Текст книги "Шлюха (ЛП)"

Автор книги: Джетти Вудрафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Ах, милая. Все хорошо. Мы со всем справимся. Обещаю, и я помогу тебе забрать этого мальчишку. Пожалуйста, не плачь. Это ужасная эмоция. Тебе нужно быть сильнее. Измени свой взгляд на вещи, и вещи, на которые ты смотришь, изменятся. Все образумится.

– Тебе легко говорить. Ты прям источаешь позитивный настрой на все, но это все равно не изменит тот факт, что моя жизнь – дерьмо. Лейн был прав. Это достойно театральных сцен. Спорю, я могу позвонить в «Нетфликс» и продать им свою историю за миллион долларов. Я не вижу света в конце тоннеля, как видишь ты. Там темнота. Хоть глаз выколи, я ничего не вижу. У меня куча вопросов и ноль ответов.

– Поверни здесь, – сказала Ми, ее голос ни капли не поменялся. Она могла бы переехать кролика и все равно улыбалась бы. – Видишь ли, тут ты не права. Сегодня ты многое узнала. Посмотри на ответы, которые ты нашла. К тому же, думаю, ты нашла единственную причину, почему тебе нельзя сдаваться. Ты действительно хочешь получить все ответы сразу? Выдержишь ли ты это? Думаю, тебе стоит положиться на Вселенную и позволить Господу решать, когда достаточно. А тем временем, весь этот негативный настрой вгоняет меня в депрессию, тебе нужно Алоэ Вера.

Я вытерла слезы тыльной стороной руки и снова засмеялась.

– Что? – спросила я, сбитая с толку.

– Я помогу тебе со всем этим негативом, собравшимся вокруг тебя. Привяжу также кристалл на пеньковый жгут позже.

Нет, я на это не соглашусь. Моя подруга была безумной, и я любила ее, благодарила ее, благодарила Бога за то, что он переплел наши дороги, когда она была нужна мне больше всего. Безумная или нет, Ми была моим спасителем.

Следующий звонок Ника принес еще больше невнятной информации. Пэкстон только что ворвался в офис и потребовал сказать, где Гэбби, и что это за толстая китаянка помогала ей.

Ми, конечно же, услышала только одно.

– Толстая? Я не толстая.

– Ты и не китаянка. Это единственное, что спасло мою задницу. Если бы он сказал о низкой кореянке, Лейн был бы уже тут. Вы забрали машину, да? Какого черта вы забрали машину?

– Ну, не знаю. Парень сказал забрать ее.

– Вы сглупили. Перестань, Ми. Пожалуйста, остановись.

– И что сделать, Ник? Хочешь, чтобы я отвернулась от нее? Оставила ее одну искать выход из этой ситуации?

– Да. Да, Ми, именно этого я хочу.

– Но ты знаешь, что я не сделаю этого. Ты бы мог нам помочь. Это бы облегчило задачу.

– Увидимся дома. Ее я там видеть не хочу, Ми.

– Увидимся.

– Я серьезно, Ми.

– Ми, мы только что разминулись с ним. Едва ли не столкнулись.

Голос Ми изменился, но я не знаю, почему именно:

– Да, нужно избавиться от этой машины. Что нам с ней делать?

Я снова засмеялась, но на этот раз нервно.

– Что он задумал? Почему отозвал обвинения? Зачем ему эта машина? Я не понимаю, что происходит.

Ми посмотрела в окно, сделав глубокий вдох, и я поняла, что она скажет.

– Я помогу тебе, чем смогу, Гэбби, но мне и Ника не стоит расстраивать. Я сниму тебе номер на свое имя.

– Не-а, тебе не нужно этого делать. Я придумаю что-нибудь.

– Нет, я сниму тебе номер, я не брошу тебя, – улыбнулась она.

– Все хорошо. Я понимаю. У меня есть свой план.

– Не уверена, что это хорошая идея. Рассказывай, – настояла она.

Я объяснила ей свою задумку, пока мы шли через стоянку возле ее работы.

– Мне не нравится этот план. То есть, если бы ты постучала ко мне в дверь в тот момент, когда я думала, что у тебя роман с моим мужем, я бы ударила тебя с колена. Думаешь, у вас был роман? Думаешь, ты изменяла с ним?

