Текст книги "Шлюха (ЛП)"

Автор книги: Джетти Вудрафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Джетти Вудрафф
ШЛЮХА

Автор: Джетти Вудрафф

Книга: Шлюха

Серия: Близняшки #2

Главы: Пролог + 18 глав + Эпилог

Оригинальное название: Slut

Переводчик: Виктория Ковальчук

Редактор и оформитель: Виктория Якименко (до 11 главы), Оливер Бэрри (12-…).

Вычитывала: Екатерина Урядова

Пролог

Я был убежден, что Габриэлла была послана мне небесами в нужное время моей жизни. Я не знал, что вышла она из ада. Это была моя вина. Откуда мне было знать?

Это произошло вскоре после того, как жена сообщила мне об еще одной интрижке. Итого: я знал уже о двух. Самое печальное в этом было то, что я бы позволил ей изменить мне еще раз. Так сильно я любил её. Просил, молил её остаться, переехать со мной во Флориду подальше от её семьи, друзей и глупой мечты школьницы. Я знал, что, если у меня получится её убедить, с нами все будет хорошо, это бы все изменило.

Габриэлла появилась под конец, когда все стало рушиться. Я знал, что как только заканчивается что-то одно, тут же начинается другое. Может, поэтому мой развалившийся брак не стал для меня таким ударом. Трое безуспешных отношений и один брак. Мне было достаточно этого на всю жизнь, но она была другой. Габриэлла не была похожа ни на одну, с кем я когда-либо был. Она опьяняла с первого мгновения, как только я её увидел. Мне лишь нужно было сделать её своей, посадить в нее мое семя и вылепить из нее то, что хотел. Она не способна была от меня уйти. Я бы заботился о ней, а она обо мне. Ситуация была идеальной. У нее никого не было, а у меня была восьмимесячная дочь со шлюхой-матерью. Это было выгодно для всех. Особенно для меня.

Женщины – шлюхи, и мне стоило принять этот факт. Это в их натуре. Если у них есть киска – они трахаются, раздвигают ноги перед каждым приближающимся членом. Это не было моим первым родео. На моих глазах бойфренды матери приходили и уходили годами. Я слышал их шум, я знал, чем они занимались. Каждый раз, когда отец уезжал из дому на своем пикапе. Она изменяла ему, пока мне не исполнилось пятнадцать, затем развелась с ним, забирая с собой все, что она натрахала, включая отцовский банковский счет.

Габриэлла появилась как раз тогда, когда была мне нужна. И то, что она пришла ко мне раненой, молодой и беззащитной птичкой, было не в её интересах. Она мгновенно стала для меня наркотиком, зависимость от которого я не мог контролировать. Желание разжигалось во мне от того, как она выполняла все, что я ей велел. Все. Габриэлла нуждалась во мне так же сильно, как и я в ней. Она была моей. Не будет преуменьшением то, что развивались события мне на руку. Мне в руки бросили торт, и я, черт возьми, его съел. Весь, до последней крошки. Я должен был обладать ею, это было ясно как Божий день. Единственное, что мне было неизвестно, насколько быстро и добровольно она повинуется мне. Но она даже не моргнула, когда я сказал ей, не попросил, что мы женимся.

Возможно, мне не стоило садиться за руль той ночью. Мы с моим соседом Лейном встретились после работы. Он отмечал свой новый контракт, а я запивал уход жены. Виски превыше всего. Словно я не понимал тогда. Мы не были настоящими друзьями, и, хоть убейте, я не понимал, почему пытался. Виски бесило меня, злило, но я все равно снова и снова заказывал его. По меньшей мере шесть порций Джека Дэниэлса со льдом. Как пил мой отец. Хренов алкаш.

– Эй, ты бы мог замутить с той девчонкой, что остановилась у тебя в коттедже. Женись на ней, – ни с того, ни с сего предложил Лейн.

Мы разговаривали о каком-то студенте медике, о котором он прочел. Парниша загипнотизировал старика, или то была женщина? В любом случае, у этого пожилого человека была болезнь, из-за которой он сходил с ума и терял память. Он помог ему найти путь домой через пять штатов, или пятьсот миль, что-то в этом роде. И тут он просто выпалил это. Словно ждал подходящего момента.

