Текст книги "Забвение (ЛП)"

Автор книги: Джессика Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Как ты можешь так говорить? – я смотрела на Коннора и не понимала, почему я думала, что он самый заботливый и сострадательный человек в мире.

– Такова реальность, – произнес он безразлично, просто констатируя факт. Как если бы он сказал: «Потому что клубника сладкая».

– Хорошо, допустим, ты прав, – я сделала шаг по направлению к выходу. Я не знала, что он собирался делать после такого признания, но мой внутренний голос твердил, что я должна убраться от него подальше. – Ты попал в тяжелую ситуацию. Тот парень был гнусным шантажистом. Ты должен был его наказать.

– Лив, ты что, действительно считаешь меня дураком? Ты думаешь, что теперь я позволю тебе уйти? Я уверен, что ты отправишься прямиком в полицию, как только отсюда выйдешь.

– Нет, – я покачала головой, – я никому ничего не скажу. Клянусь.

Он дернулся в мою сторону и схватил меня за обе руки, прижимая к стене рядом с дверью. Я закричала от неожиданности.

– Ты действительно не умеешь держать лицо.

С этими словами он обхватил мою шею пальцами и надавил на горло. Я стала задыхаться, и через несколько секунд мое сознание заволокла темнота.

Последнее, что я увидела перед тем, как потеряла сознание – это то, как в комнату ввалился Итан. Застигнутый врасплох неожиданным вторжением, Коннор ослабил хватку, и я упала на пол. Итан поднял меня на руки и встал, закрывая от Коннора.

– Не смей к ней прикасаться!

Глава 11

В мои легкие ворвался кислород, от чего я сильно закашлялась. Посмотрев наверх, увидела, что Коннор и Итан стоят лицом к лицу и сверлят друг друга глазами.

– Как это чертовски героично! Итан спешит на помощь! – саркастично прорычал Коннор и сделал шаг назад, не отрывая взгляда от соперника.

Визуально Итан выигрывал перед Коннором. Он был выше, и обладал широкими плечами и отличной мускулатурой, с которыми Коннор со своим телосложением конкурировать не мог.

– Коннор, пожалуйста, – начала умолять я. – Я никому ничего не скажу. Пожалуйста, просто дай нам уйти.

Коннор развернулся ко мне и криво ухмыльнулся:

– Ты действительно думаешь, что все будет так просто? Ты на самом деле считаешь, будто я позволю тебе даже думать, что ты можешь выйти отсюда и уехать с ним в закат?

– Ты не обязан этого делать, Коннор, – вмешался Итан. – Мы оба заботимся о Лив.

– Ты полный идиот, если думаешь, что у тебя с ней было бы общее будущее. Неужели ты действительно рассчитывал на то, что я ни о чем не узнаю? – Коннор повернулся ко мне и на его лице расплылась широкая ухмылка. – Как хорошо ты знаешь Итана, Лив? Хорошо ли ты знаешь мужчину, которому позволила прикоснуться к себе и попробовать себя на вкус?

Услышав этот вопрос, я задохнулась от неожиданности. Развернулась, чтобы посмотреть на Итана и увидела на его лице странное выражение, как будто он страдал, но в то же время чего-то опасался. Он не отрывал глаза от пола.

– О чем ты говоришь? – спросила я нерешительно.

Казалось, Коннор немного опешил от удивления:

– О, так он тебе не сказал? – он самодовольно посмотрел на Итана. – Вот тебе и раз, Итан, как же ты можешь утверждать, что заботишься о ней, если лгал ей все это время? – лицо Коннора растянула торжествующая улыбка.

– Итан? – я уставилась на мужчину, отчаянно желая, чтобы он сказал в свою защиту хоть что-то, опровергая слова Коннора.

– Лив, тебя не удивляло, почему ты постоянно натыкалась на Итана? Тебе не кажется, что это не могло быть случайными совпадениями? Вспомни, сначала возле больницы, а затем рядом с музеем.

Меня захлестнула волна беспокойства, я начала судорожно искать логическое объяснение на вопросы Коннора, которое не причиняло бы мне боли.

Коннор хохотнул совсем как сумасшедший:

– Лив, я открою тебе еще один маленький секрет, – его глаза засветились от радости. – Я нанял Итана, чтобы он познакомился и сблизился с тобой.

