Текст книги "Иллюзии"
Автор книги: Джессика Марч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)
– А они действительно выглядят шикарно, – сказала Джинни, радуясь возможности отвлечься от реальности.
– Новый друг Лауры – продюсер. И он дал ей возможность попробовать себя в кино... Конечно, это чудесно. И...
Автомобиль зашипел, загремел, резко задергался, но продолжал ехать.
– Черт возьми, Вилли, не хватало еще этого. Что будет, если мы остановимся здесь? Что, если...
– Не беспокойся, с нами будет все в порядке, – заверила ее Вилли. – Ты будешь, как я сказала, зарабатывать шитьем. Мы можем поехать в Голливуд, если, конечно, ты этого хочешь...
– Это было бы чудесно, – вздохнула Джинни. Она поправила упавший на лоб локон и вдруг вспомнила о картине, которую видела в „Модерн Скрин“: Теб Хантер сидит на берегу голубого озера под чистым звездным небом и потягивает приятный холодный коктейль. Лицо его выражает полное удовольствие.
Она не знала, возможно ли то, что предлагала Вилли, но сама она ничего не могла предложить, у нее не было никаких собственных идей. Единственное, что она знала наверняка, – это то, что они должны уехать так далеко от Южной Дакоты, как только позволит старый автомобиль Бена. И она постаралась снова погрузиться в кукольные фантазии.
Но по мере того, как мили и прошлое оставались позади, Джинни охватывал страх перед новым, неизвестным будущим. Она долгое время не была счастлива и связывала это со своим прежним укладом жизни, с лицами и местами, которые видела каждый день. Сейчас ей попадались дорожные указатели с названиями таких городов, как Ларамье, Санденс, Коди, – названиями, которые могли бы вызвать в ней радужные воспоминания об уютной и спокойной жизни с Перри в его хижине. Но они не вызывали у нее никаких эмоций, а оставались просто надписями. Они не содержали никакого смысла, не приглашали остаться женщину с ребенком. Они лишь напоминали о том, что у нее есть только старый автомобиль и двести долларов в кармане.
Она проглотила комок, подкативший к горлу, когда показалась вывеска „Добро пожаловать в Вайоминг“, и продолжила свой путь. Когда машина подъехала к перекрестку, Джинни посмотрела направо, затем налево, внимательно изучая надписи на указателях, чтобы сделать выбор.
Неожиданно она резко нажала на тормоза, и машина со скрипом остановилась. Джинни положила голову на руль и заплакала.
– Это сумасшествие, – рыдала она. – Куда нам ехать, Вилли? Я не знаю, я просто не знаю.
– Нет мама, ты знаешь, – твердо сказала Вилли, взяв за руку мать и умоляя ее хоть один раз быть сильной и ничего не бояться.
– ...Мы можем. Мы просто должны... Потому что, вероятнее всего, это единственный шанс остаться нам вместе. – И добавила через секунду: – Я хочу увидеть, что нас ждет в конце той дороги.
– Какой? – Джинни посмотрела на свою дочь глазами, полными слез. Взгляд ее выражал сомнение. – Куда мы едем?
Солнце садилось, оставляя вдоль одной из дорог золотую полоску.
– Вон по той дороге, мама, – сказала Вилли с уверенностью, которая, кажется, рождалась ее неисчерпаемой надеждой. – Давай поедем к солнцу.
ГЛАВА 4
Хозяин бензозаправки в Лас-Вегасе был добрым малым, но новости, которые он сообщил, осмотрев машину, удручали.
– Коробке передач – крышка, мэм. И все, что я могу... – После перечисления механизмов, починка которых была необходима, он предложил им пятьдесят долларов за автомобиль.
На глаза Джинни навернулись слезы. Она надеялась остановиться здесь, чтобы починить машину; а заодно и посмотреть эти чарующие места. Но конечной ее целью был Голливуд.
– А мы думали поехать в Калифорнию... у нас нет денег, чтобы добраться туда каким-нибудь другим транспортом...
