Текст книги "Иллюзии"

Автор книги: Джессика Марч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

– Посмотри сюда, – сказал Джедд. показывая на куклу с зелеными глазами и тряпичного толстого мишку. – Настоящие произведения искусства, не так ли? Я все это сделал собственными руками, когда мне было шесть лет.

– Красиво, – вежливо сказала Вилли, с удивлением и каким-то облегчением отмечая про себя, что Джедд был в детстве обыкновенным ребенком.

Сэм Фонтана сидел в гостиной перед телевизором с огромным экраном и смотрел футбольный матч. В окружении детей и их товарищей и подружек он был похож на короля со свитой.

– Папа, познакомься, это моя подруга, Вилли Делайе. Сэм, не вставая, протянул руку. Его темные глаза были такие же, как и у Джедда, только более глубокие и проницательные. Он внимательно посмотрел на Вили.

– Добро пожаловать, – сказал Сэм. – Вы пришли вовремя. Мы как раз собирались перекусить.

Джедд представил Вилли другим членам семьи, и они все направились к столу, который, казалось, находился за целую милю от них. Чего только не было здесь! Омлет, бекон, всевозможные колбасы и ветчина, копченый лосось, нарезанный ломтиками не толще бумаги и уложенный в овальные блюда. Вилли насчитала семь сортов хлеба, булок и другой выпечки в плетеных корзинах. Следуя примеру Джедда, она взяла тарелку с золотой каймой и приборы, лежавшие на вышитой салфетке, и стала думать, на чем остановить свой выбор.

Джедд предложил ей мешать апельсиновый сок с шампанским.

– Я сначала выпью просто шампанского, – сказала она. – У нас еще есть время.

Улыбка появилась в уголках его губ, когда он наливал ей шампанского в хрустальный бокал. Они захватили свои тарелки с едой и возвратились в гостиную. Пока они молча ели, Вилли наблюдала за Сэмом, который тоже вернулся к телевизору. Сэм был полностью поглощен игрой, прерывая свое молчание возгласами типа: „Атаковать надо!“ или „Какая глупость!“ Когда наступил перерыв в матче, Сэм встал с кресла и подошел к ним.

– Твое лицо мне знакомо, – сказал он Вилли. – Где я мог тебя видеть?

– После школы я иногда подрабатываю в клубе, – ответила она, ожидая его реакцию. Ей очень важно было понять, как к ней здесь отнеслись. Сэм, довольный тем, что узнал ее, спросил:

– Твоя семья живет здесь поблизости?

– Да... мы живем с мамой вдвоем, около Вэин Роэд.

– Твой отец... он оставил вас?

Она на секунду задумалась, как лучше ответить, и сказала:

– Мои родители в разводе.

Она увидела, как его брови нахмурились, но он сразу же снова придал лицу добродушное выражение.

– Вам, наверное, трудно приходится одним?

– Нет, мы справляемся. – Ей очень не хотелось, чтобы Сэм жалел ее.

– Ты такая молодая и красивая леди. Наверное, ты хочешь выйти замуж?

– Нет. Я хочу поступить в колледж. Он кивнул.

– Учиться – хорошее дело. Мой. Джедд собирается поступать в университет Брауна, как и Рокфеллеры. Джедд работал со мной летом. Я жду от него больших дел.

Вилли вежливо улыбнулась. Может быть, Сэм хотел дать понять ей, что Джедд, его коронованный принц, слишком хорош для нее?

– А какие планы у тебя? – спросил он.

– Я хочу поступить в юридический колледж.

– О, нет, – воскликнул он так, как будто она спрашивала у него разрешения. – Это не дело для женщины.

– Почему бы и нет? – спросила она с вызовом.

– Это грубый и жестокий бизнес. Он похож на футбольный матч, где для победы необходима мужская сила.

– И все-таки это не футбол. Это дело требует намного большего, чем простая физическая сила, – горячо произнесла она. Вилли прекрасно понимала, что, возражая Сэму, она ставит под угрозу свою дружбу с Джеддом. Глупо было спорить, но в Сэме ей что-то напоминало мужчин из Белл Фурша, и это что-то заставило ее продолжать: – Оно требует ума и твердости характера. И мне кажется, что я обладаю этими качествами.