От его слов весь мир рухнул, превращаясь в руины. Я отказывалась верить услышанному, но, посмотрев на Итана, на лице которого искала ответы, я поняла, что все – правда. Коннор не врал.

– Зачем? – выдавила я, тяжело и часто дыша.

– Затем, что я хотел, чтобы ты ему доверяла. Мне нужно было знать, действительно ли ты потеряла память после аварии. Убедиться, что ты не притворялась для того, чтобы от меня защититься. Поэтому и нанял Итана. Его задачей было сблизиться с тобой, узнать тебя, заставить тебя ему довериться.

Я покачала головой, не желая признавать действительность.

– Как я уже сказал, Лив, ничего не происходит просто так. Ты повстречала Итана только потому, что я так хотел, – он помолчал и бросил на Итана грозный взгляд. – А вот чего я не ожидал, что ты решишь меня бросить ради него. Я совсем не хотел, чтобы он тобой увлекся.

– Не слушай его, Лив, – прервал его Итан. Он подошел ко мне и помог подняться с пола. – Пойдем. Я тебе все объясню. Только уйдем отсюда, пожалуйста.

Вдруг я заметила, как за спиной у Итана мой бывший жених чем-то замахивается. Я закричала, Итан обернулся и именно в этот момент Коннор ударил своего соперника по голове большим металлическим держателем для книг.

Я вскрикнула, глядя на то, как Итан оседает на пол. Его лоб был пробит, и из раны текла кровь.

Коннор повернулся ко мне:

– Все, как я и говорил, Лив. Ты меня не покинешь.

– Нет, пожалуйста! Коннор, ты же не хочешь причинять мне боль на самом деле, – я сделала шаг назад и стремительно выскочила из библиотеки.

Но Коннор последовал за мной и, бросившись на меня, толкнул на перила лестницы, ведущей к передней части коридора.

– Прошу тебя, Коннор. Ты не такой, – умоляла я, но судя по его безумному взгляду, он меня не слышал.

Он снова обхватил мою шею и, навалившись на меня, прижал к перилам. Я хватала воздух, борясь с тяжестью его тела и отчаянно пытаясь оттолкнуть его руки. Мой взгляд невольно опустился на жесткий мраморный пол внизу.

Я совсем выбилась из сил и приготовилась к тому, что упаду, перевалившись через перила. Но вдруг услышала недовольное ворчание Коннора и увидела, как Итан оттаскивает его от меня и бьет по лицу. Коннор отпрянул назад, но быстро оправился. Они начали бороться у самых перил, каждый пытался одолеть другого. Когда же они наконец расцепились, Коннор ударил Итана, который тяжело повалился на перила. Коннор, не теряя времени, широко замахнулся на своего противника. Но промахнулся. Как в страшном сне я смотрела, как ломаются деревянные перила от рухнувшего на них мужчины. Коннор потерял равновесие и начал падать вниз. Все это длилось не больше пары секунд, но я наблюдала за падением как в замедленной съемке.

Услышав громкий, глухой стук, с которым его тело упало на жесткий пол, я закричала. Парализованная и абсолютно шокированная увиденным, я соскользнула на пол и, обхватив руками свои ноги, зашлась в рыданиях.

Следующий час я помню как в тумане. Итан вызвал полицию, и когда они появились, то взяли у нас показания, сделали фотографии и забрали ожерелье и держатель для книг, которым был нанесен удар Итану, в качестве доказательств.

Когда полиция наконец уехала, я почувствовала странное оцепенение, хотя шок от произошедшего и всего, что я узнала, не давал мне расслабиться.

– Лив, ты в порядке? – спросил Итан.

Он стер кровь со своего лица, но открытая рана на его лбу никуда не делась.

– Не прикасайся ко мне! – закричала я, отшатнувшись от его прикосновения.

Он посмотрел на меня с беспокойством и сожалением в глазах:

– Пожалуйста, позволь мне объяснить. Обещаю, Лив. Я хочу все сделать правильно.

Я уставилась на него с недоверием:

– Что бы ты не сделал, ничего не будет правильным.

– Мне так жаль, Лив.

