Текст книги "Руководство по сведению мужчины с ума (ЛП)"

Автор книги: Джессика Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Она застыла. У нее ведь есть свои секреты. Такие же ужасные и, может быть, еще более постыдные, чем этот. Секреты, которые взрывали мозг и исключали любые нормальные отношения. Так кто она, чтобы обещать такое Гранту?

Бренна не могла. Ее жизнь была такой, потому что так было безопаснее.

Но впервые Бренна захотела чего-то большего. И она не знала, как это большее удержать.

Нужно было поговорить с Мирандой и Бет Энн. Может, они помогут разобраться в ситуации. Потому что сейчас девушка боялась, что все обречено, и она причинит Гранту такую же боль, если не сильнее. Если бы он знал о ее прошлом – не захотел бы иметь с ней ничего общего. Мужчина ушел бы, а она собирала бы себя по кусочкам.

И эта мысль причиняла боль. Сильную.

Чуть позже девушка вскочила с кровати, сперва уверившись, что Грант крепко спал и не собирался просыпаться. Бренна натянула пижаму и, зевая, направилась в главный домик.

Нужно было подбодрить Гранта, и она знала идеальный способ отвлечь его. Сев за стол, она вытащила ключи от кладовки и пошла туда. На нижних полках должно было остаться несколько рулонов яркой оберточной бумаги со дня рождения Попа. Они в шутку купили ему бумагу самой детской, кричащей раскраски, которую только нашли, зная, что она понравится ему. И немного осталось... но, чтобы украсить стол Гранта этого более, чем достаточно.

Схватив рулон бумаги цвета розового поросенка, она натянула очки и принялась за дело. Странно, что Бренна променяла несколько часов сна и вообще своего времени, чтобы просто вызвать у Гранта улыбку.

Да, ей определенно нужно как можно быстрее встретиться со своими друзьями, потому что все плохо.

***

По просьбе Бренны, Бет Энн и Миранда пришли в ресторан «Maya Loco», чтобы вместе чего-нибудь выпить. В ресторане в это время было полно народу, но Миранда и Бет Энн оказались свободны только в это время. Бет Энн ненавидела надолго покидать свой салон, а Миранда закрыла библиотеку на обед.

Бренна только что ушла из главного домика, пока Грант уехал в другой город в магазин канцтоваров. Он вернется и будет гадать, куда она делать, но девушка оставила ему маленькую дурацкую записку. «Розы – красные, нарциссы – желто-жгучие, сейчас я с девочками, вернусь и оближу тебя».

Бренна не в первый раз уходила в полдень с работы, но впервые оставляла Гранту записку, так что он не будет волноваться. Черт, для нее это было так по-домашнему, что она забеспокоилась. В конце концов, теперь она думала о чувствах и эмоциях Гранта. Раньше это было не так. Но даже,оставив ему записку, она чувствовала какое-то... беспокойство. Ловушку. Тревогу. Потому что всего через неделю или две они перешли от случайного секса к сексу, который включает чувства, и это пугало ее. Две недели назад настоящие чувства – это последнее, что было ей нужно. А теперь?

А теперь она не знала, что делать.

Бренна приехала в ресторан первой, так что заказала маргариту, а потом в перерыве между поеданием сальсы и чипсов прикончила ее за минуту. Когда официант спросил, принести ли еще, она сделала вращающий знак рукой, означающий, что нужно еще одну. К тому времени, как показались Миранда и Бет Энн, Бренна как раз уговаривала третью маргариту.

Миранда скользнула в кабинку и села напротив девушки, ее глаза расширились от вида пустых стаканов.

– Вау. Плохой день? Ты снова поссорилась с Грантом?

– Нет, – несчастно сказала Бренна. – У нас все отлично. В этом-то и проблема.

– Почему это проблема, милая? – Бет Энн расположилась рядом с Бренной. – В последнее время вы двое кажетесь довольно счастливыми.

– О, конечно. – Бренна хотела чувствовать себя пьянее, чем была на самом деле, и чтобы мысль об их с Грантом совместном счастье не причиняла в тот момент такой боли. – Все эти игры и веселье хороши, только пока кто-нибудь не лишится глаза. Или сердца.