Механику стало жаль молодую женщину с дочерью. Обе красивые, как на картинке, одна такая печальная, а другая – не по годам серьезная.
– Послушайте, – сказал он, – я знаком со многими шоферами, которые бывают здесь проездом. И я держу пари, что смогу найти кого-нибудь, кто был бы рад подвезти вас просто так, за компанию.
– О, Боже, спасибо, это было бы замечательно, – улыбнулась Джинни сквозь слезы и поблагодарила его за помощь. – Но что мы будем делать до отъезда?
– Нет проблем, недалеко отсюда мотель. Если пойдете прямо по дороге, то дойдете до него минут через десять. Вы сможете снять там дешевую комнату на денек... Думаю, что завтра вы уже уедете. Потом можете поразвлечься, попытать счастья в казино, может быть, вам повезет, и вы выиграете кучу денег... – Он ободряюще улыбнулся.
Их девятидолларовая комнатушка в мотеле „Сансет Вью“ была пропитана сыростью и пахла плесенью, но Джинни была настолько возбуждена предстоящим путешествием, что не замечала этого. Пятьдесят долларов в кошельке и обещание механика заставили ее забыть, в каком неопределенном положении они находились. Пока Вилли распаковывала одежду, аккуратно развешивая ее на вешалки в шкафу, мать направилась в душ.
Она развернула кусок мыла и мыльной пеной удалила дневной макияж. Затем намылила густые светлые волосы, тщательно прополоскала их, помечтав о лимонном соке, который придал бы волосам блеск. Освеженная и оживленная, она завернулась в обтрепанное серое полотенце и выбрала одежду для своего первого вечера в этом городе: розовый ангорский свитер, последний подарок Перри, сделанный на Рождество, и белую в складочку юбку, которую сшила сама.
– Все отлично, – улыбнулась она, – теперь не мешало бы перекусить сэндвичами и кофе, который мы купили.
Он еще теплый. Если я сегодня выиграю, то мы завтра пообедаем в настоящем ресторане.
– Я не знаю, мама, насколько хороша эта идея. А что, если ты проиграешь? Ведь мы могли бы купить на эти деньги автобусные билеты?..
– А может быть, я выиграю, – предположила Джинни, предаваясь мечтам о том, что это станет началом их новой жизни и положит конец несчастьям.
Она уже верила в эту идею так же, как в то, что в ее кошельке лежали пятьдесят долларов.
Вилли не могла понять ее внезапного возбуждения, ее неопределенного „может быть“, как и не понимала вечную готовность матери к поражению. Обычно Вилли настаивала на своем мнении, доказывая свою правоту. Но сейчас она проглотила все слова, которые могли бы погасить энтузиазм матери.
После того, как они покончили со скудной едой, Джинни не переставая болтала, питая свое воображение возможностью удачи, надеждой изменить судьбу к лучшему и получить то, чего им недоставало. Ей все казалось возможным – для чего же они здесь, в этом очаровательном, неповторимом месте? Ничего, что комната была мрачной, а сэндвичи не свежие и сухие, Джинни Делайе, никогда нигде не бывавшая дальше Южной Дакоты, сейчас была здесь, в Лас-Вегасе. А завтра они продолжат путь в Калифорнию.
Позже, когда Джинни оделась, Вилли села на кровать, поджав под себя ноги. Ей всегда нравилось смотреть, как Джинни прихорашивается перед зеркалом, хотя сама всегда протестовала, когда мать пыталась подкрасить ее лицо.
Сперва Джинни тщательно расчесала волосы, заставляя сиять их золотыми огоньками, ловким движением собрала их в пышный пучок, затем снова расчесала, искусно укладывая маленькие завитушки вокруг лица.
Она достала дешевую пятидесятицентовую косметичку. Выложила на стол тюбик крема, старенькую, абрикосового цвета коробочку с золотистыми тенями, темно-коричневый карандаш и флакон с тушью.
Один за другим она использовала эти предметы, оценивая каждый раз результат своего труда в потемневшем зеркале.
