Текст книги "Шлюха (ЛП)"
Автор книги: Джетти Вудрафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава седьмая
У меня аж закружилась голова, когда я услышала крик. Крик, который вызвал мгновенную улыбку на лице. Что бы это ни было, видимо, Офелия получила этот предмет первая. После быстрого двухминутного душа я оделась в самостоятельно выбранные шортики и свободную футболку, нанесла легкий макияж, просунула ноги в кожаные шлепки и пошла на запах какой-то выпечки и…
– Пэкстон?
– Мамочка!
– Мамочка!
Оба моих Клайда соскочили со своих табуретов и побежали ко мне. Я быстро взглянула на него, улыбающегося и переворачивающего блинчики то ли с голубикой, то ли с шоколадными чипсами. Я в замешательстве закачала головой и перевела все свое внимание на маленьких девочек, тут фруктовый запах и достиг моего носа. Голубика.
– Привет, малышки, – обратилась я к ним, обеими руками гладя их длинные мягкие волосы, одни светлые, другие темные.
– Я видела ее ночью, а ты нет, – похвасталась Роуэн, пытаясь незаметно толкнуть сестру локтем.
– Я тоже видела.
– Не-а, потому что ты не знала, что она здесь. А я знала.
– Перестаньте, – прервала их я. – Я видела вас обеих. Кто хочет пойти в парк? Доедайте свой завтрак, нам пора.
Я взглянула на ухмылку на лице Пэкстона и увидела, как он подмигивает правым глазом. Он что-то задумал, и он знал, что я это заметила. Я хотела, чтобы он понял это и по моему выражению лица. Это, конечно, не имело значения, но все же.
Роуэн первая выболтала его секрет.
– Но нам придется подождать. Папочка сказал, что твоя подруга придет сюда скоро.
Я даже не удивилась. Ни капли. Раздраженная, но не шокированная. Я поцеловала обе их головки, когда они вновь уселись на свои табуреты, обратно к своим блинчикам с голубикой, довольные тем, что их мамочка была дома. Я подняла голубой карандаш и четвертак с пола, наблюдая за Пэкстоном через сощуренные глаза. Голубой карандаш отправился в кучу к остальным цветам на кухонном островке, а монету я положила ему в руку.
– Это за прошлую ночь. Что ты на этот раз сделал? – спросила я, отворачиваясь от его губ.
Пэкстон засмеялся, когда промахнулся, поцеловав угол моего несговорчивого рта своими липкими губами. Я высунула язык, пробуя вкус кленового сиропа, пока он проговаривал тихие слова мне в шею.
– Господи, что же мне придется сделать за доллар?
Возможно, я слегка улыбнулась, хотя и не хотела, ведь я была серьезной. Пыталась, по крайней мере.
– Что ты сделал, Пэкстон? Я думала, ты должен быть на работе? – спросила я, наблюдая, как он перекладывает блин на тарелку.
– Я сделал тебе блинчик любви. Смотри, это сердце.
Я перевела взгляд на тарелку в своей руке и смущенно уставилась на нее, склонив голову и сощурив глаза.
– Похоже на опоссума.
Это определенно заставило меня улыбнуться. Самой большой улыбкой. Обе девочки истерически засмеялись над попыткой их отца сделать сердечко.
– Не похоже. Это сердце.
– А что это за длинный хвост?
– Это не хвост. Это стрела. Неважно, иди ешь своего опоссума.
Я настороженно наблюдала за ним, взяв телефон в руку, и открыла сообщения. Я закачала головой, прочитав их, в последнем был адрес нашего дома.
Гэбби: Эй, приезжай ко мне домой.
Ми: Почему? Что насчет твоего мужа?
Гэбби: Он тоже хочет поговорить с тобой.
Ми: Это ведь не Гэбби, так?
Гэбби: Возможно, но я не дам ей встретиться с тобой в одиночку. Мы женаты.
Ми: Да, я слышала. Бедная девочка.
Гэбби: Я не изверг.
Ми: И это говорит парень, который упек свою жену за решетку, так что-о-о-о…
Гэбби: LOL Ты мне нравишься. Приезжай к девяти.
Ми: Я приеду только из-за Гэбби, не из-за тебя.
Гэбби: Хорошо, так что-о-о-о увидимся в девять.
– Я правда ненавижу тебя, – призналась я, пронзая блинчик в виде опоссума вилкой и проворачивая ее.