– Я честно не знаю. Он скрывает что-то, что не хочет, чтобы я вспоминала, и я не знаю почему. Он сказал, что я планировала бросить Пэкстона. Новые личности и все такое. Думаю, он помогал мне это сделать, но не знаю почему, – прояснила я.

– Мне все равно это не нравится. Давай ты останешься сегодня в номере, а завтра мы поговорим. – Ми открыла для меня дверь, и я вошла.

– Я не останусь в отеле, Ми. У меня есть где остановиться. Не хочу создавать тебе и Нику проблемы. Он очень переживает из-за всего этого.

– Спасибо за понимание, но у тебя нет денег. Где ты останешься?

– У меня есть девять долларов, – пошутила я, откидывая волосы назад и улыбаясь ей. – У нас есть небольшой коттедж возле работы мужа. Он и не узнает, что я там, а я надеюсь, мне повезет увидеть девочек. Я безумно по ним соскучилась, и я не знаю, что он сказал им. Они, наверное, волнуются обо мне, и мне это ненавистно. Не хочу, чтобы они чувствовали себя потерянно. Понимаешь?

– Да, я понимаю, о чем ты. У меня есть бинокль. Напомни мне дать его тебе.

Боясь того, что Пэкстон будет искать старую белую Хонду, я подвезла Ми к заднему двору школы, откуда она пошла домой. Я предприняла все, чтобы Пэкстон не увидел машину. Проехала в сторону дома и оставила машину на стоянке позади мексиканского ресторана, от которого пошла дальше пешком. Я шла окольными путями, неся сумки с вещами и детский рюкзачок на плечах. Мне пришлось убегать от собаки, порвать шлепок и пройти через участок затопленного леса, чтобы выйти к пляжу. Это было не весело. Дикий боров напугал меня до чертиков, а паутина, через которую нужно было пройти, была самой здоровенной, что я когда-либо видела. Увидев ее, я вскрикнула, и тут же в голове возникла мысль о крокодилах.

Магазин Пэкстона был закрыт, когда я попробовала воспользоваться боковой дверью, но это ничего не значило. Я видела, как его ребята приходили в девять, а то и в десять часов вечера. Я прокралась дальше, гадая, закрыл ли он все, как это делал обычно, но надеялась, что нет. Главная дверь гаража была открыта, а роллет поднят. Это значило, что они перевозили оборудование. А также то, что Пэкстон был с ними. Еще один момент, который я просто знала. Как и место, где хранился ключ от коттеджа. Нет, подождите. Я знала это, потому что Пэкстон сказал мне. Я зашла за угол дома с кошачьей осторожностью, вспоминая день, когда я попросила его показать мне коттедж.

Он сидел в офисе с проектом на чертежном столе. Старинном столе. По какой-то причине я любила это. Наблюдать, как он делает набросок заднего двора карандашом в своих очках с темной оправой – для меня это было самое сексуальное в нем. Помню, как стояла в дверях, наблюдая за его работой. Он почувствовал меня быстрее, чем увидел. Я сказала, что девочки уснули, и спросила, где лежали ключи от коттеджа, объяснив, что хотела осмотреть его и прогуляться по пляжу. Он снял очки и опустил карандаш, приказав закрыть дверь.

– Господи, Гэбби, – проговорила я вслух. Я собиралась вторгнуться в единственное пустое место, о котором знала, и думала о порке, которую получила на коленях Пэкстона за то, что прервала его работу. По крайней мере, прежде чем наказать меня, он сказал, что ключи были в магазине. Пульсация между ног напомнила мне, что получила я куда больше. Вот вам и причина для порицания себя. Черт возьми!

Внезапное возбуждение исчезло, как только я осознала, что собираюсь сделать, его заменил глухой стук. Сердце вылетало из груди, пока я на носочках кралась вдоль внутренней стороны в поисках ключей. Когда я увидела ряд ключей у боковой двери, я выдохнула. Гараж был пуст, и я была одна среди различных инструментов и экскаватора. Тут было больше оборудования, чем могло понадобиться пяти бизнесменам. Я взяла ключ, выскользнула за боковую дверь и побежала к маленькому коттеджу. И опять-таки мои нервы успокаивались.

