оба приближаемся, и кричит отставшим членам группы, чтобы они убирались с нашего пути, пока мы не сможем войти в здание. В фойе всего несколько человек, все они оперативники высшего звена, и у меня такое чувство, что они ждут моего Привязанного, чтобы мы могли отправиться.

Мы останавливаемся, когда подходим к Кирану, довольные тем, что можем пока подождать с ним. Он выглядит хорошо, в миллион раз лучше, чем когда мы были спасены из лагерей, и мне приходится бороться, чтобы сдержать ухмылку.

Я не могу не прокомментировать это, немного пошутить с ним, потому что чувствую, что мы практически семья теперь, когда он наблюдал, как меня разделывает самый страшный человек в мире. – Жизнь Привязанного идет тебе на пользу?

Он поднимает на меня бровь, его лицо абсолютно прямое, когда он говорит: – Примерно так же хорошо, как новый одеколон Грифона для него, да.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что он говорит, а потом я хочу немного умереть. Вычеркните это, я хочу умереть очень сильно.

Я стону и зарываю лицо в ладони, как будто могу исчезнуть, если никто больше не будет смотреть мне в глаза. – Я собираюсь убить его, сразу после того, как найду хорошую яму, чтобы умереть в ней.

Киран пожимает плечами и смотрит на меня убийственным взглядом, которым Атлас одаривает его за упоминание чего-то, что меня смущает, хотя на самом деле он понятия не имеет, почему я умираю. Слава Богу, потому что то, что Киран знает, уже плохо.

Чертов Привязанный.

Когда лифт звонит и открывается, чтобы показать Норта и Грифона, я поворачиваюсь спиной к этому мудаку и скрещиваю руки на груди полностью позорно надувая губы и не придавая этому значения. Август подходит и садится у моих ног, глядя на меня своими идеальными пустыми глазами, как будто он может сказать, что я готова кого-то зарезать.

– Ты в глубоком дерьме, – говорит Киран, а Грифон хмурится в ответ, направляясь ко мне, как будто может все исправить, но мне уже так чертовски стыдно, что я не хочу больше это обсуждать. Тогда это было чертовски сексуально, но сейчас, стоя здесь и думая об этом? Нет, спасибо.

Убейте меня.

– Что-то про одеколон, – фыркает Атлас, хватая меня за руку и оттаскивая от них обоих, – Пойдем, сладкая. Мы пойдем переоденемся, чтобы выбраться отсюда.

Мы поворачиваемся к ним спиной, пока Норт рычит на Грифона совсем не по-дрейвенски. Нет, я оглядываюсь, чтобы проверить, не вырвались ли из него узы посреди этого долбаного фойе, но обнаруживаю, что оба моих Привязанных ссорятся из-за меня.

Атлас тащит меня в одну из раздевалок, присоединяясь ко мне в женской зоне, как только заберет свои вещи, а затем щелкает замком, чтобы никто к нам не зашел. Я все еще слишком погружена в свои мысли, чтобы беспокоиться о совместном переодевании, и когда я стягиваю с себя свитер и футболку, он не подает виду, просто тоже начинает переодеваться.

Мой запах витал над Грифоном, пока он занимался своими делами.

Я моргаю и возвращаюсь в себя, оказываясь лицом к лицу с Атласом, и, блин, это хорошее зрелище. Я не уверена, то ли его дар делает его более подтянутым, то ли он соблюдал жесткий режим тренировок без моего ведома, но он подтянут. Как профессиональный бодибилдер, и аппетитная V, которая притягивает мой взгляд к верхней части его джинсов, выглядит невероятно привлекательно.

Я прочищаю горло, в основном, чтобы попытаться обрести свой голос, но это привлекает его внимание. Атлас ошибочно принимает мои нервные действия за то, что я переживаю из-за Грифона, и качает головой, глядя на меня. – Я знаю достаточно, чтобы догадаться об этом, сладкая. Не пытайся объяснить. Я уже хочу оторвать его руки и засунуть их ему в задницу за то, что он имеет все, что я хочу. Мне не нужно больше никаких подробностей.

