Текст книги "Естественные (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 22

– Этот пароль вызывает жалость, – сказала Слоан. – Как будто они хотят, чтобы их файлы взломали.

Она сидела на краю своей кровати, скрестив ноги, положив ноутбук на колени. Ее пальцы порхали по клавишам, пока она работала над взломом защиты украденной флешки. Прядь волос выбилась, и теперь свисала на ее лице, но она, казалось, не замечала этого.

– Готово!

Слоан развернула ноутбук, чтобы мы смогли увидеть экран.

– Семь файлов, – сказала она. Улыбка расплылась на ее лице. – Семь жертв.

Я вспомнила лекцию Локк по виктимологии. Не поэтому ли моя наставница носила с собой цифровые копии этих дел? Пыталась ли она проникнуть в головы жертв?

– А что если это важно? – спросила я, не в силах избавится от чувства вины. – Что если Локк и Бриггс нуждаются в этой информации для расследования? – Я приехала сюда, чтобы помогать, а не мешать ФБР.

– Кэсси, – сказал Майкл, садясь у изножья кровати и вытянув ноги перед собой. – Разве Бриггс из тех, кто хранит копии, на всякий случай?

Агент Бриггс был из тех, кто хранил копии своих копий. Он и Локк уехали три дня назад, если бы им нужна была флешка, они бы вернулись за ней.

– Мне распечатать эти файлы? – спросила Слоан.

Майкл посмотрел на меня и приподнял бровь.

– Ты решай, Колорадо.

Я должна сказать нет. Я должна сказать Слоан, что дело, над которым работают Локк и Бриггс не наше дело, но я приехала сюда помогать, и Локк сказала, что она и Бриггс зашли в тупик.

– Распечатай.

Через секунду, принтер на столе Слоан начал выплевывать страницы. Около пятидесяти листов спустя он остановился. Майкл наклонился и схватил страницы. Он разделил их по жертвам и оставил себе три дела, прежде чем отдать остальные мне и Слоан. Все семеро были убиты. Четыре в округе Колумбия, в течение последних двух недель и другие три случая, все за последний год, но из других штатов.

– Первая жертва исчезла с улицы, где она работала, десять дней назад и на следующее утро ее обнаружили со снятым скальпом, – Майкл оторвался от файлов.

– Эту нашли тремя днями ранее, – сказала я. – Увечья на лице, многочисленные поверхностные порезы на остальных частях тела – она умерла от потери крови.

– На это потребуется время, – сказала Слоан, ее лицо побледнело. – Часы, не минуты, а в соответствии со вскрытиями, повреждения тканей сильные.

– Он играет с ними, – Майкл закончил со вторым делом и взялся за третий. – Он похищает их. Он режет их. Он наблюдает за их страданиями. А затем срезает их лица.

– Не говори он, – поправила я рассеяно. – Скажи Я или Ты.

Майкл и Слоан уставились на меня, и я поняла явное: их уроки сильно отличались от моих.

– Я имею в виду, говори Н. О, – сказала я им. – Неизвестный Объект.

– Я могу придумать этому ублюдку имена получше, – пробормотал Майкл, просматривая последнее дело в его руках.

– У кого дело с последней жертвой?

– У меня, – голос Слоан был тихим, и неожиданно, она выглядела очень юной. – Она была гадалкой в Дюпонд Серкл, – на секунду я подумала, что Слоан отложит дело, но затем ее лицо вновь стало спокойным. – У человека в десять раз больше шансов стать профессиональным спортсменом, чем зарабатывать на жизнь, читая по ладони, – сказала она, прибегая к своей статистике.

«У большинства убийц есть тип», подумала я, вспоминая свой урок.

– А другие жертвы имеют связь с психиатрией, астрологией, оккультизмом?

Майкл вновь посмотрел на два дела в его руках.

– Дама на вечер, – сказал он, – еще одна дама на вечер, и телепродавец, которая работала на линии психической помощи.

