Текст книги "Раскопки с миллиардером (ЛП)"
Автор книги: Джессика Клэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Судя по последнему событию, не можешь.
– Джонатан...
– Вайолет, не заставляй меня бросать тебя обратно в воду, – пригрозил он.
– Я тебя умоляю, ты бы этого не сделал.
Он посмотрел на нее с явным вызовом в глазах. – Хочешь, поспорим?
– В этом нет необходимости.
Без лишних слов Джонатан наклонился и подхватил ее на руки. Вайолет взвизгнула, вцепившись ему в плечи, пока он выходил из воды. – Мы сейчас упадем!
– Я тебя не уроню, – уверенно заявил он. – Перестань вертеться.
С нее стекала вода, и она боялась, что Джонатан ее уронит. Она уже не та худенькая девчушка, что была раньше. Она женщина с округлостями и маниакальным пристрастием к мороженому. Но он не опустил ее, так что она зажмурила глаза и стала надеяться на лучшее.
Через некоторое время его походка изменилась, открыв глаза, она увидела, что они вышли на берег. Штанины Джонатана были насквозь мокрыми, а в кроссовках хлюпала вода при каждом шаге. Он остановился, аккуратно поставив ее на землю, после чего осмотрел ее с ног до головы. – Знаешь, ты совсем не тяжелая.
Она закатила глаза. – А ты далеко не Прекрасный принц.
Игривое выражение на его лице сменилось выражением боли, затем на нейтральное. Ей стало не по себе. Ее комментарий о «прекрасном принце» был шутливым, намекая, что он ее нес как принцессу, спасенную из заточения. Но очевидно, он неправильно ее понял. Она не стала продолжать эту тему, скрестила руки на груди и начала дрожать от холода. – Что теперь? Попробуем с другого берега?
– Возьми мою куртку, – сказал он, раздеваясь.
– Тебе не холодно?
– Нет, я в порядке, – буркнул он, снимая с ее плеч блейзер, прежде чем она успела возразить.
Он явно был не в порядке. По его тону этого не скажешь, но она не стала с ним препираться. Она просунула руки в рукава его куртки, благодарная тому, что так она сможет скрыть выпирающие соски. – Спасибо.
– Давай перейдем по мосту и попробуем с другого берега. На этот раз искать буду я.
Вайолет поморщилась, но не стала спорить. Она ничего не смогла найти, может быть, Джонатану на этот раз повезет.
Она схватила свои босоножки, чулки и последовала за Джонатаном. Они подняли стаканы с кофе с земли, кофе разлился, когда Джонатан бросился за ней в воду, Вайолет с сожалением понюхала свой пустой стакан. Утки набросились на бумажный пакет, едва он успел упасть на землю, от кексов остались одни только крошки. – Должно быть, вкусный был завтрак, – сказала она, желая разрядить обстановку.
Джонатан не ответил, лишь положил руку ей на поясницу, подталкивая ее в сторону моста. Вайолет тяжело вздохнула, позволяя ему вести.
Едва они ступили на пешеходную часть моста, как Джонатан резко остановился.
– Что такое? – полюбопытствовала Вайолет.
Он посмотрел на нее, у Вайолет участился пульс от его горящего взгляда. – В письме указано 13 ступеней под, так?
– Так.
– А вдруг там должна быть запятая?
– Запятая? – переспросила она, не понимая, к чему он клонит. Она была слишком увлечена его взглядом. О, Господи, сколько же у нее связано с этим взглядом. Он всегда так смотрел на нее, перед тем как начать ласкать ее. Этот взгляд всегда обещал массу приятного.
Ей действительно пора перестать думать о сексе в его присутствии.
– 13 ступеней, – начал объяснять Джонатан, – запятая, под.
Теперь она поняла. Под 13 ступенью. Она обернулась назад, глядя на начало лестницы. – Думаешь, это там?
Но Джонатан уже был внизу и теперь поднимался, считая ступени. Он прошел ее и остановился. – 13. – Потом упал на колени и заглянул под мост. В следующую секунду, он по пояс исчез под мостом.
– Джонатан, будь осторожен, – предупредила она, когда он прополз еще дальше, дотягиваясь до чего-то, что она не видела.
