Текст книги "Шлюха (ЛП)"
Автор книги: Джетти Вудрафф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава шестая
Я стучала пальцами по листам бумаги, ужасно желая перевернуть их. Пэкстон не сказал ни слова, отчего я нервничала еще больше. Он смотрел на меня, ожидая моей реакции. Еще один глоток напитка, и я перевернула первый лист – выписку из больницы ДельМар в Калифорнии. Это была ложь. Я не помнила, чтобы кто-то говорил, что мы с Иззи родились на красивом острове в Бразилии, но я знала, что этими россказнями кормила нас мать. Я с легкостью могла представить нас с Иззи, сидящих в позе лотоса, поглощенных ее словами, пока она рассказывала нам эту ложь.
– Спорю, я никогда не была в Бразилии, – фыркнула я, читая больничный отчет из того места, где на самом деле я родилась. Калифорния.
– Что?
– Ничего, – произнесла я, сканируя глазами страницу. Возможная грыжа у ребенка номер два; в справке было сказано, что необходим повторный осмотр через шесть недель. Сомневаюсь, что это было сделано. Скорее всего к тому времени мы спали в ящиках какого-то комода в первом попавшемся на пути мотеле.
Я продолжила переворачивать страницы, поглощенная вопросами и ответами, находящимися в расследовании Пэкстона. Он был очень добр, разложив листы в таком порядке, в котором он хотел, чтобы я их изучила.
– Не молчи, Габриэлла. Мне нужно знать, что, черт возьми, здесь происходит. Говори со мной, – произнес Пэкстон, подталкивая меня к разговору.
– Это совсем не важно, просто глупость. Моя мама. Уверена, она говорила нам с Иззи, что мы родились в Бразилии. Я почти могу описать это, но не помню почему. Вот и все. Я не знала, что родилась в Калифорнии.
Пэкстон нахмурился, сведя брови к носу.
– Ты знала это. Когда мы женились, мы запрашивали твое свидетельство о рождении, помнишь?
Я наклонила голову и улыбнулась ему, отвечая с сарказмом:
– Забавно.
Я не помнила этого и, по правде говоря, не хотела. Мне нравился образ того, как мы с сестрой появились на свет в окружении Матери Природы и красоты. Я без труда могла представить, как мама на руках убаюкивала меня и мою точную копию. Ее красивая улыбка могла сравниться с красотой лазурной воды, и я могла даже слышать плещущиеся волны. Мне хотелось придерживаться этой истории, наполненной умиротворением, представлять день, когда два крошечных младенца родились в эту безумную реальность. Черт.
Следующая страница рассказывала о степени в агрокультуре и ландшафтном дизайне.
– Объясни это. Если ты и правда не Иззи, откуда ты знаешь о деревьях, привлекающих птиц, или как создать искусственный водопад?
Я пожала плечами на это.
– Я вышла за тебя замуж. Думаешь, это не сказалось? Думаешь, я не слышу твоих разговоров по телефону, заказы бетона и плитки, деревьев и растений? Думаешь, я не слышу, как ты приказываешь своим рабочим куда идти, что делать и почему? Ты расписываешь в мелких деталях что и как ты хочешь. Может, я просто не так глупа, как ты считаешь. Может, я способна запомнить твои слова. Ты не думал об этом?
– Да, наверно. Это возможно, но я все равно не уверен. Ты никогда раньше не высказывала свое мнение по поводу моей работы.
– Скорее всего, я просто боялась, что ты сорвешься на мне.
– Но сейчас не боишься. Почему? Видишь ли, это меня и смущает. Габриэлла никогда бы не говорила мне, где посадить дерево, и не осмеивала бы мои решения, но Иззи… Теперь это кажется мне более логичным.
– Совпадение?! Это все, что я могу сказать.
– Еще бы.
Я отпила напиток и продолжила свое путешествие сквозь стопку бумаг, узнавая новые факты о моей жизни, о жизни Иззи.
– Она потеряла баскетбольную стипендию, – с грустью прочитала я вслух.
– Это тоже ставит меня в тупик. Ты очень хороша в баскетболе. Вы обе играли?
– Это уже начинает меня злить. Ты не можешь помочь мне с ответами, потому что сам ничего не знаешь. Тебя никогда не заботило это достаточно для того, чтобы узнать самому.
