Текст книги "Счет (ЛП)"

Автор книги: Джессика Эш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

− Профессор завалил меня, а не я, − сказала Дженни, будто этот непонятный ответ должен был стать объяснением.

− Я не понимаю, − ответил я.

Теперь я знал, что чувствовала Дженни, когда я пытался объяснить ей свои секреты, в процессе делая все только еще более запутанным.

− С моей работой по данному курсу все было в порядке, но профессор завалил бы меня в любом случае.

− Почему? Возможно, это было ошибкой? Ты слышала, что происходило все время. Может быть, он ошибся с оценкой в системе и не понял.

Дженни покачала головой. Она впилась руками в бедра, и я понял, что что-то произошло. Я положил свою руку на ее и нежно сжал, чтобы дать понять, что я был рядом.

− Профессор завалил меня, − медленно сказала Дженни, − потому что я не захотела заниматься с ним сексом. Я отказала ему, и он превратил мою жизнь в ад.

Глава 14

Дженнифер

Джексон пытался сдержать гнев после моих слов, глубоко дыша через нос. На пустом стадионе этот звук был таким оглушительным, что казалось, он может пересилить скандирование сорока тысяч человек в день матча.

Парень сжал мою руку так сильно, что мне в итоге пришлось вырвать ее прежде, чем он сломает мне пальцы. Он не понимал, что делал это, и продолжал сжимать мое бедро после того, как я освободила свои пальцы из его хватки.

− Расскажи мне, что произошло, − проговорил он, когда, наконец, обрел дар речи.

Ему потребовались все его самообладание и сила, чтобы произнести каждое слово вслух. Я редко видела, как Джексон способность сказаль, и это определенно был именно тот самый случай. Даже когда он рассказывал мне о своей болезни, то мог улыбаться и шутить. Он больше не шутил.

Когда он рассказал мне, что случилось с Эмилией четыре года назад, я была так рада узнать, что Джексон не изменял мне, что забыла о более серьезной проблеме. Четыре года назад он выкинул меня из своей жизни, потому что не хотел, чтобы мне пришлось пережить травму из-за того, что я была близка с тем, кто может умереть, и затем планировал сделать это снова. Это могло значить лишь одно, но все, чего я хотела − это поцеловать его.

Четыре года ненависти к Джексону были забыты в считанные секунды, и вдруг я обнаружила себя сидящей с ним на кровати, словно ничего не произошло. Я не чувствовала того же, что в первый раз, ведь я больше не была девственницей, но нервы и волнение пульсировали в моем теле аналогичным образом.

Когда он покинул комнату, все обрывки в моей голове сложились вместе, я признала, что все не будет идеально. Даже игнорируя тот факт, что он был моим сводным братом, оставался вопрос, связанный с тем, что он болен. Серьезно болен. Никакое количество поцелуев в моей спальне не изменили бы этого.

Я никогда не планировала рассказывать ему о профессоре Кингсли, эта информация казалась каплей в море по сравнению с болезнью Джексона. Как только я раскрылась Джексону, то поняла, что должна была держать свой рот на замке.

То, что случилось со мной, было не так серьезно, как опухоль мозга, но все же имело большое значение. Я чувствовала ярость Джексона по его пульсу, который был достаточно сильным, чтобы ощущать его в руке, которой он сжимал мое бедро.

Я должна была просто позволить ему думать, что завалила тот курс. Это было не такой уж большой проблемой. Джексон не был выдающимся учеником в школе, а мой общий средний балл был отличным, даже с теми плохими оценками. Я бы закончила с наивысшим отличием, а не просто с отличием, если бы те оценки были из разряда «А» (прим.: русский эквивалент «отлично»), но это не имело бы никакого значения в моей карьере.

Джексон смотрел на меня, ожидая объяснений. Я не могла лгать в этом случае и не чувствовала необходимости делать этого. Я не гордилась своими поступками, но и не заслужила того, что со мной произошло.

