Текст книги "Забвение (ЛП)"

Автор книги: Джессика Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

За день до моего дня рождения Джим высадил меня у паба «Варга», в котором подавали изысканные блюда, натуральное пиво и коктейли.

Как только я вошла в помещение с интерьером, отделанным под старину, то услышала как из дальнего конца бара меня зовет Анна:

– Я здесь, дорогая, – чтобы привлечь мое внимание, она подняла руку вверх.

Я с улыбкой помахала ей в ответ, направляясь туда, где она сидела. Повсюду на стенах были развешаны старинные картины, по стилю напоминающие творения Альберто Варгаса – известного перуанского художника, рисовавшего девушек в стиле пинап[3]3
  Пинап, пин-ап (англ. to pin up – прикалывать, то есть плакат, прикалываемый на стену) – изображение красивой, часто полуобнажённой девушки в определённом стиле. В русском языке употребляется для обозначения конкретного стиля американской графики середины XX века.


[Закрыть].

– Привет, Анна!

Она поприветствовала меня теплыми объятиями и заразительной улыбкой:

– Ты долго искала это место?

– Извини, я немного опоздала. Джим настоял на том, чтобы меня отвезти. Мы не заблудились, но застряли в пробке, – я закатила глаза и покачала головой, показывая свое недовольство сложившейся ситуацией.

Анна рассмеялась:

– Похоже, к тебе приставили соглядатая.

– Ты тоже это заметила? – я была рада, что Анна понимала мои чувства. – Из-за этого я чувствую себя так, словно мне исполняется девять, а не двадцать девять.

– Да, должно быть, это безумно раздражает. Кстати, давай выпьем за твой день рождения, – она жестом попросила бармена сделать мне то же, что и у нее. Я заметила, что она пьет коктейль.

Я приподняла бровь, решив над ней подшутить, и скептически посмотрела на ее напиток:

– Я думала, что мы встречаемся для позднего завтрака.

Подруга хихикнула:

– Милая, это же «Кровавая Мэри». Томатный сок, оливки, сельдерей и бекон, плюс немного водки, – она пожала плечами. – Как по мне, так это вполне питательный завтрак.

Я рассмеялась и покачала головой:

– Анна, ты просто чудо.

Мне нравилось то, как беззаботно, весело и энергично шла Анна по жизни, хотела бы я быть на нее похожей хоть немного.

– Думаю, помимо этого, здесь подают и еду, – делая большой глоток из своего стакана, она небрежно указала рукой на меню. Затем просияла хитрой улыбкой. – Но, как кое-кто однажды заметил, нет ничего плохого в том, чтобы заменить ее жидким завтраком.

– Я такое говорила? – я была удивлена ее намеком.

Подошел бармен и поставил передо мной стакан с «Кровавой Мэри».

– Ага, – произнесла она, хихикая. – Раньше мы много веселились. Ты была душой компании.

В ее глазах я увидела отблеск ностальгии по тем временам.

– Я сильно изменилась после аварии?

Я опасалась услышать ее ответ, но из всех вопросов, которые начали меня мучить после выхода из комы, этот преследовал неизменно и, казалось, затмевал все остальные.

– Нет, не совсем, – она подняла голову и посмотрела на мое лицо, на котором застыло растерянное выражение. – Когда мы с тобой познакомились, ты только переехала в Филадельфию. Тогда ты упорно заваливала себя работой, но с таким же рвением отмечала праздники и наслаждалась жизнью. Не знаю, было ли дело в смерти твоей матери или же ты всегда была такой, но ты на самом деле была страстно увлечена идеей прожить свою жизнь по полной. Ты часто говорила, что поставила себе цель ежедневно делать что-то, что вызывает у тебя страх. Это не должно было быть чем-то значительным, но каждый день ты совершала поступок, выталкивающий тебя из зоны комфорта.

– И Коннору во мне это нравилось?

Личность, описанная Анной не была похожа на девушку, в которую, по моим представлениям, он мог бы влюбиться.