Воспользовавшись дверью с противоположной стороны от основного дома, я в изумлении стояла в двухкомнатном коттедже, ощущая чувство дежавю, пронзающего воздух вокруг меня. Бледно-желтые шторы висели перед французскими дверями, и пусть сейчас ветерок не колыхал их, именно так я их видела. Знакомое ощущение убедило меня, что мы с этим коттеджем хорошо знакомы, но почему? Я прошла дальше, убирая от лица паутину, оглядывая причудливое пространство. Стены цвета песка были украшены пляжной тематикой. В углу висела большая сеть с коллекцией морских звезд, а ракушки лежали на каждой плоской поверхности.

Я включила свет на долю секунды, чтобы проверить электричество, и тут же выключила его. Это значило, что вода также есть, а это все, что меня волновало. Мне не нужно было видеть все вокруг. Я, по крайней мере, могла принять душ и воспользоваться туалетом.

Я ходила кругами по большой открытой комнате с потрясающим видом на океан. Ширма из рисовой бумаги отделяла двухместную кровать от гостиной и кухни, в кладовой со скрипящей дверью была швабра, а следующая дверь вела в крошечную ванную комнату. Небольшая душевая кабинка и отсутствие ванны. Я ненавидела бриться стоя. Осознав, что мне не нужно этого делать, я улыбнулась.

Я подошла к стеклянным дверям и остановилась, услышав подъезжающие грузовики. Я много раз смотрела в эти двери, пытаясь разглядеть, что внутри. Но это было невозможно. Не с улицы. Пэкстон мог стоять прямо передо мной и не узнал бы, что я внутри. Другие три окна не были односторонними, как двери, но они были слишком высоко, чтобы можно было увидеть что-то. Исходя из этого, свет я решила не использовать. Мне определенно не нужен визит Пэкстона.

Я смотрела, как он шел мне навстречу с переплетенными руками, затем обратно от меня, разговаривая по телефону. Лишь по его поведению можно было понять, что разговор шел обо мне. Он жестикулировал, а злость ясно читалась на лице. Улыбка, растянувшаяся на моем лице, была неконтролируемой. План Пэкстона не сработал, и это съедало его живьем. Мне это приносило своеобразное удовольствие. Пэкстону Пирсу нужно было опробовать своих же пилюль.

Я была бы рада сказать, что обыграла его, что я была умнее и не нуждалась в нем. Но он был мне нужен, вот только не в том смысле, которого он хотел. Я увидела, как Пэкстон возвращается к грузовику, психанула и ушла прочь, гадая, кто сейчас присматривает за моими девочками. Наверное, Триша. Мне она не нравилась. Мне совсем это не нравилось. Никто из моих соседей не был достоин моих девочек. Никто.

Я провела весь вечер, вглядываясь в основной дом, в надежде увидеть их хоть на мгновение, как они играют или плавают в бассейне. Боже, как я по ним скучала. Мои глаза не отрывались от дома весь вечер, ожидая представления. Пэкстон только с наступлением сумерек зажег гриль. Слезы мгновенно заполнили мои глаза, когда я увидела их лишь на долю секунды. Из-за наклона двора я не могла видеть девочек все время. Их отлично было видно, когда они съезжали с горки, но, когда они качались на качелях, я видела только верхние части цепей, раскачивающихся взад-вперед. И временами можно было заметить ножку то там, то здесь, когда качели поднимались очень высоко, но это все.

Я прищурилась, переведя взгляд обратно к Пэкстону, и клянусь, он улыбался. Я достала бинокль из маленького рюкзачка Вэна и вгляделась в него. Без сомнений, Пэкстон улыбался. Его бедра едва заметно двигались в ритм играющей на улице музыке. Ладно, скорее всего, это было самым сексуальным в Пэкстоне. Я любила, когда он так двигал бедрами, размахивая кулинарной лопаточкой, словно он такой крутой и даже больше. Это один из немногих моментов, когда я видела его в игривом настроении. Я резко втянула воздух и уронила бинокль, когда он посмотрел прямо на меня, наклоняя в мою сторону бутылку пива, словно знал, что я была там.

Я мгновенно развернулась в поисках камеры.

– Блядь, блядь, блядь, – проговорила я вслух, когда увидела ее. Едва заметная, но она была там. Нормальный человек никогда бы не заметил ее. Я же точно знала, что искать. Идеальный угол, точно в центре потолочного вентилятора. Пэкстон знал, что я была там. Я не сомневаюсь, что он все время следил за мной. Мое сердце начало сильно колотиться, удары отдавались в ушах, в то время как я думала, что же делать. У меня не было телефона, чтобы позвонить Ми. Она была единственной, кому я доверяла, хоть и безумной.