– Это больно, – сказал он, приложив руку к своей груди, и, дважды постучав по ней, улыбнулся. Той сексуальной ухмылкой, которую я ненавидела.
– Что ты тут делаешь? Ты сказал, что будешь занят.
– Так и должно было быть. Это все из-за тебя. И если парни облажаются с планировкой, злость я вылью на твоей попке.
Я удержалась от реакции на эту угрозу, тайно надеясь, что его парни напортачат.
– Мм, настоящая голубика. Я впечатлена. Ты рецепт в гугле нашел?
Он указал носом в сторону девочек и их спора. Блинчик Офелии был больше, а у Роуэн было больше ягод.
– Да, именно. Они ходили со мной в магазин. Обе уверяли меня, что их мама не покупает замороженную голубику. Только органически выращенную. Ты такая странная.
Моя идея ответа изменилась при его последних словах. Я думала похвалить девочек и сказать что-то о его игнорировании моего вопроса, что он задумал что-то. Но вместо этого я со смехом выдала:
– Подожди, пока познакомишься с Ми.
– Ми странная?
– Мамочка, у меня зуб шатается. Смотри, – объявила Роуэн из другого конца комнаты, привлекая мое внимание к себе, вместо моего упрямого мужа.
– Увидишь, – ответила я Пэкстону и пошла к девочкам. Боже, я соскучилась по ним.
Мой блинчик был безумно вкусный, и я поверить не могла, сколько всего пропустила менее чем за неделю. Клянусь, они росли все быстрее с каждым днем. Роуэн не лгала, ее передний зуб должен был выпасть в ближайшие пару дней. Офелия разбила коленку, и я ужасно себя чувствовала. Это была не царапина, которую стоило только поцеловать, заклеить лейкопластырем и сразу станет лучше. В этот раз она сильно поранилась и, без сомнений, очень плакала. Она плакала, а меня не было рядом. Это привело меня в ярость. Теперь у них обеих были новые плюшевые игрушки из фургона-зоопарка. Я слушала в пол уха, что это вообще за фургон такой, наблюдая за Пэкстоном. Какой-то автобус приезжал к библиотеке, заполненный животными, выручка с продаж которых отправлялась в зоопарк. Я не удивилась выбранной Роуэн кошке. Она годами просила завести котенка. Но у Пэкстона аллергия, ну, или так он говорил. Но я смеялась, когда Фи сказала, что она выбрала рыбку. Из всех животных зоопарка мои девочки выбрали кошку и рыбку. Офелия побежала за своей новой рыбкой, в то время как Роуэн начала спор.
– Моя кошка лучше, потому что она может съесть твою рыбку.
Конечно, Фи остановилась.
– Нет, не может. Моя рыбка больше твоей кошки. Моя рыбка съест твою кошку.
– Рыбы не едят кошек. Кошки едят рыб.
– Некоторые рыбы едят. Акула может съесть кошку.
– Кошки не плавают в океане.
– О, боже мой. Хватит. Иди, принеси свою рыбку, – сказала я, осознав, что их спор может длиться еще долго. Часами. Днями. Неделями.
– Твоя кошка могла выпасть с корабля, – прокричала Фи. Точная копия своего отца. Клянусь, эта девчонка никогда не даст Роуэн сказать последнее слово.
Мы с Пэкстоном обменялись взглядом, когда зазвонил дверной звонок.
– Это твоя подруга? – спросила Роуэн.
Я положительно ответила, негодующе качая головой на Офелию, когда услышала голос Ми. Пэкстон первый отчитал ее, а не я. Я стояла на месте, пытаясь показать Ми взглядом, как сильно я извиняюсь за своего мужа-идиота. Она поняла меня, я увидела это в ее глазах.
– Офелия Доун Пирс. Больше не делай этого. Тебя ведь учили. А если бы это был плохой человек, и он хотел бы ворваться к нам в дом? – спросил он строгим тоном, приподнимая рукой ее подбородок, чтобы она смотрела на него.
– Но это не плохой человек, это она.
– Ты этого не знала. Не открывай двери незнакомцам. Поняла меня?
Фи посмотрела на него щенячьим взглядом и произнесла грустным тоном:
– Да. Я больше не буду.
– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Хорошо? – сказал он, попавшись на ее уловку. Его голос смягчался с каждым словом. И именно поэтому мне всегда приходилось быть строгим родителем. Он таял, как шоколад в ее руке.
– Привет, Ми. Входи. Это Офелия и Роуэн, а это мой любезный муж Пэкстон, – сказала я, приглашая ее жестом в дом и представляя ее моей семье.
Ми проигнорировала Пэкстона и наклонилась к Роуэн и Фи, пожимая их маленькие ручки, взяв их по одной в каждую свою руку.
– Я так много слышала о вас. Очень приятно познакомиться с вами.
Роуэн не ответила. Она просто увернулась, не отреагировав.
Но с назойливой Офелией другая история, она вовсе не стеснялась.
– Мне нравится твое ожерелье, – сказала она, взяв ее кристалл в руку.
– Спасибо. Я не знала, какую энергию застану в вашем доме. Кристаллы защищают меня от плохой энергии.
Я поджала губы, когда взгляд Пэкстона резко метнулся ко мне.
– Что. За. Черт? – проговорил он одними губами, без единого звука.
– У нас тут хорошая энергия, – уверила Фи Ми.
Я улыбнулась ее уверенности. Словно она знала все, что нужно знать об энергии в нашем доме. Уверена, она раньше об этом даже не слышала.
– Санта принес нам в прошлый раз кристальные ожерелья, – проговорила Роуэн.
– Правда? – спросила я, переводя внимание на Пэкстона.
Он пожал плечами и указал на меня, давая понять, что это я купила их. В тот момент они что-то значили для меня, но я не знала почему. Может, мне просто понравилась мысль о покупке им того, что, предположительно, должно защищать их от зла.
– У вас очень хорошая энергия. Я удивлена, – сказала Ми, посмотрев на Пэкстона. Она осмотрела его с головы до пят, пока он смотрел на меня в замешательстве.
– Хорошо, девочки. Помните, о чем мы говорили? Вы пойдете репетировать ваш танец для концерта, не ругаясь, а мама и папа поговорят с Ми. Хорошо?
– Мы тоже хотим поговорить с Ми.
Ми убрала волосы Офелии ей за спину и улыбнулась.
– Давайте сделаем вот что. Вы позволите нам поговорить немного о взрослых вещах, а я потом научу вас фокусу. Согласны?
– Настоящему волшебному фокусу? – спросила Роуэн, проявив интерес.
– Да, и вы сможете показывать его всем своим друзьям, но только нельзя рассказывать им волшебный секрет. Только вам можно знать, как он делается. Хорошо?
Мне понравилось, как Ми общалась с моими девочками. Мгновенная связь, в отличие от моих притворных соседей, и она понравилась им.
– Хорошо, – согласились они в унисон.
Мы все смотрели им вслед, пока они убегали вприпрыжку из комнаты, счастливые, что выучат фокус, когда вдруг моя копия обернулась. Офелия внезапно остановилась и повернула ко мне свои взволнованные глазки.
– Ты ведь не уйдешь, да, мамочка?
Боль пронзила меня в самый центр сердца, и я снова возненавидела Пэкстона.
– Нет, детка. Я обещаю.
Она улыбнулась и убежала за своей сестрой.
– Черт, – проговорила Ми, услышав те же тревожные нотки в голосе Фи.
– Я ненавижу тебя, – произнесла я, метнув взгляд в Пэкстона.
По выражению его лица было видно, что он сам себя ненавидит. Ну и хорошо. Глупый мудак.
– Пройдемте на патио, – предложил Пэкстон, указывая в сторону французских дверей, и Ми пошла первая. – Ты сказала, что она странная, а не сумасшедшая, – прошептал он.
Я толкнула его локтем, сдерживая смешок.
– Давайте сядем на той стороне, чтобы мы могли видеть девочек.
– Нет, они будут тут через две минуты, – высказался Пэкстон.
Я повернулась и наградила его холодным взглядом.
– Меня это устраивает, – я правда была не против. Я не хотела терять их из виду, но он тоже был прав.
Не прошло и тридцати секунд, как мы сели, а Фи открыла дверь.
– Мы закончили. Можно нам теперь поиграть на улице?
Я посмотрела на Пэкстона, и он ответил.
– Вы не тренировались. Можете пойти на качели.
– А в песочницу? – спросила она.
– Песочница прямо перед качелями.
– Ты сказал, что мы можем пойти только на качели.