− Я записалась на кучу классов, связанных с изучением арабского, − начала рассказывать с самого начала. Я все еще не знала, как объяснить то, что произошло, и хотела выиграть себе немного времени. − Ты, наверное, помнишь, что это было моим небольшим увлечением.

Джексон кивнул.

− Я помню, что ты изучала этот язык. Ты, должно быть, была довольно хороша в этом, потому что я слышал, как однажды разговаривала с женщиной на улице, и она была в восторге от того, насколько хорошо ты говорила.

− Думаю, она просто была вежливой, − отметила я.

Миссис Дарзи была из Ливана и, когда она увидела, что я несла промежуточный учебник по арабскому языку, не позволяла мне уйти, пока я вкратце не изложила, что уже выучила. Мое произношение было не очень хорошим. Некоторые слова требуют произношения звуков, которые мой язык вряд ли был способен вымолвить, как и букву «р» в испанском языке. Все-таки она поняла меня и обещала помочь, если я буду нуждаться в дальнейшей практике.

− Перестань скромничать, − ответил Джексон. − Ты знаешь, что была на высоте.

− Ладно, я была на высоте. В любом случае, я записалась на любые курсы, связанные с Ближним Востоком или арабским языком, но их было не много. Недостаточно для того, чтобы это стало основным предметом специализации, но достаточно для непрофилирующего. Первые несколько пар прошли хорошо, я не получала оценки ниже, чем «А» с минусом. Затем я записалась на пару занятий, предлагаемых в течение лета. В Гарвардскую учебную программу добавлялось все больше классов по Ближнему Востоку, я думала, что у меня появится шанс оказаться с двойной специализацией по истечении четырех лет, если бы они продолжили расширяться такими темпами.

− Неплохая идея, − сказал Джексон. − Тебе не хотелось закончить Гарвард с нормальной степенью. Какая была бы польза от этого?

Он натянуто улыбнулся, и я оценила его попытку как-то пошутить, хотя точно могла сказать, что он был не в настроении шутить.

− Вот именно, − ответила я. − Я бы не смогла жить с этим. Летом профессор преподавала в основном историю колониализма в Африке, но она также интересовалась Ближним Востоком и хотела начать преподавать также в этом направлении. Она была хорошо известным специалистом в своей сфере, поэтому я была рада возможности поучиться у нее.

− Она? − спросил Джексон. − Разве ты не говорила, что профессор был мужчиной? Не то, чтобы это имело значение, − быстро добавил он. − Попытка шантажировать тебя, чтобы заняться сексом − это ужасно в любом случае.

− Профессор, который должен был преподавать этот курс, была женщиной, но потом она объявила, что беременна, и ее декретный отпуск совпал с летом.

− Поэтому Гарвард привлек профессора-мужчину, чтобы он заменил эти классы?

Я кивнула.

− Точно. Он не говорил по-арабски, и его специализация была больше по части экономики, но он имел опыт общения со странами Ближнего Востока по делам бизнеса. Он переключился на курсы, чтобы сосредоточиться на современных исследованиях, и это устраивало меня. Я просто хотела учиться.

− Как его звали? − небрежно спросил Джексон.

− Ни за что, − возразила я. − Я не скажу тебе его имя.

− Почему нет?

− Потому что ты попытаешься найти его и избить, или что-то в этом роде.

− Только в том случае, если он заслужил это.

− Заслужил, но я все равно не скажу. Кроме того, он больше не преподает, так что это достаточное наказание.

Он не преподавал, потому что работал в частном секторе и зарабатывал больше денег, но я решила не рассказывать Джексону эту информацию.

− Хорошо. Так что же произошло, когда ты начала посещать его курсы?

− Поначалу ничего. Он преподавал классы, и я, вероятно, вовсе не выделялась. Я поднимала руку, задавала вопросы или отвечала на них, но также делали и несколько других человек. Через несколько недель, когда материал начал становится более углубленным, я отправилась к нему кабинет в рабочее время, чтобы узнать его мнение о некоторых вещах. Но опять же, я не единственная, кто так делал.

− Мне казалось, что посещать кабинеты в рабочее время − вполне обычное дело для курса Гарварда.