Я тихо собрала свои вещи, пытаясь придумать план, я понятия не имела, что делать. Остаться? Бежать? Куда мне идти? Ник меня ненавидел, там остаться я не могла. И только я подумала о том, чтобы поспать в машине, мое сердце остановилось, когда я услышала стук в стеклянную дверь.

– Открой дверь, Гэбби.

Я закинула рюкзак-трансформер на плечо и замерла, остановившись вместе со своим сердцем. Я не могла отвести взгляд от его тела, в то время как мое отказывалось двигаться.

– Я знаю, что ты там. Открой дверь.

Как только сухой ком в горле опустился ниже, я собралась с силами и выпрямилась. Щеколда отдалась громким щелчком в моих ушах, когда я подняла ее и открыла дверь, глядя ему в глаза. Не знаю, как я выглядела внешне, но внутри я сходила с ума, адреналин пульсировал в венах.

– Дай угадаю, камеры? – произнесла я сильным голосом. Сильным голосом, который звучал слабо и сломлено.

Пэкстон улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, и скрестил руки на груди.

– Конечно тут есть камеры, и я знал, что ты придешь сюда. Куда еще тебе идти?

– Чего ты хочешь?

– Папа, Роуэн бросила яблоко в бассейн, – прокричала Офелия сзади.

Все мысли внезапно исчезли. Меня больше не волновало, что ему нужно. Меня не волновало ничего, кроме Роуэн и Фи, а теперь и Вандера Делгардо.

– Могу я пойти к ним?

– Конечно.

Я выставила ногу за порог, но его тело остановило меня.

– После того как я получу несколько ответов.

Я издала нервный смешок, плюясь в него сарказмом:

– Ты хочешь ответов? Встань на мое место.

– Папа, – снова позвала Фи. – Что ты делаешь?

Пэкстон неподвижно стоял передо мной, не давая мне обойти его. Он крикнул через плечо, но глаз от меня не отвел.

– Подожди, сейчас приду. Оставайтесь там.

– У меня есть право увидеть их.

– Ты не можешь просто так выбежать к ним после того, как бросила их. Они не поймут, если ты снова исчезнешь таким образом.

Я нахмурилась, гадая, обвинял ли он меня в том, что я оставила их.

– Что ты сказал им?

– Что тебе стало плохо. В какой-то мере это так. То есть, я даже не знаю, как мне тебя звать, черт возьми.

– Как и всегда.

– Шлюхой? Или ты имеешь в виду Габриэлла? Как тебе больше нравится, любимая?

– Пошел ты, Пэкстон. Я не половик, чтобы об меня ноги вытирать, и не собираюсь мириться с этим. У меня столько же прав на них, сколько и у тебя.

Намерение оставаться сильной и противостоять ему растаяло, когда Пэкстон вошел внутрь. Я была вынуждена сделать шаг назад, но я не дала слабину. По крайней мере, не снаружи.

– Я разрешу тебе прийти, когда они заснут. Скажу, что ты будешь дома, когда они проснутся. Все кончено, Габриэлла. С этого момента ты играешь по моим правилам.

– Я не останусь в том доме вместе с тобой, – произнесла я, снова пытаясь говорить сильным, однако надломленным голосом.

– Но придется. Ты останешься в моем доме и будешь делать все, что я скажу тебе. Как в старые времена.

– А если нет, то что, Пэкстон? Вызовешь копов? Может, снова арестуешь меня за проникновение? Давай, малыш. Я бросаю тебе вызов, – сказала я, наблюдая за венами, выпирающими на его шее из-за напряжения в сжатой челюсти. Я гордилась собой за свою храбрость. Я это сделала. Я противостояла ему, и это было приятно.

Я взвизгнула, застигнутая врасплох, когда Пэкстон схватил меня за горло и толкнул внутрь. Поясницей я врезалась в столешницу и скривилась от боли, опуская левое плечо, чтобы ослабить боль.

– Не дерзи мне, шлюха. Я даже, блядь, не знаю, как звать тебя. Ты лгала мне со дня нашей встречи. Я здесь решаю, как это всегда и было. Хватит этих игр. Ты поняла меня? Поняла, Габриэлла?