Пэкстон встал и провел пальцами по волосам, по своим недавно подстриженным волосам. Это тоже злило меня. Я была за решеткой, а он переживал о своем внешнем виде.
Он был разочарован во мне не больше, чем я в нем.
– Это не должно злить тебя, Габриэлла. Мы не гуляли часами вдоль пляжа, держась за руки и разговаривая.
– Почему нет?
Еще большее раздражение мелькнуло на его лице, и он застонал.
– Потому что мы не были такими. Мы этого не делали, и не спрашивай почему. Что было в машине?
– Какой машине?
Еще один стон.
– В Хонде. Ты сказала, что тебе нужно было то, что находилось внутри.
– Можем мы сконцентрироваться для начала на одном? Я сказала, что покажу тебе видео.
– Какое видео? Где оно?
– Нужно попросить Ми, чтобы она прислала его мне. Просто подожди.
Пэкстон взял мой телефон и открыл сообщения. Я наблюдала, разочарованно качая головой. Сообщений не было, но ее телефон там был.
– Это он? Заканчивается на 931?
– Да, Пэкстон. О, боже мой. Ты сумасшедший.
– Продолжай. Я отправлю ей небольшое сообщение, попрошу прислать видео тебе на почту. Написать ту, что ты используешь всегда, или у тебя есть какая-то скрытая?
– Пошел ты.
От этих слов он замер, а у меня по венам побежал ненавистный поток адреналина. Мое сердце остановилось, когда он отвернулся обратно к телефону, наградив меня только предупреждающим взглядом, никакого физического контакта, которого я ожидала после такого взгляда.
– Не нужно, Габриэлла. Все и так плохо, не нужно подливать масло в огонь.
Я решила оставить свое мнение при себе, в своем воображении я переворачивала стол. Серьезно? Это я подливала масло в огонь? Да пошел ты!
Я просмотрела еще две страницы расследования Пэкстона, прежде чем приступить к содержимому конверта Кэндес. Ничего нового я не узнала, по крайней мере, ничего полезного. Иззи трижды была на реабилитации, и ее обвиняли в вождении в нетрезвом состоянии. Ни слова о Вандере.
– Эти фотографии были сделаны за неделю до аварии. Почему ты заходила к Лейну в офис, и где в это время были мои девочки? О, да, ты ведь не помнишь.
Я не ответила. Не было смысла. Пэкстон носил шоры больше крыльев морской птицы. Он не слышал меня, ни слова, если только оно не было вырвано из контекста. Пэкстон придавал совершенно новое значение нарциссизму. Он с гордостью носит это звание.
На первом фото было именно то, что он сказал: я входила в здание, где располагался офис Лейна. Выражение моего лица было беспокойным, а взгляд сконцентрированным, я осматривалась вокруг, боясь, что меня могут увидеть. Следующая фотография была сделана в Саммит Парке, куда я иногда возила девочек. Они любили кормить уточек обедом. Я закрыла лицо руками, словно плакала. Лейн прижимал меня к своей груди, соприкасаясь губами с моими волосами в утешительном поцелуе.
– Мои чертовы дети были там. Видишь это, Габриэлла? Ты встречалась с ним там, где играли наши дети.
Я даже не заметила этого, пока он не указал. Они были повернуты спиной к камере, но, без сомнения, это были они. Обе пытались запустить дешевых воздушных змеев. И снова я промолчала. Вместо этого перевернула следующее фото, качая головой. Это официально. У меня был роман с Лейном. Мы находились на парковке продуктового магазина, в котором я закупалась продуктами, в который ходила и Кэндес. Опять Лейн обнимал меня, а я прятала лицо на его груди. Следующая фотография была снята на публике: мы сидели за столиком на летней террасе кафе, которое я не узнавала. Мой взгляд был сфокусирован на его пальце, указывающем что-то на белом листе бумаги, под которым лежал золотой конверт.
– Я знаю, где он, – призналась я, не отрывая взгляда от фото.
– Кто? – спросил Пэкстон, скользнув в кресло рядом со мной.
– Этот конверт. Я знаю, где он.
– Где?
Устав от всей лжи, я подумала рассказать ему правду, пока не зазвонил мой телефон. На экране высветился номер единственной моей подруги в этом мире. Мы с Пэкстоном оба уставились на него.
