Текст книги "Рискуй, если любишь"

Автор книги: Дженнифер Стилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Впрочем, последнюю идею Валери тоже отмела. Она еще не была готова встретиться лицом к лицу со своим бывшим мужем.

И чем только я раньше занималась? – удивлялась Валери. Не могла же я целыми днями выслеживать Ричарда? Иной раз я за день так уставала, что засыпала сразу же, стоило мне добраться до постели. Что же я делала? Ходила по вечеринкам, посещала различного рода светские мероприятия, гуляла с подругами… И это все? Почему же тогда я выматывалась до обморочного состояния?

Она вдруг услышала веселый женский смех, а также очень знакомый мужской голос. Валери повернула голову и обнаружила, что за соседний столик только что сели ее давние знакомые: Генри Макдугал и его сестра Джессика.

Ну наконец-то! – возликовала Валери. Мои молитвы услышаны! Хотя бы час я проведу в приятной компании.

Впрочем, Джессику она никак не могла бы назвать «приятной». Валери ее ненавидела со всей искренностью, на которую только была способна. Впрочем, сама Джессика об этом не подозревала. Как не знала она и о причине жгучей ненависти. А дело было в том, что Валери раздражало в этой женщине абсолютно все: смех, красота, умение завоевать внимание любого мужчины и даже ветер в голове. Словно блондинка из анекдотов, Джессика вечно попадала в глупые истории, но всегда выходила сухой из воды. И неизменно с новым поклонником. Проще говоря, Валери ей завидовала.

А вот Генри был полной противоположностью своей сестре. Известный хирург, он был своего рода знаменитостью. И выгодной партией. Впрочем, несмотря на то что ему недавно исполнилось тридцать восемь лет, он еще ни разу не был женат. Это, несомненно, настораживало, особенно если учесть тот факт, что в его окружении всегда хватало симпатичных умных женщин. Впрочем, его нежелание обзаводиться семьей было понятно Валери. Как и многие врачи, Генри был женат на своей работе.

– Привет Макдугалам! – воскликнула Валери.

Генри и Джессика обернулись. Их реакция на приветствие была совершенно разной. Генри сдержанно улыбнулся и кивнул в знак приветствия, зато его сестра замахала руками и радостно завопила:

– Валери! Валери Тейн!

– А вот и нет! – отозвалась Валери. – Теперь я ношу свою девичью фамилию. Отныне я снова Мэтьюс.

– Ах, я и забыла, что вы с Ричардом разошлись. – Джессика откинула назад светлые локоны и улыбнулась. – Неудобно переговариваться на расстоянии. Присоединяйся к нам. Ты ведь не против, Генри?

Он, разумеется, был не против. По крайней мере, Валери не увидела в его глазах явного желания отделаться от ее общества. Пересев к ним за столик, она заказала чашку кофе и повернулась к Джессике, которая от нетерпения подпрыгивала на стуле. Блондинке не терпелось задать вопросы, касающиеся личной жизни Валери.

– Давненько не виделись. – Валери улыбнулась Генри. – Вы здесь часто завтракаете?

– Нет, мы встречаемся раз в две недели, – ответила за него Джессика. – Брат и сестра должны поддерживать отношения, не правда ли? Я бы и чаще завтракала с Генри, но он так занят. К тому же я утомляю его своей болтовней.

– Это не совсем так. Я еще в детстве научился одному трюку… – покачал лысеющей головой Генри. – Когда ты становишься чересчур утомительной, я представляю, что попал на необитаемый остров, где раздражающие звуки, так похожие на произнесенные кем-то слова, издают чайки.

Валери рассмеялась, будто шутка была и в самом деле уморительной. Джессика тоже залилась смехом, что никого не удивило – она вечно хихикала невпопад. Впрочем, Генри, кажется, остался доволен реакцией дам, сидящих с ним за одним столиком.

– Так ты теперь свободная женщина? – принялась щебетать Джессика. – Снова в поиске, да? Когда снова собираешься замуж?

Валери и Генри переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

– Глупышка, тебе не понять, что после развода иногда требуется не один год для реабилитации, – назидательно сказал Генри, обращаясь к сестре.

