Текст книги "Легион Фалькенберга"

Автор книги: Джерри Пурнелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

XII

Крофтоновская Энциклопедия современной истории и социальных проблем (Второе издание)

Наемники. Возможно, наиболее тревожным следствием ухода Совладения с самых далеких колониальных планет (см. Движение независимости) стал быстрый рост численности вооруженных отрядов наемников.

Такое развитие было предсказуемо и, возможно, неизбежно, хотя масштаб его превысил все ожидания.

На многих бывших колониальных планетах не было всепланетного правительства. Соответственно новые нации не обладали достаточным населением или развитой промышленностью, чтобы содержать большие и эффективные армии. Демобилизация многих соединений морской пехоты создала приток большого количества безработных, хорошо обученных солдат, и многие из них неизбежно собирались вместе и создавали наемные отряды.

Таким образом, перед колониальными правительствами встала суровая и неразрешимая дилемма. Сталкиваясь с силами наемников, специализирующихся на насилии, они могли ответить только тем же. Немногие колонии разорвали этот круг, создав собственные национальные армии, но с течением времени оказались не способны содержать их.

Таким образом, вдобавок к чисто наемническим организациям, таким, как наемный легион Фалькенберга, сейчас существуют национальные армии, которые сдаются внаем, чтобы сократить расходы своих правительств. Некоторые прежние колонии нашли подобную практику такой выгодной, что экспорт наемников стал для них главной статьей дохода, а набор и подготовка солдат – главным занятием.

Большой Сенат Совладения попытался сохранить свое присутствие в прежних колониях провозглашением так называемых Законов войны (см.), которые подразумевают регулировку вооружения и тактики соединений наемников. Но применение этих законов не повсеместно и навязывается насильственно. Когда Сенат предлагает Флоту обеспечить соблюдение этих законов, неизбежно возникают подозрения, что преследуются другие, тайные, интересы Совладения или что у некоторых сенаторов есть свои причины добиваться такого решения.

Соединения наемников в целом пополняются из тех же источников, что и морская пехота Совладения, и подчеркивают свою верность товарищам и командирам, а не определенному правительству. То, в какой степени командирам наемников удалось отрезать своих подчиненных от национального влияния, вызывает одновременно удивление и тревогу.

Наиболее известные соединения наемников описаны в отдельных статьях. См.: Завет, Фридланд, Ксанаду, Наемный легион Фалькенберга, Новый иностранный легион, Жандармерия Катанги, Командос Мулмана…

Наемный легион Фалькенберга. Исключительно частная военная организация, созданная на основе бывшего Сорок второго полка морской пехоты Совладения под командованием полковника Джона Кристиана Фалькенберга III. Фалькенберг при сомнительных обстоятельствах был уволен из Флота Совладения, а вскоре после этого был расформирован и его полк. Большинство бывших офицеров и солдат Сорок второго предпочли остаться с Фалькенбергом.

Впервые легион Фалькенберга был нанят правительством только что получившей независимость колонии Хедли (см.) для подавления гражданских волнений.

Подавление неудавшегося восстания после ухода Совладения вызвало многочисленные обвинения в адрес обеих сторон в жестокости и излишнем насилии, но правительство Хедли выразило удовлетворение деятельностью Фалькенберга.

После выполнения этого задания легион Фалькенберга принимал участие во многих малых оборонительных и наступательных войнах по крайней мере на пяти планетах и приобрел репутацию одной из наиболее эффективных и подготовленных небольших независимых воинских частей.

Затем легион нанял губернатор Танита – тюремной планеты СВ.

Это последнее назначение вызвало отчаянные споры в Большом Сенате, поскольку планета Танит оставалась под контролем СВ. Однако адмирал Лермонтов указал, что бюджет Флота не позволяет содержать на планете регулярные силы морской пехоты из-за постоянных сокращений, принимаемых самим Сенатом; после долгих дебатов решение о найме легиона было поддержано в качестве альтернативы формированию нового полка морской пехоты СВ.