– Достал, – выкрикнул он, поднялся, сжимая в руках конверт.
Вайолет радостно вскрикнула и, не сдержавшись, начала пританцовывать. – Ты молодец! Ты его нашел! Джонатан – ты гений!
Джонатан опустился на пятки, широко улыбаясь, а Вайолет пришлось сжать кулаки, чтобы не броситься ему на шею и не поцеловать. Ее должно было разозлить, что он так быстро все нашел, в отличие от нее, но она просто радовалась находке. Было чувство, что они снова одна команда.
Она присела рядом с ним, не обращая внимания на прохожих, которым теперь пришлось их обходить. Из-за его плеча она увидела, что конверт больше предыдущих и завернут в полиэтиленовую упаковку. Это был обычный белый конверт с их именами, написанными почерком ее отца.
Вайолет тяжело вздохнула от нахлынувших эмоций. О чем только думал ее отец, когда прятал здесь конверт? Какова его цель? Она смотрела на заветный конверт, желая хоть немного понять намерений ее отца. Но даже после смерти он был для нее непостижим.
Джонатан протянул ей конверт. – Хочешь удостоиться чести открыть его?
Она отрицательно качнула головой. – Нет, ты его нашел, тебе и открывать.
Джонатан расплылся в улыбке, достал конверт из упаковки, сломал восковую печать и заглянул внутрь.
Глава 8
Джонатан вытащил два знакомых желтых конверта, как обычно? каждый был подписан их именами. Он протянул ей конверт с ее именем, и когда она немного замешкалась, тактично спросил. – Почему бы тебе не открыть первой?
Она кивнула, делая глубокий вдох. Это просто очередная загадка. Нет причин волноваться. Это очередная головоломка отца, которая приведет к следующей загадке или же отвратительному призу. Вайолет взяла из рук Джонатана конверт, сломала печать и вытащила письмо. Пробежав глазами по тексту, начала читать письмо вслух.
Кати, Фортуна, колесо по свету,
Кати его сквозь зиму и сквозь лето,
Но знай, что ты не властвуешь над нами.
Грустна ль ты, весела – нам все равно:
Не воспарим мы, не падем на дно.
Бедны мы, но – с богатыми сердцами.
Ты улыбнулась, мы – еще прилежней.
Ты хмуришься, а мы – с улыбкой прежней.
Хозяева своей судьбы – мы сами.
Ты с колесом своим там, в вышине,
Всего лишь тени в облачной стране:
Вы власти не имеете над нами.
Вайолет закончила читать и нахмурилась. – Что за одержимость стихами?
– Раньше ты очень любила стихи. Я хорошо это помню. Может? поэтому он выбирает их в качестве посланий в твоих письмах.
Правда, она любила поэзию … но это было давно. Когда она была наивной, верившей в романтику. Она потеряла к ней интерес, когда судьба поднесла ей тяжелый урок. Проигнорировав комментарий Джонатана, она еще раз пробежалась глазами по тексту в поисках подсказки. – Я не вижу ничего необычного в написании. Вероятно, подсказка кроется в самом стихе. Все важное содержится в твоем письме. – Она посмотрела на Джонатана. – Ты не узнаешь это произведение?
Джонатан с задумчивостью перечитал письмо. После паузы он мотнул головой. – Оно кажется знакомым, но я не знаю, кто его написал.
– Ладно, это мы можем выяснить в интернете, – сказала она его, забирая и аккуратно складывая письмо. – А что в твоем?
Он открыл конверт и хмыкнул.
– Что? – спросила Вайолет, выглядывая у него из-за плеча.
Он протянул ей лист. Она взяла и посмотрела на текст. Там было всего 2 слова: Отель Калиста.
Она ахнула. Калиста? Это же отель, в котором она жила с Джонатаном во время из романа на Санторини.
– Я сразу же подумал о раскопках Акротири. Твой отец по какой-то причине направляет нас туда.
У Вайолет пересохло во рту, она не могла ничего ответить. Она не знала, что думать. Она не хотела возвращаться на Санторини – волшебный остров, где они с Джонатаном полюбили друг друга.
