Текст книги "Цветение обмана (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Майкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

23
Берк

Поездка проходит в молчании. Гнев, который она излучает, густой и тяжелый, я стараюсь дать ей пространство, чтобы она остыла, но когда мы возвращаемся домой, она направляется прямо в комнату для гостей. Я хочу знать, что она в порядке, и я хочу знать, что произошло там с Брэйлин.

Пейсли забралась мне глубоко под кожу, так, как никто раньше. Когда ей больно, это влияет на меня. Когда я увидел ее на земле, сражающеюся с Брэйлин, я почувствовал ярость. Когда увидел след на ее лице от удара, я был возмущен. Я не могу это объяснить. Я еще не уверен, чего хочу. Пейсли выворачивает меня наизнанку. Это нечто большее, чем ее сексуальные стоны и потрясающая внешность.

Она облегчает мою жизнь, даже когда случается дерьмо. Я не знаю, что это значит, но я не хочу ее потерять. И то, как она берет меня так глубоко, что мои яйца касаются ее подбородка, или то, как ее присутствие воздействует на меня. Видеть, как она танцует на кухне с моей сестрой. Наблюдать, как она мечется подо мной, пока я вбиваюсь в нее. Просыпаться под то, как она доставляет мне удовольствие.

Меня разрушает то, как она задыхается в панике от кошмара или как она попадает под горячую руку Брэйлин. Это все Пейсли. Моя. Что бы это ни значило. Она принадлежит мне. Ее безопасность, ее благополучие, ее удовольствие. Я хочу этого, и все это мое. Я позабочусь о ней, как бы долго это ни длилось. Я защищу то, что мне принадлежит.

Приняв решение поговорить с ней, я взбегаю по лестнице. Свет под дверью говорит мне, что она еще не спит. Я стучу, но она не отвечает.

– Пейсли, я могу войти?

Я жду, но с той стороны двери тишина. Дверь слегка приоткрывается, все еще пряча Пейсли от моего взгляда. Я понимаю, что она позволяет мне войти. Когда я вхожу, Пейсли возвращается на кровать. Она сидит, скрестив ноги в центре матраца, ее глаза опухли и покраснели. Незнакомое чувство бьет меня в грудь.

Я закрываю за собой дверь, а затем быстро подхожу к ней, желая утешить. Я сажусь рядом с ней и притягиваю к себе. Она кладет голову мне на колени. Я глажу ее волосы с мягкостью, которую позволяю себе только с Тиган. У нее синяк на щеке, и у меня сразу возникает желание причинить боль Брэйлин. Это не вариант, и я успокаиваю себя, моя задача – утешить Пейсли.

– Что случилось сегодня вечером?

Она прячет лицо и вздыхает. Я двигаюсь, прислоняюсь к стене, вытягиваю ноги. Пейсли оказывается между ними. Я хочу видеть ее лицо. Она смотрит на меня, показывая печаль и боль, которую ей принесли события сегодняшнего вечера.

– Брэйлин взбесилась. Она велела нам держаться подальше от нее. Затем она ударила меня и назвала шлюхой, обвинив в том, что я продаю свою киску за место для сна. Она сказала еще кое-что, и что ж... я ударила ее. Остальное ты видел. Я не понимаю, что с ней происходит.

– Пейсли... ты же знаешь, что ты живешь здесь не потому, что мы спим вместе?

Она не отвечает, и я понимаю, что она этого не знает.

– Ты здесь, потому что это моя вина, что ты в опасности. Ты здесь, потому что Брэйлин выгнала тебя, а главное, ты здесь, потому что я хочу этого. Это не имеет никакого отношения к сексу. Я имею в виду, секс великолепен, но это... ты и я, не имеет никакого отношения к тому, что ты здесь.

Пейсли все еще не выглядит убежденной. Есть что-то еще.

– Что? Что ты мне не рассказываешь?

Она закрывает глаза, прячась от меня.

– Ты сегодня трахал кого-то на вечеринке в ванной?

Вот оно.

– Пейсли, посмотри на меня.

Моя рука тянется к ней, но ее глаза остаются закрытыми.

– Пожалуйста, посмотри на меня.

Я осторожно поглаживаю ее руку, пока она, наконец, не открывает глаза.

– Я никого не трахал сегодня на вечеринке. Официант передал мне записку. В записке было просто сказано: «Встретимся в ванной». Я предположил, что это от тебя.

