Текст книги "Искусство быть друзьями (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

Хантер

Что ж, возможно, этот день окажется не таким дерьмовым, как я думал. Конечно, задание отца никто не отменял, и школа – не самое мое любимое место, но сегодня начинается баскетбол, и я в команде. Тренировка даст мне пару часов покоя от хаоса, в котором я живу.

Это не единственное, что улучшает мое настроение. Еще новая девушка. Я бы назвал полной удачей встречу с ней в главном офисе в начале ее первого дня. Хотя, по ее словам, она, скорее, назвала бы это невезением.

Она забавная, правда, и чертовски красивая. Это первое, что я заметил, когда вошел в офис, планируя заполучить освобождение с последнего урока, чтобы у меня было время встретиться с Дианой в закусочной и вернуться на тренировку.

Эти длинные волнистые волосы, напоминающие цвет воронова крыла, эти длинные ноги и задница… Это был действительно красивый вид. Но ничто не могло сравниться с тем, когда она повернулась и посмотрела на меня. Эти глаза, эти прекрасные карие глаза, несущие в себе столько боли. Я смог ее разглядеть. Эту девушку кто-то обидел. И в ее глазах я увидел кое-что знакомое, вероятно потому, что эта боль очень похожа на ту, что отражается в моих собственных глазах и в глазах моих друзей.

И, будучи собой, я с ней флиртовал. Это то, чем я известен. Но обычно это просто спектакль.

А здесь… здесь все было реально.

Я хотел с ней флиртовать.

Что было еще более забавно, так это то, что она, казалось, совершенно не была впечатлена моим обаянием. Это определенно было впервые.

К тому времени, когда я вышел из офиса, я уверен, что на моем лице играла тупая улыбка.

– Приятель, чему ты улыбаешься? – спрашивает моя младшая сестра Харлоу, когда я оказываюсь у своего шкафчика, где она меня уже поджидала.

Она похожа на меня – светлые волосы, голубые глаза. Когда мы были младше, она все время носила платья и завивала волосы. Однако в конце средней школы она решила кардинально изменить имидж, черт его знает зачем. Теперь она носит рваные джинсы, черные футболки, кроссовки и у нее куча пирсинга.

– Встретился с новой девушкой…

– Еще с одной? – она перебивает меня, закатывая глаза.

Я одариваю ее испепеляющим взглядом. – Очень смешно.

Она усмехается, прислонившись к шкафчику. – Хорошо. Расскажи мне об этой новой девушке.

– Ну, она новенькая, только переехала в Ханитон, – объясняю я, набирая код на шкафчике.

Она морщит нос. – О Боже, только не говори мне, что это она. – Она показывает в конец коридора.

Я оборачиваюсь и замечаю блондинку, которую никогда раньше не видел, идущую по коридору. Она покачивает бедрами и улыбается, словно королева красоты на подиуме.

– Нет, это точно не она. – Я открываю шкафчик.

– Значит, у нас еще одна новенькая? – замечает Харлоу. – Это довольно странно.

Она права. Ханитон не очень большой городок, поэтому у нас не так часто появляются новые ученики.

– Может, они сестры.

– Сомневаюсь. – Я беру учебник по английскому и закрываю шкафчик.

Харлоу выгибает бровь, глядя на меня. – Почему ты так говоришь?

– Потому что девушка, которую я встретил ранее, совсем на нее не похожа. – Я киваю в сторону Королевы красоты.

– Братья и сестры могут быть совершенно разными, – напоминает она мне. – Или они могут быть двоюродными сестрами. Или сводными.

– Да, может быть, – соглашаюсь я, когда мы идем по коридору. Когда звенит звонок, я поворачиваюсь к своему классу. – Тебе что-то нужно? Или ты просто остановилась у моего шкафчика, чтобы поиздеваться?

– Как бы я ни любила это, мне действительно нужна услуга, – говорит она мне, вынимая из кармана телефон. – Я хочу уехать из кампуса на обед, но папа заставил меня сегодня взять водителя, чтобы добраться до школы, так что я хочу одолжить твою машину. Я знаю, что тебе нужно встретиться со своим тренером за обедом, чтобы подписать какие-то бумаги.