– Так ты считаешь, что ты девушка, которая твердо стоит на ногах? – улыбнулся Сэм.

– Да, я так считаю. Более того, я уверена, что закон нуждается в женщинах. Я думаю...

– Желаю тебе удачи на твоем пути, – перебил ее Сэм. Улыбка сошла с его лица, он встал и вернулся в свое кресло. Вилли подумала, что двери этого дома закрылись для нее навсегда.

– Я не понравилась твоему отцу, – сказала она Джедду, когда он вез ее домой.

– Это глупо, – улыбнулся Джедд. Он видел лицо Сэма, когда Вилли посмела ему возразить. – Он ведь совсем не знает тебя. Просто он очень самоуверенный.

– Разве это значит, что никто другой не имеет права голоса? – спросила она.

Несмотря на спокойствие и подчеркнутую вежливость в доме Фонтана, Вилли чувствовала себя там не очень уютно. Причину она видела в том, что они с Джеддом стоят на разных социальных ступенях, и круг общения у них тоже разный. Понимая это, она чувствовала себя еще более несчастной.

– Почему у тебя возник такой вопрос? Почему у тебя сложилось такое мнение о папе? Мне кажется, что ты относишься к нему с некоторым предубеждением...

– Предубеждением? – вскинулась Вилли. – Ты так считаешь? Хорошо. Но ведь и он отнесся ко мне с не меньшим. – С той же горячностью, что и некоторое время назад в гостиной, она стала доказывать Джедду свою правоту. Слова лились у нее бесконечным потоком, и она все никак не могла успокоиться.

Джедд терпеливо слушал ее и, когда она, наконец, умолкла, сказал:

– Ты не такая, как все, Вилли Делайе. Но ты все равно мне нравишься.

– Спасибо за комплимент, – язвительно сказала она. – Это значит...

– Это значит, что ты мне нравишься – и точка! Но что мы будем делать дальше, я пока не знаю.

Его слова вызвали в ней раздражение и досаду. Он сказал „мы“ так, словно был уверен в том, что нравится Вилли. Ей стало неловко. Когда они подъехали к ее дому, Вилли немного замешкалась, выбираясь из машины. Этого было достаточно, чтобы Джедд обнял ее и поцеловал в губы.

Увидев в окне свою мать, Вилли смутилась еще больше и поспешила в дом.

– Ну, деточка, выкладывай мне все, – спокойно сказала Джинни.

– Да рассказывать, в общем-то, и нечего. Мы встретились, посмотрели футбол и разошлись.

– Как это – нечего? Ты побывала в семье Фонтана и говоришь „нечего рассказывать“? Моя милая, когда парень знакомит девушку со своими близкими, это что-то да значит.

– Его близкие считают, что я недостаточно хороша для них. И в первую очередь – его отец. А его мнение – главное в семье.

– С чего ты взяла это? Он что-нибудь сказал тебе? Обидел тебя? Если так, то я пойду к нему и выскажу все, что я о нем думаю.

За годы неудач Джинни привыкла относиться к себе как к человеку второго сорта. Но она достаточно делала для того, чтобы Вилли не повторила ее ошибки. Она была уверена, что ее девочка достойна лучшей участи.

– Ладно. Не волнуйся, мама, – успокоила ее Вилли. – Что бы там ни было, мне кажется, это не тот человек, за которого я хотела бы выйти замуж.

Когда Джедд вернулся домой, его отец сидел в своем любимом кресле и курил сигарету. В гостиной никого не было, телевизор был выключен. Джедд молча сел рядом с отцом, ожидая, пока тот заговорит. Сэм не заставил себя долго ждать.

– Какие у тебя отношения с этой девушкой? – спросил он.

– Мы друзья.

– Это не ответ, мальчик. Если мужчина хочет иметь друга, он выбирает его среди мужчин. С женщиной можно либо развлекаться, либо иметь по отношению к ней серьезные намерения. Эта девушка... она не выглядит легкомысленной. Разве я не прав?

