Текст книги "Раскопки с миллиардером (ЛП)"
Автор книги: Джессика Клэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Точно так же, как оно трепетало сейчас.
Вайолет сделала глоток кофе, повернулась к окну, не заботясь, что ее рот жгло от горячего напитка. Ей меньше всего хотелось налаживать отношения с Джонатоном. – Так что нам нужно поехать в Аламагордо, штат Нью—Мехико.
– Именно там ты выросла?
– Да.
– И твоя доска до сих пор закопана там?
– Нет. Мама заставила меня ее откопать, затем рассказала об этом отцу, когда он вернулся через несколько месяцев. Ему было все равно. Хотя нет, помнится, он исправил мое проклятье и сказал, что римляне никогда не помечали место, иначе это бы разрушило проклятье.
– Значит, он преподал тебе урок?
– Это нельзя считать уроком, если ты уже знал этот факт.
– Так ты нарочно оставила метку? Хотела, чтобы он ее нашел?
Именно так. Она хотела, чтобы ее отец понял, насколько его отъезд рассердил ее, а ее мамочка проводила дни в постели, плача и поглощая ром. Вайолет не знала, как выплеснуть свою ярость, поэтому нацарапала символ на дереве в надежде, что когда отец вернется утром домой, он его найдет и спросит ее о нем. « Что это, Вайолет?» И она покажет ему.
Но его несколько месяцев не было дома, и он даже не заметил этот символ. Ее мать радовалась возвращению мужа и пыталась заполучить все его внимание. Зачем говорить о проклятье Вайолет? Примерно так проходило ее детство. Отец уезжал, оставляя их одних. Ее мать начинала пить, а Вайолет злилась. Отец возвращался, мать окружала его вниманием. Затем он снова уезжал. И все начиналось заново. Вайолет презирала своего эгоистичного, но умного отца.
– Вайолет? – тихо позвал ее Джонатан. – Ты в порядке?
– Аламагордо – безразлично ответила она. – Я согласилась быть твоим гидом, а не развлекать.
Джонатан вздохнул с сожалением, и Вайолет стало паршиво за свой ответ.
Глава 3
Вайолет насторожилась, когда лимузин поехал не к терминалу аэропорта Детройта, а к небольшому взлетному полю. – Куда мы едем?
Он так загадочно на нее посмотрел, что Вайолет заволновалась. – В аэропорт.
Она сжала зубы. – Что это за аэропорт такой?
– Частный.
Естественно. Она заметила в окне ангар. – Мы не полетим регулярным рейсом? – Она надеялась? множество пассажиров и журналы отвлекут ее от его общества.
– Раз нам нужно в Нью—Мехико, то я подумал, что могу сам нас туда отвезти.
Ее глаза округлились от ужаса. – Что? У нас не будет нормального пилота?
Его взгляд стал еще более загадочным. – Вайолет, я и есть нормальный пилот. Я постоянно летаю на собственных самолетах.
– Да, но… – Она замолчала. Ей показалось невежливым говорить ему, что она не хочет доверять ему свою жизнь. А что еще ей оставалось? Она могла отказаться и уйти, но тогда ее возненавидит вся школа.
Мда, это явно не вариант. Вайолет вздохнула. – Если мы разобьемся, я буду вне себя от бешенства.
– Приму это к сведению.
Она внимательно на него посмотрела, желая понять, шутит он или нет, и кажется, не шутил. Еще раз вздохнув, она продолжила смотреть в окно, стараясь прогнать свои опасения по поводу полета на маленьком самолете.
Через полчаса, когда она увидела этот самолет, Вайолет не смогла скрыть своего возмущения. – Ты шутишь, да? Он совсем крошечным.
– Он не крошечный. Наоборот, самый большой в своем классе, – сказал Джонатан, с обожанием глядя на самолет. – Это Соката ТВМ 850. Турбовинтовой. У нас будет достаточно топлива, чтобы долететь до Нью—Мехико без дозаправки.
Вайолет уставилась на самолет, потом на него. – И ты на месте пилота.
– Да, я – пилот.
