Текст книги "Легион Фалькенберга"

Автор книги: Джерри Пурнелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

X

Хор голосов пятидесяти тысяч человек, кричащих в унисон, может быть ужасен. Он вызывает страх на уровне подсознания, вызывает панику, которая родилась раньше атомной бомбы и всех достижений технологии. Этот водоворот звуков свидетельствует о неудержимой, неконтролируемой силе.

Все во дворце вслушивались в крик толпы. Правительственные чиновники внешне оставались спокойны, но передвигались незаметно и говорили негромко – или без всякой причины начинали кричать. Дворец был полон безымянным страхом.

Заседание кабинета началось на рассвете и продолжалось до позднего утра. Оно все длилось, но ничего не решало. Незадолго до полудня вице-президент Брэдфорд встал со своего места за столом совета, гневно кривя губы. Дрожащим пальцем он указал на Джорджа Хамнера.

– Это ваша вина! – кричал Брэдфорд. – Теперь и техники требуют новой конституции, а вы их контролируете. Я всегда говорил, что вы предаете Прогрессивную партию!

– Джентльмены, прошу вас! – вмешался президент Будро. В голосе его звучала бесконечная усталость. – Послушайте, такие выражения…

– Предаю? – спросил Хамнер. – Если бы ваши проклятые чиновники уделяли хоть немного внимания техникам, этого не случилось бы. За три месяца вы умудрились превратить техников из стойких сторонников партии в союзников мятежников, вопреки всему, что я делал.

– Нам нужно сильное правительство, – сказал Брэдфорд. Говорил он презрительно, и на лицо его вернулась самоуверенная улыбка.

Джордж Хамнер отчаянным усилием обуздал гнев.

– Ничего у вас не выйдет. Вы обращались с моими техниками, как со скотом, заставляли работать дополнительное время без оплаты, а когда они начали протестовать, послали своих проклятых солдат. Моему человеку стоило жизни появление полиции.

– Сопротивление полиции, – ответил Брэдфорд – Мы не можем этого допустить.

– Вы не знаете, что такое правительство! – сказал Хамнер. Он стоял, возвышаясь над маленьким Брэдфордом, уже не справляясь с собой. Тот на шаг отступил, и его улыбка застыла. – И после всего этого вы еще смеете называть меня предателем! Я сломаю вам шею!

– Джентльмены! – Будро встал со своего места во главе стола, – Прекратите!

Со стадиона доносился рев. От криков конституционного собрания дворец словно дрожал.

На мгновение в зале заседаний кабинета наступило молчание. Будро устало продолжил:

– Это ни к чему нас не приведет. Предлагаю сделать перерыв на полчаса, чтобы успокоиться.

Послышался одобрительный гомон.

– И когда мы соберемся вновь, я не хочу слышать обвинений и угроз, – говорил президент Будро. – Понятно?

Все неохотно согласились. Будро вышел в одиночестве. Затем Брэдфорд в сопровождении кучки своих сторонников. Остальные министры торопились оказаться к нему поближе, как будто теперь сама мысль о споре с первым вице-президентом была опасна.

Джордж Хамнер остался в кабинете один. Он пожал плечами и тоже вышел. К Брэдфорду подошел человек в военном мундире. Хамнер узнал в нем подполковника Кордову, командира четвертого батальона полиции и фанатичного сторонника Брэдфорда. Хамнер вспомнил, как Брэдфорд предлагал назначить на эту должность Кордову и насколько незначительным тогда это казалось.

Группа Брэдфорда пошла дальше по коридору. Сторонники первого вице-президента о чем-то переговаривались. Хамнер снова пожал плечами.

– Угостить вас кофе? – Голос за спиной заставил Джорджа вздрогнуть. Повернувшись, он увидел Фалькенберга.

– Да, спасибо. Но ничего хорошего это не даст. У нас неприятности, полковник.

– Пришли к какому-нибудь решению? – спросил Фалькенберг. – Ждать пришлось долго.

– И без толку. Вас следовало пригласить на заседание кабинета. Может, вы смогли бы что-нибудь посоветовать. Нет никаких причин заставлять вас ждать в приемной, пока мы кричим друг на друга. Я пытался изменить эту политику, но в данный момент я не очень популярен. – Со стадиона снова донесся крик.