Его хватка под моей челюстью не давала мне ответить словами. Я простонала неразличимое «да» и кивнула, широко раскрыв глаза. Пэкстон улыбнулся и поцеловал меня в губы, убирая руку с моей шеи. Со своей неизменной улыбкой он достал из кармана мой телефон и бросил его мне в руки. Когда я уже думала, что мое сердце не может биться чаще, Пэкстон наклонился и прошептал похотливые слова, целуя меня в шею, проговаривая их, доказывая мне, как я ошибалась.

– Я позвоню позже. Мне нравится бахрома на этих шортах. Дождаться не могу, когда наклоню тебя в них перед собой. Хорошего вечера, миссис Пирс.

– Что ты здесь делаешь? – услышала я вопрос Роуэн, когда дверь закрылась.

Я подошла к ней, чтобы увидеть моих девочек, сидящих на полу в ожидании отца. Они обе встали и побежали к нему, когда он направился к ним. Пэкстон подхватил их и сказал что-то о ловле мыши, и чтобы они держались подальше от коттеджа.

– Пошел ты к черту! – произнесла я пустой комнате, но затем вспомнила, что я не одна. Камера посередине комнаты напомнила мне об этом. Я развернулась, погрязнув в воображаемый бассейн безумия. Попытки понять, где было место этого кусочка пазла, выбивали из колеи. Что теперь мне оставалось делать?

Стоило предугадать это. Конечно в коттедже была камера, почему бы нет?

– Зачем нужны все эти гребаные тайны! – закричала я, словно обезумевшая. Мне было плевать, увидит ли это Пэкстон. Я хотела, чтобы он это увидел. Не могла просто оставить это так. Если я вернусь в тот дом, я пропала. Стану его жертвой, как он того и хочет, и никогда не найду Вэна. Я не могла позволить этому случиться.

Глава пятая

Я хотела к чертям разбить эту камеру, запереть все двери и угрожать вызвать полицию, если он приблизится ко мне. Это была единственная стратегия, которая приходила мне на ум, но почему-то баррикадироваться в маленьком домике без еды не показалось мне хорошей идеей.

Из горла вырвался стон, когда взгляд вернулся к чертовой камере. За стоном последовал громкий вздох охватившего меня неверия. Моя жизнь была обречена на вечный ад, и неважно, куда я поворачивала, все пути вели к одному конечному пункту. У моего ангела хранителя явно хреновое чувство юмора. Только мне кажется, что я вижу свет в конце туннеля, очередное препятствие преграждает мне его, и все снова погружается в темноту. Метафора моей жизни.

Затем последовала фаза жалости к себе, бедной Гэбби, потерянной и обреченной. Но я осознала, что эмоции – не лучший план; такое поведение может вернуть меня в начало. А я не хотела снова там оказаться, более того, на меня теперь рассчитывал совершенно новый для меня человек. Я не могла погрузиться в себя, может, раньше это работало, но не теперь. Не тогда, когда мне стало известно о Вандере. Он должен стать моей следующей целью.

С охватившими меня новыми силами я выпрямилась, схватила упаковку M&M с номером Ми и вышла на задний двор с телефоном. И, конечно же, он мгновенно зазвонил.

– Что случилось? – проговорила я жизнерадостно, когда пальцы моих ног коснулись теплого песка возле дорожки из галечника.

– Ты серьезно, Габриэлла? Вернись в дом! – приказал Пэкстон. Мне не нужно было видеть выражение его лица, чтобы понять его недовольство, я слышала это по его тону. Слишком часто он демонстрировал мне эту эмоцию.

– Я не могу. Мне нужно сделать несколько звонков, и я не хочу, чтобы ты слышал. Зайду в дом чуть позже.

– Иди, мать твою, внутрь!

– Поговорим позже.

– Гэб…

И снова мое тело охватило нервное напряжение – результат противостояния Пэкстону. Слава Богу, по телефону было легче стоять на своем. Не нужно волноваться о его сильных руках, сжимающих мое горло. Думаю, это помогло мне побороть надломленность в голосе.

И снова я ответила на звонивший телефон, в этот раз с большим самоконтролем.

– Что, Пэкстон? Ты мне не хозяин.

Он засмеялся. Пэкстон смеялся, только я не до конца понимала почему.

– Я – твой хозяин, малышка. Если не желаешь проблем, то развернешься и войдешь в коттедж.