– А? – Миранда покачала головой. – Тебе нужно поесть, чтобы избавиться от дымки маргариты, или я отвезу тебя обратно на ранчо. – Она подняла руку, чтобы позвать официанта. – Принесите три кофе, пожалуйста.

– Кое-кто из нас пытается напиться, Миранда-будущая-Крофт. – Бренна посмотрела на Бет Энн. – И Бет Энн Вагоннер.

Бет Энн просияла от упоминания ее новой фамилии.

– Неплохо звучит, правда?

Правда, и девушка была до смешного счастлива, на нее почти больно было смотреть. Они с Кольтом съехались уже после первой стычки, и были так близки, словно всегда были парой, а не только что сошлись. Девушка была Бет Энн Вагоннер всего пару недель, а девушкой Кольта немногим дольше. Но их сильная любовь была очевидной.

«Бренна Маркэм», – покатала она имя на языке, но удовольствия ей это не принесло. Только заставило чувствовать еще большую путаницу внутри.

– Что тебя беспокоит, Бренна? – спросила Миранда, когда на столе появились три кофейные чашки.

– Я просто... не знаю, что делать.

– С Грантом? Он же без ума от тебя.

– Да, будет, когда узнает правду. – Бренна не смогла сдержаться. Она посмотрела на запястье Миранды, чтобы узнать, носила ли еще та лиловый браслет или уже нет. Не носила. По какой-то причине, это огорчило Бренну. Она должна была сохранить браслет. Но хранение вещей приводит к определенным последствиям, и эти последствия ужасали Бренну.

Обе девушки послали ей непонимающие взгляды, определенно ожидая, когда подруга продолжит. Бренна и не собиралась. Они были ее друзьями, но девушка не могла раскрыть им самый темный, самый страшный свой секрет. Она ничего не могла им сказать. Так что уклонилась.

– Грант кое-что рассказал мне о своей первой жене. Вы, ребята, знали ее?

– Хизер? Мы знали ее в школе, но они оба вместе уехали в колледж и с тех пор мы больше ее не видели.

– Какой она была?

Миранда посмотрела на Бет Энн, потом пожала плечами.

– Она была милой. Веселой. Немного занудой.

– Немного сорвиголова, – добавила Бет Энн. – Помнишь, мы устраивали пижамные вечеринки, и она всегда первой предлагала сыграть Правда или Вызов? И ей не нравились девушки, которые никогда не выбирали Вызов.

– Но она была милой, – сказала Миранда. – Действительно милой. Все в городе любили ее. И всем было грустно, когда услышали, что она умерла.

«Я даже не смог похоронить свою жену», – убито сказал тогда Грант. Потому что ее тело застряло где-то на Эвересте, где мимо него просто проходят люди, в чьих головах полно собственных экстремальных идей. Грант решил, что его самого ей было недостаточно, и она начала искать опасности. Но, похоже, искра этой тяги пряталась в ней всегда. Бренна задалась вопросом, нужно ли говорить это Гранту. Смягчит ли это его вину или только разбудит старые воспоминания, которые он не хотел вспоминать?

– А почему ты спрашиваешь? – подтолкнула Бет Энн, потянувшись к тарелке с чипсами и изящно откусив одну. – Грант что-нибудь рассказал о ней?

– Немного, – одним словом ограничилась Бренна. – Прошлой ночью он сказал, что любит меня.

Миранда вздохнула и восторженно захлопала в ладоши.

– О, мой бог. Это так здорово! Я всегда хотела, чтобы вы двое были вместе! Так ты приняла предложение?

– Предложение? – Бет Энн выглядела шокированной. – Он сделал тебе предложение?

С каждой минутой этот разговор становился все хуже. Бренна уставилась на теперь уже пустой стакан из-под маргариты, желая, чтобы ей принесли еще один.

– Это не здорово и нет, я не приняла его предложение.

Восхищенные хлопки Миранды исчезли.

– Почему это не здорово, милая? – мягко спросила Бет Энн.

– Потому что боюсь снова его ранить, – полным страданий голосом призналась Бренна. Девушка отставила пустой бокал в сторону и подвинула к себе дымящийся кофе. – Хизер разрушила его. Совершенно сломала. Это ужасно. Что если я поступлю с ним точно так же?

