Текст книги "Легион Фалькенберга"

Автор книги: Джерри Пурнелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

VI

Офицерские помещения располагались вдоль восточного края плаца. Ничего особенного в этой крепости не было. Она не может противостоять современному оружию и похожа на театральную декорацию. Это вполне понятно: ведь ее строили из местных материалов под руководством офицеров, у которых инженерной подготовки было не больше, чем у меня. Построить прямоугольную крепостную стену достаточно просто, и если больше ничего не нужно, к чему усложнять задачу?

Офицерские помещения казались пустыми. Крепость строилась в расчете на размещение целого полка с большим количеством поддерживающих служб, а теперь на всей планете не наберется и десяти офицеров морской пехоты. Большинство из них живут отдельно, с семьями, а офицеры милиции вообще живут в своих городских домах. И нам предоставили очень просторные квартиры. Фалькенберг занял помещение адъютанта полка, а я – квартиру майора.

После того как солдаты принесли с корабля наши вещи, я распаковал их, но и когда закончил, квартира по-прежнему выглядела пустой. Багаж путешествующего лейтенанта невелик, а комнаты слишком просторны. Я распихал вещи и задумался, что делать дальше. Так провести первый вечер на чужой планете – это угнетает. Конечно, я бывал на Луне и на Марсе, но то совсем другое дело. Это не чужие планеты. Можно выйти наружу, и с таким же успехом можно оставаться на корабле. Я подумал: «Разрешается ли здесь уходить за пределы расположения?» – я все еще рассуждал, как кадет, а не офицер в полевой обстановке. Но действительно, что делать? Никаких инструкций мы не получили, и я решил подождать.

Кто-то постучал в дверь, и она открылась. Вошел пожилой рядовой. Он годился мне в отцы. На нем прекрасно сидел мундир – поношенный мундир. На рукаве множество нашивок.

– Рядовой Хартц, зэр. – Он говорил с сильным акцентом, но не чистым: в его речи смешивалось множество акцентов. – Главный старшина назначил меня вашим денщиком.

«И что мне с ним делать?» – подумал я. Нельзя проявлять нерешительность. Я не мог вспомнить, видел ли я его на корабле или он из местного гарнизона. Фалькенберг никогда не оказался бы в такой ситуации. Он бы знал. Солдат навытяжку стоял у двери.

– Вольно, Хартц, – сказал я. – Что я должен знать об этом месте?

– Не знаю, зэр.

«То есть он здесь тоже новичок или хочет что-то утаить от офицера…» – я не мог решить, что выбрать.

– Выпить хочешь?

– Да, зэр, спасибо.

Я отыскал бутылку и поставил на туалетный столик.

– Всегда оставляй мне немного. А в остальном пользуйся свободно.

Он сходил в ванную за стаканами. Я не знал, где что помещается, я вообще не знаком с офицерскими квартирами. Может, Хартц знаком, но я никакой информации от него не получил. Он плеснул себе виски.

– Лейтенант выпьет?

– Конечно. – Я взял у него стакан. – Твое здоровье.

– Прозит. – Он выпил залпом. – Вижу, лейтенант уже распаковался. Сейчас немного приберусь. С вашего разрешения, зэр.

Он прошелся по комнате, передвинул мои запасные сапоги на два дюйма влево, перевесил бронежилет с одного края шкафа в другой, достал парадный мундир и дюйм за дюймом просмотрел его.

Денщик был мне не нужен, но я не мог просто отослать его. Мне полагается денщик, потому что мне предстоит полевая операция. «Если предстоит, – подумал я. – К черту».

– Пойду в офицерскую столовую, – сказал я. – Можешь пользоваться выпивкой, но оставь мне на ночь две порции.

– Зэр.

Я чувствовал себя идиотом: собственный ординарец выгнал меня из квартиры, но что мне оставалось? Он явно не собирался успокаиваться, пока не просмотрит все мои вещи. Вероятно, пытается продемонстрировать заботливость. Денщикам платят немного больше, и это хорошая служба для солдата, который любит выпить. Я был уверен, что смогу ему доверять. Насколько помню, я никогда не сомневался в решениях Огильви и не сопротивлялся им. Нужно быть полным дураком, чтобы не ладить с главным старшиной.