– Да, папа, но...

– Она тебе не пара, – последовал резкий ответ. Потом Сэм сказал более мягко: – Я тоже был молодым. Я могу понять, почему она тебе нравится. Она красива, умна и достаточно уверена в себе. Но она тебе не подходит.

– Почему ты так считаешь, папа? – воскликнул Джедд. Такая категоричность суждения отца вызвала у него еще большее желание снова увидеться с Вилли. – Потому что она из бедной семьи?

Лицо Сэма потемнело, и Джедд испугался, что сказал лишнее.

– Какой ты глупый. Ты ведь хорошо знаешь меня. При чем тут деньги? У меня их достаточно. Дело в другом. Мужчине нужна такая жена, которая будет сидеть дома и растить детей. Эта девушка воспитана не в таком духе. Она не знает, что значит быть женой Фонтана.

– Зачем ты ставишь ей в вину то, за что должны отвечать ее родители?

– Ты не должен рассуждать, как неудачник. Я хочу, чтобы ты всегда был только победителем. Одним словом, продолжая с ней встречаться, ты будешь идти против моей воли. Я тебе еще раз повторяю – она тебе не пара. Ты понял меня?

– Да, папа. – Джедд прекрасно знал, что спорить с отцом бесполезно. Ему в таких случаях казалось, что он становится ниже ростом. Он чувствовал себя беспомощным и опустошенным. Ему очень хотелось теперь, чтобы Вилли сама отвергла его.

ГЛАВА 8

Воздух наполняли тяжелые густые звуки органной музыки. Вилли молча наблюдала за тем, как ее мать преступает закон. На юридическом языке ее преступление трактовалось как двоебрачие. Свадебная церемония происходила не в церкви, а в саду у Коркорана, и совершал ее не священник, а муниципальный судья. Все происходящее казалось Вилли святотатством.

„И я являюсь соучастником этого“, – думала Вилли. Ей было неудобно в своем узком платье, и она чувствовала себя очень неуютно от мысли, что является почти сообщницей матери.

Когда Нил стал регулярно посещать их дом, буквально осыпая мать подарками и комплиментами, Вилли поняла, чем может это кончиться. Она пошла в городскую библиотеку с целью изучить бракоразводный вопрос, чтобы спасти мать от двоебрачия. Но долгие часы бесплодных исследований лишний раз подтвердили то, что она уже знала, – ее мать может выбраться из омута, только вернувшись в Белл Фурш.

Господи! Как ей не хватает юридической подготовки, юридической библиотеки! Но Джинни не может дожидаться, пока она станет юристом. Она не должна потерять шанс быть счастливой.

Сейчас, наблюдая за матерью, Вилли тщетно искала на ее лице хоть тень сомнения. Джинни в роли невесты выглядела прекрасно. Глаза ее излучали радость, а сама она была изящная и хрупкая, как камелия, в своем персиковом платье, которое Нил выписал из Парижа. На шее матовым блеском сверкала нитка превосходного жемчуга – свадебный подарок Нила. После стольких лет лишений и бедности Джинни наконец имела то, о чем всегда мечтала и чего ей желала Вилли. Но только не таким путем, подумала Вилли, не таким.

– Дорогие друзья! – произнес судья. – Мы собрались сегодня, чтобы соединить брачными узами эту прекрасную пару. – Эти слова были Джинни до боли знакомы, напоминая тот день, когда она связала свою жизнь с Перри, взяв на себя обязательства, которые потом нарушила. Видит Бог, что она не хотела этого.

Она звонила отцу, чтобы узнать, не улеглись ли в Южной Дакоте страсти после ее бегства. Но тонкая нить ее надежды оборвалась, когда он сообщил ей, что ее дело не забыто. Более того, было вынесено решение о ее аресте. Он сказал, что Перри после ее отъезда не просыхает. Будучи пьяным, он проклинает Джинни за ее бегство и клянется отомстить ей. Когда отец начал выяснять, где она и что собирается делать, она быстро повесила трубку.