По последним сообщениям, легион Фалькенберга остается на Таните. Однако срок действия контракта, заключенного с губернатором планеты, закончился.

На экране адмирала Лермонтова изображение Земли сменила яркая картина Танита. Эту планету можно было бы принять за Землю: облака скрывают очертания суши и воды и свиваются в типичный тропический циклон.

При более внимательном взгляде становились видны различия. Солнце желтое: звезда Танит не такая горячая, как Солнце, но Танит к ней ближе. Здесь год короче, и большие пространства занимают болота, курящиеся паром в желто-оранжевом сиянии.

Несмотря на отвратительный климат, Танит очень ценная планета. Это самое близкое и самое удобное место для избавления от тех, кто лишен права жить на Земле. Нет лучшего способа обойтись с преступниками, чем отправить их на тяжелую – и полезную – работу на другую планету. Танит получает всех: мятежников, преступников, недовольных, жертв административного произвола – все отбросы цивилизации, которая больше не может себе позволить содержать тех, кто ей не подходит.

Танит также важнейший источник борлоя, который Всемирная фармацевтическая ассоциация называет «лучшим эйфорическим средством». Благодаря постоянным поставкам борлоя удается сдерживать граждан на Благотворительных островах. Счастье, которое дарит наркотик, искусственное, но, тем не менее, оно совершенно реально.

– Итак, я торгую наркотиками, – сказал Лермонтов гостю. – Не этого я ждал, когда стал адмиралом.

– Простите, Сергей. – Сенатор Мартин Грант постарел; за десять прошедших лет он стал выглядеть на сорок лет старше. – Флоту лучше иметь собственный источник дохода от плантаций борлоя, чем рассчитывать на то, что я могу вам добыть в Сенате.

Лермонтов с отвращением кивнул.

– Это должно кончиться, Мартин. Каким-то образом, где-то – но это должно кончиться. Я не могу содержать войска на деньги, полученные от продажи наркотика – к тому же выращенного рабами. Из солдат плохие рабовладельцы.

Грант только пожал плечами.

– Легко решить так, не правда ли? – Адмирал покачал головой. – Конечно, есть пороки, свойственные солдатам и морякам. Их у нас пруд пруди, но это не те пороки, что подрывают способность солдата сражаться. А рабовладение разлагает все, к чему прикоснется.

– Если вы испытываете такие чувства, что я могу ответить? – спросил Мартин Грант. – Никакой альтернативы предложить не могу.

– А я не могу продолжать, – сказал Лермонтов. Он яростно нажал на клавишу, и Танит исчез с экрана. Из черноты, на мгновение заполнившей экран, выплыла Земля, более голубая, но для Лермонтова гораздо более прекрасная. – Там, внизу, глупцы, – произнес Лермонтов. – И мы здесь не лучше. Мартин, я снова и снова спрашиваю себя: почему мы ничего не можем удержать под контролем? Ничего. Почему нас тащит, словно щепки в потоке? Человек может руководить своей судьбой. Я это знаю. Почему же мы так беспомощны?

– Вы спрашиваете себя об этом не чаще, чем я, – ответил сенатор Грант. Голос его звучал негромко и устало. – По крайней мере мы все еще пытаемся. Дьявол, да у вас больше власти, чем у меня. В вашем распоряжении Флот, и есть тайные фонды, которые вы получаете на Таните… Боже, Сергей, если вы ничего не можете сделать…

– Я могу только помочиться на пожар, – сказал Лермонтов. – И это почти все. – Он пожал плечами. – Итак, если это все, что я могу сделать, я буду продолжать пускать воду. Хотите выпить?

– Спасибо.

Лермонтов отошел к бару и достал бутылки. Его разговоров с сенатором Грантом никто никогда не слышал, даже адъютанты, состоявшие при нем много лет.

– Прозит.

