Текст книги "367 дней (ЛП)"
Автор книги: Джессика Гэдзиэла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 7
Сойер
– Что у тебя для меня, Эш? – спросил я сразу же, как вышел за дверь и начал спускаться по лестнице.
Если быть честным, мой первый порыв был включить Эшли на громкую связь и позволить Рие услышать результаты тестов. Но это была та часть меня, в которой был больше, чем профессиональный интерес к женщине, думая таким образом. Мне нужно успокоиться и привести мысли в порядок.
Вот почему я вышел из дома.
– Ну, это необычно, – сказала она, и я услышал, как Эшли перелистывает страницы.
– Эш, разве я похож на тех мужчин, которым нравится выбивать информацию из людей?
– Из того, что я слышала о тебе во время пребывания в…
– Не стоит, – предупредил я, чувствуя, как начинаю напрягаться.
– Верно, – понимающе сказала она. – Ну, её показатели… оптимальны.
– О каких показателях мы говорим?
– Все её витаминные показатели. Bs, железо, кальций, D, C, E, цинк, йод…
– Да, детка. Я понял. Она правильно питалась.
– Нет. Не достаточно просто правильно питаться, чтобы показатели были на таком уровне. Даже если она будет питаться лишь органикой и продуктами без ГМО. В нашей почве не хватает питательных веществ для этого. Они буквально идеальны.
– Значит, она принимала витамины.
– Фанатично.
– Хорошо. Странно, но ладно. Что-то ещё?
– Соскоб из-под ногтей не дал нам абсолютно ничего. Там не было ничего, кроме следов белого хлопка.
Снова странно.
У всех есть хоть что-то под ногтями. В самом деле, если бы большинство людей знало, какого рода дерьмо собралось у них под ногтями, они бы стали сверхпедантичны в вопросе чистоты. Поэтому не иметь ничего под ногтями – это не просто необычно, это практически невозможно.
– Что ещё?
– Ну, когда я проводила осмотр, я видела следы от иглы в её …
– Какого чёрта, Эш, – прервал её я раздражённо. – Ты видишь на ней проклятые следы от уколов и ни черта не говоришь мне? Эта женщина всё ещё остаётся в моём доме.
– Если бы ты дал мне договорить, – ответила она тут же на мой срыв. – Я бы сказала, что они были слишком маленькие и слишком точные для наркомана. Но я в любом случае провела тест на наркотики…
– И…
– И ничего. Нет даже намёка на алкоголь или травку. Она никогда не прикасалась к наркотикам. Как и сказала, я нашла в её крови пару веществ, которых там не должно быть.
– Разве есть что-то ещё, что может быть неправильным в её крови, кроме наркотиков?
– Ну да. В каком-то роде. Сойер, я нашла в её организме следы Пентобарбетала[12]12
Пентобарбитал – используется в медицине как снотворное средство в виде калиевой и натриевой солей, обладает быстрым действием. При передозировке, подобно другим барбитуратам, пентобарбитал вызывает смерть от остановки дыхания. С 2011 года он использовался в США для исполнения смертной казни путём смертельной инъекции. Он применяется для эвтаназии , например, в Нидерландах , в штате Орегон (США ), в Швейцарии
[Закрыть].
– Пентобарбитала? – повторил я, остановившись, когда проходил через парковку перед моим зданием. – Это дерьмо используют для смертельных инъекций.
– Да, – согласилась она, говоря не менее озадаченно. – Его также используют для усыпления собак. И он может использоваться в медицинских целях для лечения судорог.
– В её истории болезней не упоминается о судорогах.
– Я имею в виду … что они иногда могут случаться. Особенно, когда меняется гормональный фон. Кстати, должна добавить, что её гормоны как раз таки свихнулись.
– Как если бы она перенесла операцию по смене пола или что-то в этом роде?
– Посмотри на неё, Сойер, она не меняла свой пол. Но её гормональный уровень практически в тысячу раз выше, чем должен быть.
– Чем это могло быть вызвано?
– Честно? – спросила она растерянно. – Я понятия не имею.
Я провёл рукой по волосам.
– Ну, это просто чертовски превосходно.