Вилли была уверена в том, что ее мама и так прекрасна, без всякой косметики, но нельзя было отрицать, что она стала просто очаровательной, когда закончила свой туалет.
Она была похожа на кинозвезду с обложки журнала „Модерн Скрин“.
– Как я выгляжу? – спросила Джинни, интересуясь мнением Вилли.
– Прекрасно, мама. Как всегда.
– Спасибо, дочка. – Она в последний раз поправила волосы. – Пожелай мне удачи, – бросила она через плечо. – И не забудь закрыть за мной дверь.
Днем Лас-Вегас не произвел на Джинни большого впечатления. Сейчас же, вечером, город ожил, неосвещенные в дневное время витрины словно по волшебству засверкали миллионами ярких, разноцветных огней, движущихся и переливающихся повсюду, сколько хватало глаз. Это напомнило ей о веселом карнавале, многолюдном и шумном, о желании наконец пристать к берегу, забыть о проблемах, сыграть в рулетку и выиграть.
Джинни направилась к отелю „Сендс“, о котором механик отозвался, как о „классном месте“. Огромная афиша, висевшая перед ним, оповещала о том, что Диана Уорик и Ред Баттонз давали два ночных представления. Она шла по проходу, смежному со стоянкой машин, прошла мимо швейцара в надежде, что она выглядит именно так, как подобает выглядеть посетителям таких больших отелей. Коридорный направил ее в казино, оказавшееся гораздо больше и оживленнее, чем те, которые ей когда-либо приходилось видеть в кино. Так много людей, клубы сигаретного дыма!
– Извините меня, – она тихо обратилась к седому мужчине, перед которым лежала большая куча фишек, – не сможете ли вы рассказать мне о правилах игры?
– Не смешите, – Пробормотал он, даже не удостоив ее взглядом. – Здесь не детский сад, леди.
Джинни сконфузилась, смутилась, густо покраснела и быстро отошла.
– Это нехорошо, – протяжно произнес низкий голос. Она обернулась и увидела высокого, смуглого мужчину, у которого были светло-серые глаза и вьющиеся волосы. Одет он был в белый западного покроя костюм и ковбойскую шляпу.
Подумав, что его замечание относится к ней, Джинни стала извиняться.
– Нет, что вы, – улыбнулся он, лукаво прищуривая глаза. – Я обратился к нему, к тому, что толчется у стола.
Он не имел права так ответить, тем более вам, такой прекрасной леди. Это не по-джентльменски.
Джинни снова покраснела, но теперь уже от удовольствия. Незнакомец выглядел таким красивым и достаточно богатым. Он сразу же напомнил ей мужчину из ее фантастических грез.
– Меня зовут Харли Т. Вун, но вы можете называть меня Хэнком. Если вы еще не потеряли желания получить урок игры, я с радостью преподам его...
И он все показал ей. Он научил ее, как играть в рулетку, смаковать фантастические напитки, которые разносили слуги, обслуживающие это казино, но большее внимание уделил тому, как наслаждаться и беззаботно проводить свободное время, которого у нее не было вот уже столько лет.
Время быстро пролетало, хотя в казино не было ни часов, ни окон, ничего, что указывало бы на его течение. Джинни объявила, что она совершенно не устала, потому что ей сегодня было так весело.
– Да, – согласился Хенк, – но мы должны признать, дорогая, что уже ночь... через пять-шесть часов я улетаю... Как насчет небольшого ужина у меня в номере?
Джинни заколебалась, но только на мгновение. Она чувствовала себя, как Золушка, которой не хотелось, чтобы этот чудесный вечер кончился. Кроме того, ей было интересно посмотреть, как выглядят номера в таком фантастическом месте.
И она не разочаровалась. Она охала и ахала, пока Хенк сопровождал ее в „десятицентовом“ путешествии по своему номеру. Они начали осмотр с хорошо обставленной, застеленной толстыми коврами гостиной, затем перешли в ванную комнату с разноцветным кафелем и красивыми полками, а затем в спальню с огромной кроватью и огромным телевизором напротив нее.