– Как ты это узнала?

Она пожимает плечами с озорным блеском в глазах. – Потому что я читаю мысли. Когда я с вызовом поднимаю бровь, она драматично вздыхает. – Ладно. Я подслушала, как вы вчера говорили об этом. Ты разгадал мои способности.

Я качаю головой, но улыбаюсь ей. – Ты маленькая чудачка.

– Эй, я уже далеко не маленькая, но я признаю свою странность, – говорит она мне. – Так ты одолжишь этой чудачке свою машину?

Я колеблюсь. С одной стороны, я очень люблю свою машину и редко позволяю кому-то ее водить. С другой стороны – я очень люблю свою сестру и всегда старался быть хорошим старшим братом, несмотря на то, что иногда это очень сложно.

– Хорошо. Просто будь осторожна, договорились? – Я достаю ключи и отдаю ей.

Она улыбается, забирая их. – Спасибо. Ты лучший старший брат на свете.

Но это не так. Я заслужу этот титул только в тот день, когда найду способ вытащить ее из дома отца. А до тех пор я полностью и окончательно в провале.

Глава 6

Рейвен

Как я и предполагала, в итоге я опаздываю на первый урок. К счастью, учитель позволяет мне сесть на место без лишнего шума. И как двойной бонус – Дикси Мэй не в моем классе.

Я все жду, когда что-нибудь случится. Что начнется шепот. Что на меня начнут вешать ярлыки. Как ни странно, утро проходит без происшествий. По крайней мере, до четвертого урока.

Как и на любом другом уроке, я сначала иду поговорить с учителем, чтобы представиться и сказать ему, что я новенькая.

– О, да, верно. – Мистер Макнеллтон, мужчина средних лет с редеющими волосами, отрывается от стопки тетрадей на своем столе. – По-моему, твоя сестра была у меня на втором уроке.

– Кузина, – поправляю я. – Но да, мы живем вместе.

– А, понятно. – Он явно не понимает, и в его глазах появляется замешательство.

Он хочет задать вопросы, но, как и большинство, не делает этого, опасаясь, что ответ может быть неудобным.

Так же, как и для тех, кто осмеливается спросить.

Девушка, которая, возможно, убила своих родителей.

Он прочищает горло и поправляет галстук. – Ну, ты можешь садиться, где угодно. Места не распределяются. И я уверен, что буду рад видеть тебя в своем классе.

Я хочу рассказать ему свою историю о Джерри и его теории, которая доказывает, что он никак не может быть в этом уверен, но решаю попытаться оставить хорошее впечатление. Поэтому просто киваю, а затем бреду к ряду парт, стоящих посреди класса, выбирая самую дальнюю, где я могу держать голову низко и надеяться, что меня не вызовут.

Усевшись, я кладу папку на стол, вставляю наушники и откидываюсь на спинку стула. У меня есть около четырех минут до звонка, так что я могу прослушать целую песню.

Минуту спустя я отключаюсь, постукивая пальцами в такт, когда какой-то парень подходит к моему столу. На нем черная толстовка с капюшоном, накинутым на голову, его глаза такие же темные, как грозовые тучи, хотя полностью и совершенно великолепны и завораживающие. Его подбородок покрыт щетиной и шрамом, а выражение лица напряженное. Я не знаю, чего он хочет, но меня это не слишком волнует, по крайней мере, не настолько, чтобы вынуть наушники. Однако он даже не пытается пошевелиться, продолжая пристально смотреть на меня.

Что за чертовщина с этим парнем?

Я вытаскиваю один из наушников. – Я могу чем-то помочь?

– Да, ты на моем месте, – ворчит он.

Я весьма озадачена. – В самом деле? Потому что учитель сказал, что они не распределены.

Мгновение тишины проходит, пока он пугающе смотрит на меня.

– Они официально не назначены, – наконец заявляет он с оттенком раздражения. – Но любой, у кого есть хоть капля самосохранения, знает, что не стоит садиться на это место. – Он кивает на стол справа от меня, затем слева. – Или на эти.

Я постукиваю пальцем по губе. – Ага. Наверное, сегодня я забыла свой инстинкт самосохранения дома.