Она качнула головой, когда он спустил крошечный трап, чтобы она могла подняться на борт. Самолет был бело-красный, Вайолет насчитала 3 окна. Поднимаясь на борт, она снова с ужасом застонала. Салон самолета был не больше ее машины, весь отделан кожей, и в нем едва хватало места для кожаных кресел. – Не могу поверить, что мы полетим на этой штуковине.
– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, – сказал Джонатан. – Проходи дальше.
Она неохотно прошла вперед, направляясь к одному из дальних кресел.
– Нет, в кабину, – сказал Джонатан. – Мне нужна будет компания, чтобы я не уснул.
– Надеюсь, ты шутишь, – выпалила она. Когда он подмигнул ей, Вайолет вздохнула и направилась в кабину, втискиваясь в пассажирское кресло. Она не успокоилась, даже когда увидела массивную приборную панель и второй штурвал. Это лишь еще больше ее расстроило. А вдруг с Джонатаном что-то случится, и тогда ей придется взять на себя управление самолетом? Тогда они точно разобьются, ведь она понятия не имела, как управлять самолетом.
– Почему у тебя нет частного самолета с личным пилотом, как у всех нормальных миллиардеров? – прорычала она, пока Джонатан устраивался на месте пилота.
– Веселее самому летать на своих игрушках, – с улыбкой ответил он, пристегиваясь. – Так ты их больше ценишь.
– Сомневаюсь, что дело в этом, – бурчала она себе под нос, туго затягивая ремень безопасности. Потом она закрыла глаза и начала грызть ногти, молясь, чтобы перелет был как можно короче.
***
На протяжении всего полета между штатами погода была хорошей. Вначале Джонатан пытался вовлечь Вайолет в беседу, но когда стало ясно, что она не заинтересована общаться, он оставил ее в покое, и она уснула. Поэтому он просто наблюдал, как она отдыхает, пытаясь найти удобную позу в кресле второго пилота.
Она все еще была милой. Несмотря на ее резкость, он мог всю оставшуюся жизнь провести рядом с ней и ни на секунду не устать от нее. Его пленили ее пушистые, закрученные ресницы, обрамляющие карие глаза, которые он никак не мог забыть. Подбородок, который она выпячивала, когда злилась, а он покрывал его поцелуями.
Не то, чтобы она позволяла ему делать это сейчас. Она держала его на расстоянии.
Джонатан был разочарован, Вайолет таила обиду на него, даже по прошествии стольких лет. Конечно, у них был неприятный разрыв, но это было давно, и они оба повзрослели. Он же не припоминал ей, как она бросила его и уехала домой. Он не сердился из-за того, что она передумала, отказавшись от идеи жить вместе, начать семью, и когда тоже отверг эту идею, она уехала к матери. Тогда они оба были молоды и глупы, но сейчас они могли бы вести себя как взрослые. Стать друзьями. Но она вела себя, словно он был ее смертельным врагом, и Джонатан не понимал почему.
Ему оставалось лишь вновь расположить ее к себе. Однажды ему это удалось, когда она была несмышленой девчонкой. Тогда он шутил, флиртовал, выставлял себя на посмешище до тех пор, пока она не сдалась и не стала отвечать на его внимание. Перед ним опять была зажатая, обозленная Вайолет. Ему оставалось лишь постоянно говорить, надоедать ей, пока она не выдержит и не расскажет, чем же сильно он ее разозлил, чтобы он мог это исправить.
Блядь, он из кожи вон вылезет, но все исправит. Он не хотел никого, кроме Вайолет. Она была любовью всей его жизни. И ему было плевать, что для этого потребуется.
Словно слыша его мысли, Вайолет поерзала на кресле, вжимаясь щекой в кожу, а крестообразный ремень безопасности подчеркивал ее все еще превосходную грудь. – Ммм, Джонатан.
Он застыл, уставившись на приборную панель. Он больше не видел мигающие огоньки или небо перед собой. Все его мысли были заняты сонным мурлыканьем Вайолет.
Очевидно, она видела сон. Он повторил это несколько раз, но не помогло. Его член затвердел в считанные секунды. Интересно, что она видела во сне? Что он там с ней делал? Его руки сцепились в штурвал, но эта хватка напомнила ему, что точно также сжимают член. Блядь. Блядь. Не хватало, чтобы он еще думал сейчас о мастурбации. И это от одного ее сонного стона?