− Вот именно. В общем, однажды в своем кабинете он упомянул, что устраивает в своем доме встречу для студентов. Сказал, что ему нравится узнавать студентов поближе вне университета, и что это будет неофициальная встреча после обеда в субботу или воскресенье, − я видела, что Джексон отчаянно пытался засказаль, и, казалось, я знала, что он хотел сказать. − Прежде чем ты спросишь, нет, я ничего не подозревала, поскольку он сказал, что пригласил и других студентов курса. Он даже разместил объявление на форуме.

− Дай угадаю, − сказал Джексон, − ты была единственной, кто пришел?

Я кивнула.

− Он прислал нам сообщение с его адресом, но, думаю, также послал еще одно сообщение всем остальным, ссылаясь на то, что мероприятие было отменено.

− Разве ты не могла просто уйти, когда никто не появился?

− Могла, но мне стало жаль его. В тот момент я думала, что все остальные просто не пришли, и считала, что он смущен этим. Я собиралась остаться на час, а потом извиниться и уйти.

− Кстати, сколько лет было этому парню? − спросил Джексон. − Я знаю, что это не имеет значения, но просто поможет разъяснить ситуацию.

− Около сорока или чуть больше пятидесяти, наверное. Как бы там ни было, слишком стар, чтобы привлекать меня, если ты об этом. И у нас не было ничего общего, кроме заинтересованности в Ближнем Востоке. Мы поговорили об этом немного, а затем я попыталась уйти. Но он сказал, что сначала мне следует осмотреться.

− Дай угадаю, осмотр включал спальню?

− Не знаю, − ответила я. − Я не согласилась. В тот момент я поняла, что что-то было не так, поэтому настаивала на уходе, но он вдруг протянул руку и провел пальцами по моим волосам. Я просто стояла на месте и не могла пошевелиться. За считанные секунды он полностью преобразился из профессора в хитрого хищника.

− Он прикасался к тебе? − спросил Джексон сквозь зубы. − Если он сделал это, тогда…

− Не в... интимных местах, − прервала я. − Он схватил меня за руку, когда я попыталась уйти, но, в конечном итоге, я вырвалась из его захвата. Он продолжал утверждать, что я вела себя как динамщица и должна была просто расслабиться. У него была эрекция, которую он прижал к моей ноге. Это было отвратительно. А я все продолжала извиняться перед ним, веришь или нет. Полагала, что, возможно, могла спровоцировать его каким-то образом. Я до сих пор иногда думаю об этом.

− Перестань делать это сейчас же, − настоял Джексон. − Ты ничего подобного не делала. Он прекрасно знал, что ты не была заинтересована в нем, и просто хотел проверить, сможет ли использовать свое влияние на молодого студента. Это мерзко.

− Пожалуй. Когда я уходила, он угрожал завалить меня по тем курсам, которые преподавал. Я знаю, звучит глупо, но эта мысль потрясла меня даже больше чем то, через что я уже прошла в его доме. Когда после этого я увидела своего парня, то осознала, что опыт с профессором, прикасающимся ко мне, нанес мне много психологических травм. Поначалу я была просто зациклена на угрозе моим оценкам.

− Ты ходила к психологу? − спросил Джексон.

− Нет, мне это было не нужно. Честно говоря, − добавила я, увидев недоумевающий взгляд Джексона, − я справилась с этим без профессиональной помощи. Как я и сказала, худшее, что он сделал − прижался ко мне, и мысленно я сравнивала это с пьяным парнем, танцующим со мной на вечеринке. Я не верила, что он выполнит угрозу, но профессор сделал это. Часто я не могла сосредоточиться на занятиях, но все равно была лучше, чем большинство людей в той комнате. Я не заслужила, чтобы меня завалили. После этого я не могла сосредоточиться на любом занятии, которое хоть каким-то образом было связано с исследованиями Ближнего Востока и моими курсами арабского языка, поэтому я также провалилась и в этом.

− Почему ты не сообщила об этом в университете? − спросил Джексон.