– Да, в смысле… у нас нет ничего стоящего, с чем можно было бы работать. Я имею в виду, что? Что кто-то накормил её под завязку витаминами, а затем пытался убить, сделав смертельную инъекцию? Подвергая её чему-то, что повлияло на гормоны? В этом нет смысла, – она замолчала. – Извини, я больше ничем не могу помочь.
Я тяжело вздохнул.
– Никогда не знаешь, какая крупица информации может пригодиться в расследовании. Я должен немного покопаться лично. Возможно, что-то из этого дерьма начнёт складываться.
– Удачи, Сойер. Если тебе что-нибудь понадобится…
– Ещё раз спасибо, Эш, – сказал я, вешая трубку.
Ещё больше сбитый с толку, чем раньше, я обошёл здание и направился в офис. В своём кабинете я присел в кресло для посетителей, спасибо за это Слиму, и стал рассматривать не только файлы от Эшли, но и те, что прислал Баррет. Просматривая, я записывал в блокнот вопросы, которые у меня имелись или взаимосвязи и зацепки, которые нужно изучить.
Там было больше вопросов, чем ответов и, ну, это дерьмо никак не складывалось.
Это не было тем, с чем я сталкивался каждый день. Это вообще было какой-то бессмыслицей.
– У тебя такой лакомый кусочек наверху, а ты находишься у себя в офисе. В этом нет никакого смысла, – сказал Брок, прислонившись к дверному косяку.
– Что ты делаешь тут так поздно? У Чеза нет девочек, которых можно сбить с ног и отправить в свою кровать? – спросил я, не глядя на него.
– Думал, у меня появилась зацепка о пропавшем ребёнке, что на героине. Оказалось, что нет. Я просто хотел обновить файл. Работаешь над делом Рии? – спросил он, войдя в кабинет и взяв один из файлов. – Пентобарбитал? – спросил он, приподняв брови.
– Да, разве не дерьмово?
– И этот витаминный уровень. Как будто кто-то пытался увидеть эффект от летальной инъекции на ком-то с идеальным здоровьем?
Посмотрев на него, я увидел Брока, которого не видел уже долгое время.
Видите ли, обычно он был лёгким, простым, забавным и беззастенчиво флиртующим. Я знаю, таким Брок взрослел, и таким он был большую часть своего времени. Однако, в восемнадцать лет мы оба были словно наркоманы, нуждающиеся в адреналине от постоянной опасности. Поэтому мы завербовались и прошли основной курс. Потом, когда этого стало недостаточно, мы перевелись в корпус морской пехоты. Наши задницы оказались на границе. Нас передислоцировали, и мы раз за разом проявляли себя.
А затем к нам обратились с предложением чего-то, о чём никогда не позволялось говорить с кем бы то ни было, кроме друг друга и наших непосредственных начальников. А иногда даже и с ними.
Нам предложили тайные операции.
Нас вычеркнули из официальных записей.
А затем бросали в одну за другой дерьмовую ситуацию, и мы сражались, отстреливались, бежали, выползали и, хромая, выбирались из этого.
Я всегда был более серьёзным, более сдержанным, поэтому это ожесточило меня. Сделало отстранённым и циничным. Я болезненно пережил знание о жестоких людях, на что они способны.
Брока это превратило в кого-то, кем он не был на природе. Это сделало его холодным и пустым.
Годами я ложился спать и просыпался рядом с мужчиной, которого я больше не узнавал. Он едва спал, а когда спал, у него были кошмары. Он ел достаточно для того, чтобы лишь поддерживать себя, говорил, что внезапно еда стала на вкус, как картон. Он сломался. Он отказывался отвечать на письма из дома, даже в те чрезвычайно редкие случаи, когда нам разрешалось это делать, скрывая фактическую правду о том, что мы делали и в какой точке мира находились в любой момент времени. Он просто закрылся.
Брок провалил очередное психологическое освидетельствование и был отправлен домой. Именно тогда я решил, что с меня хватит. Мы с моим лучшим другом завершили операцию, а затем я также демобилизовался. Оба были под страхом смертной казни, если когда-нибудь заговорим о вещах, которые делали, о секретах, которые мы держали, о жизнях, которые забрали.