Я делаю паузу, чтобы убедиться, что она уделяет мне все свое внимание.

– Когда я вошел в ванную, то быстро понял, что ошибся, там была женщина средних лет, ожидающая меня. Она бросилась ко мне, но я быстро отшил ее. Когда я уходил, то встретил Брэйлин. Она сразу поняла, что я не один, и я знал, что она пришла к неверному выводу.

Манипулирующая сука использовала ситуацию, чтобы причинить боль Пейсли. Я должен был рассказать ей об этом сразу.

– Я затащил ее в ванную, вытолкнув оттуда женщину. Это привело к ссоре.

Я ищу ее взгляд, чтобы понять, что она думает. Я никогда не хотел, чтобы кто-то так поступил со мной. Я должен был знать, что Брэйлин использовала эту ситуацию в качестве оружия. Эта девушка – настоящая сука, и я не знаю, как Пейсли терпела ее в своей жизни так долго.

– Пейсли...

Она убивает меня своим молчанием. Я понятия не имею, верит она мне или нет.

– Я бы этого не сделал.

– О чем вы с Брэй спорили?

– Мы вернемся к этому. Я хочу поговорить об этой женщине в ванной.

Пейсли отпустил мою руку. Вряд ли это хороший знак.

– Это не имеет особого значения. Да, мы спали вместе несколько раз, но это не значит, что ты не можешь заниматься сексом с другими людьми. Я верю, что сегодня вечером в ванной было недоразумение, но для меня не должно иметь значение, спал ты с ней или нет.

– Это не имеет значение? Похоже, идея о том, что я трахаю кого-то другого беспокоит тебя.

Бл*дь. Когда это случилось? Медленно, но все сразу. Вот когда? Я нахожусь в центре дерьма, когда кто-то пытается нас уничтожить, но я беспокоюсь об этой девушке на моих руках. Мы говорим о серьезных отношениях, когда это должно быть наименьшей из наших проблем.

Я бы взорвался, если бы она посмотрела на другого парня сегодня вечером. Я бы схватил его за горло и сжимал, пока его лицо не стало бы синим, и он не перестал бы дышать. В этом нет смысла, но это правда. Правда – это единственное, что такой парень, как я, может предложить Пейсли. Возможно, я не романтичный, непонятный или не знаю, что я делаю, но я могу сказать ей правду.

Она уклоняется от ответа на мой вопрос, задавая мне свой.

– Что мы делаем? Я имею в виду: мы с тобой. Что это?

Истина. Вот, что я могу ей дать.

– У меня нет всех ответов, Пейсли. То, что я знаю, я бы не трахнул кого-то в этой ванной сегодня или где-нибудь еще. Я не хочу трахать кого-либо другого, и если ты трахаешь кого-то еще, помоги Бог этому ублюдку. Я не знаю, что это такое, потому что я никогда раньше этого не делал. Ты не какая-то девушка, согревающая мою постель. Я хочу, чтобы ты была здесь, и я хочу посмотреть, куда это приведет и что это значит для нас. С тобой все в порядке?

Ее рука прикасается к моей.

– Итак, мы говорим, что мы не будем спать с другими людьми?

Пейсли, похоже, испугалась своего вопроса или, может быть, она испугалась моего ответа. Хотел бы, чтобы она знала, что ей не о чем беспокоиться. Просто мысль о том, что Пейсли оседлает мой член, лучше любого случайного секса на вечеринке.

– Верно.

Я протягиваю руку и пробегаюсь ей между ее ногами.

– Эта киска моя. Я не хочу другую.

Легче быть неандертальцем, говорящим о том, что я владею ее киской. Тем не менее, она, похоже, довольна моим ответом, когда она зажимает ногами мою руку. Не обращая внимания на ее жесткую хватку, я забираюсь рукой под пояс ее пижамы. Пейсли подпрыгивает.

– Подожди! Я хочу поговорить о том, что еще случилось в ванной с Брэйлин.

Она хватает меня за руку, чтобы остановить. Я бы скорее прикоснулся к ней, чем к той суке.

– Игра в шпиона не дала мне никаких ответов. Брэйлин передвигалась по комнате, обмениваясь любезностями со всеми. Казалось, она избегала меня и ни разу не взглянула в мою сторону. Итак, когда я увидел ее за дверью ванны, я воспользовался возможностью.