− Просто мое слово против него. Я выглядела бы, как обиженная студентка, жалующаяся на свои оценки. Кроме того, он был там только в течение лета, а затем вернулся на западное побережье. Я никогда больше не видела его, и это меня устраивало.

− Ты кому-нибудь рассказывала об этом? Твой отец хотел бы знать.

− Он последний человек, которому бы я рассказала, − сказала я. − Папа был занят развитием бизнеса. Последнее, что ему было нужно, так это еще один повод для беспокойства, который я дала ему.

− Тебе стоит больше доверять своему отцу. Он отличный парень. Я не знаю, что он делает с моей мамой, но ты могла бы открыться ему.

− Сейчас ты говоришь как какой-то лицемер, − ответила я. − Ты все еще не сказал своему отцу, что снова болен, а в первый рецидив даже не сообщил матери.

− Справедливое замечание, − заметил Джексон.

Он вновь взял меня за руку и, хотя сжал чуть крепче, чем следовало, пытался оставаться спокойным и собранным. Без сомнения, ему по-прежнему очень нравилась перспектива врезать профессору Кингсли, на что я бы с удовольствием посмотрела, но это ничего не решило, а Джексон мог обойтись без дополнительного стресса.

− Пойдем, посмотрим на поле, − сказала я.

Я встала и слегка потянула Джексона за руку, прежде чем вспомнила, что нас не должны видеть вместе, держащихся за руки. Я нехотя отпустила его руку, и мы вместе спустились на поле.

Джексон подошел к туннелю, откуда выходили футболисты и притворился, что вышел на поле перед началом игры. Я не смогла удержаться и засмеялась. Должно быть, он делал это сотни раз в реальности, но здесь он делал вид, словно являлся обычным фанатом, который воплощал свою мечту.

− Что? − спросил Джексон, когда поймал меня, смеющейся над ним.

− Ничего, − ответила я. − Просто забавно наблюдать за тобой, вот и все.

− Сделай это, − сказал Джексон. − Давай же, это весело.

Джексон положил свои руки на мои плечи и слегка толкнул меня в туннель. Я знала, что две команды выстраивались в туннеле друг напротив друга, а затем бок о бок выходили на поле. Я смотрела на поле и медленно вышла из туннеля, пытаясь представить, что десятки тысяч людей болели за меня. Джексон был прав, это очень весело.

− Судя по большой улыбке на твоем лице, тебе понравилось? − спросил Джексон. − Это никогда не надоест. Даже когда ты выходишь на поле, где все тебя ненавидят, это все равно доставляет настоящий кайф.

Я стояла рядом с Джексоном, когда мы находились на пустом стадионе, притворяясь, что он был полон людей. После того, как сделала полный круг, я обернулась, чтобы взглянуть на Джексона. Мы не целовались с прошлой ночи, и все закончилось еще до начала. Если бы наших родителей не было дома, все закончилось бы сексом. Я отчаянно хотела его. Мои ноги сами собой раздвинулись, а я даже не осознавала этого, и когда почувствовала, что его член увеличился, прижавшись ко мне, моя киска сразу же начала буквально истекать.

Никогда прежде я так не нуждалась в сексе. Подобной страсти не было с моими бывшими, а четыре года назад я была девственницей. Тогда я хотела заняться сексом с Джексоном, но при этом боялась и не знала, как это будет. И я до сих пор не знала, каково было бы трахать Джексона, но, по крайней мере, теперь я понимала, что делала. У меня было смутное представление, как приятно мне было бы, когда он вошел бы в меня, и эта идея полностью поглотила мои мысли.

− Я так сильно хочу поцеловать тебя прямо сейчас, − прошептал Джексон.

Он смотрел на меня, глядя глубоко в глаза и читая мои мысли. Мое дыхание участилось, когда я в то же время представила, как он поцеловал меня, пытаясь устоять перед желанием сделать это. Я не могла ничего с собой поделать. Я желала его сильнее, чем когда-либо.

− Пойдем домой, − сказала я. − Папа и Кэрри должны быть на работе.