Я посмотрела вниз, на два дела в моих руках.

– У меня девятнадцатилетняя беглянка и медиум, работавшая в Лос-Анджелесе.

– Два разных типа жертв, – подытожил Майкл. – Проститутки, бродяги, и беглянки в первой группе, а гадалки и медиумы во второй.

Я вытащила фотографии жертв и жестом показала сделать им тоже самое.

«Ты выбираешь их по причине, – подумала я, смотря на женщин, одну за другой. – Ты срезаешь их лица, надавливаешь на нож, вгоняя глубже в кожу и мышцы, достигая костей. Это что-то личное».

– Они все молоды, – сказала я, изучая их и ища сходства. – Между восемнадцатью и тридцатью пятью.

– У этих трех рыжие волосы, – отделил Майкл трех жертв без связи с психологией.

– У гадалки тоже рыжие волосы, – вставила Слоан. Я посмотрела на фото гадалки.

– Она была блондинкой.

– Нет, – сказала Слоан. – Она была натуральной блондинкой. Но когда ее нашли, она выглядела так.

Слоан показала нам второе, ужасное фото. В подтверждение слов Слоан, волосы трупа были глубокого, неповторимого, красного оттенка.

«Покрасили совсем недавно, – подумала я. – Так она покрасила волосы... или ты?»

– Два типа жертв, – снова сказал Майкл, отделяя рыжих в одну сторону, а остальных в другую, и оставив гадалку из Дюпонд Серкл посередине. – Думаете, мы ищем двух разных убийц?

– Нет, – сказала я. – Мы ищем лишь одного.

Мои компаньоны могли возразить. Слоан могла прибегнуть к статистическим данным. Если бы здесь были показания свидетелей, Майкл смог бы сказать нам, кто демонстрировал признаки вины. Но здесь, и сейчас, смотря на фотографии – это была моя стихия. Я должна была объяснить, откуда я знаю это, как выяснила это – но я была уверенна. Фото этих женщин были тем же самым. Не только детали, но и гнев, побуждения.

Все эти женщины были убиты одним человеком.

«Ты торопишься, – подумала я. – Что-то произошло, и тебе нужно больше, быстрее».

Я уставилась на фотографии, мой мозг усиленно работал, выискивая каждую деталь на фото, в файлах, пока не выделились лишь три вещи.

Нож.

Рыжие волосы.

Психология.

Это был момент, когда у меня земля ушла из-под ног. Я потеряла способность моргать. Мои глаза стали сухими. Мое горло еще больше пересохло. Мое зрение стало размытым, и все фотографии были размыты, кроме одной.

Девятнадцатилетняя беглянка.

Волосы, структура лица, веснушки. Даже сквозь затуманенное зрение, она выглядела как...

Нож.

Рыжие волосы.

Психология.

– Кэсси, – Майкл взял меня за руку. – Дыши.

– Н. О. убивает рыжих, – сказала я, – и он убивает психологов.

– Это не один критерий, – раздраженно сказала Слоан, – а уже два.

– Нет, – сказала я. – Это не так. Я думаю...

Нож. Рыжие волосы. Психология.

Я не могла произнести слова.

– Моя мама... – я вздохнула и резко выдохнула. – Я не знаю, как выглядел труп моей мамы, – сказала я, наконец, – но я знаю, что на нее напали с ножом.

Майкл и Слоан уставились на меня. Я встала и подошла к шкафу. Я открыла верхний ящик и нашла то, что искала.

Фото.

«Не смотри на это», – подумала я.

Смотря на все, что угодно, кроме фото в моей руке, я шагнула и положила пальцы на фото гадалки.

– Я не думаю, что она покрасила волосы в красный, – сказала я. – Думаю, это сделал убийца.

Ты убиваешь психологов. Ты убиваешь рыжих. Но одной или другой уже не достаточно. Этого никогда не достаточно.

Посмотрев на Майкла и Слоан, я положила фото моей мамы между двумя колонками.