– Да ты-то что знаешь о разводе? – прыснула она.

– У меня богатый жизненный опыт.

– Мне действительно необходимо время для того, чтобы прийти в себя, – подтвердила Валери. – Я вообще не уверена, что снова хочу замуж.

– Да ну, не говори ерунды, – отмахнулась от нее Джессика. – Все хотят замуж. А иначе какая же ты женщина? Между прочим, я до сих пор удивляюсь, почему у вас с Ричардом нет детей. У тебя проблемы с репродуктивной функцией?

Вот за это Валери ее и ненавидела. Джессика знала слово «репродуктивная», но слыхом не слыхивала о правилах хорошего тона.

– О таких вещах не спрашивают за завтраком у человека, который не является твоим родственником или близким другом! – Генри строго посмотрел на сестру.

Джессика удивленно расширила глаза.

– А что я такого сказала?

– Все в порядке. – Валери благодарно улыбнулась Генри. – Но это действительно не тема для утренней беседы.

– Единственное предназначение женщины в том, чтобы выйти замуж и родить детей, – продолжала гнуть свою линию Джессика. – Разве я не права?

– Так говорят неудачницы, которые хотят оправдать собственную несостоятельность в глазах других, – фыркнул Генри. – Вот ты, к примеру… Чего ты сможешь добиться? Ты слишком глупа, чтобы сделать карьеру, и абсолютно бесталанна. Все, что тебе остается, – выйти замуж и посвятить себя целиком семейным ценностям.

Джессика легкомысленно пожала плечами и принялась намазывать джем на булочку. Зато Валери взглянула на Генри другими глазами. Этот мужчина всегда ей нравился, но сегодня он прямо-таки поразил ее в самое сердце.

– Значит, рядом с собой ты хочешь видеть прежде всего женщину-друга, с которой легко идти по жизни и которая всегда тебя поддержит? А материнство – вторично? – спросила Валери.

– Именно так, – кивнул Генри и уткнулся в свою тарелку.

– Как здорово встретить человека, который разделяет твои взгляды! – воскликнула Валери.

Она неосознанно начала флиртовать. До сей поры она вообще не задумывалась о глобальной цели в жизни женщины. И уж тем более Валери не думала о детях. Когда она выходила замуж за Ричарда, то, разумеется, предполагала, что когда-нибудь родит от него ребенка. Однако уже через месяц их совместной жизни стало ясно, что дети лишь усугубят и без того трудную ситуацию. Какое будущее ждало несчастных крошек? Чему бы они научились у своего отца? Искусству обмана? Неуважению к своей второй половине? Валери не собиралась оставаться матерью-одиночкой при живом муже. Объяснять это Генри не было смысла, поэтому она предпочла согласиться со всеми его высказываниями.

– Почему ты сама не выходишь замуж? – спросила Валери у Джессики, надеясь окончательно настроить Генри против сестры. – Тебе ведь уже под тридцать?

– Мне двадцать два! Я еще слишком молода для замужества! – возмущенно произнесла Джессика.

Генри зашелся хриплым смехом.

– Двадцать два тебе исполнилось шесть лет назад.

– Ты очень груб со мной сегодня! – наконец обиделась Джессика, а Валери в душе возликовала.

– Не переношу, когда несут чушь.

– Все женщины скрывают свой возраст!

– Неправда. Уверенным в себе женщинам скрывать нечего. – Генри взглянул на Валери. – Вот тебе сколько лет?

– В прошлом месяце я отпраздновала свой тридцать третий день рождения.

– Вот видишь! – повернулся Генри к Джессике. – Валери не стесняется своего возраста! А замуж ты не выходишь не потому, что тебе еще рано. А из-за того, что мужчины предпочитают с тобой спать, а женятся на других!

Джессика швырнула салфетку на стол, схватила сумочку и вскочила на ноги.

– Ты отвратителен, Генри! Желаю тебе споткнуться и сломать руку! И месяц проходить в гипсе! Тогда ты не сможешь работать, и тебя выгонят из клиники. А я лишь посмеюсь над тобой!