– Все правительство непопулярно, – сказал Фалькенберг. – А когда участники совещания договорятся…

– Еще одно препятствие, которое я пытался устранить на прошлой неделе. Но у Будро не хватило мужества открыто выступить против. Так что теперь у нас пятьдесят тысяч бездельников, которым нечем больше заняться, кроме как сидеть на этом собрании. Какую конституцию они создадут!

Фалькенберг пожал плечами. Джорджу показалось, что он собирался что-то ответить, но если так, то полковник передумал. Они дошли до столовой и сели у стены. Группа Брэдфорда сидела за столом в другом конце зала, и все люди Брэдфорда подозрительно посмотрели на них.

– Вас сочтут предателем, полковник, за то что сидите со мной. – Хамнер рассмеялся, но голос его был серьезен. – Мне кажется, вы понимаете, что я имею в виду. Брэдфорд считает меня виновным в возникновении проблем с техниками, и, между нами, он утверждает, что вы недостаточно эффективно пытаетесь восстановить порядок в городе.

Фалькенберг заказал кофе.

– Объяснить вам, почему?

– Нет. – Большая рука Джорджа Хамнера накрыла чашку. – Бог свидетель, последнюю пару месяцев вы не получаете никакой поддержки. Вам отдают невыполнимые приказы и не позволяют предпринять ничего решающего. Я вижу, вы прекратили рейды по явочным квартирам мятежников.

Фалькенберг кивнул.

– Никого не удается схватить. Слишком много утечек из дворца. И большую часть времени мутит воду четвертый батальон. Если бы нам разрешили действовать, не запрашивая через многочисленные каналы добро на каждую операцию, враг бы меньше знал о том, что мы собираемся предпринять. Я уже перестал просить об этом.

– С железной дорогой у вас хорошо получилось.

– Да, хоть здесь успех. В сельской местности, где мы действуем самостоятельно, все спокойно. Странно, не правда ли: чем ближе мы к правительству, тем менее эффективными кажутся действия моих людей.

– Но вы ведь не контролируете людей Кордовы? Они заставили столько наших людей дезертировать к мятежникам, что и сосчитать невозможно. Не могу поверить, что несдержанная жестокость необходима.

– Я тоже. Если, конечно, у нее нет особой цели, это весьма неэффективный инструмент правления. Но вы, конечно, знаете, мистер Хамнер, что четвертый батальон мне не подчиняется. Взяв под свое руководство, мистер Брэдфорд непрерывно его расширял, так что теперь он по численности почти равен остальной части полка. И находится целиком под его контролем, не под моим.

– Брэдфорд обвинил меня в предательстве, – осторожно сказал Хамнер. – Располагая собственной армией, он мог что-то задумать…

– Когда-то вы подозревали в этом меня, – напомнил Фалькенберг.

– На этот раз все серьезно, – ответил Хамнер. – Эрни Брэдфорд создал свою армию, а теперь обвиняет меня в предательстве.

Фалькенберг мрачно улыбнулся.

– Я бы не стал слишком тревожиться из-за этого.

– Вы не стали бы? Конечно. Вам не о чем тревожиться. Но я испуган, полковник. Мне нужно думать о семье, и я сильно напуган.

«Что ж, – подумал он, – теперь, когда мы говорим в открытую, могу и я поверить, что он не из людей Брэдфорда».

– Вы думаете, Брэдфорд планирует незаконные действия? – спросил Фалькенберг.

– Не знаю. – Неожиданно Джордж снова испугался. В глазах собеседника он не видел сочувствия.

Кому же мне доверять? Некому.

– Не будет ли для вашей семьи безопасней в наших казармах? – спросил Фалькенберг, – Это можно организовать.

– Ну хоть сейчас все выходит на свет, – ответил наконец Хамнер. – Да, мне будет спокойней, если жена и дети окажутся под защитой. Но я был бы еще спокойней, если бы вы были со мной более откровенны.

– Насчет чего? – Выражение лица Фалькенберга не изменилось.