Слоан рассмотрела его.

– Она похожа на других жертв, – сказала она, кивая на колонку с рыжими.

– Нет, – сказала я. – Они похожи на нее.

Все эти женщины были убиты в последние девять месяцев. Моя мама пропала пять лет назад.

– Кэсси, кто это? – Майкл знал ответ на этот вопрос, но все равно задал его.

– Это моя мама, – я все еще не позволяла себе смотреть на фото. – На нее напали с ножом. Ее тело не нашли, – я остановилась на секунду. – Моя мама жила тем, что убеждала людей в том, что она экстрасенс.

Майкл посмотрел на меня – и внутрь меня.

– Ты говоришь именно то, о чем я думаю?

Я сказала, что Бриггс и Локк искали преступника, который убил рыжих женщин, и тех, у кого были способности в психологии. Это могло быть совпадением. Я должна была думать, что это совпадение.

Но я не сделала этого.

– Я сказала, что этот убийца имеет определенный тип: женщины, которые похожи на мою маму.

Ты

Прошлой ночью тебе пришлось проснуться в холодном поту, и единственным голосом в твоей голове был твой отец. Сон казался явью. Он всегда таким кажется. Ты можешь чувствовать липкие простыни, запах мочи, услышать свист воздуха, рассекаемого его рукой. Ты просыпаешься, дрожа, и затем понимаешь...

Постель влажная.

«Нет, – думаешь ты. – Нет. Нет. Нет».

Но здесь нет никого, кто накажет тебя. Твой отец мертв, а ты нет.

Теперь именно ты можешь наказывать.

Но этого никогда не бывает достаточно. Собака соседей. Шлюхи. Даже гадалки было недостаточно.

Ты открываешь шкаф в ванной. Один за другим. Ты проводишь рукой по каждому тюбику помады, вспоминая каждую девушку.

Это успокаивающе. Захватывающе.

Ты останавливаешься, когда добираешься до самого старого тюбика. Первого. Ты знаешь, чего хочешь. В чем нуждаешься. Так было всегда.

И все, что осталось сделать – принять это.

Глава 23

Когда я выяснила об отце Дина, то побежала, но сейчас, когда мама смотрела на меня с фотографии среди других жертв убийцы, все, что я могла делать, это сидеть здесь.

– Может, это было плохой идеей, – от Майкла эти слова звучали совершенно нетипично.

– Нет, – сказала я. – Вы хотели, чтобы я отвлеклась. Вот я и сделала это.

– Вероятность того, что этот Н. О. именно тот, кто напал на твою маму, ничтожна, – Слоан говорила неуверенно, как будто думала, что еще одно слово – или статистика – может успокоить меня. – Этот убийца похищает своих жертв и убивает их в другом месте, не оставляя практически никаких вещественных доказательств на месте похищения. Есть некоторые признаки того, что, по крайней мере, две жертвы были под воздействием наркотиков. Женщины имели относительно мало ран от сопротивления, это указывает на то, что они сдались до того, как в игру вступил нож.

Слоан говорила о М. Д. этого убийцы. С ее даром, это было большее, на что она была способна. Она не могла смотреть вглубь этого, не могла представить, как убийца мог усовершенствовать свою технику за прошедшие пять лет.

– Когда агент Бриггс вернется? – спросила я.

– Он никогда не позволит тебе работать над этим, – сказал мне Майкл.

– Это твой способ сказать мне, что ты не хочешь, чтобы он узнал, как мы взломали украденную флешку? – парировала я.

Майкл фыркнул.

– Лично я был бы не против того, чтобы в газете написали статью или нанять вертолет, чтобы написать в небе, что трое подростков перехитрили его и агента Локк.

Я могла придумать множество слов, чтобы описать мою нынешнюю жизнь. «Скучная» не было одним из них.