В его глазах мелькает удивление, но он быстро его гасит. – Что ж, я предлагаю тебе пойти и найти его, пока ты не наделала глупостей. – Он кладет руки на мой стол и наклоняется. – А теперь убирайся с моего места.

Мое сердце колотится в груди. Что мне делать в данной ситуации? Продолжить свой день оставаясь незамеченной, или, если я устрою потасовку с этим парнем, это привлечет внимание. Но его требовательное отношение раздражает. Как будто он просто ждет, что я буду делать то, что он говорит, как и все в этом мире.

Он как мужская версия Дикси Мэй, только более напряженный.

Чем дольше я сижу на стуле, не двигаясь, тем сильнее становится его раздражение. Его челюсть подрагивает, глаза темнеют, а мышцы сжимаются в тугие узлы.

– Поверь мне, новенькая, ты действительно не захочешь играть со мной в эту игру, – тихо предупреждает он.

– Какую игру? – Я выдерживаю его взгляд. – Я просто сижу за партой и пытаюсь не лезть не в свое дело.

– За моей партой, – подчеркивает он. – А теперь вставай и найди себе другое место, прежде чем я тебя заставлю.

У меня учащается пульс, но вместе с ним растет и мое упрямство. Когда я была моложе, мама говорила мне, что упрямство будет для меня благом и проклятием. Но она ошибалась. Это всего лишь проклятие. Хотела бы я избавиться от этого, но иногда оно подкрадывается ко мне без предупреждения. Например, когда задумчивые парни встают передо мной и угрожают.

Приподняв бровь, я откидываюсь на сиденье.

В его глазах вспыхивает изумление. Как будто никто никогда не бросал ему вызов. Это заставляет меня одновременно гордиться собой и немного нервничать. Но я скрываю последнее. У меня это хорошо получается – скрывать свои эмоции. По крайней мере, последние шесть лет.

Его челюсть яростно сжимается, когда он выпрямляется. – Хорошо, раз ты хочешь играть так, тогда давай поиграем.

Я задерживаю дыхание, ожидая, что он спихнет меня со стула или что-то в этом роде. Вместо этого он поворачивается и падает на сиденье передо мной.

– Ты только что уничтожила свои шансы попасть сюда, новенькая, – предупреждает он, бросая на меня неприязненный взгляд через плечо.

– Потрясающе. У меня все равно не было шанса. – Я пытаюсь вставить наушник обратно.

– Здравствуйте, мистер М., – блондин, с которым мы встретились утром, входит в класс, улыбаясь учителю.

Учитель отрывается от бумаг. – Здравствуй, Хантер. Готов к отбору?

Итак, его зовут Хантер, и я предполагаю, что он занимается каким-то видом спорта.

Я морщу нос. Спортсмены обычно хуже всех. По крайней мере, так было в моей старой школе. Но Хантер не похож на спортсменов из моей бывшей школы.

Может, он играет в шахматы или участвует в математической лиге.

От этой забавной мысли на моих губах появляется улыбка.

В этот самый момент Хантер бросает взгляд в мою сторону. Я уверена, что выгляжу как идиотка с глупой улыбкой на лице.

На его губах появляется улыбка. – Привет

Я вставляю наушник в ухо.

Качая головой и улыбаясь, он идет по проходу, его улыбка быстро рассеивается, когда его взгляд останавливается на парне передо мной. Его взгляд скользит от меня к парню, затем его губы шевелятся.

Мне интересно, о чем они говорят, но я не позволяю любопытству взять верх. Неожиданно песня заканчивается, и это последняя песня в моем плейлисте, и в мои уши начинает проникать шум класса. Я пытаюсь включить другой трек.

– Значит она украла твое место? – говорит Хантер парню, в его голосе звучит смесь замешательства и веселья.

– На сегодня. Но скоро она узнает свое место, – предупреждает парень, выуживая ручку из кармана.

Я останавливаюсь от выбора песни, решая подслушать.

Хантер бросает взгляд в мою сторону, затем снова смотрит на парня. – Ты хотя бы сказал ей, что она сидит на твоем месте?

– Ага. – Он беспокойно постукивает ручкой по столу. – Судя по всему, у девушки нет инстинкта самосохранения.