Отыскать офицерский клуб оказалось нетрудно. Как и все остальное, он строился в расчете на полк, и это оказалось большое здание. Внутри меня ждал сюрприз. Меня встретил капрал, в котором я узнал одного из прилетевших с нами. Я направился к бару, где заметил нескольких офицеров милиции, но капрал меня остановил.

– Прошу прощения, сэр. Клуб морских пехотинцев в той стороне. – Он указал на коридор.

– Я думал выпить с офицерами милиции, капрал.

– Да, сэр. Главный старшина приказал мне предупредить всех офицеров, сэр.

– Понятно. – Я ничего не понял, но не собирался спорить с капралом, и не было смысла упрямиться. И я прошел по коридору в клуб морских пехотинцев. Здесь уже был Дин Ноулз. Он был один, если не считать официанта – опять-таки солдата из нашего отряда. В клубе милиции официант был штатский.

– Добро пожаловать в веселую жизнь, – сказал Дин. – Виски хочешь? Есть еще терпимый бренди. Ради Бога, сядь и поговори со мной.

– Вижу, капрал Ханснер и тебя остановил, – сказал я.

– Весьма эффективно. Я знал, что во Флоте кастовая система доведена до крайности, но это уже перебор. Здесь всего десяток офицеров, даже включая наши величественные особы. Придется создавать собственный клуб.

Я пожал плечами.

– Может, это офицеры милиции не хотят с нами общаться?

– Вздор. Даже если они нас ненавидят, им все равно хочется послушать новости с Земли. А мы, тем временем, расспросили бы о ситуации здесь. Что будешь пить?

– Попробую бренди, – сказал я официанту. – А кто обслуживает, когда ты в наряде?

– Не знаю, сэр. Меня прислал главный старшина…

– Ну, конечно. – Я подождал, пока официант отойдет. – Если уж главный старшина начинает о нас заботиться, то делает это тщательно. У меня жуткий денщик…

Дин рассмеялся:

– Один из стариков? Да. Я так и думал. Мой тоже. Монитор Арман Кубьяк, к моим услугам, сэр.

– Мне прислали всего лишь рядового.

– Ну, по крайней мере Огильви соблюдает старшинство, – сказал Дин. – Твое здоровье.

– Твое. Неплохой бренди. – Я поставил стакан и начал говорить что-то еще, но Дин меня не слушал. Он смотрел на Дверь, и спустя мгновение я тоже повернулся в том направлении. – Знаешь, кажется, более красивой девушки я никогда не видел.

– Может соперничать с любой, – ответил Дин. – Она идет к нашему столику.

– Очевидно. Мы встали.

Она определенно искала нас. Высокая. Голова на уровне моего подбородка, так что с учетом высоких каблуков она выглядела выше Дина. Льняное платье. Голубое, под цвет глаз, и похоже, никогда не бывало под солнцем. Платье чистое, отглаженное и выглядит прохладным. Те немногие женщины, которых мы видели на марше, были одеты в поношенные платья с длинными юбками мрачных расцветок. Волосы локонами падают на одно плечо. На правом пальце большое золотое кольцо с печаткой.

Выглядела она так, словно это место принадлежит ей. И, очевидно, привыкла всегда поступать по-своему.

– Надеюсь, вы ищете нас, – сказал Дин.

– Так и есть.

«У нее очень приятная улыбка. Дорогая улыбка», – решил я.

– Что ж, у вас хороший вкус, – сказал Дин.

Не знаю, как у него это получается. Наверно, какая-то телепатия. Он не говорит девушкам ничего особенно умного. Я это знаю, потому что изучал его технику еще в Академии. Мне казалось, этому можно научиться, как можно научиться тактике, но ничего подобного. Неважно, что говорит Дин, и вроде бы неважно, как он это говорит. Он может болтать, молчать или даже вести себя оскорбительно. А в следующий миг вы видите, что девушка уходит с ним. Если ей приходится отменить свидание – так бывало, – она его отменяет.