– Габриэлла? Та шлюха, что отсосала тебе? Которую ты трахал, пока твоя жена была в Теннесси, выбирая мебель для вашего нового дома? Ты ее имеешь в виду? – спросил я со смехом, который сам не узнавал. Вызванным виски смехом. Злым с эго размером с Техас.

– Пошел ты, мужик. Я люблю свою жену.

– Да, конечно. За тебя и твою новую жену.

– Пофиг, ты пользовался ей с момента ее появления. Я знаю. Я облажался лишь раз. Это не такая уж плохая идея. Она неплохая девчонка, красивая и неприхотливая. Чувак, Кэндес только что потратила двенадцать сотен баксов на чертову сумочку. Зачем ей сумка за штуку двести?

Темные глаза Габриэллы пронзили мой мозг одновременно с этой глупой идеей. Если посмотреть на нее с другого конца комнаты, её глаза кажутся черными, как уголь, но вблизи… матерь божья. Они были больше похожи на цвет темной сосны. У Габриэллы были самые красивые глаза, которые я только видел. Они первые, на что я обратил внимание. Это чертовы глаза. Знаю, она совершенно не пыталась сделать взгляд сексуальным, но он был таким. Естественная сексуальная привлекательность источалась этой девушкой. Ей не нужно было прилагать для этого усилий.

– А я думал, это я пьян.

– Что? Скажи, что не считаешь ту девчонку милой. Я зарабатываю на жизнь изучением людей. В чтении людей я эксперт. Гэбби – выгодная партия. Уверен, она будет для тебя хорошей женой, родит Роуэн пару братьев и сестер и будет идеальной мамой. Таков ее тип.

Я выпил еще раз и поспорил с Лейном о том, кому безопаснее садиться за руль. Я победил. Это был мой грузовик. Лейн говорил о возвращении домой и сексе с его глупой женушкой, а я снова подумал о ней. Роуэн нужен был брат, который сможет присматривать за ней. Может, это была не такая уж плохая идея. То есть, где еще я найду кого-то настолько отчаянного? Нигде. Никогда. И я это знал.

Мы в целости и сохранности добрались до нашего переулка, я высадил Лейна у его дома и поехал к себе в одиночестве.

– Как она? – спросил я новую няньку.

Она ответила на ломанном английском, объясняя, что с Роуэн все хорошо, и она спит в кроватке. Я заплатил ей, отправив домой, и пошел за новой выпивкой. Можно подумать, мне было мало.

Тень на плитке за дверью привлекла мое внимание, пока я наливал Джека в стакан.

Я открыл дверь навстречу моей маленькой шлюшке-безбилетнице, мгновенно пряча счастливую улыбку.

– Что ты, нахрен, здесь делаешь?

– Я-я, просто… я.

– Войди, из-за тебя комары залетают, – приказал я, уже чувствуя напряжение в члене. Я собирался трахнуть ее. Куда смогу. Все вело к пьяному сексу.

– Мне нужно тебе сказать кое-что.

Габриэлла стояла перед дверью, сжимая руки, дрожа всем телом. Я поднял свою задницу на новый, только установленный островок, наслаждаясь каждым моментом. Я еще немного позабавился с ней, позволяя дрожать, пока сам наслаждался представлением.

– Хорошо, я позволю тебе сказать, что хочешь, но сначала покажи мне свои сиськи.

Мой член увеличился, когда она не пошевелилась. Её взгляд был устремлен в пол, а выцветший желтый сарафан развивался на её нервном теле.

– Посмотри на меня, Габриэлла.

Он подняла взгляд на меня, и мое сердце забилось громче. Боже, она была чертовски красива, её темные, запоминающиеся глаза разжигали мое пламя.

– Хорошо. Ты хочешь показать мне свои сиськи? Думаю, мне это понравится. Можешь сделать это для меня? Мм?

Её голова кивала, пока руки поднимались к тонким лямкам на плечах. Она, блядь, сделала это. Эта девчонка делала все, что я говорил ей, и я принимал это, желая большего после каждого лакомого кусочка.

Две наиболее идеальные груди показались из-под тонкого материала, её розовые соски мгновенно затвердели. Чем больше я играл с ней, тем тверже становился мой член, усиливая чувство дискомфорта в джинсах.

– Тебе это нравится? Мм? Тебе нравится показывать мне свои сиськи?

Её взгляд оставался опущенным. Адреналин наполнил мои вены, словно героин.