– Да ладно тебе, Зей, дай ей передохнуть. Она же новенькая. – Хантер плюхается за парту напротив парня. – Помнишь, как страшно было в твой первый день?

Парень – Зей – издает глухой смешок. – Я не боялся.

– Чушь собачья, – подразнивает Хантер. – Тебе было шесть лет. Все шестилетние дети боятся своего первого дня в школе. Даже ты. – Когда Зей не отвечает, на лице Хантера мелькает беспокойство, его губы приоткрываются. – Прости, Зей. Я не подумал, когда сказал это.

– Это ни хрена не важно, – бормочет Зей. – Ничего из этого не имеет значения.

Они замолкают, и Хантер продолжает хмуриться, украдкой поглядывая на Зея. Я не могу сказать, боится ли он его или беспокоится. Наверное, всего понемногу. Я очарована этим. Как он может заставить людей так бояться себя, даже своего собственного… друга? Если Хантер таковым является. Что бы я только не отдала за такой талант. Тогда, может быть, люди перестали бы меня мучить.

В конце концов, ученики начинают заполнять класс. Никто ничего не говорит Хантеру или Зею, но многие из них поглядывают в их направлении, а затем таращатся на меня. Я не уверена, но у меня есть подозрение, что это связано с новым местоположением парней. Почему, черт возьми, это так важно? Что за парень этот Зей?

Хмурый взгляд остается на лице Хантера, пока в кабинет не входит высокий парень с темными волосами. Как и Хантер, он одет во все черное и у него красивое лицо, хотя, кажется, он выглядит более привлекательно, он слишком серьезен, как будто не улыбался очень давно. У него пирсинг на губе и в бровях, а его худые руки покрыты татуировками.

– Чувак, – говорит Хантер, подходя к нему. – Почему ты опоздал?

– Мне пришлось… – Он замолкает, когда его взгляд переключается с Зея на меня, морщинка складывается между его бровями, когда он снова смотрит на Хантера. – Мистер М. наконец распределил места?

Хантер качает головой. – Нет.

Незнакомец смотрит на меня, но я делаю вид, что не замечаю его взгляд, ковыряя свой потрескавшийся лак на ногтях.

Он снова смотрит на Хантера. – Она знает, что сидит на месте Зея?

– Да, – отвечает Хантер, откидываясь на спинку сиденья и закидывая ноги на стул перед ним. – Видимо, она не захотела пересаживаться.

– Оказалась настоящей стервой, – бормочет Зей, поворачиваясь на стуле.

Значит, я стерва, потому что не сдвинулась с места, когда он потребовал?

Раздраженная, я вытаскиваю наушники. – Я не стерва только потому, что отказалась подчиниться тебе.

Когда взгляд Зея переходит на меня, незнакомец поднимает брови, а Хантер смотрит на меня каким-то загадочным настойчивым взглядом.

Зей внимательно изучает меня. – Ты права, у тебя напрочь отсутствует самосохранение.

– На самом деле, мои точные слова были о том, что я оставила его дома, – напоминаю я ему. – Может быть, я вспомню про него завтра. Но, наверное, нет, потому что у меня есть привычка все забывать. Все так плохо, что мне пришлось установить на свой телефон приложение, которое помогает мне найти мой телефон, потому что я все время его

теряю. Но я не думаю, что есть приложение, которое помогает людям найти свое самосохранение. Хотя все может быть. Я должна это изучить.

Хантер сжимает губы, пока незнакомец смотрит на меня, все больше хмурясь.

Темный взгляд Зея практически проделывает дыру в моей голове. – Знаешь что? Думаю, мне понравится ставить тебя на место. – Затем он поднимается и выходит из класса.

Незнакомец устало вздыхает. – Может, ты пойдешь и проверишь его? – спрашивает он Хантера.

Хантер качает головой. – Думаю, на этот раз лучше дать ему побыть одному.

– Возможно – Незнакомец падает на место Зея, затем оборачивается и смотрит на меня. – И кто же ты?

Я не собираюсь отвечать ему, но Хантер делает это за меня.