– Ответь, – приказал он, подталкивая телефон ко мне.
– Привет, Ми.
– О, боже мой. Ты не поверишь в это, Гэбби.
– Не уверена, хочу ли это слышать.
– Хочешь. Это ответ на все твои вопросы.
– Что ты имеешь в виду?
Я перевела взгляд на Пэкстона, когда он забрал телефон у меня из руки, включил громкую связь и положил аппарат между нами.
– Ник знает. Он все знает, потому что работал с тобой больше года.
– Ми, ты на громкой связи, и Пэкстон сидит рядом, – внезапно сказала я по какой-то причине. Я даже не знала, откуда взялись эти слова. Словно какой-то защитный механизм мгновенно завладел моим разумом и ртом.
– Оу, привет, Пэкстон.
– Скажи, что значит – Ник работал с ней?
Ми, казалось, занервничала, когда Пэкстон заговорил.
– Мне пора, позвоню позже, Гэбби, – ее голос надломился, и она повесила трубку.
Мы перевели взгляд с мерцающего на экране номера друг на друга. Пэкстон выпрямил спину и оперся на локти, его лицо выражало злость.
– Что за хрень, Габриэлла? Я думал, ты хотела этого. Я думал, ты хотела ответов. Теперь меняешь свое мнение, поняв, что ты не более чем лживая шлюха? Вот как?
Мои глаза расширились, когда он приблизился, и мною снова что-то овладело, что-то внутри меня. Я была словно одержима. Или безумна. Да, просто сошла с ума. Иначе это не объяснить. Мои губы встретились с его губами, и мой язык ворвался в его рот. Не менее шокированный моими действиями, Пэкстон удивил меня еще больше, ответив на поцелуй, поглощая мой рот своим. Я даже не понимала, что мы встали, пока не почувствовала, как ветер задувает мне под сарафан, в то время как он поднимал его. Он повел меня на кушетку и толкнул назад.
– У меня месячные, – напомнила я, взбираясь на кровать, машинально раздвигая ноги, пока мой разум находился в отключке.
– Ты больная. Вот, кто ты. Что, блядь, с тобой не так?
– Что не так с тобой? – парировала я, тяжело дыша. Я чувствовала жар, согревающий меня изнутри, наполняющий меня ядом, к которому я так пристрастилась. Я была больной. Сумасшедшей лунатичкой.
На этот раз Пэкстон не ответил словами. Он отодвинул мою правую ногу и уткнулся своей твердостью мне между ног. От этого стало только хуже, еще более запутанно. Свидетельства моих отношений с Лейном на столе, новая информация Ми, конверт, скрытый в крошечном шкафу – ничто из этого больше не имело значения. Ни для меня, ни для Пэкстона. Мы целовались, пока наши руки изучали тела друг друга, словно в первый раз. Я запустила руки под его футболку, желая почувствовать его грудь, а он поднял мое платье выше груди. Я бессвязно застонала, когда его зубы впились в мой сосок, посасывая и оттягивая его губами.
Его бедра прижались к моему пульсирующему клитору, и я отреагировала, двинувшись навстречу его эрекции, скрытой джинсами. Пэкстон на мгновение остановился, сместившись немного в сторону. Его пальцы скользнули по атласу между моих ног, пока я продолжала круговые движения бедрами.
– Твои трусики влажные, – прошептал он самым сексуальным и хриплым голосом, который я когда-либо слышала от него.
– Заставь меня кончить, – отчаянно взмолилась я, пододвигая свои бедра к нему.
– Я хочу устроить тебе порку.
– Нет, у меня месячные, – пожаловалась я, пытаясь оттолкнуть его.
– И что? Думаешь, мы не занимались раньше сексом в это время месяца?
– Эм, занимались? – спросила я, осознав, что не помнила этого.
– Конечно.
В следующее мгновение он повернул мое тело, как ему хотелось. По своему усмотрению он перевернул меня на живот, подтянул к краю и завел мои руки за спину, держа их, словно в наручниках, своей рукой.
– Это просто безумие, – вслух призналась я, когда почувствовала, как он связывает мои руки неизвестным предметом. Возможно, ремнем. Но я поняла, что это была одна из завязок на занавеске, когда луна исчезла за плотной тканью.
– Тшш, молчи, малышка.