– Прозит!

Они выпили. Грант взял сигару.

– Кстати, Сергей, что вы сделаете с Фалькенбергом – теперь, когда с неприятностями на Таните покончено?

Лермонтов холодно улыбнулся.

– Я надеялся, что вы найдете решение. У меня нет больше средств…

– Деньги Танита…

– Они нужны повсюду, просто чтобы не дать Флоту распасться, – решительно ответил Лермонтов.

– Значит, Фалькенбергу придется самому искать выход. С его репутацией проблем у него не будет, – сказал Грант. – А если будут, все равно его неприятности ничто в сравнении с нашими.

XIII

Зной придавил влажные поля. На Таните солнце светит пятнадцать часов в сутки, и за два часа до полудня уже невыносимо жарко; на Таните все дни такие. Даже в середине зимы в полдень от джунглей поднимается пар.

Небо над полковым лагерем желто-серое. К западу джунгли переходят в неизбежные болота, где фыркают звери вимы, поглубже зарываясь в защищающую от жары грязь. В самом лагере воздух горячий и влажный, проникнутый сильным запахом плесени и разложения.

Лагерь полка представляет собой остров геометрической точности в путанице джунглей и холмов. Каждая окруженная рвом желтая казарма одинаково далеко отстоит от всех остальных, каждая рота создает свой ряд во главе с домом центуриона с одного конца и домом старшего сержанта с другой.

Широкая улица отделяет ряд Центурионов от Линии командиров рот, а еще дальше – более короткая Линия старших офицеров. Пирамида сужается к вершине, и в этой вершине располагается единственное здание: там живет полковник. Остальные офицеры живут с женами, и на одном краю лагеря размещаются квартиры женатых наемников. Но полковник живет в одиночестве.

Гость вместе с полковником наблюдал за церемонией, которая возникла в Англии в дни королевы Анны, когда командирам полков платили в соответствии с силой их частей и когда люди королевы хотели убедиться, что каждый оплаченный солдат пройдет перед ними на параде – или, по крайней мере, просто существует.

Гость, историк-любитель, с сухой усмешкой наблюдал за парадом. Война изменилась, и солдаты больше не шагают ровными рядами, чтобы по команде произвести залп, но полковникам снова платят в зависимости от того, какие силы они могут выставить в бою.

– Отдать рапорт! – Приказ адъютанта легко пронесся над плацем, долетев до неподвижных синих и золотых квадратов.

– Первый батальон, рота Б патрулирует. Батальон в полном составе, за исключением дежурных, сэр.

– Второй батальон в полном составе, за исключением дежурных, сэр.

– Третий батальон в полном составе, за исключением дежурных, сэр.

– Четвертый батальон, четыре человека отсутствуют без разрешения, сэр.

– Как неловко, – негромко заметил гость. Полковник попытался улыбнуться, но у него не очень получилось.

– Артиллерия присутствует в полном составе, за исключением дежурных, сэр.

– Группа разведки в полном составе, сэр!

– Саперы в полном составе, сэр!

– Батальон огневой поддержки, авиагруппа на патрулировании. Батальон присутствует в полном составе, за исключением дежурных, сэр!

– Офицеры штаба присутствуют или находятся на задании, сэр!

Адъютант отвечал на каждое приветствие, потом резко повернулся и козырнул полковнику.

– Полк в полном составе, за исключением четверых в самоволке, сэр!

Полковник Фалькенберг ответил на приветствие.

– Займите свое место.

Капитан Фаст повернулся кругом и прошел на свое место.

– Парад, шагом марш!

– Оркестр!

Оркестр заиграл военный марш, который уже в двадцатом веке был старым, и под его звуки полк построился в колонну и двинулся вокруг плаца. Когда рота подходила к трибуне, все одновременно поворачивали головы, опускали в приветствии знамена и флажки, а офицеры и центурионы картинно взмахивали саблями.