Слова сорвались с моих губ прежде, чем я поняла их значение. Я просто предлагала пойти домой и трахнуться. Никакого свидания на этот раз. Я собиралась пойти домой и трахнуться со своим сводным братом, пока наших родителей не было дома. Это было совершенно нереально.

− Нет, − сказал Джексон. − Я не могу ждать так долго, − он снова посмотрел на трибуны и показал на ложи на самом верху. − Поднимайся туда. Иди к той кабинке, где мы сможем уединиться.

Мне пришлось свериться с картой, чтобы добраться до вершины, где нам потребовалось проверить четыре разных кабинки, прежде чем мы нашли ту, которая была открыта. Наконец-то мы остались одни в комнате с диваном и, что самое главное, мы были одни.

− Возьми меня, − выдохнула я. − Давай притворимся, что последних четырех лет просто не было.

Глава 15

Джексон

Ее слова казались не реальными. В свое время я слышал много хороших новостей, например, когда «Ливерпуль Юнайтед» сообщили, что будут платить мне огромную зарплату за бег по футбольному полю раз в неделю, но я никогда не слышал слов лучше, чем эти: «Возьми меня. Давай притворимся, что последних четырех лет просто не было».

После поцелуя прошлой ночью, все, что мы делали − это разговаривали. Я держал ее за руку, но у нас обоих были свои секреты, о которых нам нужно было рассказать друг другу. В какой-то момент мы едва не пересекли платоническую зону, и никогда бы не перешли к физической близости.

Я знал: Дженни по-прежнему беспокоилась по поводу того, что ее отец застукал девушку со мной, но отбросила на время в сторону свои опасения. Она смотрела на меня с дикой страстью. В ее глазах горел огонь любви, и я не собирался упускать этот шанс.

Я потянулся к ней и обхватил рукой ее затылок, прежде чем прижать ее к себе. Наши губы слились воедино как прошлой ночью, но на этот раз никто из нас не собирался останавливаться только на поцелуе.

Ее руки обвились вокруг меня, а пальцы впились в мои мышцы. Порой, мне казалось, что Дженни до сих пор восемнадцатилетняя девственница, которой была четыре года назад, но сейчас доказывала, что была какой угодно, только не невинной.

− Я так давно хотел сделать это, − прошептал ей на ухо. − Я мечтал о поцелуе с тобой, о том, как попробую тебя на вкус и оттрахаю всеми возможными способами. Не могу поверить, что это, наконец, происходит.

− Я тоже, − ответила она.

Я нежно поцеловал ее в шею, и когда она всхлипнула от моих ласк, начал расстегивать ее блузку. Я смотрел на ее упругие груди и не мог поверить, что на этот раз увидела их свободными от лифчика. Никогда я не был таким возбужденным, занимаясь с кем-то сексом. Даже в мой первый раз с женщиной сердце не колотилось так, как сейчас.

Я расстегнул пальцами ее лифчик, пока Дженни проделывала то же самое с моей рубашкой. Она с жадностью рассматривала мою грудь и не могла оторвать от меня руки. Я обхватил обе ее руки и толкнул девушку на диван, позволяя ей мягко упасть на спину.

Она задрала юбку, чтобы дать свободу ногам, и развела их так, чтобы я мог разместиться между ними. Мои руки тут же оказались на ее грудях, жестко массируя их и зажимая соски между пальцами. Дженни громко застонала от моих прикосновений. Четыре года назад она краснела от смущения, когда я прикасался к ней, но сейчас эта девушка полна страсти и дикого желания.

Я взял ее левый сосок в рот, жестко пососал перед тем, как прикусить его зубами, и слегка отстранился. Она снова застонала и крепко схватилась за мой затылок. Даже если ей было больно, она явно не хотела, чтобы я останавливался.

Сделал то же самое с другой грудью, но я больше не мог ждать. Мне хотелось попробовать ее на вкус. Я думал о том, какова на вкус киска Дженни с того самого момента, как только встретил ее, и теперь, наконец-то, могу погрузить свой язык глубоко в ее складочки.