– Посмотри на меня.

Блядь… мой член был готов взорваться. Она посмотрела на меня, и мой дружок пришел в полную боеготовность.

– Это нормально, если тебе нравится. Так шлюхи и делают. Тебе может это нравится. Знаешь, что еще они делают? – спросил я, соскальзывая с гладкого мрамора. Мне необходимо было встать, пока мой член не сломался пополам, а тогда я думал, что это реально. Настолько неудобно мне было.

Пьяное головокружение едва не послужило моему падению, но я быстро вернул равновесие. Она без слов опустила голову, громко сглотнув. Я подошел к ней, поднимая её глаза на уровень моих, взяв пальцем за подбородок. Мгновенное наслаждение от контроля над ней заполнило мой разум.

– Я разве сказал отвернуться? Мм? Отвечай.

– Нет.

Я сжал пальцами её подбородок, целуя в губы. Она просто стояла там, позволяя мне делать все, что я хотел. Моя жена бы уже дала мне пощечину, но не Габриэлла. Габриэлла не говорила ни слова, даже не вздрагивала. Я чувствовал вкус виски, когда целовал её, уверен, она тоже его чувствовала.

– Хорошая шлюшка. А теперь покажи свою киску.

Я солгал. Мой член не достиг полной готовности, не до этого момента. Она, блядь, сделала шаг назад и подняла сарафан. Я лишился дара речи. Она, нахер, сделала это.

– Смотри сюда, детка. На меня. Продолжай, избавься и от трусиков, – подначивал я ее, обходя вокруг. Сделав несколько шагов назад, я оценил ее попку, желая, чтобы она наклонилась, снимая трусики с ног. Я засмеялся, делая глоток Джека, когда она не оправдала надежд. Она скинула их с бедер с помощью каких-то танцевальных движений, стараясь избежать нужды наклониться. Она была слишком стыдлива, чтобы показать мне свою пизду. Но это не важно. Я все равно планировал увидеть намного больше этого.

Одной рукой я обвил её тело, прижимаясь бедрами к её попке. Я слегка споткнулся, когда подтолкнул нас вперед, пытаясь избавиться от напитка в моей руке. Я больше не хотел его. Я хотел киску. Габриэлла споткнулась вместе со мной, упираясь обеими руками в островок, чтобы не упасть. Согнув колени, я провел своим членом по её заднице, скользя языком вверх по её позвоночнику. Расставив её ноги для своего удобства, я сделал то же самое с её руками и приказал не двигаться.

Мне тяжело было понять её. В одно мгновение я, клянусь, слышал её стон, а затем я прикоснулся к ней. Она подпрыгнула, и я видел в отражении стекла микроволновки, что она закрыла глаза. К этому моменту я трахал её уже раз пять-шесть, и она никогда не была влажной. Самая сухая сука, с которой я только был.

– Что нахрен с тобой не так? Сделай так, чтобы она потекла.

Её волосы взлетели в воздух, когда она дернула головой, скрывая за нахмуренным выражением лица легкую бунтарскую дерзость.

– Ты глухая? Я сказал сделать так, чтобы твоя киска потекла.

– Я… я, как?

– Не знаю, это не моя проблема, а твоя. Ты, блядь, ненормальная. Ты уже истекать соками должна. Почему это не так, Габриэлла? Я тебе не нравлюсь? А? – спросил я заплетающимся языком, разговаривая медленнее, чем нужно было. Я слышал это, но не мог исправить. Был слишком пьян для этого.

– Ты мне нравишься.

Я не мог не улыбнуться. Она была такой серьезной, произнося эти слова. Это так мило.

– Я чувствую себя особенным из-за этого. Почему бы тебе не попробовать мой член? Давай посмотрим, сможем ли мы намочить эту киску. Давай же, – повторил я, толкаясь бедрами ей в попку.

Габриэлла повернулась, но мне пришлось направлять её руки к ширинке моих джинсов. Собрав её волосы на затылке, я пропихнул свой язык ей в рот, ощущая пьянящую власть. Оба ее соска затвердели между моими пальцами, быстрое дыхание опускалось на мою грудь. Мой взгляд перешёл на ее дрожащие руки, и я помог ей взять его в руку, постанывая от ощущений ее мягкой кожи на моем стволе. Моя рука сомкнулась вокруг ее, направляя ее движения, при этом я сбросил джинсы вниз по бедрам, чтобы открыть ей лучший доступ.