Я снова краснею и наклоняю голову, кивая. – Не думаю… я не чувствую себя сильнее. Полагаю, может быть, ты был прав.

Его брови взлетают вверх, и я прикусываю губу, расстегивая джинсы и наблюдая, как он сглатывает, его глаза опускаются, чтобы проследить свой путь вниз по моим ногам. На мне простые черные стринги, ничего вычурного или чего-то еще, но это может быть и кружевное белье без промежности, если судить по тому, как он реагирует на мой вид. Его ноги немного подгибаются, и он делает шаг вперед, делая глубокий вдох и тихо постанывая, как будто его ранили.

Я могла бы трахнуть его прямо здесь. Связаться с ним и взять его себе. Черт, неужели я действительно так думаю?! Не мои похотливые узы? Нет, это я практически капаю на него в самый неподходящий момент.

Его глаза вспыхивают и на секунду становятся белыми, но через мгновение возвращаются к ясному зеленому цвету, когда он берет себя в руки. – Не дразнись, сладкая. Не тогда, когда там целая гребаная орда оперативников Так подслушивает, потому что я сделаю все гораздо хуже, чем когда-либо делал Шор. Блядь, мысль о том, что они все там слушают, как я связываюсь с тобой, слишком соблазнительна.

Мой голос едва слышен, когда я отвечаю: – Прости. Я плохо соображаю. Просто… я думаю, что Норт все равно выбил бы дверь и убил тебя.

Атлас кивает и снова отступает назад, его движения становятся более дергаными, как будто он действительно борется за то, чтобы этот горячий момент прошел. Я тоже, независимо от того, где мы находимся и сколько людей ждут, пока мы соберемся.

Я роюсь в шкафчике, который был отведен для меня, проводя своей карточкой, чтобы пройти через систему безопасности и открыть эту чертову штуковину. Я беру свое снаряжение Так и начинаю его натягивать. Брюки висят на мне немного свободнее, теперь, когда я вернулась к тренировкам и провожу меньше времени, поедая сливочные соусы из морепродуктов на своей заднице в постели Норта.

Как только я одета и готова, я направляюсь к двери, но Атлас останавливает меня, мягко хватая за плечо, чтобы притянуть меня обратно к своему телу. Я легко подхожу к нему, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в ответ, когда он наклоняется, чтобы встретиться с моими губами.

Он целует меня, как клятву в том, что нас ждет впереди, обещание, которое я не могу дождаться, чтобы выполнить.

Когда мы вместе выходим из раздевалки, я встречаюсь взглядом с Нортом, и он кивает мне, прежде чем обратиться ко всем руководителям команд, информируя их о том, что мы делаем сегодня.

– Нам нужна вода, в основном, и были некоторые другие запросы, которые мы обещали рассмотреть. В основном это предметы комфорта, но есть и некоторые скрипты, которые нам нужно заполнить. Феликс был занят диагностикой и базовым лечением, и простой скрипт мог бы снять с него ответственность.

Он продолжает читать протокол, а я киваю, все это те же стандартные вещи, что и в прошлый раз. Я не удивлена, что мы идем за вещами, чтобы помочь Феликсу. Каждый раз, когда я видела Целителя, кроме сегодняшнего раннего пробуждения, он был на ногах и выглядел изможденным. Сейдж также очень беспокоилась о том, сколько он работает, но другие Целители отказались работать без оплаты, хотя их размещают и кормят бесплатно, так что сейчас все ложится на его плечи.

Норт собирается в конце концов убить кого-нибудь и сделать из него пример. Ну, на самом деле, он бы этого не сделал, но я точно сделаю, потому что нет ничего лучше, чем богатые люди, ведущие себя высокомерно по поводу ничего не значащих вещей, когда происходит настоящий кризис.

Типичное дерьмо высшего уровня.