Мои губы двигались вниз по ее животу, прокладывая дорожку из легких поцелуев к талии. Пальцами я расстегнул юбку сбоку и стянул ее вниз, обнаружив, что трусики Дженни уже были влажными от страсти.

Я поцеловал внутреннюю часть ее бедер, медленно прокладывая путь к ее киске. Она начала покачиваться навстречу моему рту, отчаянно желая, чтобы я прикасался к ней, но я сдерживался, целуя каждый сантиметр ее бедер.

Я прижался языком к ее трусикам и впервые ощутил ее вкус. Белье Дженни было пропитано ее соками, и я не мог остановиться. Этот сладкий вкус был всем, о чем я мечтал.

Дженни пыталась снять трусики, но я не позволил ей сделать это. Ожидание сводило меня с ума, но делало то же самое и с ней. Я хотел ощутить, как она взорвется после того, как я прикоснулся бы к ней. Через трусики нашел языком ее набухший бутон и прижался к нему, заставляя Дженни вздохнуть.

− Пожалуйста, − умоляла она. − Мне нужно ощутить тебя внутри себя.

Я должен был заставить ее ждать дольше, но ничего не мог с собой поделать. Я подцепил пальцами ее трусики и одним плавным движением снял их, прежде чем посмотреть на обнаженную Дженни, лежащую передо мной.

Никогда не видел ничего столь прекрасного. Каждое мое слово правдиво. Все, начиная с ее лица, когда она лежала, ожидая, что я доставлю ей удовольствие, и заканчивая ее упругой грудью и киской, которая выглядела так хорошо, что я был просто обязан познать ее вкус по-настоящему.

− Поторопись и попробуй меня на вкус, − потребовала она.

Да, Дженни больше не была милой и невинной восемнадцатилетней девушкой. Мои губы опустились к ее складкам. Больше никаких поддразниваний. У меня не было на это сил. Когда я коснулся ее естества, мне захотелось погрузиться языком прямо во влагалище и полностью ощутить его на вкус.

− Не могу поверить, что ты насколько вкусная, − простонал я. − Такая сладкая. Черт, я мог бы вылизывать эту киску весь день.

Я исследовал ее складочки языком, не торопился, медленно продвигаясь к ее клитору. Дженни продолжала пытаться ускорить ход дела, и я понял, что находился там, где нужно. Я слегка щелкнул языком по ее возбужденному клитору и надавил на него языком, постепенно увеличивая давление, пока она извивалась подо мной.

Ее бутон набух, когда я обхватил его губами и щелкнул по нему кончиком языка. Дженни обвила ноги вокруг меня и крепко прижала к себе, словно боясь того, что я мог остановиться в любую секунду. Не было никаких шансов, что это произойдет.

Я прикоснулся пальцем к ее входу, слегка поддразнивая, а затем медленно проник им внутрь ее влажной киски. Мой палец с легкостью проскользнул внутрь, и ее тугая дырочка плотно обхватила его. Дженни громко застонала, когда я начал потирать верхнюю стенку ее влагалища.

− Такая тугая, − прошептал я. − Не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя.

− Трахни меня, − простонала она. − Пожалуйста, я не могу больше ждать.

Я проигнорировал ее слова и вернулся к посасыванию клитора, а мой палец продолжал двигаться внутри нее. Дженни была на грани, и я хотел вылизывать ее, пока она не кончит мне в рот.

Ее пальцы запутались в моих волосах, она, похоже, не знала, чего хотела − оттолкнуть мою голову или крепче прижать к своему центру. В конце концов, она остановила выбор на последнем и притянула мой рот в своей киске. Я добавил еще один палец, и дыхание Дженни участилось.

Она начала энергично извиваться подо мной, и мне пришлось использовать другую руку, чтобы удержать ее естество напротив моего рта.

− Я кончаю, − застонала она. − Не останавливайся. Боже, я так близко. Так близко.

Дженни едва могла дышать. Она ухватилась руками за диван, выгнула спину и жестко кончила. Я слизывал ее соки, пока она бесконтрольно дрожала.