– Офелия, – произнес он тоном, который, как она знала, означал конец разговора. Она перестала себя вести, как он, и побежала к большой игровой площадке, которую Пэкстон построил на нашем заднем дворе. Он не мог сделать обычную. На этой было все, что только приходило на ум. Достаточно, чтобы занять их, пока мы будем вести беседу, из-за которой я была на грани нервного срыва.
– Что, Ми? Что тебе известно?
– Во-первых, вы должны поклясться, что не позвоните Нику и не донесете на меня.
– Конечно, я этого не сделаю. Ты единственная моя подруга во всем мире.
Пэкстон толкнул мою ногу коленом и посмотрел на меня с… любовью? Что за черт?
– Я твой друг, Габриэлла.
Я снова толкнула его, посмотрев ему в глаза, и убедила его в обратном. Это было сказано легкомысленно, но с уверенностью. Он понял смысл, благодаря упоминанию Офелии о том, что я оставила ее.
– Ты мне не друг.
Он искренне улыбнулся мне, но я на это не купилась. Я была зла. Вместо этого я повернулась к удивленной Ми.
– Что?
– Я просто, я… я не уверена больше, хорошая ли это идея.
Я нахмурилась, сбитая с толку.
– Что ты имеешь в виду?
– То есть, я не ожидала этого. Я думала, ты ненавидишь его. Я думала, что помогу тебе вспомнить что-то из твоего прошлого. Я больше не уверена, хорошая ли это идея, может, мне стоит просто уйти.
Я наградила ее таким взглядом, будто я только что съела кислый лимон.
– Что? Ты с ума сошла? Я правда ненавижу его. Ты должна сказать мне. Что значит «что-то из моего прошлого»?
Грудная клетка поднялась от втянутого воздуха, и она посмотрела на Пэкстона, затем снова на меня.
– Мы можем сначала поговорить наедине?
– Это бессмысленно. У него везде камеры.
Пэкстон не стал лгать, хотя я думала, он будет отпираться. Он усмехнулся и указал на одну из камер наблюдения над нашими головами, прямо в углу, напротив Ми.
– Просто скажи мне, Ми, пожалуйста.
Она опустила взгляд на свои ногти, когда начала говорить.
– Хорошо, но я не хочу, чтобы у вас появилось еще больше проблем. Вчера утром мы с Ником поссорились, и я хотела извиниться перед ним. Я заехала к нему в офис с его любимым сэндвичем и услышала их с Лейном разговор. Только поэтому я стала подслушивать. Он сказал Лейну, что те видео не могут попасть в чьи-то руки ни при каких обстоятельствах, что файлы находятся на его старом ноутбуке, которым он больше не пользуется. Лейн сказал, что ему все равно, и он хотел, чтобы Ник уничтожил видео. Конечно, я поняла, о каком ноутбуке он говорил. У нас в шкафу лежит два. Он все время повторяет, что перенесет с них файлы, и мы сможем выбросить их, но никак не сделает этого.
– Какие файлы? – спросила я, нахмурив брови.
– Я не смотрела их. Открыла только первое и просмотрела всего несколько минут. Затем я отправила их на свой имейл, чтобы переслать тебе.
Я знала ответ еще до того, как задала вопрос.
– Что это за видео? На них я?
– Да, в кабинете Ника.
– Почему я находилась в кабинете Ника?
– Я не знаю. Как я и сказала, я посчитала это не своим делом. Я не смотрела их.
– Перешли их ей на имейл, – приказал Пэкстон.
Я ожидала, что Ми размажет его доминирующее эго.
Она посмотрела на него именно так, как я думала. Надменно.
– Прости? Повтори, кто ты? Наверно, ты и это контролируешь. Да?
– Пришли их мне, Ми, – сказала я, не желая начала перепалки между Ми и Пэкстоном. Это может продолжаться часами, как и между Роу-Роу и Фи.
– Ник не может узнать об этом.
– Ссора была из-за меня?
Она перевела от меня взгляд, давая понять, что так и было.
– Да, но ты знаешь, что я не брошу тебя. Я не собиралась бросать тебя на растерзание львам. Вот только я не понимала, что он на самом деле просто кот.
– Что это, черт возьми, значит? – ответил Пэкстон, встав на дыбы, когда Ми подавила его эго.