Пейсли внимательно слушает.

– Я спросил ее, почему она была такой буйной сукой. И что она там делает. Она ничего не ответила. У нее сорвало крышу. Несколько раз она ударила меня в грудь, назвала ублюдком и велела мне держаться подальше от тебя, среди других красочных словечек. Я не понимаю эту девицу. Она взрывается и выгоняет тебя, затем говорит мне, что я тебе не пара, а затем бьет тебя по лицу. Она ненормальная.

– Она сказала, что работает там. Думаю, как эскорт? Ты видел ее с кем-нибудь?

– Нет, она общалась со всеми на вечеринке, но никогда не оставалась с одной группой слишком долго, и рядом с ней не было мужчины, когда она переходила от группы к группе.

Пейсли, похоже, глубоко задумалась, но потом внезапно оседлала мои ноги и обняла за шею. Если она хочет, чтобы этот разговор продолжался, то вряд ли новая поза поспособствует этому. Мои руки скользят по ее голым ногам, и ее кожа покрывается мурашками. Мое прикосновение влияет на нее так же сильно, как она влияет на меня, и мне это нравится.

– Возможно, я ошибалась. Может быть, она не употребляет наркотики – может быть, она их продает. Это имело бы смысл. Она сказала, что она там работает, но у нее не было свидания, и ты сказал, что она ходила от гостю к гостю. Может быть, она продает наркотики богатой клиентуре?

– Возможно. Прежде чем все это дерьмо произошло, я, кажется, слышал об этом, но я был немного не у дел, поскольку весь наш товар был испорчен. Возможно, я мог бы поспрашивать.

Пейсли сдвигается и немного подпрыгивает от волнения. Это движение оказывается последней каплей.

– Я думаю, что этот разговор закончен на сегодня.

Я быстро снимаю с нее рубашку. На ней нет лифчика, и я вознагражден видом ее голых грудей. Они подскакивают от ее движения. Сидя с ней на коленях, я вижу ее круглые розовые соски прямо передо мной. Не могу сопротивляться, беру сосок в рот и зажимаю его зубами. Я повторяю те же действия с другим соском, когда Пейсли ерзает у меня на коленях. Я уверен, даже через мои штаны, она может почувствовать мой стояк.

Я стягиваю с нее шорты. Трусиков на ней также нет. Ее киска, которую я назвал сегодня своей, обнажена для меня. Она сидит на моих коленях совершенно голая. Лучший вид, который я когда-либо видел.

Мои пальцы тянутся прямо к ее киске, она уже мокрая. Настолько, что оставляет след на моих штанах. Мои пальцы скользят между ее губок, и ее руки возвращаются на мои плечи, давая ей опору, когда она опускается на мои пальцы. Это ее способ сказать мне, что ей нужно больше, и я не стесняюсь дать ей это.

Я скольжу пальцами по ее влажности еще несколько раз, а затем проникаю в ее теплую киску. Я оставляю их неподвижными внутри нее, и она берет дело в свои руки, трахая себя моими пальцами. Я вытаскиваю их и чувствую, как ее внутренние мышцы сжимаются, чтобы удержать меня.

Когда я убираю руку, Пейсли хнычет, и мне это нравится. Я жажду, чтобы она наслаждалась моим прикосновением. С ее влагой на моих пальцах, я поднимаюсь и провожу по ее губам, желая, чтобы она попробовала себя. Она отвечает, разжимая губы, и я засовываю пальцы ей в рот. Она засасывает их глубже, и это напоминает то, как она сосала меня сегодня утром.

Она стонет, когда я убираю пальцы из ее рта и возвращаю их к ее киске. Пейсли добирается до моей рубашки и расстегивает пуговицы, стаскивая ее с моих плеч. Затем она движется дальше, чтобы расстегнуть мой пояс, тем самым пытаясь ускорить раздевание, и я поднимаю ее и срываю с себя штаны с боксерами. Она садится обратно, и мой член напрягается между нами, пока мои пальцы работают с ее киской.

Она берет мой член в руку и поглаживает его в такт моим движениям. Пейсли стонет, когда я добавляю еще один палец. Она такая тугая, неудивительно, что так хорошо чувствовать внутри нее. Стремясь к большему, я убираю пальцы и беру член в свои руки. Я втираю остатки ее влаги в головку, пока Пейсли поднимается и медленно скользит вниз, заполняя себя. Как только она полностью усаживается, ей требуется минутка, чтобы приспособиться, держась неподвижно, и она наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня.