– И это все, что ты можешь сказать? Что тебе жаль? – я почувствовала разгорающуюся внутри меня ярость. – Ты думаешь, этого достаточно?

Он склонил голову, пытаясь не выдать своих переживаний:

– Я должен был рассказать тебе обо всем раньше. Мне следовало это сделать.

– Теперь слишком поздно, Итан.

Я отвернулась от него, не желая, чтобы мужчина, к которому я чувствовала невероятную близость, тот, который в моем представлении мог быть тем самым, единственным, видел, как я плачу.

– Должно быть, ты считаешь меня дурой, – выдохнула я. – Вот так просто поиграл с моими чувствами, заставив поверить, что между нами было что-то реальное. Но все для того, чтобы контролировать меня, словно я была марионеткой в мире, созданном тобой и Коннором.

– Нет, все не так. Позволь мне объяснить, пожалуйста. Все не так, как кажется.

Я бросила на него взгляд:

– Видимо, ты знал Коннора еще до нашей первой встречи возле больницы. Похоже, ты оказался там не просто так, а лишь потому, что Коннор сказал тебе там быть. Все выглядит так, как будто Коннор нанял тебя для того, чтобы ты соблазнил и сблизился со мной, узнал, как много я помню на самом деле. Так что именно из мною сказанного не является тем, чем кажется?

Я пыталась смириться с предательством Итана, кипя возмущением.

– Нет, Коннор не думал, что у нас все зайдет настолько далеко. Он планировал только две встречи: возле больницы и в окрестностях музея. После того, как я провел с тобой день, я понял, что ты не помнишь ровным счетом ничего. И когда я отчитался, он сказал мне, что этого достаточно, и наше общение можно прекращать. Он совсем не хотел, чтобы я тебе понравился. Но я не смог тебя оставить. Ты значила для меня слишком много. Поэтому я продолжал искать встреч с тобой, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.

Он взял меня за руку, невзирая на мое сопротивление, и притянул ее к своей груди.

– Лив, чувства, которые мы испытываем друг к другу, мои чувства к тебе... Они настоящие.

Я не успела ничего ответить, увидев, как возле дома припарковался автомобиль Анны. Она приехала за мной.

Я отняла руку и бросила на Итана прощальный взгляд:

– Все это уже не важно, Итан. Я больше никогда не смогу тебе довериться.

Я отвернулась, едва сдерживая слезы, и быстро побежала к автомобилю подруги. Я чувствовала себя абсолютно опустошенной. Как все так быстро поменялось? Ведь еще вчера я была так счастлива. Я думала, что между нами происходит что-то особенное. Но я ошибалась. Все было ложью изначально. С самого момента моего выхода из комы.

Глава 12

Спустя три недели.

Я подпрыгнула от внезапного звонка телефона. Чувствуя, как мою кожу слегка покалывает от страха, я потянулась за ним. И вздохнула с облегчением, увидев на дисплее имя Анны.

– Привет!

– Привет, соседка! Как дела? – ее как всегда жизнерадостный голос заставил меня улыбнуться.

– Неплохо. Я рада, что позвонила именно ты.

– О, ты все еще избегаешь его звонков?

Мне не нужно было уточнять, о ком именно она говорила. Об Итане.

– Да. Он не желает оставить меня в покое. Возможно, мне стоит получить судебный запрет на приближение или что-то в этом роде.

– Хм-м-м. Или может быть тебе стоит просто с ним поговорить. Позволь ему рассказать свою версию произошедшего.

– Я прекрасно знаю, что произошло. Коннор сказал мне, что нанял Итана для знакомства со мной. Итан и не отрицал этого. Мы познакомились по наводке, он использовал меня и играл с моими эмоциями так же, как это делал Коннор. Как я смогу поверить его словам после всего этого?

– Ты права, дорогая. Это нелегко.

– Ты что-то хотела? – спросила я, меняя тему.

– Да, я хотела узнать, дома ли ты. Мне не терпится тебе кое-что передать, – сказала она с непонятной интонацией, заставив меня немного заволноваться и сделать паузу перед тем, как ответить.

– Да, я дома. Что-то случилось?

– Ничего. – Пауза. – Просто мне нужно отдать тебе одну вещь.