Будь я проклят, если позволю, чтобы так получилось и на этот раз. Но у меня было неприятное ощущение, будто я заранее обречен на поражение и ничего не добьюсь. Вдобавок я не мог придумать, что ей сказать.

– Меня зовут Дин Ноулз. А это лейтенант Слейтер, – сказал Дин.

«Вот свинья», – подумал я и постарался улыбнуться, когда она протянула руку.

– А я Ирина Суэйл.

– Значит, вы дочь губернатора, – сказал Дин.

– Совершенно верно. Я могу сесть?

– Прошу. – Дин придержал ее стул, прежде чем я сумел подойти к нему. Это еще больше смутило меня. Мы сели, и к нам подошел рядовой Доннелли.

– Мне «Иерихон», – сказала Ирина. Доннелли не понимая смотрел на нее.

– Он прилетел с нами, – пояснил я, – и не понимает, что вы заказали.

– Это вино, – объяснила она. – Я уверена, что здесь есть еще несколько бутылок. Обычно его не охлаждают.

– Да, мэм, – сказал Доннелли. Он отошел к бару и принялся разглядывать бутылки.

– Мы как раз думали, чем бы заняться, – сказал Дин. – Вы спасли нас от вечной скуки.

Она улыбнулась, но за этой улыбкой крылась какая-то тень. Ей не показалось, что мы ее оскорбляем, но в то же время ей было не до забав. Мне стало интересно, что ей нужно.

Доннелли принес бутылку и рюмки.

– Это оно, мэм?

– Да. Спасибо.

Он поставил рюмки на стол и налил.

– Разрешите оставить вас, лейтенант Ноулз?

– Конечно, Доннелли. Но не уходи надолго, иначе мы разграбим весь твой бар.

– Да, сэр. – Доннелли вышел в коридор.

– Ваше здоровье, – сказал Дин. – Расскажите нам о ночной жизни на Арарате.

– Она не очень приятна, – ответила Ирина.

– Значит, скучно. Что ж, мы этого ожидали…

– Не столько скучно, сколько ужасно, – поправила Ирина. – Простите. Просто… Я чувствую себя виноватой, когда думаю о своих проблемах. Они такие мелкие. Скажите, а когда прилетят остальные?

Мы с Дином переглянулись. Я собрался что-то сказать, но первым заговорил Дин..

– Вы знаете, нам немногое рассказывают.

– Значит, это правда. Прилетели только вы, – сказала она.

– Ну, я этого не говорил, – возразил Дин. – Я сказал, что не знаю…

– Не нужно обманывать, – сказала она. – Вряд ли я шпионка. Прислали только вас, верно? Никаких боевых кораблей и никакого полка. Несколько сотен солдат и младших офицеров.

– Мне казалось, вы должны знать больше нас, – сказал я.

– Просто я не так быстро отказываюсь от надежды, как мой отец.

– Ничего не понимаю, – сказал я. – Губернатор запросил полк, но нам никто не говорил, для чего он здесь нужен.

– Разобраться в хаосе, который мы здесь создали, – ответила Ирина. – Мне казалось, они что-нибудь попытаются сделать. Совладение превратило Арарат в настоящий ад, и мне казалось, что у них хватит… чего? Гордости? Стыда? Элементарного приличия, чтобы навести порядок раньше, чем мы вынуждены будем покинуть планету. Вижу, я ошибалась.

– Значит, положение за стенами плохое, – заметил Дин.

– Плохое? Ужасное! – ответила Ирина. – Вы даже представить себе не можете, что там происходит. Банды преступников утверждаются как правительства. И мой отец признает их! Мы заключаем с ними договоры. А колонистов рвут на части. Убийство – самое меньшее, что может с ними случиться. Вся планета впадает в варварство, и мы даже не пытаемся им помочь.

– Но ведь ваша милиция может что-нибудь сделать? – спросил Дин.

– Нет. – Она медленно покачала головой и уставилась на свою пустую рюмку. – Прежде всего, милиция не выходит за стены. И я не могу их винить. Ведь это не солдаты. По большей части хозяева магазинов. Иногда они добираются до поворота большой реки или до ближайших ферм, но ничего хорошего это не приносит. Мы пытались создать что-нибудь более постоянное, но ничего не выходит. Мы не можем защитить колонистов от банд преступников. А теперь нам приходится признавать эти банды как законные правительства!