Я хватаю ее лицо и целую ее, пытаясь передать все то, что я не мог сказать раньше. Я забочусь о ней. Она что-то для меня значит. Я хочу, чтобы она вся была моей, а не только ее киска.

Наш поцелуй становится все глубже, в то время как Пейсли движется вверх и вниз. Ее возбуждение оставляет влажный след между нами. Я разрываю поцелуй и откидываюсь назад, чтобы я мог наблюдать за ней. Эта картинка лучше, чем все, что я когда-либо видел. Мои пальцы двигаются к ее клитору, и она почти мурлычет от этого прикосновения. С каждым движением ее сиськи подпрыгивают, привлекая внимание к себе, и я быстро подхожу к разрядке.

Пейсли откидывает голову назад и немного сбивается с ритма, но затем она быстро восстанавливает его и движется еще быстрее, вбирая меня глубже и трахая сильнее.

– Ты такая мокрая и такая чертовски тугая. Черт, это так хорошо.

Пейсли вздрагивает, и я передвигаю руки к ее бедрам, чтобы помочь ей сохранить темп, пока она кончает. Я хватаю ее длинные волосы, заставляя выгибать спину, и она кричит мое имя.

– Берк!

Крики удовольствия, исходящие от нее, мое имя на ее губах и ощущение, что она сжимает мой член, провоцирует мой собственный оргазм. Ее киска обхватывает меня так сильно, что у меня начинается головокружение. Я проникаю еще глубже, прежде чем кончить в нее.

Пейсли падает вперед и утыкается лицом в мою шею. Она задыхается, и я потираю ее спину, чтобы почувствовать ее нежную кожу.

– У нас был секс без презерватива.

Лицо Пейсли все еще спрятано в изгибе моего плеча, поэтому ее слова приглушены, но я их понимаю. Меня осенило, когда я кончил в нее.

– Я знаю. Прости. Я чист. Я принесу тебе результаты, если хочешь.

– Все в порядке. Я тоже здорова и на таблетках. Мне понравилось. У меня никогда не было секса без него.

Хотя мне нравится, что она никогда не делала этого ни с кем другим, я не хочу думать о ее бывших.

– И у меня никогда не было. Если мы оба здоровы, и не спим с другими людьми, а ты принимаешь таблетки... мы можем сделать это снова?

Пейсли поднимает бедра и слезает с меня, я дарю ей самую лучшую свою усмешку. Быть внутри Пейсли без презерватива – лучшее, что я когда-либо ощущал. Теперь, когда я почувствовал ее, я никогда не хочу, чтобы что-то было между нами.

– Да, я думаю, это можно устроить.

Она целует меня, прежде чем лечь рядом со мной. Я уверен, она измучена. Для нас это уже третий раунд, и она всю ночь была на ногах. Я поднимаю одеяло и укрываю нас обоих. Сегодня я бы скорее спал в своей постели, но я не понесу ее голую по дому, рискуя, что Кай снова увидит мою девушку без одежды. Кроме того, я уверен, что она слишком устала, чтобы одеваться и менять комнаты. Я остаюсь, потому что не могу спать без нее сегодня. Когда она закрывает глаза, я осторожно целую распухшую и ушибленную часть ее лица, прежде чем притянуть ее к себе и провалиться в сон.

24
Пейсли

Я снова в этой жуткой, удушающей комнате, запах огня пронизывает воздух, дым наполняет мои легкие. Пока вокруг меня нет пламени, но я знаю, что оно близко. Никаких звуков, кроме потрескивания углей и звуков разрушения фундамента. Я часто дышу, тьма пытается завладеть моим сознанием. Я пытаюсь бороться с ней, но поскольку дышать становится все труднее и труднее, это бесполезно. Мое тело чувствует себя невесомым.

Бип. Бип. Бип. Бип.

Медленный, устойчивый ритм пытается вытащить меня из темноты. Моя кожа чешется. Глаза тяжелые, я не могу пошевелиться. Голос прорывается сквозь туман в моей голове. Голос мальчика звучит безумно. Его голос ломается.