После того, как Нил сделал ей предложение, у нее затеплилась надежда. Ведь с помощью денег можно сделать почти все, а любовь богатого человека помогла бы навести порядок в той путанице, разобраться в которой она не могла. Она обратилась к Грэгу Маккензи, одному из адвокатов, посещавших клуб, и договорилась с ним о встрече. На следующий день Нил как бы случайно заметил:

– Мне стало известно, что ты собираешься встретиться с Грэгом. Надеюсь, ничего серьезного не произошло?

Джинни пришлось отменить встречу. Она не хотела, чтобы ее тайна раскрылась. Она не хотела упускать свой шанс – Нил был первым мужчиной, который в отношении нее имел серьезные намерения, а другого могло и не быть.

Вилли взрослела, и Джинни должна была позаботиться о ее будущем. Дочь была достойна того, чтобы учиться в престижном колледже и дружить с таким парнем, как Джедд Фонтана.

Джинни не совсем было понятно неудержимое стремление ее дочери учиться на юриста, зато она прекрасно поняла ее боль, когда Джедд сказал Вилли, что пока они больше встречаться не будут.

– Я ведь говорила тебе, что я пришлась там не ко двору, – с горечью сказала Вилли и больше не произнесла ни слова. Когда Джинни видела, как обижена и подавлена Вилли, у нее кровью обливалось сердце. Это послужило веской причиной для принятия ею решения о замужестве.

„Может ли кто-нибудь осудить меня за то, что я выхожу замуж, не имея такого права? Ведь это так необходимо нам обоим. И я сделаю это“, – думала Джинни, и ее глаза виновато смотрели на Вилли. Потом она взглянула на Лауру, на свою единственную подругу, и вспомнила, что нарушила обещание, которое когда-то давала Веббу. Она считала, что ему будет достаточно сообщить, что ее отношения с Нилом стали серьезными, и она попыталась сделать это сразу же после того, как Нил заговорил с ней о женитьбе. Несмотря на поздний час, она пошла к Веббу.

– Его нет дома, – ответила заспанная Лаура. – Он полетел в Вегас с кем-то из рок-звезд. Вернется завтра.

На следующий день, собираясь на работу, она услышала по радио ужасную новость.

– Только что, – говорил диктор, – к нам поступило сообщение о том, что погиб певец Литл Бобби Шафто. Спасатели сообщают, что небольшой самолет, на борту которого находился Шафто, потерпел аварию и разбился. Самолет летел из Лас-Вегаса в Палм-Спрингс. В живых из пассажиров никого не осталось. Погиб также и профессиональный пилот Вебб Фоули. По словам специалистов, он успел выйти на связь перед тем, как самолет упал в каньон Сан-Эндрис. Расследование причин катастрофы продолжается.

Весть о смерти Вебба явилась для Джинни сильным ударом. Но в то же время, как ни странно, это известие приблизило ее замужество. Когда Лаура пришла в себя после известия о свалившемся на нее горе, Нил предложил ей свою помощь в организации похорон. С этого момента он стал более настойчиво говорить Джинни о женитьбе, пока они, наконец, не назначили день свадьбы.

Из парижского каталога он выбрал для нее платье. Джинни носилась по магазинам, покупая необходимые мелочи.

– Тебе нравится? – спрашивала она, показывая ему купленные кружева и ленты, предназначенные для отделки. Нил кивал головой.

Он отвёл ее в салон Элизабет Арден, где ей сделали прическу и привели в порядок ногти. Потом он предложил ей бросить работу в клубе, и Джинни охотно согласилась.

Она поймала себя на мысли о том, что ей приходится соглашаться со всем, что говорил ей Нил. Он никогда не говорил прямо „нет“ или „нельзя“. Свой отказ он мог завуалировать такими словами, что она начинала чувствовать себя смешной и беспомощной, будто она бралась за дело, о котором не имела ни малейшего представления. Легче было просто положиться на него и предоставить ему право принимать решения. Она уже получила урок, узнав на своем опыте, что может случиться, если не поступать так, как того хочет мужчина.

– ...Я объявляю вас мужем и женой. Поцелуйтесь.

– Теперь ты принадлежишь мне, – сказал Нил, нежно целуя Джинни руку.