– Отдать мне? Хм-м. Мне это не нравится.

Со временем ко мне постепенно возвращались воспоминания. Большинство из них касались последней пары лет, многие – Анны. Так что теперь я знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, когда она что-то от меня скрывает.

– Уф, не будь такой пессимисткой. Ладно, я буду дома через несколько минут.

– Хорошо.

– Супер! Увидимся.

– Пока.

Со дня смерти Коннора у меня было много времени, чтобы осмыслить все, что произошло. К тому же, я начала много чего вспоминать о наших с Коннором отношениях и поняла, как далеки от идеала они были. Даже если бы я каким-то образом проигнорировала его поступок в ночь нашей помолвки и смогла бы закрыть на это глаза, то все равно оставалось еще много настораживающих знаков о том, что наши отношения ведут в никуда. И тем не менее, я не заметила ни одного из них.

Вскоре Анна вошла в нашу квартиру, робко улыбаясь.

– Что происходит? – я посмотрела на нее с подозрением.

– Не расстраивайся, хорошо?

– Анна?

Подруга улыбнулась и вручила мне коробку.

– Сегодня ко мне в офис приходил Итан. Он хотел, чтобы я передала тебе это.

– А больше он ничего не хотел? – я возмущенно на нее посмотрела.

– Ну, ты же не отвечаешь на его телефонные звонки и текстовые сообщения. Он не знал, как до тебя еще добраться. Он сказал, что хотел бы все объяснить. Раз уж ты не готова встретиться и выслушать его лично, то он решил показать тебе одну вещь.

Я нервно осмотрела коробку:

– Что внутри?

Она пожала плечами:

– Не знаю.

Я осмотрела простую белую коробку и нахмурилась:

– Не уверена, что хочу посмотреть, что там внутри. Боюсь, не смогу справится с очередной порцией лжи.

Анна посмотрела на меня с сочувствием:

– Лив, знаю, ты не горишь желанием выслушивать, что он хочет сказать, но думаю, что тебе все же следует это сделать прежде, чем отвернуться от него навсегда.

– Но...

– Представь, что все его слова правдивы, и после того дня, когда ты встретила его в окрестностях музея, он действительно больше не работал на Коннора. Значит, все остальное время он проводил с тобой по собственной инициативе.

– Ты говоришь ерунду!

– Лив, вспомни, когда ты потеряла Скутера, именно он искал его вместе с тобой под проливным дождем. Ты рассказывала мне, что в ту ночь он вел себя по-другому. Он не был напористым и не пытался на тебя давить. Он прибежал по твоему зову. А когда Коннор, на-тот-момент-твой-жених бросил тебя в твой день рождения и ты осталась одна, Итан был рядом с тобой и сделал все, чтобы твой праздник прошел незабываемо. А в ту ночь, когда ты порвала с Коннором и он попытался тебя убить, Итан пришел тебе на помощь, – Анна вздохнула и положила свою руку поверх моей. – Тебе не кажется, что каждый раз, как ты оставалась одна или нуждалась в помощи, он всегда был рядом. Возможно он и лгал тебе, но у него не было никакой необходимости совершать все эти поступки, если бы он действительно тебя не любил. Поэтому, думаю, что ты должна хотя бы его выслушать.

Я еще раз пристально посмотрела на коробку и поняла, что Анна была права. За эти три недели я изо всех сил пыталась убедить себя в исключительной корыстности отношения Итана ко мне, но обмануть свое сердце не могла.

– Ладно, – наконец произнесла я. – Я выслушаю его.

И, взяв коробку, открыла ее, больше не колеблясь.

Но увидев, что лежит внутри, я оторопела от удивления.

Это был старый дневник с обложкой из розовой кожи. Доставая его, я задержала дыхание. Я касалась его с недоумением. Ощупывая изношенную кожу и глубокие складки, пролегающие вдоль переплета, я поняла, что это был дневник из моего воспоминания. Я знала, что это был именно он.

На дневнике был прикреплен стикер с надписью:

«Не могли бы мы начать все заново?».

– Зачем он попросил меня передать тебе это? – лицо Анны удивленно вытянулось. Волнение, мерцавшее в глазах с момента ее прихода, погасло. Но я едва обращала на нее внимание. Мой взгляд замер на потертой розовой коже тетради, которую я держала в руках.