Я немедленно открыл агентство. Приятный момент – будучи военным в том, что когда ты молод и плохо с деньгами, то тебя не бывает дома, чтобы потратить их на глупости. Таким образом, они накапливались на счету в течение долгого времени. Их было более , чем достаточно, чтобы купить здание, сделать ремонт и заплатить Мардж за работу на меня. В итоге, дела пошли в гору, и я нанял Тига.
Между тем Брок исчез на некоторое время. Он пил, трахался, валялся и смотрел безмозглые передачи.
Я упустил это, потому что был занят примерно… год. Потом я пошёл к нему и вылил воду со льдом на него, спящего на диване в три часа дня. Мы подрались. Затем поговорили. Потом он решил взять себя в руки.
С тех пор он вернулся к Броку, которого я всегда знал. Он засветился. Его тепло вернулось.
Но тогда и сейчас бывали моменты, когда дела и клиенты снова возвращали эту холодность.
Наблюдая за ним, рассматривающим её файлы, я увидел пустоту в его глазах
– Брок?
– Подумай об этом, – сказал он, смотря на меня своим глубоким насыщенным взглядом. – Нам не настолько повезло с незнанием. Мы знаем о том дерьме, что они делали. Они занимались делами, похожими на это, всё время.
– Брок, я не уверен, что это правительственный тайный заг…
– Это не теория тайного заговора, Сойер. Мы, чёрт побери, видели, что они проводят эксперименты, подобные этому.
– Послушай…
– Я не утверждаю, что это они, – рассуждал он, качая головой, подводя к чему-то. – Я говорю, чтобы ты не отметал эту версию. Кто ещё мог похитить человека и сделать так, чтобы никто его не искал? Кто ещё мог выбросить его, спустя чёртов год без следов, где он был и без памяти? Учти это. Если зацепки поведут тебя в этом направлении, не исключай их, потому что ты думаешь, что это звучит как тайный заговор. Это дерьмо случается. Ты сам это знаешь.
Он не был неправ.
Никто не хочет думать, что их правительство делает такое с собственным народом. Но факт остаётся фактом, они делают это. Каждое правительство, в каждой стране по всему миру.
Это случилось в тюрьмах Сан-Квентино в 1913-1951 гг., когда доктора проводили незаконные операции на заключённых.
Это происходило вплоть до 70-х, когда крупные компании платили тюремной системе, чтобы вводить диоксин[13]13
Диоксины – являются кумулятивными ядами и относятся к группе опасных ксенобиотиков
[Закрыть] в заключённых.
Это случалось в 60-х и 70-х гг. с бедными чернокожими, которым заражали радиацией всё тело, без объяснений, что с ними было проделано.
Это случалось в начале 2000-х, когда людям во всех Соединённых штатах была тайно введена искусственная кровь, тем самым невольно увеличивая вероятность сердечных приступов и смерти.
«МК-Ультра»[14]14
кодовое название секретной программы американского ЦРУ , имевшей целью поиск и изучение средств манипулирования сознанием, например, для вербовки агентов или для извлечения сведений на допросах, в частности, с помощью использования психотропных химических веществ (оказывающих воздействие на сознание человека)
[Закрыть].
Проект «Синяя птица»[15]15
секретный проект ЦРУ, посвященный контролю над человеческим разумом. Целью его было создать управляемого индивида с модифицированным сознанием
[Закрыть].
Проект «Чаттер»[16]16
была начата американскими ВМС в конце 1947 года. Исследования продолжались до 1953-го и имели целью разработку препаратов для проведения допросов и вербовки агентов
[Закрыть].
И это лишь те, с которых сняли секретность, и они были выведены на свет. Были десятки, если не сотни других.
Брок не помешан на теории тайных заговоров. Он просто видел достаточно преступлений и неэтичных происков правительства, чтобы понимать, что такое вполне может случиться снова.
Вернуть моё внимание к этому, нравится мне это или нет, это хорошо. Я должен быть открыт для всех вероятностей, в таком странном деле, как у Рии. Как бы сильно я не сомневался в том, что это может быть правительственный эксперимент, должен признать, в этом есть шанс.