– Начнем с ваших морских пехотинцев, – сказал Джордж. – Они не похожи на батальон полиции. Я наблюдал за вашими людьми: они чересчур дисциплинированны. И знамена, которые они несут, получены не в результате закулисных политических интриг – здесь или где-то на другой планете. Кто эти люди, полковник?

Джон Фалькенберг улыбнулся уголками губ.

– Я все ждал, когда вы об этом спросите. А почему вы не подняли этот вопрос перед президентом Будро?

– Не знаю. Может быть, потому, что доверяю вам больше, чем Брэдфорду, а президент сразу обратился бы к нему… к тому же, если бы президент уволил вас, некого было бы противопоставить Эрни. Если, конечно, вы ему противостоите… но вы ведь могли и присоединиться к нему.

– Что заставляет вас так думать? – спросил Фалькенберг. – Я подчиняюсь законным распоряжениям гражданского правительства…

– Да, конечно. Хедли так быстро катится в пропасть, что еще одним заговором больше – особой разницы нет… но вы не ответили на мой вопрос.

– Боевые знамена принадлежат 42-му полку морской пехоты СВ, – медленно ответил Фалькенберг. – Расформированному в результате сокращения бюджета.

42-й. Хамнер на мгновение задумался. Порылся в памяти в поисках того, что читал о Фалькенберге.

– Это был ваш полк.

– Совершенно верно.

– И вы привезли его с собой.

– Вернее, батальон этого полка, – подтвердил Фалькенберг. – Женщины моих людей ждут, когда мы здесь осядем. Когда 42-й расформировали, солдаты решили держаться вместе.

– Так что вы привезли не только офицеров, но и солдат.

– Да. – Выражение лица Фалькенберга не менялось, хотя Хамнер пристально наблюдал за ним.

Джордж испытал одновременно гнев и облегчение. Если это люди Фалькенберга…

– Какую игру вы ведете, полковник? Вы хотите чего-то большего, чем плата за ваши войска. И я думаю: не стоит ли мне опасаться вас больше, чем людей Брэдфорда?

Фалькенберг пожал плечами. – Это решение вам придется принять самому, мистер Хамнер. Могу дать вам слово, что мы не причиним вам вреда, но чего оно может стоить? Могу пообещать, что мы позаботимся о вашей семье. Если хотите.

Со стадиона донесся новый крик, громче прежнего. Брэдфорд и подполковник Кордова вышли из-за стола, продолжая беседовать вполголоса. Судя по энергичным жестам, разговор был оживленный: Кордова как будто пытался на что-то уговорить Брэдфорда. И когда они уходили, Брэдфорд дал согласие.

Джордж смотрел им вслед. Толпа снова завопила, подтолкнув его к принятию решения.

– Сегодня же отправлю Лору с детьми в ваше расположение.

– Лучше сделайте это немедленно, – спокойно сказал Фалькенберг.

Джордж нахмурился.

– Вы хотите сказать, что у нас нет времени? Что бы вы ни задумали, это должно произойти не просто быстро, но немедленно?

Джон покачал головой.

– Кажется, вы думаете, что у меня есть какой-то основной план, мистер вице-президент? Нет. Я предлагаю вам отправить жену в наши казармы до того, как получу приказ не защищать ее. А что касается остального, то я только солдат в политической ситуации.

– И в качестве советника у вас профессор Уитлок, – сказал Хамнер. Он внимательно наблюдал за Фалькенбергом. – Удивлены, что я знаю? – продолжал Джордж. – Я заметил, что Уитлок поблизости, и удивился, почему он не пришел к президенту. Должно быть, сейчас у него на совещании не меньше пятидесяти политических агентов.

– Вы наблюдательны, – заметил Фалькенберг.

– Конечно, – горько ответил Хамнер. – Но что толку? Я не понимаю происходящего и никому не могу верить. Вижу части головоломки, но не могу собрать из них целое. Иногда мне кажется, что я должен использовать все оставшееся влияние, чтобы убрать из картины вас.

– Как угодно. – Улыбка Фалькенберга была холодно-вежливой. – А кто в таком случае будет охранять вашу семью? Начальник полиции? Послушайте.