Но отец специально отправлял их туда. Так он хотел еще раз напомнить Джонатану о его связи с Вайолет? Уверена, были более простые пути – она знала, Джонатан был щедр. Когда дело касалось проектов отца. Все что для этого требовалось, только попросить, и Джонатан достал бы чековую книжку. Зачем устраивать этот цирк? Зачем посылать их туда?
– С тобой все хорошо? – просил он, погладив ее руку, от чего Вайолет задрожала.
Она мотнула головой, прогоняя дурман, и отдала обратно его письмо.
– Ты побледнела, – настойчиво заявил он. Он поднялся на ноги, протягивая ей руку. – Пойдем.
– Со мной все хорошо, – раздраженно ответила она, отталкивая его руку.
– Не правда, – настаивал он, снова протягивая ей руку. – Вайолет, позволь мне хоть раз позаботиться о тебе. Ты побледнела и вся дрожишь. Мне не нравится видеть тебя такой. – Его голос стал мягче. – Позволь мне позаботиться о тебе.
Ее тело начало покалывать от напряжения в его голосе, и она взглянула на него. В его глазах видна была вся его жажда и желание. И она задрожала, но не из-за письма. А из-за Джонатана. Потому что он все еще привлекал ее, и она не знала, что с этим делать, и каждое задание, придуманное ее отцом, все больше возрождало потерянную 10 лет назад любовь.
Но она больше не могла перед ним устоять. Протянув ему дрожащую руку, она позволила ему помочь. Если он будет обнимать ее дольше положенного, она возражать не будет. Она не запротестовала, и когда он обнял ее за плечи и прижал к себе. Ей это понравилось. Очень даже понравилось.
– Пойдем, – нежно сказал он. – Ты выпьешь кофе, позавтракаешь, и мы с тобой поговорим.
Он повел ее по зеленому парку. На небе появилось солнце, туман рассеялся, но воздух все еще был прохладным, и она продолжала дрожать даже в куртке Джонатана. Он отвел ее в ближайшую кофейню и выдвинул перед ней стул за столиком у окна. – Присаживайся, а я принесу тебе завтрак.
Она должна была возразить. Она должна была повести себя, как сильная мне-никто-не нужен Вайолет, и самой заказать себе завтрак. Но вместо этого она сидела, дрожа за столом, сцепившись в конверты, пока Джонатан заказывал для нее еду и горячий напиток.
Позволь мне позаботиться о тебе, настаивал он. Вайолет плохо умела это делать. Ей было тяжело доверять людям, она привыкла рассчитывать только на себя. Так было с самого детства, когда ее мать впадала в очередную депрессию. И в этом же убедилась в молодости, оставшись одна и беременная.
Но когда Джонатан вернулся с двумя кружками кофе и свежими кексами, она была ему... благодарна. Она даже была не против, когда он погладил ее по щеке и убрал с лица прядь мокрых волос.
– У тебя губы посинели, – сказал он расстроено. – Пей.
Она кивнула, поднося кружку к губам. Кофе был невероятно горячий и просто восхитительный на вкус. После нескольких глотков, Вайолет неловко улыбнулась. – Спасибо.
Он просто поставил перед ней кекс. – Поешь, ты слишком хрупкая.
Она? Хрупкая? Очень лестно. Ее губы еще раз дернулись, когда она отломила уголок кекса и закинула кусочек в рот. Ммм, лимонный. Ее любимый. Как получилось, что он все это помнит?
– Сейчас лучше?
Она кивнула, продолжая жевать. Он облегченно вздохнул, расслаблено откинулся на спинку стула. Она прежде не замечала его напряжения. – А ты в порядке? – спросила она, подразнивая.
– Да, просто мне не нравится видеть тебя расстроенной.
Вайолет хотела возразить, что она не была расстроена. Не особо, с ней все было хорошо. Но это была бы ложь. Она была расстроена. – Я просто чувствую…
– Что тобой манипулируют? – догадался Джонатан.
Она кивнула, покручивая в руках кекс. – Эти послания каждый раз доказывают, что мы должны действовать сообща, а теперь еще нам нужно вернуться на Санторини… – У нее сорвался голос, от нахлынувших воспоминаний. Это было последнее, что она хотела вспоминать. На острове она была так счастлива… но глупа и наивна.