Она пожала плечами:

– В действительности, я не уверена. После того, как ты начала встречаться с Коннором, ты стала относиться к некоторым вещам серьезнее. Коннор создал свою компанию с нуля, за собственные средства, поэтому она – его гордость и отрада. По моему мнению, как только ваши отношения перешли на более серьезный уровень, ты переключила практически весь свой пыл и энергию на то, что заботило Коннора больше всего – на «Брейди Глобал».

Я нахмурилась, не зная, как относиться к подобным изменениям в моем стиле жизни, которым, по словам Анны, я подверглась.

– Значит, после встречи с Коннором я изменилась?

Она заметила мое беспокойство и тепло мне улыбнулась:

– Ну, я бы не сказала, что ты изменилась существенно, Лив. скорее, ты стала немного более деловой. Ты была счастливо влюблена в Коннора, и не забывай, что вас сблизили именно поздние вечера в офисе. Поэтому нет ничего плохого в том, что ты начала ответственнее относиться к работе и отдавать себя компании полностью, если все это было очень важно для твоего любимого человека.

– Это многое объясняет, – озвучила я свои мысли.

В ее словах была определенная логика. Этот рассказ помог мне еще кое-что понять.

– Что именно?

Я смущенно на нее посмотрела и почувствовала вину за свои мысли:

– Можно я тебе кое-что расскажу?

Она улыбнулась, глядя на меня с подозрением:

– Узнаю этот взгляд, – она наклонилась ко мне и захихикала. – Что ты хотела мне рассказать?

Я рассмеялась, вновь получив подтверждение тому, что Анна знала меня очень хорошо.

– Ну... ты говорила о том, как страстно я проживала жизнь и стремилась делать вещи, которые меня пугали... Так вот, в тот день, когда я выписалась из больницы, я столкнулась с одним парнем...

– О…

Я поняла, что она ожидала чего угодно, только не этих слов.

– Ну, он был дерзким, уверенным, и сразу же начал строить в отношении меня большие планы. И даже когда я сообщила ему о том, что помолвлена, его ничуть не смутил этот факт.

– И что было дальше? – на лице Анны появилась смесь волнения и удивления.

Я поведала подруге о своих встречах с Итаном, почувствовав облегчение от того, что рассказала об этом загадочном мужчине, о котором Коннор не имел ни малейшего понятия, кому-то еще.

– Ты общалась с ним после того, как он помогал тебе искать Скутера?

Я покачала головой:

– Нет. Он написал мне несколько сообщений, чтобы убедиться, все ли у меня в порядке. Я ответила ему, дав знать, что Скутер дома и в безопасности. И больше я с ним не контактировала, – я помолчала, чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, в чем была вынуждена признаться. – Я пыталась держаться от него подальше, но...

– Но тебе кажется, что ты не можешь перестать о нем думать, – с проблеском волнения в глазах, закончила за меня Анна.

– Боже, Анна, я ужасный человек. Как я могу думать о другом мужчине, когда у меня есть Коннор? Он такой понимающий и внимательный. Мало того, что я не давала ему меня коснуться, так еще в тайне думала о ком-то другом. Кто так делает? – от стыда я спрятала лицо в ладонях.

– Лив, ты не плохая, – сказала она мягким сочувствующим голосом, нежно поглаживая меня по плечу в утешении. – Возможно, ты просто запуталась в своих ощущениях. Я имею в виду, что даже представить себе не могу, как бы я себя чувствовала, если бы однажды очнулась и мне сообщили, что я с кем-то помолвлена, а я даже не могу вспомнить этого человека. Тебе говорят, что ты его любишь, а у тебя нет этих чувств и в помине. Должно быть, эта ситуация очень сильно на тебя давит.

– Спасибо, – сказала я с признательностью.

– За что? – она слабо мне улыбнулась.

– За то, что выслушала меня без осуждения, за твою поддержку и понимание.

– Лив, дорогая, я люблю тебя. Ты можешь не помнить о нашей дружбе, но поверь, ты мне как сестра, которой у меня никогда не было, и я более чем уверена, что ты испытывала ко мне то же самое, – похвасталась она нашей дружбой, широко улыбаясь.

Я улыбнулась в ответ, благодарная своей подруге за ее готовность всегда меня поддержать.