Миранда и Бет Энн обменялись взглядами.

– Почему ты должна так с ним поступать, Брен? – спросила Миранда. – Ты планируешь взбираться на Эверест?

– Конечно, нет.

Но у нее есть секреты. Большие, ужасные секреты. Такие же, как были у Хизер. И именно такие секреты разрушали отношения. Бренна видела, как это снова и снова происходило. Отношения ее матери никогда не переживали этого, и у Бренны были шрамы в подтверждение этого.

– Но... я просто не знаю, что делать.

– С чем? Я запуталась.

– Я сама себя запутала, не волнуйся. – Бренна вздохнула. – Скажем, твое прошлое – отстой и ты не знаешь, как сказать об этом Гранту. Что бы ты тогда делала?

– Ты скажи мне, – произнесла Миранда.

– Скажем, рассказать ему – это не вариант.

– Ты скажешь ему, – заявила Бет Энн, снова потянувшись за чипсами. – И если он – твоя вторая половинка, тогда злиться не будет.

– Но что если оно непроизвольно напугает его? Будет ли он так же смотреть на меня?

– Речь не о венерических заболеваниях, верно? – Миранда выглядела обеспокоенной. – Потому что в этом случае тебе обязательно нужно рассказать ему.

– Гадость какая! Нет. Это не венерическое заболевание. – Бренна обняла руками чашку кофе и задумалась. – Просто в моем прошлом... есть кое-что сомнительное. Я не хочу, чтобы он по-другому смотрел на меня.

– А ты тоже влюблена в него? – спросила Бет Энн. – Я полагала, что между вами двумя нет ничего особенного, и вас это устраивает. Нет обязательств, нет ничего.

– Я думала, что я хотела этого, – с горечью ответила Бренна. – А потом он признался мне в любви и рассказал о Хизер, и теперь я не перестаю думать о том, что все изменилось, и что эти изменения будут значить для меня.

– Ты трусишь, – провозгласила Миранда.

Бренна выпрямилась на сидении, нахмурившись.

– Что ты имеешь в виду?

– Что у тебя фобия перед обязательствами, – усмехнувшись, ответила Миранда. Она взяла парочку пакетиков подсластителя для кофе и открыла их. – Меня так и тянет вставить здесь «пф-ф», но, наверное, это будет нечестно.

Бет Энн женственно фыркнула и хлебнула кофе.

Бренна неуверенно посмотрела на обеих девушек.

– Вы так говорите, словно это плохо.

– Ну, нет... пока не влюбишься. – Миранда изогнула губы. – Поверь опытному человеку.

– Я никогда не говорила, что влюбилась, – возразила Бренна.

– Но и не говорила, что не влюбилась, – сказала Бет Энн более мягким голосом. – Милая, если ты думаешь, что это важно, просто расскажи ему о своем прошлом. Что бы это ни было, он примет все, потому что любит тебя. Если же не примет, значит, этот мужчина просто не для тебя.

– Тебе легко говорить, – пробормотала Бренна. – У Кольта нет багажа дерьма за спиной. Поп потрясающий.

Бет Энн еще раз женственно фыркнула.

– Ты издеваешься? Его прошлое более странное, чем ты могла бы себе представить.

– А? – оживилась Миранда. – Как так?

Но Бет Энн только покачала головой.

– Это история Кольта, и он бы не хотел, чтобы я ее кому-то рассказывала.

Миранда, похоже, заинтересовалась, но просто пожала плечами.

– Прошлое ничего не решает. Блин, посмотри на мое прошлое. Я хотела убраться из этого города, где все разговаривают с моей грудью и называют меня Шары Блубоннета. Ну, уехала я, а потом снова вернулась, потому что почему-то, соскучилась по этому городу. Не то, чтобы я соскучилась по прозвищу Шары. Причина была в том, что я потеряла больше, чем приобрела благодаря отъезду. Типа друзей, семьи и Дэна... – при упоминании его имени, на лице девушки появилось довольное выражение. – С самой помолвки меня никто не называл Шары. Большой, мускулистый жених открывает тебя в совершенно другом свете для большинства людей.

– Мое прошлое хуже, чем прозвище «Шары», – убито сказала Бренна. – Но я подумаю об этом.