– Я не должен быть здесь, но я не могу оставить ее здесь одну. Моя мать разозлится, если узнает, что я здесь.

Я отчаянно пытаюсь открыть глаза и увидеть его лицо.

– Она в порядке?

Второй голос принадлежит мужчине.

– Я не могу обсуждать ее состояние с тобой, извини. Нам нужно разобраться с тем, что здесь происходит, и у меня возникнут большие проблемы, если я расскажу что-то тебе. Я могу обсуждать ее здоровье только с семьей. Все остальное против правил.

Человек звучит расстроенно. У меня ужасный привкус во рту, мои губы склеены. Я пытаюсь открыть глаза, чтобы понять, кто говорит, но мои веки неподвижны.

– Но у нее нет семьи...

В голосе мальчика звучит грусть. Несмотря на то, что я не вижу его, голос мне знаком. Я не могу понять, откуда я его знаю.

– Что ты о ней знаешь? Как ее зовут? Сколько ей лет? Почему у нее нет семьи? Я не могу найти никаких записей о том, кто эта девочка.

В голосе мужчины появляется надежда.

– Ее зовут Пейсли, ей четыре года, – мальчик нерешителен. Он практически шепчет.

Я собираю все силы и открываю глаза. Я осматриваюсь, вижу больше белых стен, но на этот раз это больничная палата. Звуковой сигнал исходит от машины, к которой я подключена, царапины на коже – от простыни. Тем не менее, я одна. Ни мальчика, ни мужчины нигде не видно. Мальчик говорил обо мне, но я не понимаю, потому что, глядя на свое тело, одетое в больничный халат, я понимаю, что я гораздо старше четырех лет. Я выгляжу как всегда.

Прежде чем я услышу что-то еще, машина, которая подает звуковой сигнал, взрывается желтыми и оранжевыми цветами. Занавески загораются, пламя быстро распространяется. Я кричу о помощи, но люди, похоже, исчезли. Я стараюсь слезть с кровати, но мое тело не двигается. Огонь продолжает распространяться, жар пламени меня обжигает. Запах дыма снова сжимает мои легкие. Я пытаюсь кричать о помощи, но ничего не выходит. Кровать трясется, и я не могу понять, почему.

Мягкий свет раннего утра приветствует меня, когда мои глаза распахиваются, и я вырываюсь из кошмара. Я чувствую руки на моих плечах, мое тело слегка трясется. Я предполагаю, что это и было причиной, по которой мне показалось, что кровать во сне трясется. Меня удивляет, что руки, сжимающие мои плечи, принадлежат Каю.

Я осматриваю кровать рядом со мной и обнаруживаю, что Берка там нет. Осматриваю себя. Я все еще голая, но, к счастью, простыня закрывает меня, защищая от взгляда Кая. Он отпускает меня и отходит от кровати.

– Ты в порядке?

В его голосе слышится беспокойство, и я ненавижу то, что эти кошмары делают со мной.

– Да, я в порядке. Прости.

– Хорошо, хорошо, я собираюсь уйти, прежде чем Берк узнает, что я был здесь, когда на тебе нет ничего, кроме простыни. Одевайся и спускайся вниз, я сделаю кофе.

Я киваю в ответ, и Кай быстро выходит. Выдохнув, я вспоминаю, что произошло во сне. Два сна о пожаре... это не может быть совпадением, не так ли? Пережила ли я пожар, прежде чем меня поместили в приемную семью? Поняв, насколько маленькой я была, я не знаю, как я когда-либо выясню, что произошло на самом деле. У меня практически нет воспоминаний. Я не помню своих родителей, дом, в котором я жила, или что-то еще с того времени. Но я более чем уверена, что эти кошмары – это больше, чем просто мое сверхактивное воображение.

Все еще раннее утро, но мне лучше встать, после кошмара я все равно не смогу заснуть. Кроме того, я уверена, что Кай ждет меня внизу. Мои мысли бегут к Берку. Я проверяю свой телефон и вижу, что еще нет и семи. Куда он ушел так рано?

Я одеваюсь и спускаюсь по лестнице, обнаружив, что Кай уже сидит за столом, держа в руках кружку. Запах кофе притягивает меня.

– Где Берк?

– У него есть несколько дел: поговорить с местными, проверить пару наводок. Мы вынуждены ждать, пока нас не одобрят в качестве посетителей тюрьмы, и ни один из нас не может сидеть без дела. Мы надеемся, что один из нас найдет того, кто хоть что-то знает.