– Вайолет, мне не нравится видеть тебя несчастной, – сказал он. – Веришь или нет, но твое спокойствие для меня превыше всего.
Она ничего не ответила, просто продолжила пить кофе и думать.
– Вайолет, ты хочешь уехать домой? – голос Джонатана прозвучал напряженно, с нечитаемым выражением лица. Он крепко сжимал края стола, ожидая ее ответа.
А хотела она? Несколько дней назад она ответила бы да и собрала бы свои вещи до того, как Джонатан успел сделать следующий вдох. Но это было до того, как он со всей страстью в глазах следил за ее раздеванием. И до того, как они вновь решили быть друзьями.
И до того, как он ушел в запой, узнав об их неродившемся ребенке.
Поэтому сейчас Вайолет не знала, что думать. Одно она знала наверняка, рядом с Джонатаном она ощущает себя неуверенной и уязвимой. И ее жизнь была проще, когда она ненавидела его.
Но невозможно ненавидеть мужчину, который напившись, читает стихи.
Вайолет крепко обхватила горячую кружку. – Джонатан, а ты хочешь, чтобы я осталась?
– Скажу честно, я хочу этого больше всего на свете.
Ее щеки покраснели от довольства его ответом, она кивнула, затем отпустила кружку. – Тогда я остаюсь.
Он разжал кулаки, которые все это время крепко сжимал и машинально потянулся к ней, накрыв ее ладонь своей. – Спасибо.
Она могла поклясться, что ощутила поглаживания его большим пальцем, прежде чем он убрал руку.
***
Двумя часами позже они вернулись в аэропорт в их маленький самолет. Вайолет переоделась в удобные для полета леггинсы и вязаную тунику с длинными рукавами. Ее волосы распушились и завились от быстрой сушки, но она не обращала на это внимание, просто заправив непослушные пряди за уши. Но непонятным причинам она никогда не чувствовала себя некрасивой в присутствии Джонатана. Это было не возможно, учитывая, что он смотрел на нее, как на кусок его любимого чизкейка.
Она также не удивилась, когда Джонатан занял соседнее с ней кресло, учитывая, что он мог выбрать любое место в салоне. Это время в самолете стало для нее возможностью побыть с ним наедине, и она стала замечать, с каким нетерпением она этого ждет.
Она с сожалением посмотрела в иллюминатор на удаляющиеся улицы Лондона. – Однажды у меня будет возможность побродить по Лондону.
Джонатан застыл рядом с ней. – Хочешь, чтобы мы развернули самолет?
– Что? – она посмотрела на него, но он говорил серьезно. Она засмеялась, мотнув головой. – Нет, нет. Нам нужно на Санторини. Я просто так это сказала, видишь ли, я никогда не была в Лондоне.
– Ты должна была сказать это раньше, – сказал ей Джонатан – Мы бы задержались тут на несколько дней.
Забавно, как его слова заставили ее тело дрожать. – Джонатан, это твое путешествие, а не мое. Я всего лишь нанятая помощница, или ты забыл?
– Вайолет, ты для меня намного большее.
Она поерзала на кресле, смущаясь от его слов. Она не должна быть польщена его словами. Не должна. – Так,– непринужденно начала она. Похоже, следующие 6 часов в этом самолете будем только мы с тобой.
– Ты устала? Хочешь немного поспать?
– Немного устала, – призналась она. Она неожиданно зевнула, несмотря на то, что сейчас была середина дня. Смена часовых поясов всегда утомляет, а тут еще постоянные эмоциональные встряски, которые она испытывала на протяжении последней недели.
– Если нужно, можешь использовать мою руку в качестве подушки, – сказал он, доставая свой планшет.
Ей не нужно было повторять дважды. По какой-то причине ей очень хотелось к нему прикоснуться. Возможно, виной было то, что она была обделена родительской любовью и лаской в детстве. Именно поэтому в своих отношениях она действовала иначе.
Вайолет честно признавала, что была неженкой. Она любила прикосновения, публичные демонстрации чувств и обожала физический контакт любого рода от близкого ей человека. К сожалению, в последнее время это было не часто. Но сейчас, когда они с Джонатаном вновь стали друзьями, она смело могла с ним обняться. А она любила хорошие объятия.