Мои глаза закрылись, и я снова мысленно отчитала себя. Я была слаба. Чертовски слаба. Я не смогла бы противостоять этому мужчине, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я не могла бороться с этим, потому что не хотела. Я любила его. Господи, почему я это делала?
У меня перехватило дыхание, когда я почувствовала, как мои трусики были медленно извлечены из щели между ягодиц. С той же скоростью Пэкстон растер мою попку, и я снова попыталась раздвинуть для него ноги. Я с удовольствием предоставляла ему доступ ко всему. Он мог делать, что захочет. Я просто хотела кончить.
Я снова застонала, почувствовав, как его палец проскользнул между моих влажных складочек к задней дырочке и вернулся к ягодицам. Я натянула свои путы на кистях и вскрикнула, почувствовав первый удар, после чего он помассировал место, убирая боль. Мучительное удовольствие охватывало мое тело при каждом новом шлепке, каждом проникновении пальца между моих складочек, каждом поцелуе и засосе на моем теле.
– Сколько уже было, детка? – спросил он, прошептав горячие слова у моего позвоночника.
– Пять, – ответила я сквозь эротический стон.
– Сколько, думаешь, ты еще заслуживаешь? А? Сколько, шлюха? – Сильный щепок за мой клитор не дал мне ответить на вопрос. Он знал это. Поэтому уделял особое внимание той зоне, в которой я нуждалась.
– Пять, – сказала я, потянувшись навстречу его пальцам. Не знаю, почему пять, это число просто пришло мне в голову, к тому же столько я уже получила. К десятому удару моя попка уже горела, а нужда в оргазме стала невыносимой.
Пэкстон поцеловал мои горящие ягодицы мягкими губами, осторожно облегчая боль. Мои глаза открылись, когда я почувствовала, что он сдвинулся, оставляя мой объятый пламенем зад остывать на вечернем бризе. Звук его расстегивающейся ширинки заставил ритм моего сердца ускориться от нетерпения. Я знала, к чему все это ведет, и я хотела этого. Мой взгляд встретился с его, но тут же опустился на член в его руке. Словно изголодавшееся животное, желающее его плоти, я потянулась к нему, взяв его в рот до основания, постанывая от удовольствия. Стоны Пэкстона вторили моим, пока он удерживал мою голову, контролируя мои движения. Он тяжело дышал и кряхтел, скользя в мой рот и обратно.
– Не торопись. Тебе нравится, когда я трахаю тебя в рот, так ведь, шлюха?
Нет, ни слова.
Его руки толкнули меня в плечи, я перевернулась на спину, лежа слегка под углом из-за бортиков за моей спиной. Мои ноги снова раздвинулись сами по себе, и Пэкстон ударил меня по точке между ними, его член проник мне в горло в то же время, как его пальцы коснулись моего пульсирующего бугорка. Он играл со мной, казалось, целую вечность, входя и выходя из моего рта, пока его пальцы жестко орудовали на моём сокровенном месте.
Когда я достигла пика, пути назад не было. Я бы сама закончила дело, если бы Пэкстон отказал мне. Я почувствовала приближение первой волны удовольствия и выпустила его ствол изо рта.
– О, да. Продолжай. Вот так. М-м-м-м, да, да, правильно, детка, – стонала я, пока он шлепал меня по взрывающемуся клитору. Он несколько раз пытался скользнуть обратно мне в рот, но я не могла. Я приближалась к оргазму, и моя сжатая челюсть просто отказывалась впускать его.
– Ах, открой рот, шлюха, – зарычал он и принялся дрочить, выполняя мою работу.
Конечно, я послушалась. Ничто не возбуждало меня сильнее, чем вид того, как он онанирует. Я чертовски обожала это. Мои губы раскрылись как раз в тот момент, когда нас обоих накрыла первая волна. Он стонал, изливая свое удовольствие одновременно со мной. Я кончила сильнее, чем когда-либо в жизни, ощущая волну за волной, пока мы оба не обессилили. Мое напряженное тело расслабилось, как и его твердость у меня во рту.
– Ты не должна была кончать, – произнес Пэкстон, выскальзывая из моего рта и надевая джинсы, не заботясь о нижнем белье. Мне нравилось, когда он так делал. Пэкстон никогда не носил дома нижнее белье. И это тоже невероятно возбуждало меня, особенно когда он был в джинсах.