Вновь заиграл орган. Новоиспеченных супругов стали осыпать конфетами и серпантином.

– Счастья тебе, Джинни! – Лаура первая из гостей подошла ее поздравить.

– Спасибо тебе за все. Я надеюсь, что ты сможешь справиться со своим горем. Для тебя не все еще потеряно, я имею в виду замужество и прочее... – Джинни с надеждой посмотрела на свою рыженькую подругу. Несмотря на хороший от природы цвет лица, сейчас она была бледна, под глазами расползлись темные круги.

У Лауры дрогнули губы.

– Вебб обязательно был бы здесь. Он всегда желал добра тебе и Вилли.

Джинни обняла подругу, почувствовав ее безысходную тоску и горе.

– Я не представляю, что буду делать, не видя тебя каждый день. Но я надеюсь, ты будешь приходить ко мне всегда, когда у тебя появится свободное время.

Лаура обвела, взглядом большой дом и ухоженный сад.

– Я думаю, ты будешь очень занята всем этим.

– Я... даже не знаю. Нилу так трудно угодить. Он все любит делать по-своему.

Однажды Джинни спросила у своего жениха, какие он любит блюда, собираясь готовить их ему после свадьбы.

– Дорогая. Сердце мое! У меня есть повар и прислуга, и садовник. Они хорошо знают свое дело. Я уверен, что мы сможем найти что-нибудь более приятное, чтобы заполнить твои дни.

Джинни подошла к каждому из гостей – в основном это были коллеги Нила по бизнесу – и обменялась с ними поцелуями вежливости. Из-за известных обстоятельств ей не хотелось, чтобы на их свадьбе было много народу. Ее пугало большое скопление гостей. Она тревожилась из-за того, как будет принята Вилли обществом Палм-Спрингс в роли падчерицы Нила Коркорана. Оно могло и принять ее, и отвергнуть. Второе было бы убийственно для Вилли. Мнение общества – это большая сила. Оно может оказать большее влияние, чем, скажем, публикация в прессе. Учитывая все это, Джинни робко спросила у Нила, не могут ли они ограничиться маленькой, скромной, но устроенной (как он любил говорить) „со вкусом“ свадьбой, и вздохнула с облегчением, когда он не только согласился с ней, но и похвалил за такую прекрасную мысль.

– Я приветствую твое желание, дорогая Вирджиния. Человек в моем положении... который третий раз женится, должен поступить именно так. Мне кажется, я недооценивал тебя.

Несмотря на то, что на свадьбе было мало приглашенных, все свидетельствовало о богатстве и даже роскоши. Вторая свадьба Джинни была совсем не похожа на первую. Огромное количество цветов – как будто опустошили целую теплицу, белые стулья, увитые лентами, вынесенные в сад, настоящий оркестр, официанты, разносившие настоящее французское шампанское, прелестные маленькие канапэ – ломтики поджаренного хлеба с закуской – и, конечно, свадебный ужин, приготовленный наилучшим и самым изысканным поваром Палм-Спрингс.

Но больше всего Джинни поражало то, что отныне она становилась хозяйкой этого огромного и красивого, построенного в испанском стиле дома, с плавательным бассейном и целыми акрами земли. Она получила богатство и влиятельного мужа. А у Вилли появился отчим, который поможет ей выбрать правильный жизненный путь. И он был на редкость симпатичный. Она вдруг заметила это сейчас, наблюдая, как Нил шел к Вилли, которая сидела в тени большого дерева.

– Могу ли я пригласить на танец свою новую дочь? – Нил жеманно поклонился Вилли.

Она поняла, что он делает это для Джинни. Было бы эгоистично говорить маме что-нибудь плохое о нем. К примеру, о его чересчур приторных манерах, которые он продемонстрировал, приглашая ее на танец. У нее даже мурашки поползли по коже от отвращения, когда он обнял ее за талию и повел в танце.