Стадион снова гневно взревел, крик как будто становился все громче.

– Вы победили. – Хамнер встал из-за стола и медленно направился в зал совещаний. Голова у него кружилась.

«Ясно только одно. Джон Кристиан Фалькенберг контролирует единственную на планете военную силу, способную противостоять людям Брэдфорда и разбойникам из партии Свободы, главным противникам. Я не должен забывать о них только потому, что боюсь Эрни», – думал Джордж.

Он повернул в сторону от зала заседаний и пошел в отведенную ему квартиру.

Чем быстрей Лора окажется в казармах морских пехотинцев, тем спокойней мне будет.

А что если отправляю ее к врагам? О Боже, могу ли я кому-нибудь доверять? Борис говорит, что он достойный человек. Не забывай об этом, не забывай. Честь. Фалькенберг человек чести, а Эрни Брэдфорд – нет.

А я? Чего я добился, выйдя из партии Свободы и приведя своих техников к прогрессистам? Бессмысленного титула второго вице-президента и…

Толпа снова взревела: «ВЛАСТЬ НАРОДУ!» Услышав это, Джордж прибавил шагу.

Улыбка вернулась на лицо Брэдфорда. Это было первое, что заметил Джордж, вернувшись в зал заседаний. Маленький человек стоял у стола и довольно улыбался. Улыбка казалась искренней и оттого еще более пугающей.

– А вот и наш уважаемый министр технологии и второй вице-президент, – улыбался Брэдфорд. – Как раз вовремя. Господин президент, толпа на стадионе угрожает городу. Я уверен, вам будет приятно узнать, что я предпринял меры, которые должны оздоровить ситуацию.

– Что вы сделали? – спросил Джордж. Улыбка Брэдфорда стала еще шире.

– В данный момент полковник Кордова производит арест лидеров оппозиции. Включая, господин президент, руководителей Ассоциации техников и инженеров, которые примкнули к оппозиции. С мятежом будет покончено в течение часа.

Хамнер посмотрел на него.

– Глупец! Теперь все техники города присоединятся к банде партии Свободы! А техники контролируют электростанции, наш последний источник влияния на толпу. Проклятый глупец!

Брэдфорд ответил подчеркнуто вежливо:

– Мне казалось, Джордж, вы обрадуетесь, что с восстанием удалось так быстро покончить. Естественно, я отправил людей и на электростанции. Ага, слушайте.

Толпа стихла. Слышался смешанный говор, а потом вопль, который становился все громче. Нельзя было разобрать ни слова, только ужасный гневный крик. Раздалось несколько выстрелов.

– Боже! – Президент Будро не мог скрыть смятения. – Что происходит? В кого они стреляют? Вы начали открытую войну?

– Я принял строгие меры, мистер президент, – ответил Брэдфорд. – По-вашему, они слишком строги? – Он слегка покачал головой. – Пришло время решительных действий, мистер президент. Хедли не могут управлять слабовольные люди. Будущее принадлежит тем, у кого хватит воли, чтобы взять его в свои руки!

Джордж Хамнер направился к выходу. Но не успел дойти до двери. Его окликнул Брэдфорд.

– Пожалуйста, Джордж. – Голос его источал участливость. – Боюсь, вы не сможете сейчас покинуть нас. Это для вас небезопасно. Я позволил себе отдать полковнику Кордове приказ… гм… охранять это помещение, пока мои люди восстанавливают порядок.

На стадионе воцарилась тревожная тишина, все долго ждали. Потом снова послышались крики и выстрелы.

Звуки приблизились. Они долетали как будто не только с самого стадиона, но слышались и за его пределами. Брэдфорд нахмурился, но промолчал. Все ждали, казалось, очень долго; стрельба продолжалась. Выстрелы, крики, вопли, сирены, сигналы тревоги – и многое другое, все смешивалось.

Дверь распахнулась. Вошел Кордова. Теперь на его мундире были знаки различия полковника. Осмотревшись, он отыскал Брэдфорда.

– Сэр, не можете ли вы выйти на минуту?