– Это значит, что ты любишь ее. Я читаю людей по окружающей их энергии. Он не плохой парень, Гэбби, просто чертовски глуп, – сказала она, ее глаза смягчились, переключаясь между Пэкстоном и мной.
И вдруг он выпустил свои когти с внезапной реакцией.
– Ты не знаешь меня. Ты ничего обо мне не знаешь.
– Успокойся, тигр. Мне не нужно знать тебя. Вот, вам нужна пара гематитов, – сказала Ми. Она достала свою косметичку из сумочки, надетой на плечо, и вытащила оттуда тканевый мешочек. С этого мешочка мне улыбался Патрик из мультфильма «Губка Боб». Это ведь Ми. Пэкстон посмотрел на меня взглядом, говорящим, что моя подруга слетела с катушек, пока мы слушали, как в этом мешочке стучат камушки. Камни. Ми носила мешочек с камушками в своей сумке. Она точно была сумасшедшей.
Девочки осторожно подошли к нам, поглядывая на отца, чтобы знать, придется ли им убегать. Я подняла руку, разрешая им подойти. Мы не говорили ни о чем, что им нельзя слышать. Не раскрывались никакие тайны. Ни единой. Сначала мне нужно было подождать. Я смотрела, как Ми положила что-то в одну руку, продолжая другой искать в мешочке остальные камни. Ну и ну.
– Это магнитные гематиты. Они всегда должны быть вместе. Если я дам вам по одному, вы обещаете соединять их вместе? Хотя бы раз в день? Если вы будете делать это, они никогда не потеряют своей силы, и вы всегда будете вместе. Можете сделать это? – спросила Ми девочек, которые стояли с широко раскрытыми глазами и открытыми руками, кивая в согласии. Ми рассоединила пару камней и протянула им, не сводя с них сосредоточенного взгляда. – Этот взывает к тебе, а этот к тебе, – объяснила она, кладя камушки им на ладони.
Роуэн и Фи осмотрели черные самородки в их руках и последовали инструкции Ми.
– Соедините их.
Магнетические камушки клацнули, соединяясь с большой силой, и девочки наблюдали за этим с восторгом, только я не понимала почему. У нас по всему холодильнику висели магнитики. Они уже были знакомы с этим минералом.
– Вау, это магия, – воскликнула Роуэн.
– Нет, это не магия. Смотрите, – сказала она, доставая еще два камушка, по одному в каждой руке. – Какой из этих камней взывает к тебе, Пэкс?
Я оглянулась, ожидая увидеть злость в реакции на прозвище. Ошеломленная, я наблюдала, как он сконцентрировался на двух камнях, выбирая.
Пэкстон взял один камень с руки Ми, и она протянула мне второй. Тот, что был поменьше. Его эго было слишком большим, чтобы выбрать меньший камень.
– Не удивлена, что ты выбрал именно этот, – призналась она, разделяя камни Роуэн и Фи. – Вот магия, – сказала она чудаческим голосом, окончательно втягивая моих девочек в ее странные верования.
Ми порылась в сумочке, доставая сделанный вручную брелок для ключей.
– Поднесите камни к нему, – проинструктировала она девочек.
– Они не цепляются, – сказала озадаченная Фи.
– Правильно, потому что они недостаточно сильны по отдельности. Теперь поднесите их к камню вашей мамы.
Девочки улыбнулись, когда все три камня соединились. Ми попросила Пэкстона следующим попробовать поднести свой брелок к его камню. Он был достаточно сильный, чтобы притянуть его, когда Ми расслабила руку. Девочки восхищенно ахнули, пока Ми объясняла, что у их папы самый сильный камушек, но все их нужно соединять хотя бы раз в день, чтобы перезаряжать, и чтобы наша семья оставалась сильной. Она говорила драматичным голосом, соединяя наши руки, позволяя камню Пэкстона собрать все наши вместе.
Конечно же они сцепились. Это были магниты. Четыре руки держали четыре камня, соединяя их вместе, но без всех четырех маленькие не хотели держаться за колечко.
– Вот это магия, – прошептала она.
– Никакого давления, – пробурчал Пэкстон, пряча свой камень в карман джинсов. – Ты пришлешь те файлы? У меня нет времени сидеть и обсуждать камни. У меня есть работа.
Ми проигнорировала его и продолжила говорить с девочками, которые соединяли свои камушки.