– Это Рейвенли Уилоувинтер. Короче, Рейвен. – Улыбка пляшет на его губах, когда он смотрит на незнакомца. – Иронично, не правда ли?

Что?

Незнакомец смотрит на меня с непроницаемым выражением на лице. – Возможно.

Черт, эти парни такие странные.

– Я пытался вытянуть из нее больше информации, – сообщает ему Хантер, все еще веселясь, – но она настаивала на том, что хочет оставаться загадочной. Все равно я ее измотаю. На самом деле, я предсказываю, что к восьмому октября мы станем лучшими друзьями, – он подмигивает мне.

– Это что, совершенно случайное число? – говорю я ему. – Или, может, ты экстрасенс?

Пряди волос падают ему на глаза, когда он отрицательно качает головой. – Нет, я всего лишь ставлю перед собой цель, тебе следует знать это обо мне, если мы собираемся стать друзьями. Ты также должна знать, что я почти всегда добиваюсь своих целей, так что можешь начинать плести браслеты дружбы.

– Может, тебе не стоит торопиться с постановкой этой цели, – предупреждает незнакомец, – Пока не поговорите с Зеем.

Кто такой Зей? Их главарь что ли?

Хантер откидывается на спинку сиденья, совершенно обиженный. – Джекс, почему ты всегда портишь мне веселье?

– Кто-то должен быть твоей нянькой, – говорит ему теперь уже не незнакомец – Джекс, вынимая телефон из кармана.

Хантер еще больше надувает губы. – Мне не нужна нянька. И ты так не думаешь.

Джекс просто закатывает глаза, открывая блокнот.

Затем раздается звонок, и учитель выходит на середину класса, чтобы начать урок.

Джекс понижает голос и шепчет напоследок Хантеру. – Мне нужно напомнить тебе о том, что случилось с Кларой? Или Джессой? Или Кэти? – Он бросает на Хантера настойчивый взгляд. – Ты меня понял? Или ты хочешь, чтобы я продолжал перечислять имена?

Хантер хмурится. – Нет, ты можешь остановиться. Я все понял и постараюсь отступить. – Он бросает быстрый взгляд в мою сторону, кажущийся извиняющимся.

За что, черт возьми, он извиняется – это выше моего понимания. Я действительно хотела бы знать, что случилось с теми девушками, о которых говорил Джекс. И кто такие, черт возьми, Джекс, Зей и Хантер, и почему все, кажется, их боятся.

Но по мере того, как я анализирую всевозможные идеи по этому поводу, я понимаю, что уделяю слишком много времени этим парням. Итак, я сосредотачиваюсь на уроке, отказываясь даже взглянуть в сторону Хантера или Джекса.

Но по какой-то странной причине, клянусь, Хантер наблюдает за мной. Почему? Понятия не имею, но боюсь, что настанет момент, когда я об этом пожалею.

Глава 7

Рейвен

Зей так и не возвращается в класс. И мне некомфортно от этого осознания. Точно так же, как некомфортно от того, что Хантер игнорирует меня, даже когда мы выходим из класса почти одновременно.

Видимо, предупреждения, которое Джекс сделал Хантеру, было достаточно, чтобы заставить его отказаться от своей решимости стать моим новым лучшим другом. Вероятно, это и к лучшему, потому что очень скоро он встретится с отродьем Сатаны во время обеденного перерыва, а затем она сообщит ему о смертях, к которым я причастна.

– Ты ведь новенькая, верно? – Когда я направляюсь к своему шкафчику, ко мне приближается девушка с длинными каштановыми волосами и карими глазами. На ней джинсы и футболка, а также клетчатая рубашка и кеды Converse. Ее повседневный стиль делает ее похожей на кого-то, с кем Дикси Мэй не будет ассоциироваться, но я не собираюсь полностью сбрасывать со счетов эту идею.

Я киваю, настораживаясь. – Да.

Она идет рядом со мной, оглядываясь назад и по коридору. Потом она снова смотрит на меня и наклоняется. – Ну, вот тебе маленькое предупреждение. Место того парня, на котором ты сидела сегодня в классе, его зовут Зей, и, поверь мне, ты не захочешь связываться с ним или его друзьями, Хантером и Джексом, двумя другими парнями, которые сидели рядом с вами. Они довольно опасны.