– Бриггс предсказуем, Кэсси. Его работа доказывает, что мы можем расследовать тяжелые преступления, при этом, не участвуя в раскрытии активных дел. Ему повезло, что начальство не уволило его, когда выяснило, что он делал с Дином. Даже если это дело имеет какое-то отношение к твоей маме, он никогда не позволит тебе работать над ним.

Я развернулась к Слоан, чтобы выслушать ее мнение.

– Два часа и пятьдесят шесть минут, – сказала она. – Бриггс должен вернуться в город сегодня, но ему понадобиться кое-что уладить в офисе, принять душ и сменить одежду, прежде чем приехать сюда.

Это значит, что у меня есть два часа и пятьдесят шесть минут, чтобы решить, как уговорить разрешить мне работать над этим делом с Бриггсом, а еще лучше с Локк.

Плюс того, что ты в сговоре с чтецом эмоций: Майкл понял, что я хочу побыть наедине, и он учел это. Еще лучше, это то, что он забрал Слоан – и файлы – с собой.

Если бы он не сделал этого, то я вероятно до сих пор сидела бы здесь, смотря на фото с места преступления, и думала: умерла ли моя мама тоже без лица? Вместо этого, я легла на кровать, смотря на дверь и пытаясь думать о чем-то – о чем угодно – что могла сказать ФБР, чтобы они позволили мне расследовать это дело.

Спустя два часа и сорок две минуты, кто-то постучался в дверь. Я подумала, что это может быть агент Бриггс, вернувшийся на четырнадцать минуть раньше, чем предсказывала Слоан.

Но нет.

– Дин?

Он ни разу не искал меня до того, как сказал мне, что мы ни партнеры, ни друзья, ничего. Я не могла представить, почему он решил найти меня сейчас.

– Могу я войти?

Было что-то в том, как он стоял здесь, что подсказало мне: он ожидал, что я скажу нет. Может, я должна была сделать это. Вместо этого, я кивнула, не доверившись своему голосу.

Он вошел и закрыл за собой дверь.

– Лиа подслушивает, – объяснил он, указывая на закрытую дверь.

Я пожала плечами и ждала, что он скажет то, что не должно дойти до посторонних ушей.

– Мне жаль, – он произнес два слова, остановился, а затем сказал еще четыре. – О том, что произошло.

– Тебе не о чем сожалеть, – у него не было оснований доверять мне. Вне уроков Локк, мы не проводили время вместе. Не он решил поцеловать меня.

– Лиа рассказала мне о файлах, которые ты, Майкл и Слоан нашли.

Внезапная смена темы удивила меня.

– Как Лиа узнала об этом?

Дин пожал плечами.

– Она подслушала.

И раз уж я не была любимчиком Лии на данный момент, у нее не было причин хранить рот закрытым, и не рассказывать о том, что она подслушала.

– Ну и что? – спросила я Дина. – Что теперь? Я выяснила о твоём отце, а Лиа сказала тебе, что я думаю Н. О., которого ищут Бриггс и Локк может быть тем, кто убил мою маму, и теперь все в порядке?

Дин сел на кровать Слоан и посмотрел мне в лицо.

– Ничего не в порядке.

Почему с Майклом и Слоан я могла контролировать себя, но сейчас, когда Дин был здесь, я начала срываться?

– Слоан думает это маловероятно, что этот убийца тот же человек, который убил мою маму, – сказала я, глядя на мои колени и сдерживая слезы. – Прошло пять лет. М. Д. другой. Я даже не знаю, похож ли почерк, потому что они не нашли труп моей мамы.

Дин наклонился вперед, и его голова оказалась наравне с моей.

– Некоторые убийцы в течение многих лет могут быть не пойманы, и их М. Д. меняется со временем. Они учатся. Они эволюционируют. Им нужно больше.

Дин говорил мне, что я могу быть права: временные рамки не означают, что это тот же Н. О., но я поняла по его тону, что он говорил не только об этом преступнике.

– Сколько времени прошло, прежде чем они поймали его? – спросила я мягко. Я не уточнила, кого именно «его». Мне не надо было этого делать.