– Что тебе терять? – спросила Миранда.

«Все», – хотела ответить Бренна, но просто пожала плечами. Потому что она видела, как в прошлом это происходило много раз. Некоторые вещи люди могли пережить. А некоторые – никак не могли забыть, как бы сильно не утверждали обратное.

И девушка подозревала, как сложится жизнь, если она откроет свое прошлое Гранту.

Но если она продолжит молчать, ее ожидает то же самое. Грант признался ей в любви, а ее отношение будет легким и без каких-либо обязательств. Как долго это продлиться?

Не очень долго. Мрачная из-за подобных мыслей, Бренна с тоской уставилась на пустой бокал из-под маргариты.

– Не строй грустное личико, – ударив Бренну по руке, сказала Бет Энн. – Итак, когда забежишь и дашь поиграть с твоими волосами?

– Хм-м-м?

– О, я предложила Элизе, если она останется, организовать совместное предприятие. Создание настенного календаря. Мы согласились с тем, что раз у тебя челка, как у Бетти Пейдж, ты должна классно зажечь в стиле ретро. Хотим, чтобы ты была пробным образцом. – Девушка усмехнулась и взяла еще чипсы. – По сути, мы сделаем тебе прическу, накрасим и оденем в какой-нибудь гламурный костюмчик, затем сделаем сексуальные фотографии. Звучит весело, правда?

– Что ты затеяла?

Бет Энн забросила чипсину в рот, прожевала и продолжила играть с челкой Бренны.

– Здесь можно завить, а здесь сделать ретро-начес. Еще поэкспериментируем.

Бренна снова пожала плечами.

– Звучит весело. Можно так одеться дома. Удивить Гранта.

– Только не занимайся сексом в одежде, – согласилась Бет Энн. – Или сама заплатишь за химчистку.

– Отлично, теперь я думаю только о сексе Гранта с Бренной, а этого мне не нужно, – пожаловалась Миранда. – Сейчас я нуждаюсь в маргарите.

– Так к чему эти бизнес-планы? – спросила Бренна притягивая к себе миску с сальсой и копаясь в чипсах. – Я думала, что вы с Кольтом хотели поехать на Аляску на несколько недель, как только натренируете Роума.

– Мы уезжаем через две недели, – предвкушающе сказала Бет Энн, практически подпрыгивая на сидении. – Я так взволнована из-за возможности побыть с ним наедине целый месяц. С нашими расписаниями получается так, что один из нас всегда либо уходит, либо только приходит. Было бы мило несколько дней ничего не делать, лишь валяться в кровати.

Миранда странно посмотрела на нее.

– Очевидно, ты никогда не ходила в поход ни с одним из этих парней. Я ходила, и уверяю тебя, что валяние в кровати – это последнее, о чем будет думать Кольт. Он поднимет тебя с кровати с рассветом, чтобы пойти на рыбалку или развести костер или еще чего-нибудь.

– Я могу быть довольно убедительной, – весело ответила Бет Энн, не взяв во внимание слова Миранды.

– А что с твоими клиентами? – спросила Бренна. – Ты можешь уехать и не взбесить их своим отсутствием?

– Я выкладываюсь по-полной и делаю стрижки наперед, – пояснила она Бренне. – Так что я безумно занята на этой неделе, и буду на следующей, но это того стоит. – Бет Энн весело взглянула на Бренну. – С каких пор дикая и беззаботная Бренна начала волноваться из-за трудовых обязанностей?

– С тех пор, как я начала спать с Грантом, – усмехаясь, сказала Бренна. – Поверь мне, я так же встревожена этим, как и ты. Хорошо, когда мужчина жестко поедает киску, в противном случае он вообще ее не стоит.

Миранда и Бет Энн обе застонали, словно от боли. Миранда притворилась, будто протирает глаза руками.

– Еще одна картинка, которая вечно будет стоять у меня перед глазами. Спасибо за это.

Бренна хихикнула.

– Всегда пожалуйста.

***

– Ты точно не хочешь остаться подольше? – Грант затолкал мамину дизайнерскую сумку в багажник своей Ауди. – Уверен, что в Мятном Домике есть комната, если ты хотела еще остаться на недельку-другую. И хорошо иметь семью рядом.