– Действительно…? – Я сбита с толку. – Спасибо за предупреждение и все такое, но почему это так важно, что я села за парту этого парня, Зея? Места ведь не распределены.

Она колеблется. – Это довольно сложно объяснить постороннему, но я постараюсь дать краткую версию истории. Таким образом ты все поймешь и, надеюсь, сделаешь разумный выбор держаться от них подальше.

Я изучаю ее с подозрением. – Почему ты это делаешь? Почему помогаешь мне?

– Потому что когда-то я тоже была новенькой, и мне пришлось учиться на собственном горьком опыте. – Она улыбается. – Кстати, меня зовут Кэти.

Кэти. Я слышала, как Джекс упомянул ее имя в том списке, который он перечислял Хантеру. Но что случилось с девушками в списке?

– Я Рейвен, – говорю ей с легкой улыбкой.

Странно улыбаться в школе. Такого со мной не было давно.

Чертовски давно.

– Рейвен? Ха, мне очень нравится это имя. – Она поправляет ручку своего рюкзака повыше на плече. – Это намного оригинальнее, чем Кэти.

– Мне больше нравится Кэти, – говорю я ей, обходя парочку, целующуюся посреди коридора.

– Тогда ты, должно быть, сумасшедшая, – шутит она с усмешкой.

Боже, если бы она только знала, насколько близка к истине. Ведь я провела некоторое время в психиатрической больнице сразу после смерти родителей.

– Может быть, немного, – соглашаюсь я, чувствуя, как сдавливает грудь.

Шлюха.

Уродка.

Убийца.

Мои шрамы пульсируют.

Она смеется, как будто я шучу, но это не так. – Ты забавная, Рейвен. Тебе стоит присоединиться ко мне с моими друзьями за обедом. – Ее смех стихает, и она становится серьезной. – Тебе тоже будет полезно, если в этой школе будет компания. Кто-то, кто сможет защитить тебя.

Смятение клубится внутри меня. – Защитить меня от чего?

Она украдкой бросает быстрый нервный взгляд на учеников, заполняющих коридоры. – От политики в этом городе. К сожалению, чем больше у твоей семьи денег и власти, тем больше дерьма тебе сойдет с рук в этой школе. Все так плохо, что учителя буквально смотрят в другую сторону, даже когда кому-то надрал задницу какой-нибудь претенциозный, богатый, избалованный паршивец. И даже не заставляй меня начинать рассказ о сексуальных домогательствах, которые сплошь и рядом.

Она серьезно? Выглядит именно так, но… – Разве никто не сообщает о подобных вещах в полицию? – спрашиваю я. – Я имею в виду, что дела о сексуальных домогательствах на самом деле не должны рассматриваться школьным руководством.

– Полиция также смотрит в другую сторону, потому что их подкупают. И если они все же попытаются что-то сделать со всем незаконным дерьмом, происходящим в городе, они закончат, как старый шериф Бертор, пусть он упокоится с миром. – Она рисует крест в воздухе. – Хотя до меня доходили слухи, что у нас в городе новый шериф, так что, может быть, это изменится. Хотя сомнительно.

Да, я тоже в этом сомневаюсь, потому что мой дядя не из тех парней, которые делают добро, отказываясь от наличных, чтобы поступить правильно. Очевидно, потому что у него огромная заначка украденных наркотиков. Но я не собираюсь ей об этом говорить.

– Да, может быть, – бормочу в ответ.

Она качает головой вверх и вниз, на минуту теряя сосредоточенность. – Ну да, в любом случае, если ты достаточно умна, то будешь держаться подальше от всего этого коррумпированного дерьма, и я бы посоветовала держаться как можно дальше от Зея, Джекса и Хантера. – Она подходит ближе и понижает голос. – Джекс происходит из одной из самых богатых семей города, а Зей – его двоюродный брат и живет с ним. Никто не знает, почему он живет с ним, но он такой же избалованный, как и Джекс. До меня доходили слухи, что его отец – настоящий псих. А отец Джекса полный засранец. Ему принадлежит огромная часть города, поэтому многие люди должны делать то, что он говорит. Это действительно ненормально.