Дин встретился со мной взглядом и задержал его.

– Года.

Я подумала, что это единственное слово было большим, что он говорил кому-либо о его отце.

Возможно, так и было.

– Моя мама. Я была той, кто нашел ее... – я не могла сказать «ее труп», потому что его не было. Я тяжело сглотнула, но продолжила, потому что так или иначе, это было важно, выразить словами, рассказать ему.

– Я пошла в толпу, подслушивать, посмотреть, есть ли что-нибудь, что может помочь моей маме с шоу. Я ушла на десять минут, может пятнадцать, а когда вернулась, ее уже не было. Комната была пуста. Полицейские сказали, что она сопротивлялась. Я это знаю – но там было так много крови. Я не знаю, сколько раз он порезал ее, но когда я вернулась в комнату, то почуяла это. Дверь была приоткрыта. Свет был выключен. Я вошла в комнату и почувствовала что-то влажное под ногами. Я позвала ее, кажется. И затем потянулась к выключателю. Вместо этого я нащупала стену, она была в крови. Она была на моих руках, Дин, а потом я включила свет, и она была повсюду.

Дин ничего не сказал, но он был здесь, так близко, что я могла почувствовать тепло его тела напротив меня. Он слушал, и я не могла избавиться от чувства, что он понял все.

– Прости меня, – сказала я. – Я не привыкла говорить об этом, и я не позволю этому поглотить меня, но помню, что тот, кто причинил боль моей маме, ненавидел ее. Он знал ее, и ненавидел, Дин. Это было там, в комнате, в брызгах крови, в том, как она боролась – это не было случайностью. Он знал ее, и как я могу объяснить это кому-то? Кто поверит мне? Я была просто глупым ребенком, но сейчас Бриггс и Локк расследуют это дело, и их Н. О. убивает людей, которые похожи на мою маму, людей с похожей профессией, и он делает это ножом. Даже, несмотря на то, что жертвы из разных мест, даже, несмотря на то, что они не знали друг друга, это личное, Дин, – я остановилась. – Я не думаю, что он убивал их. Я думаю, что он убивал ее снова. И я больше не глупый ребенок. Я профайлер. Естественная. Но даже если так – то кто поверит мне?

Дин положил руку на мой затылок, как в тот раз, когда я впервые влезла в разум убийцы.

– Никто не поверит тебе, – сказал он. – Это слишком личное для тебя, – он провел большим пальцем вверх и вниз по моей шее.

Дин был единственным в этом доме, с такими же способностями, как у меня. Майкл и Слоан могли скептически относиться к моей теории, но у Дина были инстинкты как у меня. Он знал, что даже если это безумие, то в этом что-то было.

– Ты смотрел на дело? – спросила я его.

Он кивнул и убрал руку с моей шеи, как будто только сейчас понял, что касался меня.

Я встала.

– Я сейчас вернусь, – сказала я. – Я собираюсь принести файлы.

Глава 24

– Майкл, могу я взять... – ворвалась я на кухню, только чтобы обнаружить, что Майкл и Слоан не были здесь одни. Джадд готовил, а агент Бриггс стоял спиной ко мне, тонкий черный кейс стоял у его ног. – ...бекон, – закончила я поспешно.

Агент Бриггс повернулся ко мне.

– И почему у Майкла твой бекон? – спросил он.

Потому что эта ситуация была недостаточно неловкой, и Лиа выбрала именно этот момент, чтобы войти в комнату.

– Да, Кэсси, – сказала она со злым оскалом, – расскажи нам, почему у Майкла твой бекон.

То, как она произнесла это, не оставило сомнений, что она использовала это как эвфемизм[6]6
  Эвфемизм (греч. ευφήμη – «благоречие») – нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных высказываниях для замены других, считающихся неприличными или неуместными.


[Закрыть].

– Лиа, – сказал Джадд, размахивая ложкой, – достаточно.