Она обхватила его руку в области бицепса, положила подбородок ему на плечо, наблюдая за его работой на плантеше. – Что ты ищешь?
– Я подумал, что могу заняться поиском твоего стихотворения. Найти автора. Возможно, найду связь, как ты нашла с Мостом Марлоу.
– Ммм, отличная идея.
Он посмотрел на нее с явным удивлением. – Ого, спасибо, Вайолет.
Почему он был так удивлен и польщен ее похвалой? Она же не была злой с ним, ведь так? Ее пальцы начали машинально гладить его руку. – Господи, должно быть я вела себя с тобой как стерва, раз ты так удивлен такой простой похвалой.
– Вовсе нет. Просто я думал… что ты меня презираешь. – Джонатан немного помрачнел.
– О, Джонатан, – нежно произнесла она, похлопывая его руку. Его восхитительно накаченную руку. – Я не презираю тебя. Больше нет.
– Я ничего не знал о ребенке. – Он отвернулся, словно не в силах смотреть ей в глаза. Его ответ был пропитан болью. – Клянусь, если бы я знал, ни одна сила в мире не могла бы удержать меня вдали от тебя.
Но я оставила тебе записку, хотела возразить она, но промолчала. Джонатан был уверен в порядочности ее отца, хотя она как никто другой знала, каким он был эгоистом и манипулятором. Поэтому она просто сжала его руку. – Я тебе верю.
Странно, но так и было. Впервые за долгое время, она подумала о выкидыше и их расставание с грустью, а не с обидой. Разочарование и вина на лице Джонатана вызывали в ней сочувствие за всю ту боль, что он сейчас испытывал. По крайней мере, у нее было 10 лет смириться с потерей. Для него это была свежая рана, и было бы глупо вновь поднимать эту тему.
Поэтому она решила отвлечь его. Нарочно прижимаясь к нему грудью, она подалась вперед, глядя на него с любопытством. – Так что там с моим стихом?
Он некоторое время не сводил с нее глаз, а затем словно дал себе мысленный подзатыльник. – Ах, да, – его пальцы пробежались по экрану, когда он напечатал несколько строк. – Вот. Лорд Теннисон. Поэта называется «Королевские идиллии». Песнь о женитьбе Герейнта. – Он некоторое время почитал про себя, а затем раздраженно промычал. – Очевидно, это поэма об одно из рыцарей Короля Артура, которого путем обмана лишили счастья. Черт, твой отец настоящий подонок.
Вайолет не сдержалась и захихикала. Джонатан сейчас выглядел таким недовольным.
Джонатан еще больше разозлился от ее смеха. – Думаешь, это послание своего рода намек твоего отца на то, чего он нас лишил?
– Надеюсь, что нет, – ответила Вайолет, все еще улыбаясь. – Ты видишь себя в роли одного из рыцарей Короля Артура?
Его плечи слегка расслабились, когда она начала их немного разминать. – Тогда почему он выбрал именно его?
– Я не знаю, – честно ответила Вайолет. – Может, дело в самом лорде Теннисоне?
Он быстро набрал текс, пробежался глазами по найденной информации. – У него была довольно насыщенная жизнь, но я не вижу никакой связи с Санторини. – Он посмотрел на нее. – Мне кажется, подсказка кроется в нас самих, только я не знаю, какое отношение мы имеем к этому произведению.
– Очевидно, даже из могилы отец решил учинить несколько преград, – сказала Вайолет. – Ты не должен так сильно об этом переживать. Уверена, мы сразу же все поймем, как только окажемся на Санторини. Будет так же, как с мостом, я уверена, ты сможешь решить эту головоломку.
Он кивнул, почесывая подбородок, продолжая смотреть на экран планшета, хмуро сведя брови.
По непонятной причине, ей не нравилось видеть Джонатана таким озабоченным. – Раз уж мы заговорили о поэзии, а ты много о ней знаешь?
– Ты имеешь в виду стихов?
– Да, в юности тебя сложно было назвать любителем поэзии, – съязвила она. – Если я правильно помню, из нас именно я была увлечена литературой.