Я пытаюсь обработать информацию, которую она мне только что дала, но, черт возьми, все это странно. – А что насчет Хантера?

На мгновение она смотрит пугливо, а потом поспешно отводит взгляд. – Хантер тоже живет с Джексом и Зеем. Его отец работает на отца Джекса, – она ​​делает воздушные кавычки, – «бизнес-консультантом». Но все здесь уверены, что он следит за тем, чтобы все дерьмо, которое потенциально может запятнать имя Капперелли, было стерто с лица земли.

Звучит… пугающе. – Как это стерто?

– Я не уверена, но есть несколько теорий. Одна из них… – Она проводит пальцем по горлу. – Так что, да, на твоем месте я бы держалась от них подальше. Особенно от Хантера.

Она правда в это верит? Что отец Хантера убивает людей? Или ей просто нравится распространять слухи?

– В самом деле? Потому что Зей кажется страшней.

– О, Зей абсолютное зло, – уверяет она меня. – Еще он увлекается довольно странным дерьмом.

Я поправляю книги в руке, когда мы приближаемся к моему шкафчику. – Что за странное дерьмо?

Она приподнимает бровь. – Как ты думаешь, о каких странностях я могу говорить?

Я пожимаю плечами. – Даже не знаю.

Она смотрит на меня, как на идиотку. – Сексуальные извращения.

– Ого. – Это тема для разговора, с которой я немного не знакома, будучи девственницей. Не то чтобы я ханжа, которая собирается краснеть из-за этого. И это не значит, что я сохраняю себя для брака или чего-то подобного. Просто у меня никогда не было возможности заняться сексом. Я даже ни разу не была на свидании. Однажды меня поцеловали, но это был украденный поцелуй, о котором я даже не хочу вспоминать.

– Я не уверена, насколько правдивы эти слухи, потому что я не подходила и никогда не буду приближаться к Зею, – продолжает Кэти, – но я слышала, что он увлекается некоторыми действительно извращенными вещами. И он никогда никого не целует в губы и редко прикасается к кому-либо во время контакта. И я слышала, что ему нравится грубость.

Хорошо, я могу быть немного наивной, когда дело доходит до секса, но это мне кажется немного странным.

– Почему он такой? – задаю вопрос в воздух, полагая, что мне просто любопытно, а не интересно. Ну, может быть и то, и другое.

Она пожимает плечами. – Кто, черт возьми, знает? Я слышала много слухов об этом, но единственные люди, которые действительно знают правду, – это Зей, Хантер и Джекс.

– Они лучшие друзья? – Я останавливаюсь перед своим шкафчиком и набираю комбинацию.

– Нет. Это нечто большее, – говорит она мне. Когда она замечает непонимание на моем лице, она добавляет: – Это сложно объяснить, но все трое похожи на какую-то причудливую стаю человеческих волков или что-то в этом роде. Когда я впервые переехала сюда, я думала, что они братья, но быстро поняла, что их отношения гораздо крепче. Они больше ни с кем не дружат, никогда не приглашают посторонних и не прилагают никаких усилий, чтобы общаться с кем-либо, но они в списке гостей на каждой вечеринке. Отчасти это из-за страха, а отчасти потому, что, я думаю, многие надеются, что они станут счастливцами, попавшими в их компанию. – Она качает головой с выражением отвращения на лице. – Но я не знаю, почему они считают это удачей. Они придурки. И сумасшедшие. И просто… – она ​​снова качает головой.

– Похоже, у тебя с ними проблемы, – говорю я, открывая шкафчик.

Она закусывает нижнюю губу. – Ну, однажды я познакомилась с Хантером. Это была самая большая ошибка в моей жизни, которую я поняла сразу после того, как он сказал мне остерегаться его и оставил лежать одну в постели голую. Он даже не дождался, пока я оденусь, прежде чем бросить меня. Мы были в его доме, и он просто ушел, и… – Она прочищает горло. – В любом случае, я должна была это предполагать, ведь он всегда так поступает. Он использует девушек, и все это знают, но я каким-то образом убедила себя, что именно со мной он изменится.