Она развернулась на каблуках и, чеканя шаг, направилась к выходу из кафе. Генри даже не обратил внимания на то, что сестра страшно разозлилась. Заметив удивленный взгляд Валери, он равнодушно произнес:

– Через полчаса она уже забудет, из-за чего со мной поссорилась. У нее память как у курицы. И мозгов не больше. Иной раз мне кажется, что она мне не родная сестра. Я даже как-то втихаря сделал анализ ДНК, но оказалось, что мы все же кровные родственники.

– Она тебя раздражает?

– Как и все глупые люди.

– Зачем же ты с ней регулярно завтракаешь? – улыбнулась Валери, чувствуя к нему искреннюю симпатию.

– Понятия не имею. Наверное, мне в детстве внушили, что брат и сестра должны быть близкими друзьями. И теперь, когда я не слышу от Джессики никаких новостей больше двух недель, меня вместе с чувством облегчения посещает и приступ вины.

Валери рассмеялась. Раньше она никогда не общалась с Генри один на один. Обычно при встрече они вели пустую светскую болтовню. Однако сегодня он прямо-таки раскрыл перед ней душу. И его искренность льстила Валери.

Она окинула его изучающим взглядом. Генри уже начал терять волосы, но ему даже шли залысины. Он производил впечатление серьезного, порядочного человека, коим, без сомнения, и являлся. Он был словно высечен из камня: высокий лоб, прямой нос, острые скулы, квадратный подбородок. Эдакая гранитная скала, за которой не страшно спрятаться даже в самый сильный шторм. Валери не сомневалась, что его пациенты, даже те, которым предстояла серьезная операция, переставали нервничать, как только видели доктора Макдугала.

Интересно, какой он в постели? – не могла не подумать Валери. Обстоятельный и неторопливый? Или же за спокойствием и уверенностью кроется буря страстей? Меня бы устроило и то и другое.

Генри доел свой завтрак и взглянул на часы. Поддавшись внезапному импульсу, Валери выпалила:

– Поужинаем вместе в эту пятницу?

Он медленно вытер салфеткой губы, затем аккуратно сложил ее вчетверо и пристроил возле тарелки.

– Могу я узнать, почему ты приглашаешь меня на ужин?

– Честно? Мне ужасно одиноко. Совершенно не с кем поговорить. Впервые за долгое время мне встретился человек, с которым приятно вести беседу. Я, разумеется, не настаиваю на ужине. Если у тебя дела, или ты просто не хочешь ужинать со мной, просто скажи об этом. Я не обижусь. Правда.

– Знаю, что не обидишься. Ты ведь не из тех женщин, что рыдают после развода в подушку и ставят на себе крест? Ты боец. Упадешь, а потом снова становишься на ноги и идешь вперед. Мужчина в юбке…

Валери скривилась от такого комплимента. Однако Генри, похоже, действительно восхищала ее духовная мужественность.

– Я с радостью принимаю твое предложение, – закончил он.

– Как насчет ресторана «Гранд»? Тебе нравится классическая кухня?

– Я люблю этот ресторан, – кивнул Генри. – Договорились. Встретимся там в половине восьмого. Надеюсь, меня не задержит какая-нибудь срочная операция.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала Валери с улыбкой. – Я закажу столик подальше от сцены. По пятницам в «Гранде» играет джазовый ансамбль, а я не хочу перекрикивать музыку.

– Прекрасно. Полностью полагаюсь на твой выбор. – Кажется, Генри не слишком сильно удивился, что Валери взяла на себя выбор ресторана и столика. – Рад был с тобой встретиться. До пятницы.

– До скорого! – попрощалась она.

Генри расплатился за завтрак, оставив официанту щедрые чаевые, что не укрылось от Валери. Генри нравился ей все больше и больше. Он был богат, успешен и щедр. Красивым его не назовешь, но для мужчины внешность не главное.

А не выйти ли мне за него замуж? – мелькнула в голове Валери шальная мысль. Я бы вошла в историю светского общества Чикаго, как первая и единственная женщина, которая сумела захомутать убежденного холостяка Генри Макдугала. Вот только нужен ли мне второй брак? Нужно подумать об этом.