Гость кивнул про себя: «Не очень современно. В восемнадцатом веке умение солдат шагать строем, а офицеров – владеть шпагой имело прямое отношение к боеспособности. Но не сейчас. Тем не менее, церемония производит впечатление».

– Слушать приказы! – Главный старшина прочел приказы по полку. Повышения, расписание дежурств, ежедневные работы по полку. Гость начал потеть.

– Очень впечатляюще, полковник, – сказал он. – Наши вашингтонские солдаты в свой лучший день не могли бы так выглядеть.

Джон Кристиан Фалькенберг холодно кивнул.

– Хотите сказать, что в поле они могут быть не так хороши, господин министр? Хотите еще одну демонстрацию?

Говард Баннистер пожал плечами.

– А что она докажет, полковник? Вам необходима новая работа, иначе ваш полк отправится ко всем чертям. Не думаю, чтобы погоня за беженцами на тюремной планете Совладения очень привлекала ваших солдат.

– Конечно, нет. Но когда мы впервые прибыли сюда, положение было не таким простым.

– Это я тоже знаю. 42-й – одна из лучших частей морской пехоты. Никогда не мог понять, почему расформировали именно его. Я говорю о вашем теперешнем положении: вы застряли со своими войсками без транспорта. Вы ведь не собираетесь провести остаток жизни на Таните?

Главный старшина кончил зачитывать распоряжения на день и терпеливо ждал инструкций. Полковник Фалькенберг разглядывал своих солдат в ярких мундирах, неподвижно застывших в жарком полдне Танита. На мгновение на его лице промелькнула легкая улыбка. Из этих четырех тысяч человек мало кого он не знал по имени или не был знаком с его историей.

Когда 42-й наняли для наведения порядка на Хедли, лейтенанта Фаркуара навязали ему в качестве представителя партии. Он стал хорошим офицером и после выполнения задания решил улететь с полком. Рядовой Альказар – задумчивый гигант, мучимый неутолимой жаждой, самый медлительный солдат в роте К, но он может нести груз впятеро больше своего веса по любой местности. Десятки, сотни человек, каждый со своими достоинствами и недостатками, все они вступили в полк наемников без надежды на возвращение домой и с сомнительными перспективами на будущее, если им не удастся убраться с Танита.

– Главный старшина.

– Сэр.

– Останетесь со мной и будете засекать время. Трубач, сигнал полной готовности к посадке на корабли.

– Сэр!

Трубач, поседевший ветеран с сержантскими нашивками, поднял сверкающий инструмент с синими и золотыми кистями, и над плацем полились ноты военного сигнала. И не успели они стихнуть, как стройные ряды превратились в массу бегущих людей.

Суматохи было меньше, чем ожидал Говард Баннистер. Через невероятно короткий промежуток времени вернулся первый солдат. Солдаты выбегали из казарм небольшими группами, потом целыми ротами, потом – лишь отдельные отставшие. Теперь вместо ярких мундиров на них был тусклый боевой наряд из синтетической кожи, под которым бугрилась немурлоновая броня. Оружие больше не сверкало. На головах боевые шлемы, начищенные сапоги сменились более мягкой кожей. Пока полк строился, Баннистер обернулся к полковнику.

– А зачем трубачи? Мне казалось, это несколько устарело.

Фалькенберг пожал плечами.

– Вы предпочли бы приказы голосом? Не забывайте, господин министр, наемники живут не только в бою, но и в гарнизоне. Трубы напоминают им, что они солдаты.

– Наверно, вы правы.

– Время, главный старшина? – спросил адъютант.

– Одиннадцать минут восемнадцать секунд, сэр.

– Вы хотите заставить меня поверить, что ваши люди готовы немедленно улететь? – спросил Баннистер. Выражение его лица ясно свидетельствовало о недоверии.

– Потребуется несколько больше времени для погрузки артиллерии и оружейного батальона, но пехота может отправляться немедленно.