– Вот так. Мм, детка, как хорошо, – пропел я, дразня ее рот своим языком между словами. – Хочешь взять его в рот, хочешь, шлюха?

Я снова поцеловал, а потом отстранился, глядя ей в глаза и прекращая движения на моем жезле.

– Это прямой вопрос, Габриэлла. Когда я спрашиваю тебя, то ожидаю ответа. Понимаешь меня?

Понятия не имею, откуда взялась моя дерзость, но вел я себя, как профи. Словно я всю жизнь так обращался с женщинами. Это все ее вина: девушка, выглядящая, как Габриэлла, и повинующаяся каждому слову, заслуживала обращения, как со шлюхой. Она могла бы постоять за себя. Могла бы сказать нет. Но она этого не сделала. Ни разу.

– Да, Пэкс.

Меня словно молнией поразило. Моя рука схватила ее шею, толкая назад, легкий нажим, но достаточный, чтобы ее напугать. Я не намеревался причинять ей боль, и все же страх в ее глазах был эйфоричен.

– Я сказал называть меня Пэксом? Сказал? – повторил я, наши губы разделяли сантиметры.

– Нет.

– Мое имя для тебя – Пэкстон и никак иначе. Поняла?

И снова власть, которую я ощущал над ней, ударила мне прямо в голову.

– Да.

– Да кто?

– Пэкстон. Да, Пэкстон.

Я улыбнулся, едва касаясь ее губ, схватил в кулак волосы и поцеловал.

– Так лучше, детка. Теперь тебе придется попросить.

– Просить что? – задала она вопрос, глядя на меня своими чертовыми темными глазами, которые сводили меня с ума. Если бы только эта девчонка знала, насколько она сексуальна. Она не должна была находиться здесь и терпеть мое дерьмо. Она могла быть в объятиях любого мужчины, которого только захотела бы, но нет. Она была со мной. Прямо здесь, на моей кухне, позволяя делать все, что я хотел. К счастью для меня, виски действовало на меня как Виагра. Я мог выдержать два или три раза, прежде чем выбьюсь из сил. Это я и планировал сделать. По меньшей мере дважды.

– Мой член. Спроси меня, можешь ли ты отсосать мне.

– Я могу отсосать твой член?

Клянусь, кровь быстрее потекла по моим венам, разгоняя адреналин по всему телу. Я был словно наркоман.

– Мне бы понравилось, если бы ты мне отсосала, – отчеканил я, усиливая хватку на ее волосах и опуская ее на колени, я пару раз провел по своему члену рукой, прежде чем дать его ей.

Тогда меня и посетила мысль, я уже знал, куда кончу. По крайней мере раз. Место для другого моего заряда не оговаривалось. Я был вдребезги пьян. Это состояние я и винил в своем решении. Мысль о том, чтобы обрюхатить ее, была сумасшествием, даже для пьяного. Но в отличие от неожиданного появления Роуэн, это могло быть запланировано. Она никогда не бросит своего ребенка, в отличие от поступка шлюхи-матери Роуэн. Лейн был прав, Габриэлла была идеальной, и я собирался сделать ее своей.

Что-то подсказывало мне, что первый раз должен быть в ее киску, но на уме у меня было иное, и избавиться от этой мысли я не мог. Я много раз видел это в порно, но ни разу у меня не было девушки, позволившей мне сделать это. Унижающая роль стала для меня решающей. Насколько ебнуто это не было, насколько аморально и нездорово это выглядело, я все еще чувствовал зависимость. Подчинение в ее глазах было моей зависимостью, и я насыщался им.

Я трахал ее рот, допивая напиток. Тщательно и монотонно, затем медленно толкнулся ей в глотку, потом быстро, держа рукой за волосы, насаживал ее голову на свой ствол, запуская член наполовину ей в глотку. Затем снова медленно.

Я высунул свой член из ее рта и подрочил, касаясь головкой ее языка.

– Твоя киска мокрая?

– Не знаю, – смущенно ответила она.

– Встань и раздвинь ноги, – приказал я.

Мне пришлось сказать ей держаться за мои бедра, когда она слегка потеряла равновесие. Он держалась одной рукой, словно боялась меня касаться, но мне это подходило, мне была нужна ее вторая рука.