– Уверена, все будет так, как и должно. В конце концов, поступай так, как считаешь правильным, а я все время буду рядом.

– Спасибо, Анна. Думаю, мне действительно нужно было это услышать. В последнее время я была сбита с толку тем, что чувствовала совсем не то, что должна бы, и это заставляло меня спрашивать себя раз за разом: «Насколько сильно я изменилась?».

– Лив, пусть ты этого и не помнишь, но ты нисколько не поменялась как личность, – она потянулась к моей руке и успокаивающе ее пожала. – Ты все еще та, прежняя заботливая, бескорыстная и верная девушка.

– Думаешь?

– Знаю, – она мне лучезарно улыбнулась. – Ну что, ты решила, что будешь делать?

Раздумывая над ее вопросом, я сделала большой глоток «Кровавой Мэри».

– Коннор удивительный человек, и я не собираюсь разрушать наши отношения. Полагаю, ты совершенно права. Сейчас я испытываю большое давление по отношению к тому, какие чувства должна к нему испытывать. Для меня он по-прежнему – незнакомец. А еще он так занят на работе, что у меня действительно было не так уж и много возможностей, чтобы узнать его по-настоящему. Но я знаю, что он меня любит, и я его тоже любила. Меня пугает сама мысль о том, что теперь я не в состоянии испытывать к нему те чувства. С Итаном, безусловно, очень весело, но, возможно, он является просто отвлечением или предлогом, чтобы сбежать от моих чувств к Коннору, только потому, что я боюсь им противостоять.

– В этом есть смысл, – она одарила меня сочувствующей улыбкой.

– Так что, выходит, мне всего-навсего необходимо сосредоточиться на своих отношениях с Коннором. Мне и так достаточно сложно даются попытки прояснить свои к нему чувства, поэтому, абсолютно точно, не стоит примешивать туда еще и Итана.

– Это хорошая идея, – она подняла свой почти пустой стакан с коктейлем вверх. – Тост! За твой день рождения! Надеюсь, ты получишь огромное удовольствие, проведя его с любовью всей твоей жизни.

– За это я выпью, – усмехнувшись, я поднесла свой стакан к ее.

– Кстати, об этом. Интересно, что такого необычного приготовил для тебя Коннор, что мы вынуждены отмечать твой день рождения на день раньше?

– Сначала мы поедем в «Мельбурн очардс», а затем – на романтический ужин в ресторане, который он выберет.

– О, как же это здорово звучит! Я люблю ездить туда на сбор яблок. Похоже, Коннор запланировал для тебя отличный праздник.

Возбуждение Анны передалось и мне. Поэтому, когда она начала рассказывать мне о своей последней поездке в «Мельбурн очардс», я улыбалась и представляла себе, как завтра будет весело. К окончанию завтрака я поняла, что немного разобралась в своих чувствах и успокоилась по поводу наших с Коннором отношений. Анна права. Все будет так, как и должно.

***

В тот же день, позже, когда я добралась до дома, я заметила, что пропустила несколько звонков и голосовых сообщений от Коннора.

Я проверила голосовую почту.

«Привет, детка. Я бегу на следующую встречу, но у меня появилось желание перед этим позвонить тебе. Похоже на то, что мне не удастся вернуться сегодня вечером, как я планировал. У нас остались кое-какие хвосты, которые нужно подчистить до того, как мы завершим эту сделку. Сожалею, что это занимает больше времени, чем я думал. Но не беспокойся на счет завтрашнего дня. Обещаю, что завтра буду обязательно. Я приеду на самом первом поезде «Эсэла Экспресс» компании «Амтрак», выезжающим из Нью-Йорка рано утром и, вероятно, буду дома еще до твоего пробуждения. Не могу дождаться, момента когда буду собирать с тобой яблоки! Увидимся завтра, именинница. Я люблю тебя».

Дослушав голосовое сообщение Коннора, часть надежды, приобретенной мною после разговора с Анной, испарилась. Вместо нее появилось не предвещающее ничего хорошего ощущение, что завтрашний день пройдет не так, как планировался. Когда Коннор уезжал в Нью-Йорк несколько дней тому назад, он сказал, что будет отсутствовать всего один день. Но сегодня вечером он позвонил, чтобы сказать, что должен остаться еще на день. Эти отсрочки повторялись последние три вечера и вот, очередная задержка. Как бы мне не хотелось это признавать, но я начинала ощущать, что в списке приоритетов Коннора его компания всегда будет стоять на первом месте, а я буду идти за ней.