Наконец, ее спина вновь опустилась на диван и спазмы в мышцах прекратились. Я нехотя убрал губы с ее сладкой киски и спустил штаны. Надев презерватив, который был в моем бумажнике, я разместился между ее ногами и поцеловал девушку.

Дженни все еще тяжело дышала, но ей удалось прошептать: «трахни меня, трахни меня» снова и снова. Мой член задел ее вход, и она использовала ноги, чтобы подтолкнуть меня в свои глубины. Я медленно двигал бедрами, проталкивая свой толстый член глубже и глубже. Многие женщины жаловались, что мой член немного толще, чем обычно. Дженни была чертовски тугой, ей могло быть некомфортно. Она скривилась несколько раз, но всякий раз, когда я замедлялся, она подталкивала меня внутрь, давая знать, что можно продолжать.

Когда я полностью оказался внутри нее, то остановился и восхитился Дженни, лежащей подо мной. Ее лицо покраснело, и я мог чувствовать пот, покрывающий ее грудь. Многое происходило в моей жизни, но сейчас я мог думать только о Дженни. Что касалось меня, то я был самым счастливым мужчиной на свете.

Я двигался медленно, пока Дженни привыкала к моей толщине, затем увеличил темп, ведь она настаивала, чтобы я не сдерживался. Очевидно, Дженни не была любительницей медленного секса, по крайней мере, не со мной.

− Не медли, − стонала она. − Пожалуйста. Я хотела этого так долго. Просто жестко трахни меня. Не будь нежным.

Если я буду слишком агрессивным, то причиню ей боль, но все же прислушался к ее словам, как к ободрению. Я начал вколачиваться в нее, не заботясь о том, чтобы замедлить или отсрочить оргазм, который наступит гораздо быстрее, чем обычно.

Я обхватил ноги Дженни и поднял их выше, а затем снова вошел в нее. Ее глаза широко распахнулись, когда мой член полностью заполнил ее и достал до того места, которое я раньше потирал пальцами.

− Ты такая чертовски тугая, − простонал я. − Я долго не продержусь.

Дженни смотрела на меня, слишком слабая после оргазма, чтобы что-то делать, и умоляла меня действовать жестче и быстрее. Теперь я понимал, что это было исключением. Никто из нас не мог долго сопротивляться этому. Я ощущал, что на меня вот-вот нахлынет оргазм, но не мог замедлить его. Не помогало даже знание того, что мы сделаем это снова. Я слишком долго ждал этого. Дженни была безупречна.

Я толкнулся в нее последний раз и вздрогнул перед тем, как жестко кончить, полностью изливаясь в презерватив. Дженни смотрела на меня, тяжело дыша, и я понял, что она кончила снова перед или даже во время моего оргазма.

Я обрушился на нее и нехотя выскальзываю из ее тугой дырочки. Если бы я не был таким идиотом, то мог бы заняться сексом с Дженни четыре года назад. Не знал, сколько времени у меня осталось, но я собирался провести его в постели с Дженни. В этот момент меня даже не волновали те, кто знал об этом.

Глава 16

Дженнифер

Джексон хотел увести меня в отель, чтобы мы могли повторить парочку вещей, но я не хотела делать то, что могло вызвать подозрения. Отцу показалось бы странным, если бы я не пришла домой, а я плохо врала. Он заметил бы что что-то было не так в считанные секунды.

Я почти не спала этой ночью. У меня не было секса с множеством парней, но по моему ограниченному опыту, когда я начала заниматься сексом с кем-то, то мы могли делать это всякий раз, когда хотели. Этот период медового месяца никогда не длился столько, сколько мне хотелось бы, но, тем не менее, это было здорово.

Мы с Джексоном, наоборот, занялись сексом всего один раз, а затем должны были спать в разных кроватях. Это было последнее, чего я хотела. Мое тело жаждало его. Я рассматривала возможность пробраться в его комнату, но мысль о том, что меня может поймать с поличным мой отец, действовала как довольно-таки удачный холодный душ.