– Мне трудно в это поверить. Разумеется, солдаты знают, что это всего лишь тренировка.

– Откуда им это знать?

Баннистер рассмеялся. Это был плотный человек в дорогом деловом костюме, засыпанном на груди сигарным пеплом. Когда он рассмеялся, частицы пепла поднялись в воздух.

– Ну, вы и ваш главный старшина по-прежнему в парадных мундирах.

– Оглянитесь, – сказал Фалькенберг.

Баннистер повернулся. Охрана Фалькенберга и трубач стояли на местах, и их сине-золотые мундиры резко контрастировали с мрачной синтекожаной одеждой группы, стоявшей за ними.

– У штабного взвода собственное обмундирование, – объяснил Фалькенберг. – Главстаршина.

– Сэр!

– Мистер Баннистер и я осмотрим войска.

– Сэр!

Фалькенберг и гость спустились с трибуны, а Кальвин во главе дежурного взвода пошел следом.

– Выберите любого, – посоветовал Фалькенберг. – Жарко. Сейчас уже не меньше сорока градусов.

Баннистер думал о том же.

– Да. Нет смысла их мучить. В таком обмундировании жара должна быть невыносимой.

– Я думал не о солдатах, – сказал Фалькенберг. Военный министр выбрал роту Л третьего батальона. Все

солдаты выглядели совершенно одинаково, если не считать роста. Баннистер поискал, к чему бы придраться: незастегнутая пряжка, что-нибудь указывающее на индивидуальность – и ничего не нашел. Он подошел к ветерану лет сорока, с лицом в шрамах. Должно быть, регенерационная терапия вернула ему половину тела.

– Вот этот.

– Выйди из строя, Висорик! – приказал Кальвин. – Покажи содержимое ранца.

– Сэр!

Рядовой Висорик, возможно, едва заметно улыбнулся, но даже если так, Баннистер этого не заметил. Солдаты штабного взвода помогли ему разложить защитное нейлоновое покрытие, и Висорик принялся выкладывать на него вещи из ранца.

Ружье, новое абердинское семимиллиметровое полуавтоматическое, с десятью патронами в обойме и круглым магазином на пятьдесят патронов, все патроны на месте, все безупречно чистое. Патронташ. Пять гранат. Нейлоновый пояс со штыком, фляжкой, ложкой и чашкой из нержавеющей стали. Плащ и пончо, стопка нижнего белья…

– Обратите внимание: он готов к любому климату, – заметил Фалькенберг. – Для нетанитской среды ему полагается дополнительное оборудование, но он может выжить на любой обитаемой планете, куда ни попадет.

– Да. – Баннистер заинтересованно наблюдал. Ранец не казался тяжелым, но Висорик продолжал доставать из него вещи. Сумка первой помощи, оборудование химической защиты, концентрированный полевой рацион, суп и концентраты, небольшая полевая печь на керосине…

– Что это? – недоверчиво спросил Баннистер. – Такие есть у каждого?

– По одной на каждую манипулу, сэр, – ответил Висорик.

– Это его доля оборудования на пятерых, – объяснил Фалькенберг. – В нашем полку основную боевую единицу составляют монитор, трое опытных рядовых и один новобранец, и мы стараемся, чтобы каждая манипула полностью себя обеспечивала.

Из ранца продолжало появляться оборудование. Почти все из легких сплавов и пластика, но Баннистер гадал: каков же общий вес? Саперная лопатка, колышки для палатки, нейлоновое покрытие, миниатюрный пламенный резак, оборудог вание для ремонта оружия в полевых условиях, прицел ночного видения для ружья, небольшая пластиковая трубка в метр длиной и восьми сантиметров в диаметре…

– А это что такое? – спросил Баннистер.

– Зенитная ракета, – ответил Фалькенберг. – Против реактивных самолетов неэффективна, но вертолет сбивает в девяноста пяти процентах случаев. Может использоваться и против танков. Мы не хотим, чтобы наши люди излишне зависели от тяжелого вооружения.