– Ммм, – снова простонала Вайолет, и он покосился на нее. Может, она морочит ему голову? Но она не шевелилась? А через тонкую, закрытую блузку проступали возбужденные соски.
О, господи.
Джонатана бросило в жар. Он не собирался соблазнять ее во сне, ему нужно было делать это наяву. Поэтому сейчас он будет ее игнорировать. Игнорировать эти милые соски, только и ждущие, когда к ним прикоснутся. Он вспомнил, как сильно ей нравилось, когда он ласкал ее грудь, как она кричала, выгибалась, стоило ему обхватить их губами. Он вытер бровь, удивляясь, что та еще не была покрыта потом. Вайолет всегда бормотала во сне. Ничего особенного. Она просто видела сон.
Член, ты это слышал? Она просто видела сон. Так что давай, падай. Проснувшись, она все еще будет нас ненавидеть.
Конечно, его член слышал это, как и Вайолет. Кабина самолета была маленькой. Даже слишком маленькой. Его предательский мозг говорил ему вытянуть руку и положить ей на бедро, а затем приподнять юбку и посмотреть, была ли она мокрой.
Но разве после этого она не захочет его убить? Джонатан потер лицо рукой, крепко обхватил штурвал и перевел взгляд вперед. Ему нужно не обращать на Вайолет внимания. Так что он сосредоточился на вещах, способных привести его член с нормальное состояние. Таких вещах, как его пожилая домработница, убирающая в его квартире в Нью-Йорке. Или об ужасных папарацци, подкарауливающих его возле отеля. Или о новой модели его автомобилей. Или о прыжке из самолета, когда у него не раскрылся парашют.
Это помогло, и через пару минут он снова был спокоен.
Вайолет снова поерзала на кресте, и на этот раз у нее задралась юбка. – Ммм, о, да, Джона...
– Вайолет! – рявкнул он. Господи, ни один мужик спокойно этого не вынесет.
Она дернулась, слегка всхрапнув. Затем начала крутить головой, осматриваясь по сторонам. – А?
– Просыпайся, – прорычал он.
Она потерла лицо. – Я пыталась поспать, немного отдохнуть.
– Да, я знаю, но мне скучно, – солгал он. Она посмотрела на него, словно знала настоящую причину, почему он ее разбудил. – Поговори со мной. – Повзрослей, – буркнула она, выпрямляясь. – Не могу поверить, что ты меня разбудил, потому что тебе стало скучно.
Он взглянул на нее, заметил, как она скрестила руки на груди, пряча возбужденные соски, и ее щеки покраснели. Она поняла, что видела эротический сон с его участием? Похоже, им обоим нужно отвлечься. – Скажи мне, почему ты не прочитала письмо отца?
Она смотрела в окно справа, избегая его взгляда. – Ты издеваешься, да? Ты как никто другой должен знать, какие натянутые отношения у меня были с отцом.
– Я только видел, что вы мало общались.
– Это еще мягко сказано, – сухо ответила она.
– Все равно, он, должно быть, любил тебя, раз придумал эту игру даже после своей смерти. Предполагаю, мы не найдем то, что ищем в доме, где ты выросла.
– Нет, мы лишь найдем подсказку, которая приведет нас к другой подсказке, и так далее, пока нас не постигнет разочарование. Поверь, я знаю, о чем говорю.
– Я так не думаю. – Профессор ДеВитт занимался этим перед самой смертью. Для Джонатана это не показалось прихотью старика. Тем более, если эти поиски приведут его к дневнику, да и позволят быть в обществе Вайолет, Джонатан будет наслаждаться каждой секундой.
– А я в этом уверена. Мы говорим о моем отце. Все связанное с ним в итоге одно лишь разочарование.
– Да, но если он отправил письма нам обоим, значит, мы должны искать вместе.
– Ой, или это способ моего отца заставить тебя продолжить финансировать его проекты даже после его смерти. Я буду маячить у тебя перед глазами, а ты продолжишь вкладывать деньги в важные для него проекты.
– Ты точно этого не знаешь.