Глава 24
Оли

Нас переносят в зону сбора, полную машин Так. Я зажата между Атласом и Нортом, а Грифон, Киран и Рокелл замыкают плотный круг, который мы образуем вместе. Глаза Грифона вспыхивают, когда он проверяет местность, и, чтобы убедиться в этом, я бросаю свой собственный дар. Брови Норта слегка опускаются, когда он наблюдает за мной, но не в плохом смысле, просто я застала его врасплох.

Грифон бормочет: – Я никого не улавливаю. Оли?

Я качаю головой. – Ближайший – в полумиле от нас, в машине, едущей в противоположном направлении, так что, думаю, все в порядке. Я тоже не почувствовала ничего «неправильного». Например, дерьма, которого здесь быть не должно.

Киран бросает на меня взгляд. – Как это работает? Ты можешь просто сказать, если что-то… что, плохое?

Я вырываюсь из-под своих Связных, шагая по кругу, пока не начинаю осматривать окружающее пространство глазами, а не своим даром. Я откидываю плечи назад, немного осматривая склад, пока другие команды начинают проникать внутрь. – Я не знаю, как это работает, просто мои узы могут определить, есть ли там вещи, чтобы причинить мне боль.

Атлас разминает руки, как будто транспортировка прошлась по его мышцам и оставила после себя боль. – Вот как они знают, кого уничтожить, когда работают. Они просто забирают души тех, кто там, чтобы навредить тебе.

Рокелл кивает, а потом усмехается. – Значит, мы в безопасности, пока не желаем тебе зла? Принято к сведению. Шору лучше пресмыкаться, пока что-нибудь не случилось.

Я закатываю на него глаза и следую за Атласом к машинам. Мы будем ехать все вместе, и будем третьей машиной в колонне. Мне жаль того, кто будет ведущей машиной, это самое опасное место, потому что если кто-то загрязняет наши запасы воды, то есть все шансы, что вся эта поездка происходит по прихоти Сопротивления. Они могут быть где угодно и в любое время, и мне нужно быть начеку.

Грифон четко усвоил, что лучший способ подойти ко мне – это тот, при котором никто не узнает, что это происходит, и просто поговорить со мной через нашу мысленную связь. «Я не пресмыкаюсь. Блэк вел себя как мудак, но я не стыжусь своей Привязанной или того, что мы делаем вместе, и ты тоже не должна».

Я пригибаюсь, чтобы проверить ходовую часть грузовика, на который указывает Норт, и нажимаю на свой дар, чтобы убедиться, что под ним ничего нет. «Тогда почему Норт так разозлился из-за этого? Если это все просто гордый момент Привязанных, то это совсем не смущает».

«Будь его воля, Норт Дрейвен запер бы тебя сейчас в башне, совершенно недоступной для всех, кто не входит в нашу группу Связных, и даже тогда он дал бы остальным доступ к тебе только потому, что тебе было бы больно без этого. Он ревнивый, собственнический идиот, а я нет. Я хочу, чтобы все видели то, что принадлежит мне, и знали, что у них никогда не будет чего-то такого же охуенно совершенного, как моя Привязанная. Я самодовольный мудак, но все равно мудак».

Проклятье.

Это очень хорошее объяснение, даже если мне действительно хочется оставаться злой на него, я не могу. Не могу, потому что знаю, что он был самодоволен и горд тем, что у него есть я. Я знала, как сильно он любит быть первым, кто связался со мной, независимо от обстоятельств, и это всегда заставляло меня чувствовать, что, возможно, у меня могло бы быть это.

Может, я смогу сохранить их всех и не превратиться в бездумную машину для убийства.

«Ты все еще злишься? Я перережу Блэку горло и выпущу из него кровь прямо сейчас».

Я выпрямляюсь и бросаю на него очень дерзкий взгляд. «Нет, черт возьми, не перережешь! Это уже не просто твой друг и коллега, он – Связной Сейдж. Но ладно, твоя душа может избежать следующего раунда убийств. Я оставлю тебя в живых, чтобы ты загладил свою вину позже».