– Сообщите всему кабинету, – приказал президент Будро. Кордова взглянул на Брэдфорда. – Немедленно, сэр.

Кордова продолжал смотреть на Брэдфорда. Вице-президент слегка кивнул.

– Хорошо, сэр, – ответил офицер. – Согласно приказу вице-президента части четвертого батальона проникли на стадион и арестовали около пятидесяти руководителей так называемого конституционного совещания.

Наш план заключался в том, чтобы проникнуть на стадион незаметно и увести арестованных из президентской ложи во дворец. Однако когда мы попытались произвести арест, нам оказали сопротивление вооруженные люди, многие в мундирах домашней стражи. Нам говорили, что на стадионе нет оружия, но это оказалось неверно.

Толпа, во много раз превосходившая по численности моих людей, освободила арестованных. Мы попытались снова захватить их, но были атакованы и вынуждены с боем отступать.

– Боже! – воскликнул Будро. – Много пострадавших?

– Электростанции! Вы захватили их? – спросил Хамнер. Кордова выглядел растерянным.

– Нет, сэр. Моих людей туда не допустили. Электростанции в руках совета техников и инженеров, они угрожают взорвать станции, если мы попытаемся завладеть ими силой. Мы пытались отрезать их от внешней поддержки, но не думаю, чтобы силами одного моего батальона удалось сохранить порядок. Нужен весь полицейский полк…

– Идиот! – Хамнер до боли стиснул кулаки.

Совет техников. Большинство из них я знаю. Мои друзья. Или были друзьями. Поверит ли кто-нибудь из них мне сейчас? Но по крайней мере Брэдфорду не удалось захватить электростанции.

– Каково положение снаружи в настоящий момент? – спросил президент Будро. На улицах по-прежнему звучали выстрелы.

– Толпа соорудила баррикаду на рынке и еще одну у театра напротив дворца, сэр. Мои войска пытаются разобрать баррикады. – Голос Кордовы звучал виновато.

– Пытаются. И маловероятно, чтобы это им удалось. – Будро встал и прошел ко входу в приемную. – Полковник Фалькенберг! – позвал он.

– Да, сэр? – По сигналу президента Фалькенберг вошел в комнату.

– Полковник, вы знакомы с положением снаружи?

– Да, мистер президент.

– Черт возьми, вы можете что-нибудь сделать?

– А что президент предлагает мне сделать? – Фалькенберг осмотрел членов кабинета. – В течение трех месяцев мы пытались сохранить порядок в городе. И не могли этого сделать даже при сотрудничестве со стороны техников.

– Не моя вина… – начал подполковник Кордова.

– Я не давал вам слова. – Губы Фалькенберга были строго сжаты. – Джентльмены, теперь вы имеете дело с открытым восстанием, и одновременно вы враждебно настроили одну из самых мощных фракций собственной партии. Мы больше не контролируем ни электростанции, ни предприятия пищевой промышленности. Повторяю, что президент предлагает мне сделать?

Будро кивнул.

– Справедливая критика. Но его прервал Брэдфорд.

– Прогоните толпу с улиц! Ваши драгоценные войска должны сражаться, именно для этого они здесь!

– Конечно, – ответил Фалькенберг. – Президент согласен на введение военного положения?

Будро неохотно кивнул.

– Вероятно, придется.

– Хорошо, – сказал Фалькенберг.

Хамнер неожиданно насторожился. Он заметил что-то необычное в голосе и манерах Фалькенберга. Что-то важное?

– Политики обычно создают ситуации, выход из которых могут найти только военные. Обычно впоследствии также во всем обвиняют военных, – сказал Фалькенберг. – Я принимаю на себя ответственность за осуществление законов военного положения, но мне должны подчиняться все правительственные силы. Я ничего не смогу сделать, если отдельные части не станут подчиняться моим приказам.

– Нет! – Брэдфорд вскочил на ноги. Стул за ним с грохотом упал. – Я понимаю, что вы делаете! Вы тоже против меня! Поэтому вы никогда меня не поддерживали, не позволили мне стать президентом! Вы сами хотите завладеть этой планетой! Вам это не удастся, вы, дешевый диктатор! Кордова, арестуйте этого человека!