Затем повернулся ко мне.

– Еда будет скоро готова. Я надеюсь, ты дождешься?

– Да, – сказала я. – Никакого бекона.

За спиной Бриггса, Майкл бил себя ладонью по лбу. Судя по всему, мои уловки оставляли желать лучшего. Я попыталась сбежать по-быстрому, но агент Бриггс остановил меня.

– Кэсси. На слово.

Я посмотрела на Майкла, гадая, что Бриггс знал о том, что Майкл, Слоан и я делали до этого.

– Двуличие, – неожиданно сказала Слоан.

– Становится веселее, – пробормотала Лиа.

Слоан прочистила горло.

– Агент Бриггс спросил слово. Двуличие подходит. Меньше, чем пять десятых слов в английском состоят из четырех гласных.

Я была благодарна за смену темы, но, к сожалению, Бриггс не купился.

– Кэсси?

– Конечно, – кивнула я и последовала за ним из комнаты. Я не была уверена, где мы остановимся, но после того, как мы прошли мимо библиотеки, я поняла, что мы собираемся в единственную комнату в подвале, в которой я еще не была – кабинет Бриггса.

Он открыл дверь и жестом пригласил меня. Я вошла в комнату, оглядываясь. Комната была полна животных, безжизненных и застывших на месте.

Охотничьи трофеи.

Тут был медведь гризли, стоявший на задних лапах, его пасть раскрыта в безмолвном реве. На другой стороне комнаты, реалистичная пантера присела, клыки блестели, в то время как горный лев, казалось, был на охоте.

Наиболее тревожной вещью в этой комнате – а может и во всей этой ситуации – было то, что я даже и не думала, что Бриггс был охотником.

– Они хищники. Напоминание о том, с чем моя команда имеет дело каждый раз, выходя в свет.

Было что-то в том, как агент Бриггс произнес эти слова, что заставило меня понять, без тени сомнения: он знал о том, что Майкл, Слоан и я делали в его отсутствие. Он знал, что мы выяснили точные детали дела, над которым он и агент Локк работали сейчас.

– Как вы выяснили? – спросила я.

– Джадд сказал мне, – Бриггс пересек комнату и сел на край стола. Он указал мне на кресло перед ним. – Ты знаешь, Джадд может мелькать на заднем плане, но мало что ускользает от него. Сбор информации всегда был его специальностью.

Смотря на меня, Бриггс открыл кейс и достал файлы: все бумаги, которые мы распечатали ранее.

– Я конфисковал это у Майкла. И это, – добавил он, доставая флешку, – у Слоан. Ее ноутбук отправили в нашу техническую лабораторию, чтобы убедиться, что все следы данных были уничтожены с жесткого диска.

У меня даже не было шанса рассказать Бриггсу мои догадки, а он уже остановил меня и обезвредил.

Бриггс провел рукой по подбородку, и я поняла, что он не брился, по меньшей мере, один день.

– Расследование не очень продвигается, верно?

– Мне нужно, чтобы ты выслушала то, что я скажу, Кассандра, – это был второй раз, когда он назвал меня полным именем, с тех пор, как я сказала ему, что предпочитаю Кэсси. – Я говорил тебе о том, чем является эта программа, а чем нет. ФБР не собираются позволять подросткам втягиваться в эпицентр расследований убийств.

Его выбор слов был более показательным, чем он думал. ФБР мучили угрызения совести, из-за подростков, участвующих в гуще событий. Лично Бриггса – нет.

– Так что вы хотите сказать? Использовать двенадцатилетнего сына серийного убийцы как личную энциклопедию убийств было нормально, но сейчас, раз программа официальная, то мы даже не можем посмотреть на файлы?

– Что я говорю, – возразил Бриггс, – так это то, что этот Н. О. опасен. Он местный. И у меня нет намерений подпускать ни одного из вас.

– Даже если это расследование имеет какое-то отношение к моей маме? – Бриггс молчал долю секунды.