– Это дневник из моего детства, – ответила я мягко, не до конца уверенная в значении этой посылки.

– Это твой дневник? – она недоверчиво на меня посмотрела. – Но как такое возможно?

– Я... я не знаю.

Я осторожно открыла тетрадь и задохнулась от волнения.

Первая запись была сделана седьмого сентября тысяча девятьсот девяносто пятого года. Но вместо обычной надписи «Дорогой дневник» здесь моим почерком было написано: «Дорогой Итан».

Глава 13

Я в шоке уставилась на эти два слова. Я не находила ответа, почему вступительные слова в моем дневнике были обращены к Итану.

Я пролистала дневник и, к собственному удивлению, обнаружила, что все записи начинались словами «Дорогой Итан» вместо слов «Дорогой дневник». От безуспешных попыток разобраться в том, что все это значит, и почему Итан был частью моего прошлого, я почувствовала головокружение.

– Эй, Лив, там еще что-то лежит, – внезапно сказала Анна, отодвинув папиросную бумагу внутри коробки.

Она вытащила папку и DVD-диск.

Открыв папку, я увидела написанную от руки записку и нашу с Итаном совместную дурашливую фотографию, сделанную в Школе приключений по свободному падению. От того, какими счастливыми и оживленными мы оба выглядели на той фотографии, я улыбнулась сквозь слезы.

Я вернулась к записке:

«Дорогая Оливия,

Я не могу выразить, как мне жать, что я не рассказал тебе обо всем, когда у меня была такая возможность. Знаю, что, вероятно, ты не пожелаешь увидеться со мной, но я не могу позволить тебе исчезнуть из моей жизни снова, не попытавшись объяснить тебе некоторые вещи. Надеюсь, что DVD и твой дневник станут хорошим началом. Также надеюсь, что ты сможешь простить меня за то, что я не был с тобой честен.

Когда ты будешь готова поговорить, а я все же надеюсь, что это случится, я буду ждать тебя.

С любовью,

Итан».

Мое сердце колотилось в груди как сумасшедшее, я задыхалась от волнения, неотрывно глядя на эти слова «с любовью, Итан». Неужели он действительно был частью моего прошлого? Но почему же он ничего об этом не сказал?

Я глубоко вздохнула, пытаясь немного успокоиться, и вернулась к первой записи дневника. Ощутив, как желудок буквально скручивается узлом от переживаний, а кожу покалывают иголочки волнения, я начала читать дневник, который почти двадцать лет назад писала Итану.

«7 сентября 1995 года.

Дорогой Итан,

С днем рождения нас! Надеюсь, тебе понравились карточки с Могучими рейнджерами, которые я тебе подарила. Спасибо тебе за этот дневник. Он мне нравится! Это лучший подарок на день рождения. Поверить не могу, что мне уже десять, а тебе двенадцать! Теперь ты не сможешь дразнить меня тем, что я малышка, верно?

Ты мой самый лучший друг. Надеюсь тебе это известно. Я счастлива, что ты здесь. Ты заставляешь меня смеяться, и всегда знаешь, как сделать так, чтобы я почувствовала себя лучше. Например, как сегодня, на вечеринке в честь моего дня рождения, когда мистер Роббинс принес особый пунш и сказал, что он только для взрослых. Моя мама по-настоящему расстроилась, когда мы ели торт, и мой папа вдруг упал на пол. Она винила во всем пунш. Она сказала, что он снова «развязался». Я не знаю, что это значит, но после того, как все ушли, они поссорились, и я впервые слышала, чтобы они так громко друг на друга кричали. Я прибежала к тебе домой, и ты сделал так, что я почувствовала себя лучше. Ты даже сделал для меня свои фирменные сэндвичи с бананом, арахисовым маслом и беконом. Ты прав, на вкус они словно рай (но, если честно, я не знаю, на что предположительно похож рай). Эта вкуснотень заставила меня почувствовать себя лучше.

Ладно, пора ложиться спать. Я вижу, что свет в твоей комнате уже погас, так что, должно быть, ты уже спишь. Приятных снов, Итан. Увидимся завтра.

С любовью,

Лив».