Я дотронулась до изумрудно-бриллиантового ожерелья, обвивающего мою шею, и тотчас же почувствовала себя ужасно из-за того, что поставила любовь Коннора под сомнение.

«Лив, прекрати! Почему ты продолжаешь думать о Конноре только худшее? Поверь в него хоть раз, для разнообразия».

Я тяжело выдохнула и попыталась вернуть хотя бы часть надежды, которая появилась у меня сегодня утром.

Я знала, что для того, чтобы наши отношения развивались нормально, мне необходимо выказывать к Коннору такое же понимание, терпение и доверие, которые он демонстрировал мне все прошедшие полтора месяца. Я должна верить, что он сдержит обещание. Должна верить, что завтра утром он будет дома и разбудит меня для того, чтобы мы могли провести мой день рождения вместе.

***

На следующее утро Коннор действительно меня разбудил.

Но не лично.

Он мне позвонил. Будильник на моей прикроватной тумбочке показывал 6:56. Я села на кровати и зевнула. Нажимая на кнопку принятия вызова, я продолжала цепляться за надежду, что он звонит мне для того, чтобы сообщить, что направляется домой.

– Алло? – осторожно сказала я, опасаясь его последующих слов.

– С днем рождения, Лив, – его голос звучал настолько утрировано жизнерадостно, что меня тут же накрыло волной опасений и разочарования.

– Привет. Ты еще едешь?

Я никак не хотела терять веру в то, что он все же сегодня приедет.

– Детка, я… – он замолчал, и наступившая тишина поглотила малейшую крупицу все еще остававшейся у меня надежды.

– Ты сегодня не вернешься, да? – спросила я ровным тоном.

Он немного помолчал и ответил:

– Лив, мне так жаль, милая. Мне невыносимо так с тобой поступать, но клиент хочет завершить сделку до завтра. Думаю, мы пробудем здесь до следующей недели. Я ужасно сожалею. Не расстраивайся, пожалуйста.

Я была слишком разочарована, чтобы найтись с ответом.

– Лив, обещаю, мы отпразднуем твой день рождения, как только я вернусь, – продолжал оправдываться он.

«Ты точно так же обещал, что приедешь сегодня», – хотела сказать я.

– Скажи что-нибудь, пожалуйста, – в его голосе слышалось отчаяние, и я ощутила, как меня начинают обуревать противоречивые чувства.

Я была расстроена из-за того, что он нарушил свое обещание. И хотела, чтобы он знал, насколько сильно. Но еще я понимала, что если сейчас что-нибудь скажу в сердцах, то позже об этом пожалею.

– Я не знаю, что сказать, Коннор. Я солгу, если скажу, что все в порядке и что я не огорчена твоим сегодняшним отсутствием. Я действительно с нетерпением ждала того, что ты запланировал на мой день рождения.

– Знаю, детка. И я с неменьшим нетерпением хотел бы быть сейчас с тобой. Поверь, я куда с большей охотой провел бы сегодняшний день с тобой в «Мельбурн очардс» и поприсутствовал бы на милом, романтическом ужине, чем в течение следующих пятнадцати часов находился бы здесь, в душном зале, с дюжиной сотрудников, работая без остановки и перехватывая еду на вынос. Лив, если бы я имел хоть шанс перенести все это на другой раз и провести этот день с тобой, я бы это сделал.

Я ему верила. Знала, что он очень много работал в последнее время, и что компания была для него очень важна. Я не забывала о том, что с помощью этого клиента они могли сорвать большой куш. Но понимание ситуации не могло уменьшить моего огромного разочарования. Всего этого было не достаточно для того, чтобы вернуть веру в будущее наших взаимоотношений, теплившуюся во мне до его звонка.

– Лив, я знаю, что это не идеальная ситуация.

От слов, которые он подобрал для описания его нарушенного обещания, я нахмурилась.