– Мне очень жаль… Хотя я понимаю, что ты влюбилась в него. Кажется, он действительно… – я колеблюсь, подбирая подходящее слово, – может быть очаровательным.

– Ты разговаривала с ним? – спрашивает она, и на какую-то секунду я замечаю в ее глазах намек на ревность.

Я киваю, настороженность возрастает еще больше. Если она ревнует, то это означает, что она не забыла его, а мне не нужна никакая драма с ревнивой девушкой в дополнение к драме, которую Дикси Мэй собирается устроить для меня.

– Да, он был в главном офисе сегодня утром, когда я забирала свое расписание. – Я тщательно подбираю слова. – Он просто поздоровался, но на самом деле он меня не особо заинтересовал.

Ее брови приподнимаются. – Шутки в сторону?

– Ага.

– Но как? Я имею в виду, ты ведь видела его, да?

Я киваю. – Да.

Она изумленно смотрит на меня. – И он не показался тебе сексуальным?

– Нет, – не совсем правда. Да, он показался мне симпатичным, но я не собираюсь говорить ей об этом вслух.

Она качает головой, ее челюсть практически свисает до колен. – Ты действительно сумасшедшая, не так ли?

Я захлопываю свой шкафчик. – Я думаю, мы уже установили это ранее.

Улыбаясь, она показывает на меня пальцем. – Знаешь что? Думаю, мы с тобой будем хорошими друзьями.

Уже второй раз за сегодня я слышу эти слова, но это не значит, что я на это надеюсь. Нет, у меня и раньше были друзья. Вот только они сразу исчезли, когда умерли мои родители. Для тех, кто назывался другом, они слишком быстро пересмотрели свое мнение после того, как узнали правду. И я знаю, что так будет всегда, потому что никто не хочет дружить с убийцей.

Ее губы приоткрываются, затем смыкаются, лоб морщится, когда она достает телефон из кармана. Она читает сообщение, затем ругается. – Вот, черт. Я забыла, что должна встретиться с консультантом в обеденное время. – Она кладет телефон в карман. – Мне пора, но, если хочешь, можешь посидеть с моими друзьями за обедом. Они сидят за столиком у дальней двери. – Она пятится от меня, идя по коридору. – У большинства из них будут альбомы для рисования, потому что мы все – любители искусства. Но мы крутые. Обещаю. – Она машет мне рукой и поворачивается, ее туфли скрипят по линолеуму, когда она спешит прочь.

Вздыхая, я бреду по коридору, пытаясь решить, хочу ли я пойти в кафетерий или просто пропустить обед и перекусить что-нибудь по дороге домой, ожидающей меня в конце дня. Обычно я пропускаю обед, в основном из-за инцидента в седьмом классе, когда мне на голову вывалили поднос со спагетти, а потом все начали шутить о том, что я, должно быть, снова кого-то убила, что соус для спагетти на самом деле был кровью. После этого я стала съедать свой обед в туалете. В конце концов я начала ходить в места, где можно перекусить. Но я еще не знаю город, поэтому не уверена, что успею вовремя добраться до какого-нибудь фастфуда.

Я могла бы принять предложение Кэти и подсесть к ее друзьям, но без нее это просто кажется странным. И кто знает, ходят ли уже обо мне слухи? Я ничего не слышала, так что, может быть, Дикси Мэй ждет, чтобы рассказать обо мне сплетни. Почему она ждет, я понятия не имею.

А что насчет этого парня Зея? Он предупредил меня, что покажет мне мое место в этом городе. Раньше я не особо волновалась, но после того, что рассказала мне Кэти, я немного встревожена. Я бы, наверное, до смерти перепугалась, если бы не провела последние шесть лет своей жизни, живя каждый день в аду, где постоянно издеваются.

Шлюха.

Уродка.

Убийца.

Как раз, когда я собираюсь пойти в кафетерий, я получаю текстовое сообщение. Мне никто никогда не пишет. Как обычно. Ну, за исключением того редкого случая, когда тетя уведомляет меня о работе, которую она хочет, чтобы я выполнила, пока ее нет. Это единственная причина, по которой у меня есть телефон. И это действительно хреновый телефон. Достаточно сказать, что это раскладушка.