– Ты такой милый, Грант, – сказала Жюстин, потрепав его по щеке так, как могла только мама. – Но Реджи хочет встретиться с какими-то друзьями для глубоководного рыболовства, а потом мы поедем во Флориду, чтобы закупиться для пляжных домиков.

«О, мне бы их проблемы», – иронично подумала Бренна, когда вышла, чтобы попрощаться с родителями Гранта.

Они были милыми людьми – действительно милыми – но жили настолько другой жизнью, что временами она даже не могла их толком понять. Зачем двум людям больше, чем один дом? Это казалось для нее странным, но девушка предположила, что так люди поступают, когда у них есть много денег. Они покупают ненужное дерьмо.

Об этом ей, конечно, неудобно было думать. Девушка проследила за головой Гранта, который вернулся в главный домик за последней сумкой, думая о деньгах и том количестве ненужного дерьма, которым, вероятно, обладали Жюстин и Реджи.

Но они с Реджи были такими милыми, и казались совершенно нормальными. Жюстин подошла, чтобы обнять Бренну и, к ее удивлению, следующим был Реджи.

– Мы так рады, что в жизни Гранта появилась ты, – похлопав по спине, сказал ей Реджи. – Ты подходишь ему.

– Спасибо, – пробормотала девушка в ответ, отстраняясь от объятий.

– Я рада, что у вас все получилось, хоть и не представляю как, – произнесла Жюстин с лучезарной улыбкой. – Нам нравится видеть вас вместе.

– Спасибо, – повторила Бренна, потому что в действительности, что она могла сказать?

«Я перестану нравиться вашему сыну, как только он узнает обо мне правду, так что не слишком привязывайтесь».

Но она ответила только:

– Я тоже думаю, что он потрясающий.

Бренна повернулась, чтобы обнять Элизу, которая стояла рядом с машиной. Но молчаливая девушка только подняла руку и ухмыльнулась, показавшись более спокойной, чем в день своего приезда.

– Тебе не нужно обнимать меня. Я остаюсь.

– Правда? – Она не смогла скрыть радости. Бренне нравилась Элиза.

– Здесь еще нужно сделать фотосессию, конечно, – сказала Элиза. – Я работаю над ней, эм, как и над другими проектами. Могу вернуться домой в любое время.

– О, верно. Бет Энн упоминала о фотографиях для настенного календаря.

– Да! – лицо Элизы посветлело от энтузиазма, ее глаза слегка заблестели. – Будет очень весело.

– Хорошо, когда ты рядом, – сказала Бренна. – На выходных можем устроить девичник. Или через неделю. Или каждую неделю.

Элиза хихикнула, звук вышел мягким и застенчивым.

– Как насчет начать с этих выходных.

– Мне подходит. – Бренна подняла кулак в воздух, чтобы стукнуться кулаками с Элиза.

После неловкого, почти-слишком-длинного мгновения, Элиза тоже подняла кулак.

«Уже хоть что-то».

Грант появился с последней сумкой, и его родители практически светились от гордости при его виде. Бренна должна была согласиться, он был потрясающим. Идеально уложенные шелковые каштановые волосы, очки в тонкой оправе держаться на идеальном носу над хорошо очерченными скулами, и одежда, увидев которую модель «GQ» заплакала бы от зависти. Грант всегда выглядел таким идеальным и собранным, прямо как его родители.

У его богатых, очень богатых родителей куча вещей. Желудок скрутило.

Но то, как Жюстин и Реджи смотрели на него. Их глаза были полны удовольствия от его вида, и счастья из-за его счастья. С подавляющим ощущением Бренна осознала, что он никогда не поймет ее прошлого.

Но ей как-то нужно сказать ему. Потому что водить за нос таких милых людей было бы нечестно. Они все ей нравились. Они с первого дня оказали ей теплый прием и дали почувствовать себя принятой.

Это будет исключительно правильно, если Бренна откроет свой ящик с грязным бельем.

***

На следующее утро что-то выдернуло Гранта из глубокого сна. Он все еще лежал в кровати в полудреме, гадая что же могло его разбудить. В домике было тихо, слышно было только щебетание птиц ранним утром.

Палец снова ткнулся ему в живот и слегка пощекотал бок.