Но не успела я что-либо возразить, как он продолжил:

– Так как я не могу присутствовать на праздновании твоего дня рождения, я поручил Биллу спланировать для тебя особенный день, который ты заполнишь процедурами в спа-салонах и шоппингом. Он вышлет тебе все детали по электронной почте, а Джим будет тебя возить.

По неизвестной для меня самой причине, после этого заявления я еще больше расстроилась. Помимо того, что сложившаяся ситуация мало походила на идеальную, я находила особенно неприятным то, что Коннор придумал вспомогательный план, по которому я должна провести день в беготне по магазинам и посещении спа-салонов, и при этом он посчитал это достойной заменой своему отсутствию. Я не знала, какой была прежде, и какими были наши отношения, но сейчас ощущала себя не комфортно. Допустим, Анна была права, и наши отношения в основном вращались вокруг «Брейди Глобал». Тогда, как бы они развивались дальше, если бы я там не работала или не выкладывалась бы по полной программе? Неужели бы мы практически друг друга не видели, и любые возникающие между нами проблемы Коннор старался бы решать с помощью денег?

– Не беспокойся, Коннор, – произнесла я решительно. – Сегодня со мной все будет хорошо. Я не в настроении для спа и шоппинга.

– Лив, детка, ты огорчена?

Глупый вопрос.

– Давай поговорим об этом, когда ты вернешься.

Не дав ему ответить, я повесила трубку, демонстрируя, что я расстроилась, и что я не воспринимаю его поступки как само собой разумеющееся.

Какая-то часть меня ожидала, что он перезвонит для того, чтобы извиниться и убедиться, что я в порядке. Но он этого не сделал. Зато, несколько минут спустя, я получила электронное письмо от Билла, к которому прилагался разработанный им маршрут моего планируемого дня спа-процедур и шоппинга.

Текст сообщения был следующим:

«Дорогая мисс Стюарт,

Мистер Брейди приносит свои глубочайшие извинения из-за своего отсутствия сегодня на Вашем дне рождения. Он поручил мне сообщить Вам следующее: он понимает, что, возможно, Вы немного расстроились, но он обещает загладить свою вину после того, как вернется в Филадельфию.

Желаю Вам хорошего дня рождения. Я позволил себе запланировать для Вас день расслабляющих спа-процедур и шоппинга в том случае, если Вы еще ничего не наметили. Ниже, вместе с маршрутом, расписаны все виды массажа и возможные мероприятия. Также в Вашем распоряжении будет находиться Джим. Он с радостью отвезет Вас туда, куда Вы захотите пойти.

Если у Вас возникнут какие-либо дополнительные пожелания, пожалуйста, обращайтесь ко мне без колебаний.

Всего хорошего,

Билл».

Я сразу же удалила это письмо, ни секунды не желая мириться с его существованием.

Я откинулась обратно на постель и залезла под простыни, чувствуя, как на сердце тяжким грузом опустилось разочарование. Я хотела верить, что из-за этого требовательного клиента и срочной сделки Коннор работал на пределе своих возможностей, и его поведение по отношению ко мне на этой неделе было просто случайностью. Но после очередного разочарования уверенности оставалось все меньше и меньше.

Мой телефон зазвонил снова, и я сразу же подумала, что Коннор решил перезвонить, чтобы объясниться. Но как только я посмотрела на экран, появившаяся у меня малюсенькая надежда рухнула. Это была Анна.

– Анна, привет, – заставила я себя поприветствовать ее веселым голосом.

– С днем рождения, Лив!

– Спасибо.

– Знаю, ты сейчас собираешься, чтобы провести замечательный день со своим любящим женихом. Но я хотела поймать тебя, пока вы не уехали, и пожелать счастливого дня рождения!

Я выслушивала теплые пожелания счастья от Анны, ощущая, как соленая слеза прочертила дорожку по моей щеке.

– Спасибо тебе, – смогла я выдавить.

Я хотела было рассказать ей о том, что случилось пару минут назад, но меня что-то остановило. Гордость. Я чувствовала себя неловко и глупо, и просто не могла рассказать своей подруге, что день, запланированный Коннором, отменился.