Вернулся Доннелли и встал за стойку. Дин сделал ему знак повторить.

– Я заметил, что нас приветствовали, когда мы проходили по городу, – сказал я.

Ирина горько улыбнулась.

– Да, горожане считали, что вы сделаете безопасной торговлю с внутренними землями, освободите там их родственников. Как я хотела бы, чтобы вы могли это сделать!

Прежде чем мы смогли ответить, вошел капитан Фалькенберг.

– Добрый день, – сказал он. – Могу я к вам присоединиться?

– Конечно, сэр, – ответил Дин. – Это капитан Фалькенберг. Ирина Суэйл, капитан, дочь губернатора.

– Понятно. Добрый день. Пожалуйста, бренди, Доннелли. Составите мне компанию? Прекрасно. Доннелли, налей всем. Кстати, меня зовут Джон. В офицерской столовой только по именам, Дин… разумеется, за исключением полковника.

– Да, сэр. Прошу прощения. Джон. Мисс Суэйл как раз рассказывала нам о положении за стенами. Положение очень тяжелое.

– Да, знаю. Я половину дня провел с полковником. Может, мы сумеем что-нибудь сделать, мисс Суэйл.

– Ирина. В офицерской столовой только по именам. – Она рассмеялась. Очень приятный смех. – Я бы хотела, чтобы вы что-нибудь сделали для этих людей, но… ведь у вас всего тысяча солдат.

– Тысяча линейных морских пехотинцев, – ответил Фалькенберг. – Это не совсем одно и то же.

У нас даже и тысячи нет, сказал я себе. И большинство – новобранцы. Интересно, что имел в виду Фалькенберг. Может, просто старается произвести впечатление на дочь губернатора. Я надеялся, что это не так, потому что тон, которым он сказал это, заставил меня ощутить гордость.

– Вижу, вы сочувствуете тамошним фермерам, – продолжал Фалькенберг.

– Я ведь должна им сочувствовать? – ответила Ирина. – Даже если Хьюго – мой отец – сказал, что не может им помочь. И я пыталась что-нибудь сделать для детей. Вы на самом деле думаете… – она замолчала. Фалькенберг пожал плечами.

– Несомненно, мы попытаемся. Можем разместить части в самых горячих точках. Но как вы говорите, нас только тысяча человек, хотя это и тысяча морских пехотинцев.

– А что будет после вашего отлета? – спросила Ирина. В ее голосе звучала горечь. – Они отступят? Вы приехали нас эвакуировать?

– Большой Сенат обычно не обсуждает свои решения с младшими капитанами, – ответил Фалькенберг.

– Да, конечно. Но я знаю, вы привезли распоряжения Колониального управления, и Хьюго унес их в свой кабинет, чтобы прочесть… и с тех пор ни с кем не разговаривал. Он провел в кабинете весь день. Нетрудно догадаться, что в этих распоряжениях. – Ирина отхлебнула вина и мрачно посмотрела на дубовый стол. – Конечно, необходимо учитывать общую картину. Какое значение имеет одна маленькая планета с населением меньше миллиона? Арарат не представляет никакой угрозы миру, верно? Но ведь это люди, и они заслуживают чего-то лучшего, чем… Простите. Я всегда так расстраиваюсь.

– Нужно придумать, чем вас развеселить, – сказал Дин. – Расскажите о веселой жизни на Арарате.

Она криво улыбнулась.

– Это дичь. Постоянный вихрь балов и развратных пирушек. А чего вы ожидали от планеты, которую заселяли церковники?

– Город скуки, – сказал Дин. – Но теперь, когда мы здесь…

– Надеюсь, мы что-нибудь устроим, – сказала Ирина. – Я у папы секретарь по связям с общественностью. Джон, разве не принято приветствовать новые войска на официальном приеме? Мы устроим прием во дворце губернатора.

– Да, принято, – ответил Фалькенберг. – Но прием обычно устраивают в честь полка, а не разношерстного пополнения. С другой стороны, поскольку пополнение – единственные здесь представители вооруженных сил…

– Ну, есть еще наша милиция, – возразила Ирина.