Особенно учитывая то, как это происходило.
Идеально.
Она не помнит, что с ней было на протяжении всего пропущенного года. Таким образом, когда она окажется у копов или в больнице, они просто подумают, что у неё поехала крыша. Никто не поверит ей после того, как в её карту будет сделана запись, даже если со временем она начнёт вспоминать, что же случилось.
Всегда будет запись о том, что она не в себе.
Это безупречный план.
Если уж в чём-то правительство и было хорошо, так это в уборке мусора за собой.
– Я не буду исключать этого, – заверил я его, видя, как последнее напряжение покинуло Брока. – А сейчас у меня куча работы. Мне понадобятся все результаты тестов и файл Баррета, чтобы знать, куда мне направляться. Мне нужно проведать её бывших коллег. Нужно вернуться назад и поговорить с её домовладельцем наедине. И мне нужно отследить её бывших и людей, которых она считала друзьями. У меня к ним много вопросов.
– Начнёшь с того, почему никто не заявил о пропаже человека, – сказал Брок, кивнув.
– Точно. Именно потому, что она показала себя, как надёжный и лёгкий в общении человек, почему никто не подумал, что это странно для неё пропасть с лица Земли?
– Если понадобится какая-нибудь помощь, я в деле. И это не только из-за того, что я считаю её самой привлекательной женщиной в этом городе.
– Приятно поработать над сложным делом, – понимающе, кивком согласился я. – Буду держать в курсе. Иди домой. Отдохни немного, – сказал я ему.
– Отдых? – спросил Брок, ухмыляясь. – Последнее, что я планировал сделать, это отдохнуть.
– Уже другая женщина?
– Не -а. Та же самая, – сказал Брок, пожав плечами.
– Та самая, что выгнала тебя без всего и накричала на тебя? – спросил я, приподняв брови. Мои губы дернулись.
– Что я могу сказать… Мне нравятся женщины с характером. Нет ничего лучше страстной женщины.
Я покачал головой.
– Увидимся завтра, Брок.
– Эй, – проговорил он, останавливаясь и развернувшись в дверном проёме.
– Да?
– Рия в твоём доме… – он замолчал.
– Чисто профессиональные отношения.
– Ага, – сказал он, усмехнувшись. – Даю на это ещё два дня сверху.
Он мог бы выиграть это пари.
Глава 8
Рия – 1,5 дня
Моё тело подтолкнули, ощущение скорее странное, чем знакомое. Меня приподняли только на несколько секунд, а затем появилось давление под коленями и в верхней части спины. Боком я прижалась к чему-то сильному и тёплому. Повернув лицо, я встретила ткань и слабый запах пряного одеколона и просто… мужского мускуса.
Я потёрлась щекой и вздохнула, медленно прокладывая путь к осознанию, мой мозг и тело возражали, но я всё равно постепенно просыпалась.
– Не думал, что ты из тех, кто любит обниматься, – произнёс Сойер более низким голосом, чем обычно, как будто он пытался не напугать меня.
– Сойер? – пробормотала я, когда его тело начало двигаться.
– Ш-ш-ш. Засыпай.
– Почему ты несёшь меня? – спросила я вместо этого, широко распахнув глаза. Моя голова наклонилась, и я заглянула в его глубокие зелёные глаза.
– Ты выглядишь так, словно тебе неудобно, – сказал он, внезапно остановившись.
В моих уставших глазах он выглядел совершенно по-другому, немного мягче, но в тоже время и грубее. На его лице щетина, волосы растрёпаны.
Мне нравится этот беспорядок.
– Осторожно, – странно произнёс он.
– Хм? – вопросительно воскликнула я, слегка сонным голосом.
– Продолжишь так на меня смотреть, и у нас возникнет проблема.
– Что за проблема?
– Та, где я теряю остатки своего самоконтроля.
– И что ты сделаешь?
– То, что твои глаза говорят мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, – проговорил он слегка жестким голосом.
– Ты хочешь поцеловать меня? – спросила я, всегда относясь к тому типу людей, который любит всё прояснять.