– Назовешь меня шлюхой еще хоть раз, и я откушу его. Почему ты это делаешь? Развяжи меня, – приказала я, ощутив, как мои эротические мысли и чувства исчезли с оргазмом.
Пэкстон встал и отошел от меня.
– Нет, потому что ты такая и есть. Доказательства ты только что получила. Все вы – изменяющие шлюхи. Не твоя вина, что ты родилась с киской.
С выбросом глупого дофамина вернулась рациональность суждения. Я проклинала себя за то, что позволила этому случиться. Ах. Как глупо.
– Развяжи меня, Пэкстон, – потребовала я во второй раз.
– Нет, я снова позвоню твоей подруге, и ты поговоришь с ней. Спросишь, что она имела в виду.
– Нет, не спрошу.
Два шага и Пэкстон снова был возле меня, его пальцы впились мне в челюсть.
– Спросишь. С этого момента ты будешь делать все, что я тебе скажу. Ясно, Габриэлла, или кто ты там? Поняла?
Я отдернула голову вправо, застав его врасплох, и подняла колени. С силой толкнула его ногами, заставляя отступить на несколько шагов. Я села, растягивая свои путы, пока не освободила одну руку, затем другую. Пэкстон снова рванул ко мне, но в этот раз я была готова. Мои ноги взлетели вверх, уткнувшись ему в грудь, и по выражению его лица стало ясно, что это было больно.
– Чего, мать твою, ты хочешь от меня? Что за хрень, Габриэлла? Будь ты проклята! Будь проклята за то, что сделала с нами! Будь проклята за то, что устроила весь этот переворот!
– Нет, будь ты проклят за то, что устроил это, Пэкстон. Пошел ты к черту! – повторила я его слова, вот только мои слова были мягкие и невинные, в отличие от его – полных злости. Он оттолкнул мои ноги от своего тела и отступил назад, проводя руками по волосам и глубоко вздыхая.
Я встала на ноги, пряча грудь в платье.
– Ничто на этих фотографиях не указывает на то, что я изменила тебе. Ничто.
Взгляд, которым он меня наградил, был истинным неверием.
– Серьезно, Габриэлла? Посмотри снова, – приказал он, с силой схватив меня за руку. – Видишь? Посмотри на это. Его руки касаются тебя. На каждой хреновой фотографии он касается тебя.
– Ты говорил с ним, Пэкстон? Конечно, говорил, но это ведь огромный секрет, да? Что-то, что ты не хочешь, чтобы я узнала когда-либо. Что ты знаешь, Пэкстон? Почему бы нам не начать с этого? Я расскажу тебе, а ты расскажешь мне. Хочешь поиграть? А? – спросила я, когда мои эмоции снова изменились, на этот раз на ярость. Как он смеет? Кем он себя возомнил?
– Он солгал. Как и ты, Габриэлла. Он солгал.
– Но ты не скажешь мне, что он рассказал, так ведь?
– Тебе не нужно знать.
– Конечно же, мне не нужно это знать, но тебе нужно знать все, что я скрывала, – ответила я с раздражением. Это было так запутанно. Я даже не знала, что я вообще скрывала от него, он же хотел знать все. Он хотел ответов, которых у меня не было, тем не менее, делиться тем, что знал, он не собирался. Как запутанно.
– Позвони своей подруге.
– Нет, я вернусь в коттедж, а ты можешь идти к черту. Я знаю, во сколько ты отправляешься на работу. К этому времени я буду тут.
Пэкстон издал что-то похожее на злобный смешок.
– Ты никуда не пойдешь.
Я схватила телефон со стола и пронзила его взглядом, словно кинжалом. Затем разблокировала телефон, мы смотрели друг на друга, пока он ожидал, когда же я позвоню Ми. Вот только я не звонила Ми. Я набрала три цифры – девять-один-один – и навела палец на кнопку вызова.
– Я не твоя шлюха, Пэкстон. Ты мне не нужен. Мне нужны только мои девочки и все.
– Ты шутишь. Ты никогда не заберешь их. Только через мой труп. Дай сюда телефон.