– Проснись, Грант.

Бренна. Вкусная, теплая, стройная Бренна. Он притянул ее ближе, уткнувшись носом в ее шею.

– Еще рано.

– Я не могу заснуть.

Мужчина открыл один глаз, удивленный напряжением в ее голосе.

– Что случилось?

Она посмотрела на него, ее лицо было обеспокоенным, фиолетовые и каштановые волосы были взъерошены. Под ее глазами залегли тени. Бренна прикусила губу, но ничего не сказала.

Грант в мгновение проснулся, в нем появилась потребность утешить и защитить ее. Уберечь от всего, что огорчало ее. Мужчина оперся на один локоть и потер плечо.

– Что случилась, любимая?

По ее щеке скатилась слеза и упала на подушку.

– Нам нужно поговорить.

Внутри запылала ужасная боль. Но Грант заставил себя оставаться спокойным.

– Поговорить о чем?

– Обо мне. О нас.

Грант мгновенно все понял. Он снова облажался. Тогда, в душе, он показал Бренне свою уязвимую сторону. Мужчина думал, что все в порядке, но она боялась, когда дело дошло до обязательств, а он был тупицей и признался ей в любви. Когда Бренна так и не запаниковала, Грант решил, что у них все в порядке. И что девушку не смущала его любовь до тех пор, она могла сказать, что хотела отношений без обязательств. А он не давил и не требовал положительного ответа. Знал, что ее чувства всего лишь вопрос времени.

Или он так думал.

Но теперь видеть ее такой расстроенной? Его сердце разрывалось. Грант хотел облегчить ее страдания. Черт, он хотел заткнуть Бренну поцелуем и заставить забыть все, что ее когда-либо волновало. Что угодно, лишь бы остановить ее слезы.

– Бренна, – с трудом выдавил он и нежно стер слезы с ее щеки. – Не плачь. Все хорошо. Я совсем не пытаюсь на тебя давить. То, что я к тебе чувствую, не обязывает тебя отвечать мне взаимностью. Я знаю, что ты не чувствуешь того же, но все в порядке.

Девушка непонимающе уставилась на него, а потом издала пару каких-то звуков. Грант не мог точно сказать, это было хихиканье или сдавленные слезы.

– О, Грант. Ты можешь заткнуться на минуту? Я сказала, что дело во мне, а не в тебе.

Его сердце остановилось на мгновение.

– Значит, мы в порядке?

– Мы не в порядке, – сказала Бренна, и слезы с новой силой полились из глаз. – Я не в порядке.

После этих слов его сердце снова ускоренно забилось. Облегчение смешалось с беспокойством. Она говорила, а Грант все еще не знал, что и думать.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что ты не в порядке? Что случилось?

– Я... – Девушка запнулась так, словно не могла вымолвить эти слова. – Это сложно объяснить.

О, Боже. Она умирала. Он, наконец, осознал, какой идеал его женщины – это женщина, которая приводила его в ярость такую сильную, каким было его счастье рядом с ней. Женщина такая распутная и покладистая в постели, какой была и в жизни. Его Бренна, которая заставляла его чувствовать себя королем мира, а не никчемным мешком дерьма, которого для нее было недостаточно.

И она умирала. Должна была. Его живот снова скрутила та ужасающая боль. Он потеряет Бренну, едва только осознав свои чувства к ней. Черт возьми, судьба – жестока.

– Боже, Бренна. Просто скажи мне.

«Быстро расскажи мне, чтобы мы могли резко сорвать пластырь с раны и наслаждаться остатком времени, отведенного нам».

Бренна выглядела такой расстроенной, что это разбивало его сердце. Девушка потянула его за руку.

– Я должна тебе кое-что показать.

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо».

Когда Грант сел на кровать, он понял, что Бренна была одета в пижаму. На самом деле, его пижаму – простые фланелевые штаны, которые она дважды подвернула на своей тонкой талии, и его любимую футболку «Tulane». Но Бренна была не той, кто любил спать в одежде. Ей нравилось спать обнаженной и обвивать его тело. А это значило, что она уже вставала с кровати, вероятно, чтобы подготовить то, что хотела показать ему.

Нехорошее ощущение в его животе казалось черной дырой.