– Он же отправил тебе список, верно? Благотворительные организации, или экспедиции, в которых бы он хотел принять участие?
Губы Джонатана слегка дернулись, но ему удалось сдержать улыбку. Она хорошо знала старика. Если честно, профессор ДеВитт действительно отправил его длинный список проектов, к которым он был не равнодушен. Старик знал, ему не нужно было привлекать Вайолет, чтобы Джонатан начал поддерживать эти проекты. – Я уже исполнил все его пожелания.
– Кто бы сомневался, – также безразлично продолжила она. – Ты всегда был его послушной собачонкой, не так ли?
Джонатан не ответил на ее колкое замечание, хотя оно его задело. Он не будет поддаваться на ее провокации. Вместо этого он сказал. – Мы скоро начнем снижаться.
***
Вайолет сидела молча на заднем сиденье седана, пока они ехали по улицам Аламагордо. Это был маленький город и совсем не пафосный, поэтому она удивилась, когда они приземлились в крошечном частном аэропорту, и возле трапа их уже ждал водитель. Вероятно, у Джонатана были хорошие помощники.
Было тяжело признавать, но она... испытывала угрызения совести. Самую малость. Она понимала, что оскорбила его, когда назвала послушной собачонкой ее отца. Это было низко, и она это знала. Ее отец был превосходным манипулятором. Дружелюбный, льстивый и настойчивый, тем самым добиваясь своего. Ты не понимаешь, как пляшешь под его дудку, пока не становиться слишком поздно. Многие не возражали против того, что Финиас управляет их жизнями. Вайолет была не из таких. Но она понимала, как Джонатан поддался на чары старика.
Так что сейчас, сказанное ею в самолете заставляло ее чувствовать себя стервой.
Все происходящее было... ее самым страшным кошмаром. Она опять начала кусать ногти, вспоминая. Она много помнила о Джонатане, но главное из этого – это то, насколько он хорош в постели. Каждый раз он буквально сгорал от страсти и был направлен на доставление ей удовольствия, поэтому каждый раз с ним, она испытывала множественные оргазмы. После Джонатана? Она испытывала разочарования, ведь ее любовники либо ленились, любо просто не заботились об ее удовольствии. Но только не Джонатан. И ее раздражало то, что она все еще испытывала сексуальное влечение к бросившему ее мужчине.
И очевидно, ее тело вспомнило его мастерство в постели и решило напомнить ей об этом во сне. Она видела самый эротичный сон из всех. В голове всплыла картинка, как Джонатан подходил к ней сзади. Как он нагнул ее и трахал, пока она не начала кричать от наслаждения. Как она умоляла его перевернуть ее и лакомиться ее киской до тех пор, пока не потеряет сознания от экстаза. Что он впоследствии и сделал.
Вайолет кашлянула, скрестила руки на груди, продолжая молча смотреть в окно. Ее проклятые соски опять отреагировали, и трусики до сих пор были влажными. Она ненавидела это. Ей нужно напомнить себе, как скверно он поступил с ней в прошлом.
– Мы почти на месте, – сказал водитель, въезжая в старый район.
– Хорошо, – ответил Джонатан, затем посмотрел на Вайолет. – Не возражаешь, если говорить буду я?
– Да, пожалуйста. – Как будто она вообще хотела участвовать во всем этом.
Он кивнул и, кажется, заметно напрягся, когда они подъехали к ее старому дому. У нее вновь всплыли старые воспоминания о Джонатане. Он всегда был чрезвычайно сосредоточенным человеком, но когда дело доходило до того, что ему было крайне интересно, он становился напряженным. Она помнила это, и расправленные плечи Джонатана пробудили в ней воспоминания, которые он хотела забыть.
Они остановились перед домом, и Вайолет посмотрела на место, где она провела свое детство. Дом казался меньше и старше, чем она помнила. Когда они здесь жили, оконные рамки были синие, а теперь выкрашены в канареечно желтый цвет. Дерево, которое она помнила перед домом, сейчас лишь пень.
– Пойдем, – сказал Джонатан, открывая дверь машины, до того как водитель успел сделать это для него.