Я читала эту запись, еле сдерживая слезы. Оказывается, в детстве Итан был моим лучшим другом. На осознание этой мысли у меня ушло не меньше минуты.

Я вернулась к дневнику и продолжила чтение. Некоторое время спустя я добралась до записи, которая привлекла мое внимание.

«31 августа 1996 года.

Дорогой Итан,

Я попрощалась с тобой всего несколько минут назад. Сегодня на ярмарке мне было так весело! Я до сих пор чувствую себя объевшейся теми хот-догами, которые ты заставил меня съесть на спор. У меня просто не получилось доесть третий. Мой желудок и так чуть не лопнул! Поверить не могу, что ты слопал целых шесть! Сэнди сказала, что если ты будешь так есть, то растолстеешь. Но мне кажется, что она врет, потому что она твоя сестра, а ты говорил, что сестры иногда придираются. Но не волнуйся. Даже если ты растолстеешь, ничего не изменится. Я все равно буду твоим лучшим другом и буду позволять тебе есть столько хот-догов, сколько ты захочешь.

О, и ты был прав, сказав, что если я открою глаза во время езды на американских горках, то мне станет менее страшно. Ты такой умный. Ты гордишься мной? Я все время держала глаза открытыми и совершенно не боялась. И еще я знала, что ты был рядом, чтобы меня защитить, так что это помогло особенно.

Сегодня ночью так жарко! Когда я вернулась домой, оказалось, что кондиционер сломался. Они снова ссорились, и я слышала, как папа хлопнул дверью и уехал. Надеюсь, что с ним все будет в порядке. В последний раз он уехал поздно ночью, а когда вернулся, припарковал машину на газоне. Моя мама сходит из-за этого с ума. Надеюсь, в этот раз он так не сделает.

Ладно, уже почти наступило время ложиться спать. Увидимся завтра:)

С любовью,

Лив».

– Так это он был в том воспоминании об американских горках... он говорил мне открыть глаза.

Вернувшись к чтению, я почувствовала, как мою грудь переполняют эмоции. Чем дольше я читала, тем больше осознавала, какое огромное влияние оказал Итан на мое детство.

Следующая запись заставила меня улыбнуться, потому что я уже вспомнила это событие.

«28 июля 1997 года.

Дорогой Итан,

Спасибо тебе за то, что сделал сегодняшний день лучше. Я была так напугана и расстроена, когда мой папа снова пришел домой пьяным. Моя рука до сих побаливает из-за того, что он схватил меня во время их ссоры. Спасибо тебе, что ты был рядом и отвел меня на свое особое место на лугу. Там было так мило! Я, наверное, могла бы лежать под этими звездами и держать тебя за руку вечно!

И знаешь что???

Сегодня я поцеловалась впервые! Можешь в это поверить?

Ну конечно же, можешь, ведь ты тоже там был:) (Ты всегда говорил мне, что тебе нравится то, какой глупой я могу быть, так что вот, пожалуйста).

Поэтому прямо сейчас я улыбаюсь от одной только мысли о том, как ты меня целовал. Как держал меня за руки и попросил меня быть твоей девушкой:)

Я была так счастлива!

Ладно, пора в постель. Спокойной ночи, Итан. Сладких снов (с моим участием, конечно же):)

С любовью,

Лив».

Мое сердце переполняло тепло, а глаза были полны слез. Я продолжала читать. Вскоре я дошла до конца дневника. Обнаружив, что это последняя запись, я ощутила печаль.

«2 ноября 1997 года.

Дорогой Итан,

Помнишь этот дневник? Ты подарил мне его на мое десятилетие. Это был лучший подарок, который мне когда-либо дарили. Я делала в нем записи почти каждый день на протяжении последних двух лет.

Я так сильно-пресильно огорчена тем, что сегодня переезжаю. Я хочу, чтобы мои мама и папа не разводились. Мне бы хотелось, чтобы не было нужды покидать тебя. А вдруг сегодня я увижу тебя в последний раз? Это так меня расстраивает. А еще пугает. Почему жизнь так несправедлива? Ты будешь скучать по мне?