– Поиграй со своей киской, шлюха.

Не знаю, была ли она мокрой или нет, но мне было плевать. Смотреть, как она скользит пальцами между ног, мне было достаточно. Я сказал ей, пососать их, и она выполнила все беспрекословно. Эта шлюха делала все. У меня в руках был не огранённый бриллиант, и я собирался оставить его себе. Я быстро затеребил свой член, сбивая ее с ног на пятую точку, почувствовав приближение экстаза.

– О, черт, детка. Держи ноги раскрытыми, – приказал я, дроча себе. Я стоял прямо над ней, выстреливая зарядом ей на лицо, омывая ее своей спермой. Это было чертовски горячо, но я еще не закончил. И мой член тоже. Он даже не уменьшился ничуть. Черт, он все еще был тверд, как скала, от этого восхищения. Я выжал последнюю каплю своей рукой и встал на колени перед ее киской, массируя ее складочки. Клянусь, мой член тянулся к ней, желая ощутить ее.

– Повернись и опустись на четвереньки, – сказал я, глядя на ее покрытое спермой лицо. Адреналин с обезумевшей скоростью наполнял мои вены. Никогда не отпущу эту пизду из своей жизни. Никогда.

Габриэлла сделала, как я ей велел, только для начала я сказал ей лечь лицом на пол и выставить для меня попку. Я поиграл с ней немного, вставляя время от времени палец в ее киску, обходя вокруг, при этом не оставляя без внимания член, абы не дать ему опасть, и шлепая ее. Раскрыв ее, я плюнул на анус, наблюдая как слюна стекает по ее пизде к клитору. Я повторил это несколько раз, просто потому, что мог и потому, что это напоминало ей, кем она была. Шлюхой. Использовав на ней несколько круглых приборов с кухни, я трахал ее узкую киску рукояткой холодной металлической ложки, параллельно шлепая ее по пятой точке. Это было чертовски потрясающе, и она позволяла мне это делать. Ни разу не запротестовала. Ни разу. Возможно, это и было причиной моих действий, оправдание, благодаря которому я считал это нормальным.

Наконец, я трахнул ее, думая о том, как посажу свое семя в ее утробе, сделав своей. Может, стоило переспать с этим решением, подумать об этом утром. Но я этого не сделал. Я трахнул ее во всех возможных позах, затем обильно кончил, убедившись, что находился глубоко в ее киске, забывая о своей мужественности. Она ни разу не кончила, но мне было пофиг. Это в ней мне и нравилось. Отсутствие эмоций. Именно то, что я хотел, что я искал всю свою жизнь, и это было легко. У Габриэллы Делгардо не было шанса.

Я задержался внутри нее, затем медленно высунул уже обмякший член, чувствуя последствия моего друга Джека. Мне нужно было отключиться, а Роуэн стоило поспать подольше. Выйдя из нее, я стряхнул его об ее задний вход, выжимая последнюю каплю, и встал. Надев джинсы, я потянулся, выгнув спину и застонав.

– Вали отсюда. О, подожди. Я обещал, что дам сказать тебе, что хотела. Что ты сделала, снова выбила предохранители там?

– Нет.

– Тогда что? Говори уже. У меня восьмимесячная дочь, которая проснется часов через пять, если мне повезет. Что?

– У меня будет ребенок.

Это выбило воздух из моих легких. Это совсем не то, что я ожидал услышать. Даже близко.

– Что?

Глава первая

Шлюха, созданная мужчиной. Об этом я думала, сидя в темноте тюремной камеры размером с мою спальню. Шум из коридора едва не разбудил мою соседку – девушку, покрытую татуировками. Она застонала во сне и перевернулась на бок, отсыпаясь после пьянки. Непристойное поведение и нарушение общественного порядка. Хотелось бы, чтобы подобное обвинение было у меня.

Мои легкие заполнял незнакомый запах, пока я пыталась осознать весь тот хаос, в котором оказалась. Мне не стоило настолько сближаться с ним, с мужчиной, чья так называемая успешность, уверенность, сексуальная привлекательность выворачивала меня наизнанку. Но я это сделала, сблизилась, потеряла контроль и упала… прямо в ад. Я была уже на полпути в тюрьму, но думала о том, как сильно влюбилась в своего мужа, гадала, что делать, куда идти, к кому обратиться. У меня никого не было. Никого, кому я могла бы доверять.