– Понятно. Ваши люди кажутся хорошо оснащенными, полковник, – заметил Баннистер. – Должно быть, им тяжело идти.

– Двадцать один килограмм при стандартном тяготении, – ответил Фалькенберг. – Здесь немного больше, на Вашингтоне будет немного меньше. У каждого недельный рацион, оружие для кратковременного боя и достаточно оборудования, чтобы жить в поле.

– А что за маленькая сумка на поясе? – с интересом спросил Баннистер.

Фалькенберг пожал плечами.

– Личные вещи. Вероятно, все, что у него есть. Но если хотите осмотреть, нужно попросить разрешения у Висорика.

– Не нужно. Спасибо, рядовой Висорик. – Говард Баннистер достал из внутреннего кармана яркий платок и вытер лоб. – Ну хорошо, полковник. Вы очень убедительны – вернее, ваши люди. Пойдемте к вам в кабинет и поговорим о деньгах,

Когда они ушли, Висорик и главный старшина Кальвин понимающе подмигнули друг другу, а монитор Харцингер облегченно вздохнул. А ну как важный гость выбрал новобранца Латтерби! Да этот парень и собственной задницы обеими руками не найдет.

XIV

В кабинете Фалькенберга было жарко. Комната большая, и вентилятор под потолком тщетно пытался поднять ветерок. На Таните с его влажным воздухом джунглей все становится мокрым. Говарду Баннистеру показалось, что в узком промежутке между шкафом с папками и стеной он заметил наросты грибов.

По контрасту с самим помещением обстановка казалась изысканной. Все ручной работы – результат труда сотен солдат, которые уделяли свободное время украшению кабинета своего командира. Они сговорились с главным старшиной Кальвином, и тот уломал Фалькенберга отправиться на полевую инспекцию, а сами они тем временем заменили его старую мебель на легкую и функциональную, к тому же украшенную батальными сценами, вырезанными вручную.

Большой письменный стол совершенно пуст. С одной стороны, в пределах досягаемости, столик с документами. С другой – куб со стороной два метра с трехмерным изображением всех известных обитаемых планет. В буфете с причудливо изогнутыми ножками – оборудование связи и бутылки виски. Фалькенберг предложил гостю выпить.

– А можно что-нибудь со льдом?

– Конечно. – Фалькенберг повернулся к буфету и заговорил, отчетливо сменив тон: – Вестовой, два джина с тоником и много льда, пожалуйста. Подойдет, господин министр?

– Да, спасибо. – Баннистер не привык к такому привычному использованию электроники. – Послушайте, не будем ходить вокруг да около. Мне нужны солдаты, а вам нужно убраться с этой планеты. Все очень просто.

– Вряд ли, – возразил Фалькенберг. – Вы не упомянули об оплате.

Говард пожал плечами.

– У меня мало денег. Вашингтон почти ничего не экспортирует. А то, что мог бы экспортировать, не вывозится из-за блокады Франклина. Перевозка и ваша оплата поглотят почти все, что мы имеем. Но, вероятно, вы все это уже знаете: мне говорили, что у вас есть доступ к данным разведки Флота.

Фалькенберг пожал плечами.

– У меня свои способы. Вы, конечно, готовы положить заработанные нами деньги на счет у Дайана?

– Да. – Баннистер удивился. – Дайан? У вас действительно есть свои источники информации. Мне казалось, наши операции с Новым Иерусалимом содержатся в тайне. Хорошо – у нас есть договоренность с Дайаном о транспортировке. На это ушли все наши средства, так что все остальное – это деньги чрезвычайных фондов. Но мы, тем не менее, можем предложить вам то, в чем вы нуждаетесь. Землю, хорошую землю и постоянную базу, гораздо более приятную, чем Танит. Мы можем также предложить… возможность стать частью независимой нации, хотя не думаю, чтобы это много для вас значило,

Фалькенберг кивнул.