– Я хочу сделать намного больше, чем просто поцеловать тебя, детка. Но это плохая идея.
Даже наполовину проснувшаяся, я поняла, что он имеет в виду.
Это никогда не было хорошей идеей – смешивать дело с удовольствием.
Но, как уже было сказано, я была не в состоянии рационально мыслить. Мой мир перевернулся с ног на голову. Я была сбита с толку, потеряна и, да, напугана. И одинока. Я была так одинока. Я просто хотела почувствовать что-то другое, нежели эти негативные перемены. Мне нужен был перерыв от всего этого.
Моя рука заскользила вверх по его груди, скользнула по шее и прошлась по щетине. Короткие волоски царапали мою ладонь, когда я прижала её к челюсти Сойера. Мои глаза нашли его прикрытые и тёплые глаза.
– Рия…
– Больше ни слова, – произнесла я, притягивая его прямо к себе.
Сойер не возражал и даже не мешкал.
Он склонил голову.
Руки Сойера сильнее сжались вокруг меня, прижимая моё тело, когда его губы обрушились на мои.
С таким всё контролирующим мужчиной, как он, я ожидала сдержанный, точный поцелуй.
Но его губы были на удивление голодными, дикими, требовательными, полностью лишенными сдержанности.
Я захныкала у его рта, одной рукой обхватив голову мужчины, удерживая его, а другой рукой впилась в его плечо.
Его рука слегка пошевелилась, потому что двинулась вниз, чтобы ухватить меня снизу, придавливая, пока я не поняла, что он хочет, чтобы я сменила расположение ног. Мои руки скрестились на плечах Сойера, когда я позволила ему помочь расположить мои ноги по обеим сторонам его тела, обхватывая его. Его руки так и оставались на моей заднице , когда он сделал пару шагов.
Спиной я ударилась о стену в коридоре.
Он убрал руки с моей попы и обеими руками потянулся вверх, чтобы обхватить моё лицо, он почти до синяков надавил пальцами, когда его язык толкнулся вперёд и встретился с моим.
Из меня вырвался низкий мучительный стон, когда мои ноги инстинктивно сжались вокруг него. Желание, подобно искрящемуся заряду, прошло сквозь меня, заставляя приподняться мою грудь, моё сердце забиться, а мою кожу стать почти угрожающе чувствительной, делая мой сексуальный захват сильнее, когда появившаяся влага дошла до моих трусиков…
Грохочущий, рычащий рокот раздался в груди Сойера, отозвавшись в моей собственной груди. Когда он передвинул бёдра, я смогла ощутить насколько он твёрдый. Сойер прижимался к моему телу так сильно, что заставил меня пошатнуться от неожиданного контакта.
Мои ягодицы снова напряглись, а бёдра снова опускались и поднимались, бесстыдно скользя по нему, не заботясь о том, что мы встретились недавно, что он работал со мной, что я живу в его доме, и это всё только усложнит, что я, вероятнее всего, делаю это только потому, что я эмоционально нестабильна.
Всё, что имело значение, – это только разрывающая потребность внутри меня.
Сойер взял верх, его бёдра жестко толкались, опускаясь и поднимаясь, прижимаясь там, где я больше всего в этом нуждалась. Я прикусила его нижнюю губу, и он снова издал утробный рёв.
Его член скользнул вверх, сильно прижимаясь к моему клитору, вынуждая меня толкнуться, после чего я издала громкий гортанный стон.
Потом я ощутила его руки на своих тазовых костях, удерживая меня напротив стены. Сойер грубо вырвался из моих объятий, заставляя мои ноги отпустить его талию и опуститься. Через секунду они очутились на полу, и он отпустил меня.
– Бл*дь, – зашипел Сойер, уходя в свою спальню и закрыв за собой дверь с характерным щелчком.
Совершенно не готовая к внезапной необходимости стоять на ногах, я медленно сползла вниз по стене, пока моя попа не приземлилась на пол, а колени не прижались к груди. Я пыталась глубоко дышать, чтобы успокоить скачущее сердцебиение.
– Бл*дь, – тихо согласилась я.
Ошибка.