Но Бренна настойчиво тянула его за руку и, с болью в сердце, Грант выбрался из их теплой кровати, потом последовал за ней. Нужно было надеть какие-нибудь трусы или штаны, но сначала ему необходимо было выяснить, из-за чего на лице любимой появилась эта боль.

Они в тишине спустились вниз по лестнице, и он заметил, что его компьютер включен и на экране высветилось окошко с видео. Бренна еще раз потянула его за руку, направляя в сторону компьютера. Заинтригованный, он последовал ее указанию, сел и попытался усадить ее к себе на колени.

Но девушка сопротивлялась, ее тело напряглось. Вместо этого, Бренна наклонилась и нажала на кнопку мышки, чтобы включить видео.

Началась реклама, и тело Бренны рядом с ним просто завибрировало от напряжения. Мужчина пригляделся к интернет-странице, гадая, что же она хотела показать ему. Видео, описывающее смертельные болезни? Домашнее видео определенного содержания? Но видео было снято много лет назад и набрало тысячи просмотров. Название гласило «С 1, ЭП 14 – Этли», но Грант не знал, что это значило.

Зато он знал, что показывая ему эту съемку, Бренна сама себя разрушала. А в процессе просмотра, видео разрушит и его самого. Грант любил Бренну. Он любил ее неудержимый энтузиазмом и ненавидел ее слезы. Мужчина снова попытался притянуть ее к себе, но девушка все еще сопротивлялась.

Заиграла музыкальная тема. На словах спикера Бренна притихла, и Грант услышал, как девушка рвано вдохнула. Снова обратив внимание на экран, он посмотрел на пробегающие титры одного из специальных репортажей. Ведущий новостей в сером костюме торжественно восседал на стуле рядом с экраном, на котором было написано «Специальное расследование: 2004».

– Спасибо за то, что присоединились к нам сегодня, – глубоким голосом сказал мужчина. – Мы продолжаем серию передач, посвященную возрастающей проблеме в Америке. Является ли это болезнью? Что-то по определению не так с головами у некоторых людей, которые ведут себя не так, как вы или я? Или еще что-то заставляет этих людей вести себя таким образом? – Он поерзал на стуле, глядя в камеру, а Грант подумал, что его сердце выпрыгнет из груди от острого беспокойства.

«Что, черт возьми, происходило?» Он больше не выдержит. Все его мысли занимали ужасные картинки страданий Бренны. Бренна страдает от болезни.

– Это эпидемия, которая охватила множество домов нашей страны. От нее страдает каждая десятая семья. Она разрушает жизни и все, что ее касается. Мы говорим о... собирательстве.

«Что? Собирательстве?»

Бренна не умирала? Он не потеряет ее, как уже потерял Хизер? Облегчение настолько затопило его, что Грант не смог с ним справиться.

Он рассмеялся.

Бренна, стоящая рядом с ним, испуганно вздохнула и издала придушенный всхлип. Прежде чем мужчина смог отреагировать, она подошла и отвесила ему пощечину. Затем развернулась и побежала к входной двери.

– Нет, Бренна, постой... – поднимаясь на ноги, сказал Грант. Черт возьми, на нем не было даже трусов. А на Бренне были его штаны.

– Да пошел ты, Грант. Пошел ты к черту! – Бренна хлопнула дверьми за собой.

Черт, Грант должен пойти за ней. Объяснить, что он не смеялся над собирательством – хотя абсурдно думать, что она расстроилась именно из-за этого – а из-за невероятного облегчения. Ведь он узнал, что Бренна не умирает от какой-то загадочной болезни. Мужчина обыскал комнату на предмет одеяла, но ничего не нашел. Проклиная все на свете, он направился к лестнице, намереваясь пойти в свой домик и надеть штаны.

Высокий голос из компьютера остановил его.

– Я не знаю, когда это началось, – прозвучал голос Бренны. Он был высоким и еще девичьим, с обеспокоенными нотками. – Наш дом был таким, сколько я себя помню. Я росла в окружении сумок и коробок, набитых всяким мусором.

