Текст книги "Цветение обмана (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Майкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

16
Пейсли

Утро мучает меня. Меня преследует кошмар более явный, чем когда-либо прежде. Впервые я чувствую, что у меня появились реальные подсказки. Хотя события в темнее, чем обычно, и меня трясет от пережитых эмоций, часть меня хотела бы, чтобы я увидела больше. Любой нормальный человек захотел бы избавиться от кошмаров. Это и моя конечная цель, но мне нужно больше частей паззла, чтобы они исчезли из моей жизни навсегда.

Тьма окружает меня. Знакомая тьма. От этого мне не становится легче. Вместо этого я чувствую, как задыхаюсь. Меня окружают белые стены. Ни окон, ни света. Это просто небольшая комната с предметами первой необходимости и этой чертовой цветочной росписью на стене.

Впервые я слышу крик. Мужчина кричит на женщину, она всхлипывает и умоляет. Мой мозг отмечает, что я сплю, как это всегда бывает во время этого кошмара, но он кажется более реальным, чем когда-либо. Я чувствую панику, как будто я действительно участвую в этой сцене. Я никогда не могла заставить себя проснуться, надеюсь, так будет и в этот раз, ведь я, наконец, получаю еще одну подсказку.

Слова мужчины трудно понять. Звук искажен, но я слышу враждебность в его тоне. Некоторые слова проходят через завесу, и я слышу явно разгневанного человека. Такие слова, как «шлюха», «золотоискательница», «унижение» и «бесполезная», проникают в мое сновидение. Когда голос человека становится громче, мой собственный страх растет. Во сне я концентрируюсь на цветах на стене. Но внутри, часть меня, которая полностью осознает, что происходит, кричит, чтобы я сосредоточилась на том, что происходит за пределами комнаты, где я застряла в ловушке.

– Пейсли!

Что-то происходит. Похоже, разбилось стекло, я слышу звук предметов, брошенных в стену. Женщина замолкает, меня бросает в холод. Человек все еще кричит, его злость растет с течением времени. Я больше не могу разобрать ни единого слова.

Во сне я не двигаюсь. Даже на дюйм. Моя паника, как и все, что происходит вокруг меня, становится более зловещей. Моя грудь поднимается и падает с тревожным, ускоряющимся темпом, здесь слишком мало воздуха. Моя голова тяжелеет, кружится, хотя я не поднимаюсь с пола, на котором всегда оказываюсь во время этих ночных видений.

– Это сон. Это просто сон.

Я чувствую запах дыма, скоро он заполнит мои легкие, и я начну задыхаться. Мужской голос затихает, и звуков ссоры больше нет. Дым заполняет темную комнату, и мое тело, наконец, отрывается от пола, чего никогда не случалось ни в одном из моих кошмаров.

Через темноту и растущий дым я нахожу путь к единственной двери в комнате. Единственный выход, до которого, как бы я ни хотела, чтобы мое тело двигалось, я не могу дотянуться. Почему-то эта дверь страшнее, чем все, что происходит в комнате. Прикосновение к ручке обжигает мою руку, и я осознаю, что мой единственный выход меня не спасет.

– Пожалуйста... Пейсли. Пожалуйста, проснись. Ты в порядке. Я с тобой.

Глоток чистого, не задымленного воздуха вытаскивает меня из кошмара. Комнаты больше нет. Пытаясь выровнять свое дыхание, я понимаю, что мне угрожает реальная опасность. Тем не менее, я чувствую себя в безопасности, пока Берк умоляет меня проснуться, убеждая меня, что я в порядке. Я снова закрываю глаза, прежде чем он узнает, что я проснулась.

Во что, черт возьми, я ввязалась? Мое детство было наполнено хаосом и насилием, и, похоже, я как-то бессознательно стремлюсь к этому и в моем настоящем. Проблема в том, что, в то время как я, не оглядываясь, должна бежать с места преступления, я все же чувствую, что мое место здесь. С Берком. С этими людьми.