– Простите, я имел в виду только морских пехотинцев. Я уверен, все будут довольны, если вы пригласите нас на прием. Можно ли его организовать, скажем, через пять дней?

– Конечно, – ответила она. И с любопытством взглянула на него. Мы – остальные – тоже. Мне в голову не приходило, что Фалькенберга могут интересовать такие вещи. – Однако мне придется начинать подготовку немедленно.

– Если срок недостаточен, мы… – начал Фалькенберг.

– Нет, все в порядке.

Фалькенберг взглянул на часы и осушил рюмку.

– Еще один круг, джентльмены, и боюсь, мне придется вас увести. Штабное совещание. Ирина, вам нужна охрана?

– Конечно, нет.

Мы поболтали еще несколько минут, затем Фалькенберг встал.

– Жаль покидать вас, Ирина, но нам предстоит поработать.

– Да, я понимаю.

– Буду благодарен, если получу официальное приглашение как можно скорее. В противном случае нам могут помешать обязанности, но, конечно, отказаться от приглашения губернатора мы не сможем.

– Начну немедленно, – пообещала она.

– Хорошо. Джентльмены, нас ждет работа. Подготовка солдат и все такое. Скучно, но необходимо.

VII

В конференц-зале стоял длинный стол, за которым легко разместилась дюжина офицеров и остались места для вдвое большего количества. На двух стенах висели экраны. Вся мебель – из красивой древесины какого-то местного дерева. На панелях, где когда-то висели картины и знамена, видны царапины. Теперь стенные панели пусты, и помещение кажется пустым и холодным. Единственное украшение – флаг CoВладения, американский орел и советские серп и молот. Все это располагается между пустой витриной для трофеев и голой стойкой бара.

Луис Боннимен уже был здесь. Когда мы вошли, он встал.

– Много нас не будет, – сказал Фалькенберг. – Можете занять места поближе к голове стола.

– Кем будешь: полковым адъютантом или командиром батальона? – спросил меня Дин. Он указал на места старших офицеров.

– Конечно, командиром батальона, – ответил я. – Готов занять должность в любой день. А ты, Луис, можешь быть начальником разведки.

– Через несколько минут вам не будет так весело, – сказал Фалькенберг. – Садитесь, джентльмены. – Он нажал кнопку на консоли. – И обратите внимание на мои слова.

Я гадал, что бы это могло значить. От меня не ускользнуло, что он знал, где нас отыскать. Должно быть, ему сказал Доннелли. Вопрос – почему?

– Джентльмены!

Вошел полковник Харрингтон, и мы встали. Дин рассказывал мне, что Харрингтону за семьдесят, но я ему не поверил. Однако теперь сомневаться в этом не приходилось. Харрингтон оказался низкорослым, с худым лицом. Немногие уцелевшие волосы – совсем седые

Вместе с ним вошел главный старшина Огильви. Рядом с полковником он выглядел невообразимо огромным. Ростом он был по крайней мере с Фалькенберга и гораздо массивней. Так что по сравнению с Харрингтоном казался гигантом.

Третий вошедший был майором, ненамного моложе полковника.

– Садитесь, джентльмены, – сказал Харрингтон. – Добро пожаловать на Арарат. Я, конечно, Харрингтон. Это майор Лорка, мой начальник штаба. А кто вы, мы уже знаем.

Мы что-то пробормотали в ответ, и Харрингтон сел. Садился он осторожно, как поступают при сильном тяготении, но на Арарате такой силы тяжести нет. «Старик, – подумал я. – Старик, давно в пенсионном возрасте, даже несмотря на регенерационную терапию и гериатрические средства».

– Вы представляете для меня серьезную проблему, – заговорил полковник. – Мы запросили полк военной полиции. Гарнизонных морских пехотинцев. Я не думал, что пришлют полк в полном составе, но я определенно не просил присылать линейных морских пехотинцев. И что мне теперь с вами делать?

Все промолчали.