Наконец, уже где-то под утро, мое до смерти уставшее тело упало на пружинистый матрас. Пластмасса заскрипела подо мной, и я закрыла глаза, сдерживая вновь навернувшиеся слезы. Я узнала в тот день о таком количестве юридических последствий, что просто начала сходить с ума. От всего этого я оказалась в худшем состоянии, чем была ранее. Мое горло болело от двухчасового допроса, криков и плача. Я защищала себя с текущими по щекам слезами, громкими криками и слабым хныканьем. Яма, из которой я понятия не имела, как выбраться. Меня обвиняли в краже личности у моей близняшки, возможном убийстве без наличия тела и в мошенничестве с больничными счетами. Последнее в голове не укладывалось. Какой здравомыслящий человек подвергнет себя тому, что я пережила, лишь бы обвести вокруг пальца страховую компанию? Абсурд.

Сон ко мне так и не пришел. Может, на пару минут время от времени, но на этом все. Я даже пробовала мантру, не помнила, что ей меня научила мама, но точно знала, что это была она. Я спокойная. Я спокойная. Я спокойная.

Запах затхлости наполнял мои ноздри, пока я пыталась расслабиться с помощью успокаивающего голоса в голове. К сожалению, моему мозгу было далеко до медитативного состояния. Он размышлял: сколько людей спало до меня на этой кровати? Тысячи? Слюна наполнила мой рот, когда появилось ощущение тошноты, вонь была слишком сильной, чтобы ее игнорировать. Неприятный запах снова атаковал меня спустя несколько часов – максимум три часа.

Я проснулась от яркого света и незнакомых звуков – суматоха нового дня.

– Делгардо, на выход.

Неприятный запах мгновенно позабылся, когда я села, шокированная и обескураженная.

– Куда? – спросила я, нахмурившись, проглатывая страх с комом, ставшим в горле.

Высокомерная женщина-коп скривилась и посмотрела на меня так, будто я только что попросила ее оружие.

– Это важно? Иди сюда. Я уже хочу домой.

Без проблем. Я последовала за женщиной-копом, все еще хмурясь и гадая, к чему или кому приведет меня мое пробуждение.

Что за… Я смотрела, как он с настороженностью наблюдал за мной, подписывая внизу какой-то документ.

– Лейн?

Лейн поблагодарил клерка за стойкой и посмотрел на меня, его глаза наполнял стресс, а улыбка была фальшивой.

– Как ты?

– Ты имеешь в виду «кто ты»?

– Я знаю, кто ты. Распишись, чтобы мы могли свалить отсюда. – Искренняя улыбка, адресованная мне, не слишком успокоила мои нервы.

– Каким именем? – это вопрос, который нормальный человек никогда себе не задает. Я же понятия не имела, что писать.

– Просто подпиши. Не волнуйся сейчас об этом, – приказал Лейн, указывая на крестик и еще три места, где нужно было расписаться. Тот же угрюмый полицейский дал мне указания и сказал не покидать город. Я слушала в пол уха. Мои пальцы скользили по словам, которых я не понимала. Мне должен был провести оценку психиатр, и я должна была дать разрешение на использование медицинских записей. Это были единственные слова, что я прочитала из всех трех страниц. Я могла подписать свой смертный приговор и не знать об этом.

– Грегори Ричфилд встретится с нами в моем офисе до суда. Он – лучший, кого можно найти в этой части Флориды.

Я положила ручку, нахмурившись.

– У меня будет суд?

Его рука опустилась мне на поясницу, нетерпеливо направляя к двери.

– Нет, не у тебя. Он сам справится с судом.

Я позволила себя вести, чувствуя неловкость от его руки на моей спине. Он как ни в чем не бывало опустил ее, не замечая моего намеренного спотыкания в надежде избавиться от его прикосновения. Как бы безумно это не звучало у меня в голове, я боялась, что Пэкстон увидит его. Он взбесится.

– Где твой офис? Ты врач, да?

Лейн открыл дверь машины Кэндес, и я почувствовала себя странно из-за нахождения в ее машине. Взгляд Лейна говорил мне то, что я и так знала.

– Ты серьезно сейчас спрашиваешь о моей работе?