Пот пропитывает мою рубашку, мурашки страха все еще покрывают мою кожу. Мои мышцы болят от напряжения. Когда мое дыхание возвращается в норму, я стараюсь понять, что произошло и что это значит.

– Что это было, Пейсли?

Мое тело снова напрягается. Как я что-то могу объяснить кому-то еще, когда у меня самой нет никаких объяснений? Я надеялась, что смогу выиграть немного времени, чтобы разобраться с этим, притворяясь спящей. Его хватка усиливается. Человек, который проявил себя жестоким, напряженным и пугающим, успокаивает меня одним своим присутствием. Все мои инстинкты подвергаются сомнению, когда я прижимаюсь к нему сильнее.

– Я слышала, как ты пытался разбудить меня. Твой голос проник в мой сон и попытался вытащить меня из кошмара.

Я шепчу, но знаю, что он слышит меня так же ясно, как я могла слышать его в ловушке той комнаты.

– Я волновался. Похоже, у тебя была паническая атака во сне.

Со всем, что мы переживаем после того, что произошло прошлой ночью, паническая атака во сне кажется наименьшей из наших забот. Сейчас стоит побеспокоиться о связанном человеке внизу. Забавно, что я мечтаю быть запертой в комнате, в то время как человек, который меня утешает, держит пленника взаперти.

– Ты не думаешь, что я заслуживаю немного честности? Я вчера вечером признался, что убил человека.

Неловкий смешок срывается с его губ.

– Это не смешно.

Хоть я и понимаю ситуацию, в которой он находится, шутка кажется чересчур грубой. Я вижу в его глазах, что он не бесчувственный. Поэтому я не знаю, принимать ли во внимание его бездушные слова. Равнодушие – это то, как он справляется с ситуацией.

– Часть меня хочет, чтобы я смогла все объяснить, но я не знаю, как это сделать. Другая часть хочет, чтобы я скрывала это, чтобы никто не мог понять, насколько я растеряна.

Правда, которую я никогда не говорила вслух раньше, подавляет меня и делает уязвимой.

– Быть сломанным – это ощущение... не черта характера. Это не определяет тебя, Пейсли.

Его слова большее, чем я могла надеяться, но они не могут преодолеть моих убеждений относительно себя. Для этого потребуется больше, чем несколько добрых слов от мужчины. Берк откидывается назад, все еще обнимая меня. Он пытается убедиться, что его слова достигли цели. Его пальцы выводят круги на моей спине, и я нахожу утешение в его прикосновении. Как это может быть тот самый человек, который планирует пытать человека сегодня?

– Попробуй мне это объяснить? Это из-за прошлой ночи?

Я вздыхаю, пытаясь распутать клубок моих мыслей так, чтобы сформулировать ответ.

– Нет. Это не о прошлой ночи. У меня кошмары. Почти каждую ночь. Обычно они всегда одни и те же. Я заперта в темной комнате в полном одиночестве. На самом деле ничего страшного не происходит, но меня всегда охватывает жуткий страх и паника.

Я не рассказываю о росписи, потому что это не кажется важным. И это слишком личное.

– На этот раз все было по-другому. Было больше деталей. Я слышала голоса. Кричащий мужчина, плачущая женщина. Громкая ссора, комната начала заполняться дымом. Впервые я активно пыталась выбраться из комнаты, но обнаружила, что застряла. Вот тогда я и проснулась. Я вижу тот же сон, каждую ночь, с тех пор, как я себя помню, и мне всегда казалось, что мое подсознание пытается мне что-то сказать. Проблема в том, что я понятия не имею, что именно.

– Думаешь это воспоминание?

Я всегда думала именно так. И я не знаю, действительно это воспоминания или я слишком часто видела это кошмар, что все кажется таким настоящим.

– Я не знаю.