– Хватит этого дерьма. Я не твоя собственность, – парировала я, жестикулируя руками под стать повышенному голосу.

– Нет, детка. Ты моя. Я купил тебя, и заплатил свою цену не раз. Думаешь, та новая машина была бесплатной? Думаешь, бассейн во дворе появился сам собой? Думаешь, твои вещи волшебным образом оказываются в твоем гардеробе? Занеси свою гребаную задницу в дом. Лучше не вынуждай меня идти за тобой.

Это вывело меня из себя больше, чем что-либо. Я уже не боялась. Может, это из-за расстояния между нами, а может и нет. Думаю, что, скорее всего, да, но, тем не менее, я набралась смелости и использовала ее.

– Давай, Пэкстон. Приди сюда и затвори меня обратно в дом. Посмотрим, что случится.

Еще один смешок, но не такой, от которого самому хочется смеяться. Этот был бунтарский, излучающий зло. Достаточный, чтобы вызвать дрожь по позвоночнику.

– Ты угрожаешь мне, Габриэлла?

– Разве ты сам не угрожал мне только что? Послушай, я собираюсь сделать то, чего ты не поймешь. Я не вернусь в тот дом с тобой. Я увижусь с девочками, пока ты будешь на работе, затем вернусь в коттедж. Не знаю, какими были наши отношения раньше, но больше они такими не будут.

– Что это, нахрен, вообще значит, Габриэлла? Ты намекаешь на развод? Скорее ад замерзнет, чем я выполню это твое желание. Ты шлюха, я создал тебя, и я могу уничтожить тебя. Ты никогда не доживешь до дня, когда больше не будешь Пирс. Ты поняла меня? Мм? Ты поняла, шлюха?

И в это мгновение льющаяся из телефонной трубки злость пропитала меня той же яростью, которую изливал на меня Пэкстон.

– Как я уже говорила, пошел ты! Не я выходила за тебя. Габриэлла Делгардо выходила за тебя замуж. Ты ведь умный. Докажи это.

Пространство между нами заполнила тишина, и я поняла, что завела его настолько, что он лишился дара речи. На мгновение.

– Хочешь разыграть эту карту, Габриэлла? Действительно хочешь этого?

– Ты знал, что у идентичных близнецов неодинаковые отпечатки пальцев? Ты это знал, Пэкстон?

– Почему ты не сказала мне? Для чего вся эта ложь, Габриэлла?

Я услышала, как Роуэн уже во второй раз звала его на заднем фоне.

– Не сказала что? Что у меня есть идентичный близнец? Это ты скажи мне, почему я не рассказала тебе. Я даже не помню дня, когда мы познакомились, не говоря уже о дне свадьбы. Почему, Пэкстон? Почему ты не знал, что у меня есть близняшка?

– Мне нужно разрезать стейк Роуэн. Куда ты собралась?

– Недалеко. Я планирую вернуться в коттедж, но не к тебе домой.

– Ты не можешь этого сделать, Габриэлла. Не на такой расклад я рассчитывал.

– Что? Тебе не нравится, когда я раскрываю твои карты? Так сам покажи мне их, Пэкстон. И я покажу свои.

Мы с Пэкстоном обменялись скрытыми угрозами, четко и ясно понимая их значение.

– Поговорим позже.

– Уверена, так и будет. Поцелуй от меня девочек.

Я зашагала по пляжу, думая о Пэкстоне и его глупых играх. Я точно понимала, куда вел его план – к моему подчинению и послушанию, выполнению каждой его команды. Если бы не Вэн, я бы, наверное, согласилась на это ради Роуэн и Фи. Но я не могу, пока нет, до тех пор, пока не найду ответы. Мне не нужна была помощь Пэкстона Пирса, я сама могла найти его. Он мог играть в какие угодно игры. Я с этим покончила. Я сдалась, отдала бразды правления своему неподатливому мужу, подавляя злость поражения.

Хмурясь своему почерку на скомканной конфетной обертке, я пыталась разобрать пятую цифру. Это была либо семерка, либо четверка, либо девятка. Я не могла понять, но Бог любит троицу. Пришлось сделать два ошибочных звонка, прежде чем я услышала голос Ми.

– Доктор Чин.

– Ми, это я.