Выпив еще две чашки кофе, Валери пришла к выводу, что поспешных решений принимать не стоит. Необязательно выходить за Генри замуж, можно просто сделать его своим любовником.

Заодно удовлетворю свое любопытство, узнав, хороший ли он любовник, решила она, выходя из кафе.

5

На свидание – а пятничный ужин с Генри Валери считала свиданием – она надела темно-синее платье из кашемира, также купленное у Рудольфо полторы недели назад. Тщательно уложив волосы, чтобы они ниспадали на плечи аккуратными локонами, Валери надела туфли на высоком каблуке и решила спуститься вниз, чтобы вызвать такси. Она едва не сломала ногу, споткнувшись на самой нижней ступеньке. Совершив умопомрачительный кульбит и растянувшись на полу лицом вниз, Валери некоторое время лежала неподвижно, а потом медленно перевернулась, села, скинула туфлю с правой ноги и ощупала лодыжку. Взглянув на ступеньку деревянной лестницы, она сразу заметила глубокую выбоину, за которую и зацепился каблук.

Кажется, еще вчера этого не было, нахмурилась Валери. Она попыталась встать, но почувствовала резкую боль в ноге и плюхнулась обратно на пол.

– Карла! – крикнула она во все горло.

Горничная появилась почти сразу и, охнув, подбежала к хозяйке, чтобы помочь той подняться. Валери встала и почти сразу же опустилась на стул, с сожалением глядя на распухающую на глазах лодыжку. Что ж, эффектное появление в «Гранде» обеспечено. Взгляды всех непременно будут направлены на женщину с костылями.

– Принести телефон? – спросила Карла.

– А зачем мне телефон?

– Разве вы не собираетесь вызвать доктора?

– Вот еще, – поморщилась Валери, растирая ногу. – Я еду на свидание с самым известным хирургом города. Только от одной мысли об этом мне должно полегчать.

Горничная покачала головой, но, разумеется, ничего не сказала.

– Принеси лед и эластичный бинт, – потребовала Валери. – А также найди трость, с которой Ричард ходил в прошлом году, когда ушиб колено. Она должна быть в кладовке.

Ни за что не пропущу этот ужин, подумала Валери, глядя в спину удаляющийся горничной. Хотя я понятия не имею, почему мне так хочется снова встретиться с Генри. Неужели я становлюсь одной из тех неудачниц, которые после развода стремятся во что бы то ни стало снова поднять свою самооценку и потому ходят на свидания со всеми подряд?

Она не успела поразмыслить над этим как следует, потому что вернулась Карла с пакетом льда в одной руке и тростью в другой.

– Итак, у меня еще есть десять минут. – Валери взглянула на часы. – И, возможно, я даже не опоздаю, если немного потороплюсь. Вызови такси, пожалуйста. Как только оно подъедет – скажи мне.

Валери приложила лед к лодыжке и принялась рассматривать трость темно-вишневого цвета с костяным круглым набалдашником. Та совершенно не подходила к темно-синему платью, но другой все равно не было.

– Откуда взялась эта выбоина? – вслух спросила себя Валери.

Теперь, присмотревшись к ступеням внимательнее, она обнаружила, что почти все они имели сколы странной круглой формы. Как будто кто-то очень тяжелый ходил на каблуках вверх-вниз. Кто мог оставить на лакированных прочных досках такие следы? Сама Валери была уверена, что ее каблуки тут точно ни при чем.

– Скажи, а Ричард уже заезжал за своими вещами? – спросила Валери, когда горничная снопа появилась в холле, чтобы доложить, что такси прибудет через несколько минут.

– Да, он приезжал два дня назад, предварительно убедившись, что вас не будет дома.

– И как долго он здесь находился?

– Почти час.

– Ты следила за ним?

Горничная опустила глаза.

– Да, я проследила, чтобы он не взял ни одной лишней вещи кроме тех, что вы уже упаковали в его чемоданы.

– Карла, я же вижу, что ты мне врешь. Признавайся, ты оставляла его одного?