Закончив с этим разговором, я снова прячу свое лицо на груди Берка. Надеюсь, ему достаточно моих ответов, потому что я больше не хочу обсуждать эту тему. Интенсивность этого сна, состояние паники после пробуждения, и то, что я впервые с кем-либо этим поделилась, эмоционально истощили меня.

Брэйлин знает про мои кошмары. Невозможно скрыть что-то подобное от того, с кем делишь комнату, но я никогда не рассказывала ей, о чем они. Когда мы были маленькими, она старалась меня успокоить, нельзя было будить нашего приемного отца, ничем хорошим это бы не закончилось. Я всегда чувствовала себя виноватой, не рассказывая ей, тогда как она была единственным человеком, помогающим мне скрыть последствия, но я не достаточно доверяла ей. А она никогда не задавала вопросов.

Берк снова отрывает мое лицо от своей груди. Я чувствую себя побежденной, он не позволит мне замять эту тему. Я собираюсь сказать, что мне нужно время, когда он застает меня врасплох, целуя меня с силой, которая выбивает воздух из моих легких. Его поцелуй действует так, как ни один другой до него. Чувствуя его губы на своих, и его язык, совершающий чувственные движения, я забываю и о кошмаре, и о запертом внизу мужчине, и о человеке, который ввязал меня в какую-то больную игру.

По мере того, как наш поцелуй становится глубже, меня охватывает ощущение власти – я получу то, что хочу. Я хочу, чтобы этот мужчина меня боготворил. Кажется, он читает знаки моего тела. Он разрывает наш поцелуй и переворачивает меня на спину, оставляя меня задыхающейся от быстрой смены позы и от его взгляда. Его грудь вздымается от напряжения. Его глаза смотрят на меня так, будто я самая сексуальная женщина, которую он когда-либо видел. Его бедра прижимаются к моим, тонкая ткань боксеров не может скрыть его возбуждения. Его глаза пробегаются по моему телу, когда он срывает с меня свою рубашку.

Я остаюсь в лифчике и трусиках. Его возбуждение растет. Берк дотрагивается до моей груди с той силой, которую я жажду. Он расстегивает мой бюстгальтер, я выгибаюсь, чтобы помочь ему, а затем он срывает ткань, отбрасывая клочок кружева на пол. За ним следуют и мои трусики.

Теперь я полностью обнажена пред ним. Я тяну за пояс его боксеров, намекая на то, что не хочу, чтобы они стояли между нами. Он снимает их. Теперь он стоит передо мной, образец мужской красоты. Загорелая кожа, я вижу все усилия, которые он вкладывает в свое тело. Кубики пресса притягивают мои пальцы, я пробегаюсь по ним вниз к той части, которая сейчас интересует меня больше всего.

Никогда в жизни я не испытывала такого подавляющего желания почувствовать кого-то внутри меня. Его член стоит по стойке смирно, показывая, как сильно он меня хочет. По его взгляду я понимаю, что ему льстит то, как я на него смотрю. Медленно он присоединяется ко мне на кровати, разводит мои ноги. Полностью накрывает меня. Его руки касаются каждого дюйма моих бедер, а затем его пальцы убеждаются в том, что я уже мокрая для него.

– Черт побери. Ты само совершенство.

По его голосу я понимаю, что он предпринимает огромные усилия, сдерживаясь, медленно исследуя мое тело. Когда мы оба уже не можем ждать дольше, я чувствую жар его дыхания на коже, прежде чем он проводит языком по моей киске. Он медленно добирается до моего клитора, посасывает его, делая круговые движения языком. С первого прикосновения я понимаю, что это будет лучший секс в моей жизни.

Мои руки сжимают простыни, пока он продолжает свою чувственную пытку.

– Я могу умереть счастливым человеком с твоим вкусом на моем языке.

Его порочные слова приглушены, ведь он не отрывается от меня, пока говорит. Это каким-то образом усиливает их эффект.