– О Боже, Гэбби. Я чуть с ума не сошла, ожидая твоего звонка. Я даже медитировала на твой звонок. Наверное, ты и позвонила потому, что это сработало, – объяснила Ми, в ее голосе звучали счастливые нотки.

Я покачала головой ее взрослой версии дефицита внимания и ее безумству.

– Ми, почему? Зачем ты хотела, чтобы я позвонила?

– Эй, а откуда ты звонишь?

– Объясню позже. Ты что-то нашла?

– Да, но не думаю, что ты хочешь это слышать.

О Боже. Не это я ожидала услышать.

– Что? Скажи мне. Ты нашла Уолкерсов?

– Да и нет. Я нашла миссис Уолкерс. Мистер Уолкерс погиб в автокатастрофе восемь лет назад. Миссис Уолкерс теперь Миссис Филлипс.

Я даже не поняла, что остановилась, пока не почувствовала прикосновение прохладной воды к лодыжкам. Я посмотрела вниз и продолжила прогулку, спеша куда-то, не знаю куда.

– Хорошо, ты разговаривала с ней? Что она сказала?

– Она не общалась с Иззи более трех лет. Сказала, что пыталась помочь ей, но Иззи не принимала помощь. Она потеряла все – дом, бизнес, ребенка – все из-за наркотиков.

– Но я была с ней. Я ничего не заметила, когда Ник загипнотизировал меня. Ей теперь лучше, – сказала я, чувствуя мгновенное желание защитить сестру. Словно я ее знала.

– Мне тоже так кажется. Несмотря на трезвость Иззи, эта зацепка не поможет, но не волнуйся. Кое-кто уже ищет Вандера. Где ты?

– Ты не поверишь, если я скажу.

– Ты ведь не с ним, да?

– Нет, не совсем. Я решила устроиться в нашем небольшом коттедже, но у Пэкстона там оказалась камера. Он нашел меня раньше, чем у меня оказалась возможность исчезнуть.

– Ты в порядке?

– Да, все хорошо. Он хочет, чтобы я пришла домой, но я отказала ему.

– Молодец. Это твой телефон? Он отдал его тебе?

– В какой-то мере. Пэкстон ничего не делает для меня без личной выгоды. Это его способ отслеживать каждый мой шаг. – Может, я и не знала, кем была, но я была достаточно умна, чтобы уже выучить мотивы Пэкстона. Несомненно, его глаза сейчас следили за небольшой красной точкой на карте. Я была той красной точкой.

– Ладно, что дальше?

– Мне нужно встретиться с Кэндес.

– С женой парня, с которым ты изменила?

– Это еще не доказано.

– Да, ладно. Но мне это не нравится. Это плохая идея. Разреши пойти с тобой.

– Нет, все хорошо. Что такого плохого может случиться?

– Она может разбить тебе нос. Я акушер, а не пластический хирург.

На долю секунды я задумалась об этом, но не остановилась. Я не хотела создавать больше проблем между ней и Ником.

– Нужно идти прямо сейчас, пока его машины нет.

– Это еще более плохая идея. Она может скормить тебя акулам, а никто даже не будет знать, где ты. Лучше перезвони мне, как только выйдешь.

– Позвоню. Обещаю.

– Отключи телефон, пока не выйдешь от нее.

– Хорошая идея. Ты намного лучше соображаешь в этом, чем я.

– Поэтому тебе следует позволить мне пойти с тобой.

– Все хорошо, Ми. Спасибо тебе за все. Я перезвоню позже.

– Как только выйдешь от нее, – приказала она.

Совет – не дать Пэкстону отследить меня – было лучшим наставлением, которое Ми могла мне дать. Я даже не подумала об этом. Пэкстон за доли секунды появился бы на пороге Кэндес. Я выключила телефон, заметив полный заряд батареи в верхнем углу. Использовать это, как отговорку не получится.

Я чувствовала себя преступником, скрывающимся в лесу, пока зигзагами обходила наш район. Прячась за домами, летними кухнями и даже мусорными баками, я чувствовала себя еще большим изгоем, чем уже была. Если меня увидит Триша, она тут же позвонит Пэкстону, а затем и Кэндес. Поэтому я спряталась за ее мусорным баком. Она открыла дверь, разговаривая по телефону, но ей была нужна почта, не я. Адреналин пуще прежнего наполнил мои вены. Господи. Мое сердце много не выдержит. Люди, которые жаждали адреналина, словно наркоманы, были безумцами. Я ненавидела это чувство, и начинало казаться, что чувствую я его намного чаще обычного человека. Конечно же. Я кралась по задним дворам и пряталась за мусорными баками. Какая гадость!