– Совсем ненадолго, – всхлипнула горничная, заламывая руки. – Простите, мисс Мэтьюс! Я не должна была этого делать, но мистер Тейн случайно разбил хрустальную вазу в своей бывшей спальне. Осколки разлетелись по всей комнате. Я тут же начала их собирать. А он сказал, что хочет пить, и спустился вниз. Мистер Тейн оставался один каких-то пятнадцать-двадцать минут…

– Ты слышала какой-нибудь подозрительный шум, пока прибиралась?

– По-моему, нет…

Валери снова задумчиво уставилась на ступеньки.

– А у него было что-нибудь в руках? Та же трость, например.

– Был длинный зонт! – вспомнила Карла.

– С острым железным наконечником? – с усмешкой спросила Валери.

– Кажется, да.

Валери закатила глаза. Ричард повел себя как мальчишка: решил оставить ей прощальный подарок в виде испорченной лестницы. Впрочем, он наверняка наследил где-нибудь еще.

Надо бы пройтись по комнатам и выяснить, что он успел испортить, решила Валери. Как только нога перестанет болеть, внимательно все осмотрю. Какой же Ричард идиот! Из-за его ребяческой мести я едва не свернула шею! Да и лестницу теперь придется чинить.

– Никогда не выходи замуж, Карла, – сказала Валери, услышав шум мотора подъехавшего такси. – И тогда никто не испортит твои нервы и твою лестницу…

– Вы немного опоздали с предостережениями, – улыбнулась горничная. – Я уже три года замужем.

– Сочувствую, – пробормотала Валери, забинтовывая ногу и надевая туфлю.

Валери старалась не хромать, но боль в ноге была адской. Каждый шаг сопровождался негромким стоном. К столику, за которым ее уже ждал Генри, Валери приковыляла, опираясь кроме трости еще и на руку официанта.

– Что с тобой приключилось? – Увидев мученическое выражение ее лица, Генри вскочил из-за стола.

– Упала с лестницы. Нет, не волнуйся, я в порядке, – заметив его встревоженный взгляд, произнесла она. – Отделалась обычным растяжением.

– Позволь, я помогу тебе сесть. – Генри взял ее под руку.

– Спасибо, – сквозь зубы процедила Валери, стараясь не застонать во весь голос. – Попроси, чтобы мне принесли водки с тоником. Кажется, я переоценила свои возможности, мне нужно было остаться дома.

– Ты ездила к врачу?

– Нет, но теперь я очень об этом жалею.

– Дай-ка я осмотрю твою ногу. – Генри усадил Валери на стул и опустился перед ней на одно колено. Сняв туфельку и ловко разбинтовав лодыжку, он ощупал опухшее место и покачал головой. – Перелома нет, но ты потянула связки. Тебе необходим покой, Валери.

– Домой я не поеду, – безапелляционно заявила Валери. – Ты не представляешь, чего мне стоил путь сюда. В такси невероятно трясло, я несколько раз сползала с сиденья и один раз попыталась опереться о больную ногу, отчего та разболелась еще сильнее. Так что я заслужила вкусный ужин и обезболивающее в виде изрядной порции алкоголя.

– Официант уже несет водку с тоником. Поверить не могу, что ты рискнула своим здоровьем ради встречи со мной. – Генри, по-прежнему стоявший на коленях, улыбнулся. – Сейчас я снова забинтую ногу, и тебе станет немного легче.

Спустя пять минут и две порции водки Валери действительно полегчало. Она смотрела на Генри и удивлялась, как могла раньше не заметить, что он такой замечательный и чуткий человек. Сегодня Генри вовсе не был таким угрюмым, как обычно. Он рассказывал веселые истории из своей врачебной практики, сплетничал об общих знакомых, в общем, веселил Валери, как мог.

– Рекомендую попробовать индейку под апельсиновым соусом, – сказал он, заглядывая в меню. – Здесь потрясающе готовят это блюдо. А еще хороши картофельные кнели со сливочной подливкой.

– У меня уже слюнки текут, – облизнулась Валери и заметила, что Генри задержал взгляд на ее влажных губах.

– Заказать вина?

– Пожалуй, не буду смешивать. – Валери постучала ногтем по полупустому бокалу. – Иначе я потеряю контроль над собой. Пущусь в пляс, к примеру, позабыв про больную ногу.