– Держу пари, все это стоит целого состояния, – сказала Джинни.
– Не стоит ни цента, – объяснил Хенк. – Подарок управляющего казино. Конечно, я не могу сказать вам, как много денег оставляю здесь каждый раз, когда приезжаю. Вот таким путем они и зарабатывают деньги.
– О, Господи, – сказала она, не совсем представляя, каким богатством надо обладать, чтобы позволить себе так беззаботно транжирить деньги.
– Но в этот раз я заключил лучшую из всех сделок... Я встретил вас. – Хенк позвал слугу, и тут Джинни почувствовала, что она достаточно голодна и не отказалась бы от бифштекса.
Одетый во все белое слуга принес еду и шампанское, поставил столик перед окном, из которого открывался вид на освещенный рекламными огнями город.
После ужина Хенк взял розу из хрустальной зеленой вазы и подал ее Джинни.
– Она прекрасна, но до вас ей далеко... Комплимент вызвал слезы на ее глазах. Так давно она не слышала от мужчин подобных слов. Затем он приблизился к ней, обнял, взял ее лицо в ладони и поцеловал. Она почувствовала тепло и уют, здесь, в этой приятной комнате, с этим богатым и красивым мужчиной. В отеле было полно женщин, но он выбрал ее. Совсем, как Золушку. И ей так не хотелось возвращаться в свой мотель. Пока нет.
Она не думала, что произойдет потом, а сейчас он снова целовал ее. Затем взял за руку и повел в спальню.
– Я буду очень счастлив, если вы разрешите мне распаковать эту чудесную бонбоньерку, Джинни, дорогая.
Она согласилась, и он снял с нее свитер и юбку. Ей хотелось бы, конечно, чтобы ее нижнее белье было красивее, но Хенк, восхищенный ее бархатной кожей и прекрасной формой груди, казалось, не обратил на него внимания. Он выключил свет, разделся и лег, горя желанием.
В отличие от Перри, Хенк был любовником из романа. Он покрывал ее поцелуями и говорил очень приятные слова. Он раздвинул ее ноги и стал ласкать, вызывая у нее желание, терпеливо добиваясь ответного чувства. Когда дыхание ее участилось, он вошел в нее.
– О, Боже, – прошептал он, целуя ее шею, – ты так прекрасна... так изумительна.
Движения его сначала были медленными, он ласкал ее чудесное тело, бедра, ноги до тех пор, пока она не застонала от удовольствия.
– Теперь ты, сладкая, – шептал он, – теперь ты, – целуя ее грудь и сильнее прижимаясь к ней. Тела их слились в безумном экстазе. – Ты божественна, – закричал он, придя в дикий восторг, и, расслабленный, вытянулся рядом.
– Прекрасная Джинни, – шептал он, обнимая ее одной рукой, положа голову на подушку.
Она тихо лежала, пока не поняла, что он спит. Осторожно она сняла его руку и вышла в ванную, чтобы причесаться и привести себя в порядок. Когда она вернулась за одеждой, он открыл глаза и сонно спросил:
– Куда вы собираетесь, прекрасная леди?
– Я ухожу... я должна успеть до того, как проснется моя дочь. Она будет беспокоиться.
– Вы мне вот что скажите, – протянул он, – вы не против подождать меня немного, пока я приготовлюсь, и тогда я возьму вас в аэропорт. Я вызвал машину. Она сейчас будет...
Возвратившись в мотель „Сансет Вью“, Джинни подумала, что за то короткое время, которое она отсутствовала, она успела перелететь из одного мира в другой. Впервые в жизни сев в лимузин, Джинни почувствовала себя кинозвездой, но все закончилось так быстро.
– Следи за собой, милая, – Хенк легко поцеловал ее в шею и вложил несколько купюр в руку. – Это плата за наши победы.
– Боже... спасибо... спасибо за все.
– К моему удовольствию, – сказал он, помахав ей, как только черный блестящий лимузин тронулся с места.
Джинни повернула ключ и, открыв дверь своей комнаты, тихонько вошла.