– Я не могу объединить линейных с милицией, – продолжал полковник. – Это было бы катастрофой для обеих частей. Я даже не хочу, чтобы ваши солдаты находились в городе! Мне не хватало только, чтобы линейные солдаты практиковали в Гармонии «Систему Д»!

Дин непонимающе взглянул на меня, и я улыбнулся. Приятно знать что-нибудь, чего не знает он. «Система Д» – это традиция линейных морских пехотинцев. Солдаты разбиваются на небольшие группы и отправляются по районам города; там они напиваются влежку. А потом говорят владельцам салунов, что им нечем заплатить. Если кто-то из хозяев возражает, они разносят его заведение; причем остальные собираются вокруг этого бара и сдерживают полицию.

– Простите, но я хочу, чтобы ваши солдаты как можно быстрей покинули город, – говорил Харрингтон, – И не могу дать вам офицеров. Невозможно отдать пехотинцев под командование офицеров милиции, а те немногие флотские офицеры, которые у меня есть, нужны здесь. Для вас это возможность повышения, джентльмены, потому что вы четверо – единственные офицеры 501-го батальона, созданного для чрезвычайной ситуации. Командиром батальона будет, разумеется, капитан Фалькенберг. Мистер Слейтер, вы как старший лейтенант будете его заместителем, и я полагаю, что вы также будете командиром роты. И вы все тоже будете командирами рот. Майор Лорка поможет с материально-техническим снабжением и обслуживанием, но что касается остального, вы предоставлены сами себе.

Харрингтон помолчал, ожидая, пока мы это усвоим. Дин улыбнулся мне, и я ответил улыбкой. Если повезет, мы с толком используем эту возможность. Опыт командира роты может сократить срок пребывания в лейтенантах на несколько лет.

– Следующая проблема – что мне с вами делать после того, как батальон будет организован? – спросил Харрингтон. – Майор Лорка, пожалуйста, доложите обстановку.

Лорка встал и подошел к стенду для инструктирования. С помощью консоли он вызвал на стенд карту города.

– Как видите, город сильно укреплен, – сказал он. – Нам нетрудно удерживать его силами милиции. Однако это единственная часть Арарата, которую нам поручено охранять, в результате на остальной территории у нас несколько соперничающих банд, орудующих совершенно свободно. В последнее время группа, которая называет себя Речной Стаей, захватила территорию вдоль берегов реки и так эффективно обложила налогами торговцев, что практически отрезала город от поставок. Река – единственный способ транспортировки сельскохозяйственных продуктов из района ферм в город.

Лорка вызвал другую карту; на ней была река к северо-западу от Гармонии-Гаррисона; затем ее верхнее течение, где сосредоточивалось большинство ферм. Дальше располагалась горная цепь.

– Вдобавок, – продолжал Лорка, – все необходимое сырье для нашей небольшой промышленности дают эти шахты. – Световая указка остановилась на далеких горах. – И у нас возникает сложная политическая проблема.

Полковник заворчал, как рассерженный пес.

– Сложная! Да это совершенно невозможно! – сказал он. – Расскажите им все остальное, Лорка.

– Да, полковник. Политическая ответственность на этой планете никогда четко не разграничивалась. Юрисдикция редко бывает определена точно. Например, город Гаррисон находится под прямым военным управлением, и в его стенах полковник Харрингтон является одновременно высшим военным и гражданским руководителем. Город Гармония находится под управлением Совладения, и здесь главой является губернатор Суэйл. Это ясно, но губернатор Суэйл одновременно является высшим гражданским чиновником на планете, что теоретически ставит полковника Харрингтона в подчиненное положение по отношению к губернатору. На практике они хорошо работают вместе: губернатор занимается гражданскими проблемами, а полковник осуществляет военную власть. Мы в сущности объединили Гаррисон и Гармонию.

– И это почти все, в чем мы достигли согласия, – вмешался Харрингтон. – Предельно ясно еще только одно. Согласно приказу мы должны любой ценой удержать Гаррисон. На практике это означает, что мы должны защищать и Гармонию, поэтому мы объединили свои силы с местной милицией. У нас достаточно сил, чтобы защитить оба города от прямого нападения. Другое дело – снабжение.