Это была огромная, эпическая, глупая ошибка.
О чём я думала?
Что с того, что я проснулась в сильных руках парня, который сделал мою катастрофическую ситуацию терпимой? Что с того, что он смотрел на меня своими сексуальными глазами, и его голос был так сексуально груб? Что с того, что я привлекательна для него?
Я же взрослая, чёрт побери , женщина.
Я должна была быть способной контролировать себя.
Я определённо не должна была таять в его руках, притягивать его лицо и требовать поцелуя, или же тереться об него.
Боже.
Я ведь, несомненно, тёрлась об него.
А он тёрся об меня в ответ.
Пока так внезапно не остановился, оставив меня заведённой и нервной. Или, выражаясь буквально, разбитой и влажной.
Я, честно, очень сожалею.
Одно дело, когда что-то выходит из-под контроля, и вы оба понимаете это посреди момента, отталкиваете друг друга и, смеясь, отмахиваетесь от происходящего, после чего идёте дальше. И совершенно другое дело, когда ты готов к происходящему, но партнёр даёт задний ход, а затем сбегает.
Это не из-за того, что я почувствовала себя отвергнутой. Я не была отвергнутой. Я чувствовала то, как сильно он меня хочет. И скажем прямо… Сойеру было что предложить. А потому, что он добрался до своих чувств первым, оставил меня, выглядящей более слабой и менее контролирующей себя.
Мне это не нравится.
Я положила локти на колени и руками обхватила голову, пытаясь не задумываться над этим и пытаясь не волноваться о последствиях.
– Эй, – произнёс Сойер, удивив меня достаточно для того, чтобы я откинулась назад и ударилась головой о стену. – На самом деле, – сказал он, когда я посмотрела наверх, его губы дёрнулись, – я действительно не думаю, что тебе нужно ещё большая потеря памяти. Так что осторожней со своей головой.
– Чего ты хочешь, Сойер? – выдохнула я.
– Ладно, – сказал он, присаживаясь на корточки передо мной. – Ну, ты не знаешь меня, но я не из тех парней, кто прячется или избегает столкновений. Так что, когда случается дерьмо – это надо обсудить, неважно, насколько это некомфортно, я всё равно обсуждаю это. Так как мы целовались…
– Но здесь не о чем разговаривать. Мы оба взрослые люди. Мы целовались, но это ничего не значит. Мы можем двигаться дальше.
– Поцелуи почти всегда что-то значат. Особенно, если это не какой-то случайный пьяный поцелуй. Так что давай будем взрослыми и честно признаемся, что между нами есть, по крайней мере, небольшое притяжение.
– Отлично, – сказала я, немного скованно кивнув, прилагая все усилия, чтобы выпрямиться. Так я бы выглядела менее похожей на ту, которая пытается собраться, чтобы не развалиться на части.
– Ну же. Надень на себя трусики большой девочки и скажи это, – проговорил он, и у меня появилось ощущение, что он намеренно пытается спровоцировать меня.
– Ладно. Меня влечёт к тебе.
– Ну, естественно, – сказал он, дерзко улыбаясь. – Меня тоже влечёт к тебе. Но как уже было сказано, мы оба видим, что поддаться этому – плохая идея.
– Ага, – согласилась я.
– Хорошо. Значит, мы можем двигаться дальше, – сказал Сойер, тут же встав и протянув мне руку.
Возможно, это могло показаться немного мелочным с моей стороны, но я отказалась, поднимаясь на ноги без чьей-либо помощи. Это не было каким-то там дерьмом, чтобы что-то доказать. Просто я подумала, что правда не лучшая идея, – дотрагиваться до него, когда мои губы до сих пор покалывает от его губ, и я всё ещё буквально ощущаю его член, трущийся об меня.
– У нас ведь не будет из-за этого недопонимания? – спросил он, когда я перешагнула через Слима и направилась в гостевую комнату.
– Совсем нет, – сказала я, посылая ему самую широкую фальшивую улыбку, которую он наверняка видел насквозь. – Спокойной ночи, Сойер.
Я закрыла дверь, но слышала, что он тоже пожелал мне спокойной ночи, и, если я не ошибаюсь, в его голосе звучали забавные нотки.