– Поэтому вы… прошу прощения. – Он замолчал: ординарец внес поднос со звякающими стаканами. Солдат был в боевом обмундировании, с ружьем на плече.

– Хотите, чтобы солдаты продолжили демонстрацию? – спросил Фалькенберг.

Баннистер поколебался.

– Думаю, нет.

– Вестовой, попросите главного старшину дать приказ «отбой». Свободны. – Он снова повернулся к Баннистеру. – Итак. Вы выбрали нас, потому что вам нечего предложить. Новые демократы на Фридланде довольны своей базой, как и шотландцы на Завете. Ксанаду хочет получить деньги до того, как приведет в действие войска. Вы, конечно, можете наскрести что-нибудь на Земле, но в настоящее время в найме нуждается только один хорошо подготовленный отряд. Почему вы считаете, что нас так легко нанять, господин министр? Ведь ваше дело на Вашингтоне проиграно, верно?

– Не для нас. – Говард Баннистер вздохнул. Из него словно выпустили воздух. – Ну, хорошо. Наемники Франклина нанесли поражение последней организованной полевой армии, которая у нас была. Теперь сопротивление состоит из партизанских операций, и мы оба знаем, что так войну не выиграть. Нам нужна организованная сила, на которую мы могли бы опереться, но у нас ее нет. – Боже, у нас ничего нет. Баннистер вспомнил вершины неровных холмов, выветренные горы с заснеженными верхушками и ущелья, где воздух такой прозрачный и прохладный и где располагаются ранчо. Он вспомнил равнины, золотистые от мутировавшей пшеницы, с качающимися на ветру колосьями местных зерновых. Армия патриотов шла на последнюю битву.

Они шли с песнями в сердце. Их цель справедлива, и после того, как они разбили регулярную армию Франклина, им противостоят только наемники. Свободные люди против наемников в последней кампании.

Патриоты вышли на равнину за пределами столицы, уверенные, что наемники не устоят против них. Мрачные шотландцы с Завета перемололи пехоту, а взводы бронированных воинов с Фридланда ударили с фланга и с тыла, уничтожив линии снабжения и захватив штаб. Армия Вашингтона была не столько разгромлена, сколько разогнана, она превратилась во множество изолированных групп, чей энтузиазм не мог противостоять железной дисциплине наемников. За три недели они потеряли все отвоеванное за два года войны.

И все же – планета заселена слабо. У Федерации Франклина мало солдат, и она не может постоянно содержать наемников. В горах и на равнинах поселки бурлят, их жители готовы снова восстать. Нужна лишь небольшая искра, чтобы поднять их.

– У нас есть шанс, полковник. Я не стал бы тратить деньги и рисковать жизнью наших людей, если бы так не считал. Позвольте показать вам. У меня в багаже карта.

– Покажите на этой. – Фалькенберг открыл ящик стола и извлек небольшой пульт управления. Прикоснулся к клавишам, и прозрачная серая поверхность стола раскрасилась многоцветьем. Появилось изображение Вашингтона в полярной проекции.

Один континент неправильной формы на верху планеты. От 25-го градуса северной широты и до самого южного полюса только вода. Континент изрезан глубокими заливами и почти пересекающими его морями. На узкой полоске суши, уходящей вниз от 30 до 50 широт, красными точками обозначены поселки.

– У вас не очень много пригодной для жизни земли, – заметил Фалькенберг. – Полоска длиной в четыре тысячи и шириной в тысячу километров. Кстати, а почему Вашингтон?

– Первые поселенцы были родом из штата Вашингтон. И климат похож. Вторая планета в системе – Франклин. Там больше промышленности, чем у нас, но еще меньше сельскохозяйственных земель. Франклин заселен в основном выходцами из южных штатов США. Они называют себя Конфедерацией. Вашингтон заселялся с Франклина.