– Вы можете хранить их где-то в безопасном месте. Просто убедитесь, что будете соединять их каждый вечер перед сном, хорошо?
– Хорошо, – согласились девочки. Я улыбнулась тому, как такие пустяки могли увлечь их. Такие простые вещи.
– Молодцы. А теперь разрешите мне немного поговорить с вашими родителями?
Роуэн и Офелия убежали со своей магией, счастливые и довольные.
– Это не магия, – убедил ее Пэкстон, внося свою ложку дегтя в бочку меда. Но на меня это не подействовало, и, учитывая поведение Ми, ее это тоже не задело. Для меня это была магия, как и для девочек. Я знала, что они никогда не потеряют свои камушки.
– Да, я не собиралась этого делать. Я хотела научить их вытягивать четвертак из-за уха. Какой твой знак?
Пэкстон нахмурился.
– Прости?
– Думаю, стрелец или скорпион, как я.
– Он скорпион, – проболталась я, не зная почему. То есть, я читала эти глупые гороскопы в газете каждое утро, но не считала это более чем просто развлечением.
– Так и знала. Скорпионам никогда не стоит жениться. Они слишком жестоки и манипуляторы. Вспыльчивые и холодные, скрытые и мстительные. Едва ли эти черты хороши для брака. Думаю, все скорпионы должны получить хороший пинок под зад, прежде чем разрешать им жениться. Мы очень верные и любящие, но большинству из нас нужно сначала хорошенько выбить эти отрицательные черты. Обычно нас притягивает к слабым. Я удивлена, что у тебя столько воли рядом с ним, Гэбби. Я не ожидала этого. Я была уверена, что в его присутствии ты будешь слабой.
Не знаю почему, но мне было так приятно слышать от нее это. Все равно Пэкстон не повелся на ее безумные слова. Но она была вполне права в описании его. Я даже видела в ней немного этих черт, в том, как она вела себя с Ником. Счастливая версия Пэкстона.
– Мне пора работать. Приятно было познакомиться, – сказал Пэкстон с кивком головы.
Я смотрела, как он уходит, понимая, что направляется он в кабинет, а не на место работы. Он бы поцеловал девочек и попрощался бы с ними.
– Это правда камера? – спросила Ми, вытянув шею и прищурившись, направив взгляд в хорошо скрытую камеру.
– Все ради моей безопасности, – ответила я саркастически.
– Точно. Мне не стоило приходить, Гэбби. Тебе здесь хорошо. Я правда верю в это. Думаю, у вас с Пэкстоном все будет хорошо, если вы просто поговорите. Ты должна сказать ему, что ты думаешь. Он не умеет читать мысли.
– Да, вот только у нас не такие отношения.
– Нет, такие. Он без ума от тебя. Он не может ясно думать, настолько он влюблен в тебя.
Ми была сумасшедшей. Я не видела того, что видела она.
– Я провела ночь в тюрьме. Ты помнишь это? Я та сумасшедшая, которая умоляла твоего парня загипнотизировать меня.
– Да, хорошо. Ты права, но… Мне кажется, он сожалеет, будто знает, что зашел слишком далеко. Просто хочу сказать, что не думаю, что тебе стоит смотреть те видео. Лучше притвориться, что их никогда и не было.
– Но почему? Я не понимаю, Ми.
– Слушай, по тому, что я поняла из разговора Ника и Лейна, эти видео очень подробны. Как то, где ты описывала свою аварию. Думаю, там кроется какая-то тайна. Тайна, которую лучше оставить в прошлом. Езжай, забери своего племянника и забудь о видео.
Я опустила взгляд, сделала глубокий вдох, наполняя легкие влажным воздухом, и снова посмотрела на нее.
– Я не могу. Что, если там есть что-то о моей сестре? Мне нужно посмотреть их. Это может быть единственным способом узнать что-то о моем прошлом. Мне нужно это.
Я слышала, как она тяжело вздохнула, наполняя легкие тем же воздухом.
– Хорошо, но я буду присылать их по одному. Таким образом решать будешь ты, а не он, – сказала она в камеру в углу. – Я не отправлю следующее видео, пока не услышу от тебя. Просто напиши кличку моей собаки, и я пришлю следующее. Он ее не знает. И также я считаю, что тебе стоит посмотреть их вместе с Пэкстоном. Я все еще думаю, что это лучше оставить в прошлом и продолжать жить, но, если ты настаиваешь, по крайней мере, раздели эти тайны со своим мужем. Нельзя построить благоприятную среду на лжи. Просто говорю.