Дрожь охватывает мое тело. Пальцы ног закручиваются в блаженстве, мои бедра извиваются от захватывающих меня ощущений. Берк сжимает мои бедра и продолжает лизать и сосать. Его пальцы проникают внутрь, помогая языку, и из меня вырывается первый крик. Его пальцы жестко двигаются во мне, эти движения толкают мое тело за край. На пике мои глаза закрываются, со стоном я кончаю на его пальцах.

Берк скользит вверх, пока я пытаюсь перевести дыхание от умопомрачительного оргазма. Он захватывает мои губы своими. То, как он контролирует свои движения, ощущается силой. Его напор смешивается со вкусом моего возбуждения и создает мощную комбинацию. Берк прерывает поцелуй, чтобы достать презерватив из ящика и быстро одевает его. Он берет свой член в руку и проводит по моей киске. Я извиваюсь, мое тело жаждет большего, пока он дразнит меня. Я двигаю бедрами, умоляя. Медленно, он проталкивается внутрь меня, мое тело застывает. Он растягивает меня так, как никто и никогда раньше.

– Черт, Пейсли. Ты такая узкая.

Медленными толчками он прокладывает себе путь внутрь и наружу, каждый раз немного глубже, пока, наконец, не заполняет меня полностью. Я теряю связь с реальностью, он неподвижно ждет, когда я приспособлюсь к его размеру. Я не хочу, чтобы ждал, поэтому призываю его двигаться толчком моих собственных бедер. Берк отвечает на мое желание и скользит во мне, медленно и ритмично. С каждым ударом его темп увеличивается, пока он не становится почти жестоким, но это именно то, что нам обоим нужно. Его глаза сосредоточены на моей груди, он наслаждается видом.

Поддерживая свой темп, Берк опускает верхнюю часть своего тела и прокладывает дорожку из резких поцелуев по моей шее и декольте.

– Берк!

Его имя легко слетает с моего языка, когда я чувствую его близкое освобождение внутри меня. Я снова завожусь. Берк прикасается к моему клитору, его толчки становятся более резкими. Мы оба близки к краю. Он потирает меня пальцами. Я не думала, что это возможно, но он вбивается в меня еще сильнее. Сильнейший оргазм обрушивается на меня. Я больше не чувствую свое тело, я теряю контроль. Никогда в моей жизни секс не чувствовался так. Никогда не было ничего, что могло бы заставить меня чувствовать себя столь желанной.

Когда мой оргазм ослабевает, я чувствую, как он достигает кульминации во мне. Его движения замедляются, но он продолжает получать удовольствие от моего тела, кончая. Берк падает на меня сверху, и с нежностью, столь противоположной тому, что произошло между нами, он легко целует меня в лоб, и мы погружаемся в уютную тишину.

17
Берк

      Голос разума говорит мне держаться подальше от Пейсли. Я получил то, что хотел. Теперь я знаю, каково это, быть внутри нее. Но я хочу больше. Я как петля вокруг ее шеи, медленно затягивающаяся каждую минуту, пока она не начнет задыхаться от надвигающейся угрозы.

Когда я услышал, как она кричит во сне, и увидел, как она мечется в панике, я испугался. Что-то внутри меня хотело унять ее боль. Я не могу объяснить это, это инстинкт. Итак, я использовал секс, чтобы отвлечь ее. Я никогда не испытывал ничего подобного. Сладкий вкус ее киски. Ощущение ее ногтей, царапающих мою спину. Быть внутри нее. Ее отклик на мое проникновение. Выражение ее лица, когда она стонала мое имя, как молитву. Ни одно тело никогда не давало больше, чем тело Пейсли. Я чувствовал себя сильным, словно мог победить все, что угодно.

– Отвезешь меня домой?

Я поворачиваюсь к ней и понимаю, что Пейсли более разумна, чем я. Она уже ищет выход.

– Мне не нравится мысль оставлять тебя в месте, с постоянно снующими туда-сюда клиентами в то время, как кто-то угрожает нам.