Его глаза пылают в ответ, огненные глубины под спокойным фасадом, который он надевает для всех остальных. Я люблю эти глубины и поток грязи, который вырывается из его грязного рта, когда он уходит в это.

«Если вы двое закончили, можем ли мы вернуться к тому, что должны здесь делать?»

Я вздрагиваю от надменного тона Норта и пригибаю голову, без лишних слов забираясь на заднее сиденье грузовика.

– Опять они тебе дерьмо впаривают? Можно подумать, они могут оставить тебя в покое на пару часов, пока мы работаем, – ворчит Атлас, забираясь рядом со мной и пристегивая свой ремень безопасности, прежде чем помочь мне пристегнуть свой.

– Грифон просто извинялся. У него это не очень хорошо получается, но сойдет, – поддразниваю я, не обращая внимания на то, как Рокелл подслушивает и гогочет, забираясь в заднюю секцию. У него в руках пистолет, и когда он прижимается к полу и устраивается так, будто собирается стрелять из задней части грузовика, я бросаю взгляд на Норта.

– Почему такое ощущение, что мы вступаем в зону боевых действий? Это поездка в Walmart за водой, – нахально заявляю я, слегка покачивая задницей, чтобы устроиться поудобнее.

Норт забирается внутрь и занимает все оставшееся место на заднем сиденье, так что я снова чувствую себя так, будто меня раздавили между ним и Атласом. Странно, но это скорее успокаивает, чем мешает.

Связные чертовски странно относятся к таким вещам.

Он не утруждает себя ремнем безопасности, просто хватается за перекладину, которая проходит над рамкой двери, и держится, пока Киран выводит нас на дорогу. Грифон на переднем сиденье, его глаза все еще белые, пока он следит за всем вокруг нас.

Норту приходится говорить громко, чтобы я могла расслышать его сквозь шум двигателя грузовика, даже если все окна закрыты пуленепробиваемым стеклом. – Каждый день мы перевозим грузы и высаживаем прибывающих резидентов, и по крайней мере шестьдесят процентов из них подвергались нападениям или каким-либо налетам. Поскольку эта поездка была вынужденной по вине Сопротивления, я готов поспорить, что она не будет гладкой. Не просто так мы все едем с тобой. Вода слишком важна, чтобы задерживать ее, но с нашими дарами мы должны быть в состоянии минимизировать последствия.

Интересно.

– Есть ли шанс, что вы, ребята, позволите мне участвовать в пути подвоза и поступлениях? Я могла бы быть здесь действительно полезна, полезнее, чем учась строить дома.

Все три моих Связных говорят друг с другом в знак согласия.

– Нет.

– Абсолютно нет.

– Я не хотел, чтобы ты приходила сегодня, эти двое настаивали.

Я смотрю на Атласа, удивленная его ответом, но он просто пожимает плечами. – Я гораздо счастливее, если ты будешь в Убежище. Я не собираюсь лгать и говорить, что все это меня устраивает, но они никак не могли взять тебя с собой и оставить меня.

– Я… мои узы более чем способны справиться с дерьмом, если что-то пойдет не так!

– Да, и все же ты провела два года под пытками Сайласа Дэвиса. Я не сомневаюсь в тебе, но я также не сомневаюсь, что он – полностью Привязанный Нейро, способный отключить твой мозг и узы.

Я скрещиваю руки. – Он силен, но его диапазон – дерьмо. Дар Грифона лучше.

Атлас кивает и снова пожимает плечами. – И все же, Сайлас все еще наша самая большая угроза. Возможно, и я действительно имею в виду «возможно», кошмары Дрейвена смогут с ним справиться. Если дальнобойность Норта и Нокса так же хороша, как кажется, мы сможем использовать один из них, чтобы уничтожить его.