– Мама, мамочка, это ты? – позвала Вилли.
– Да, детка, спи.
Вилли села на кровати. Она плохо спала ночью.
– Где ты была? – с укором спросила она. – Я так тревожилась за тебя.
– Мне жаль, милая, – Джинни подошла к кровати и обняла дочь. – Но я уже здесь... – немного взволнованно сказала она, раскладывая на одеяле и считая деньги, которые на прощанье дал ей Хенк.
– Триста долларов... Разве это не хорошо? Сейчас ты засни, мы поговорим позже.
У Вилли было много вопросов, связанных с деньгами. Они не давали ей покоя. Но больше всего она сердилась на свою мать, которая забыла о ее существовании. Ей хотелось кричать и обвинять мать. Как может она быть такой беззаботной? Но, зная, какой хрупкой была Джинни, Вилли сдержала свои чувства и уснула, натянув на голову одеяло. Джинни сбросила одежду, юркнула в постель рядом с дочерью и быстро заснула.
Они крепко спали и опоздали вовремя освободить комнату мотеля. С аппетитом позавтракали в кафе, съев свежие сэндвичи и вафли и запив их апельсиновым соком. Джинни убедительно просила Вилли съездить в „Сендс“, чтобы полюбоваться его роскошью.
– Я думаю, сейчас нам надо пойти и купить билеты на автобус, мама, – сказала Вилли. – Мы не можем отказаться от поездки и тратить здесь деньги. Нам они понадобятся там, в Калифорнии.
– Не думай о деньгах, детка. Кругом так много денег, я собираюсь достать немного их и для нас. Во всяком случае, мы заплатим за комнату, и если я сегодня ночью смогу раздобыть пару-другую сотен, тогда нам ничего не останется, как уехать. Мы утром же купим билеты на автобус, я обещаю.
– Но, мама...
– Никаких „но“, родная... А сейчас доешь вафли. Я хочу вернуться в мотель и привести себя в порядок.
Джинни пристально смотрела на свою последнюю двадцатидолларовую фишку. Ее охватила паника, когда она поняла всю чудовищность того, что наделала. Она так старалась запомнить все, чему прошлой ночью учил ее Хенк, и даже несколько раз выиграла. Но чем больше она старалась, тем больше теряла. В отчаянье она посмотрела вокруг. Может быть, в казино окажется еще кто-нибудь, такой же хороший, как Хенк. Она подошла к высокому мужчине, который заказывал себе виски.
– А... Вы не нуждаетесь в компании?.. Для удачи? – спросила она.
Незнакомец даже не улыбнулся, он стал жадно рассматривать ее.
– Что случилось? – спросил он. – Проиграла все свои деньги?
– Допустим, – сказала она, уже сомневаясь в правильности своего решения познакомиться с этим мужчиной. Он не выглядел ни дружелюбным, ни добрым.
– Хорошо, – резко сказал он и сунул ей стодолларовую фишку. – Считай, что мы договорились.
Джинни улыбнулась в знак благодарности. Начало было прекрасным. Она возвратит деньги, которые проиграла, и вернется в мотель.
Но удача отвернулась от нее и покинула вместе с Хенком. Все, что она получила от казино и незнакомца, – это разнообразие бесплатных напитков. Он был азартным игроком, и чем больше он проигрывал, тем злее становился. Когда Джинни сделала ставку и проиграла, он сказал:
– Если ты хочешь продолжить, то должна обещать мне пойти со мной на вечеринку.
Она кивнула в надежде, что позже у него пропадет охота развлекаться.
Он победно засмеялся, когда выиграл подряд несколько крупных ставок. К Джинни же удача не возвращалась. И когда она проиграла последние деньги, она настороженно посмотрела на своего компаньона.
– Достаточно, – сказал он. – Сейчас мы отправимся к моим друзьям, и ты поможешь нам по-настоящему хорошо провести время.
Он обнял ее, сильно сжимая плечи.
– Можешь быть уверена, я верну свои деньги.