Она все еще голая в моей постели, и, если я смогу ее убедить, она останется здесь.

– Это мой дом, Берк. Я не могу оставаться здесь навсегда, и, если быть абсолютно честной, я бы предпочла не быть здесь, пока здесь происходит то, что происходит внизу. Кроме того, я уверена, что моя сестра беспокоится о том, где я нахожусь.

Ее слова говорят мне, что ей пора уходить, но язык ее тела говорит о другом. Она спускает простыню со своего тела, не отрывая от меня взгляда. На ее лице сексуальная ухмылка. Я не могу на это не отреагировать.

Как только я приближаюсь, она слегка раздвигает ноги. Ее руки блуждают по ее телу. Ее сиськи лучше, чем любая фантазия, которую я мог бы придумать. Они круглые и полные. Идеально подходят для всего, что я хотел бы сделать с ними. Ее соски превращаются в горошинки от ее собственного прикосновения. Или, возможно, это мой взгляд так на нее действует. Я ставлю на второе, потому что это то, во что я хочу верить.

– Иди ко мне.

Меня не нужно просить дважды. Наблюдать – это весело, но я предпочитаю принимать непосредственное участие. Мои руки путешествуют по ее коже. Пейсли обнимает меня за шею и притягивает к себе за дразнящим поцелуем. Ее губы прикасаются к моим, но к моему разочарованию, она не использует свой язык. Все еще хватаясь за мою шею одной рукой, она перемещает другую вниз между нашими телами и оборачивает свои пальцы вокруг моего члена. Медленно она проводит рукой по нему, а затем скользит дальше, чтобы обхватить мои шары. Она приближает рот к моему уху, ее губы касаются моей кожи.

– Мат.

Я не сразу понимаю, о чем она, потому что мой мозг затуманен, ее рука на моих яйцах. Игра, которую я начал с ней на диване. Это ее месть.

– Черт, нет! Игра закончилась в тот момент, как ты позволила мне войти в себя.

Злой смех грохочет из глубины ее груди.

– Просто потому, что я позволила тебе трахнуть меня, не значит, что я забыла твой маленький трюк. Я не позволю этому сойти тебе с рук. Кто сейчас себя контролирует?

Ее смех вибрирует сквозь все ее тело. Хотя я не планирую позволить ей победить в этом раунде, я горжусь тем, что могу отвлечь ее от тяжелой ночи. Ее глаза светятся ощущением победы.

Стук в дверь прерывает нас, ее тело мгновенно напрягается под моим.

– Нам нужно разобраться с дерьмом внизу, – кричит Кай из коридора.

Взгляд на часы говорит мне, что уже одиннадцать утра, и он, вероятно, потратил остатки терпения, дожидаясь меня. Путаться с Пейсли – глупая идея, когда нам так много нужно выяснить. Тем не менее, я не жалею ни минуты, хотя и должен.

– Ты не вовремя. Я выйду через минуту!

Я слышу звук удаляющихся шагов. Я опускаюсь, чтобы поцеловать Пейсли, прижав ее руки над ее головой. Низкий стон вырывается из ее горла, и ее руки напрягаются, она хочет вырвать их из моей хватки.

– Никаких прикосновений. Я не покину эту комнату, если твои руки снова меня коснутся.

Я поднимаюсь, а затем помогаю Пейсли. Как только она снова в вертикальном положении, я шлепаю ее по заднице, мстя за трюк с моими шарами. Она взвизгивает, и это только затрудняет уход из этой комнаты.

– Я принесу твою одежду, потом поедем к тебе.

*** 

Я вскоре отвожу Пейсли домой, проверяя, чтобы на парковке не было машины с прошлой ночи, и на ее месте нет других. Пейсли настаивает, что она не нуждается в том, чтобы я провожал ее. Я хочу вправить Брэйлин мозги, но не мне ее учить. Пейсли в опасности из-за ее связи со мной, а не из-за того, что делает Брайлин. Тем не менее, я не нарываюсь на проблемы намеренно, как Брэйлин. Я уезжаю, чтобы разобраться с тем, с чем мне приходится иметь дело, но мне не нравится, что я оставляю Пейсли.