Кордова облизал губы и посмотрел на Фалькенберга. Оба были вооружены, и Кордова решил не рисковать.

– Лейтенант Харгрив! – позвал он. Дверь в приемную распахнулась.

Но никто не вошел.

– Харгрив! – снова крикнул Кордова. Он положил руку на кобуру пистолета. – Вы арестованы, полковник Фалькенберг.

– Правда?

– Это нелепо, – крикнул Будро. – Полковник Кордова, уберите руку от оружия! Я не позволю разыгрывать в моем кабинете фарс.

Еще несколько мгновений ничего не происходило. В комнате было тихо, и Кордова переводил взгляд с Брэдфорда на Будро, не зная, что делать дальше.

И тут Брэдфорд обратился к президенту:

– И вы, старина? Полковник Кордова, арестуйте и мистера Будро. А что касается вас, мистер изменник Джордж Хамнер, вы получите по заслугам. У меня люди по всему дворцу. Я знал, что дойдет и до этого.

– Знали… В чем дело, Эрнест? – Президент Будро казался удивленным, Голос его звучал жалобно. – Что вы делаете?

– Заткнись, старый хрыч! – рявкнул Брэдфорд. – Вас тоже нужно будет расстрелять.

– Думаю, мы слышали достаточно, – отчетливо сказал Фалькенберг. Голос его разнесся по комнате, хотя он его не повышал. – Я отказываюсь подчиниться аресту.

– Убейте его! – крикнул Брэдфорд. И сунул руку под полу.

Кордова дернул из кобуры пистолет. Но не успел его достать – за дверью послышались выстрелы. Их грохот заполнил комнату, и в ушах у Хамнера зазвенело.

Брэдфорд с удивленным видом повернулся к двери. Глаза его остекленели, и со своей обычной полуулыбкой он упал на пол. Стали слышны новые выстрелы, автоматные очереди, и Кордову отбросило к стене зала заседаний. Там его удержали удары пуль. На мундире появились ярко-красные пятна.

В помещение в сопровождении трех морских пехотинцев вошел главный старшина Кальвин. У всех из-под кожаного обмундирования выпячивалась броня. В струившихся через окна ярких солнечных лучах их шлемы казались тусклыми.

Фалькенберг кивнул и убрал пистолет в кобуру.

– Все в порядке, главный старшина?

– Сэр!

Фалькенберг снова кивнул.

– Цитируя мистера Брэдфорда, я предпринял меры, которые обезопасят коридоры, господин президент. А теперь, сэр, если вы подпишете провозглашение военного положения, я займусь ситуацией на улицах. Главстаршина!

– Сэр!

– Вы прихватили декларацию, подготовленную капитаном Фастом?

– Сэр. – Кальвин достал из кармана документ. Фалькенберг взял его и положил на стол перед президентом Будро.

– Но… – Голос Будро звучал безнадежно. – Хорошо. Особого выбора нет. – Он посмотрел на тело Брэдфорда и содрогнулся. – Он готов был убить меня, – негромко произнес Будро. Президент казался растерянным.

Слишком многое произошло, и слишком многое требовалось сделать.

Звуки боя снаружи становились громче, зал для совещаний заполнил острый запах свежей крови. Будро пододвинул к себе документ, просмотрел его, потом достал из кармана ручку. Подписал и протянул Хамнеру, чтобы тот тоже подписал в качестве свидетеля.

– Вам стоит обратиться к президентской гвардии, – сказал Фалькенберг. – Она не знает, что делать.

– Вы не собираетесь использовать ее в уличных боях? – спросил Хамнер.

Фалькенберг покачал головой.

– Сомневаюсь, чтобы они стали сражаться. Слишком много друзей среди мятежников. Дворец они будут защищать, но в остальном ненадежны.

– Есть ли у нас шанс? – спросил Хамнер.

Будро оторвался от размышлений и словно пришел в себя.

– Да, если ли у нас шанс?

– Возможно, – ответил Фалькенберг. – Зависит от того, насколько хорош противник. Если их командир хотя бы вполовину так хорош, как я думаю, нам не победить.