Первое, что я сделала, когда проснулась − отправила моему боссу электронное сообщение, сообщая, что я снова проведу весь день с Джексоном. Я даже не удосужилась придумать более убедительную историю. Он был так взволнован по поводу удовлетворительного прогресса, проделанного мной, что его бы не заботило мое отсутствие на рабочем месте. Мне казалось немного странным, что мне удалось получить отгул на работе, будучи честной − в какой-то мере − как я собиралась провести день, но так тому и быть.

Папа ушел из дома первым, чтобы открыть тот магазин, в котором он собирался работать сегодня, но Кэрри не покидала дом до десяти часов. То, что она выбрала сегодняшний день как единственный, когда можно уйти позже, так типично для нее. Она допоздна работала, поэтому она особо не отлынивала, однако это все равно расстроило.

Я наблюдала, как машина Кэрри выехала с подъездной дорожки из окна своей спальни. В ту секунду, когда она исчезла из поля зрения, я развернулась и практически побежала к двери, отчаянно пытаясь попасть в комнату Джексона как можно скорее. Он опередил меня. Я даже не успела добраться до двери, как он отрыл ее и ворвался в мою комнату, бросив меня на кровать.

− Тебе действительно стоило позволить мне увести тебя в гостиницу прошлой ночью, − зарычал он, снимая светлый хлопковый топ, в котором я спала. Вскоре последовали и соответствующие трусики. − Я не смог уснуть прошлой ночью, думая о том, чем мы должны заниматься.

− Тогда тебе лучше наверстать упущенное время, − ответила я и стянула боксеры с Джексона, высвободив его возбужденный член.

Я не знала: это просто утренний стояк или он возбудился конкретно из-за меня, но я не очень беспокоилась по этому поводу. Это служило той же цели в любом случае.

− Я снова хочу попробовать тебя, − сказал Джексон, когда устремился языком к моей сексуальности.

− Нет, просто трахни меня, − сказала я ему. − Я прикасалась к себе всю ночь и все утро, просто думая о тебе. Я влажная и нуждаюсь в тебе внутри меня.

Вчера все произошло впервые. Не только то, что я в первый раз занималась сексом с Джексоном. Это было первый раз, когда я кончила от мужских ласк, без каких-либо действий с моей стороны. Джексон заставил меня жестко кончить ему на лицо, прежде чем он даже вошел в меня. Я была смущена, и в течение нескольких минут пыталась сдерживаться, но было уже слишком поздно. Я взорвалась, когда он посасывал мой бутон, и затем снова, перед тем, как кончил он.

Джексон надел презерватив и скользил между моих ног. Я почти кончала, по крайней мере, пять раз за ночь, но каждый раз я останавливала себя, обещая приберечь это для Джексона.

Как только он вошел в меня, все те оргазмы обрушились на меня, и я жестко кончила, моя киска плотно сжималась вокруг его толстого члена. Оргазм захлестнул меня изнутри, что способствовало скольжению его ствола туда и обратно, когда он вколачивался в мою киску.

Я смотрела ему в глаза, когда он двигался во мне. Обхватив руками его спину, мои пальцы впились в его мышцы. Я, наверное, оставила следы ногтей на его коже, но я ничего не могла поделать. Мое тело не поддавалось контролю, когда Джексон был внутри меня.

Второй оргазм последовал сразу после первого, но на этот раз у меня не было сил даже на то, чтобы закричать. Он обхватил все мое тело, и я дрожала под Джексоном, пока он опустошал себя внутри меня.

То, что мы не остались в отеле прошлой ночью, было к лучшему. Секс получился феноменальным, но я не была уверена, сможет ли мое тело выдержать Джексона больше, чем один раз в сутки. Я становилась влажной, только взглянув на него, и благодаря его члену я кончала в считанные минуты.

Джексон лег рядом со мной и, повернувшись к нему лицом, я провела пальцами по его груди, выводя непроизвольные узоры на потной коже. Его грудная клетка часто поднималась и опускалась, пока он медленно восстанавливал дыхание. Парень был намного выносливее, чем я, поэтому я все еще пыхтела, когда он, казалось, уже был готов ко второму раунду.