Когда я, наконец, возвращаюсь домой, мы с Каем молча пьем кофе на кухне. Забавно, что мы сидим здесь так спокойно, делая что-то настолько нормальное, прежде чем мы пойдем к человеку, которого мы заперли в офисе.

Тиган наверху в своей комнате работает над эскизами. Я дал ей строгое указание не спускаться вниз, пока не дам ей знать, что все в порядке. Она не спорила.

– Происходит что-то большее.

Кай смотрит на меня со своего места через стол и озвучивает то, о чем мы оба думаем.

– Я знаю. Я пришел к такому выводу в тот самый момент, когда этот кирпич пролетел через наше окно прошлой ночью.

– Кто бы там ни был, тот парень... он не тот, кто стоит за этим. Я даже не уверен, что у него есть для нас ответы. Он может дать нам подсказки, но я сомневаюсь, что он знает все.

Кай смотрит на потолок, как будто ответы появятся, если он сосредоточится достаточно сильно.

– Кто-то нанял его сделать грязную работу. То, что я не могу понять, это то, что Энтони и этот парень получают от этого. Им обоим было наплевать, если их поймают и убьют. Что такого им пообещали, что они готовы добровольно пойти на смерть?

Мне интересно то же самое, и я не могу придумать нормального объяснения этому.

– Понятия не имею. Что нам с ним делать?

– Мы получим от него любую информацию. Прими как данность – он скормит нам только то, что они хотят, чтобы мы знали. Все, что он говорит, может ввести в заблуждение. Мы должны выяснить, что он знает, и попытаться понять, что из этого правда. Нам придется избавиться от него, но нам нужно быть более осторожными. У кого-то есть доказательства наших грехов, и нам не нужно давать им больше.

Я киваю в знак согласия. Кай, очевидно, хочет еще что-то сказать. Я сижу молча, в ожидании.

– Что знает Пейсли?

Вот оно. Говорить о Пейсли с ним – это последнее, что я хочу делать, но я понимаю, что ему нужно подтверждение, что она не побежит к полицейским.

– Она все знает. Она узнала все по фотографиям. Я решил, что единственный вариант – дать ей полную картину.

Он сводит брови, мои слова рождают еще больше вопросов. Тот, который я ожидаю, снова срывается с его языка.

– Так... она знает, что ты убил человека? Она знает, что я избавился от тела, и она не только не убежала из этого дома вчера ночью, крича, но и спокойно спала в твоей постели? Что я сегодня прервал, невинную беседу?

– Она понимает. Ей это не нравится, но она понимает. Она не сдаст нас.

Я игнорирую его последний вопрос, потому что он намекает, трахал ли я ее. То, что произошло за закрытыми дверями сегодня утром, – это между Пейсли и мной. Кроме того, это ни в коем случае не его дело. Кай замолкает на мгновение. Эта ситуация заставляет его нервничать.

– Ты понимаешь, что это подвергает ее опасности, верно?

Кай указывает на очевидное. Но все несколько сложнее.

– Да, знаю. Так или иначе, она уже влезла во все это. Даже если я буду держаться подальше от нее, я не могу быть уверен, что кто-то не придет за ней, и в этом случае она останется без моей защиты.

– Ты тоже не хочешь держаться подальше от нее, не так ли? Она – твоя месть?

Мама Кая была мечтателем. Романтиком. Будучи замужем за монстром, она рассказывала истории о любви Каю вместо сказок на ночь. Когда мы были детьми, она говорила нам, что мир будет против нас, но нам нужно победить. Она называла влюбленность местью человека миру.

– Она не похожа ни на что, что я знал раньше.

Не говоря больше ни слова, мы допиваем кофе и направляемся в офис.