– Ну хорошо, не буду тебя задерживать. Позвони мне завтра. Жду всех подробностей об этом невероятном дне.

– Конечно. Созвонимся завтра. Спасибо, что позвонила, Анна.

Я быстро повесила трубку, опасаясь выдать свое разочарование голосом. Я опустила голову, неимоверно себя жалея. Я была измучена взлетами и падениями эмоциональных американских горок, через которые меня провел Коннор за последние несколько дней. У меня больше не было сил притворяться, будто со мной все в порядке и что я была счастлива тем, как развиваются события.

Я схватила свой дневник с прикроватной тумбочки и раскрыла его. Ручка будто сама запорхала по странице. Я поразилась, как легко мне было изливать свои мысли на бумагу.

«...Сегодня мой день рождения, и я еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько одинокой и напуганной...».

И в этот момент мое сознание погрузилось в новое воспоминание.

– Я дома, – донеслись до меня невнятно произнесенные слова. Затем я услышала, как он споткнулся, входя через парадную дверь.

Я оторвалась от своего дневника и увидела, как он заходит в гостиную.

– Привет, пап. Ты в порядке?

Я знала ответ на этот вопрос. По тому, как он покачивался, стоя на месте, и по запаху, исходящему от его одежды, я догадалась, что он выпил.

– Привет, лапуля. Как дела в школе? Чему вас сегодня учил мистер Стайн? – он упал на спину поперек дивана и включил телевизор.

– Папа, мистер Стайн был моим учителем в пятом классе. А я сейчас в шестом. Мою учительницу зовут мисс Боткинс.

Он посмотрел на меня остекленевшим взглядом:

– Верно, – и вернул свое внимание к телевизору.

– Лив? Я слышала, как хлопнула входная дверь, – в гостиную вошла мама, держа перед собой корзину с аккуратно сложенным свежевыстиранным бельем.

– Привет, детка. Я голоден. Можешь мне что-нибудь приготовить?

– Том, где ты был всю ночь? – спросила она гневно.

– Вчера на работе выдался тяжелый день. И мне нужно было отдохнуть.

– Ты сказал, что направишься прямо домой. Ты обещал, что не пойдешь в бар. – Ее тон отражал неодобрение, написанное на лице.

– Я целыми днями разбираюсь со всяким дерьмом, Лаура. И не собираюсь выслушивать подобное дерьмо и от тебя тоже.

– Том, следи за языком! – мама кивком указала на меня.

– Она уже не ребенок. И, вероятно, слышит такие слова в школе.

– Том, тебе необходимо протрезветь, – она повернулась ко мне: – Лив, иди наверх.

Я встала, собираясь уйти. Но когда проходила мимо отца, он крепко схватил меня своей грубой рукой, поднимаясь с дивана.

– Я только что пришел домой. И еще ни минуты с ней не провел.

– Том, ты не будешь проводить с ней время, пока пьян! – мама решительно подошла и попыталась встать между нами.

– Черта с два, – он оттолкнул мать в сторону, опрокинув корзину с одеждой.

Я в ужасе смотрела, как половина сложенного белья, пролетев по воздуху, приземлилась на полу.

– Папа, ты делаешь мне больно, – пожаловалась я, пытаясь вырваться из его стальной хватки.

Но вместо того, чтобы меня отпустить, он усилил свой захват:

– Лив, не слушай свою мать. Я в порядке. Я всего лишь хочу послушать о том, как прошел твой день.

– Прекрати, Том. Убери от нее свои руки! – закричала мама, хватая отца за руку и пытаясь оттащить его от меня.

– Не указывай мне, что делать, – парировал он.

Внезапно, в пылу борьбы, отец случайно ударил меня рукой по лицу. От удара перед моими глазами замелькали черные мушки. Я вскрикнула от боли, и отец тотчас же отпустил меня.

Он моргнул, будто очнувшись ото сна, на его лице промелькнула искра осознанности:

– Боже, Лив, прости меня, – он обхватил меня и притянул к себе, не обращая внимания на мое сопротивление. – Это произошло нечаянно. Я не хотел сделать тебе больно.