Я шумно выдохнула, понимая, насколько это глупо, и натянула фальшивую улыбку.

– Мой мозг слегка запутан.

– Уверен, так и есть. Мы решим это. Не волнуйся.

Я смотрела, как Лейн закрыл дверь и обошел машину. Машину Кэндес. Усталость была написана у него на лице, была видна в его походке, его напряженном и в то же время настороженном поведении.

– Почему ты делаешь это? Зачем втягиваешь себя в эти неприятности? Не думаю, что Кэндес бы это одобрила. Она считает, что у нас роман. Это так, Лейн? То есть у нас был роман?

Мой взгляд опустился на колени, и я тяжело вздохнула, ожидая услышать то, что я и так знала.

– Все не так, Гэбби.

– Значит мы никогда не спали? Я в замешательстве.

– Знаю, знаю. Давай делать шаг за шагом. Боже, Гэбби. Твоя жизнь достойна канала «Лайфтайм»[1]1
  Здесь и далее прим. пер.: Lifetime – развлекательный канал с фильмами жанра драмы и мелодрамы.


[Закрыть].

Я засмеялась, скорее всего, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

– Ты ненавидишь Lifetime.

– Нет, я ненавижу эти глупые DIY[2]2
  DIY или DoItYourself – вид деятельности, включающий изготовление вещей своими рукам.


[Закрыть] видео, которые ты смотришь.

Лейн даже не заметил, что я только что сказала, но я заметила. Господи, почему я не могла просто вспомнить.

– Откуда я это знаю, Лейн? Боже мой. Почему я помню о твоей неприязни к Lifetime?

Лейн не ответил, лишь глубоко вздохнул. Я не стала просить объяснений. У меня были пробелы и побольше, которые нужно было заполнить, и они были важнее того, откуда я знала об этой нелюбви Лейна.

Вместо этого я сконцентрировалась на Уолкерсах.

– Мне нужно связаться кое с кем. Они воспитали мою сестру.

– Уолкерсы? Из Мичигана?

– Да, – сказала я настороженно, гадая, откуда он знал. Моя загадочная жизнь становилась все лучше и лучше, в саркастическом смысле. Карма меня ненавидела. – Откуда ты об этом знаешь? О них?

– Ты рассказала мне, Гэбби. Я знаю о тебе все.

– Почему?

Тишина заполнила воздух, и не было слышно ничего, кроме глубокого дыхания Лейна.

– Я чувствую себя обязанным.

– Я понятия не имею, что это значит, Лейн.

– Знаю. Представить даже не могу, каково это, когда все твои воспоминания стерты.

– Но ты веришь мне? О Боже. А если это правда? Что, если я действительно этот страшный человек, убивший Иззи или Гэбби? Что, если я убила свою сестру?

– Перестань. Ты не убивала Иззи. Ты не Иззи. То есть, да, ведь ты заняла ее место, но это из-за любви. Именно такой ты человек, Гэбби. Я не знаю более великодушного человека, чем ты. Ты никого не убивала. Не намеренно.

Мои брови уже начинали привыкать к подобному положению – изогнутому и направленному к моему носу.

– Я говорила об этом тебе, но не мужу?

– Пэкстон Пирс… Я уверен, он никогда не спрашивал.

Еще один нервный вздох сорвался с моих уст, и я издала смешок.

– Я тоже в этом уверена. Только не понимаю почему.

– Наверно, это к лучшему. Давай волноваться о том, как очистить твое имя прежде, чем ты окажешься в тюрьме.

Было понятно, что он шутил, но я все равно заволновалась.

– Это может произойти?

Лейн ужасно скрывал чувства. Я видела, что он волновался, вот только не знала, из-за меня или из-за себя, из-за того, что он вообще встрял в эту историю.

– Нет, Гэбби. Этого не может случиться. Этого не случится. Все это закончится, и ты вернешься к прежней жизни, которую ты знаешь. Поверь мне. Я знаю, о чем говорю, но ради своей же безопасности тебе стоит поговорить с Грегом. На случай, если я ошибаюсь.

Я даже не попыталась скрыть свой тон или негодование.

– Пэкстон так же делает все время. Я понятия не имею, о чем ты говоришь, но за твоими словами кроется некий смысл. Что-то тайное. Что-то, что ты скрываешь и не намереваешься рассказывать мне, да?