– Ты спешишь с выводами, – он не спросил меня, почему я думаю, что это дело имеет отношение к моей маме. Теперь, когда я высказала эту мысль, он не должен был. – Профессия. Рыжие волосы. Нож. Этого недостаточно.

– Н. О. покрасил волосы последней жертвы в красный, – я не стала спрашивать, права ли я на счет этого, зная, что так и есть. – Это не вопрос выбора жертвы. Это не просто М. Д. Это часть подчерка Н. О., – Бриггс скрестил руки на груди. – Я не говорила с вами об этом.

Он еще не покинул комнату, и не перестал слушать.

– Н. О. покрасил ее волосы до или после того, как убил?

Бриггс ничего не сказал. Он знал это из книг, но не приказал мне остановиться.

– Покрасить волосы жертвы до убийства, может быть попыткой создать более идеальную мишень, ту, которая будет связана с психологией и будет рыжей. Но покрасить ее волосы после... – я остановилась ровно на столько, чтобы увидеть, что Бриггс слушал, действительно слушал каждое слово. – Покрасить ее волосы после того, как она умерла, это послание.

– И что же это за послание? – резко спросил агент Бриггс, как будто пропустил мимо ушей мои слова, но мы оба знали, что это не так.

– Послание для вас: цвет волос важен. Н. О. хочет, чтобы вы знали, что есть связь между убийствами. Он не думает, что вы сами придете к такому выводу, поэтому помогает вам.

Бриггс молчал три или четыре напряженных секунд.

– Мы не может сделать этого, Кэсси. Я понимаю твой интерес к расследованию. Я понимаю твое желание помочь, но чтобы ты не надумала сделать, это закончится сейчас.

Я начала возражать, но он поднял руку, заставляя меня замолчать.

– Я скажу Локк позволить тебе начать работу над делами. Ты явно готова. Но если ты начнешь разнюхивать об этом расследовании, то будут последствия, и я могу гарантировать, что тебе они не понравятся, – он наклонился вперед: его поза неосознанно стала похожа на ревущего медведя. – Я ясно выражаюсь?

Я не ответила. Если он ожидал обещания, что я буду держаться подальше от этого, то он будет разочарован.

– У меня уже есть естественный профайлер в программе, – Бриггс смотрел мне прямо в глаза, его губы сжались в тонкую, прямую линию. – Я бы рад двоим, но без риска для моей работы.

Здесь была она – угроза. Если я проигнорирую ее, Бриггс отправит меня домой. Обратно к Нонне, тетушкам и дядюшкам, чтобы постоянно осознавать то, что я никогда не буду как они, как кто-либо за этими стенами.

– Вы были предельно ясны, – сказала я.

Бриггс закрыл кейс.

– Потерпи пару лет, Кэсси. Они не будут держать тебя в стороне вечность.

Он ожидал моего ответа, но я ничего не сказала. Он встал и подошел к двери.

– Если он красит их волосы, то правила поменялись, – крикнула я ему вслед, не потрудившись развернуться, чтобы увидеть остановился он послушать или нет. – И это значит, что дальше будет намного хуже.

Ты

Ты не можешь вспомнить последний раз, когда внутри тебя был это чувство. Все остальные – каждая из них – были имитацией. Копии тех вещей, которые нужны тебе были больше всего. Но теперь – теперь ты близко.

Улыбка на твоем лице. Ты берешь ножницы. Девушка на полу мычит в плотно приклеенный скотч ко рту, но ты игнорируешь ее. Она не награда, а просто средство для достижения цели.

Ты хватаешь ее за волосы и рывком откидываешь голову назад. Она борется из всех сил, и ты утверждаешь свою власть, ударив ее головой о стену.

– Успокойся, – шепчешь ты. Ты позволяешь ее волосам упасть вниз и берешь пальцами один локон.

Ты поднимаешь ножницы. Ты отрезаешь волосы. А затем режешь ее.