Вайолет замешкала, но когда Джонатан открыл дверь с ее стороны, она вышла. Воспоминания – это всего лишь воспоминания. Нет смысла расстраиваться из-за них. Однако ей было тяжело смотреть на дом ее детства и не представлять в нем ее мать, страдающую от депрессии и несчастья. И когда она не плакала, она топила свое горе в алкоголе. Вайолет не знала, что из этого было хуже.
Джонатан подал ей руку, будто это был какой-то светский выход. Она смотрела на его руку, не моргая, но не приняла ее. – Пошли, покончим с этим поскорее.
Он пожал плечами и направился к входной двери. – Говорить буду я.
Она не возражала. Она пошла за ним и тихо стояла, пока он стучал в дверь. Для нее было странным подойти к своему старому дому, постучать в дверь и ждать, когда ее откроет незнакомец. – Что мы будем делать, если там никого нет?
Он на минуту задумался. – Проберемся на задний двор и подкупим полицию, если нас поймают.
Она уставилась на него. Он шутил, да? С Джонатаном никогда не знаешь наверняка. Иногда он был чертовски серьезен относительно странных вещей. – На их месте я бы не открыла. Мы похожи на парочку торговых представителей.
Джонатан расплылся в улыбке. – Я продам хозяину дома машину за доллар, если он позволит нам войти.
– Ну, конечно, продашь, – пробубнила она.
Они оба замолчали и посмотрели на дверь, когда услышали звук дверной цепочки. Им открыла морщинистая старушка в цветном халате, с огромными бигудями в волосах. Улыбнувшись, она сказала. – Вы что-то хотели? – Она посмотрела на Вайолет, затем на Джонатана. – А вы не…?
Джонатан протянул ей руку. – Джонатан Лаенс, мэм. Вы знаете кто я?
Женщина хихикнула, пожимая ему руку. – О, боже. Вы же тот мужчина с машинами, да?
– Именно он.
– Это для телевидения? – Она выглянула на улицу в поисках видеокамер и расстроилась, не увидев их.
Джонатан снова улыбнулся. – Нет, мэм. Я хотел бы попросить вас об услуге. Можно нам пройти в дом?
Через две минуты они уже были в доме, где выросла Вайолет, и Джонатан объяснял цель их приезда. Вайолет неловко осматривалась по сторонам. Ее воспоминания об этом доме сводились к темным коврам, задернутым шторам и печали. Это же дом был милым как снаружи, так и внутри. Яркие цвета, жизнерадостная обстановка, открытые окна, запускающие в гостиную солнечные лучи, играющие на безделушках, расставленных на полках вдоль стен. Возле окна стоял небольшой стол с резными стульями.
– То есть вы хотите раскопать мой задний двор? – Женщина с любопытством рассматривала Джонатана, а затем улыбнулась. – Вы с тем приятным мужчиной, который был здесь в прошлом году?
Вайолет обернулась, услышав это. – В прошлом году? – Так ее отец давно это планировал?
Женщина кивнула. – Да, тот джентльмен спросил меня, может ли он закопать кое-что под одним из деревьев. Он рассказал мне чудесную историю, что это важная вещь для его дочери. – Она пожила плечами. – Я сочла его сумасшедшим, но безобидным.
Вайолет невольно улыбнулась. – Да, сумасшедший – подходящее слово для описания моего отца. – Но она не считала его таким уж безобидным.
– Он предупредил о вашем возможном визите. Приятный мужчина, – она улыбнулась Вайолет. – И с такой нежностью рассказывал о дочери. – Женщина продолжила, прежде чем Вайолет успела возразить. – Делайте что хотите, только не повредите мои лилии.
– Не повредим, – заверил ее Джонатан.
Они прошли на задний двор, и тот тоже отличался от воспоминаний Вайолет. На мгновение она испугалась, что дерева там не будет. Не то, чтобы ее это заботило, но она не стала высказывать своих опасений Джонатану, чтобы он не придумал другую уловку, как удержать ее, пока они выясняют местонахождение следующей подсказки. Вайолет быстро пересчитала деревья и поняла, что выбранный ею в детстве тополь все еще был на место, только теперь выше и пышнее.