Я сделала глубокий вдох, желая наполнить легкие смелостью, когда приблизилась к боковой двери. По визитам девочек сюда, я знала, что она вела к душевой для гостей бассейна. Только соседские женщины пользовались ею. Все остальные заходили через переднюю дверь.

Один нажим на звонок и два стука в дверь. Я крутила пальцы, пока ждала, и переминалась с ноги на ногу. Мое дыхание было поверхностным.

Блин. Я не ожидала, что дверь откроет Шанс. Я не знала, что говорить ее маме, а это было еще хуже. Но, слава Богу, Шанс облегчила мне эту задачу.

– Габриэлла! – закричала она, обрадовавшись мне, и обняла за ноги.

Я улыбнулась и погладила ее по волосам.

– Привет, малышка. Как дела?

– Я давно не видела тебя. Где Роуэн и Офелия? Я хочу поиграть с ними.

Только я собиралась ответить, как в нескольких метрах от нас заговорила Кэндес.

– Они сейчас с их отцом. Иди, закончи урок игры на пианино. У тебя еще двадцать минут.

– Я хочу поиграть с Роуэн и Офелией, – заныла она, нахмурившись, и в защитном жесте сложила руки на груди.

– Может быть, Триша приведет их завтра. Иди репетируй, – снова приказала Кэндес, прогоняя ее легким толчком.

– Пока, Габриэлла, – произнесла Шанс, сдавшись, но слушая маму.

– Пока, малыш, – произнесла я с теплой улыбкой. В тот момент я поняла, что соскучилась по ней тоже. Не совсем по ее маме, но по ней определенно.

– Наглости тебе не занимать, – мгновенно начала Кэндес.

Уверенность, которой я набралась, исчезла, как только я взглянула ей в глаза. Я причинила ей боль, но даже не помнила этого. Мои плечи опустились, и последняя капля смелости покинула мое тело.

– Мне так жаль, Кэндес.

– Да, знаю. Тебе жаль, но ты не знаешь за что, да, Гэбби? Или лучше Иззи?

Я не ответила, потому что не знала как. Что на это можно было ответить? Это правда, я не знала, за что извинялась, и, по правде говоря, я была мошенницей. Я не заслуживала называться Габриэллой.

– Что тебе надо?

– Хочу знать, что тебе известно.

– Нет, не хочешь.

– Хочу. Пожалуйста, Кэндес. Я не знаю к кому еще обратиться.

– А пыталась обратиться к моему мужу? Уверена, он рад был бы помочь.

Я сделала глубокий вдох и опустила глаза на метлахскую плитку. С опущенной головой я заговорила тихим, но отчаянным тоном.

– Я знаю, что между мной и Лейном что-то произошло, но клянусь Богом, не знаю, что именно. Ты сказала, что наняла кого-то. Слышала, как ты говорила это другим девушкам. Скажи хотя бы, что он выяснил.

Кэндес ушла, оставив меня одну, абсолютно обескураженную. Я огляделась широко раскрытыми глазами, гадая, что мне делать. Это все? Она просто так оставит все?

– Вот, я сказала Лейну, что уже избавилась от этого, когда согласилась переехать и попробовать все сначала. Это то, что у меня есть. Это не все, но я не стану той, которая выпустит кота из мешка. Поговори со своим мужем.

Я взяла золотистый конверт и нахмурилась.

– Ты не можешь так поступить. Есть ведь какой-то женский кодекс или что-то в этом роде. Ты не можешь сказать, что это не все, и промолчать. Разве это честно?

– Ты нарушила женский кодекс, когда трахнулась с моим мужем. К счастью для тебя, я верю ему, что это было много лет назад, когда мы только переехали сюда. Я не знаю, что происходит между тобой и Пэкстоном за закрытыми дверьми, да и не хочу знать. Я лишь хочу уехать отсюда и забыть все. Прощай, Габриэлла.

И снова я потеряла дар речи. Почему никто не мог быть со мной честен? Я не попрощалась в ответ. Я таращилась на нее, лишившись дара речи из-за новой информации, которую она предоставила мне. Информации, которая, я знала, лишь усилит желание знать больше.