Я уже знаю, что их дальнобойность феноменальна, Брут пришел в лагерь вместе со мной, и хотя Нокс не мог определить, где мы находимся, он все еще мог видеть глазами своих существ. Грифон рассказал мне об этом и поведал, как они все волновались, когда я отдала его Кайри.

До сих пор это лучшее решение, которое я приняла в том дурацком лагере.

Я взглянула на Норта, но он все еще хмурится на дорогу, словно ожидая неприятностей, поэтому я сделала небольшой вдох и призвала свои узы.

«Выпусти меня».

Я внутренне закатываю глаза. «Мне просто нужно знать, есть ли опасность. Мне не нужно, чтобы ты была богом смерти на этом задании».

Я чувствую пульсацию разочарования, а затем они снова говорят: «Выпусти меня, и я буду держать их в безопасности. Всех, даже тех, кто не принадлежит мне».

Странно ли с моей стороны ревновать к тому, что мои узы так властвуют над моими Связными? Возможно. Может быть, мне действительно нужна эта терапия.

Мои глаза пустеют, и Вечный застывает на своем месте, его рука на моем бедре напрягается, но не двигается. Он не напуган, просто готов двигаться, если понадобится.

Темный не реагирует, просто поворачивается, чтобы заговорить со мной. – Есть ли угроза? Она в безопасности?

Все еще очень предан девушке.

Мне это нравится.

– Пока нет. С ней все будет хорошо, чего бы это ни стоило.

Он кивает и делает движение рукой в сторону моего Привязанного. Моего первого Привязанного, того, которого я наконец-то попробовала. Того, который открыл больше моей силы, больше потенциала, живущего внутри девушки, пока я не смогла получить доступ к большему и сохранить ее в безопасности и живой.

Я хочу больше.

– Больше никаких таких мыслей. Ты не собираешься держать ее в безопасности таким образом, – говорит он жестким голосом, и я улыбаюсь ему в ответ, все зубы и острые края.

– С тобой не весело. Дай мне мои узы вместо тебя.

Девушка не согласна со мной. Она пытается вернуть часть контроля, пока водитель ругается под нос, нажимает на газ и заставляет машину двигаться быстрее под нами. Я смотрю вдаль, но там ничего нет. Вокруг нас лишь километры фермерских угодий и скот. Это место, куда нас привезли, настолько отдаленное, что его едва ли можно найти на карте.

– Как далеко мы находимся? – спрашивает Вечный.

Водитель огрызается: – Слишком далеко, раз она там такое вытворяет. Ты можешь вернуть Оли сейчас?

Темный вклинивается. – Нет. Если ее узы вышли, значит, она воспринимает это всерьез. Просто доставь нас туда и не беспокойся о ней. Ты все равно в ее списке безопасности. Рокелл – единственный, кому нужно потеть.

На мгновение в кабине воцаряется тишина, слышен только рев двигателя, а затем Одаренный, сидящий сзади, спрашивает: – Как мне попасть в этот безопасный список? Есть ли процедура подачи заявления, или мне просто придется сломать себе ногу? Я не против этого или чего-то подобного, просто это не совсем мой первый выбор.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и ухмыляюсь, глядя на ужас, который промелькнул на его лице, прежде чем он восстановил контроль над собой и крепче сжал пистолет.

Когда я поворачиваюсь обратно вперед, он бормочет: —Блядь. Это намного хуже, когда оно смотрит на тебя.

Вечный поворачивается, чтобы огрызнуться: – Прекрати называть мою гребаную Связную «оно». Она Оли, и она пытается сохранить твою никчемную шкуру живой, так что держи рот на замке.

Я не чувствую необходимости демонстрировать привязанность или доказывать свою связь с любым из моих Связных, но я накрываю его руку своей на своей ноге в знак похвалы. Его верность мне и нашей Связи никогда не подвергалась сомнению. Не его вина, что он родился в яме со змеями. Он вернулся на свое место, как только я позвала его. Он пришел за девушкой и предложил ей утешение, когда она в нем нуждалась.