Направившись к нему, Вайолет нашла оставленную в детстве метку. Джонатан встал позади нее, когда она водила пальцем по коре дерева. Вот он, хотя немного изменился. И он совершенно не похож на жука. Ладно, похож, но лишь чуть-чуть. Вайолет улыбнулась. – Вот нужное нам дерево.
– Не возражаете, если мы покопаем возле корней? – спросил Джонатан у хозяйки дома.
– Валяйте, – хихикнув, ответила женщина. – А это точно не для телевидения?
– Точно, – усмехаясь, ответил Джонатан. – У вас есть лопата?
Вайолет ждала, пока хозяйка принесла Джонатану новый садовый инвентарь, после чего он вернулся к дереву.
– Копай здесь, – она указала на место перед деревом. Именно здесь, между двух выступающих корней, она спрятала свою доску. Она отошла в сторону, наблюдая, как привычное дружелюбное выражение лица Джонатана сменилось на серьезное и сосредоточенное.
Ему не пришлось глубоко копать. Все-таки ее отец хотел, чтобы они нашли его послание. Через несколько минут его лопата на что-то наткнулась, и все трое замерли, а затем посмотрели в яму на находку. Джонатан присел и смахнул землю с маленькой металлической коробки, затем вынул ее и передал Вайолет. – Не хочешь удостоиться чести открыть ее?
Она отмахнулась, она ни за что не признается, что ей было любопытно. – Это твои поиски, ты и открывай.
Джонатан несколько минут крутил коробку в руках, изучая ее. Вайолет она показалась обычной шкатулкой. Она гадала, найдет ли там свою старую доску, и от этой мысли у нее защемило сердце.
Но когда он открыл коробку, там лишь лежали два толстых белых конверта с красной восковой печатью отца. – На одном указано мое имя, а на другом твое.
Вайолет уставилась на конверт со своим именем. Она поразилась тому, что ее руки не затряслись, когда она брала протянутый Джонатаном конверт. Она его не открыла. Пока не стала. Вместо этого она смотрела, как Джонатан открыл свой конверт, и его сосредоточенный, томный взгляд вызвал в ее теле трепет, заставив вспомнить ее недавний сон.
Он достал лист бумаги, перевернул его, и было заметно его явное разочарование. – Только дно слово – Глирастес. Я не знаю ее значения. – Он протянул ей лист, и посмотрел на Вайолет. – А что написано у тебя?
Вайолет неохотно перевернула конверт и аккуратно сорвала печать. Ее сердце забилось чаще, стоило ей увидеть знакомый подчерк отца, которым было написано письмо. В нем содержалось 8 строчек, она пробежалась по ним глазами, а затем начала читать вслух.
Я встретил путника, он шел из стран далеких
И мне сказал: вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустертых черт сквозит надменный пламень —
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что смогли столетья пережить.
Вайолет не верила своим глазам. – Стих? Серьезно? Тебе он написал выдуманное слово, а мне переписал стих? Неужели отец перед смертью совсем лишился рассудка?
Она подняла взгляд, и к ее удивлению, Джонатан стоял и широко улыбался. – Что? – спросила она.
И сохранил слова обломок изваянья: – бормотал Джонатан, стряхивая с джинсов землю. – Потом он посмотрел ей прямо в глаза. – Я – Озимандия, я – мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья, Владыки всех времен, всех стран и всех морей!"
Ее брови взлетели вверх. – Озимандия?
– Шелли, – радостно заявил Джонатан, он схватил ее за руку и дернул на себя. – Это Шелли!
Она собиралась попросить его объяснить, чему он та радовался, но в этот момент Джонатан оставил на ее губах быстрый поцелуй. Прежде чем она его оттолкнула, Джонатан отстранился, схватил пожилую женщину и поцеловал ее в щеку. – Шелли! – снова произнес он.
Хозяйка дома расхохоталась. Вайолет было не до смеха. Он ее поцеловал. Это ничего не значило, всего лишь порыв. Но все же на ее щеках вспыхнул румянец, когда она вспомнила, где хотела ощущать эти губы. Она заставила себя сосредоточиться на их деле. – Может, ты наконец объяснишь, почему постоянно повторяешь Шелли?