– Сколько их там?
– В папке семь файлов. Они подписаны сессиями. От одного до семи.
– Не знаю, что бы я делала без тебя, Ми. Спасибо. За все.
– Ты не можешь возненавидеть меня, если то, что ты увидишь, не понравится тебе. А тебе это явно не понравится.
– Я должна увидеть их.
Ми кивнула, словно знала, что это будет моим ответом. Она осталась на обед, и Роуэн и Фи с большим вниманием слушали каждое ее слово и следили за всем, что она делала. Они полюбили ее, ее безумие, и я была чрезмерно рада этому. Никогда я не видела, чтобы мои соседи разговаривали с девочками, как это делала она. Она окружила их обеих заботой так, будто знала их всю жизнь.
Ми пообещала прислать файл к девяти, чтобы у нас было время обсудить с Пэкстоном наши проблемы, пока девочки будут спать. Это испугало меня. Она убедила меня, что уже самое первое видео будет не самым приятным. Только этого мне не хватало помимо всего прочего. Еще больше масла в разразившийся вокруг нас пожар.
Я пыталась занять себя девочками, приготовлением новой запеканки с брокколи, а после поиском на планшете, пока девочки смотрели «Холодное сердце» – снова. Пэкстон сидел в своем кабинете за столом, все время встречаясь со мной взглядом, или это я встречалась взглядом с ним. Я так же часто смотрела на него, как и он на меня.
Как раз после одной такой встречи взглядами кое-что на планшете привлекло мое внимание. Я просматривала старые газеты времен моей аварии, когда нашла то, что искала. Бездомная Джейн Доу, принятая в ту же больницу, что и я, только три дня спустя. Стук из груди отдавался эхом в ушах, когда я думала об этом.
– Ты куда идешь, мамочка? – спросила Роуэн, когда я встала.
Я приложила палец к губам и указала на ее спящую сестру, прошептав ответ.
– Поговорить с папочкой минутку. Смотри фильм и отдыхай.
– Хорошо, я подержу ее камушек, пока она спит.
Одобрением для нее стало подмигивание и улыбка.
Пэкстон как раз отодвинулся от стола к канцелярскому шкафу, когда я вошла. Я приняла это, как приглашение, и села ему на колени, притягивая свое колено к груди.
– Посмотри на это, – сказала я, заметив при этом удивленное выражение на его лице. – Что не так? – Я перевела взгляд на его пальцы, осторожно схватившие меня за лодыжку, и обратно на его глаза. Его удивленные глаза. Что за черт?
– Ничего. Что ты хочешь?
Я расслабила позвоночник, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку. Это было серьезно. На этот раз никаких игр. Тем не менее, я улыбнулась.
– Слишком интимно для тебя?
– Нет, заткнись. Что ты хочешь?
И снова мой позвоночник выпрямился, и я вновь осознала серьезность своей находки.
– Эту девушку приняли в ту же больницу три дня спустя после меня. Я вспомнила, что одна из медсестер говорила мне о девушке, за которой никто не пришел. Ее отправили в лечебно-реабилитационный центр или что-то в таком роде. Я была зла, слишком зла на нее за то, что она дала тебе забрать меня, и не придала этому значения.
Пэкстон проигнорировал мой последний комментарий и просмотрел статью.
– Сорокалетняя бездомная женщина?
– Что, если ей не было сорока? Помнишь, как я описывала Иззи Нику? Она сильно пострадала. Что, если они не знали? Мы можем хотя бы проверить?
Пэкстон смотрел на меня, думая о том, что я хотела до него донести. Поворачивая стул, не спуская меня с колен, он открыл папку на своем ноутбуке одним пальцем. Я смотрела, как он открывал больничные записи, пролистывая инструкции, с которыми меня выписывали. Его палец скользил по странице, пока обе наши пары глаз сканировали слова.
– Это была та милая медсестра, что тебе так нравилась?
– Да, что ты делаешь? – наконец спросила я, гадая, как с этим были связаны мои больничные записи.
– Я позвоню ей.
– Джули Шел?
Его рука мертвым грузом опустилась на клавиатуру, а глаза метнулись ко мне.
– Ты помнишь ее имя и все равно даешь мне искать его на протяжении десяти минут?