Как только я готовлю свой напиток, я присоединяюсь к Каю за столом.

– Классный синяк.

Моя рука тянется к моей щеке, и я уверена, что я выгляжу как дерьмо, недавно проснувшись от кошмара с ушибленным лицом.

– Как ты его получила?

– Кажется, ты знаешь эту суку как Стэсси.

Челюсть Кая падает, но он быстро приходит в себя и закрывает рот.

– Брэйлин сделала это с тобой?

Даже со всем, что произошло между нами, все еще кажется предательством, обсуждать Брэй с одним из ее клиентов, использующим ее настоящее имя, но думаю, я должна это преодолеть.

– Ага. Не волнуйся, я сама нанесла несколько удачных ударов. Кай... Когда ты последний раз видел ее?

Он отрывает от меня взгляд, сосредоточиваясь на столе. Он делает глоток, прежде чем ответить.

– Вчера, около полудня.

Кажется, ему неудобно.

– Тебе не обязательно чувствовать себя странно из-за того, что ты видишься с ней. Дерьмо случилось между ней и мной, но это не значит, что вы не можете сохранить свою договоренность. Меня это не беспокоит.

Кай поднимает голову с облегчением от того, что я не расстроена. Мне нравится, что он беспокоится о об этом.

– Когда эта небольшая перепалка между вами произошла?

– Прошлой ночью. Она была гостем на вечеринке, на которой я работала. Глупая сука спряталась в тени, а затем набросилась на меня. Трусиха. Ей даже не хватило смелости ударить меня по-настоящему.

Он смеется над моими словами, и я улыбаюсь в ответ.

– Значит, ты хорошо ее отделала?

– Да, извини. У твоей маленькой подружки будет несколько синяков на ее симпатичном лице в вашу следующую встречу.

Если у нее все-таки было свидание прошлой ночью, мне интересно, пришлось ли ей объяснять ему свой внешний вид.

– У меня больше не будет никаких встреч с ней.

Лицо Кая кривится от отвращения. Это мило.

– Почему нет?

– Ты одна из нас. Мы защищаем своих. Если Брэйлин – твой враг, то она и мой враг.

Ого. Мне нравится идея принадлежать этой группе. Мои отношения с Берком. Тиган и Кай являются частью этого.

– Она не мой враг. Мы только... она... ну, я не знаю, но я не хочу считать ее врагом.

Кай кивает головой.

– Тем не менее, она тебя поимела, поэтому я с ней закончил. С нашей заминкой с бизнесом, я действительно не должен тратить деньги на шлюх.

Я вздрагиваю, когда он называет Брэй шлюхой, и он замечает это. Он извиняется.

– Сожалею. Ты понимаешь, о чем я. Сменим тему, давай обсудим твой утренний кошмар?

Отличная смена темы. Одна драматическая история за другой.

– Обсуждать нечего. Мои красочные сны часто будят других. В последнее время они были более подробными, и я думаю, что это воспоминания. Проблема в том, что они слишком ранние, чтобы я действительно помнила или знала правду.

– Они плохие?

Кай приносит кофейник, молоко и сахар к столу. Он наполняет свою чашку, наклоняется, чтобы наполнить мою, а затем ставит все остальное на стол между нами.

– Они не совсем радужные, до недавнего времени это был один и тот же сон. Однако за последние несколько недель они начали меняться. Я знаю, что это бред, но иногда я надеюсь на них. Я получаю больше кусочков головоломки, но я до сих пор не знаю, что они означают.

– Я понимаю. Это не бред, это логично. Это разумно, что ты пытаешься понять их.

Я никогда ни с кем не разговаривала о своих снах, и это второй человек за неделю, которому я открылась. Какие-то образом это сделало их менее страшными, и приятно знать, что они понимают, о чем я говорю.

– У меня тоже кошмары. Мои правдивы, они о человеке, который был чудовищем – о моем отце. Воспоминания все еще преследуют меня, даже когда я просыпаюсь. Возможно, тебе лучше не знать правду, что прячется за снами.

Думаю, Кай понимает больше, чем я думала.

– Я сожалею о твоем отце. Каким он был?

Кай и я – разные стороны одной и той же монеты. Он знает все детали и хочет забыть их, тогда как я в темноте и хочу ответов.