Джонатан обернулся, и его лицо озаряла ослепительная улыбка, от которой не возможно было оторвать глаз. – Перси Биши Шелли, – начал объяснять он. – Он написал стих «Озимандия», когда увидел статую величайшего правителя Древнего Египта – Рамзеса II в Лондоне.
– И? – спросила она, сжимая в руках письмо. – Зная моего отца, мы либо должны следовать за подсказкой и поехать в Лондон. Или изучать историю Рамзеса II. И какое отношение ко всему этому имеет твоя подсказка?
– Понятия не имею, – ответил Джонатан, все еще с мальчишеской улыбкой. – Но я уверен, здесь определенно есть связь. Мы просто должны понять, в чем именно она заключается.
– Угу, – кивнула Вайолет, опустив взгляд на письмо. – Некоторые буквы написаны жирнее, чем другие. Вероятно это тоже какая-то подсказка. – Она сложила листок, она подумает над этим позже. В данный момент она не могла думать ни о чем другом, как о быстром касании их губ. Черт, да что с ней не так? Один день в его обществе, и она уже готова была сдаться, только потому, что помнила, насколько хорошо он ласкал ее киску? Господи. У нее что, совсем не осталось никаких моральных принципов? Он бросил ее, когда ей было 19, и она была беременна. Почему ей было интересно, засияли его глаза от волнения из-за находки или все-таки из-за их поцелуя? Это не имело значения, ведь он был ужасным человеком.
Он был в точности как ее отец – использовал людей для достижения своих целей.
Она старалась не поддаваться на его чары, смерив его ледяным взглядом. – Надо полагать, теперь ты повезешь меня в Лондон?
Его радостная улыбка медленно сошла на нет. – Только если ты не считаешь, что нам лучше начать с Египта.
Она подала плечами. – Это не мне решать. Ты у нас главный.
Он кивнул, убирая письмо в карман куртки. Повернулся к владелице дома и снова расплылся в очаровательной улыбке. – Мэм, мне не хватит слов, чтобы выразить мою благодарность.
– Можете подарить мне одну из ваших роскошных машин, – сказала женщина и рассмеялась, от чего ее бигуди начали немного подпрыгивать.
– Считайте, что уже сделано, – Джонатан взял ее руку и поцеловал.
Глаза женщины расширились до размера блюдца. – Я, мистер Лаенс… я же пошутила…
– Я знаю, – сказал он, – но я настаиваю. – Он снова поцеловал ей руку. – Ярко красную?
Женщина с благоговением кивнула.
Вайолет снова сдержалась, чтобы не закатить глаза. Если он будет дарить машины каждому встречному, то скоро разорится. Ему явно следует пересмотреть политику ведения бизнеса.
Они еще раз поблагодарили женщину, Джонатан отправил всю информацию по ней своему помощнику, и они направились в дожидающуюся их машину.
Оказавшись внутри, Джонатан схватил Вайолет и потянул на себя.
– Джонатан…
Его рот накрыл ее, и он снова ее поцеловал. Ошарашенная Вайолет не отвечала ему, даже когда он попытался разомкнуть ее губы. С этим поцелуем на нее нахлынули воспоминания. Воспоминания о его возбуждении во время раскопок: он не был так сильно возбужден, как в момент, когда они делали захватывающее дух открытие. Выброс адреналина делал его твердым, как камень, не важно, была виной археология или что-то еще. Очевидно, в данный момент его переполнял адреналин, раз он забыл, насколько сильно она его презирала.
Вайолет пыталась отстраниться, но его губы и язык терзали ее, и она сдалась. Его ласки были настойчивыми, как и он сам. Его рука переместилась ей на затылок, удерживая на месте, пока он стонал ее имя, между страстными, распыляющими ее поцелуями. – Вайолет. О, боже, Вайолет.
Ее соски напряглись от того, как он произнес ее имя. Ее губы разомкнулись, и она поддалась его чарам. Она почувствовала его сладковатый вперемешку с мятой вкус. Его губы были твердыми и крепкими, как и его хватка. Она застонала, когда его язык скользнул ей в рот и переплелся вместе с ее. О, господи, он всегда превосходно целовался. Он знал, на какие кнопки надавить, чтобы…
Вайолет ахнула, осознав, что она делает. Она целовалась с мужчиной, которого больше всего в жизни презирала. Мужчину, который предал ее и, не задумываясь, бросил.