Танцуя, Вилли увидела Шерил, которая помахала ей рукой. Бедная Шерил! Она располнела еще больше и была немодно одета. После очередной неудачной попытки посидеть на диете она, казалось, еще больше прибавила в весе. Рядом с ней стоял Робби, который прекрасно выглядел в костюме с галстуком и которого Шерил тщетно пыталась уговорить потанцевать. Во всем виноват Малколм, подумала Вилли.

– Ты очень хорошо выглядишь, Вилли, – шепнул ей Нил.

– Спасибо.

– Теперь я чувствую ответственность за тебя и готов отразить нашествие хоть целой армии твоих молодых поклонников.

– Правда? Он улыбнулся.

– Я думаю, мне не придется долго заниматься этим. Потому что, если меня не подводит моя интуиция, скоро появится Он, и вместе с Ним к тебе придет ни с чем не сравнимое чувство... первая любовь...

Вилли не могла дождаться конца танца, чтобы избавиться от Нила, от его слов и обнимающих ее рук. Ей хотелось поскорее присоединиться к Шерил, которая сейчас что-то с аппетитом уплетала. Наконец музыка смолкла.

– Разве это не прелесть, – блаженно промолвила Шерил, отправляя в рот очередную креветку. Она прикрыла глаза, и ее лицо приняло мечтательное выражение. Справившись со следующим блюдом, Шерил с энтузиазмом принялась за свадебный торт.

– Теперь я догадываюсь, почему ты так стремилась сюда, – рассмеялась Вилли. До этого она не совсем понимала, почему Шерил так обрадовалась, услышав про свадьбу. Каждому свое. О, единственная и неповторимая Шерил.

– Твоя мама великолепно выглядит, – не переставая жевать, сказала Шерил. – Это платье прекрасно подчеркивает ее фигуру.

Но Вилли не смотрела на платье. Она наблюдала за тем, как Нил, танцуя, с чувством собственника скользит пальцами по маминой спине. Вилли знала о сексе, но ей трудно было представить свою мать в объятиях Нила, принимающую его ласки и поцелуи. Она прекрасно понимала, что Джинни нуждается в чем-то, что может дать ей только мужчина, но все не могла поверить, что это будет именно Нил.

С тех пор, как Коркоран начал ухаживать за Джинни, члены клуба увидели ее совсем другой женщиной. Ее походка стала более уверенной, а улыбка – по-настоящему искренней. И Вилли прекрасно понимала, что этим Джинни обязана Нилу, а точнее, его богатству и влиянию.

– За мою Вирджинию! – Нил поднял свой бокал. – Пусть она всегда будет такой же молодой и красивой, как сегодня.

Джинни просияла от его слов, от аплодисментов и внимания к себе со стороны гостей, со многими из которых она едва была знакома. Какие замечательные люди! Теперь и она одна из них...

– Ты счастлива, моя дорогая? – заботливо спросил Нил.

– Мне с трудом верится во все это, – честно призналась Джинни.

– Может быть, еще немного шампанского – и ты покончишь со своими сомнениями?

– Господи! Может, не стоит? Я и так уже пьяна.

– Так это же прекрасно. Мы скоро исчезнем... – В его словах прозвучал намек, и Джинни покраснела, словно девочка, представив, какой смысл вложил он в эти слова. За все время их знакомства Нил ограничился лишь несколькими невинными поцелуями. Он вообще редко прикасался к ней.

– Всему свое время, – сказал он однажды. Если бы она не знала, что он был уже дважды женат, у нее могли бы возникнуть сомнения по поводу его мужских способностей. Его спокойствие, отсутствие проявлений страсти в сочетании с приторной вежливостью и даже женственностью как-то не соответствовали ее представлениям о поведении во время медового месяца, который начинался для них.

– Я думаю, пора разобраться с твоим букетом, Вирджиния, – напомнил ей Нил. – Если ты настаиваешь на этом...

Это единственное, на чем она настояла. Нил был против всяких народных свадебных обрядов и ритуалов. Он считал, что участие в них несовместимо с его положением. Но Джинни очень хотелось вспомнить один обычай. Она встала в центре круга, образованного всеми присутствующими, и бросила букетик орхидей в сторону Вилли. Описав изящную дугу, он упал к ногам девушки. Вилли наклонилась, подняла букет и отбросила его в сторону. Цветы попали прямо в необъятную грудь Шерил, которая при этом пронзительно взвизгнула.