На его лице появилась улыбка, он отложил планшет в сторону, откинулся на спинку кресла, полностью сосредоточив внимание на Вайолет. – Я изменил свое отношение к литературе после нашего расставания. Если честно, я даже сменил факультет. В итоге я получил образование в области финансов и литературы. Довольно странная комбинация.
– Не то слово. – Вайолет была удивлена. Финансы и… поэзия? Неужели она оказала на него такое влияние? Стал ли он изучать литературу, потому что хотел быть ближе к ней? Сейдце Вайолет начало сжиматься. – А ты мне почитаешь что-нибудь?
– Стихи?
– Нет, годовую статистику Нью—Йорк Янкис, – сказала она, закатывая глаза. – Ну, конечно, стихи.
Улыбка Джонатана стала еще шире. Он с задумчивостью почесал подбородок, затем повернулся к ней. – Как на счет еще немного Шелли?
Она пожала плечами. – Давай. Порази меня.
– Ты поражаешь людей не самим произведением, а своей эрудированностью и усердием. – Ответил он, поиграв бровями.
Вайолет засмеялась, ударив его по плечу. – Давай уже, читай!
Джонатан наигранно прочистил горло, Вайолет не устояла и снова рассмеялась. Затем, глядя на нее, он начал тихо читать.
Ручьи к реке своей стремятся,
Река – в объятия океана,
А в небесах ветра резвятся,
Сливаясь в утренних туманах.
Нет одиночества в природе.
Чтоб соблюсти закон святой,
Всё пару в ней себе находит.
Но почему не мы с тобой?
Как небо обнимает горы,
И волны ластятся друг к другу!
А разве могут быть раздоры
Среди цветов прекрасных луга?!
Целует воду отблеск лунный,
А солнце нежит шар земной...
На что мне эти поцелуи? —
Ты не целуешься со мной.
У Вайолет перехватило дыхание. Он не сводил с нее глаз, произнося каждую строчку. Она помнила этот взгляд, его завораживающий голос. Ее сердце затрепетало и наполнилось желанием вернуть все то, что между ними было, прежде чем их жизнь изменилась, и все пошло к черту.
Она положила руку на его щеку и нежно погладила ее, обрисовывая пальцем контур его подбородка, любуясь его красотой, силой и любовью, с которой он сейчас на нее смотрел.
Ей вновь захотелось испытать то счастье. Очень хотелось. Однако она боялась. А вдруг она вновь в него влюбится, а он причинит ей еще большую боль? Больше она это не переживет.
Но в то же время… она никак не могла перестать его гладить. Она провела пальцем по его горлу, когда Джонатан развернулся к ней всем телом.
Его глаза потемнели от нужды. – На что мне эти поцелуи? – шепотом повторил он, подавшись вперед. – Ты не целуешься со мной.
Черт, если бы она знала ответ на этот вопрос.
Вайолет его поцеловала.
Глава 9
Если это был сон, Джонатан не хотел просыпаться.
Вайолет, его Вайолет? прижималась к нему в самолете, глядя на него с нежностью? пока он читал ей любовные стихи. Затем она коснулась его шеи и потянула на себя. Невероятно, но она его поцеловала.
Это был не больше чем легкое касание губ, но этого было достаточно. Когда она не отпрянула, Джонатан взял инициативу в свои руки. Если она ждет ответного поцелуя, то он не упустит эту возможность. Его губы раскрылись рядом с ее, а язык начал нежно поглаживать их. На удивление, рот Вайолет слегка раскрылся, принимая молчаливую просьбу.
Простонав, Джонатан развернулся, обхватил рукой ее шею, удерживая на месте, когда он углубил поцелуй. Их языки сплелись, она была такой же сладкой, нежной и восхитительной, как он помнил. И сейчас она целовалась более страстно, чем раньше. Вайолет не сидела, принимая поцелуй, нет, ее язык, губы отвечали на его ласки, и при каждом касании она постанывала от удовольствия, словно пробовала отменное лакомство. От этих стонов член его стал еще тверже, а желание обладать ею сильнее.
Он оторвался от ее губ, от чего Вайолет, сидевшая с закрытыми глазами, захныкала. Не в силах отказать в этой крошечной просьбе, Джонатан продолжил посасывать и покусывать ее верхнюю губу. Я люблю тебя, хотел сказать он. Я никогда не переставал тебя любить.