– Нет, никакого скрытого подтекста нет. Лишь правда. Вот и все.

Я закатила глаза, переведя внимание на окно. Он лгал. Как и все в моей жизни. Он лгал.

– О Боже! А что с девочками? Мне нужно поговорить с ними, Лейн. – Эта мысль пришла из ниоткуда. В одно мгновение я думала о Лейне, в другое – о своих детях.

– Да, об этом мы тоже позаботимся позже. У тебя есть телефон?

Мой нервный смех может стать привычкой. Слова не могли описать мое состояние. Я была так взвинчена.

– Ты действительно думаешь, что Пэкстон мне что-то отдаст? Ты обвиняешь его? Черт, черт, черт, черт. Что мне делать? Он никогда меня не простит.

– Тебя это заботит?

Взгляд, которым я его наградила, был принят именно так, как я того хотела – раздражение, смешанное с дерзостью.

Лейн снова взглянул на меня и подлил еще каплю к моему безумию.

– Что? Я просто говорю, что, если у тебя есть возможность выйти из этой ситуации кем-то другим, чтобы убраться от него, я бы поступил именно так.

Серьезно? Ррр. Саркастический тон и повышенный голос полностью выражали мое недовольство его глупым комментарием.

– У него мои дети!

– Успокойся, Гэбби. Твоя нервозность ситуации не поможет. Единственное, о чем тебе сейчас нужно беспокоиться – очищение своего имени. Ему не удержать тебя вдали от девочек. Подумай об этом. У Офелии определенно твое ДНК. Все образумится. Успокойся, хорошо?

Я попыталась избавиться от головной боли, сжимая переносицу, надеясь, чтоб его слова были правдой. Несколько глубоких вдохов помогли успокоить мои нервы, но никак не спасли от растущей боли за глазами. Он был прав. Фи моя, и, если верить моей интуиции, сомнений у меня в этом не было. С помощью простого мазка ротовой полости я могла доказать, что родила ее. Конечно, мысли «а что, если нет» не могли не всплыть, и я заволновалась.

Грегори Ричфилд разговаривал по телефону, расхаживая по кабинету Лейна, когда тот открыл передо мной дверь. Достаточно крупный мужчина приказал кому-то грубым тоном копать глубже и повесил трубку.

– Грег Ричфилд. Вы Габриэлла? – произнес мужчина с протянутой рукой.

Моя рука показалась детской в его.

– Нет, то есть, да. Наверно.

– Она – Гэбби. Какого черта, Грег? Мы же это обсуждали.

– Это всего лишь имя, – сказал он, словно это пустяк, и сел в кресло перед столом Лейна.

Я села возле него, по большей части слушая, как Грег и Лейн переговариваются, пока я просто пыталась поспевать за ними.

Грег был высоким мужчиной, крупным и с неряшливой бородой. Он совершенно не был похож на успешного адвоката. Казалось, он ел слишком много чизбургеров и мог дотянуться до самолетов с вершины Эмпайр Стейт Билдинг. Он был огромен, неряшлив и пах не лучшим образом.

– Ты можешь попросить своего партнера сделать психиатрическую оценку сегодня. Чем быстрее мы ее получим, тем лучше. Вы совсем ничего не помните, что было в день аварии? Может, Вы высадили где-то свою сестру? Или она попала в аварию вместе с Вами?

Лейн вышел из-за стола, приходя мне на помощь. Его рука легла мне на плечо – жест, который должен был меня успокоить.

– Мужик, я уже сказал тебе. Она ничего не помнит.

– Я вспомнила некоторые моменты своего детства, но больше ничего, – объяснила я, положив руку на запястье Лейна. Касаться его казалось так естественно, словно я миллион раз это делала. Наши глаза встретились, и я опустила руку. Быстрая дрожь, которую только Годзилла мог не заметить. Мы с Лейном оба почувствовали это, неловкое доказательство.

– Я могу провести оценку. Ник занят на протяжении всего дня, – произнес Лейн быстрыми, обрывочными словами. Нервно.

– Ты не можешь провести оценку, и ты это знаешь. Повезет, если нам сойдет с рук то, что это сделает твой партнер.

И снова я села, слушая перепалку двух мужчин. Лейн, казалось, слишком серьезно принял поражение, но почему? Почему он так сильно обо мне заботился?