– Как я сказал, ситуация сложная, – продолжал Лорка. – Мы не можем удержать город без снабжения, а снабжать его можем только в том случае, если река будет свободна для транспорта. В прошлом губернатор Суэйл и полковник Харрингтон согласились, что единственная возможность достичь этого – распространить правление Совладения на всю территорию вдоль реки. – Световая указка снова двинулась, очерчивая территорию, принадлежащую Речной Стае.

– Они сопротивлялись, – говорил Лорка. – Не только осужденные, но и колонисты. Нападали на наши конвои. Снайперы стреляли в солдат милиции. В дома офицеров милиции бросали бомбы. У наших противников немного сторонников в самом городе, но для организации террора много и не нужно. Губернатор не соглашался ввести военное правление в Гармонии, а милиции не хватает сил для удержания речных берегов. И по приказу губернатора все подчиняющиеся Совладению силы были уведены в пределы городских стен.

– Мы бросили этих людей, – сказал Харрингтон. – Но они получили по заслугам. Как и следовало ожидать, началось нечто вроде небольшой гражданской войны. И когда она кончилась, власть уже принадлежала Речной Стае. Суэйл признал ее как законное правительство. Думал, что сможет вести переговоры. Какая глупость! Продолжайте, Лорка. Расскажите остальное.

– Да, сэр. Как сказал полковник, Речную Стаю признали законным правительством, и начались переговоры. Они не были успешными. Речная Стая выдвинула неприемлемые условия открытия речных линий снабжения. Поскольку было очевидно, что без поставок нам города не удержать, губернатор приказал полковнику Харрингтону открыть линии поставки с помощью военной силы. Но эта попытка была безуспешной.

– Они надрали нам задницу, – сказал Харрингтон. Он плотно поджал губы, – Я могу все это объяснить. Милиция для такой работы не годится. Но никакие объяснения не нужны. Нас побили, и мы обратились в штаб за подкреплением – морской пехотой. Я просил истребитель и полк военной полиции. Боевой корабль и пехотинцы очистили бы эти проклятые берега, а военная полиция их бы удерживала. А вместо этого прислали вас.

– Но это как будто подействовало, – сказал майор Лорка. – Сегодня в 16.30 губернатор Суэйл получил сообщение, что Речная Стая согласна возобновить переговоры. Очевидно, у нее есть источники информации в городе…

– В городе, черт возьми! – взорвался Харрингтон. – В самом губернаторском дворце, если спросите мое мнение. Кое-кто из чиновников продался.

– Да, сэр, – сказал Лорка. – Во всяком случае, они узнали о приходе подкреплений и хотят договориться.

– Ублюдки! – сказал полковник Харрингтон. – Проклятые кровавые мясники. Вы представить себе не можете, что эти свиньи там творят. А его превосходительство несомненно заключит с ними договор, который позволит им сохранить власть. Нет никаких сомнений в том, что с помощью 501-го батальона мы можем вернуть себе этот район, но линейные морские пехотинцы не смогут его удержать. От них нет никакой пользы при военном правлении. Они к этому не готовы и не станут этим заниматься.

Фалькенберг откашлялся. Харрисон взглянул на него.

– Да?

– Вопрос, сэр.

– Давайте.

– А что произойдет, если переговоры ничего не дадут и 501-й батальон получит приказ силой очистить район? Приведет ли это к желаемому результату?

Харрингтон кивнул, теперь он не выглядел таким рассерженным.

– Мне нравится ваш образ мысли. На самом деле, капитан, из этого тоже ничего не выйдет. Банды попытаются сопротивляться, но когда увидят, что это безнадежно, прихватят свое оружие и разбегутся. Затаятся и станут ждать. И мы вернемся к положению, которое было несколько лет назад, к затяжной партизанской войне без всяких шансов на ее завершение. У меня было на уме нечто подобное, но тогда я ожидал военную полицию. Думаю, с полком военной полиции мы бы справились с бандитами.

– Да, сэр, – сказал Фалькенберг. – Но даже если придется вести переговоры с Речной Стаей, нам нужно иметь как можно более сильную позицию на этих переговорах.

– Что вы задумали, Фалькенберг? – спросил Харрингтон. Он удивился, и во взгляде его был искренний интерес.