Но он понимал, он отпугнет ее своим признанием. Когда она придет в себя, она будет сожалеть о содеянном, посчитает это минутной слабостью. Ему нужно было что-то сказать, чтобы она осталась с ним, чтобы поняла, все его действия, каждый вдох, все это ради нее.
Прикусив ее нижнюю губу, он заметил, как Вайолет слегка запрокинула голову, отвечая на его действия. Ее глаза были закрыты от блаженства. Ему это нравилось. Он хотел продолжить, хотел посмотреть, как она обезумит от экстаза. Она крепко цеплялась за него, словно жаждала любви, и это подарило ему надежду. – Вайолет, позволь мне подарить тебе наслаждение, – шепнул он возле ее губ.
Ее глаза вмиг распахнулись. – Ч-что?
Он остановил ее протест страстным поцелуем. – Позволь мне это сделать, Вайолет. О большем я не прошу. Позволь мне сделать тебе приятно.
Она тихонько пискнула. Ее ресницы затрепетали, но она не оттолкнула его. Наоборот, он почувствовал, как ее пальцы собрали его волосы на затылке.
Она крепче вцепилась в него.
Обрадованный победой, Джонатан прильнул губами к ее горлу, и начал быстро, отчаянно целовать ее нежную кожу. Господи, какой же она была хорошенькой. Он нуждался в ней, как в кислороде. Он мечтал вновь увидеть удовлетворение на ее лице. Оно преследовало его во снах, сделало невозможным полюбить другую женщину. Не тогда, когда Вайолет занимала все его мысли.
Он кусал ее шею, целуя и облизывая нежную кожу, в ожидании, когда она оттолкнет его, скажет, что друзья так себя не ведут. Но она только стонала, цепляясь за него, от чего Джонатану едва удавалась сдерживать собственные стоны. Ей нравились его прикосновения.
Он намеревался сделать их еще приятнее, чтобы позже она попросила повторения. В этот раз все будет только для нее, для ее удовольствия. Чтобы он смог наблюдать, как ее лицо светится от наслаждения, как он дрожит в его руках. Пока для него этого будет достаточно.
И он не попросит ничего взамен. Потому что ничто на свете не сравнится с трепетом ее ресниц в ответ на его прикосновения. Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем возможность довести ее до оргазма.
Он хотел не только целовать ее лицо и шею. Перед глазами появился образ его головы у нее между ног, и ему пришлось сдержать стон. Если сейчас главное ее удовольствие, то она тоже должна этого хотеть. Так что он будет целовать и ласкать ее до тех пор, пока она не начнет умолять спуститься ниже. Ведь он помнил, как Вайолет обожала, когда он ласкал ее там.
Джонатан водил вверх вниз по ее руке, наслаждаясь тем, какой хрупкой она казалась в его больших руках. На ней была туника с длинным рукавом, ему хотелось сорвать ее и ощутить нежную кожу, но он подождет разрешения Вайолет. Его рука прошлась по ее плечу, переместилась к основанию шеи, сжимая ее.
Вайолет застонала в ответ, запрокинула голову, словно хотела быть ближе к нему. – Джонатан, – выдохнула она.
Боже, он обожал, когда она вторила его имя. – Я здесь, – нежно ответил он, поглаживая ее спину, а затем бедро.
– Так приятно, – сказала она. – Почему мне так приятно от твоих прикосновений?
– Потому что я знаю, какие ласки ты любишь, – ответил он, покусывая ее мочку. – Твое тело помнит, какое удовольствие оно может от меня получить.
Вайолет снова задрожала. На мгновение он испугался, что перегнул палку, но Вайолет прижалась губами к его шее и едва не взобралась к нему на колени. – Ласкай меня.
– Сними тунику, – велел он. – Тогда я смогу ласкать тебя полностью.
Вайолет немного замешкалась, и все это время сердце Джонатана сжималось в ожидании. Неужели она передумала? Но она только открыла глаза, затуманенные страстью. – Но что... что если... – она облизала губы. – Что если кто-нибудь увидит?