– На тебя плохо влияет алкоголь?

Кажется, у него напрочь отсутствует чувство юмора. Или это я разучилась шутить? – огорчилась Валери.

К счастью, им подали горячее, так что она избавилась от нелепой обязанности расшифровывать собственные шутки.

К тому времени как подали десерт, Валери уже знала все о том, как лечить растяжения и вывихи. Видимо выдав весь запас веселых историй еще в начале вечера, Генри решил вернуться к своей излюбленной теме: медицине. Валери успела снова поменять свое мнение о нем, на сей раз сочтя его ужасно скучным типом. Она долго подавляла зевоту, но в конце концов не удержалась. Генри заметил ее зевок и встревоженно произнес:

– Я совсем заговорил тебя, а ведь ты пережила ужасный стресс! Тебе нужно вернуться домой. Сделай компресс на больную ногу, как я и советовал, выпей обезболивающее и ложись в постель.

– Так я и сделаю, – вяло отозвалась Валери.

– Ели хочешь, на днях я навещу тебя.

– В качестве доктора? – спросила она.

– В качестве друга, – улыбнулся Генри. – Должен признаться, я давно уже так хорошо не отдыхал. Ты ангел, Валери.

– Жаль, что летать я умею только с лестницы.

– Я помогу тебе сесть в такси, – сказал Генри и попросил принести счет.

Через минуту официант вернулся с небольшой черной кожаной папкой. И тут Генри сделал нечто такое, что совершенно выбило Валери из колеи: он предложил ей разделить счет за ужин.

Такого в моей практике еще не было, подумала Валери, с непроницаемым видом доставая из сумочки кошелек. Я слыхала, что современные мужчины порой поступают подобным образом, но сама с таким поведением ни разу не сталкивалась. Я отнюдь не феминистка. Мне нравится, когда передо мной открывают дверь, когда подают руку, чтобы помочь выйти из машины, и когда за меня платят в ресторанах. Возможно, Генри принял меня за одну из тех женщин, которые вечно отстаивают свои права, забывая о том, что быть слабой половиной человечества очень даже приятно. Или же он просто жаден до невозможности. Есть и третий вариант: Генри считает этот ужин не свиданием, а дружеской встречей. А друзья, как правило, не платят друг за друга. Но я не собираюсь с ним дружить! Я… А чего, собственно, я от него хочу?

– Идем?

Валери захлопала ресницами. Генри уже поднялся и ждал ее.

– Да, конечно. – Она самостоятельно поднялась на ноги, прихватила трость и побрела к выходу.

Да уж, ни о какой сексуальности не может идти и речи. В своем нынешнем состоянии я могла бы возбудить только извращенца, мрачно подумала Валери.

– Что ж, до скорого! – сказал Генри, усаживая ее в такси. – Я сообщу, когда решу заехать к тебе.

– Буду ждать твоего визита с нетерпением! – оскалив зубы в улыбке, произнесла Валери.

Однако стоило Генри отвернуться, она скривилась от отвращения. И с чего она взяла, что вечер с ним станет началом новых отношений? Почему назвала обычный ужин с малознакомым мужчиной свиданием? Спятила она, что ли?

– А все потому, что мне нечем заняться, – прошептала Валери и, закрыв глаза, погрузилась в сладкую дрему.

6

Через два месяца после развода Валери однажды поймала себя на мысли, что радуется каждому приглашению на светский ужин или вечеринку. Если раньше она выбрасывала такие приглашения пачками, выбирая из них только те, что действительно были достойны ее внимания, то теперь у каждого из них был шанс перекочевать на туалетный столик Валери.

Осознав, что она не пропускает ни одного приема, ни единого благотворительного вечера, Валери ужаснулась. Она превращалась в тень самой себя. Не было больше сильной Валерии Мэтьюс, ее место заняла вечно несчастная женщина, бегущая от одиночества.

Хуже всего оказалось то, что мужчины, которые должны были падать к ее ногам пачками, почему-то совершенно перестали обращать на нее внимание. Валери не понимала, что изменилось. Ведь она в разводе, она свободна, так почему же никто не приглашает ее на свидания? Кроме Генри, ни один мужчина не заехал к ней в гости. Дошло до того, что она начала задумываться о серьезных отношениях с ним.