Итан, ты был моим лучшим другом с тех пор, как я переехала в соседний дом в трехлетнем возрасте. Ты все время был рядом. Защищал меня, когда я боялась, заставлял смеяться, когда я была расстроена и составлял мне компанию, когда было одиноко. Вот почему все записи адресованы тебе. Потому что я чувствую себя более комфортно, рассказывая все свои секреты тебе.

Теперь же, когда я переезжаю, я хочу вернуть тебе этот дневник, потому что мне хочется, чтобы ты его прочел. Я наполнила эти страницы всеми своими самыми глубокими мыслями и хочу, чтобы ты хранил их у себя. Так ты всегда сможешь помнить обо мне. Ты знаешь, почему в каждой записи говорится о тебе? Потому что с тех пор, как мы повстречались, ты был частью каждого счастливого момента моей жизни.

Я так сильно буду по тебе скучать. Лучшие друзья навеки. Не забывай обо мне, пожалуйста. А я обещаю, что не забуду о тебе. Клянусь.

Целую и обнимаю,

Лив».

Когда я закончила читать, по моему лицу наконец полились слезы.

– Он был моим лучшим другом детства, – прошептала я. – Вот почему он постоянно казался таким знакомым. Именно из-за этого я всегда ощущала с ним связь.

– Лив, ты в порядке? – в гостиную заглянула Анна.

Она выходила, чтобы я могла прочитать все в одиночестве.

Я кивнула и стерла слезы со щек. А потом рассказала ей о содержимом папки и дневника.

– С ума сойти, – Анна в изумлении покачала головой. – Ты упоминала о своей детской любви, но никогда не называла его имени.

– Упоминала? – я посмотрела на нее с удивлением. – Что я говорила?

Она попыталась вспомнить:

– Так, это было до того, как ты повстречала Коннора, и мы только начали регулярно тусоваться вместе. Как-то раз я завела разговор о прошлых отношениях, и ты сказала, что влюблялась несколько раз, но это было ничто по сравнению с твоей первой любовью в двенадцатилетнем возрасте. Ты рассказала мне, что вам с мамой пришлось переехать и остаться жить у ее родителей в Нью-Джерси.

– Я рассказывала об Итане, – откликнулась я с улыбкой на лице.

Глаза Анны загадочно загорелись и она посмотрела на меня:

– Я вспомнила кое-что еще.

– Что?

– Ты как-то говорила, что переехала в Филадельфию из-за своей первой любви.

– Что? – я была безмерно удивлена.

– Да. Ты сказала, что после твоего отъезда вы каким-то образом потеряли с друг другом связь. Ты время от времени о нем вспоминала, а после смерти твоей мамы ты стала вспоминать о нем все чаще. Поэтому ты обзвонила общих знакомых и кто-то сообщил, что тот, кого ты ищешь несколько лет назад переехал в Филадельфию. Поэтому ты, недолго думая, упаковала вещи и перебралась сюда, в надежде его отыскать.

– Я пыталась?

Она кивнула:

– Думаю, ты пробовала, но так и не смогла его найти.

– Как бы я хотела все это помнить.

Она с сочувствием мне улыбнулась. Потом заметила DVD-диск.

– Ты уже его посмотрела?

Я покачала головой.

Я наблюдала, как она вытащила диск из кейса и вставила в DVD-проигрыватель. Затем включила телевизор и передала мне пульт.

– Хочешь посмотреть его в одиночестве?

Я улыбнулась, благодарная ей за участие.

– Нет, посмотри его со мной. Сейчас меня разрывают эмоции, путая мои мысли. Так что мне наверняка потребуется твой совет.

Она просияла и обхватила руками меня за плечи:

– Для чего же еще нужны лучшие подруги?

Я нажала на «Play». Экран стал синим, а через секунду на нем появилось лицо Итана. Мое сердце пропустило удар, и меня охватило безумное желание его обнять.

Он улыбнулся в камеру, и я почувствовала, как заныло мое разбитое сердце. Мне был виден слегка подзаживший шрам от глубокой раны на лбу, нанесенной Коннором.

– Привет, Лив.

Он помолчал, глядя прямо в камеру. Я поняла, насколько он нервничал, по тому, как он прикусил нижнюю губу и нарочито медленно выдохнул, а на его лице внезапно вспыхнул румянец. Я впервые видела его таким растерянным. Я ждала продолжения, чувствуя как мой желудок сжался от неизвестности.