– Значит следующая свадьба будет моей! – При этом она подмигнула Робби.

– Счастья тебе, – сухо сказала Вилли. Ее не интересовал ни букет, ни то, что было традиционно связано с ним.

В красивой спальне в доме Нила, а теперь и ее доме, Вилли помогала маме в последних приготовлениях к отъезду. Джинни перешивала свой бежевый костюм, который хотела взять с собой в Лос-Анджелес. Там, в отеле „Беверли Хиллз“, ей предстояло провести первую ночь своего медового месяца. На следующий день супруги вылетали в Париж, где в отеле „Георг V“ уже был заказан номер. Проведя неделю в Париже, они должны были отправиться в Жуан-ле-Пен. Там на берегу океана их ждала вилла, принадлежавшая товарищу Нила. Впереди был чудесный отдых. Много дней Джинни сможет любоваться океаном, сидя на террасе виллы, наслаждаясь комфортом и спокойствием, которые будут окружать ее. А по соседству будут жить турецкий принц и французская кинозвезда...

Она все время повторяла Вилли, что первый и последний раз отправляется в путешествие без нее.

Сейчас, когда Вилли отпарывала пуговицы с ее свадебного платья, Джинни вновь сказала:

– Я буду скучать, родная. Я очень хотела бы, чтобы ты была со мной.

– Я тоже буду очень скучать. Но я хочу, чтобы ты хорошо провела время. Только не забывай посылать мне открытки, чтобы я была уверена, что с тобой все в порядке.

– Думаю, тебе понравится жить в доме Нила. Теперь и в нашем доме.

– Думаю, что так, – согласилась Вилли. Она не хотела переселяться сюда до возвращения Джинни, но Нил настоял на этом. Они вместе упаковали вещи и заперли свой маленький коттедж, который так любили. В отличие от матери, Вилли редко плакала. Она всегда старалась быть сильной и твердой. Но, как только они сказали „прощай“ своему дому, уходя в новую и незнакомую жизнь, у нее к горлу подступил комок, и тоскливо сжалось сердце.

Вот и сейчас, помогая матери укладывать вещи, она снова почувствовала волнение. Она смотрела на шелковое белье, которое Джинни так тщательно выбирала в магазинах, готовясь к замужеству, и, не удержавшись, спросила:

– Мама. Ты добилась того, чего хотела. Скажи мне, ты любишь Нила?

Любит ли она Нила? Джинни казалось, что она давно перестала понимать, что такое слово „любовь“. Давным-давно, в колледже Белл Фурша, когда она смеялась и сплетничала с подружками, ей казалось, что она знает все о любви. Она возбуждалась от одной лишь улыбки Перри, и ее обдавало жаром, когда он прикасался к ней. Да, это была любовь, и вот чем она обернулась... С Нилом все было по-другому. Он обращался с ней, как с настоящей леди.

Она взяла Вилли за руку и села рядом с ней на кровать.

– Милая моя. Нил обеспечит нам хорошую жизнь. Ты поступишь в юридический колледж, чего ты всегда желала. Ты сможешь выбрать любого хорошего парня в этом городе... даже того же Фонтана, который теперь вряд ли посмеет пренебрежительно к тебе относиться.

Вилли с ужасом слушала свою мать, которая описывала прекрасную жизнь, ожидавшую их. „Это из-за меня она вышла замуж, – думала Вилли, – все из-за меня“. Она обняла Джинни и прижалась к ней, как в старые времена. Никогда еще Вилли не любила так сильно свою мать, так осознанно и трезво, как сейчас, когда поняла, каковы настоящие мотивы, побудившие ее выйти замуж за Нила Коркорана.

Эта не была любовь к мужчине, хотя, возможно, Джинни и уважала его. Это не было стремление к богатой и роскошной жизни. Все было сделано для того, чтобы обеспечить будущее Вилли, ведь сделать это самостоятельно Джинни не могла. Только ради нее она вышла замуж и тем самым нарушила закон.