– Том, отойди от нее. Ты причиняешь ей боль, – мама наконец вытянула меня из его объятий и встала между нами, осматривая мою руку. – Ты в порядке, милая?

Я покачала головой, по моим щекам стекали слезы.

– Лив, детка. Ты же знаешь, что я этого не хотел, – отец двинулся ко мне.

– Ненавижу, когда ты пьян!

Я прошла мимо матери и побежала по лестнице наверх, в свою спальню. Захлопнула за собой дверь, бросилась на кровать, и меня сотрясли неудержимые рыдания. На руке, в том месте, где только что меня держал отец, пульсировала тупая боль.

В тот день впервые отец сделал мне больно. Впервые он накричал на меня. Впервые в жизни я была так напугана.

До меня все громче и громче доносился звонок телефона. Он проник в мое воспоминание и вернул меня в настоящее. Я открыла глаза и поняла, что до сих пор лежу в постели. Слегка заторможенно, я потянулась к телефону и ответила, не глядя на номер звонящего.

– Алло?

– Проклятье, ты помнишь, как поднимать телефонную трубку.

Я не могла идентифицировать этот глубокий, хриплый голос.

– Кто это?

– Да уж, мне почти больно. Только не говори, что ты уже удалила номер телефона человека, который сначала спас тебе жизнь, а потом провел с тобой два часа под проливным дождем, разыскивая твою собаку.

– Итан, – по моему лицу расплылась улыбка. – Извини, я не посмотрела, кто звонит.

Он усмехнулся:

– Так вот почему ты ответила? Я застал тебя врасплох?

– Что ты имеешь в виду?

– Сама посуди, с момента нашего последнего разговора прошло уже больше недели, а еще ты игнорировала все мои сообщения и телефонные звонки.

– О... Да. Извини, что так получилось. Я так закрутилась.

Я почувствовала небольшой укол вины за то, что обошлась с Итаном подобным образом.

Я намеренно игнорировала его звонки и сообщения, опасаясь, что он будет отвлекать меня от чувств к Коннору. Но Итан не заслуживал такого пренебрежения. Возможно, иногда он был агрессивен, но в целом он был хорошим парнем, который находился рядом, когда я в этом нуждалась. Он предотвратил мое падение возле больницы. И отнесся ко мне, как к нормальному, сильному человеку, тогда как все остальные обращались со мной как с хрупкой хрустальной вазой. Он помог мне искать собаку, которая не имела для него никакого значения. Зато у моего собственного жениха, который являлся владельцем собаки, не было для этого времени.

– Итак, как у тебя дела?

– Отлично, – солгала я. – А ты как?

– Хорошо, а теперь, когда я разговариваю с тобой, стало еще лучше.

Он флиртовал, но делал это так искренне, что я сразу же почувствовала себя особенной.

– Я рада, что ты позвонил. Мне действительно приятно слышать твой голос.

Не знаю почему, но это было именно так. Один лишь разговор с этим мужчиной наполнял меня счастьем и надеждами. И, к моему собственному удивлению, мрак и одиночество, которые я почувствовала после общения с Коннором, ушли.

– Ничего себе, я не ожидал, что ты это признаешь, – рассмеялся он.

Чувствуя себя немного легкомысленной, я улыбнулась и поглубже зарылась в одеяло.

– В самом деле?

– Я знал, что в тот момент, когда мы встретились, ты тайно влюбилась в меня и в мой голос, – произнес он саркастично, – но считал, что твоя гордость не позволит тебе в этом признаться.

– Эй, придержи коней, – парировала я шутливо. – Я только сказала, что мне приятно услышать твой голос. Я не говорила ни слова о влюбленности, – захихикала я. – Если кто и влюбился, так это ты.

– Ты права. Я влюбился в одну особенную девушку. Она смелая, заботливая, и потрясающая и телом, и душой.

Я слушала его глубокий, соблазнительный голос, и мне казалось, будто между нами не простирался целый мир. Будто он был не на другом конце провода, а лежал здесь, рядом со мной и шептал эти слова мне на ухо.

– Но, – продолжал он, – по-моему, я ясно дал понять, что в моей влюбленности нет никакой тайны.

Я ощутила, как мое лицо покраснело.