– Ты не спрашивал, – огрызнулась я.
Его голова склонилась на бок, и он зарычал, как медведь гризли, мрачным рыком где-то в глубине горла.
– Что? Ты не спрашивал.
Пэкстон разблокировал свой телефон и набрал номер больницы. Я была удивлена увидеть этот номер в его контактах. Не видела, чтобы он звонил туда и узнавал о моем самочувствии.
– Пятый этаж, пожалуйста, – сказал он в телефон, сощурив глаза на меня.
Мое сердце затрепетало от адреналина, когда я поняла, что сейчас произойдет. По какой-то причине я знала, что это была она. Чувствовала, называйте это близнецовой связью, но это так. Где-то в глубине. Внезапно мне понадобилось выпить воды, так как в горле пересохло, и я подумала о вероятностях.
– Отделение интенсивной терапии на линии, это Джули.
Я передвинула телефон Пэкстона ближе к моему уху, и прислушалась к каждому слову. Он раздражительно посмотрел на меня, но не остановил.
– Здравствуйте, как раз Вы мне и нужны. Я не уверен, помните ли Вы меня. Это Пэкстон Пирс. Моя жена была у вас весной.
– Конечно, я помню вас. Как Габриэлла?
– Она в порядке, но она узнала несколько вещей, на которые пытается найти ответы.
– Ох, я надеялась, что вы скажете, что к ней вернулась память.
– Пока нет, но мы уверены, что ее сестра была с ней во время аварии. После происшествия она пропала. Габриэлла нашла статью, где сказано о женщине, поступившей через три дня после нее. Она сказала, что вы говорили ей о девушке, которую отправили в реабилитационный центр, потому что не нашлись ее родственники. Мы уверены, что она очень сильно пострадала, возможно до неузнаваемости.
Мое сердце остановилось, когда настала пауза.
– Хотелось бы мне сообщить вам хорошие новости. Ту даму сбил автобус, это темнокожая женщина потеряла память. Мне жаль.
Мое тело расслабилось на коленях у Пэкстона, пока он благодарил ее и прощался. Вот вам и близнецовая интуиция.
– Мне жаль, Габриэлла, – сказал Пэкстон, обнимая меня – милая попытка улучшить мое самочувствие.
– Все хорошо. Я продолжу искать, – ответила я грустно.
– Думаю, у меня есть кое-что, что заставит тебя почувствовать себя лучше.
– Я не доверяю тебе.
Хоть это не должно было быть смешно, Пэкстон засмеялся.
– Кое-кто из госдепартамента приедет сюда через три дня, чтобы осмотреть дом.
Я нахмурилась и отстранилась немного.
– Госдепартамента? Зачем им осматривать наш дом?
– Они хотят удостовериться, что мы можем позаботиться о Вандере. Ну, знаешь, убедиться, что мы сможем его обеспечить и прочее.
Я встала от этих слов, чувствуя, будто из моих легких выбили весь воздух.
– Что ты имеешь в виду?
Он сказал это так, будто просто сообщил, что у нас закончилось молоко.
– Мы заберем Вандера.
Я не была готова купиться на это.
– Я не верю тебе, – повторила я. И опять я не пыталась шутить. Я не понимала эту сторону Пэкстона или этот его тон. Пэкстон не говорил со мной так, будто переживал за меня. Не так. Я не лгала. Я не доверяла ему. Совсем нет.
– Габриэлла, когда я увидел то видео, услышал, как ты описываешь, как была содрана кожа с лица твоей сестры, услышал звук твоего голоса, когда ты описывала, как она молила позаботиться о нем. Я… я…
Я помогла ему своими словами, пытаясь понять, что он хотел до меня донести.
– Ты почувствовал сочувствие?
– Я всегда его чувствую. Как и сегодня, когда моя дочь думала о том, не уйдет ли снова ее мама. Я не хотел причинять ей боль.
– Только мне.
– К тебе я никогда не чувствовал его. У нас не было такой связи.
– Я даже не знаю, что это значит, Пэкстон.
– Что, если на этих видео будет сказано, что ты не моя жена, что ты на самом деле мать Вандера, а не Роуэн и Офелии?
– Не будет.
– Как ты можешь быть так уверена? Может, я не любил тебя раньше, потому что ты не была тобой. Может, поэтому и ты никогда не любила меня. Может, ты была своей сестрой.