– Если разрешите, сэр. – Фалькенберг встал и подошел к экрану. – Я полагаю, что технически в данный момент мы находимся в состоянии войны с Речной Стаей.

– Конечно, не так формально, – ответил майор Лорка. – Но ситуация такова.

– Я заметил, что в 240 километрах выше по реке есть покинутая крепость СВ, – сказал Фалькенберг. Он повозился с консолью и показал этот участок территории. – Вы говорите, что не хотите, чтобы линейные морские пехотинцы находились в городе. Мне кажется, что старая крепость может послужить отличной базой для 501-го, а наше присутствие там несомненно будет способствовать открытию движения по реке.

– Хорошо. Продолжайте, – сказал Харрингтон.

– Мы еще не организовали 501-й батальон, но об этом никто не знает. Я изолировал своих офицеров и войска от милиции. Главный старшина, говорил ли кто-нибудь из наших людей с кем-нибудь на этом посту?

– Нет, сэр. Ваш приказ был совершенно определенным, сэр.

– И я знаю, что офицеры тоже не говорили, – продолжал Фалькенберг. – Поэтому не думаю, чтобы мы столкнулись с серьезным сопротивлением на пути к новой базе. По дороге мы можем сделать что-нибудь полезное. Если выйдем немедленно, можем захватить разбойников из Речной Стаи. Что бы ни случилось, мы разорвем их территорию и сделаем условия переговоров более приемлемыми.

– Немедленно, – повторил Харрингтон. – Что это значит?

– Сегодня ночью, сэр. А почему нет? Войска еще не устроились. Они готовы к маршу. Все наше оборудование упаковано для передвижения. Если майор Лорка снабдит нас несколькими грузовиками Для перевозки тяжелого вооружения, других трудностей у нас не будет.

– Боже, – сказал Харрингтон. Выглядел он задумчивым. – Это очень рискованно… – Он снова задумался. – Но не настолько рискованно, как если бы вы оставались здесь. Как вы говорите, сейчас никто не знает, что мы получили. Пусть только ваши люди заговорят, и вся планета тут же узнает, что к нам прибыла горстка новобранцев, обитателей гауптвахт и добровольцев-новичков. Но если вы двинетесь немедленно, это не будет так очевидно.

– Но пока мы не восстановим движение по реке, вы будете предоставлены сами себе, – заметил майор Лорка.

– Да, сэр, – ответил Фалькенберг. – Но мы будем ближе к источникам продовольствия, чем вы. У меня есть три вертолета и несколько «небесных якорей». Они могут подвозить боеприпасы и снаряжение.

– Клянусь Господом, мне это нравится, – сказал Харрингтон. – Сейчас эти ублюдки нас нобили. Я не прочь отплатить им. – Он посмотрел на нас, потом покачал головой. – А вы, парни, что думаете? Я могу отпустить только вас четверых. Это не подлежит обсуждению. Справитесь?

Мы дружно кивнули. У меня были сомнения, но и наглости хватало – я считал, что справлюсь.

– Дело будет нетрудное, сэр, сказал я. – Не думаю, чтобы банда преступников сможет оказать сопротивление батальону линейных морских пехотинцев.

– Честь корпуса и все такое, – сказал Харрингтон. – Я никогда не служил в линейной морской пехоте. А вы прослужили недостаточно, чтобы узнать морских пехотинцев, но уже говорите, как они. Хорошо, капитан Фалькенберг, вам разрешается отвести ваш батальон в крепость Вирсавия, как только вы сочтете это возможным. Скажите, что вы сможете дать им, Лорка. – Полковник словно помолодел на десять лет. Поражение уязвило его, и он ждал возможности показать Речной Стае, на что способны регулярные войска.

Майор Лорка сообщил данные о материально-техническом снабжении и транспорте. Грузовиков для перевозки необходимого минимума снабжения достаточно. Артиллерию можно тянуть на буксире, и у нас будет два танка. Вот оно – маршируй или умри, но мне не казалось, что смертей будет много.

Лорка закончил.

– Есть вопросы? – спросил он. И посмотрел на Фалькенберга.