– Тогда, это я тайно влюблена, – произнесла я прежде, чем поняла, что именно сказала. И сразу же удивленно застыла.

Я ожидала испытать вину из-за того, что, имея жениха допустила проявление чувств к Итану, но, проанализировав свои ощущения, поняла, что никакого преступления в этом не было. Вместо этого, от того, что я наконец призналась себе в том, что настойчиво отрицала в последнее время, на меня нахлынуло невероятное облегчение.

– О, даже так? – в его вопросе послышались восторг и веселье. – Вот и пришло время раскрыть эту тайну.

Обдумывая его предложение, я почувствовала волнение, но вместе с тем и опасение.

– Чем ты сегодня занимаешься? – услышала я будто издалека свой вопрос.

– Вообще-то, так уж случилось, что сегодня у меня день рождения. Но я ничего не планировал заранее.

– Ты сказал, что у тебя день рождения? – уточнила я, подумав, что ослышалась.

– Да. Седьмого сентября, – легко произнес он.

– Понятно. Послушай, это, наверное, прозвучит безумно, но у меня сегодня тоже день рождения!

– Неужели! – он усмехнулся. – Вот это совпадение.

– Ага, знаю, – я улыбнулась этой новости и задалась вопросом, можно ли считать это знаком.

– Итак… – он сделал паузу, – позволь, я догадаюсь. Вероятно, Коннор запланировал что-то особенное на сегодняшний день? – сказал он сухо, с намеком на разочарование.

При упоминании имени моего жениха, я нахмурилась. На меня снова навалился груз случившегося сегодня утром.

– Нет, Коннор сейчас не в городе, – сказала я четко.

– Серьезно? – недоуменно спросил Итан. – И ты это нормально воспринимаешь?

– Нет, – ответила я правдиво. – Он планировал приехать и отправиться со мной в «Мельбурн очардс». Но задержался в Нью-Йорке по работе.

– Да это просто смешно, – сказал он оскорбленно, и я улыбнулась.

Из-за того, что кто-то еще, помимо меня, ощутил точно такое же чувство потери, я почувствовала, что имела право негодовать.

– Да.

– Ты все еще хочешь поехать в Мельбурн?

Я раздумывала над его вопросом несколько секунд.

– Нет.

Мысль о сборе яблок не вызывала у меня былой радости. Коннор испортил эту задумку. И теперь «Мельбурн очардс» будет ассоциироваться у меня только с негативными воспоминаниями.

– Хорошо, значит это отпадает.

– А чем ты хочешь заниматься в свой день рождения? – спросила я для пробы.

– Конечно же, быть с тобой, – ответил он тоном, полным обожания.

Я улыбнулась тому, как легко он мог найти для меня время и как ненавязчиво заставлял меня чувствовать себя особенной.

– Хорошо, что ты хочешь делать сегодня?

– Как тебе такой план? Я заеду за тобой через полчаса, и мы отпразднуем наши дни рождения каким-нибудь захватывающим способом.

– Что ты задумал? – я задалась вопросом, что было у него на уме, и почувствовала возбуждение.

– Думаю, будет веселее, если это будет сюрприз, – сказал он удовлетворенно.

– Даже не знаю, – нерешительно протянула я.

Он рассмеялся:

– Просто доверься мне. Обещаю, это будет лучший день рождения в твоей жизни.

Я скорчила гримасу:

– Но как я смогу сравнить, если не помню ни одного из моих предыдущих дней рождения, – напомнила я.

– Вот именно. Значит, он однозначно будет лучшим, – он усмехнулся. – Я же говорил, что я человек слова. Так я хорош или безумно хорош?

Не сумев сдержать своих эмоций, я рассмеялась над его игривой характеристикой. Теперь я поняла, почему я никогда не отшивала его по-настоящему, не смотря на то, что всячески сопротивлялась его обаянию. В нем было что-то успокаивающее и искреннее. Он был простым и честным, и я никогда не спрашивала себя, что он чувствует ко мне. Возможно, прямо сейчас, он был именно тем, кто мне нужен.

Я глубоко вздохнула и улыбнулась:

– Хорошо. Заезжай за мной через полчаса.