Однако он не спешил делать первый шаг. Генри захаживал к ней раз в неделю, пил с ней кофе, болтал о медицине и уезжал. Ни разу он не попытался сблизиться с ней. Валери чувствовала себя старухой, к которой из жалости заглядывает на огонек сердобольный сосед.

Она поняла, что добровольно заперла себя в особняке, обладание которым уже не приносило ей былой радости. Когда лодыжка перестала болеть, Валери, как и собиралась, обошла все комнаты, заглянула даже на чердак и обнаружила, что Ричард оставил множество зарубок на память о себе. Испорченная лестница, разбитая ваза, разломанный антикварный столик – вот неполный список сюрпризов, выявленных Валери. Так что теперь дом казался ей изуродованным. У нее было такое чувство, словно она купила прекрасное платье, о котором давно мечтала, а оно оказалось с изъяном.

Первым ее порывом было заявить на Ричарда в полицию. Однако Шарлотта быстро остудила ее пыл. Валери не поймала бывшего мужа за руку, и доказать его причастность к небольшому погрому было практически невозможно. Кроме того, все эти мелкие пакости легко устранялись – только плати. Валери быстро привела дом в порядок, однако неприятный осадок в ее душе остался.

В общем, все шло наперекосяк. Поняв это, Валери решила взять себя в руки и изменить свою жизнь. Или хотя бы вернуть ее на прежний уровень.

– Когда я была замужем за Ричардом, – жаловалась она Шарлотте, – то регулярно получала предложения определенного рода от видных и красивых мужчин. Многие мечтали сделать меня своей любовницей. И где эти люди сейчас? Куда они подевались?

– Кажется, ты забыла одну прописную истину, – сказала Шарлотта, окинув ее тяжелым взглядом с головы до ног. – Внутреннее состояние женщины отражается на ее внешности. Ты совершенно себя запустила. Куда подевалась моя подруга? Я помню, как два месяца назад, выходя из здания суда, ты намеревалась покорить мир. Жажда жизни била из тебя ключом. И что же произошло? Ты ни с того ни с сего начала себя жалеть, практически поставила на себе крест. Скажи, почему?

– Если бы я сама знала.

– А ты подумай! Кто жаловался на скуку, но так ничем и не занялся, чтобы развеяться? Кто собирался пленять самых шикарных мужчин Чикаго, но вдруг остановил свой выбор на лысеющем холостяке? В тебе умер боец, Валери, вот что я тебе скажу. Раньше ты вынуждена была роскошно выглядеть, вести светский образ жизни, показывать себя с самой выгодной стороны. Все это ты делала для того, чтобы Ричард не ушел от тебя. Однако после развода ты лишилась цели существования. Тебе не за что бороться. Ты сдалась, Валери! Отсюда все твои беды. Ты считаешь, что, уезжая каждый вечер из дома и проводя время на дурацких вечеринках, ты двигаешься вперед. Так я открою тебе страшную тайну, Валери: принимая приглашения от людей, на которых ты еще недавно даже не взглянула бы, ты опускаешься все ниже и ниже. Ты должна снисходить до их общества, а не бросаться к ним в объятия.

Получив справедливую отповедь от лучшей подруги, Валери наконец приободрилась и попыталась вспомнить, какой она была восемь недель назад. И в конце концов вспомнила, хоть и не без труда.

– Лучше быть одной, чем с кем попало, – произнесла Валери донельзя избитую фразу и попросила Генри не беспокоить ее до тех пор, пока она сама не изъявит желание с ним встретиться.

Затем она пересмотрела все пригласительные, выбрала из них два, а остальные выбросила. Валери твердо решила стать прежней. И начать стоило с прогулки по магазинам.