Я направилась к кровати, ощущая, что моя одежда отяжелела и колется на сверхчувствительной коже. Безропотно вздохнув, я разделась и забралась под одеяло в одних только трусиках. Свернувшись калачиком, я плотно закрыла глаза и попыталась игнорировать почти болезненную настойчивую пульсацию между бёдер.
Но это оказалось невозможным.
И, ну, иногда девушка должна сделать то, что должна сделать, чтобы быть способной здраво мыслить.
Моя рука заскользила вниз по телу, устремившись в трусики, поглаживая себя быстрыми круговыми движениями, не желая откладывать, а просто нуждаясь в освобождении. Таким образом, я могла бы перестать фантазировать о том, чтобы вернуться обратно в холл и сказать ему, что эти последствия могут катиться к чёрту, и закончить то, что мы начали.
Реальность такова, что для моего разума прошло всего лишь пару месяцев с тех пор, как ко мне прикасался мужчина. Но в действительности, для моего тела прошёл год и несколько месяцев.
Поэтому, когда мои пальцы дотронулись до клитора, прошло несколько коротких минут, прежде чем неожиданно быстрый оргазм прошел сквозь меня, заставляя издать низкий стон, что было так нехарактерно для меня, когда я занималась этим сольно.
Так же быстро я пришла в себя, всегда считая, самоудовлетворение немного неискренним, совсем чуть-чуть смахивающим на похоть, которую нужно спешно удовлетворить вместо того, чтобы воспользоваться опытом, которым для меня всегда являлся секс.
Вот главная причина, почему я, практически через пару секунд, как кончила, услышала в коридоре едва слышимый голос Сойера, прямо возле моей комнаты.
– Пойдём, Слим, вставай.
Я услышала, как щёлкнул замок на ошейнике Слима. Потом я услышала, как перезвон его жетонов продвигается в коридоре в гостиную и мимо кухни. Наконец, я услышала, как хлопнула входная дверь.
– О, Боже! – простонала я, свернувшись и зарываясь лицом в подушку.
Потому что тут, правда, не было никакой возможности отрицать то, что Сойер услышал меня. И будучи очень привлекательным и, вероятнее всего, вполне сексуально опытным мужчиной, не было и шанса, что он мог ошибиться в том, какой именно звук я издала.
Превосходно.
Просто прекрасно.
Я выпрыгнула из кровати, оделась и побежала в ванную, чтобы подготовиться ко сну. Я проскользнула обратно в комнату, примерно за пару минут до возвращения Сойера и Слима.
Я слушала, как Сойер, пройдя в свою комнату, готовится ко сну. Понимая, что вряд ли уже усну после всего случившегося, я слышала, как он проснулся перед восходом солнца, погулял со Слимом, сделал кофе и отлучился, как я предположила, на пробежку. Вернувшись, он принял душ, сделал завтрак и ушёл на работу.
Я подождала целых 20 минут, прежде чем выйти, и обнаружила Слима в коридоре, наблюдающим за моей дверью так, словно он с нетерпением ждал меня. Когда я прошла на кухню, я нашла не только свежий кофе, но и тарелку с поджаренным ржаным тостом и яичницей.
Но это было не всё.
О, нет.
Что я нашла на охранной панели управления дверью, так это мои трусики, которые должно быть я оставила в сушилке, и записку, в которой говорилось: «Трусики большой девочки».
Ублюдок.
Он знал, что я избегаю его.
Хуже всего в этой ситуации то, что он прав. Избегать его – это так по-детски. Мне нужно собраться.
Если нам предстоит работать вместе, мы должны быть в состоянии, по крайней мере, находиться в одной комнате так, чтобы я не растеклась в лужу от стыда.
Я сделала глубокий вдох, схватила трусики, но записку оставила.
Я хотела, чтобы он знал, что я надела их.
И возможно маленькая, мелочная часть меня хотела, чтобы он точно знал, как выглядят те трусики, чтобы представлять меня в них.
Что в свою очередь полностью доказывает, что необходимые мне чисто профессиональные отношения совершенно не работают.