– Ни за что, и мы можем продолжать это, сколько захочешь. Тебе не забрать их у меня, и если мне придется попросить помощи извне, то я это сделаю, – пригрозила я, указывая на него телефоном, бросая ему вызов, что, если он пошевелится, я тут же наберу экстренный номер.
– О, да, ты умеешь просить помощи извне, особенно с дополнительными привилегиями. Видимо, у тебя было больше одного помощника. Тебе нравится мужчина Ми, да?
Нет, на это я уже не поведусь. Пусть будет идиотом, я же ниже пояса бить не буду.
– Не выключай электричество, я буду здесь к шести утра.
– Габриэлла, не делай этого. Нам нужно поговорить обо всем этом дерьме.
– Ты ни о чем не хочешь говорить, Пэкстон. Ты хочешь полный контроль, хочешь решать, что нам нужно обсуждать, а что нет. Меня это не интересует.
Пэкстон говорил со мной сквозь стиснутые зубы и сощуренные глаза, его голос менялся от мягкой мольбы до злости в мгновение ока.
– Я по уши сыт этой идиотской игрой. Если бы ты раньше грозила мне копами, я бы запер тебя в клетке на неделю. Что за хрень? Я больше не хочу играть в эту твою гребаную игру, Габриэлла.
Я откинула телефон в сторону и тихо ответила, направляясь к двери за закрытыми занавесками.
– Это не моя игра. Я давно из нее вышла. Ты не умеешь достойно проигрывать.
– Останься здесь, – взмолился Пэкстон более дружелюбным тоном, когда я ступила на влажную траву.
Я не осталась, я не развернулась. Я продолжила идти с чувством, будто только что совершила огромное достижение. Так и было. Уверена, в прошлом я никогда не уходила от него, особенно не в другой дом. Я прошла ровно пять шагов, прежде чем поняла, что у меня все еще была проблема с тампонами.
– Черт, – произнесла я вслух, повернувшись к Пэкстону, стоящему в дверях, как и когда я пришла.
– Вагинальная проблема?
– Пожалуйста, не заставляй меня оставаться, Пэкстон, – взмолилась я тихо, надеясь смягчить немного его сердце. Хоть и не думала, что оно у него есть.
– Предлагаю сделку. Ты останешься здесь, где я буду знать, что ты в безопасности, а я буду давать тебе тампон, когда он будет тебе нужен. И тебе не разрешается посылать меня, – добавил он со своей известной ухмылкой, зная, что снова обыграл меня. Ублюдок. Я была так близка.
– Я позвоню копам, – пригрозила я с намного меньшей уверенностью, чем раньше.
– Давай.
– Я ненавижу тебя.
– Нет, не ненавидишь. Спокойной ночи, миссис Пирс, – сказал он спокойным, но все же высокомерным голосом, приближаясь к моим губам.
Я отвернула голову, не позволяя нашим губам встретиться, и прошла мимо него в свою комнату со смежной ванной. Я меньше всего ожидала, что он заставит меня остаться, размахивая перед моими глазами упаковкой тампонов.
Тем не менее, моя кровать была блаженством. Я забралась в нее со смешанными чувствами, достав планшет из прикроватного столика. Я снова обыскала на нем все, надеясь, что где-то была скрытая папка, но безрезультатно. Ничего, кроме моей любви к чтению, нескольких рецептов и напоминания, что Роуэн вскоре пойдет в первый класс, а Фи начнет последний год в садике. День, когда я планировала покупки для школы, прошел два дня назад. Я отключила устройство, когда батарея дважды замигала, сообщая о низком заряде.
Я уставилась на луну над океаном, заметив пляжный мяч в бассейне, имитирующий силуэт полной луны. Мысли о моем существовании, всей лжи и о всем, чего я еще не знала, заполонили мой разум. Я не знала, куда идти, к кому и ради чего. Часть меня просто хотела забыть все это. Забыть прошлое и вернуться к той роли, в которой хотел меня видеть Пэкстон. К той жизни, где моя сестра и ее сын были далеко и не нуждались в моей помощи. И по правде говоря, я не могла двигаться дальше с Пэкстоном, пока не знала нашего прошлого. Настоящего прошлого, а не этой выдумки, которую мы представляли нашим друзьям.
Я бросилась к телефону, когда он зазвонил. Знала, что Пэкстон скорее всего наблюдал за мной, и знала, что ему не составит труда прийти и забрать его у меня.