Давненько она не покупала ничего нового. Она уже успела позабыть, как приятно бродить вдоль рядов с одеждой, прикасаться к ткани, пробуя ее на ощупь, вдыхать запах роскоши… Валери была уверена, что любая женщина, любящая хорошо одеваться, с удовольствием провела бы большую часть жизни, гуляя по бесчисленным магазинам одежды. И не обязательно что-то покупать. Настроение повышается от одного вида платьев, блузок, брюк и юбок…

Валери обожала примерять наряды. Она всегда подолгу крутилась у зеркала в примерочной. Разумеется, теперь, когда Валери сама распоряжалась своими деньгами, она никогда не выходила из магазина без покупок.

– Скоро придется расширять мой шкаф, – сказала Валери, входя вместе с Шарлоттой в их любимый бутик.

– На твоем месте я сделала бы из кабинета Ричарда гардеробную.

– Лучше я превращу в гардеробную одну из комнат для гостей. Кабинет мне еще может понадобиться.

– Для чего? – искренне удивилась Шарлотта.

– Кто знает, не захочу ли я заняться когда-нибудь бизнесом.

– Вот насмешила! – фыркнула Шарлотта. – Ты же ужасная лентяйка, Валери. Я с трудом вытащила тебя на прогулку, что уж говорить о более серьезных вещах!

Валери лишь пожала плечами. Она вдруг заметила красную сумочку из искусственной кожи изумительного дизайна. Взяв в руки это произведение искусства, Валери застонала от удовольствия. Она обернулась, чтобы подозвать Шарлотту, но вдруг лицом к лицу столкнулась с Эриком.

– Добрый день! – произнес он, улыбаясь.

Валери поставила сумочку на место и скрестила руки на груди.

– Так-так… Что делает мужчина в магазине женской одежды?

– Выбирает подарок своей любимой, например.

– У тебя нет любимой. К тому же вряд ли тебе хватит денег хотя бы на поясок.

– Я не нищий.

– Но и далеко не богач.

– Я могу себе позволить покупку красивого платья для очаровательной женщины.

– Кого собираешься завлечь в свои сети на сей раз? Уж не саму ли Клариссу Белл?

– Далась тебе эта Кларисса. Уж не влюблена ли ты в нее?

– Немножко, – улыбнулась Валери. – В нее все чуточку влюблены.

– Ко мне это не относится.

– Потому что ты знаешь, что тебе ее не заполучить?

– Возможно. Хотя я еще не пытался. Как думаешь, стоит попробовать?

– Она слишком умна – сразу тебя раскусит.

– А если я не буду притворяться?

– Тогда она выгонит тебя раньше, чем ты успеешь сказать слово «пшик». Для таких, как Кларисса, связь с альфонсом равна унижению.

– Обычно проходит много времени до тех пор, как женщина понимает, что именно мне от нее нужно. Ты первая, кто так быстро раскрыл мою грязную сущность.

– Я вообще особенная, – с самодовольной усмешкой произнесла Валери. – И почему все твои жертвы еще не скооперировались и не выкинули тебя из города?

– А кому хочется выглядеть глупо? Кто признается в том, что его обвели вокруг пальца? Нет, мои, как ты выражаешься, жертвы предпочитают скрывать от всех, что были настолько глупы, что поверили в любовь с первого взгляда и позволили обмануть себя. Они с удовольствием наблюдают после разрыва со мной за тем, как другая такая же глупышка попадает в точно такую же ситуацию.

Валери вопросительно приподняла бровь.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Ты задала вопрос, я на него ответил. К тому же ты давно разгадала мою тайну, так что не вижу смысла прикидываться тем, кем я не являюсь.

– Интересный ты человек, Эрик Стирс.

– Я вообще особенный, – подмигнул он ей.

Эрик отвернулся, чтобы снова заняться поисками подарка для неизвестной возлюбленной, но Валери тронула его за плечо.

– Может быть, тебе помочь с выбором?

– Твою сумочку уводят.

– Что?

Эрик взял ее за плечи и развернул спиной к себе. Валери возмущенно ахнула: сумку, на которую она положила глаз, вертела в руках долговязая блондинка.

– А, ну и ладно! – неожиданно произнесла Валери. – Найду другую. Так тебе нужна моя помощь?

– Мне будет нечем тебе отплатить, после того как я что-нибудь куплю. Ибо, как ты верно заметила, я не богат.

– Сочтемся, – сказала Валери. – Ну, что ищем?