Грант повернулся к компьютеру. На видео показывали юную Бренну. У нее было худое лицо, а волосы были длинными, непослушными и светлее, почти золотистыми в сравнении с нынешними намного более темными волнистыми прядями. На девочке была грязная футболка, и она обнимала себя руками так, словно ей было очень неуютно. Непривычный для Гранта взгляд Бренны выражал стыд.

Но он знал, что Бренна не была такой.

– Бренна Этли, – сказал репортер, и Грант пораженно осознал, что знал ее под другой фамилией, – жила в тени собирательства всю свою жизнь. Ее мама – Агата Этли – собиратель. Ее бабушка была собирателем.

Заинтригованный, Грант вернулся к компьютеру и сел на стул. Он знал, что должен был последовать за Бренной, но уязвимая, несчастная девочка на видео приковала его внимание. Мужчина не мог оторваться.

Камеру перенесли на входную дверь маленького домика в стиле ранчо. Бренна стояла на крыльце, ее рука покоилась на облезлой дверной ручке. На двери виднелись огромные пятна облупленной красной краски, а окно рядом с дверью демонстрировало поломанные жалюзи. Девушка выглядела так, словно хотела сбежать оттуда. Этим утром Грант видел такой же взгляд на лице Бренны. Затем, кивнув, Бренна открыла дверь в дом.

Грант в ужасе смотрел, как она нажала на дверь, толкая ее, чтобы та достаточно открылась. Девушка посмотрела назад, в камеру.

– Смотрите под ноги, когда заходите, – сказала она, а потом начала переступать через кучи мусора и коробки со всяким хламом, чтобы пройти глубже в дом.

– Каждый сантиметр дома Этли завален мусором, – нараспев произнес диктор, и камера показала репортера, пытающегося следовать за Бренной в дом, но у него это получалось с трудом из-за огромных куч мусора. Несовершеннолетняя Бренна отставила пакет с каким-то хламом и помогла журналисту добраться до свободного пространства в доме. – Каждая комната дома в сто семьдесят квадратных метров сверху донизу забита вещами. Мы находимся в фойе. Бренна Этли говорит, что ее мама заполнила ее последней, но с виду так не скажешь. Коробки и сумки с одеждой, посудой, подарками на праздники и даже с соседским мусором подпирают тонкие стены этого уютного дома.

Бренна открыла одну сумку и вытащила содержимое, показывая его оператору.

– Она нашла этот хлам в хозяйственном магазине. – Девушка схватила стопку маленькой одежды и начала раскладывать ее. – Не важно, нужны ей эти вещи или нет. Она просто покупает их. Это детские вещи, которые она купила за несколько долларов. Одежда, как для девочек, так и для мальчиков. Но здесь нет младенцев. Я единственный ребенок у мамы, а соседи ничего у нас не возьмут, потому что считают нас грязными.

Девочка вытащила еще одну вещь, маленький красный свитер.

– Это для собаки, наверное. А у нас собак нет. Мы не можем иметь их. Городские власти однажды обнаружили несколько мертвых животных в доме, и соседи вызвали полицию. Однажды приехали пожарные и вычистили гараж, и нашли там тушки четырех мертвых котов. Маму арестовали за жестокое обращение с животными, и тете пришлось внести за нее залог. Но как только маму выпустили, она просмотрела все барахло и потащила его обратно в гараж, – маленькие ручки Бренны расправили свитер. – Хотя я всегда хотела собаку. Просто подумала, что здесь для нее небезопасно.

– Действительно, – сказал диктор. – Кто-то бы даже поспорил, что и для людей дом Этли небезопасен. Вот где тринадцатилетняя Бренна и ее мама живут, едят и спят каждый день. Но миссис Этли не видит в своем стиле жизни никаких проблем.

Бренну прекратили снимать, и камера переместилась на женщину, которая, несомненно, была матерью Бренны. Она была стройной женщиной с темными вьющимися волосами, которые унаследовала от нее Бренна, с тонким лицом и длинноватым носом. Еще у нее на лице были глубокие морщины, словно в жизни ей было нелегко и это сильно ее состарило. Женщина села в кресло, спрятанное среди куч мусора, высотой больше нее самой, а руки положила на пакет из химчистки, все еще полный одежды. Небольшой столик рядом с ней был заставлен старыми журналами, посудой и чем-то, что было похоже на сгнившую Хэллоуинскую тыкву-голову.