Фалькенберг усмехнулся.

– Диссиденты, недовольные колонией диссидентов. Вы, должно быть, очень независимые люди.

– Настолько независимые, что не позволим Франклину управлять нами. Они обращаются с нами как со своим придатком, и мы этого не потерпим!

– Потерпите, если не найдете тех, кто будет за вас воевать, – жестко напомнил Фалькенберг. – Итак, вы предлагаете нам транспортировку, вклад для оплаты отлета – как страховку на всякий случай, небольшую плату за нашу службу и землю, на которой мы могли бы поселиться.

– Да, верно. Вы сможете использовать этот проклятый вклад для перевозки своих солдат. Или получить его наличными. Но это все, что мы можем предложить, полковник. – И будьте вы прокляты. Вам все равно, но мне приходится иметь с вами дело. Пока.

– Да. – Фалькенберг мрачно разглядывал карту. – Мы можем столкнуться с ядерными оружием?

– У них есть немного, но у нас тоже. Наше спрятано в столице Франклина, так что у нас ничья.

– Понятно. – Фалькенберг кивнул. Ситуация не оригинальная. Флот СВ по-прежнему пытается сохранить запрет на такое оружие. – У них все еще горцы с Завета, которые высекли вас в последний раз?

Баннистер поморщился при этом напоминании.

– Черт возьми, там погибли достойные люди, и вы не имеете права…

– У них по-прежнему есть наемники с Завета, господин министр? – повторил вопрос Фалькенберг.

– Да. Плюс бригада тяжелого вооружения с Фридланда и десять тысяч наемников с Земли, несущих гарнизонную службу.

Фалькенберг презрительно фыркнул. Никто не отнесется серьезно к земным отбросам. Лучшие земные новобранцы приходят в растущие национальные армии. Баннистер согласно кивнул.

– И еще примерно восемь тысяч солдат Конфедерации, местных жителей Франклина, которые не ровня нашим вашингтонцам.

– Вы на это надеетесь. Но не списывайте франклинцев со счета, мистер Баннистер. Они составляют ядро очень неплохой армии, как вам известно. Мне известно, что у них есть планы новых завоеваний – после того как они утвердят свое господство на Новом Вашингтоне.

Баннистер осторожно согласился.

– Именно отсюда проистекает наша отчаянная нужда, полковник. Мы не получим мира, подчинившись Конфедерации: она планирует бросить вызов Совладению, когда сумеет построить собственный флот. Мне не понятно, почему Флот СВ до сих пор не обратил внимания на эти планы, но очевидно, что Земля не собирается ничего предпринимать. Через несколько лет у Конфедерации будет собственный флот, он будет таким же сильным, как у Ксанаду и Дуная – во всяком случае достаточно сильным, чтобы сразиться с СВ.

– Вы слишком изолированы, – ответил Фалькенберг. – Большой Сенат не может содержать Флот на таком уровне, чтобы защищать хотя бы то, что имеет. Тем более нет денег для вмешательства в дела вашего сектора Недальновидные ублюдки только пытаются пригасить вспыхнувшие пожары, а те немногие сенаторы, которые способны заглянуть на десять лет вперед, не обладают достаточным влиянием. – Он неожиданно покачал головой. – Но это не наша проблема. Ну, хорошо, а как с обеспечением безопасности высадки? У меня нет шлюпок для нападения, и сомневаюсь, чтобы у вас хватило денег нанять их на Дайане.

– Да, это нелегко, – согласился Баннистер. – Однако высадиться можно. На Новом Вашингтоне невероятно высокий прилив, но мы знаем свои берега. Капитан с Дайана сможет за одну ночь высадить вас здесь или здесь… – Военный министр мятежников указал несколько заливов и фиордов, глубоко врезающихся в берег. – У вас будет два часа спокойной воды. В любом случае другого времени нет: по истечении этих двух часов спутники-шпионы Конфедерации засекут корабль.