Она немного отстранилась, прекращая поцелуй. – Джонатан, нет!
– Вайолет, – бормотал он, а его глаза были затуманены страстью.
Она дала ему пощечину. Это отрезвило его. Он отодвинулся, удивившись ее реакцией. Он отпустил ее и почесал подбородок. – Прошу прощения. Я не думал, что ты будешь возражать.
– Да, когда это делаешь ты, – прошипела она. – Ты думаешь, что сможешь вернуться в мою жизнь и затащить в кровать как ни в чем не бывало?
В его взгляде вновь появилось желание. – Вайолет, я бы, не раздумывая, затащил тебя в постель, если бы знал, что ты останешься там навсегда.
– Нет, – рассерженно крикнула она. – Ты больше никогда ко мне не притронешься. Ты меня слышал? Никогда!
Он провел рукой по волосам, явно не понимая ее реакции. – Вайолет, я понимаю, мы некрасиво расстались. Но мы же были еще детьми. Разве мы не можем забыть об этом?
– Забыть об этом? – она рассмеялась, и смех был почти истеричным. – Ты же при каждом удобном случае причиняешь мне боль.
– Я люблю тебя, Вайолет, – тихо произнес он. Без присущей ему легкости и радости, просто тихо, но настойчиво. – Я никогда не переставал тебя любить. Никогда. Я хочу вернуть тебя.
Она задрожала, все ее тело трясло он переполняемых эмоций. – Ты убил мою любовь в день, когда бросил меня.
Он покачал головой. – Мне было 19, Вайолет. Кто женится и сознает семью в 19 лет?
– Надо было думать об этом раньше, до того, как сделал мне ребенка!
Он застыл. Вайолет жадно втянула воздух, увидев боль в его взгляде.
– Что… что ты сказала? – он не шевелился, но находился в невероятном напряжении.
– Я была беременна, а ты все равно меня бросил, – спокойно ответила она, потому что посчитала неуместным кричать на него, когда он выглядел таким ошарашенным. – Не притворяйся, будто ничего не знал.
– Я не знал, – слабо ответил он.
– Я говорила тебе, что хочу вернуться домой, хочу сразу же завести семью. Когда ты не понял моего намека, я объяснила все в записке.
– Я не получал никакой записки.
Она не знала, как на это ответить. – В любом случае, тебе не о чем волноваться. Через месяц я потеряла ребенка. Так что не буду подавать в суд на выплату алиментов. – Вся ее злость лишила ее сил. Она так долго держала все это в себе, что после того как высказала, испытала…опустошение. Она мотнула головой. – Послушай, я просто хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. То, что было между нами, умерло 10 лет назад. Давай покончим с этим делом, чтобы мне больше не пришлось с тобой общаться.
Он смотрел на нее. Он так долго смотрел на нее, что она смутилась. – Что? – выпалила она.
– Ты была беременна?
– Не начинай, Джонатан. Прошу, не надо. Ты не сможешь перечеркнуть 10 лет ненависти своим притворством. Так что даже не пытайся.
Когда она снова взглянула на него, то он показался ей немного бледным, глаза потухли и больше не напоминали прежнего Джонатана. Он откинулся на спинку сиденья, еще ненадолго задержал на ней взгляд и повернулся к водителю. Вайолет забыла о его присутствии, ведь он слышал их разговор. – В отель, пожалуйста, – прохрипел Джонатан.
Вайолет тоже откинулась на спинку, скрестила руки на груди и смотрела в окно, как они отъезжали от ее прежнего дома. Ее губы все еще покалывало от поцелуя. Почему ей стало жалко Джонатана? Ведь именно она была пострадавшей стороной, а не он.
Глава 4
Теперь он знал, почему она его ненавидела. Вайолет шла по лобби отеля. Он держался позади, не спуская с нее глаз, пока она зарегистрировалась, бросила на него гневный взгляд, а затем ушла к лифту.