– Он был человеком, который не должен был становиться отцом. Пил слишком много, что совсем не помогало его взрывному нраву. Он был недоволен и часто злился, но когда что-то его заводило, это была совсем другая история. Его любимые игры – спорт, оружие и использование моей мамы и меня в качестве груши для битья. По крайней мере, пока я не стал достаточно взрослым, чтобы защитить нас.

– Ты говоришь о нем в прошедшем времени. Он умер?

– Для меня он мертв. Он в тюрьме и останется там на всю оставшуюся жизнь.

Голос Кая тверд, когда он говорит о своем отце, но я вижу печаль в его глазах. Дети не должны начинать свою жизнь в таких ситуациях, но, к сожалению, это происходит постоянно.

– Пожизненно? Что он делал? Извини, я не должна была спрашивать. Не отвечай.

Что со всеми этими вопросами? Этот разговор, хоть тема и тяжелая, проходит легко. Я хочу узнать больше о лучшем друге Берка, и, судя по всему, он хочет того же. Мне понадобятся все друзья, которых я могу получить. Кай остается спокойным, пока он изучает мое лицо. Надеюсь, я не пересекла черту, сунув нос туда, куда не должна была. Кай доказал мне, что он может быть тем, с кем я могу поговорить, и это редкость для меня. Я хочу сделать то же самое для него.

– Он убил мою маму.

Этого я не ожидала.

– После того как я ушел из дома, она осталась одна с ним. Я пробовал больше раз, чем могу сосчитать, заставить ее оставить его, но она этого не сделала. Я мало что знаю о том, что произошло в тот день, когда он ее убил, – почему они поссорились или какие-либо детали. Он ничего не признал во время допроса или суда.

Кай не смотрит мне в глаза, когда он говорит. Детали, очевидно, все еще преследуют его.

– Судебное разбирательство и отчет полиции объяснили, что ее избили до такой степени, что, если бы он не выстрелил позже, она, вероятно, никогда бы не очнулась. Они обнаружили кровоподтеки мозга, внутреннее кровотечение, ушибленные ребра, а также несколько сломанных костей. Они думают, что он позволил ей страдать в течение нескольких часов, прежде чем, в конце концов, ее убил.

Я бы поспорила, что шрамы, на коже Кая, имеют какое-то отношение к его отцу. Это имеет смысл.

– Тогда садистский ублюдок ушел. Он оставил ее мертвой на полу и ушел в бар. Сосед вызвал полицейских, когда они услышали выстрел из пистолета, отца обнаружили несколько часов спустя на его обычном барном стуле, как будто это не он подверг жестокому обращению и убил свою жену. Этот человек – больной псих. Я не видел и не разговаривал с ним, и свидетельствовал против него на суде.

Это было хуже всего, что я могла бы вообразить. Неудивительно, что Кай думает о нем в прошедшем времени.

– Прости, Кай.

Я говорю это, избегая смотреть на Тиган, которая стоит в дверях и смотрит на Кая со слезами на глазах.

– Моя мама...

Кай откашливается, пытаясь скрыть, что он немного задохнулся от упоминания и памяти своей мамы.

– Моя мама была хорошим человеком. Она была доброй и любящей. Как она оказалась с ним и почему она осталась, я никогда не пойму. Она не заслужила того, что он в итоге сделал с ней.

Руки Кая руки дрожат. Я уверена, что это эмоции, но его взгляд говорит мне, что это гнев на отца.

Тиган, наконец, входит в комнату и подходит к Каю. Она обнимает его сзади, Кай немного расслабляется. Его ладони поглаживают ее руки, которые запутываются вокруг его шеи, когда она шепчет что-то ему на ухо. Кай не отвечает ей, она целует его в макушку, а затем достает из шкафа кофейную чашку.

В то время как я должна чувствовать неловкость от их момента, этого не происходит. Их отношения сбивают меня с толку, но они очень искренние, и я могу сказать, что они заботятся друг о друге. Я никогда раньше не видела такой подлинной любви в моей жизни.

Эти люди. То, как они ведут себя друг с другом. Это то, чего мне не хватало всю мою жизнь. Мои собственные эмоции прорываются, когда я думаю о своем разговоре с Каем, о взаимоотношениях между этими тремя людьми, и я понимаю, что все они действительно пустили меня в свою жизнь.