– Вайолет, любимая, мы на высоте 10 тыс. метров. В самолете никого, кроме нас и пилота, и он не покинет кабину. Мы совершенно одни. – Впервые за вечер он рад тому, что решил лететь без экипажа. Они действительно были одни в задней части маленького самолета, и Джонатан намеревался в полном объеме воспользоваться этой ситуацией.
Она снова облизала губы, приподнялась на своем кресле, хотя выглядела немного нерешительно. – Ладно, если ты так уверен...
– Я не сделаю ничего против твоей воли, – сказал он, проводя костяшками пальцем по линии ее шеи. – Никогда.
– Я хочу, чтобы ты продолжил гладить меня, – призналась она, потянувшись к нему.
Он поднял подлокотник между их креслами и перетянул Вайолет к себе на колени. Она с нетерпением пересела к нему, сразу же оседлав и обняв его за плечи. Его член расположился прямо у нее между ног, и Джонатан был не в силах сдержать вырвавшийся из горла стон. Он должен держать себя в руках, сейчас время ее удовольствия, а не его.
Но Вайолет поерзала на нем, довольная очередным стоном Джонатана. Ее руки прошлись поверх его футболки, плотно прижимаясь к его груди. – А ты снимешь ее для меня? Я хочу посмотреть на тебя.
Она хотела посмотреть на него? – Конечно, если тебе это доставит удовольствие, – сказал Джонатан.
Она кивнула, ее глаза горели желанием, голодом.
Он выпрямился на кресле, Вайолет немного отклонилась, но не слезла с него, пока он аккуратно стягивал футболку через голову. Затем он снова откинулся на кресле, прижимая ее к себе.
Ее руки легли на его грудь, поглаживая мышцы, и она вздохнула довольная. – О, да, с годами ты стал еще краше, – выдохнула она, пробегая пальчиками по точеным мышцам. – О, боже.
Джонатан не произносил ни звука, чтобы не отвлекать ее от исследования его тела.
– И ты такой горячий, – бормотала она, водя руками по его разгоряченной коже. Она выглядела бледной на фоне его загара, явное напоминание, какие разные у них жизни. Вайолет должна быть такой же загорелой, как и он. Она должна была быть рядом с ним, во время его поездок, а не чахнуть в школьном кабинете.
Он поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал ладонь. – Я стану еще теплее, если почувствую прикосновение твоей кожи.
По ее телу прошла дрожь, темные ресницы вновь затрепетали. Он наблюдал, как она прикусила губу, обдумывая его предложение, и к его радости она схватилась за край туники, скрывающей ее аппетитное тело. – Последние 10 лет, я не так усердно тренировалась, как ты.
– Мне плевать, – ответил он. Ему действительно было все равно. Даже если бы она была толстой, бесформенной, чего не было, – для него она все равно осталось бы прекрасной – ведь это его Вайолет. – Я хочу увидеть тебя, всю тебя. Хочу прижимать тебя к своей коже.
Ее глаза расширились от его слов, и он мысленно выругался за то, что не сдержался. Возможно, он был слишком откровенен.
Но она подалась вперед и поцеловала его, а затем начала медленно снимать топ, ее непослушные волосы обвили шею и подбородок. И вот она сидела на нем в одном лифчике и штанах для йоги.
На ней был обычный белый лифчик. Скучный, наверняка думала она. Но Джонатану понравился этот скучный лифчик. Да он, блядь, влюбился в него, потому что он сказал ему, что Вайолет не была одной из тех женщин, в шкафу которой целый арсенал сексуального белья, предназначенного для соблазнения любовников. Ему хотелось быть ее единственным любовником. Хотелось быть единственным, кто будет касаться ее нежной кожи и ощутит прикосновения ее аппетитных форм. Он провел пальцем по бретельке, а затем по линии над чашечкой. – Сними его.
Она снова задрожала, он заметил, как ее кожа покрылась мурашками, а соски напряглись. Дыхание стало сбивчивым. Медленно она завела руки за спину, расстегнула крючки, и он смотрел, как плотная ткань на ее груди ослабла, а затем сползла.
Она спустила бретельки по рукам и отбросила лифчик в сторону. Вайолет подняла голову, сидя на его коленях полуобнаженная, открытая, в ожидании его слов в том, как сильно изменилось ее тело.