– Сюрприз! К этому времени ты, вероятно, уже прочла мою записку и свой дневник и, возможно, шокирована тем, что узнала. Сожалею, что мне приходится сообщать обо всем таким образом. Я действительно хотел сделать это лично. Лив, мы знакомы друг с другом более двадцати пяти лет, и в течении первых девяти из них мы были лучшими друзьями. Мы потеряли связь, когда вы с мамой переехали из нашего города. Я думал о тебе все эти годы, но никак не мог выяснить, где вы теперь живете. И вдруг, несколько месяцев назад, я увидел тебя, выходящей из кофейни на площади Риттенхауз. Поначалу я подумал, что сошел с ума, и у меня начались видения, ведь я видел тебя в последний раз, когда тебе было всего двенадцать! Но потом я увидел мужчину, как ты понимаешь, это был Коннор, выходящего следом за тобой из машины, и услышал, как он назвал тебя по имени, обнимая. Тогда я понял, что передо мной была именно ты. Я провел небольшое расследование и узнал, что ты помолвлена. Ты не представляешь, в каком состоянии я был, когда об этом узнал. В глубине души я, наверное, мазохист, раз решил пойти на вечеринку в честь вашей помолвки, чтобы у видеть тебя в последний раз перед тем, как ты выйдешь замуж. Но когда я добрался до музея, то увидел, как ты бежишь сломя голову, а Коннор тебя догоняет. Я понял, что что-то случилось... Потом я поехал в больницу, где тебя разместили, и мне сказали, что ты в коме. Я наблюдал за тобой на расстоянии, изредка навещая. Коннор тоже все время крутился возле тебя. Во время одного из своих визитов, в тот день, когда ты вышла из комы, я подслушал его телефонный разговор. Он общался с представителем частной сыскной фирмы и просил найти ему привлекательного мужчину, чтобы тот познакомился с одной его знакомой. Я услышал, как он сказал, что она утверждает, будто потеряла память, но он хотел бы убедиться, что она не врет.

Итан поёрзал на месте, отводя взгляд, а потом снова посмотрел в камеру.

– У меня есть приятель, чей друг работает в этой сыскной фирме. Я смог выпросить у него, не без помощи некоторой суммы наличности, стать тем мужчиной, который требовался Коннору. Вот так мы и встретились. Я не до конца понимал, зачем Коннор вообще кого-то нанял, но хотел это выяснить. Лив, поверь, я несколько раз пытался тебе обо всем рассказать. Но вместе с тем, я не хотел вести себя эгоистично. Ты была помолвлена, и, судя по всему, любила жениха, поэтому я не хотел усложнять для тебя ситуацию. К тому же, ты еще не оправилась от амнезии. Я просто не захотел обременять тебя еще большими размышлениями. Знаю, я должен был рассказать тебе все еще в тот день, день нашего рождения, но... я боялся, что занервничаю и преподнесу все в неверном свете, тем самым отпугнув тебя. В тот день ты была так счастлива. Я не захотел тебя огорчать. Мне действительно жаль. Надеюсь, ты сможешь простить меня за то, что я тебе лгал. Наверное, так я лгал самому себе все эти годы, думая, что в один прекрасный день ты вернешься ко мне, найдешь меня и я произнесу три слова, которые я хотел тебе сказать с тех пор, как ты уехала. Но чтобы их произнести необходимо столько смелости... Тогда я был слишком молод и даже не мог себе вообразить, что потеряю тебя прежде, чем решусь это сказать. Но теперь, по прошествии всех этих лет, после того, как благодаря Коннору я почти тебя потерял, я наконец нашел в себе мужество.

Его глаза заблестели от слез, но он не отрывал пристального взгляда от камеры.

– Лив, я люблю тебя. Люблю с того самого дня, как сделал для тебя первый бутерброд с бананом, арахисовым маслом и беконом. И даже через столько лет я не забыл все то, что я в тебе любил. То, как ты на меня смотрела, и что я чувствовал в этот момент; то, как ты смеялась от моих глупых шуток... Я сохранил все эти воспоминания здесь, – глядя прямо в камеру, он приложил руку к груди.