Ми: Ты в порядке?
Гэбби: Да. Все хорошо. Прости, не хотела ставить тебя в такую ситуацию.
Ми: Не волнуйся. Можем встретиться за завтраком? Нужно поговорить.
Гэбби: Да. Я буду с девочками, но мы можем поехать в парк Саттон.
Ми: Там, где красный мост?
Гэбби: Да, именно. В девять?
Ми: Идеально. Увидимся.
Мои глаза поднялись прямо к камере над дверью, уставившейся на меня. Я посмотрела на нее, словно это сам Пэкстон стоял передо мной, и ждала, когда он откроет дверь. Он этого не сделал. Пэкстон так и не пришел, а мои глаза начали закрываться. Мысли о моей маме на бразильском пляже освободили мой разум от всех волнений. Я представила, что слышу ее мягкие слова, как она описывает нам с Иззи тот пляж. Так я погрузилась в глубокий сон. Мирное, расслабляющее забытье.
– Габриэлла? Габриэлла, проснись.
Мои глаза не слушались мозга, который приказывал им открыться. Я слышала, как Пэкстон зовет меня по имени, просто не могла выйти из своего коматозного состояния.
– Габриэлла, – повторил он снова, на этот раз дергая меня за плечо.
– Что? – спросила я, приоткрыв глаза совсем немного, когда лампа у кровати зажглась. Яркий свет не давал мне рассмотреть его. Я видела только одно черное пятно, но знала, что это был он. Его запах окутал меня, пока глаза закрывались из-за непрошеного света.
– Проснись. Нужно поговорить.
Я посмотрела на неоновые числа в противоположной стороне комнаты сквозь маленькую щель между век.
– Сейчас? Сейчас два часа утра.
– Знаю, но я должен кое-что сказать.
– Ладно, что?
– Я не знаю, – сказал он, садясь на кровать, убирая мою ногу с пути. Его голова опустилась на руки, и пальцы сжали волосы на затылке.
– Ты разбудил меня в два часа ночи, чтобы поговорить, но не знаешь, что хочешь сказать? – спросила я, сбитая с толку, почувствовав, как мое лицо нахмурилось. Я повернулась на бок и приподнялась на локте.
– Я посмотрел его.
– Ты посмотрел его? – переспросила я. Я понятия не имела, что он там посмотрел. Абсолютно.
– Да, твоя подруга прислала тебе письмо. Ник загипнотизировал тебя.
– А, это. Да.
– Это правда, Габриэлла. У тебя действительно есть сестра-близнец. Она была с тобой. Где она?
Грусть мгновенно охватила меня, когда я вспомнила, как я рассказывала ту историю, а слезы струились по моему лицу, умоляя ее не умирать.
– У нее есть сын.
– Я слышал. Я не знаю, что чувствую сейчас. Тебе было так больно не из-за полученных травм. Из-за нее, правда?
– Да. Она провела несколько часов на улице, убеждая себя постучать в дверь. Почему она просто не сделала этого? – задала я мучивший меня вопрос, и слеза скатилась по моей щеке.
– Где она, Габриэлла? – снова спросил Пэкстон. Его решимость была сильнее моей.
– Я не знаю. Согласно моему подсознанию, последнее, что я помню, это хруст ветки и то, как я прикрыла лицо, увидев это. Не знаю, что произошло после этого, клянусь, не знаю, Пэкстон.
– Я верю тебе, но она была с тобой. Где, черт возьми, она?
Я пожала плечом, теребя атласный уголок простыни.
– Я перебрала уже все варианты. Ее смыло в реку. Крокодилы съели ее. Кто-то нашел ее и похитил. Ее унесло течением в море, и акулы полакомились ее плотью. Я не знаю, что произошло с ней.
– Ты искала записи? Какую-то Джейн Доу того времени?
– Ми искала. Пока ничего не нашла. Много было пострадавших за те несколько дней после шторма.
– Он был такой сильный, Габриэлла. Так резко начался и так сильно. Я прожил во Флориде всю свою жизнь и никогда не видел подобного шторма. Я знал, что ты была где-то там. Девочки тоже это знали. Они были напуганы до смерти. Я был напуган до смерти. Ты даже представить не можешь, какую злость и облегчение я почувствовал, когда получил тот звонок. Я не знал, что с тобой произошло.