Она отпрянула, испугавшись его слов и выражения лица, с каким он их произнес.
– Не надо... Я не хочу идти ни на какую вечеринку... Оставь меня...
– Тебя ждет ад, – прорычал он, переходя на крик. – Ты взяла у меня деньги, ты, маленькая бродяжка, и сейчас должна заплатить свой долг!
– Что-нибудь не так? – спросил один из крупье.
– Держу пари, здесь действительно что-то не так. Если девица появляется в таком месте, не жди от нее ничего хорошего. Ей удалось подцепить меня на крючок и выкачать из меня пару сотен. А сейчас она хочет смыться.
– Неправда, я ничего такого не делала, – запротестовала Джинни, вытирая слезы, которые текли по ее щекам. – Я только... вы должны верить мне... я только пришла сыграть...
– Да, – кричал мужчина, – на мои деньги!
– Я сожалею, что так случилось, сэр, – спокойно сказал крупье. – Дом возместит вам ваши убытки. Пожалуйста, пройдемте со мной... – Он подал знак, и два рослых парня, блюстители порядка, вышвырнули ее из казино.
– Впредь здесь не показывайся, а то мы засадим тебя за решетку, – пообещал один из них, выталкивая ее на улицу.
Продолжая всхлипывать, она села на обочину, забыв, что на ней лучшая ее юбка. Ошеломленная и загнанная в тупик, она старалась осмыслить, что с ней произошло, что привело ее к такому плачевному финалу. Что делать ей теперь, без денег в кармане и не имея шансов достать их? Как рассказать Вилли о том, что она все потеряла?
– Что вы сидите на земле, как пресмыкающаяся?
Джинни подняла голову и увидела долговязого мужчину в джинсах и легкой куртке. Лицо у него было открытым, добрым и уверенным. Загорелый, с прозрачно-голубыми глазами и волосами, тронутыми сединой, человек улыбался ей.
Она покачала головой.
– Я не знаю... Я только хотела выиграть немного денег, но он подумал...
– Я знаю, что он подумал. Я был там. Я вышел убедиться, что вы в порядке. Угостить вас чашечкой кофе?
Джинни с благодарностью кивнула, несмотря на то, что один раз уже обожглась, доверясь незнакомому. Но лицо этого человека выражало сочувствие и доброту, а она так в них нуждалась.
– Меня зовут Вебб Фоули, – сказал он, когда они сели за маленькой столик ночного кафетерия. – Я летаю из Калифорнии в Вегас. На своем собственном самолете. Вожу пассажиров... Не хотите ли вы рассказать мне, что вы тут делаете?
Джинни посмотрела на него. Глаза ее были еще мокрыми от слез. В ярком свете ламп кафетерия лицо Фоули выглядело честным и открытым, в нем было мальчишеское озорство и еще что-то, что напоминало ей Бена. Медленно, с остановками, она рассказала ему о Перри и Вилли, об их побеге из Южной Дакоты и о последних двух днях в Лас-Вегасе.
– Это все... о моей попытке достать деньги... – безнадежно закончила она.
Ответ Вебба был бескомпромиссным и решительным.
– Лучшее, что вы можете сделать, – это уехать из этого города. Вегас не годится для такой приличной леди, как вы... а тем более, для вашей дочери.
Она согласно кивнула.
– Я знаю, но...
– Я отвезу вас, – подытожил он быстро. – Не волнуйтесь, на этот рейс у меня только один пассажир, так что хватит места для вас и вашей дочери. Вам понравится Палм-Спрингс... Это чудесное место.
– Но я думала поехать в Голливуд. Вилли сказала, что я смогу там зарабатывать шитьем для богатых людей...
– Немало богачей и в Палм-Спрингс. Много там и приезжих. Поверьте, Джинни... Дайте мне возможность как другу позаботиться о вас и вашей дочери. Безвозмездно. Что вы теряете?
Джинни согласилась с тем, что терять им нечего. Зато она была безгранично рада, что нашелся кто-то, кто позаботится о них хотя бы немного.