– Ты думал, что я с Лейном, не так ли?
– Ты бы тоже так думала.
– Но я не была с ним.
– Знаю. Почему ты не рассказала мне о ней?
– Не знаю, Пэкстон. Я едва ли помню ее. Даже не помню, просто знаю, что она была частью меня, и я безумно любила ее. Помнишь, когда я рассказала тебе о сне, в котором меня отвезли в какую-то студию и сделали снимки?
– Да, ненавижу эту историю.
– Иззи была со мной. Мы обе стали жертвами. Я вижу подобные вещи, словно фильмы о маме, Иззи и себе, но не могу назвать их воспоминаниями. Она реальна, она мой близнец, и я не знаю, где она.
Пэкстон со стоном откинулся назад на мои ноги. Он провел руками по лицу, словно это могло помочь ему забыть все, затем повернулся ко мне с серьезным выражением лица и сконцентрированным взглядом.
– Ты хочешь этого? Ты хочешь этого со мной, Габриэлла?
Мне, если честно, не приходилось думать об этом. Я хотела. Как бы безумно это не звучало в моей голове, я хотела его. Я любила его.
– Да, – призналась я тихим голосом.
– Тогда нужно выложить все карты нам обоим. Я хочу знать, откуда ты взялась.
– Да, не думаю, что ты этого хочешь, но ради интереса, мне бы тоже хотелось узнать о тебе. Я знаю о тебе столько же, сколько и ты обо мне, а мы ведь женаты. Как такое вообще может быть?
Пэкстон сымитировал мой голос, украв мои же слова.
– Да, не думаю, что ты этого хочешь, но ради интереса, давай начнем с тебя.
– Конечно, и никогда не доберемся до тебя, да?
– Что знает Ми?
– Не знаю. Я встречусь с ней завтра в парке за завтраком.
– Мне нужно быть на работе в семь. Я не договаривался с Тришей.
– Я возьму их с собой, затем мы поедем за покупками для школы. У нас осталось две недели до начала учебного года.
– Ты не повезешь их на встречу со своей подругой. Не хочу втягивать их в весь этот кавардак.
– Хватит говорить об этом так. Иначе из этого ничего не выйдет.
– Лотос растет из болота.
Мое выражение лица нельзя было не заметить.
– Что?
Пэкстон закачал головой, словно сам не мог поверить в то, что сказал это.
– Ничего, просто какая-то глупость, которую ты говорила девочкам.
– Из самой грязной воды вырастает лотос, нетронутый грязью из которой прорастает.
– Глупо, да? – улыбнулся он, приподнимаясь на локте над моими ногами.
Тишина опустилась на нас, когда мы встретились взглядом впервые за время его нахождение здесь, и я прошептала:
– Поцелуй меня.
Что-то пало в ту ночь с моей груди. Мне стало легче, и впервые с нашей поездки в Дисней мне показалось, что все будет хорошо. Словно мы можем справиться с этим, если будем вместе. Что бы не предвещало будущее, что бы не таило прошлое, мы могли преодолеть это, пока будем вместе. Я знала, что мы могли.
Наш поцелуй начал перерастать в большее, и я понимала, к чему это приведет, когда он вытащил из меня тампон и сам скользнул внутрь. Мне было плевать на причину влажности между нами, мне было плевать на простыни, и мне было плевать, что это было противно. Все было не так. Совсем по-другому. Целиком и полностью. Пэкстон занимался со мной любовью, не обращая внимания ни на что между нами. Это было потрясающе, нечто красивое, что я разделяла с мужчиной, любить которого не должна была. С мужчиной, за которого была готова умереть. Пэкстон держал мое сердце и душу в своей руке. Он вторгся в мое пространство, в меня, и я ничего не могла с этим поделать. Я была влюблена.
Увидев время на телефоне, я резко поднялась. Было уже восемь тридцать. Ми ждала меня в парке через полчаса, а я еще даже из кровати не выбралась. Я подскочила, приняла двухминутный душ и оделась. Мысль о том, что Триша была с моими девочками в моем доме, пронзила меня, словно ружье с заряженными яростью пулями. Пэкстон сказал, что не позволит мне взять их с собой. В этом я была уверена. Еще я была уверена в том, что он сказал ей дать мне выспаться. Придурок.
